Текст книги "Григорий + Вампир (СИ)"
Автор книги: Арсений Сухоницкий
сообщить о нарушении
Текущая страница: 33 (всего у книги 38 страниц)
Глава 18. Проблемы одного суккуба
– Бомбические новости! Шок! Скандалы, интриги, расследования! – кричу я, зазывая студентов к нашем столу с газетами. – Первый номер клуба журналистики в этом году, а уже такая сенсация!
– Ничего себе у вас ажиотаж! – ко мне подошла та самая девушка-спортсменка, чей рельефный животик мне очень понравился, попутно дама успевала строить мне глазки. – Что случилось?
– Да вот, не ожидали, что только-только начнём деятельность клуба журналистики и тут же разгадаем тайну главного извращенца академии, а также изловили гада! – протягиваю красавице свежий выпуск.
– Спасибо! – она с радостью принимает бумагу и чуть ли не прижимает к груди. Прям у сердца держит.
– С тебя три гео! – продолжаю дружелюбно улыбаться и протягиваю руку за деньгами.
…ох уже эти одеситские корни!
Хрен всем, а не бесплатные газеты от клуба журналистики! Это они в оригинале пускай бумагу с чернилами переводят сколько душе угодно, а я постараюсь выжать из клуба хотя бы какие-то шекели! Нашли дурака – работать за бесплатно. Мне что, по-вашему, шестнадцать лет?
В мою руку вложили золотую монету, пока спорсменочка игриво улыбалась и продолжала строить глазки, сложив руки с газетой за спину, слегка выгнувшись так, чтобы я видел всю рельефность её животика и подтянутую грудку небольшого размера.
– Сдачи не надо! – она ещё раз стрельнула глазками. – Если вдруг у тебя снова возникнут проблемы или кто-то начнёт домогаться, и ты решишь снова прятаться в раздевалке… сделай это в моём шкафчике…
– А? – я словил ступор мозговины.
– Тебе же понравился мой пресс? – спортсменка демонстративно провела рукой по одному из своих достоинств, слегка выпирающего из её майки в обтяжку.
– Э-э-э-э…
– Хи-хи…
А затем по спинке пробежал холодок.
Я ещё не обладаю навыками сенсорики, не отрастил глаза на затылке, а также не имею иных способностей, связанных с восприятием, но смог отчётливо ощутить за собой три злобных ревнивых взгляда, направленных в нашу с кокетливой покупательницей сторону. Мока, Куруму и Юкари буквально просверливали в нас дыры. Блин, я уже объяснял им, что Гин тогда пытался меня подставить и я выживал как мог, но те упорно думают, что я успел удовлетворить полсотни девиц за час с лишним, ибо никому не известно, что тогда творилось в раздевалке. Мне бы такую многозадачность, как в их фантазиях.
Жаль, с моими девчатами тяжело спорить, особенно, когда ко мне начали подкатывать всякие знатные эльфийки, монстродевочки из кланов, а также те, кому в раздевалке перепал жирный кусочек меня.
– Страшные они… – поежилась милашка.
– Есть такое, – я вымученно улыбнулся. – Скоро они будут проводить собеседования для тех, кого я одобрил. Путь в мой гарем тернист… и опасен.
Спортсменка заглянула за меня, встретилась взглядом с девочками и слегка затравленно отвела глазки в сторону. Первичная проверка провалена. Приходи через пару месяцев с новой попыткой.
– Так тебя всё-таки и вправду пытались подставить, – заключила спортсменка, стараясь не думать о тех, кто её уже морально расчленил, собрал обратно, а также заявил, что всё так и было. – Мориока – та ещё сволочь! Кастрировать эту псину надо!
– Ну его тоже можно понять, – я пожал плечами, пряча золотой в отдельной карман для крупной валюты. – Собака же! Думает только о еде и размножении, а также как бы удобнее почесать пузико.
– И правда… – согласилась покупательница, задумчиво кивая.
