Текст книги "Перепутанные судьбы (СИ)"
Автор книги: Артелина Грудина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 12 страниц)
Глава 10
– Я пойду с вами. И это не обсуждается!
Милли поджала губы, а я наоборот горячо поблагодарила мужчину. С мистером Хроусом мне было спокойнее. Мы прислушивались к каждому подозрительному шороху и оглядывались на проходящих мимо людей, пока не вышли на главную улицу города. План был простой – затеряться в толпе, однако я почти сразу заметила наших преследователей. Несколько мужчин в длинных черных плащах внимательно всматривались в лица горожан, особенно уделяя внимание молодым девушкам.
– Не смотри, в их сторону, Лили. – тихо прошептала сестра, тыкнув меня локтем в бок.
Этот легкий удар помог одолеть панику. Я крепче прижала к себе холщовую сумку, в которой хранились сокровища из маминого тайника и быстрее зашагала по дороге, смотря только под ноги. Мистер Хроус шел рядом и рассказывал истории тех лет, когда он преподавал в академии. Многое из услышанного было и правда забавным и смешным, но мы смогли выдавить из себя лишь слабые улыбки.
– Кажется, удалось. – усмехнулся мужчина, когда мы свернули на дорогу, ведущею к академии.
– Не уверена, – Милли кивнула в сторону ворот. Там стоял ещё один незнакомец в таком же черном плаще с таким же странным символом, что и у мужчин с площади. Хоть мы его и не видели в своих преследователях, но сомневаться не приходилось – он один из последователей культа Карда. Серебристая нить, которой был вышит символ бога смерти, светилась, когда на неё попадал свет фонарей. Да и то, как стоял мужчина, как он внимательно осматривал проходящих мимо адептов, как старался держаться в тени деревьев выдавало в нем пусть и недостаточно опытного, но воина.
– Идем спокойно, в его сторону не смотрим. – Мистер Хроус руководил мягко, но твердо. На его лице всегда присутствовала улыбка и ничто не выдавало беспокойство мужчины. – Милли, ты смотришь в нашу сторону, полностью отвернувшись от него, а я громко рассказываю вам следующую историю.
В этот момент я была просто счастлива, что мистер Хроус настоял на сопровождение нас. Благодаря ему, я нервничала не так сильно. Уверенна без поддержки этого мужчины, мы с сестрой дрожали бы словно листики на ветру, жались бы друг к другу и точно привлекли бы не желательное внимание.
Наш план почти удался. Стоило нам пройти несколько метров от того места, где стоял опасный незнакомец, как на нашем пути появился ректор собственной персоной.
– Да, что же за невезение такое? – в сердцах воскликнула я, но похоже внезапной встречи была не рада только я.
Губы Милли расплылись в улыбке. Нирта, неужели я так же глупо выгляжу, когда вижу Ронда?
– Привет, малыш, – смеясь мистер Хроус похлопал ректора по плечу, – приехал в гости к дяде?
Мы с сестрой переглянулись. Малыш? Мистер Хроус называет малышом нового ректора?
– Временно заменяю его.
Мужчина совершенно не обиделся, напротив был рад встречи с целителем. Они тепло поприветствовали друг друга.
– Великая Нирта, не уж то ли он доверил тебе свое детище? – мистер Хроус продолжал подшучивать над новым ректором. – А я ведь говорил ему, что из тебя будет толк. Зря не верил мне, зря!
– Рад, что вы не ошиблись.
Ректор наконец-то обратил на нас внимание и тут же его лицо изменилось: улыбка сползла, брови нахмурились, а удивленный взгляд мужчины переходил то на нас, то на нашего сопровождающего. Безусловно он узнал Милли, вернее меня, в мужском обличье и ректору явно было невдомек, почему мы сопровождали его бывшего учителя.
Тем временем я ощутила на своей спине обжигающий взгляд. Не стоило тешить себя иллюзиями, последователь Карда приметил нас. И если Милли была в мужской одежде, мистера Хроуса они не видели вовсе, то на мне был все тот же бордовый плащ и темно синие платье. Я вся сжалась от ужаса, неужели меня рассекретили? Быть может мне стоит повернутся в сторону наблюдателя и показать лицо? Я почти решилась на это, когда мистер Хроус сделал шаг вперед к ректору и тихо сказал:
– Эрик, пригласишь меня к себе в кабинет? Есть разговор срочный.
