Текст книги "Великан (СИ)"

Автор книги: Артем Амбарцумян

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)

Глава одиннадцатая: Возвращение к старым знакомым

Целые сутки великан блуждал по лесам, не зная, куда податься. Мия, которую он нес в руках и крепко прижимал к груди, все еще не пришла в себя, но дышала. Она была бледной, а рана от болта, торчавшего у нее из живота, кровоточила. Великан не знал, что ему делать, и искал хоть кого-нибудь, кто может помочь, но, как назло, никого и ничего, кроме деревьев, ему не попадалось.

В один момент он оказался на необычайно знакомой поляне. Оглядевшись, он увидел поваленное на землю дерево и узнал то самое место, где впервые встретил Нору. Тут же в его памяти возродились обрывки разговоров, прогулки и даже слова хорошо запомнившейся песни. На ходу вспоминая дорогу, он понесся к деревне. Дом Норы и Грегора стоял на том же месте, выглядел точно так же, как тогда, когда он в последний раз его видел, только казавшийся совсем не к месту пенек от обрубленного клена торчал в середине их сада. Подойдя к дверям, великан постучался.

– Кто там? – послышалось изнутри, и великан понял, что это Нора.

– Мне нужна помощь! – сказал великан и не узнал своего голоса – он был совсем иным, уже не таким грубым и низким, как раньше. Только сейчас великан обратил внимание на то, что размером он гораздо меньше дома, а Мия лежит не в его ладонях, а в руках, словно спящий ребенок в отцовских объятиях.

Дверь открылась, на пороге появилась Нора. Она секунду изумленно вглядывалась в лицо великана, потом опустила глаза на Мию.

– Я… – произнес великан и больше не смог ничего вымолвить.

– Боже, что с девочкой? – указала Нора на Мию. – Она ранена?

– Да, – закивал великан. – Прошу. Ей нужна помощь.

Он приблизился к Норе. В ее глазах показался страх, и она отпрянула от двери, но спустя мгновение успокоилась, дала великану подойти к себе, взяла Мию из его рук и сказала:

– Проходи. И закрой за собой дверь.

Чтобы войти в дом, великану всего-то потребовалось склонить голову и поджать плечи. Бросив взгляд в сторону, он заметил полку с чистой обувью, а у противоположной стены – средних размеров закрытый шкаф и небольшой пуф, на котором лежал недовязанный платок и иголки с нитками. Проследовав за Норой, он вышел из прихожей и почувствовал запах жареного мяса, который доносился с кухни. Все это он подмечал вскользь, ведь его мысли в тот момент были полностью сосредоточены на Мии – беспокойство за нее он чувствовал гораздо сильнее, нежели любопытство.

Нора прошла в спальню, положила Мию на застеленную коричневым покрывалом кровать и стала ее осматривать. Великан встал рядом.

– Господи, кто этот голый мужчина?! – послышалось позади, и великан, обернувшись, увидел Грегора. – И кто эта девочка на кровати?!

– Дай ему что-то из своей одежды, Грегор, – попросила Нора, не спеша ему что-либо объяснять.

– Хорошо, конечно, но я сомневаюсь, что хоть что-нибудь на него налезет – он ведь такой здоровый!

– Дай хоть что-нибудь! – раздраженно бросила Нора и содрала с Мии рубашку, чтобы осмотреть на рану.

Грегор достал из шкафа серые льняные штаны, рубаху, и передал их великану. Тот нацепил на себя штаны, и они стали ему как шорты; рубаха на него и вовсе не налезла.

– Ну, хоть что-то… – прокомментировал Грегор.

Отбросив рубаху в сторону, великан подошел к кровати, на которой лежала Мия.

– Как она? – спросил он у Норы.

– Плохо. Сколько она без сознания?

– Второй день…

– Плохо, – повторила Нора. – Нужно достать болт и остановить кровотечение. Хорошо, что ты не вытащил его сам. Она бы тогда уже…

Нора сбегала за чистой тряпкой и водкой, обработала место, откуда торчал болт, резким движением выдернула его и накрыла рану проспиртованной тряпкой. Мия протяжно застонала.

– У нее горячка, – произнесла Нора, дотронувшись до ее лба.

Грегор и великан молча стояли в комнате и наблюдали за ее работой не вмешиваясь.