Ну что сказать? Первый проект новых участников клуба журналистики вышел на ура! Мы собрали не только внимание студентов, но и кассу! Газету расхватывают чуть ли не как горячие пирожки на вокзале! Многим оказалось интересно узнать слухи про оборотня-извращенца, пытавшегося подставить парня из своего же клуба… а кто-то тупо захотел(а) получить черно-белую фотографию Григи, снятую на хреновый фотик. История с Гином заняла первую страницу, пока остальные три ушли на всякие интересные статейки и вырезки по типу кулинарии, слухов, культивации магии, тренировок, анекдота выпуска, интервью с учителями (Некономе), а также «мелкой» рекламы от меня. Ну а что, сарафанное радио – круто, спору нет! Только оно пока не приводит ко мне десятки щедрых клиентов, готовых купить мебель от ребят из клуба «DIY». Стараюсь заработать, как могу… интересно, а смогу ли я и тут продавать рекламу?
Девочки тоже выглядят счастливыми. Их можно понять – несколько дней и ночей упахивались в поте лица вместе со мной. Считай, четыре бездаря старались выпустить первую газету в своей жизни, делая фотографии, рисунки и оформление, а также по нескольку раз переписывали текст…
Однако девчат из клуба нифига не впечатлились тому факту, что большая часть нашей целевой аудитории состоит из моих покупателей, а также девушек, открыто подкатывающих ко мне яйца.
Жаль, что никто не понимает такой простой истины как «деньги сами себя не заработают».
Учитель Шизука, между делом, уже успела понизить Гина в должности на официальном уровне, посадив на место главы журналистов Моку. Вот только на самом деле это было гениальным пусканием пыли в глаза, ибо Мориока в любом случае лучше остальных в клубе шарит за журналистику… точнее, он написал больше газет чем мы. Кстати, о псине – Гин сейчас отлёживается в школьном лазарете, пьёт какие-то зелья и активно старается срастить кости. С последним ударом я мальца переборщил, каюсь.
А ещё до меня дошли слухи, что парня некоторые «личности» попытались избить до полусмерти, мстя за «слёзы Цукуне». Короче, волчишка сейчас морально готовится к нашей следующей встрече, отчётливо зная, что скоро его будет ждать серьёзный разговор с несерьёзным мной…
… а нам есть о чём поговорить!
– Как успехи? – промурчали рядом с нами.
– Успехи вполне хорошие, учитель, – ответил я нашему куратору, наблюдая, как спортсменочка медленно покидает нас. – Торгуем, вот, потихоньку.
Я достал из-под стола самодельную кассу в виде простенькой коробочки с крышкой и тремя отделениями, где деньги лежали только в двух из трёх отсеков. Далее я обернулся к Кошкиноко, наблюдая заворожённую мордашку преподавателя расы «кошка-жена», с блеском в зенках глазеющую на выручку с наших газет.
Шизука даже сглотнула, не веря, что можно зарабатывать неплохие деньги на журналистике. Ну ещё бы! Они тут все какие-то добрые, глупые и наивные, думающие, что деятельность клуба никак нельзя монетизировать. Я тактично отсыпал половину своей начальнице… как куратору… и тому, кто будет деликатно помалкивать о наших маленьких доходах. И кажется, что в меня успела влюбиться ещё одна учительница, ибо, судя по личику Некономе, та уже мысленно конвертировала выручку в рыбу, которой сможет поживиться уже сегодня.
– Цукуня… – елейным голосом пропела она.
– Вы что-то хотели ещё, учитель?
– Ня хочешь стать бухгалтером клуба? – тут же спросила она, пока её мордочка сменила выражение с одухотворённого, на хитрющее, как у мейкушни.
Вот так сразу и к делу?
– А что я таки с этого буду иметь или Вы, учитель, имеете кое-что мне сказать? – деловито задвинул я. – Надеюсь, Нэкономе, вы не будете выкручивать мне мои Фаберже, а я беременять вам мозги.
– Предлагаю делить няшу выручку пополам, – полушёпотом проговорила кошко-жена, быстро поняв мой одесситский. – А ещё я ня говорю остальным о няшем деле и сверху кладу жирного лосося.
– Приемлемо, – ответил я с деловитым видом.
Мы пожали руки.
Приятно работать с умными нелюдями, особенно не во время их брачного периода. И вот пока мы жмём руки, я быстренько вернулся к началу нашего разговора.
– Так что вы от меня хотели, учитель?
– Мня нужня твоя помощь! – обратилась она ко мне с серьёзным личиком, за локоток отводя подальше от девочек. Отойдя на приличное расстояние, учитель вручила мне копию газеты. – Можешь её отнясти кое-кому?
