Текст книги "Безымянная империя. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Артем Каменистый

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 44 страниц)

Кружку с растопленным жиром поставил перед собой, между досками. На досках разложил сухари; взяв первый, приступил к трапезе. Окунул его в кружку, откусил размягчившийся, пропитанный жиром край. Тим никогда не страдал от отсутствия аппетита – вот и сейчас один за другим уплел все десять здоровых сухарей с кружкой жира. После такой пищи страшно захотелось пить, но проклятый лед все еще не растаял.

Дожидаться воды в праздности Тим не стал – занялся просушкой остальных сухарей, разложив их по стенкам котла. К меди прикасаться было уже больно – пламя в топке ревело. Да и жарковато становилось.

Тим опять вылез наружу, прикрыл выпуклое отверстие поддувала железным колпаком. В нем были пробиты десятки отверстий – через них в топку все равно будет поступать воздух, просто уже в мизерных дозах. Но этого хватит, чтобы огонь не погас: будет потихоньку теплиться до утра. Если бы салотопка была в помещении, Тим рисковал отравиться угарным газом, но в его положении риска угореть не было.

Вернувшись, запечатал за собой выход окончательно – все, до утра он отсюда не выберется. В первый котел поставил высокую сковороду, заполненную льдом, – будет ему вода на утро. Из второго вытащил кружку – лед здесь уже растаял. Выпил чуть тепловатую воду, отдающую морем, – все, трапеза закончена.

Сняв куртку, расстелил на доски у стены, улегся сверху. С погодой повезло: ветра нет, а без него даже в сильный мороз здесь будет тепло. Тиму доводилось прошлой зимой гонять скот на южное побережье, через горы. Тогда они на перевале попали в снежный буран и провели две ночи, укрываясь от холода в двух войлочных юртах. И ничего – никто даже не простудился. И это при том, что юрты стояли на промороженной земле, а здесь под Тимом – горячая салотопка.

А теперь надо поспать. Усмирить нервы, успокоиться, уснуть. Завтра у него нелегкий день – работы предстоит очень много. Надо отдохнуть.

В шести сотнях имперских миль к северу от места крушения «Клио» океан бороздил огромный дракононосец, сопровождаемый тремя кораблями поддержки. В темноте на его взлетной палубе наконец стало тихо и спокойно – драконам тоже нужно отдыхать. Утром их опять покормят, погонят по наклонному коридору, ведущему от кормы к стойлам, уже на палубе наденут полетную сбрую. И продолжат поиски.

Примерно на таком же расстоянии от Тима в безвоздушном пространстве в нескончаемом падении двигалось Око. Матовый конус, распустившись лепестками солнечных батарей и панелями отражателей, пуская синеватые отблески от линз оптики, в различных диапазонах наблюдал за океаном. Он тоже искал. Два пиратских корабля, болтавшиеся у южного побережья Эгоны, терпеливо ждали приказа. Но черные пассажиры, столь щедро оплачивавшие услуги морских разбойников, команды не давали – они тоже ждали. Ждали информации. Пока что Око ничего не нашло – на следующем витке оно продолжит сканирование водной глади и будет это повторять снова и снова.

Все они искали одно: «Клио». А если точнее – Тима.

Тим понятия не имел, что его персона стала вдруг настолько интересной, что ради ее поисков предпринимаются такие колоссальные усилия. Да если бы и знал, что бы это изменило? Здесь его не найти – сюда не сунется имперский флот, и спутник тоже не станет шарить по льду своими объективами. Холодный Южный материк и окружающие его паковые льды никому не интересны. Никто в здравом уме к ним не приближается, а кто приближается, тот рискует остаться их пленником.

Засыпая, Тим устало улыбался. Все же он настоящий сын степи – даже в этом ледяном аду смог поставить себе юрту.

Глава 17

– Я думаю, ее украл Тиги, – приблизительно в пятидесятый раз заявила женщина и в сотый раз добавила: – Тиги с нее вечно глаз не сводил. И смотрел нехорошо. Он негодяй – это всем известно. Почему стража до сих пор его не посадила в свой подвал?

