Текст книги "Григорий + Вампир (СИ)"
Автор книги: Арсений Сухоницкий
сообщить о нарушении
Текущая страница: 31 (всего у книги 38 страниц)
Хотя даже сейчас я кое-как могу драться со слабосилками. Не уверен, что смогу без чьей-либо помощи выйти и победить того же главу «комитета». А если Ишигами взбесится? Мне сейчас будет куда тяжелее с ней бороться чем изначально, да и окаменение…
А дымок красиво вздымается к потолку, развеиваясь в воздухе, ничего не оставляя за собой.
Иногда хочется понять, зачем я оказался здесь и в чём моя миссия? Души не могут просто так прийти куда-то и жить в своё удовольствие. Только после выполнения поставленной задачи, мне дадут спокойно прожить остаток жизни здесь… Эх, а я толком не могу даже найти нужный танцпол и заняться репетициями, пытаясь хоть как-то отвлечься от насущных проблем ненадолго забывшись за любимым делом.
Сигарета заканчивается. Блин, а так хотелось порефлексировать подольше – как-никак, а я ещё остаюсь обычным человеком, впутавшимся в глобальную историю, где всё может пойти по одному месту, если я допущу пару грубых ошибок.
Ладно, финальная тяга и за дело. Мне тут ещё спектакль разыгрывать…
В момент, когда я докурил сигарету и выкинул бычок в окошко, замечая пролетающее розовое существо, хватающее окурок на лету и влетающее в желтый портал, за спиной задался звук отпирающегося замка. На всякий случай решил остаться за шкафчиком, попутно думая, как бы выпутаться из…
– Арчер, это Колчан!
– Блядь, Хитоми! – я вылез из укрытия, закашлявшись от её позывного. Все мысли перепутала, зараза. – Ты мне теперь всю жизнь будешь это припоминать?
В ответ она лишь ехидно улыбнулась и невинно похлопала ресничками… а ещё подняла руки, делая воображаемый лук и стреляя в меня. Тролль великовозрастный! Вот потом и говори про свои фетиши людям… припомнят же!
– За тобой была слежка?
– Никак нет, товарищ Арчер!
– Выебу!
– Чур молча и в шкафчике – будет больше экстрима! – она даже сделала вид, что начала подбирать наиболее подходящее «укрытие» для нас.
– Выпорю!
– У тебя как раз есть два ремня, хе-хе…
– Блядь…
– Ну, ты, Цукуне, конечно, попал в одну из моих слабостей, ткнув пальцем в небо, но давай лучше перенесём порку нашкодившего преподавателя искусствоведения в мою комнату?
– Да успокойся ты уже, Ишигами! – рявкнул на неё. Вроде сработало. – Давай как всё закончится, мы сделаем всё, что захочешь…
– Что, полный колчан стрел обеспечен?
– Да хоть меч в ножны загоню по самую гарду – угомонись уже!
– Но ты так забавно реагируешь на свой косяк, что я просто не могу удержаться! – мило заулыбалась она, подходя поближе и начала пальчиком выводить круги прямо на моей груди.
Вот вам и отношения с девушкой постарше. Они находят любой повод, чтобы над тобой постебаться, особенно если у вас уже был секс. А ведь мы с ней почти ровесники, если брать в расчёт мой реальный возраст – нас разделяют какие-то жалкие пару лет.
И почему Хитоми такая? Верните к обычному второсортному злодею, что ещё вернётся и снова получит по первое число. Мне с ней иногда разговаривать сложно, а тут у нас своя романтика началась, где она потихоньку перетягивает инициативу на себя.
Хитоми задрала рукав своего заляпанного краской халата и взглянула на часы. Вся игривость и шутливость пропали с её лица, оставляя за собой лик серьёзной женщины. Горгона заперла дверь и обернулась ко мне, явно собираясь о чём-то спросить, но впала в ступор, ибо я тем временем очертил над собой круг.
– Ты что, реально хочешь взять меня здесь?! – она испуганно взглянула на меня, вспоминая, что после этого следует. – Я же пошутила, Цукуне! Да, вышло неудачно, но не надо, нас же заме…
– Хе! – улыбнулся я, слыша панический писк той, кто оказалась не готовой заниматься непристойностями в экстремальных местах.
– Жги, Грига!
Трансформация прошла успешно, пока Хитоми спрятала лицо за ладошками, попутно бормоча какую-то несуразицу… кажется: «Я не сётаконщица! Я не сётаконщица! Я не сёта…»
Во время трансформации я заранее нащупал и перекрыл поток «силы милоты», поэтому сейчас я представляю сексуальную угрозу на уровне маленького миленького мальчика, т. е. вижу педобирку – бегу со всех ног!
Те, кто по жизни остаётся вменяемыми могут лишь умилиться. Не более! Пока я просто существую они должны оставаться в своём уме… в теории.
– Всё в порядке, Хитоми, можешь спокойно смотреть на меня.
– Нифига не в порядке! – пробубнила она, продолжая прятать своё лицо в ладошках, делая мелкие шажки назад. – Я помню, чем всё закончилось в тот раз… точнее помню только начало, а потом проснулась поутру, а у тебя колом стоит…
– А ты думаешь, чем я занимался в последнее время?
– Ты воспользовался моими фото, что я тебе подарила?
– А нахрена? – задал я философский вопрос. – Для этого у меня есть прекрасный преподаватель искусствоведения.
