Текст книги "Великан (СИ)"

Автор книги: Артем Амбарцумян

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)

Глава восьмая: Барон

Постепенно слухи об ужасающем великане, что напал на мирный город и занимается грабежом людей на дорогах, распространились по всему Северному Королевству. В дополнение к этому, панику усиливали внезапно появившиеся люди, которые клялись, будто это именно их ограбил тот самый великан на пару с маленькой девочкой. И за несколько следующих месяцев количество таких людей сильно увеличилось. Все они принадлежали совершенно разным сословиям, и если барону по имени Брюлон, которому принадлежали те земли, слова простолюдинов казались не слишком достоверными, чтобы их вообще замечать, то голоса более влиятельных персон до него все же добирались. Впрочем, верить в них он все равно не собирался.

– Какое-то массовое помешательство, – прокомментировал он очередную поступившую жалобу о великане.

Хоть барон и не был уж очень толст, его по праву считали обладателем самых больших в Северном Королевстве щек. В остальном он был не особо примечателен, разве что парики выбирал не по моде. Находился он тогда в своей резиденции, в гостиной на втором этаже особняка вместе с женой и другом семьи – графом Стотсом, долговязым мужчиной лет сорока пяти.

– Надо сказать, разговоров об этой напасти столько, что на простое помешательство это не похоже, – сказал граф Стотс.

– На что вы намекаете? Что большой и ужасный великан, напавший на никому не сдавшийся город и грабящий людей на дорогах, существует?

– Почему вы уверены, что это не так, дорогой? – поинтересовалась жена – миловидная дама, которая, в отличие от мужа, все свое убранство выбирала соответственно моде.

– Потому что я еще не сошел с ума. Задайте себе пару вопросов. Зачем великану грабить людей? Он что, собирает деньги на раздачу долгов? Почему он не убивает этих якобы бедных людей, а просто грабит? Ценит жизнь, что ли? Что за мелкая девчонка с ним ходит? Дочь? Почему она тогда не великанша? Вопросов множество, а ответ в голову приходит только один – чушь все это.

– Кто же тогда разрушил тот город, позвольте спросить? – задал вопрос Стотс.

– Разрушил! Пф… Да там всего-то пары домов не стало. В мире что, мало всяких природных катастроф? Пускай будет ураган, например.

– И этот ураган был такой своеобразный, что особо пристальное внимание уделил городскому банку? Жадный, по всей видимости.

– Прекратите так глупо шутить… – махнул на него барон Брюлон. – И так голова болит. Я вам скажу вот что: эти разговоры – просто повод потребовать компенсацию. У меня! Всем известно, что мои деньги не дают покоя людям. И я их прекрасно понимаю. Что уж там, они мне самому покоя не дают! Поэтому, если бы была хоть маленькая вероятность, что угроза существует, я бы сделал все, чтобы ее устранить. Уверяю, самое громадное чудовище, которое досаждает нашему любимому Королевству, – это слухи.

И он, устав от разговоров о великане, которые преследовали его весь последний месяц, поднялся со стула и отправился в свои покои.

– А вы что думаете? – спросил граф Стотс у жены барона, когда они остались одни. – Стоит нам бояться?

– Я обычно оставляю подобные раздумья мужу. Но как-то неспокойно за дочь и брата… Видите ли, Брюлона приглашали на ужин в Красную усадьбу – это где-то в трех днях пути. Сам он ехать не хотел и вместо себя послал Присциллу с Молюйсом. Они уже едут обратно, но сердце у меня отчего-то не на месте. Все-таки не стоило им уезжать так далеко в такое время…

– Беспокоитесь из-за великана? – уточнил он.

– Почему обязательно из-за него? – смутилась она. – На дорогах можно много бед найти. Бандиты всякие. Или ураган начнется…

Экипаж с дочерью барона тем временем находился примерно в полудне пути от резиденции. Погода стояла жаркая, и семнадцатилетняя Присцилла не переставая обмахивалась большим зеленым веером. Граф Молюйс, что сидел рядом, тоже страдал от жары; иногда он поворачивался к племяннице и просил:

– Присцилла, родненькая, махни и на меня пару раз.

Когда они проезжали мимо леса, кони вдруг замедлились и стали озираться по сторонам. Раздраженный кучер ударил по ним хлыстом, однако с места они не сдвинулись.

– Чего такое там происходит? – утомленно поинтересовался Молюйс, и в этот момент из леса вышла маленькая девочка. Она встала прямо перед лошадьми и крикнула кучеру:

– Дальше вы не поедете.