– Погодите, учитель, а я вам что, курьерская служба? – надавил на неё, точнее начал нависать над бедной кошко-женщиной. – Вы только недавно назначили меня бухгалтером, а теперь говорите: «метнись кабанчиком». Понимаете, что это некрасиво?
– Мне больше някого попросить об этом! – взмолилась она, сильнее вдавливая газету мне в грудь, попутно роняя скупую кошачью слезу. – Ну пожалуйста! Что мне сделать для тебя?
– У вас когда-нибудь был служебный роман? – и нагло улыбнулся.
– Нет! – зашипела она. – Слышала я о вас и Ишигами… нет, увольте! Давай лучше поделим прибыль 60 ня 40 и с меня две рыбы, так и быть.
Нифига себе она расщедрилась! Я же ведь всего лишь пошутил… тем не менее газету взял.
– Ладно, кому её нужно отнести?
– Понямяешь… – она начала издалека, издавая ещё больше мяуканья. – Скоро серединя семестра и у няс есть одня ученяца, что до сих пор ня посещала занятия.
Ого! Неужели что-то пошло не так и меня уже начинают знакомить с Шираюки? Не рановато ли для такого? Мы с ней лишь осенью должны пересечься. А то эта девочка появляется как раз после летних каникул, вдоволь начитавшись статей из-под руки Цукуне…
– Няверное ты мог об этом не знять, но у няс в группе есть студентка, что ня появляется на занятиях по личным причинам.
– А это никак не связано с теми слухами, где преподаватель отказал ей, и та от обиды его заморозила? – и слегка приподнял бровь. – Вы ведь её имеете в виду?
– Да… – и опустила глазки в пол, ковыряясь носочком дешёвой туфельки в редкой траве.
– А вдруг меня заморозят? Что тогда делать?
– Ух… вымогатель! – Кошкиноко почти заплакала. – Три рыбы и ни килькой больше…
– Ладно – театрально выдохнул я. – И то, только ради вас, учитель! Ибо я не хочу видеть одно из чудес света – плачущую кошку.
– А кота видел?
– Ага, когда Томаса – британского вислоухого кота моего приятеля – лишали бубенцов. А потом их перед ним положили. Никогда не видел, чтобы кот мог так реветь…
– Страшня! – поёжилась Кошкиноко, зябко схватившись за плечи.
– Ладно, я пошёл относить газету…
– Умняца! – учитель быстро вышла из образа и подмигнула мне. – Только будь осторожняе, а то я ня хочу ловить для тебя рыбу до конца жизни, Цукуня…
– Так, а куда идти и как зовут эту затворницу? – я остановился и обернулся через плечо.
Кошкодевушка вручила мне листок. С именем и номером комнаты. Живущей там студенткой действительно оказалась Шираюки Мизори. Я почему-то не удивлён.
– Ня бойся, Цукуня! – подбодрила меня женщина, маша ручкой в след. – Смело отправляйся к Шираюки! Я всё объясню твоим друзьям.
И вот я, снаряжённый картой и квестовым предметом, отправился знакомиться с юки-онной. Немного очково, если честно… в оригинале-то она-то начиталась статей Цукуне, преисполнилась в своём познании и влюбилась в него, считая того таким же одиноким, как и она сама. А тут что? Я приду и что дальше?..
Станцевать ей, блядь?!
Чёрт, а ведь вообще не планировал видеться с ней до самого наступления сентября! Подстава…
И вот сейчас познакомимся, я ей не понравлюсь и всё – хана сюжету, а потом беги к долбанутым сучностям на поклон, дабы они хоть немножко откатили время или устроили мне «рестарт» как у того плаксы в японском мультике. Канон снова начинает рушиться…
Включив режим пессимиста и думая о невозможной херне, я сам не заметил, как быстро добрался до комнаты Шираюки, дверь которой неожиданно выходила на улицу, а не располагалась внутри женского корпуса… такая одинокая дверь среди десятков и сотен окон. Только это не отменяет факта, что я стою тут и мнусь, как разносчик объявлений перед домофоном в первый рабочий день.