Мужчины несколько секунд смотрели друг на друга, а затем ректор улыбаясь ответил:
– Вы же знаете, для вас время я всегда найду.
– Вот и славно. Девушки, – целитель пропустил нас вперед и мы поспешили к воротам.
Когда мы оказались на территории академии страх стал отступать, однако вместо того, чтобы почувствовать себя лучше, я с ужасом поняла, что меня бьет мелкая дрожь, а ладони искрят малышками-молнями, которые появляются и тут же гаснуть.
– Лили, что с тобой?
Мужчины шли сзади нас и не видели происходящего, Милли шептала, не желая привлекать их внимание.
– Я не знаю. Мне страшно.
– Мистер Хроус, – Милли резко развернулась в мужчинам и прервала их разговор. – нам нужна помощь.
И ректор, и целитель тут же оказались рядом.
– Твоя магия нестабильна! – сейчас голубые глаза ректора и правда были похожи на бушующее море, с которым сравнивала их Милли. – Нам нужен маг света и успокаивающая настойка.
– Или сонный порошок, – усмехнулся целитель и полез в карман. Небольшая бутылочка была откупорена одним быстрым движением и тут же передана мне.
– Два глубоких вдоха, милая.
Я послушно выполнила наставления и приятный аромат весенних цветов опьянил меня. После повторного вдоха, мои глаза закрылись, а ноги не смогли больше удерживать меня на земле. Последнее воспоминание – это ощущение, что меня кто-то поймал и бережно прижал к такой твердой, горячей груди.
Милли
Ох, как я надеялась, что меня оставят в целительном крыле приглядывать за сестрой, как я молила об этом Нирту!
– Милли, ты должна все рассказать Эрику.
Почему на мольбы Лили Нирта всегда отвечает, а на мои нет?
– Что здесь происходит? Почему Лилан ты зовешь Милли? Откуда у адептки Флеминг дар молнии, если ее стихия – земля?
Я всерьез задумалась, а не упасть ли мне в обморок? Вполне изящный выход, когда тебя загнали в тупик и это он еще не знает о культе Карда, двух мертвых магов в доме Лили. Я огляделась по сторонам, примериваясь, как мне упасть, чтобы сильно не ударится.
– Не смей, – воскликнул ректор и дернул меня на себя.
Его рука сжала мою кисть, в глазах мужчины метались молнии, на скулах играли желваки.
– Эрик, ты пугаешь девочку.
Попытка целителя заступиться за меня провалилась, казалось он наоборот подлил масло в огонь.
– И ей есть чего боятся. Судя по всему эти двое водили меня за нос. Громко смеялись над ректором? – повернувшись ко мне поинтересовался злющий, как стая акимов мужчина.
Я лишь покачала головой. Инстинкт самосохранения громко кричал «молчать и ждать пока ректор сам отойдет от пережитого».
Под сопение и тихие проклятья, я молча бежала за мужчинами. Почему бежала? Все просто в меня вцепились мертвой хваткой и тянули за собой совершенно не замечая, что я явно не поспеваю. Наконец-то этот марш-бросок завершился и меня усадили в кресло. Весьма и весьма грубо, хочу заметить! OuM1qxGy Почти, как рабочий мужик мешок с клубнями картофеля забрасывает на телегу.
Единственный приятный момент из пережитого – моя симпатия к ректору исчезла. Как меня только мог привлечь такой грубый, не умеющий сдерживать свой гнев тиран?
Все хватит с меня! Больше в предсказание гадалки я не верю и по сторонам в поисках суженого не смотрю!
– Я вас внимательно слушаю.
Ой, кажется я немного прослушала отповедь ректора. Ладно, чем он так интересовал в целительном крыле?
– Меня зовут Милли, адептка Флеминг и моя магия земля.
Подняв вверх руку, я заставила цветок в горшке расти и он, впитав мою силу, заметно подтянулся. Эта маленькая демонстрация сил предала мне немного уверенности.
– Все время, что я перебывала в академии, на мне был артефакт меняющий внешность. Сейчас он на Лилиан.