– Не стойте как истуканы, сбегайте за тряпками! И смочите их холодной водой!

Где находились тряпки, великан, конечно, не знал, поэтому просто пошел вслед за Грегором. Холодные тряпки, которые они принесли, Нора положила Мии на лоб. Затем она полностью обнажила ее торс и сделала перевязку.

– Крови не так уж много. Это хорошо. Наверное, ничего важного внутри не задето.

– Что с ней произошло, господи боже? – произнес Грегор и бросил на великана обеспокоенный взгляд.

– В нее выстрелили.

– Это я уже понял! А отчего в нее выстрелили?

– Бандиты, – соврал великан.

– Теперь девочке нужен покой и минимум движений, – вставила Нора и обратилась к великану: – Откуда ты пришел?

– Я плохо знаю названия здешних мест, – замялся он. – Я…

Великан вдруг замолчал и уставился на Нору. Грегору его взгляд показался очень странным – казалось, этих двоих связывает что-то, о чем он не догадывается.

Отведя глаза, Нора произнесла:

– Неужели это ты… Не могу поверить. Это все-таки ты…

Внезапно щеки великана покраснели. Отчего-то ему стало ужасно стыдно, и он отвернулся.

– Ты узнала меня? – спросил он едва слышно.

– Да. Узнала. Я… не думала, что ты станешь таким.

– Каким? Как вы?

– Нет. Вернее, я не это имела в виду… Я слышала, что ты творил. Надеялась, что это кто-то другой, но… Разве у нас в округе есть хоть кто-то похожий?

Грегор вгляделся в лицо внезапного гостя. Через миг он вздрогнул, отступил на шаг и, указав на него пальцем, воскликнул:

– Это!.. Это великан! Тот самый великан!

– Это он, Грегор, – подтвердила Мия.

– Но как?! Как ты стал таким?!

– Я не знаю, – сказал великан и поднял взгляд на Грегора.

– Ты преступник! Это преступник, Нора! Мы не можем ему помогать!

– Мы помогаем не ему, Грегор. А этой девочке.

– Она такая же! Я видел листовки, и она в них… Им надо убираться отсюда сейчас же!..

– Нет, – оборвал его великан огрубевшим голосом. К тому моменту он уже перестал краснеть и неожиданно почувствовал злость. – Мия останется здесь.

– Ничего подобного!

– Я сказал… – зарычал великан и сделал шаг вперед.

Грегор испуганно вжался в стену, а Нора прикрыла рот рукой.

– Я сказал, Мия останется здесь, – повторил великан. – Вы будете ее лечить. Так, как лечили бы собственную дочь. Ясно?

– Все ясно, ясно… – промямлил Грегор, дрожа от страха. – Только отойди от меня…

Великан расслабился и отступил.

– Ты сильно изменился… – сказала Нора дрожащим голосом.

– Все изменилось, – произнес великан. – Для меня – уж точно.

– Что с тобой сталось? – спросила она, покачав головой.

– Я не знаю. – И с какой-то мрачной иронией, которую Нора никак не ожидала от него услышать, он сказал: – Наверное, вырос. Я хочу пить. Налейте мне что-нибудь. Что-нибудь хорошее. То, что сами обычно пьете.

Через десяток минут он сидел на кухне за толстым коричневым столом и разглядывал большую деревянную кружку с мутной жидкостью внутри, от которой шел пар. Чай великан раньше никогда не пробовал, однако он показался ему удивительно пресным и восторга совсем не вызвал. Некоторое время он обводил кухню взглядом, рассматривал полки, стены, большую печь, различные ящики, в которых лежали ткани или посуда, а потом отчего-то замкнулся и уставился в стол.

Так и не допив, великан поднялся и подошел к Норе и Грегору, которые стояли в дверном проеме и беспокойно переглядывались.

– Скажи мне, Нора: Мия поправится? – спросил он.

– Должна. Но сейчас ей нужен отдых. Много отдыха.

– Сделай все, что можешь, чтобы ей стало лучше, – велел он. – Я знаю, что мне здесь не рады, и не собираюсь оставаться с вами все время, пока она поправляется. Я буду ждать в лесу.

Нора с Грегором переглянулись и явно почувствовали облегчение.