Сеул, уже поднимаясь, вежливо кивнул:

– Мы обязательно это проверим. Займемся этим завтра же.

– А почему сейчас нельзя этого сделать? – возмущенно вскинулась женщина.

– Потому что сперва мы должны оформить бумаги у префекта. Мы все должны делать по закону, иначе нас посадят в подвал вместо Тиги, а он, если он виновен, так и будет бегать при этом на свободе и радоваться жизни. Вы же, надеюсь, не хотите этого?

– Нет, конечно! Простите, что я так настойчива. Я просто хочу вернуть свою дочь – я верю, что она жива. Наверняка этот негодяй просто ее где-то спрятал.

С трудом вырвавшись от взволнованной матери очередной жертвы, Сеул уже на улице устало констатировал:

– Это уже сорок четвертая. До пятидесятой я еще как-нибудь, надеюсь, выдержу, но сотня таких посещений – и свихнусь окончательно.

– Аналогично, – поддержал Дербитто. – Будем проверять этого Тиги?

– Ты веришь в то, что она про него наговорила?

– Господин Сеул, из сорока четырех проверенных нами дел в тридцати семи родственники жертв давали нам имена подозреваемых. Мы проверили около трех десятков – и ничего не смогли подтвердить. Оговор это все: по сути, бедняги хватаются за соломинку – видят черное там, где его нет.

– Двоих подозреваемых мы пока что не нашли.

– Один – плотогон, ушел в горы к лесорубам, вернется наверняка через пару недель, второй – гужевой ямщик. Про него вообще неизвестно, когда назад заявится. По-моему, у них вполне веские причины отсутствовать, и ничего подозрительного я в этом не вижу.

– Дербитто, я думаю так же. И мне это начинает надоедать… Сорок четыре дела – суть у всех одна, но при этом мы не нашли в них ничего общего. Эти девицы живут, радуются жизни, потом в один чудесный день попросту исчезают. Бесследно. Я не сомневаюсь, что все они как-то связаны между собой… Это действуют одни люди – и действуют профессионально, не оставляя улик. Схватить профессионала в этом деле можно, лишь используя метод больших чисел. Профессионал тоже ошибается – редко, но ошибается. Кроме того, против него может сыграть случай. Я думаю, если мы тщательно изучим все дела за пару лет, то обязательно найдем какие-нибудь следы. Но я не представляю, как мы это сделаем: это огромная работа. Но другого пути пока не вижу – только давить количеством. Но свихнемся же…

– Верно: я уже в этих сорока четырех делах начал путать детали. Но кое в чем вы неправы.

– В чем же?

– В том, что между пропавшими девицами не было ничего общего. Все они, по отзывам родственников, были красивы. Да это и можно понять, прочитав описания внешности в делах: родственник может преувеличить, а вот бумага этого не сделает. Среди них ни одной хромоножки, заики, толстухи или болезненно худой. У всех отменное здоровье. Никто из них не был замужем, ни у одной не имелось детей.

– Да, ты прав, кое-что, конечно, у них есть общее. Но, к сожалению, это нам не поможет обнаружить преступников.

– Да нам и не надо ловить – мы за другим посланы. Пропавшая принцесса как раз из таких была. Ни мужа, ни любовника, ни детей, отличное здоровье и хорошая наследственность. Род Шани дарил миру полководцев, поэтов, архитекторов, но не было при этом дураков, предателей, уродов физических или моральных.

– Ну последними нас успешно снабжает старая имперская аристократия, а Шани все же хабрийцы, должны чем-то отличаться, так почему бы не в лучшую сторону?

– К нынешним хабрийцам Шани не имеют ни малейшего отношения: они – один из последних родов старой аристократии. Всех остальных, кто не успел унести ноги, современные хабрийцы как раз в свое время и вырезали. Шани успели… частично. При этом уцелели немногие, и большую часть богатств род тоже потерял, не говоря уж о родовых замках.

– Дербитто, давайте без экскурсов в историю. Вечер на носу – я предлагаю позавтракать.

– Отличное предложение: как раз ко времени. Но давайте сперва заглянем в гостиницу – я бы хотел распорядиться о ванне на ночь. Да и поесть можно там же, в зале на первом этаже.