Мужчина кивнул, принимая мои объяснения, а я наконец-то смогла перевести дыхание. Вряд ли мне что-то грозит. Молнии в глазах мужчины уже перестали бушевать, а свои руки он сложил в замок, так что меня больше не тянули за запястье. Я невольно погладила ноющее место. Красный след горел на коже, но синяк вряд ли появится.
– Это ваша настоящая внешность?
– Да.
– А леди Лилиан?
– Выглядит так же как я.
Ректор откинулся на спинку кресла и придирчиво посмотрел на меня. Сейчас мне отчего-то стало неловко: мужские брюки хоть и не обтягивали мои ноги, но очерчивали все изгибы фигуры. Рубашка, которую мне дал мистер Хроус была велика, поэтому ворот оголял больше, чем мне хотелось бы. Я закуталась в плащ, чем вызвала смешок мужчины. Вот хам!
– Вы близнецы?
Наконец-то молчание прервалось, как и неуместное разглядывание меня!
– Возможно, скорей всего. Мы сейчас пытаемся это выяснить.
– Не пойму, что значит пытаемся выяснить?
Я тяжело вздохнула. Вот как объяснить все и не запутать ректора еще больше?
– Мы познакомились здесь в академии чуть меньше двух месяцев назад.
Я извиняющие улыбнулась мистеру Хроусу.
– Простите, – прошептала я.
Мои щеки запылали, мне было неловко за ложь. Целитель так помог нам, а мы не были с ним откровенны.
– С кем я ходил по тайным лабиринтам?
Какое это имеет отношение?
– С Лили.
– А до этого в кабинете были вы, Милли, верно?
– Да.
Я кивнула, не понимая, почему так задумчив ректор и какая собственно разница с кем из нас он был.
– Интересно. – протянул мужчина и задумчиво потер свой подбородок.
Я нахмурилась. Вот не нравится мне его выражение лица! Чует мое сердце, что ректор был в свое время еще той сорви головой и как бы смешно это не звучало, но он наверняка захочет проучить нас с сестрой.
– Эрик, это действительно очень интересно, но у нас очень большие неприятности. И они связаны как раз с девушками.
Я опустила взгляд и закусила губу. Вот сейчас целитель расскажет все о трупах, о культе Карда. Даже не представляю как все это объяснить ректору.
– Лилиан я знаю очень давно, как и ее мать Элибетт. Это хорошо воспитанные леди. Во всем городе не найдется ни одного человека, который бы сказал хоть одно плохое слово о ней или ее матери.
– Не понимаю к чему ты ведешь?
Ректор смотрел то на меня, то на целителя. Он уже хмурился и уже ждал неприятностей.
– На их дом напал культ Карда. – я чуть не застонала от досады. Вот кто так в лоб все высказывает? – Двое помощников Элибетт убиты, девочкам чудом спаслись от погони. Уверен уже завтра здесь буду слуги Короны. Мы должны защитить наших адепток.
Я была удивлена, что ректор не стал рычать, даже подняла взгляд от своих рук. Не уж то ли я ошиблась?
– Что Культу Карда нужно от вас? – будничным тоном спросил мужчина, будто мы сейчас погоду на завтра обсуждаем. Я просто прониклась выдержке ректора. Прошлый бы уже рвал и метал!
– Я не знаю. Возможно, то, что хранилась в тайнике у мамы Лили.
Просто «не знаю», точно не успокоило бы ректора. Он бы непременно начал бы давить на меня и скорей всего мне пришлось бы рассказать о многом. Безопаснее было сдать тайник.
– Это у вас?
– Да.
Я нехотя поставила сумку на стол. Мужчины достали из нее шкатулку и книгу. Обе вещи были запечатаны магией крови.
– Их сможет открыть только Лилиан. – сказала я то, что и так все знали.
Слишком быстро я позволила себе улыбку. Пока Лили у целителей и меня есть время, чтобы продумать свой рассказ или переиграть что-то. Папа всегда учил меня искать преимущества даже в самых безвыходных положениях.
– Или Милли, если она ее сестра. – от предположения целителя моя улыбка угасла.
Ко мне подтолкнули шкатулку. Красивая резная коробка со вставками из камней и серебра. Вот он этот момент истинны. Я проколола палец иголкой и капнула на замок. Затаив дыхание я поддела его и попыталась открыть, но он был прочно закрытым.
– Этого не может быть.