Собрался с силами. Постучал. В ответ услышал медленно и неуверенно приближающиеся шаги. Дверца приоткрывались, обдавая меня ледяным воздухом, идущим изнутри. В маленьком проёме я встретился с изучающим меня глазом, выглядывающим из-под чёлки фиолетового оттенка.
На какое-то время наступила тишина, пока мы пялились друг на друга. Кажется, я начал немного понимать выражение про «вглядываться в Бездну» …
– Ну… это…
– Да?
– Газета… вот! – протягиваю рукопись.
– Спасибо, – мне слегка кивают в ответ, а затем со стороны проёма показывается рука и забирает чтиво. – Сколько… с меня?
– За счёт клуба! – кивнул ей, убирая руки в карманы и, на всякий случай, отошёл на пару шагов от двери. – Учитель Некономе подрядила меня приносить тебе газеты с сегодняшнего дня.
Мизори закрыла дверь, послышался звон цепочки, и теперь снежная дева вышла на свет. Как и ожидалось – милашка с хреновой причёской. Эта Шираюки была симпатичней, чем я мог себе представить, и её фигурка выглядела так, словно юка-онна занимается спортом. Шираюки осмотрела меня с головы до пят и лишь моргнула, видимо, кивая собственным мыслям.
Главное – её атрибут на месте, а именно леденец, который та вечно сосёт.
– Имя?
– А?
– Твоё имя, – она обратилась ко мне. – Будь добр, назовись, а то мне как-то неудобно станет здороваться с курьером, что будет постоянно приносить газеты, а я не знаю его имени.
– Цукуне Аоно, – кивнул ей. – Кстати, я тоже состою в клубе журналистики и пишу заметки. Буду рад, если понравится моя работа.
Она кивнула. Я кивнул. Дверь закрылась.
Вот и поговорили?
Даже не знаю, можно ли сказать, что контакт установлен? Ладно, пока отложим тему с Шираюки в долгий ящик, ибо мне с ней придётся работать ещё до осени.
Ну, раз у меня выдалось свободное время, думаю, стоит навестить нашу сутулую собаку и серьёзно с ней поговорить.
***
Гин в очередной раз открыл глаза, наблюдая, как красивенькая блондинка в очочках и работающая тут медсестрой на стажировке, покидает палату. Оборотень погрустнел, как только милашка вышла из комнаты. Мако – единственная девушка, что уже несколько дней скрашивает его тёмные будни в медблоке. Такая милая, добрая и светлая личность… покинула его.
Только Мако не волновало, что говорят злые языки о нём…
И вот Гиней вновь остался наедине с собственными мыслями, что постепенно изъедали душу и тело монстра изо дня в день. Оборотень за эти дни успел так поплохеть и осунуться, что ему не позавидуют даже те, кому смерть покажется высшей формой блаженства…
Состояние крайне хреновое, в душе тоска, общения с женским полом – почти ноль. Полный кавардак!
А ведь Аоно намекал, что его девушек не стоит трогать – даже подглядеть нельзя! Но, как говорится, поздно пить Башкирскую воду, когда печень и так мертва. Там уже не между строк читалось, а говорилось прямым текстом – не лезь дебил, он тебя сожрёт (сломает твою ориентацию)!
Но нет! Гин же на курс старше и не позволит какому-то пацану ставить свои условия, да ещё и на своей же территории – клубе журналистики, в котором остался единственным чле… кхм… участником. Как обычно, зря думал причинным местом, а не головой. Хуже всего то, что Мориока продолжил воевать с Аоно даже после того, как новичок начал вести себя как как милая девушка, откровенно совращая и ломая мозги оборотню. Натерпелся промывок мозгов и решил, мол, а что ему сделает Цукуне помимо своих гейских шуточек?
Сделал. Много чего сделал!
Сначала убил морально, прикинувшись сексуальной девчонкой с большими сиськами, а потом превратился в перекаченного бугая, габаритам которого позавидует даже самый крепкий огр… и эта махина, до кучи, носила странный девичий наряд, пугающий оборотня ещё больше, чем его предыдущий облик. И то Гин молчит о том, как эта «Прекрасная Царица», разнесла им пару стен, выбила землю из-под ног, а потом со всей дури впечатала в остатки от крыши, что у парня сломалась пара рёбер, мозг заработал лёгкое сотрясение, а также пострадала гордость одного из сильнейших монстров…
… отхватив люлей в момент пика силы.