– С чего бы? – нахмурился кучер и взглянул в сторону леса, ожидая увидеть там бандитов. Сначала он никого разглядеть не сумел. Затем холм, что находился за деревьями в небольшом отдалении, стал подниматься и постепенно превратился в огромную фигуру. Когда перед ними предстал великан, кучер потерял дар речи, а Присцилла и граф Молюйс, которые видели все из окна, в ужасе раскрыли рты.

– Выходите, встаньте рядом с каретой, – громко сказала Мия, и они беспрекословно выполнили приказ.

– Прошу, не губите! – взмолил Молюйс, не отводя взгляда от великана.

– Не будем, если вы отдадите все деньги и драгоценности, что у вас есть.

– Мы отдадим все, только не трогайте нас, – согласился граф. – Вы обещаете, что не тронете?

– Кому вы сдались? – усмехнулась Мия. – Мне старый хмырь с малолеткой и кучером ни к чему.

Эти слова явно задели честь гордого графа, и он тут же разозлился, да так, что даже страх перед великаном не смог сдержать его гнева:

– Да вы хоть знаете, кто я такой!

– Очень интересно послушать, – хмыкнула Мия.

– Шурин барона Брюлона, граф Молюйс! А это – дочь барона Присцилла! Если вы не отпустите нас, вы рискуете столкнуться с праведным гневом барона, которого я вполне могу назвать своим дорогим братом!

Мия удивленно взглянула на графа. Оценив качество его одежды, наряд стоявшей рядом девушки и помпезный вид кареты, она сделала вывод, что перед ней действительно могут стоять шурин и дочь барона.

– А знаешь… – сказала она. – Дорогой не только твой брат, но и ты.

Поняв, что совершил большую ошибку, выдав себя, граф поджал губы и посмотрел на племянницу жалобным взглядом. Присцилла, в свою очередь, отвела глаза к небу.

Даже когда все драгоценности, что были у пленных, оказались у Мии в кармане, она не спешила их отпускать. Приказав им вернуться в карету, она отправила кучера на лошади в резиденцию барона за солидной суммой выкупа.

«Повезло так повезло» – думала довольная Мия. Такой удачи она давно не встречала. С тех пор как они напали на Верхние Холмы, а в слухи о ней и великане верило все больше людей, она перестала появляться в городах, боясь, что кто-нибудь может ее опознать. Из-за этого пришлось отказаться от старой схемы ограблений рыночных покупателей и сосредоточиться на проезжавших близ леса повозках и экипажах. Хотя добычи это приносило больше, рада она не была – перспектива провести всю жизнь с великаном в лесу ее не устраивала, к тому же негде было тратить заработанные деньги. Однако той сумме, которую она затребовала от барона, не радоваться она не могла.

Пока Мия думала о том, как распорядиться деньгами, которые вот-вот должны были приехать вместе с кучером, великан сидел рядом с каретой и следил за тем, чтобы Молюйс и Присцилла не выходили наружу.

– Брюлон не простит меня… – нервно вздохнул Молюйс, переживающий из-за совершенного просчета. – Сколько денег!..

– Дядя, что вы нервничаете из-за денег? – перебила его Присцилла. – Главное, чтобы мы вернулись здоровыми…

– Так или иначе, мне не поздоровится! – запричитал он, схватившись за голову. – Если бы можно было заснуть на пару недель, чтобы проспать все дни предстоящего стыда, я бы так и сделал…

– Может, они отпустят нас пораньше… А деньги им попозже привезут, – наивно предположила Присцилла, высунула голову в окно и обратилась к великану: – Простите!

Великан опустил на нее взгляд.

– Отпустите нас, пожалуйста, – попросила она. – Дядюшке нехорошо. Ему бы поскорее в резиденцию…

– Отпустим тогда, когда получим деньги, – сказал великан, бросив на нее довольно безразличный взгляд.

– Простите, но зачем вам деньги? Вы ведь великан!

– Это дело не ваше, – отозвался он.

– Прекрати так вежливо говорить с этим извергом, – одернул племянницу Молюйс. – Так ты от них ничего не добьешься. Если и пробовать, то только вот так… Эй, великан! Если ты сейчас же нас не отпустишь, мой брат твою огромную голову в твою еще более огромную задницу засунет!

Великан, который за время путешествий с Мией привык выслушивать угрозы от пленных, только пожал плечами.