– Я буду следить за домом, – добавил великан. – Я не хочу причинять вам вред, но если к вам придет кто-то незнакомый… тогда я тоже приду.

– Никто не придет, – заверила Нора морщась. – Я оставлю свой платок у опушки, когда она будет в порядке. Повешу на дерево. Тогда ты заберешь ее. Но до тех пор не приходи.

– Хорошо, – согласился великан. Вздохнув, он пошел к входной двери. Нора подошла закрыть за ним, однако перед самым выходом он остановился и оглянулся. – Нора… – произнес он чуть слышно. И больше ничего. Вышел и возвратился в лес.

В течение нескольких дней Грегор и Нора, как и обещали, ухаживали за Мией. Когда она все же пришла в сознание, они напоили ее водой и накормили жидкой кашей на молоке.

Наевшись, она первым делом спросила:

– А где…

– Ждет, – ответила Нора, даже не дав ей договорить. – Как только ты сможешь ходить, он заберет тебя. Вы уйдете так далеко, как только можете. Хорошо?

– Как вас зовут?

– Нора.

– Вы виделись с ним?

– Виделась. И мне хватило.

Некоторое время она просто сидела рядом, потом вдруг спросила:

– Скажи… Когда вы встретились, он уже был таким?

– Каким – таким? Я не понимаю, о чем вы говорите, – соврала Мия. На все дальнейшие расспросы о великане она только пожимала плечами, и в эти моменты ей отчего-то становилось неловко.

Мии сразу стало ясно, что это та самая Нора, о которой великан столько рассказывал. Она всегда слушала истории о ней вполуха, но даже так понимала, как много она значила для великана раньше. А тут оказалось, что сама Нора совсем не хочет его видеть. Она ровно так и сказала. «Должно быть, это неприятно» – подумалось Мии, и ей вдруг стало ужасно жаль великана и несказанно противно оттого, как она с ним поступала. Тогда она испытала одно сильное чувство, о существовании которого уже давно забыла, – стыд. Когда Нора зашла в комнату и увидела, что Мия лежит вся раскрасневшаяся, она подумала, что у нее снова началась горячка. На вопрос о том, как она, Мия лишь пробормотала, что все нормально, после чего закрыла лицо одеялом и отвернулась к стене.

Через два дня великан заметил на дереве у опушки бордовый платок и возвратился к дому. Мия уже могла стоять на ногах, хоть и с трудом. Нора выпустила ее, коротко взглянула на великана и захлопнула дверь.

– Ты изменился, – сказала Мия, увидев великана, и улыбнулась.

Великан теперь был вовсе не великан – меньше, чем два с половиной метра ростом, он походил на обычного человека больше, чем на того, кем был раньше. Сама Мия до сих пор была бледной, несколько заторможенной и говорила тихо, словно из полудремы. Но помимо этого в ней было что-то еще, чего не было раньше. «Улыбка» – заметил про себя великан. Подобной улыбки за Мией он не помнил: она не была ехидной или насмешливой – она была искренняя и радостная. Глядя на нее, великан сам заулыбался.

– Это ведь была она, да? – спросила Мия. – Та Нора, о которой ты говорил?

– Да. Она.

– Она не хотела о тебе говорить, представляешь? Не думаю, что ты сможешь жить с ней рядом, Малыш.

Великан промолчал. Не для того, чтобы скрыть эмоции; просто он, как бы это ни было удивительно, ничего не чувствовал по этому поводу. Увидев, что Мия еле идет, он предложил ей забраться к нему на спину, и она это предложение приняла.

– Только не тряси меня, а то рана еще не зажила.

– Как не зажила? – поразился великан и бросил недобрый взгляд на дом Норы.

– Успокойся. Они сделали все, что могли. Эта Нора – умелая женщина, но все-таки не врач. Ну, ничего. Поправлюсь. А ты по-прежнему силен, а!

Великан снова промолчал и неспешно побрел вперед. Мия из-за его отстраненности вдруг почувствовала неловкость.

– Все нормально?

– Да, Мия. Я рад, что ты в порядке.

– Знаешь, я тоже рада, – хмыкнула она. – А когда ты… Ну, когда мы бросили карету… Тогда я думала, что лучше уж умереть. Только вот я… Я, кажется, видела конец. Это было… страшно. Ладно. Не обращай внимания. Мне просто нужно было выговориться хоть перед кем-то, помимо двух занудных стариков, которые к тому же меня боятся.