*тук-тук-тук*
– Войдите, – вяло выдохнул Мориока, поглядывая в окошко…
Сейчас он просто хотел увидеть Мако с её милой дежурной улыбкой, пытаясь представить, что та искренне ему улыбается. Так он хоть бы немного, но смог согреть своё замёрзшее сердце. Нет ничего лучше, чем отдых в компании прекрасной леди…
Дверь распахнулась.
На пороге стоят ОН.
И не выглядел добродушным.
– Выйдите! Выйдите! – завизжал оборотень, накрываясь одеялом с головой и свято веря, что конкретно спрятался.
Тишина. Запах Аоно не исчез. Наоборот, постепенно послышались приближающиеся шаги, пока аромат Цукуне стал разить на всю палату. Он уже успел провонять тут всё!
«Мне пизда!», – мысленно взвыл оборотень, закусывая простыню.
Монстр прикинул, переживёт ли его организм падение с пятого этажа или же нет, если Гиней начнёт спасаться от Цукуне бегством? Без обращения и полной луны – вряд ли. А с не самым лучшим состоянием и на стадии лечения – без шансов!
Ситуация не то, что хуже некуда – она патовая!
Тем временем кто-то пододвинул стул, и уселся на него. Покрывало, служащее последней линией обороны, резко сорвали, практически вырывая его из зубов Гина. Тот успел клацнуть зубами, пытаясь его ухватить, но не успел. Оборотень отполз к стенке и свернулся калачиком, наблюдая за курящим Аоно, дымящим в помещении чуждым ему жёлтым дымком. Тот медленно и вальяжно потягивал странный табак, смотря на Гинея, как мусор.
– …
– …
На какой-то момент в палате воцарилась тишина. Мориока трясся, Аоно курил – сразу ясно, кто тут хозяин, а кто – пёс смердящий. Причём оборотень уже подсознательно стал признавать паренька «альфа-самцом» в стае.
– Ну здарова, семпай! – нормальным тоном заговорил Цукуне, но Гина вновь начало корёжить от дурного слова. – Гляжу, ты тут у нас отдыхаешь… как лечение? Всё нравится? Когда выписывают?
Гин, вспоминая последние события, занял самую выгодную позицию – засунул язык в одно место и упорно молчал, стараясь не смотреть в глаза чудовища.
– А медсестра-то какая… м-м-м-м! Загляденье! – довольно обронил парень, выдыхая в сторону Мориоки густое облачко жёлтого дыма. – Кстати, она уже сказала, в какой комнате живёт и во сколько к ней можно заглянуть «на чай».
Оборотень тем временем откашливался, наблюдая, как на его подушке дикие блохи, осадили крепость клопами… пока где-то по покрывалу скачет подкрепление из вшей… ужас!
Мало того, над ним ещё показательно издевается тот, кто выглядит как мальчик для битья! Тупо приятный на внешность пацан…
– Слушай, дорогой, ты чего как не свой? Молчишь лежишь, на меня смотреть боишься – я не кусаюсь… пока не попросят! – томно добавил парень на стуле.
Гин в ужасе запищал, продолжая уползать в стену… но законы физики ему обмануть не удалось. Когда Аоно начинает вести себя, как озабоченный гомик, в Мориоке просыпается первобытный ужас.
– Короче, блохастый, у меня тут к тебе назрел разговор…
– …
– Да хватит смотреть на меня, как дворф на электродуговую сварку! – раздражённо проговорил Цукуне, слова которого оборотень не смог понять. – Я сюда пришёл не добивать тебя, похотливое животное, а решить, что я с тобой буду делать…
– Ч… ч… чт… что? – Экс-глава клуба журналистики кое-как выдавил из себя слово.
Тем временем Аоно пальцем очертил над собой круг и что-то еле слышимо прошептал. Вмиг перед ним парень сменился маленьким милым существом, сидящим на стульчике и болтающим такими тонкими, но такими манящими ножками…
… почему-то у Гина привстал… вопрос. От которого ему стало ещё страшнее! В «эти» ряды он никогда не хотел записываться и не захочет! Ну почему именно он нажил себе такого страшного противника, способного ломать мозги, становиться перекаченным трёхметровым трансвеститом-метросексуалом, а до кучи иметь обличие маленького миленького то ли мальчика, то ли девочки?! За что ему такое наказание?!