– Нет уж, там хорошо пить пиво, но еда просто отвратительная. Местная телячья отбивная у меня комом в желудке стояла целый день. Так что лучше по пути заскочим в трактир и закажем на вечер жаркое по-нурийски, со специями и овощами – бесподобная вещь.

– Согласен.

– Тогда поспешим к трактиру: жаркое это готовится долго – надо заказать пораньше.

У гостиницы их ждал сюрприз: на улице, подпирая стену, стоял Бигль. Пожилой нюхач выглядел как-то обеспокоенно, если не сказать больше, и при виде Сеула с Дербитто от радости чуть не подпрыгнул на месте, поспешил к ним.

– Господин Сеул! Там, в вашей комнате! Там человек! Там Пулио пытает человека. Надо поспешить! Я просто не знал, что делать!

– Да что тут делать – Пулио с пытками обычно и сам неплохо справляется. – Голос Сеула был абсолютно спокоен.

– Вы не понимаете!

– Бигль, успокойтесь. Вы давно прибыли?

– Час назад.

– А где мои стражники? – поинтересовался Дербитто.

– Да здесь они, внизу, я им снял комнату общую, на первом этаже. Пока их там устраивал, Пулио пошел наверх, к вам, и…

– Бигль, – перебил нюхача Сеул, – как прошла ваша поездка в замок Шани? Вы поговорили со вдовствующей герцогиней, матерью принцессы Вайиры?

– Да, господин Сеул, поговорили. Но ничего хорошего сообщить не могу – она ничего нового не добавила к той давней истории. Но мы не сдавались и провели там несколько дней, расспрашивая старую прислугу, работавшую в те времена.

– И?..

– Ничего интересного при этом не выяснили. Но! Но кое-что от прислуги все же узнали, причем не от старой, а от нынешней, новой. Нечто загадочное и непонятное. Проговорился садовник – его поймал Пулио, найдя в теплице грядку с итисом. Пулио его выпотрошил досуха, узнав даже то, что этот мошенник сам давно уж позабыл. Вы просили узнать, не было ли чего в замке непонятного накануне годовщины рождения Первого Императора? Так вот от него мы узнали: было. В одну из ночей через дворцовую стену перелез некто неизвестный. Собаки почему-то его не учуяли, но его заметил дворцовый повар, который в этот поздний час находился в саду с молоденькой горничной. Он сразу поднял тревогу, охрана увидела, как худощавый человек, одетый во все черное, проник через дверь для слуг в замок. Они там все оцепили, обыскали все закоулки – никого не нашли. Командир стражи был вынужден побеспокоить герцогиню – ее покои оставались единственным местом, куда они не заглянули. Он опасался, что к ней проник злоумышленник или вор. Герцогиня сама открыла дверь на стук и, ничуть не огорчившись доставленным беспокойством, заверила, что никто к ней не проникал, а стражу поблагодарила за бдительность. Вот такие были дела. А еще садовник сказал, что герцогиня явно что-то скрывала, так как с тех пор она переменилась – стала часто выходить в сад, устраивать прогулки по окрестностям, несколько раз приглашала бродячий театр, начала прихорашиваться и даже улыбаться. До этого она могла годами не выходить из своих покоев, а уж улыбающейся ее никто не видел с того самого дня, как пропала принцесса Вайира. Я подумал тут и решил, что к ней, наверное, повадился бегать молоденький любовник – его-то и заметили тогда. Герцогиня, конечно, далеко не молода, но, видимо, огонь в душе еще не угас. И еще я решил, что…

Сеул, понимающе переглянувшись с Дербитто, перебил Бигля:

– Твое дело – нюхать, думать будем мы. Или предпочитаешь поменяться?

– Нет, господин Сеул! Извините, что влез не в свое дело!

– Так что ты там говорил про Пулио? Кого он там пытает?