Я отчаянно дергала замок и капала на него свою кровь. Вновь и вновь, не жалея, не чувствуя боли.
– Милли, хватит, довольно.
Ректор вырвал из моих рук шкатулку, а мистер Хоус поймал мой палец своими руками и быстро залечил мою ранку. Только кто залечит мое разбившиеся сердце? Я даже предположить не могла, что Лили не моя сестра. Как такое вообще может быть?
– Может они запечатаны не магией крови? – прошептала я.
Мой голос звучал сипло и тихо.
Во мне теплилась надежда, что произошедшее глупое недоразумение. Я и Лилли похожи как две капли воды, у нас один день рождения на двоих, схожие фамильяры. Не бывает таких совпадений!
– Как только Лилиан станет лучше – проверим ее кровь и все узнаем.
Отрезал ректор, пряча шкатулку и книгу в ящике своего стола.
– Я могу идти?
Мужчины ответили одновременно:
– Да.
– Нет!
– Эрик, девочка измучена. Ей необходима передышка. – попытался настоять на своем целитель.
– Что? Я должен знать все, что произошло сегодня. Как я их защищать должен? И где эта добропорядочная леди Элибетт, мама леди Лилиан?
– Она с ректором. Сказала, что вернутся через две недели, прошло уже двенадцать дней.
– Превосходно. Адептка Флеминг, соберитесь и расскажите мне все с самого начала и подробнее. Не упускайте даже незначительные на ваш взгляд мелочи.
Я тяжело вздохнула и принялась пересказывать наши злоключения, естественно опуская истинные мотивы посещения отчего дома подруги.
Подруги не сестры. Это звучало дико!
Лилиан
Я сидела в кабинете ректора и смотрела на шкатулку. Такая красивая, сделанная искусным мастером, наверняка дорогая вещь, но я боялась к ней прикоснутся.
– Мы думаем, что она запечатана магией крови.
– Лилиан, чтобы защитить вас мы должны понять, за чем приходили последователи культа.
Тяжелый вздох вырвался из моей груди и я осторожно притянула шкатулку к себе. Ни ректор, ни мистер Хроус не понимали, что сейчас меня больше всего на свете волновало не содержимое тайника, а то, что кровь Милли не смогла открыть замок. Если мне удастся сделать то, что не вышло у неё это будет значить лишь одно – мы не сестры. А ведь я уже почти свыклась с этой мыслю, почти научилась быть сестрой: выслушивать болтовню о парнях, не обижаться на подшучивания, участвовать во всех безумствах Милли, потому что страшно оставлять ее одной.
– Лили. – голос Милли дрожал. Наши взгляды встретились. Я всматривалась в отражение своего собственного лица, ища различия. Тот же овал лица, та же форма губ, одинаковый разрез глаз, даже цвет кожи у обоих слишком светлый, отчего черные кудряшки кажутся почти смоленого цвета. Как она может не быть моей сестрой?
Милли кивнула в сторону шкатулки и прошептала одними губами «открывай».
Поранив палец, я поднесла его к камню и капнула несколько капель. Почти мгновенно камень поменял свой цвет и замок легко открылся. Мужчины тут же развернули шкатулку к себе. Я же даже не взглянула в ее сторону. Милли была бледнее месяца в некроманскую ночь. По ее щекам текли слезы. Мы одновременно бросились в объятья друг друга. Ни одна из нас не могла произнести и слова. Мы просто стояли вместе и плакали, не понимая как такое возможно.
– Что это? Браслет? – переговаривались между собой мужчины.
Мы же судорожно всхлипывали и пытались успокоиться. Наши фамильяры, прижав ушки к голове. сидели рядом и с тревогой поглядывали в нашу сторону. Я чувствовала Вайлет, она чувствовала меня. Уверена, мистер Пятнышко тоже считывал эмоции Милли.
– Похоже на материнский оберег.
Слова целителя заставили нас оторваться друг от друга и взглянуть на находки. На руке мужчины лежал браслет. На кожаный шнурок, переплетенный с двумя локонами были нанизаны пять камней и столько же серебрянных подвесок. Это украшение казалось мне таким знакомым. Я провела пальцами по нему, так и не забрав браслет с руки ректора.
– Лилиан, вы знаете это украшение?
– Оно кажется мне знакомым, но я не могу вспомнить от куда.