– Я думаю, – милейшим голоском пропело существо с неожиданно выросшей грудью. Снова невысокая красивая девушка! – Как бы тебя лучше «открыть»?
Руки Гинея затряслись, пока со лба ручьём полился пот. Сейчас Мориока не сможет дать ему отпор и возможно… нет! Он будет от этом думать! Хотя… если Цукуне миленький…
– В форме инкуба, сделать всё так, как любят брутальные американские мальчики или…
Неожиданно на стуле оказался ночной кошмар, готическая девичья одежда которого держалась лишь на честном слове, пока лицо заправского убийцы с интересом пробегалось по телу Гина. Тот снова съёжился, ощущая, как его уже раздели и оприходовали.
– …или я намаслю кулак и сделаю то, что должно случиться! – громоподобно пророкотало это существо настолько низким и глубоким голосом, что Гин чуть с перепугу не подчинился. – И ты не получишь за это свои три сотни долларов, дружок-пирожок.
– А… у… м-мен-ня есть другой вы… выход? – затравленно спросил оборотень, не желая становиться жертвой ни маленького обольстителя, ни здорового перекаченного монстра.
Неожиданно гигант прикрыл глаза, и во вспышке, сопровождаемой с жёлтым дымом, вернулся к привычному обличию. Оглядел себя, выдохнул и быстро сделался серьёзным.
– Предлагаю тебе контракт, – с улыбкой адвоката дьявола произнёс Аоно. – Пятьдесят лет службы под моим командованием… для начала!
Хотел оборотень выбраться с кровати, как снова рухнул обратно от бессилия и безысходности. Всё… осталось два путя: либо стать «девочкой» Цукуне, либо подписать рабский контракт. Оба варианта так себе…
– Чего это ты так сразу поник? – удивился Аоно, разглядывая помертвевшего Мориоку. – Для тебя сплошняком одна выгода, если будешь соблюдать условия договора, а именно – работать на меня, собирать информацию, делиться знаниями и участвовать в боях, если понадобится… ну и куча всяких мелочей, по типу не предай, не выдавай мои секреты, принеси тапочки, не воруй товар, сбегай кабанчиком за пивом, не зарься на моих самок и остальные…
ТАПОЧКИ?!
Гин офигел. Кем-кем, но так нагло обозвать его собакой…
– Естественно с моей стороны я буду тебе платить за проделанную работу, отпускать на больничный, давать отпуск и делать всякие мелкие приятные бонусы. Куча возможностей и перспектив, а для наших рас – вообще лафа! Отслужишь пятьдесят лет, а остальную жизнь проведёшь безбедно… если правильно распорядишься деньгами.
Гин задумался. Отмучиться сейчас или послушать Аоно, серьёзно с ним разговаривающего? Что для расы, способной прожить до двух-трёх сотен лет какой полтинник? Серьёзный отрезок, который забудется со временем и, возможно, превратится в весёлую историю для внуков, пока минутное унижение можно запомнить до конца жизни. Терять, в принципе, нечего…
– Я… согласен, – обречённым голосом выдал Гиней. – Где подписывать контракт?
Неожиданно Аоно засунул руку в карман и вытащил целый свиток. Магический контракт? Откуда? Что у него за карман такой?!
– Распишись тут, тут и тут, а также поклянись мне в верности и договор будет заключён.
Мориока воспользовался предложенной ручкой, поставил закорючки в указанных местах, отложил бумагу в сторону, слез с постели и, стараясь не шипеть от боли в зарастающих рёбрах, встал на одно колено и произнёс:
– Я, Гиней Мориока, торжественно присягаю на верность своему господину – Цукуне Аоно! Клянусь свято соблюдать все приказы своего сюзерена, а также тех, кого он назначит надо мной в статусе правителей, а также клянусь достойно исполнять условия контракта и всецело беречь жизнь своего господина…
– И добавь имя Укура. Пусть он будет свидетелем.
– Кого? – он охренело уставился на меня, словно услышал что-то ненормальное.
– Не важно – говори!