– Вот! Вспомнили! Пулио, поднявшись наверх, обнаружил, что дверь в вашу комнату не заперта, и там поймал какого-то очень подозрительного человека, нагло рывшегося в ваших вещах. Я предположил, что это местный вор. В ответ Пулио сказал, что это надо уточнить, и привязал его к стулу. Потом он разжег в комнате камин и начал греть в огне кочергу, а мне приказал, чтобы я попросил у хозяина на время коловорот для высверливания затычек из пивных бочек. При этом он сообщил мне, что этой железной штукой очень удобно проделывать дырки в коленках. Это меня крайне расстроило – вы же знаете, как я ненавижу подобное! А уж как расстроился вор – словами не передать! Я опрометью скатился вниз и стоял здесь, не зная, что мне предпринять. Как удачно, что вы подоспели! Пойдемте же наверх, страшно даже подумать, что мог сделать за это время с вором этот кровожадный головорез Пулио!

– Так ты говоришь, вы около часа назад приехали? Ну тогда самое время посетить Пулио – с раскаленной кочергой часа на разговор ему обычно хватало.

– Господин Сеул, у вас жутковатые шутки!

Сеул первым вошел в роскошные апартаменты, где размещался вместе с Дербитто. В прихожей было пусто, зато в гостиной обнаружилось сразу двое гостей. Один, чернявый крепыш, раздетый до носков, со связанными за спиной руками, отчаянно извивался, балансируя на спинке дубового стула. Равновесие ему помогала удержать короткая веревка, надетая петлей на шею, второй ее конец был закреплен на крюке для потолочного светильника. Рот забит кляпом, глаза пылали ужасом на грани безумия, вокруг стула по полированному дощатому полу растекалась широченная лужа.

Этого типа Сеул не знал.

Зато второго гостя видел далеко не впервые – Пулио, развалившись в кресле, ногой покачивал стул, чем создавал второму гостю определенные неудобства. Повернув голову на звук открывающихся дверей, здоровяк лениво поприветствовал входящих:

– Вечер добрый.

– И тебе того же, – кивнул Сеул и, поморщившись, поинтересовался: – А нельзя было обойтись без мочи на полу?

– Да кто же знал, что он такой невоспитанный, – оправдался Пулио.

– Да что ты вообще с ним делаешь! – чуть не визжа, вскрикнул Бигль.

– Я? Ничего. Встретив его здесь, я просто подумал, что ему надо непременно дождаться Сеула и Дербитто. В начале нашего знакомства он вел себя слишком скромно – стеснялся разговаривать. Я потому и решил его немного развеселить, чтобы к приходу уважаемого старшего дознавателя и главы стражников межстенья он стал красноречивее. Может, поразвлечь его еще минут пять? У меня как раз угли в камине поспели.

– Вытащи кляп, – распорядился Сеул. – Бигль, сходите вниз, попросите хозяина прислать работницу – пусть вытрет эту лужу: не переношу вони.

– Господин Сеул, если работница увидит, что здесь истязают голого мужчину, у нас могут быть неприятности с местной стражей, и репутация тоже может серьезно пострадать.

– Иди давай – в этой гостинице и не такое видали, а местная стража в наши дела вмешиваться не станет.

– Боги! Я уже почти на пенсии – за что мне все это! – донеслось уже из прихожей.

Сеул, присев на подоконник, кивнул Пулио:

– Ну что, не пора ли нам узнать, насколько наш гость красноречив?

– Проверим, – согласился Пулио. – Кстати, вон на столе его вещи лежат. Я думаю, вам будет любопытно на них посмотреть.

Встав, Пулио ухватил «гостя» за шею, другой рукой вытащил кляп. Мужчина немедленно заорал. Сперва сиреной, на одной ноте. Потом сорвался на относительно связную речь:

– Убивают!!! Некры человека убивают!!! Кто-нибудь, помогите!!! Честного купца режут!!!

Сеул, дождавшись, когда задержанный начнет переводить дух, спокойно приказал:

– Дербитто, выйдите, пожалуйста, в коридор и успокойте постояльцев.

– И коловорот пусть хозяин принесет, напомните, – буркнул Пулио.