– Я слушаю, Мия.

– Что мы теперь будем делать? Мы не можем грабить людей, как раньше. Ты ведь теперь такой маленький…

– Я бы не хотел больше этим заниматься, Мия. Я немного устал.

– Понятно. Я, в общем-то, тоже. Наверное, стоит заканчивать.

Великан немало удивился ее словам. Она не стала спорить, не попыталась переубедить его. Напротив, она согласилась и даже не вспомнила про все те деньги, которые они оставили вместе с каретой в лесу.

– Как же карета? – спросил он, не веря своим ушам. – Ты все еще хочешь за ней вернуться?

– За каретой?.. – Мия вздохнула, и в этом вздохе великан услышал каплю сожаления. – Нет. Я только что избежала смерти, и… Там, конечно, было много денег. Очень много… Что, если охотники будут поджидать нас у кареты? Разве ты теперь сможешь от них отбиться? Да и не факт, что она все еще там. Нет, не стоит туда идти.

– Тогда что будем делать?

– Не знаю.

– Может, уйдем из Королевства, и ты найдешь себе новый дом? Как и собиралась.

– А ты? Ты ведь почти добился того, чего хотел. Можно сказать, ты обычный человек… просто переел каши в детстве.

– Ага, – сказал великан без особой радости. – Не знаю, что я.

– Ну, ты можешь поселиться рядом со мной. Будем гулять, говорить… Ладно, прогулки я особо не люблю. Но поговорить можно. Да уж, я тебе не эта Нора, но… – Она замолчала и заговорила лишь спустя минуту. – Слушай, я… В общем… Я бы не выжила, если бы не ты. Я хочу сказать… – Она запнулась на полуслове. – Я… Кхм… Да. Я бы не выжила.

– Теперь все хорошо, Мия, – сказал великан. – Ты жива. И мы, должно быть, совсем близко к границе. Так ведь?

– Не знаю. Я пока не поняла, где мы. Но вряд ли ты ушел слишком уж далеко. Слушай… А что стало с теми охотниками?

– Я плохо помню, – соврал великан. – Я кинулся на них и… Я плохо помню.

– Не переживай. Ты просто защищал меня, вот и все.

Этим своим словам она почему-то сильно удивилась. Растягивая их по слогам, она в голове снова повторила сказанное и посмотрела на своего спутника как-то по-новому.

– Ладно, – сказала она через пару минут. – Идем из Северного Королевства. Не знаю куда, но идем.

Глава двенадцатая: Голова великана

Они шли прямо по тракту, ни от кого не скрываясь. К тому моменту они уже успели пройти мимо трех городов, и никто их не узнавал, хотя путников по дороге попадалось немало. Великану было так странно, что он может вот так просто идти по людным местам, и никто его не боится, никто от него не убегает. Конечно, он все еще был невероятно высок, и люди косились на него, но скорее с удивлением, нежели со страхом. Тем не менее на людей он смотрел мало – задерживал взгляд на их лицах на секунду или на две и перемещал его обратно к дороге. Иногда ему казалось, что на него смотрят недобро. Тогда он хмурился и напрягался, готовясь дать отпор, если будет нужно, – но то была всего лишь игра его собственных мрачных фантазий, и никто на них, конечно, не нападал.

Мия продолжала лежать у великана на спине. Она много спала и иногда протяжно стонала – рана все болела. Просыпаясь, она просила великана опустить ее на землю и разминала затекшие ноги, после чего запрыгивала обратно, и они продолжали путь. Когда мимо проезжали экипажи или проходили хорошо одетые люди, в Мии уже загорался былой пыл. Она и не думала о том, чтобы попытаться кого-то ограбить. Конечно, отчасти это было из-за того, что великан уже не в состоянии справиться с подобным делом, но не только из-за этого: в Мии появилось какое-то ощущение, которое она сама с трудом понимала – будто бы ей стало спокойнее.

Когда они проходили мимо небольшой деревушки, Мия заметила, как дети, что игрались у самой дороги, с удивлением показывали на великана пальцем и что-то восклицали.

– Тебя они не бесят? – спросила она великана.