– Клянусь именем Укура, что не предам и не отступлюсь от собственных слов, и да будет мне кара великая, если я поступлюсь своими словами!
«Вот это па-па-паварот!» – в головах парней раздался удивлённый голос старого растамана, которого, кажется, резко вырвало из прихода. – «Это… ну… окей? У меня такая хрень впервые за долгие годы! Ну раз вы так хотите – я заверяю ваш контракт, что ли».
Глаза Гинея округлились от услышанного им голоса, пока сам Мориока в шоке таращился на задумчивого Цукуне.
«…охренеть, моим именем контракты заключают! Дха, Граор и Мют будут долго ржать…».
Гин побледнел, осознавая, что только что с ним говорил Бог! И не просто бог, а тот, из-за которого исчезла раса крысолюдов! И только теперь парень смог вспомнить, что это за жёлтый дым и под кем ходит Аоно. Слухи перестали быть выдумкой! Ему теперь никак нельзя дурить Цукуне и договор…
– Контракт заключён, славненько! – довольно проговорил Аоно и бодро подскочил со стула. – Раз ты оказался хорошим мальчиком, то мне следует дать тебе косточку…
Ухмыляющийся парень подошёл к двери и открыл её, впуская внутрь двух обворожительных див. Одна краше другой! Гин даже не заметил, как снова ощутил внутри себя животные позывы, начав буквально раздевать глазами прелестниц. Дамы оказались одетыми в шёлковые халаты, из-под которых торчат вздёрнутые груди, пока одежда была почти прозрачной! Глаза у девочек томные, желающие… нет, алчущие соития! Первая носила длинную чёрную гриву волос, выглядя старше своего возраста, пока вторая оказалась крохой с короткими волосами цвета морской волны… от неё пахло гарпией.
Неужели это то, о чём он думает?
– Девочки, – Аоно обратился к ним, встречаясь с их приветливыми улыбками. Тёмненькая, кажется, даже игриво подмигнула ему, – так как всё уплачено и вас тут никто не заметит и не побеспокоит, я желаю, чтоб этот парень, оказавшийся жертвой обстоятельств, к нашей следующей встрече был здоров, бодр, доволен, счастлив и полностью удовлетворён!
– А ты? – выглянула миловидная миниатюрная девушка из-за свой подруги. – Ты с нами?
– Как-нибудь в другой раз, лады? – отвертелся Цукуне. – У меня ещё дел полно, а у вас тут весь день свободный, ибо я уже договорился, чтобы никто не подглядывал, пока мой агент уже наложил чары тишины на палату – только окно не открывайте. Ну-с, я в вас верю, девчата!
Суккубочки кивнули, пока одна из них томно облизнулась. Они скинули с себя халаты, являя свои достоинства миру и с самой сексуальной походкой направились к оборотню, неожиданно прикинувшимся солевым столпом от нежданного подарка судьбы.
Цукуне тоже взглянул на девичьи прелести, довольно хмыкнул и показал Мориоке большой палец. Дерзай, пока молодой!
На выходе раздалось счастливое…
– АУФ! —
Аоно усмехнулся, мысленно ставя галочку на ста пятидесятипроцентном выполнении операции «собака – друг человека».
***
Наступило лето. Ну как сказать «лето»? Для здешнего мира погода практические не меняется – разве что иногда идут дожди, а в целом, температура здесь скачет на плюс-минус три градуса, пока я до сих пор нахожусь в относительно комфортных условиях, где мне ни жарко, ни холодно.
Наш клуб за это время издал ещё одну газету, где я собрал различные слухи и выбрал самые свежие и актуальные, стараясь ими заинтересовать читателей, попутно коммуниздя цитаты отечественных видеоблогеров с их мнениями. А что, пока местным нравится – мне не сложно кормить их чужим контентом, особенно когда мне никто не предъявляет за авторские права.
В клуб, кстати, постоянно кто-то норовит вступить, но я отсеиваю почти всех тех, кто не является действующим лицом оригинального произведения. Тем более нафига мне девушки, изначально пытающиеся вступить к журналистам, преследуя одну цель, а-ля, «матрас-матрас, ну дай хоть раз!» – только замените матрас на Цукуне…
…а если так подумать, то Мизори в произведении вступила в клуб примерно с такой же целью.