Мужчина вновь заорал, но уже как-то без энтузиазма, будто трудовую повинность отрабатывал. Очевидно, понимал, что никто не поможет. Это укрепило Сеула в подозрении, что незнакомец не просто вор, а нечто более интересное – он явно знает, кто они, вот и не рвет глотку впустую. Был бы простым вором – не полез бы к ним: они лишь друг перед другом выхваляются, как ловко стражам карманы чистят, а на деле десятой дорогой такие дела обходят.

Осмотр вещей также принес немало интересного. Одежда простая, но добротная – такую не брезгуют носить небедные купцы, в кошельке не только медь – серебро присутствует, две связки отмычек, причем, как понял Сеул, первая для гостиничных дверей, вторая – для отпирания сундучков и шкатулок. Нож раскладной, с коротким лезвием. Такой вполне может держать в кармане добропорядочный горожанин, вот только точить его до бритвенной остроты при этом не станет, а этот наточил. Отдельно лежала бронзовая бляха «содействующего». Вот же шельмец – подобный знак давали надежным, законопослушным лицам. Обычно вручали проявившим себя с лучшей стороны частным стражникам, младшим армейским офицерам в отставке, отслужившим солдатам элитных легионов, пенсионерам городской стражи. С таким знаком ты имеешь право задержать преступника или преследовать его по городу с оружием в руках. Кроме того, тебя освобождают от нескольких мелких городских налогов, но при этом в своей округе ты обязан содействовать порядку. Разведут у тебя под носом непотребство – сразу сообщи, иначе значка лишишься. В принципе ни льгот, ни почестей знак не давал, но народ почему-то очень стремился его заполучить, из-за чего на ниве раздач частенько процветало взяточничество.

Пойманный вор не походил на бывшего служивого – хлипковат, и кость хрупкая. Будто мальчик-переросток, выросший на сиротском пайке. Если знак не купил, то, может, украл. Или подделал. Хотя последние варианты вряд ли – за подобное наказывали очень жестоко и смысла рисковать из-за почти бесполезного куска бронзы не было.

Взглянув на тыльную сторону значка, Сеул прочитал информацию о владельце, повернулся к вору:

– Так-так: Локо Ариокис, мещанин, охранник приюта «Семь дев»? Интересно, что такому уважаемому мещанину понадобилось в нашей комнате?

– Я попросту ошибся – дверь у вас была открыта, вот и зашел, – нервно забормотал задержанный. – А этот ваш костолом не стал ничего слушать. Мы, между прочим, в Империи, здесь пытать честного горожанина нельзя – мы же не дикари какие-нибудь. Закон для всех одинаков!

– Сколько пафоса. Вас еще даже не пытали, а вы уже жалуетесь. Кстати, для сведения – законы Империи строги, но в нашем случае они вам не помогут.

– Как интересно, – с порога заявил вернувшийся Дербитто и кивнул на столик с вещами. – А отмычки, стало быть, вы совершенно случайно вместе со штанами купили на базаре? И не заметили при этом такого дополнительного приобретения?

– Я их ношу, потому что в приюте от многих дверей потеряны ключи, вот и пользуюсь ими. Сами видите – я ничего у вас не украл.

Сеул было раскрыл рот, намереваясь выбить почву из-под оправданий задержанного, но осекся. Смутное беспокойство, охватившее его при словах «приют «Семь дев», вдруг реализовалось яркой вспышкой прозрения.

– Приют, говоришь? Дербитто, помните дело пропавшей Ригидис Чаны?

– Смутно.

– А я вот не забыл – пропавшая была воспитанницей этого самого приюта.

Говоря это, Сеул краем глаза внимательно следил за задержанным. Тот, как ни старался не подать виду, все равно выдал себя невольным напряжением лицевых мышц и сжатием кулаков. В этот миг дознаватель ощутил то, из-за чего любил свою работу: триумф ищейки, взявшей след. Он понял: самое странное в его жизни дело, что называется, «пошло». Они наконец выбрались из глухого тупика на правильную дорогу. Неизвестно еще, куда дорога эта заведет, но вот топтаться на месте в ближайшее время им не придется.

Дербитто, очевидно, тоже не упустил из виду реакцию задержанного и неожиданно для Сеула выдал:

– А ведь я начинаю вспоминать… Приют «Семь дев» во многих делах мелькал… Странно, что мы до этого не обратили на него внимания… Давно надо было устроить облаву на это подозрительное заведение!