– Ты что, не слышишь?! – продолжил Молюйс. – Я говорю, если ты нас не отпустишь, твоя башка будет перед моим домом лежать, а из твоих ушей и рта будет вода струиться, как из фонтана!

Великан нахмурился и пальцем ткнул в карету, отчего Молюйс ахнул и схватился за Присциллу, чтобы удержаться.

– Сиди давай, – велел великан и отвернулся.

– Дядя, вы его разозлили!.. – раздосадовано прошептала Присцилла.

– Ну и плевать. Все равно не о чем с ним разговаривать.

Присцилла к дяде не прислушалась. Снова высунувшись в окно, она опять обратилась к великану, только уже тише, чтобы Мия их не услышала.

– Простите моего дядюшку, он бывает очень грубым… Скажите, вы ведь нас не убьете?

Великан хотел соврать и сказать, что убьют, если не получат деньги, но, взглянув на девушку, отчего-то передумал:

– Не убьем. Но сначала выкуп.

– Я вам верю, – кивнула Присцилла. – Знаете… вы совсем не похожи на злого великана.

– А на какого похож? – усмехнулся великан.

– На обычного… Только почему вы занимаетесь подобным? Зачем грабите людей?

– Зачем?.. Просто я учусь быть таким же, как люди.

Увидев, что великан говорит с пленницей, Мия стала внимательно прислушиваться.

– Но люди совсем не такие! – возразила Присцилла. – Это звери такие. Человек должен быть добрым, помогать тем, кто вокруг, не грабить людей или брать их в плен, тем более…

– А еще люди никогда не врут, да? – воскликнула Мия. – Между прочим, эта милая девочка, с которой ты говоришь, сейчас как раз врет. Она говорит, что человеку не пристало грабить. А кто твой отец, девочка?

– Мой отец – барон, – гордо заявила Присцилла. – Человек с большой буквы.

– Ага. Скорее человек со слишком большим карманом. Барон обложил всю округу чудовищными налогами, и люди платят ему гораздо больше, чем тратят на себя, а взамен получают защиту от его же собственной тяжелой руки. Если, как ты говоришь, человек не грабит других и не берет их в плен, твой отец точно не человек.

– Вы все перевираете! – подал голос возмущенный Молюйс.

– Малыш, топни.

Великан без возражений топнул. Карета качнулась, Присцилла свалилась обратно в салон, а Молюйс больно ударился головой о стенку. На этом разговор был закончен.

Приехали люди с выкупом – около двадцати человек. Барон приказал им оценить обстановку и передать выкуп, если не представится возможности вернуть пленных в обход договоренностей. Увидев великана, они поняли, что лучше не рисковать, и с выкупом все-таки расстались.

Прибыв в резиденцию, Присцилла и граф Молюйс кинулись в объятия барона и его жены. Как только они подтвердили, что их похитил тот самый великан, барон заметно занервничал.

– Огромный как дом… Взгляд злобой горит, рожа такая жуткая… и весь пышет яростью! – описывал великана Молюйс. – В общем, устрашающий зверь. Брюлон, он наверняка стоит целой армии!

– Великан… – прошептал барон. – Еще и так близко… Не могу поверить. Великан!..

– Я бы и сам не поверил, если бы не видел своими глазами. Но мы не сумасшедшие – его видел и кучер, и те люди, которых ты прислал с выкупом. Кстати об этом… Это все девчонка, что была с великаном. Она, как я понял, мозг их компании. Только я показался, она сразу узнала во мне твоего шурина, оттого и затребовала столь большой выкуп…

Не обращая внимания на слова Молюйса, барон развернулся и пошел на второй этаж. Теперь ему пришлось поверить в существование великана, но долго мириться с ним он не собирался. Вызвав писаря, он приказал тому разработать объявление, в котором обещал состояние тому, кто сможет принести к его ногам великанью голову. Когда он говорил с писарем, к ним вошли Присцилла с Молюйсом.

– А как же девчонка? – спросил Молюйс, не услышав ни слова о Мии.

– А, девчонка… Про нее припишите снизу.

– А награда, господин Брюлон? – уточнил писарь.

– В пятьдесят раз меньше, чем за великана.

– В пятьдесят раз меньше! – воскликнул Молюйс. – Да эта девка сущий дьявол!

– Она выглядит такой приличной, даже одета хорошо. Но на самом деле… – многозначительно добавила Присцилла, усаживаясь на стул подле барона.