– Что? – сначала не понял он, но, бросив взгляд на детей, осознал, о чем она говорит. – Нет, мне все равно.

– В любом случае еще немного, и ты будешь совсем обычного размера. Тогда никто уже не станет тыкать в тебя пальцем! Только вот я не знаю, что еще нужно сделать, чтобы ты стал еще меньше…

– Забудь, Мия, – сказал он.

– М? В смысле – «забудь»?

– Я уже не хочу ничего делать, чтобы становиться меньше. Кажется, я больше не хочу быть человеком.

– Что? – удивилась Мия. – Но это ведь твоя мечта!..

– Уже нет. Ты была права, когда говорила, что не так уж и хорошо быть человеком.

– Подожди… – смутилась Мия. – И ты только сейчас решил меня послушать? Когда так близок?..

– Я только сейчас до конца это понял.

Они замолчали и продолжили идти вперед. Однако Мии после этого разговора сделалось как-то не по себе. Неожиданно к ней вернулось чувство стыда, и она покраснела, сделавшись похожей на провинившегося ребенка.

– А ну-ка подожди, – сказала она через минут десять, когда они ушли от деревни и проходили мимо большого поля, усеянного яркими красно-желтыми цветами. – Остановись.

Великан остановился. Мия сползла на землю и встала прямо перед ним.

– Слушай, – вздохнула она. – Я хочу тебе кое в чем признаться. Когда мы встретились, и я пообещала сделать тебя человеком… Я соврала тогда. Я и не знала, что ты будешь уменьшаться. Просто использовала тебя, чтобы заработать денег, и… В общем, вот так.

Великан некоторое время просто смотрел на нее, потом сказал:

– Я уже догадался, Мия.

– Что? Но почему ты ничего не говорил мне?

– А о чем тут говорить? Обещание ты ведь все равно выполнила.

– Но я врала тебе столько времени! Тебя что, это не злит? Если ты все понял, то почему продолжал помогать мне?

– Ты не знала, как сделать меня человеком, но у тебя все равно получилось. Только я, Мия, перестал этого хотеть. И я не знаю, что мне вообще теперь хочется. Кроме того, чтобы у тебя все было в порядке. Если бы я не оставил карету… Но я не мог ее не оставить, Мия.

– Да забудь ты про карету! – раздраженно воскликнула она. – Ты, по-моему, до сих пор ничего не понимаешь. Слушай… Мы ведь не друзья. У друзей все по-другому: они поддерживают друг друга, а не используют. А я тебя использовала, потому что ты большой и сильный. А еще наивный. Тебя было легко надурить. Слышишь?

– Мия, я правда не понимаю… Ты все равно многому меня научила. Даже если того не хотела.

– Чему это я тебя научила? – фыркнула она. – Тому, что все люди – дерьмо?

– Тому, что в людях нет ничего такого, чтобы хотеть стать человеком.

– А твоя Нора? Если бы ты мог жить с ней рядом, ты бы хотел стать человеком?

– Она не моя, – поморщился великан. – Нет, уже не хотел бы.

– Почему? Она ведь самый добрый человек, которого ты видел, – ты сам об этом говорил!

– Может, и добрый. До поры до времени. Со всеми так.

– Это из-за меня ты так говоришь?

– Я и сам видел много людей. Просто раньше я думал меньше.

– Но ты же видел не всех! Может, большинству нельзя верить, а просто хороших людей, которые ни разу в жизни не помышляли ни о каком зле, и вовсе не существует… Но ведь все-таки есть такие, кому можно довериться. Я всю жизнь не могла никому поверить, и… Если ты стал таким, какая я, то почему остаешься со мной? Я что, добрая? Почему со мной ты возишься столько времени?

– Я не знаю. Потому что мне хочется помочь тебе.

– С чего тебе помогать мне? Разве я сделала для тебя что-то хорошее? Такое, чтобы я сама от этого ничего не получила. Вспомни хотя бы раз, ну!

Великан вздохнул и пожал плечами.

– Тогда почему?!

– Просто ты кажешься мне… беззащитной.

Мия рассмеялась, но тут же скривилась от боли.

– Это ты беззащитный! И я этой беззащитностью воспользовалась. Я ведь на твоих глазах убила человека, помнишь? Убила человека, Малыш! Да даже это имя, которое я тебе дала! «Малыш…» Это ведь просто издевательство! И тебя это устраивает?