Сеул готов был поставить телегу с золотом против ложки навоза на то, что Дербитто самым наглым образом врет и ничего подобного в делах не находил (да он и не искал, если откровенно). Но, судя по бурной реакции Ариокиса, попал он в точку.

– Так, Пулио, сними его со стула – в углу пусть пока посидит. Дербитто, спуститесь к своим стражникам, прикажите им готовиться. Сейчас наведаемся в этот приют.

– А этого с кем оставим? – буркнул Пулио.

– Бигль за ним присмотрит.

– Бигль?! – Скептицизм Пулио был безграничен.

– Да, Бигль! Уж со связанным он как-нибудь должен управиться! И вообще, беги давай к площади: там в чайной вечно околачивается уличный надзиратель Рикси – скажи ему, чтобы срочно шел сюда, поговорить надо. Этот служака знает всех и вся – наверняка и про приют что-нибудь поведает.

* * *

Уже в сумерках шестерка столичных «гостей» выдвинулась из гостиницы в направлении рыночной площади – Сеул, Дербитто, Пулио и тройка опытных стражников, прихваченных из столицы. Все мужчины надели широкополые плащи. Вовсе не из-за погоды – под ними удобно прятать оружие. Не хотелось пугать прохожих: те ведь могут и городскую стражу позвать. Не стоит тратить время на разбирательства.

На ходу Сеул коротко поведал спутникам выжимки из своего разговора с уличным надзирателем Рикси:

– Приют этот стоит здесь еще с тех времен, когда Южная Нурия была освобождена от хабрийцев войсками Империи. Очень старое и достойное заведение. И весьма оригинальное – приютом сложно назвать, больше на школу похоже. В него принимают лишь девочек, причем простолюдинок берут редко и неохотно. В основном там сироты из обедневших мелких дворян и зажиточного мещанства. Репутация у заведения очень хорошая, и отбоя от сироток нет. Хотя, думаю, дело здесь вовсе не в репутации – родственники детей просто удачно пристраивают туда своих подопечных.

– Почему вы говорите «удачно»? – уточнил Дербитто.

– Я сейчас поясню. В приюте девочкам дают неплохое образование: учат вести хозяйство, музицировать, танцевать, соблюдать правила этикета, вести себя воспитанно, даже вроде бы вбивают в голову, как быть мужу хорошей женой. В общем, делают из них завидных барышень. В итоге их выдают замуж, и родственникам не надо уже заботиться об их судьбе.

– Да кому нужны эти бесприданницы? – удивился Дербитто.

– Я тоже этому удивился. Но, оказывается, берут с удовольствием. У некоторых кое-какое приданое от родителей осталось, другим немного выделяют от пожертвований, получаемых приютом. А многих разбирают вообще без приданого – Рикси говорил, что страшненьких в приюте не держат, плюс отличное воспитание. Немало мужчин с удовольствием берут в жены таких красавиц и без приданого – у воспитанниц приюта хорошая репутация. В общем, я так понял, этот приют «Семь дев» сумел создать себе хорошее имя. Его воспитанницы – будто товар, причем товар не широкодоступный: прежде чем выдать воспитанницу замуж, хозяева приюта придирчиво изучают женихов. Многим отказывают без объяснения причин. Получить оттуда невесту – определенная честь, так что немало мужчин на это клюет.

– Ясно. Что нас там может ожидать?

– Приют охраняется собственной стражей. Но, судя по тому сморчку, которого задержал Пулио, ничего серьезного эта стража не представляет. Их там максимум человек пять – думаю, справимся без труда. Никаких криминальных деяний за приютом пока что не числилось – очевидно, хорошо скрывались. Время от времени туда пытаются проникнуть молодые люди в поисках романтических приключений – вот на этот случай там и держат свою стражу.

– Не так уж хорошо они скрывали свои дела, раз в префектуре узнали о пропаже воспитанницы. Это с их стороны большая ошибка.