– Не она ростом больше дома, – сказал барон. – Вы говорили, она выглядит как ребенок. Без великана она, насколько я понимаю, ничего из себя не представляет. Ну и на кой черт за нее переплачивать? Если никого не заинтересует, она сама как-нибудь забредет в один из городов и попадется. А вот на голову великана я с удовольствием полюбуюсь.

Глава девятая: Охотники за головами

Как только листовки с вознаграждением за великана были развешаны по всем крупным городам Северного Королевства, делом заинтересовались охотники за головами. Одну из таких листовок подобрал опытный седовласый охотник по имени Стиф. Как и у многих других, у него до этого момента были сомнения, что великан взаправду бродит по Королевству, несмотря на новости о нападении на город Верхние Холмы и многочисленные ограбления, якобы им совершенные. «Однако, раз сам барон заинтересован в том, чтобы избавиться от проблемы, великан все-таки не шутка» – подумал Стиф.

Понимая, что идти на великана в одиночку – самый легкий вариант самоубийства, он решил собрать отряд и начал с молодого человека, которого звали Перри. Знакомы они были довольно давно. Отец Перри – Кейн – тоже был охотником, и на заданиях они со Стифом часто пересекались. Не сказать, что они были друзьями, однако между ними присутствовало обоюдное уважение, которое для обоих значило довольно много. Может быть, поэтому Кейн за несколько месяцев до смерти попросил Стифа об одолжении:

– Если со мной что-то случится и я больше не смогу смотреть за сыном, приглядывай за ним хоть чуть-чуть.

Стиф тогда отнесся к этому не лучшим образом. «Я сам понимаю, где работаю, поэтому детей у меня до сих пор нет, и волноваться мне не за кого. А он, раз решился завести ребенка, пусть делает все возможное, чтобы тот не остался один» – подумал он, но о просьбе все же не забывал.

Уже в детском возрасте Перри отличался необычайными физическими способностями. Заметив это, Кейн стал обучать его своему ремеслу. Хотя одаренность сына была лишь одной из причин – другой причиной был тот факт, что Кейн кроме охоты за головами больше ничего не умел, и учить сына чему-то другому просто не мог. Когда отец уходил на задания, Перри работал в поле или рыбачил с деревенским соседом, а когда отец возвращался, он приступал к тренировкам.

– Будь серьезней, это тебе не с косой крутиться, – давал наставления Кейн. – Нет дела в этом мире более опасного, чем охота за головами, и твоя первая ошибка скорее всего станет твоей последней, ясно?

Перво-наперво он стал учить сына фехтованию и стрельбе из лука. В свободные дни они уделяли этому круглые сутки, и Перри на удивление легко все схватывал, хотя после каждого урока фехтования уходил домой в синяках от ударов палки, которую Кейн использовал вместо меча, и часто плакал, пытаясь делать это тихо, чтобы отец не услышал и не рассердился на его бесхребетность. Но фехтование и стрельба – далеко не все, чему Перри предстояло обучиться. Однажды отец отвел его в лес, где они остались на несколько суток. Показав сыну, как правильно находить достойное место для ночлега и как разводить костер, Кейн принялся рассказывать о самом важном умении охотников за головами – об убийстве. Вместе они выследили оленя, и Перри метким выстрелом подстрелил его. Подобравшись ближе, они обнаружили, что олень все еще жив. Он издавал глухие рычащие звуки, а его грудь, дрожа, медленно поднималась и опускалась.

– Подними лук, – сказал сыну Кейн. – Добей его.

Перри взял стрелу, поднял лук, натянул тетиву и прицелился.

– Не так, – прервал его Кейн. – Выше, меж глаз. И жди, пока он не сдохнет окончательно, иначе даже не подходи.

Перри прицелился оленю между глаз, но стрелять не спешил. Кейн ждал до тех пор, пока не стало ясно, что убить оленя сын не сможет.

– Дай сюда, – вздохнул он, выхватил у него лук, и через мгновение олень был мертв.

Когда они вернулись с тушей оленя к месту ночлега, Кейн сказал:

– Я займусь разделкой. Ты бери лук, нож и иди ищи новую жертву.

– Разве оленя нам не хватит?

– Мне хватит. А ты поешь только тогда, когда сам добудешь мяса.

За полдня скитаний по лесу Перри так и не удалось никого поймать. Один раз он наткнулся на группу из нескольких оленей, подкрался поближе, но выстрелить снова не сумел. Зато к концу дня под одним из деревьев Перри нашел труп белки. Выстрелив в него, чтобы выглядело так, будто это он ее убил, он вернулся к отцу. Олень к тому моменту уже был освежеванный и по частям жарился на костре.