– И чего ты хочешь? Чтобы я сказал, что ты нехорошая?

– Чтобы ты понял, что я говорила неправду! Чтобы понял, что я ошибалась насчет людей!

– А ты думаешь, что ошибалась?

Она развела руками.

– Не знаю я! Я просто говорила, вот и все. Я была зла. И хотела, чтобы ты мне помог. Да я даже не верила в то, что говорила!

– Не верила?..

– Нет, конечно! Пойми ты наконец: я никогда и ни во что не верила. Ни в добро и зло, ни в то, что их нет, ни в бога, ни в то, что его нет, ни в хороших или плохих людей… Ни во что!

В тот момент Мия поняла, что выходит из себя, но поделать с этим уже ничего не могла.

– Да, я последняя мразь! – горячо сказала она. – И знаешь, что я испытываю по этому поводу? Ничего! Потому что я привыкла быть такой. Привыкла, что никому нельзя доверять; привыкла, что всем надо врать. Не умею я по-другому. А то, что ты поверил мне – твоя проблема!

Она тяжело задышала, поморщилась от боли и схватилась за живот.

– Мия, успокойся, – приблизился к ней великан. – Это никакая не проблема. Я не знаю, что ты там себе придумала, но…

Она выкрикнула что-то нечленораздельное, когда он подошел слишком близко, и отступила назад.

– Отойди, говорю! Я так больше не могу! Я хочу, чтобы мы разошлись.

– Почему? – не понимал великан.

– Ты что, тупой?! – закричала Мия. – Потому что… потому что ты – обуза! Из-за тебя я не могу сунуться ни в один город, за мной охотятся, я даже потеряла деньги…

– Ты врешь, Мия, – покачал он головой.

– Нет!.. – Тут ее голос надорвался, стал тише: – Нам надо разойтись. Надо!..

– Но ты ведь не поправилась до конца, – сказал великан. – Куда ты пойдешь одна?

– Куда угодно. Туда! – указала она вправо. – А ты иди в другую сторону.

– Мия! – повысил тон великан, и Мия из-за этого внезапно испытала облегчение. – Что ты такое делаешь?! Я не понимаю! Почему мы должны разойтись?

– Потому что!

– Нет, ты мне ответь! – произнес он, взмахнув руками. – Почему?!

Неожиданно Мия отвернулась, опустила голову и стала говорить:

– Все, что я испытывала за свою жизнь, – это обида и злость. Я делала ужасные вещи, пыталась отомстить всему миру, потому что ненавидела все вокруг! И если бы я в один момент стала такой, каким был ты, клянусь, я бы уничтожила все Королевство!.. А теперь… Я теперь злюсь на саму себя, потому что я такая дура… – Тон ее голоса повысился, она стала говорить с придыханием, часто всхлипывая. – Я встретила единственного приличного человека и… Я превратила его в такого, какая я сама. Понимаешь?.. Я заслуживаю того, чтобы за мной охотились. Но не ты. Ведь это я во всем виновата! И я боюсь, что ты, если будешь и дальше ходить со мной, сделаешься еще хуже! А я не хочу, чтобы это случилось… Мне этого не надо… Поэтому я хочу, чтобы мы разошлись…

– Я понимаю. Да, понимаю, – сказал великан и вдруг добавил: – Но мне-то что делать? Что мне делать, Мия? Знаешь, у меня ведь больше ничего не осталось. Только привычка ходить за тобой. И теперь, когда ты призналась, что тебе не нужен большой и страшный великан, который ходит за тобой по пятам и делает, что тебе нужно, ты хочешь, чтобы мы расстались?! И кому от этого будет лучше?! Тебе, потому что ты считаешь, что портишь меня, и от этого тебе неприятно?!

Мия развернулась, посмотрела на него покрасневшими глазами и выкрикнула:

– Да!

Где-то полминуты великан стоял и внимательно смотрел на Мию, ничего не говоря. Казалось, он ищет в ее глазах что-то, что подсказало бы ему, как поступить. Но найти он так ничего и не смог.

– Все-таки ты была права тогда. Ты говорила, что даже если мы что-то делаем для других, это все равно для себя. Ты была права. – Перед тем как продолжить, он замолчал на несколько секунд, и в это время было слышно лишь шум ветра и шелест высокой травы. – Ты правда хочешь разойтись, Мия?