– Пропала не воспитанница. Точнее, пропала бывшая воспитанница. Ее уже отправили к семье жениха, на свадьбу. Но до места она не добралась: пропала по дороге, когда возничий поил лошадь. Отошла в лесок и не вернулась. В приюте решили, что она просто сбежала, не желая идти замуж. Но жених считал иначе – он имел со своей будущей женой длинный разговор в приюте, в ходе которого между ними возникла обоюдная симпатия. Так что бежать, по его словам, ей не было никакого резона. Как раз он и поднял бучу, заставив завести дело, если бы не он, даже пальцем бы никто не пошевелил. Дело это, кстати, при мне опять забрали к дознавателям – этот огорченный жених до сих пор не угомонился, чего-то пытается добиться.

Шестерка мужчин добралась до перекрестка, здесь из-за угла к ним шагнул рослый городской стражник в кожаной кирасе и плоском шлеме. Пристукнув по мостовой рукоятью алебарды, он уточнил:

– Я – десятник Викис. Кто из вас господин Сеул?

– Я.

– Надзиратель Рикси пришел к нам в башню и сказал, что вам нужна помощь. Нам приказано оказывать вам содействие, но, к сожалению, никого, кроме меня, он там не застал. Мои ребята на улице, я просто не успел бы никого собрать – вот и пришлось самому идти.

– Все нормально – хватит. С вами нас точно не примут за бандитов.

– Хорошо. Какие приказы?

– Вы знаете, где находится приют «Семь дев»?

– Разумеется. Он сразу за южными воротами. Там, кстати, в караулке дежурят ребята из стражи префекта, можно и от них парочку захватить, ну или хотя бы одного. Правда, толку от них маловато – пост легкий, для формальности стоят. Туда самых никчемных стражей посылают.

– Такие нам не нужны – обойдемся. Ведите нас к приюту, Викис.

– А что там делать будем?

– Ворвемся внутрь и всех там задержим. А после обыск устроим.

– Это дело! – обрадовался стражник. – Если что, давайте я буду врываться внутрь через окно спальни для старших воспитанниц.

– Остынь, – лениво отшил Пулио конкурента. – Это окно – мое.

Стражник насмешливо хмыкнул, перешагнул через широченную выбоину в мостовой, указал вперед алебардой:

– Вон, уже стена виднеется. Вот за ней как раз и приют. Сейчас только небольшой крюк к воротам сделаем – и будем там.

За необъятной спиной здоровяка-стражника Сеул почувствовал себя увереннее. Викис шагал размашисто, выбирая наилучший путь: он четко знал, куда ведет столичных сыщиков, и не интересовался, зачем им понадобился этот приют. Образец идеального служаки. Интересно, а почему Сеул волнуется? Вроде бы причин для беспокойства нет… Но все же какой-то червячок душу точит… Может, он что-то упустил из виду? Или интуиция пытается что-то нашептать?

Через ворота прошли беспрепятственно – никто не выглянул из караульной будки, чему после рассказа Викиса не удивились.

За стеной начинались кварталы загородных домов горожан с хорошим достатком. Район приличный – никаких развалюх здесь не встретишь. Дома высокие, вздымаются над каменными стенами, окружающими хозяйственные постройки и дворики.

Викис, указав на самый большой дом в округе, пояснил:

– Вот и приют.

– Ничего себе стена, – охнул Сеул. – Не меньше чем городская!

– Так, значит, есть что за ней прятать, – ухмыльнулся Викис. – Ворота у них вроде бы одни, и там, в будке, дежурит сторож. Вон, куда я показываю.

Сеул не ждал от охраны приюта подвоха, но забывать об осторожности тоже не стоит. Да и психологически подавлять преступников при задержании гораздо легче вооруженным, чем с пустыми руками. Вытащив из ножен короткую шпагу, он приказал:

– Оружие к бою! Начинаем со сторожки.

Мужчины полезли под плащи, Викис достал из гнезда в доспехе палочку цветка Ноха, закрепил в проволочное кольцо под лезвием алебарды, смочил водой из кожаной фляжки. Глядя, как медленно разгорается мертвенно-бледное сияние, пояснил:

– С этой штукой, если перед носом алебардой махнешь, самые буйные дебоширы тише воды становятся. Свету от нее, конечно, маловато, но нервишки она очень хорошо щекочет.