– Этот локон похож на наш. – Милли указала на темную кудрявую прядь, – а чей этот?
Ответов ни у кого не было.
– Ты что-нибудь понимаешь? – ректор обратился к мистеру Хроусу. Тот задумчиво покачал головой и кивнул в сторону шкатулки:
– Может письмо объяснит все?
Ректор достал толстый конверт, запечатанный восковой печатью.
– Оно адресовано Лилиан. Можно мы прочтем его вслух?
– Да, – выдохнула я. В моих глазах до сих пор стояли слезы.
Мы с Милли прижались друг к другу, так пережить происодящее было легче.
«Дорогая Лилиан, если ты читаешь это письмо, значит случилось необратимое – культ Карда нашел тебя, а меня нет рядом. Я долго хранила тайну твоего рождения, но сейчас лишь правда поможет тебе сохранить жизнь.
Твое имя Миллиндра Эсса Карди, графиня Флеминг. Твой отец глава следственного отдела секретной службы Императора Эрстонии, а еще его племянник. В тебе течет слишком ценная кровь, настолько ценная, что ни король Эльканы, ни фанатики культа не остановятся ни перед чем. Они уже многие годы охотятся за нами, желая принести тебя в жертву богу Карда. Я пишу это не для того, чтобы напугать, а лишь для того, чтобы ты понимала, какая опасность тебе грозит.
Милая, я знаю, что в тебе скрыта большая сила духа и что ты справишься со всеми трудностями. Тебе нужно вернуться к отцу, в Эрстонию. Нейтон ничего не знает о проклятье, передай ему записи, которые лежат в тайнике вместе со шкатулкой и скажи, что Арика все знает.
Добраться тебе домой помогут ректор, он твой двоюродный дядя (он в курсе происходящего и все эти годы помогает мне, ты можешь доверять ему) и магистр Крадс. Он так же предан нашей семье и поможет тебе в пути, если что-то произойдет с твоей аурой.
Недавно в твоей жизни появилась подруга – Милли, адептка Флеминг. Не знаю открылась ли она тебе, сняв артефакт, но эта девушка твой двойник. Я была вынуждена поменять вас местами, чтобы спрятать тебя от культа. Нейтон не за что не отдал бы тебя добровольно, а в опастность он бы не поверил. Милли, не его дочь. Йен нашел её в одном из приютов. Благодаря ему она стала твоей точной копией. Браслет, что лежит в шкатулке был сделан Эммой, второй женой Нейтона. Он был с тобой в ночь подмены и показав его ты докажешь истинность моих слов.
Поторопись, Лили, и помни, чтобы ты не услышала, я всегда любила тебя и делала все возможное, чтобы уберечь.
Твоя мама, Элизабет Айна Верд, в девичестве герцогиня Арви.
П.С. Не доверяй деду, если встретишься с ним. Он на стороне культа.»
Ноги Милли подкосились и она стала медленно оседать. Благо, что рядом стояло кресло и я смогла удержать ее.
– Я не Милли? Мои родители не Нейтон и Эмма? Кто я, Лили? Кто?
По ее глазам текли реки слез, а я вытирала их дрожащими руками.
– Я не знаю, но мы обязательно все выясним.
– Как?
Я впервой видела Милли такой растерянной, беззащитной, слабой, безвольной. Это пугало.
– Найдем маму и все у неё расспросим. – твердо ответила я.
– А если она уже мертва, Лили?
Я застыла на месте, даже такой мысли допустить было страшно. Сегодня, две недели истекут сегодня. Они должны вернутся, должны!
Глава 11
Мама писала, что мне нужно торопиться и добраться к отцу, как можно быстрее, но я не могла уехать не дождавшись ее. Один день ничего не решит. К тому же новый родственник в лице ректора был готов сопроводить меня, так же как магистр Кардс, когда ему объяснили насколько важна эта поездка для меня. Они хотели ехать сегодня, но я настояла на том, чтобы дождаться маму.
Ох, признаться честно мне совершенно не хотелось ехать в другую страну к чужому человеку, который волей судьбы считался моим отцом. А еще меня очень беспокоило состояние Милли. Все это время она была сама не своя: тихой, незаметной, молчаливой. Видеть такой сестру было непривычно. Она сидела у окна, гладила мистера Пятнышко и смотрела вдаль.