– Белка? – произнес Кейн, хмуро взглянув на труп животного.

– Да, – кивнул Перри. – Я больше никого не встретил.

– Ясно, – хмыкнул Кейн. – Тогда это и будет твой обед. Мяса там немного. Надеюсь, ты не сильно проголодался.

Обучение продолжалось до тех пор, пока отец не погиб на одном из заказов. Повзрослевший девятнадцатилетний Перри к тому моменту хоть и научился убивать животных на охоте, но на заказы по-прежнему не ходил. Однажды к нему явился Стиф. Он рассказал о просьбе отца и передал ему листовку с довольно простым заказом. Целью был мужчина лет сорока, задолжавший банку крупную сумму. Перри специально не стал ничего уточнять, чтобы дело было легче выполнить. Он отправился в город, подкараулил жертву в темной подворотне и вонзил нож ей в горло. Мужчина упал, затрясся в судорогах и через несколько секунд скончался.

Так он и жил: в деревне в отцовском доме, работал в поле или рыбачил, как раньше, а иногда по наводке Стифа выходил в город для выполнения заказов. Однажды, когда Стиф явился снова, Перри сказал ему:

– Я больше не буду этим заниматься, Стиф.

– Почему это? – удивился Стиф.

– Я не могу. Не для меня эта работа.

– Понимаю, Перри, понимаю. Я тоже что-то такое чувствовал одно время… Только потом я понял, что денег не хватает. А у тебя разве помимо заказов есть какая-то прибыль?

– Я рыбачу.

– Пф… Перри, не смеши меня. Ты подрабатываешь у старого знакомого Кейна, я знаю. Но это не работа. Ты талантливый охотник, можешь стать одним из лучших, это я точно могу сказать. Не стоит тебе так серьезно относиться к делу, это всего лишь заработок. Разве палачи жалеют жизни тех, кого вешают? Нет, они просто исполнители, как и мы. У меня это вот как работает: я жалею не о том, что придется убить на заказе, а о том, что вместо меня этот заказ все равно выполнит кто-то другой.

Тогда – около трех лет назад – уговорить Перри Стифу не удалось. Однако теперь дело подвернулось совсем другое, и Стиф подумал: «Почему бы не позвать Перри? Думаю, этот заказ придется ему по душе».

Стиф постучал в дверь, и через минуту на порог вышел Перри – исхудавший и какой-то бледный, как отметил про себя Стиф.

– Стиф?

– Я, – подтвердил тот, пожимая протянутую руку.

– Чем обязан? – спросил Перри, хотя сам догадывался, зачем Стиф пришел.

– Может, для начала пустишь старого друга в дом? – поинтересовался он. – Никогда не любил стоя разговоры вести.

Перри бросил взгляд внутрь дома, потом распахнул дверь и пропустил Стифа внутрь. В доме была всего одна комната, и Стиф, войдя, тут же заметил лежавшую на кровати женщину, накрывшуюся одеялом, рядом с которой лежал укутанный в пеленку ребенок.

– Времени ты не терял, – хмыкнул Стиф, усаживаясь за небольшой стол.

– Это Милена – моя жена, и Кайл – мой сын.

– Рад познакомиться, – произнес Стиф, и Милена ответила ему кивком.

– Если ты привык вести разговоры не просто сидя, а за чашкой чая, то чая у нас нет, старый друг. Так чего хотел?

– Есть заказ.

– Стиф, ты же знаешь…

– Знаю, Перри, знаю. Только тут-то дело совсем другое.

– И чем оно другое?

Стиф передал ему листовку. Перри взглянул на нее, прочитал описание и поднял удивленный взгляд на Стифа.

– Я думал, это сказки…

– Все думали. А оказалось вот как! Понял теперь? Чудище. Великан! Так что скажешь?

– Не знаю… – поджал губы Перри. – Денег прилично…

– Прилично!.. – воскликнул Стиф. – Да в эти деньги поверить чуть ли не сложнее, чем в великана. Но печать стоит, Перри. Печать стоит! Я даже ходил проверить, действительно бароновская или же обман… Собственные монеты за это отдал. И это бароновская. – Стиф еще раз взглянул на жену и сына Перри. – Слушай, я смотрю, деньги тебе пригодятся… Дело опасное, конечно, но если все удастся… Дальше жизнь такая легкая будет… можно будет от этой легкости так устать, что, как все свихнувшиеся богачи, в плавание уйдешь, на жопу приключения искать!