– У меня один стражник так делал, – буркнул Дербитто. – Кончилось тем, что нечаянно фонарь задел уличный, и огонь на цветок попал. Тот мало того что в клочья разлетелся, так брызнул на лицо и руку. Рука ладно – шрамами отделался, а вот глаз сожженный – дело серьезное.

– Я не такой ротозей, – уверенно заявил Викис. – Ох вы и вооружились: как будто сотню нурийских бандитов брать собрались!

– Вперед, – приказал Сеул.

Семеро мужчин быстро рванули к будке. Первым, гремя подкованными каблуками по брусчатке, к сторожке подскочил Викис – за этим атлетом никто не мог угнаться. Заглянув в будку, он коротко отрапортовал:

– Здесь пусто!

Схватив висящий перед входом фонарь, поспешил к воротам. В приказах он уже не нуждался – и так понятно, что делать.

Сеул еще не успел подумать, что предпринять, если ворота окажутся закрытыми изнутри на засов – через стену перелезть попросту нереально, – как Викис со скрипом потянул створку на себя.

– Открыто, – констатировал Дербитто и добавил: – Ребятки, поаккуратнее – похоже, пташек вспугнули. Но не факт, что они все успели упорхнуть.

Викис не стал распахивать ворота настежь – оттянул створку ровно на столько, чтобы пролезть. Резво ринулся внутрь, за ним в нетерпении приплясывали все остальные.

Сделав первый шаг на территорию приюта, жизнерадостный десятник погиб.

Сеул двигался сразу за ним – и одновременно со сдвоенным грохотом и яркой вспышкой увидел, как от головы Викиса отлетают кровавые ошметки. Десятника отбросило назад, он рухнул под ноги дознавателю, показав свое разбитое лицо и истерзанную на груди кирасу. Жалобно зазвенела по брусчатке алебарда, по ушам вновь ударил грохот – на этот раз вспышка мелькнула где-то сверху, на гребне стены. За спиной кто-то коротко вскрикнул, крик перешел в стон.

Очнувшись, Сеул заорал так, что едва не порвал голосовые связки:

– Под стену все! Бегом! Они сверху бьют!

Сам дознаватель прятаться не спешил. У ворот, конечно, этим гадам трудно будет накрыть стражников сверху, но вот через проем, оставленный Викисом, они легко перебьют всех. Им повезло, что десятник принял заряды на себя, но скоро преступники перезарядят оружие, а больше прикрывать ворота нечем и некем – великаном был лишь бедняга Викис.

Упершись в створку, Сеул надавил, потянул ее на место, закрывая ворота. Сверху выстрелили еще два раза, при последней вспышке по плечу дознавателя ударило что-то обжигающее, злое. Не спасла даже кольчуга – рубашка начала намокать, приставая к коже.

Все – успел. Ворота закрыты.

Сжимая бесполезную шпагу, прижался спиной к створке, хрипло уточнил:

– Дербитто, ты жив?

– Пока что да, но это ненадолго.

– Не давайте им открыть ворота.

Сверху вновь грохнуло, по брусчатке будто молотком ударили, что-то с противным визгом пронеслось над ухом Сеула, ударило в оковку ворот, отлетело во тьму. Нападающие поспешили: им надо было дать всем войти во внутренний двор – и там без помех перебили бы гостей одним залпом. Теперь сложнее. Да, стена тут, конечно, знатная, но вот крепостная она лишь по высоте, а не по функциональности. Никто не подготавливал приют к осаде, и строители допустили оплошность – в нише ворот получилась мертвая зона: если кто в ней укрылся, то сверху ничем не достать. Очевидно, это поняли и преступники – обстрел прекратился.

Дербитто, как бы прочитав мысли дознавателя, с тревогой заявил:

– Сверху им нас не достать, но если откроют ворота или обойдут – нам плохо придется.

– Держите арбалеты наготове. У этих тварей пороховые трубки, они далеко не бьют. – Если начнут обходить, не давайте им подойти на выстрел: вблизи эта гадость пострашнее арбалета работает.