Когда я уходила к ректору она даже не глянула в мою сторону, теперь же спустя несколько часов ничего не изменилось. Милли никак не отреагировала на мое появление, не спросила, что мы решили, даже не обернулась в мою сторону.
– Милли, – я тихонько позвала подругу, не решаясь подойти.
Мистер Пятнышко повернулся ко мне мордочкой. Я не знала скрывает ли Милли свои эмоции от фамильяра, но в его взгляде не было злости. Это давало надежду, что на меня подруга не сердиться.
Я решительно подошла к окну и позвала подругу еще раз.
– Да, очнись ты! Милли!
– Я не Милли, это ты Милли. – буркнула она мне в ответ, продолжая рассматривать очертание города.
– Что? – я немного растерялась.
Великая Нирта, как же ты запутала наши нити судьбы. Разве я могу быть Милли? Разве ее жизнь моя? Я не знала, как обратиться к девушке. Мама не писала ее настоящего имени, а это видимо было слишком болезненно слышать.
– Вся моя жизнь – это ширма, твоя ширма! – выкрикнула Милли и наконец-то повернулась ко мне. Ее лицо было перекошено от боли и гнева. – Чтобы уберечь тебя, мне приходилось рисковать собой, жить в клетке. Да меня чуть насильно замуж не отдали! А я ведь даже не маг Молнии, ни их дочь.
Милли замолчала так же резко, как и начала кричать. Она уронила лицо в свои ладони, а я стояла и не знала что мне делать. Попытаться успокоить или дать выкричаться? Или быть может и вовсе оставить в одиночестве?
– Как? – прошептала Милли, опуская руки от лица. – Как они могли не почувствовать подмены? Они что нас совсем не любили?
– Я не знаю, не знаю. Никто из нас не просил этого. Ты и я… мы ничего не решали. Я не хочу быть Милли, не хочу новых родителей, не хочу быть той, кем должна стать.
Я присела рядом с подругой и тяжело вздохнула.
– Ты была ей всегда. Ты возвращаешь себе свою жизнь, а что остается мне? Ничего! Ни семьи, ни имени, даже внешность не моя. Кто я? Какой я должна была стать? Что из моей внешности мое? Хотя о чем я? Здесь ничего нет моего! Все твое! Все!
– Милли…
Моя ладонь легла на ее плечо, но она быстро сбросила ее и прошипела:
– Не называй меня так! Оставь меня в покое!
В сердцах мне хотелось подскочить с подокойника, вылететь из комнаты, напоследок крикнув что-то колкое и злое и непременно хлопнуть дверью, но Милли права. У меня хотя бы есть семья, я знаю кто я, как меня зовут, а у нее ничего нет.
– Нет! – я решительно взяла ее за плечи развернула к себе лицом. – Пусть мы с тобой не сестры по крови, но мы связаны с тобой одной судьбой, одной бедой и я хочу назад свою подругу! Слышишь, ты мне нужна! – Я затрясла ее, желая разбудить ту самую Милли, которую знала. – Смелая, отважная, неунывающая, готовая ввязаться в любую авантюру, немного импульсивная, но всегда искренняя. Это ты! Настоящая ты! Как бы тебя не звали, какими бы чертами лица ты не обладала. Слышишь меня?
– Да, слышу! О, Лили, как же так все вышло?
Гнев Милли исчез, пришло опустошение и неверие.
– Не бросай меня. Я доверяю лишь тебе одной. Мы с тобой одно целое.
Подруга молча кивнула. Мистер Пятнышко лизал ей руку, успокаивая, я обнимала её за плечи и мы вдвоем смотрели в окно. Минуты тишины тянулись и тянулись, но они были нам необходимы. Спокойствие потихоньку возвращалось к нам.
– Я уговорила ректора отложить поездку в Эрстонию до завтра. Ты ведь поедешь со мной? Милли?
– Вам незачем ехать.
Милли вытащила из воротника кулон.
– Это не просто украшение. Это артефакт – связь с мамой. С Эммой.
– Ты можешь ей дать знать, что у нас беда?
– Нет, мы сможем с ней поговорить и они сами приедут сюда. Это безопаснее всего.