– Плавание мне не нужно, – вздохнул Перри. – Но вот деньги… – Он вздохнул и посмотрел на жену, которая глядела на него с явным волнением.

Набрав достаточно охотников, Стиф первым делом позаботился о вооружении: зазубренные мечи, оставляющие на плоти рваные, плохо заживающие раны, длинные копья и арбалеты с крупными болтами, которые могли с расстояния в две сотни метров пробить медвежью шкуру. Когда все приготовления были закончены, Стиф собрал охотников вокруг себя и рассказал план действий, который походил на представления людей о том, как предки истребляли мамонтов: расстреливая с безопасного расстояния, загоняя в угол, а затем с легкостью добивая уже утомленную жертву. Закончив разъяснять план, Стиф оглядел охотников, коих было около двадцати, зацепил взглядом каждого и произнес:

– Дело выглядит хреновым, и мы не можем точно сказать, как великан будет действовать, так что посмотрим на месте, как все обернется. Будьте готовы к тому, что не уйдете без травм. Еще будьте готовы к тому, что можете подохнуть. На всякий случай напомню: семьям погибших не достанется ничего. Те, кто уйдет с травмами раньше того, как великан будет убит, получат в общей сложности не больше десяти процентов. Остальная сумма будет разделена между теми, кто участвовал в убийстве. – Он оглядел их еще раз. – По глазам вижу, некоторым из вас не по себе. Но лучше возьмите себя в руки, потому что в дороге стирать штаны времени у вас не будет. Не думайте о великане; да, урод этот наверняка здоровый и стремный, но зато его голова, можно сказать, забита золотом, и это золото мы из нее вытрясем до последней монеты.

– Да чего тут размусоливать. Прикончим великана, и дело с концом, – вставил Кенни, младший брат Ивара Клайда, также состоявшего в отряде. – Я его бояться не собираюсь. Если будет надо, вгрызусь ему зубами в ногу, хрен оторвет!

Некоторые засмеялись вместе с ним, однако престарелый охотник Ирвин, стоявший чуть в стороне, даже не улыбнулся и произнес:

– Чего смеху развели? Чтобы поменьше страху испытывать? Вот будете так же смеяться великану в лицо, я вас уважать начну. А пока лучше помолчите, если сказать нечего.

– Ничего, Ирвин, ничего, – остудил его Стиф. – Молодняку так спокойней. Пусть веселятся. Может, потом нам больше достанется.

Все, кто до этого по-прежнему улыбался, сразу посерьезнели.

Было очевидно, что настрой у отряда неладный, и это заметил даже Перри. Во-первых, пока никто до конца не верил, что великан действительно существует. Во-вторых, никто не знал, можно ли победить великана задуманным ими способом. Несмотря на все это, искушение получить обещанную бароном награду было слишком большим. Мечтой каждого охотника, как Стиф уже давно понял, было желание накопить денег достаточно, чтобы уйти на покой и больше никогда не рисковать своей жизнью. И среди всего отряда никто не желал этого так сильно, как Стиф, который отдал охоте за головами слишком много лет, и Перри, который и вовсе никогда бы не стал охотником, если бы не отец.

Настала пора выдвигаться. На лошадях они добрались до места, где по слухам великан показывался в последний раз. Оно находилось близ маленькой деревушки, которую называли Озерной. Там они расспросили пару жителей, и один из них подтвердил, что великан ограбил ехавших от них путников дня три тому назад. Он отвел их к месту, где предположительно состоялось ограбление, и охотники стали осматриваться. Долго искать следы не пришлось – повсюды были отпечатки огромных ног, по форме похожих на человеческие.

– Не похоже на медведя, – присвистнул Стиф. – Кажется, это наш малый.

Говорил он это, испытывая и мандраж, и радость: убеждение в том, что великан реален, означало реальность как опасности, так и награды.

Перри также обратил внимание на следы колес рядом с отпечатками великана. Они появлялись странным образом – словно из ниоткуда – и точно так же пропадали, будто то, чему они принадлежали, взлетело в воздух.

– Похоже, великан носит с собой какую-то повозку, – предположил он вслух.

– Наверное, та самая девчонка, с которой он путешествует, – кивнул Стиф. – Она нам на закуску останется.

Перри пожал плечами: он для себя уже решил, что никого кроме великана трогать не станет.