Она закивала, жалобно глядя на него.

– Это первый раз, когда я говорю только правду. Прости меня… Прости, пожалуйста… Но так будет лучше. Я уверена, что так будет лучше… – Она сделала пару шагов в сторону, но все же обернулась, прежде чем уйти окончательно. – Ты не иди за мной, ладно? И… не скитайся по здешним лесам. Выбирайся отсюда.

Мия пошла вперед по дороге. Оттого, что она отвыкла ходить самостоятельно, ее походка выглядела неловкой и шаткой. При каждом шаге ей казалось, что стопа вот-вот подвернется, и она упадет. К тому же рана при каждом движении болела все сильнее. Однако постепенно боль притупилась, а ноги ее привыкли, и идти стало легче. Шла она, прилагая все усилия, чтобы не обернуться. Какое-то время ей чудилось, что сейчас на ее плечо упадет тяжелая рука, подхватит ее и положит на широкую спину. С какой-то стороны она даже этого хотела: надеялась, что великан ее не послушал и отправился за ней. Но нет, он все стоял позади. И Мия продолжила идти одна.

Великан наблюдал за тем, как Мия уходит. Он был в замешательстве: ему хотелось то ли догнать и переубедить ее, то ли никогда больше ее не видеть. Когда она ушла далеко и превратилась в маленькую, едва различимую точку, злость в нем исчезла, а вот чувство, что он окончательно покинут и одинок, осталось. И все-таки он не решился идти за ней. Он свернул на поляну, с нее в лес и стал бесцельно, но привычно петлять меж деревьев. Их кроны, до которых он раньше мог с легкостью дотянуться рукой, теперь высились над его головой. Листья на ветвях блестели, сквозь них просачивался розовый цвет закатного солнца. Этот свет напомнил великану цветы, которые росли в саду у дома Норы. Вдруг он увидел внизу, на одном из кустов, белые васильки. Тогда, в саду, он не смог как следует разглядеть их, теперь же они были не столь маленькими перед его взором, и он с интересом стал их рассматривать. Насмотревшись на васильки, он обратил внимание на другой цветок, что рос неподалеку – фиолетовый колокольчик. Его он тоже как следует рассмотрел. А когда перед ним возникла одна-единственная роза, великан не удержался и сорвал ее. В том месте, где только что рос цветок, тут же переполошились насекомые. Они либо разбегались, либо заползали под землю. Великан удивленно на них уставился – ведь раньше он их совсем не замечал. Осторожно, чтобы никого не раздавить, он протянул палец и положил его на землю. По пальцу тут же побежали муравьи, защекотав кожу. Потом великан снова взглянул на розу и слегка расстроился: она уже не была так свежа, как когда росла. Вздохнув с досадой, он положил зачахший цветок на то место, откуда тот рос ранее. Поднявшись, он вдруг увидел на дереве крест, отмеченный, по-видимому, чем-то острым. Он не сразу придал этому значения и пошел дальше разглядывать цветы.

Так он ходил с десяток минут и увидел множество маленьких любопытных растений, которые не замечал раньше. Когда он остановился, чтобы разглядеть очередной цветок, он снова увидел на дереве вырезанный крест. А через некоторое время еще один. Тогда он нахмурился, дошел до того самого места, где видел первый, прошел дальше и заметил еще один. Следуя за отметинами, он вышел к тракту – к тому самому месту, где расстался с Мией. Может, он и не понял, что эти отметины оставлял следивший за ними охотник, но явно почувствовал, что ничего хорошего они не сулят. «Мия» – подумал он и вышел на тракт.

После того как великан скрылся, абсолютно целый и не получивший и царапины Перри оправился самым первым и стал поднимать раненых товарищей. Однако встать на ноги могли далеко не все: многие изрядно пострадали, некоторые явно стали калеками, пятеро погибли. Среди погибших был старый Ирвин, давно потерявший сноровку, Колин, неудачно приземлившийся на шею, Фром, меч которого вонзился в его собственный живот при столкновении с деревом, Рори, череп которого не выдержал великаньего удара, и Ивар Клайд, неудачно оказавшийся в том месте, куда великан наступил. Среди остальных целыми остались лишь четверо – крепкий и невысокий охотник Борей, Стиф, Кенни Клайд и сам Перри.