Я и не ожидала, что все может обернуться так великолепно! Конечно, я опасалась кровавого культа и жертвоприношения, но больше меня радовало не отсутствие опасного путешествия, а то, что я остаюсь здесь. Значит я могу ждать маму и не боятся того, что мы с ней разминемся. Я взглянула в окно, на город уже опускались сумерки, а их все еще не было. Где же вы?
– Милли, ну слава Нирте! Я ждала от тебя весточки раньше! – взволнованный, но мягкий голос разрушил тишину комнаты.
– Прости, мам. – ответила Милли и тут же прикусила губу. Конечно, она по привычки назвала женщину мамой и теперь переживает из-за этого. Я сжала руку пусть подруги.
– «Мы вместе, Милли, все будет хорошо. Мы справимся.» – говорил мой взгляд, а тем временем графиня Флеминг горячо заверяла дочь в своей поддержке:
– Твой отец не прав, знай я поддерживаю твое желание учиться и он уже почти смерился с этим, так что …
– Мам, культ Карда нашел нас с Лили.
Секундное молчание, а затем лавина вопросов.
– Что? Где ты? Ты сейчас в безопасном месте? Не ранена? Кто такая Лили?
– Она ваша дочь, настоящая. – из всего разнообразия вопросов подруга ответила лишь на последний.
– Милли, что ты говоришь? Какая еще настоящая дочь? Ты наша дочь. Я не знаю никакую Лили. Где ты? Что с тобой!
– Мы в академии Семи Стихий в приезжайте с папой. Мы ждем вас.
– Милли, мы тебя любим и скоро будем. Прошу тебя, не совершай глупостей. Не знаю, что ты там выдумала, но дочь у нас одна и это ты.
– Я вас тоже очень люблю. – сквозь слезы прошептала девушка и убрала руку от артефакта.
Кулон потух. Милли прислонилась щекой с холодному окну.
– Твоя мама права, какая бы кровь не бежала по моим венам. Их дочь – ты.
Я тихо вышла из нашей комнаты и поплелась к кабинету ректору. Мне было необходимо сообщить о прибытие графа Флеминга. Моего отца. Как же странно все это звучит.
***
Небо было полное туч и они то и дело закрывали луну, укутывая и без того темную поляну на окраине леса во тьму.
Мужчина не услышал, а скорее почувствовал присутствие того, кто вызвал его сюда. Он усмехнулся и стал посредине поляны.
– Выходи, коль позвал.
Темный силуэт вышел из под кроны тени дерева и уверенным широким шагом направился к ожидающему его мужчине. Не дойдя пару шаг он остановился и окинул взглядом место встречи.
– Ну, здравствуй. Давно не виделись. – вернувшись взглядом к лицу стоящего напротив мужчины наконец-то произнес он и в ответ получил насмешливое:
– Ты постарел.
– Смешно. – Хмуро сказал он и перешел сразу к делу. – Зачем ты здесь?
– Не по твою душу так точно.
Мужчина продолжал общаться в пренебрежительном тоне, но его собеседник знал, так его противник прячет свою неуверенность. Значит дело действительно стоящее и важное, а значит все дело в пророчестве.
– Ты нашел ее? Молчишь. Значит нашел. Кто она? Скажи!
– Нам не о чем говорить.
Резче, чем следовало ответил собеседник и развернувшись поспешил назад в академию.
– Ты боишься. Боишься, что теперь она выберет не меня. – смех прокатился по всей поляне, но уходивший даже не замедлил шаг и когда его силуэт растаял в ночной темноте оставшийся наедине мужчина сказал в пустоту:
– Бойся, Кард, ибо я найду её и больше не отпущу. Я не дам ей право выбора. Больше нет!
***
Всю ночь мне снились кошмары: то я убегала от преследователей, то вновь и вновь находила мертвыми Иоллану и Фридриха, но страшней всех была та часть сна, в котором лицо Иолланы менялось на самые родные черты.
Бледное, лишенное даже намека на жизнь лицо матери и боль, от которой тяжело дышать. Крик, который застревает в горле, слезы, которые душат и безысходность вперемешку с жутким почти звериным отчаяньем.
– Лили, Лили, да проснись же ты!
Голос Милли вырывает меня из лап этого ужаса, чтобы бросить в другой, уже более реальный. Мама и ректор – они так и не вернулись.