Мля… журналистами у нас тут и не пахнет, если честно. Одна лишь Мока старается! Хотя Куруму и Юкари тоже успели пристраститься к процессу, да и Гин наконец-то стал адекватным и не пытается трогать моих девчат…
… особенно когда я ему пообещал «косточку» в виде тройничка с суккубочками раз в месяц за хорошую работу, выдав ему аванс. Как мало собаке нужно для счастья! Осталось только приучить к корму «Чаппи», слушаться стандартных команд и подставлять пузико под почесон. Плюс, благодаря Гинею, теперь у меня появилась приличная сеть информаторов, а также тех, кто обеспечивает наш клуб материалом, ибо даже в таком закрытом месте, как демоноколледж, постоянно что-то да случится.
– До выхода номера осталось всего пара дней, – Мока привлекла наше внимания, ненадолго отвлекая от работы. – У нас ещё уйма дел, но давайте выложимся по полной, ладно?
Ну к сроку мы не успеваем, так как почти у половины клуба есть свои дела и обязанности. Я, например, продолжаю продавать товары, попутно думая, как обновить оборудование в дворфийской мастерской. Нужны новые изделия! Нужно расширять бизнес и создавать новую продукцию!
Я даже договорился с поварами в столовой, чтобы они отдавали мне остатки сока неизвестных фруктов, из которых мои бородатые приятели быстро начали гнать брагу. Всяко лучше, чем выливать на улицу.
– Фууух, ну и дела, – устало потянулась на стуле Куруму. – Уже суббота, а мы всё ещё торчим здесь…
– Я иногда думаю, что мы, словно мангака, которому нужно сдать манускрипт в срок – устало заулыбалась Юкари, продолжая заниматься вёрсткой текста. – А нам ведь даже не платят за это!
И тут же на мне собрались все взгляды. Прищуренные такие, недовольные.
– Что? – обратился я к… раздражённым.
– Мы вроде как продаём газеты и их у нас активно покупают. Вопрос: где деньги, Аоно?!
Надеюсь, они сейчас не будут демонстративно макать меня головой в унитаз и ссать на ковёр?
– Да-да, где деньги, Цукуне? – уже подхватила Куруму.
– Выручка клуба журналистики вложена в рыбу, – пожал плечами в ответ, наблюдая, нет ли у кого из девочек в руках кружки. Лучше заранее быть готовым к атаке снарядами.
– Не поняла! – удивилась Сендо. – Какая ещё рыба?
– Все вопросы к учителю Шизуке! – я снова пожал плечами, умалчивая о нашем маленьком наваре и о той «бухгалтерии», что я уже какое-то время веду. – Она закупает сюда чай, вкусняшки… и рыбу.
Внезапно у всех отпали вопросы. Ну да, вспомнили, как с удовольствием жрали казённое печенье и запивали его литрами кошерного чая, так тут же умолкли. Особенно Юкари и Куруму, что при виде халявы неожиданно открыли в себе русскую душу и начали хомячить, как в последний раз. А ведь мы с Кошкиноко скидываемся на эти яства…
Интересно, а если дать девчатам пятилитровую бутыль уксуса и добавить, что это халява – как быстро они его выпьют?
– Кстати, по поводу ваших разговоров о манге, – кое-кто умный и блохастый решил вставить свои пять копеек, одаривая нас своим ворчанием. – У неё есть кое-что общее с газетой, а именно жёсткие сроки сдачи! Так что прекращайте ребячиться и за работу!
– Гин… сем-пай! – я повернулся к нему, видя бледное существо, тихонечко сползающее под парту. – Какого хрена нам указывает тот, кто читает старый выпуск и херачит кофе и жрёт сласти? А?
– А я что? – оборотень оперативно прикинулся дауном. – Я ничего!
– В таком случае, если ты сейчас не поможешь нам, главный извращенец академии, я потащу тебя на свидание, прикидываясь маленькой миленькой девочкой!
И снова все посмотрели на меня. Кто-то заинтересованно, а кто-то запуганно. Юкари, кажись, даже лишнего успела нафантазировать…
– И поверьте – вас, сем-пай, растерзают на сотни маленьких Гинейчиков на месте, лишь завидев идущего за ручку со мной. А ещё я специально поцелую в щёчку, чтобы уж наверняка всех обозлить.