– Ублюдок! Мерзкая тварь! – кричал Кенни Клайд, глядя на то, что осталось от его брата. – Я прикончу эту тварь!

Все, кто поднялся на ноги, держались от него в стороне, предпочтя дать ему возможность самостоятельно справиться с потерей. Казалось, он постепенно успокоился, однако, когда Кенни подошел к охотникам, он вдруг набросился на Перри, повалил его на землю и хотел избить, но его вовремя оттащили.

– Ты!.. – крикнул он Перри. – Ты стоял и ни черта не делал, пока Ивар жизнь отдавал!

– Прекрати, – строго сказал подошедший к нему Стиф. – Твой брат знал, на что шел. Мы все знали. И нечего кого-то обвинять в его смерти.

Охотники отпустили Кенни, и он, сплюнув на землю, произнес:

– Как скажешь, Стиф. Только в следующий раз подбирай в отряд тех, кто не любит в штаны мочиться.

Бросив злобный взгляд на Перри, Кенни снова отошел к телу брата. Стиф сказал поднявшемуся Перри:

– Не злись на него. Ему нелегко. Даю золотой, он бы предпочел поменяться с братом местами.

– Я не злюсь, Стиф, – покачал головой Перри: он-то знал, что у Кенни, да и у всего отряда, были веские причины срываться на него, ведь он не предупредил о том, что Мия лежит на дереве.

– Это хорошо. Ты ловко придумал бросать вещи в реку. Сможешь проследить за ними снова?

– Стиф, отойдем в сторону? – попросил Перри. – Нужно кое о чем поговорить.

Стиф кивнул, и они вместе отошли от охотников.

– Этот великан совсем не такой зверь, о котором ты говорил.

– Что? – удивился его словам Стиф. – Ты что, правда проспал тот момент, когда мы напали? Видел, что он сотворил?

– Он разозлился, что мы подстрелили его девку. Он умеет говорить, Стиф. Умеет думать! И не дал этой девчонке убить меня. А она ведь хотела.

– И что? Что с того? Может, он умнее зверья, ладно. Но такому существу нельзя здесь жить, понимаешь? Кто знает, когда он снова рассвирепеет? Он пятерых наших прикончил, Перри! Мы что, это так оставим? Нужно достать его! Или ты хочешь сказать, что бросаешь нас? Знаю, что ты по молодости понадумал себе принципов не убивать кого попало, но великан – явное исключение.

– Но я перестал быть охотником, потому что больше не мог убивать людей, Стиф. Преступники они или нет…

– Хорошо, Перри. Это говорит твоя совесть. А что она говорит о тех, кто отдал сегодня жизнь? О тех, кто больше не сможет заработать себе на хлеб? Посмотри на них, Перри! Ллойд вряд ли когда-нибудь снова сможет встать на ноги, у Рона, вероятно, сломана спина, а Кенни потерял брата. Как я уже говорил, они знали, на что шли, и меня это не сильно заботит. Но ты, раз такой совестный, подумай: что они будут делать, если не получат награду за великана? И еще: что твоя совесть говорит о твоей жене и ребенке, а? Подумай о них, Перри! А считать великана человеком… Люди не способны одним дуновением победить отряд охотников, Перри. Это просто неправильно.

Перри действительно чувствовал вину перед отрядом. К тому же слова Стифа не казались ему лишенными смысла – то, на что был способен великан, нормальным не являлось. К тому же упоминание Стифом жены и ребенка Перри возымели определенное действие.

– Ты прав, – вздохнул он, немного подумав. – Наверное, он слишком опасен.

– Вот! – обрадовался старик. – Вот я и услышал сына Кейна! А теперь ступай за великаном. Выследи его. И оставляй знаки на стволах через каждые сто метров. Мы догоним тебя, только похороним погибших и сходим в город за новым оружием. Я уже понял, что этим – он потряс мечом – его не завалишь. Нужно что-то посерьезнее. И в следующий раз не стой статуей, Перри. А то я подумаю, что Клайд был прав. Знаю, как воспитывал тебя отец, поэтому и доверяю. Все, хватит разговоров. Займись делом.