– Ну, не плач, милая моя. – подруга прижимает меня к себе, а я не могу успокоиться. Наоборот чувствуя сейчас ее тепло, поддержку, позволяю себе не храбриться и обнажить все страхи.
– А если они мертвы, Милли? – слова вырываются тяжело и я даже не уверена, что она поняла их через мое рыдание.
– Я рядом. Мы вместе. Все будет хорошо, сестра.
Обращение Милли греет мое сердце. Ведь она действительно самый близкий и родной для меня человек после мамы. Кровные родственники, кем бы они не были – абсолютно чужие для меня люди, которых я не хочу видеть рядом и слышать их пустые обещания и заверения. Что они могут знать обо мне? Как они могут почувствовать мои переживания? Я, Милли и наши фамильяры – судьба связала наши нити в один клубок.
– И я всегда буду рядом, сестра.
Наши взгляды встречаются.
Мы даем клятву друг другу, не пронося и слова.
Теперь мы больше, чем подруги, больше, чем сестры.
Утром началось слишком рано, но спать я больше не хочу. Мне вообще страшно закрывать глаза. Эти ужасные образы, которые преследовали меня всю ночь кажутся чересчур реальными. С холодным спокойствием я внимательно рассматриваю нашу комнату метр за метром.
Уже несколько минут я не отрываю взгляда от стола: стопки книг, кипа бумаг, маленькая армия флакончиков. Столько труда, сил – все впустую. Нам больше незачем проводить обряд. Впервые мне хочется использовать свою силу в разрушающих целях, кончики пальцев уже покалывают малышки-молнии, но я из последних сил сдерживаюсь.
– Я сегодня все здесь уберу.
– Давай вместе?
– Ты забыла, что я проиграла пари и мне теперь еще долго быть главной по уборке?
Я не могу не ответить на улыбку подруги. Милли закатывает глаза и шепчет:
– Обожаю наводить чистоту и твоему Ронду вовек благодарна буду!
Я не выдержала и засмеялась, представляя как именно будет проявляться это благодарность от Милли.
Всю дорогу к столовой мы упорно пытались болтать о бытовых вещах, лишь бы не думать о самых страшных. Я пыталась себя убедить, что один день задержки еще ничего не значит и с мамой все в порядке. Если я буду верить в лучшее, то смогу сосредоточится на других проблемах: на преследователях, на встрече с служителями Короны (то, что она произойдет с дня на день можно было даже не сомневаться), на знакомстве с новоиспеченными родственниками, на своей болезни. Великая Нирта, как много всего вокруг!
– Я такая голодная, что съела бы даже слона!
От признания Милли у меня заурчал живот. Я и забыла, когда ела в последний раз и сейчас чувство голода просто заполнило все мои мысли. Так много еды я наверно никогда еще не набирала. Милли с любопытством наблюдала, как я съев суп, принялась за второе. Ее взгляд так и спрашивал, не лопну ли я. Враз лицо подруги изменилось и она слегка кивнул мне за спину прошептала:
– Ронд идет.
Я чуть не подовилась едой.
– Не помешаем? – мягкий тембр обволакивал.
– Здравствуйте, адепты. – мы старались быть вежливыми.
Ронд был как всегда со своей свитой мистером Зазнайкой и мистером Железякой. Все три мужчины были абсолютно разными, я даже представить не могу что послужило их дружбе.
– Сегодня замечательная погода, не хотели бы вы прогуляться после занятий?
Я не смогла скрыть своего удивления. Мистер Зазнайка был крайне галантен и с улыбкой ждал ответа от Милли. О, боги! Пряча смех за покашливанием, я посмотрела на подругу. Та, в свою очередь покраснела, как маков цвет, только боюсь не от смущения, как расценил парень, а от злости.
– У меня много заданий, я не смогу составить вам компанию. – холодно ответила она, поджав губы. После того, как подруга разочаровалась в ректоре, а я в адепте Реймсе тема парней не поднималась.
Улыбка на лице мистера Зазнайки потухла, а мистер Железяка усмехнулся. Все не могу привыкнуть, что он больше не такой сухарь. Ничто человеческое ему не чуждо, как оказалось. Может стоит придумать ему новое прозвище? Внезапно я получила удар в ногу под столом. Пока я рассматривала мистера Железяка, Милли оказывается подавала мне знаки, что пора спасаться бегством. Ох, какая же я невнимательная!