– Дурак! – застенчиво выдала она.
– Ну же, открой личико Гюльчатай! – ласково сказал ей на ушко, подойдя поближе и вставая на носочки, что та аж вздрогнула и отскочила.
Ишигами молодец! Она может оценить ситуацию и действовать по обстоятельствам и после первого знакомства с Григой решила отгородиться от давления. А ещё Хитоми вдвое больший молодец, так как она, борясь со страхом сорваться и вытворить с милым пацаном всякие непотребства в женской раздевалке, всё-таки доверилась мне и посмотрела на меня, убирая руки с лица. В данный момент я был куда ниже и приветливо ей улыбался во все зубы. Ишигами ненадолго впала в ступор…
– А как же секс? – спросила она, не в силах поверить, что теперь при виде меня-мальчика не хочет сорвать шорты любить, любить и ещё раз любить.
– Ну… давай! – я пожал плечами. – Выбирай шкафчик – оформим тебе полный колчан.
– Да я пошутила! – теперь мы поменялись ролями. – Как ты…
– Тренировался и пытался понять, как сделать так, чтобы первая встречная не решила совратить мальчишку, показывая тому «любовь старшей сестрёнки».
Ишигами немного пошевелила серым веществом и поняла, что угрозы нет и не будет, пока я этого не захочу. Преподаватель быстро вернула себе деловой вид и поинтересовалась:
– Что от меня требуется?
– Помада есть?
– Обижаешь!
– Мажь губы и расцелуй меня! – авторитетно заявил ей. – Потом спрячься где-нибудь, да так, чтобы не нашли даже при желании. Только не слишком увлекайся с поцелуями. Мне тут ещё целое представление устраивать с клоунами и собаками. Сама понимаешь, артист должен сохранить ясность ума и трезвость памяти!
– Кажется… я знаю, что ты сейчас выкинешь…
Мы взглянули друг на друга и так улыбнулись, что чеширский кот удавится бы от зависти встреться он нам посреди улицы!
А далее всё как по методичке. Мы сосёмся. Потом страстно сосёмся! Потом я вспоминаю, что мы не должны сосаться и больно щипаю её за задницу, за что заслуженно получаю укус змеи уже за свой зад. Далее Ишигами вспоминает о нашем плане, расцеловывает лицо, шею, растрёпывает мне волосы, срывает пару верхних пуговиц рубашки и слегка мнёт остальную одежду.
Дальше мы прячемся по шкафчикам, ожидая прибытия студенток. Гиней же не мог не учесть время, когда девочки должны пойти на занятия и переодеться. Немного просидев в тесном помещении, мне стало слегка неуютно… особенно когда вокруг тихо, и я не знаю, куда запряталась Ишигами. Ещё через несколько минут раздался щелчок замка, и раздевалка стала заполняться милыми болтающими о чём-то своём студентками иных рас, начавших готовиться к уличным занятиям. Мориока сделал всё как надо! Я уж думал, что пора волноваться, но всё сработало как часы.
А вот тела… цветник! Фигурки что надо! А остальные формы… одно восхищение!
Мой шкафчик никто так и не тронул, что слегка заставило меня поволноваться. Я для кого тут, собственно, прячусь? Что за законы Мёрфи такие? Почему, когда надо спрятаться, то меня может найти даже уборщик-Петрович, случайно заглянувший в место моего укрытия, а когда я прячусь на самом видном месте, да ещё и там, куда кто-нибудь да должен заглянуть – все обходят с видом, что там ничего нет? Я для них, как сова. Не существую!
Снова всё решать самому…
Где-то посреди общего процесса, когда большая часть девочек ещё была в нижнем белье, а некоторые и вовсе в одних трусиках, я демонстративно чихнул и слегка стукнул дверцу изнутри. Все в помещении замерли, опасливо косясь на моё укрытие. Наконец-то!
Пауза длинной в пять секунд, пока дамы в нерешительности и настороженности пялятся на моё укрытие.
Вскоре ко мне направилась статная длинноволосая блондинка с аристократическими чертами лица. Я тут же съежился, создавая себе перепуганный и уязвлённый образ. Дама открыла дверцу и…
– … – она смотрит на меня.
– … – я смотрю на неё.
– … – она набирает воздух для крика.
– … – я напускаю жидкости в глаза, собираясь плакать, попутно открывая самый краешек крана «силы кавайности».
– Ой-ой-ой, только не плач! – полярность златовласки изменилась и теперь она пыталась меня успокоить. – Я не хотела тебя напугать…
– Сестрёнка меня не обидит? – плаксивым голосом спросил я у блондинки и похлюпал носом. Получилось даже слезинку выдавить.
– Сестрёнка тебя защитит! – бодро изрекла дама, вырвала меня из шкафчика и под общие удивление аханья вжала мою мордашку в свою объёмную грудь. Каеф. – Кто тебя обидел?
– *хнык* я больше не мог находиться в облике человека и решил немного побыть в родном теле *хнык*. Но попался капитану Ичиносе. Она хотела со мной сделать непотребства, а я *хнык* просил её прекратить…
– У-у-у-у-у! – раздались хоровые осуждающие звуки.
Хотя по лицам половины собравшихся не скажешь, что те возмущены до глубины души – скорее мысленно моделируют ситуацию того, что вышло бы, заполучи русалка возможность отняшить милого мальчишку.
– Сраная русалка! Да как она посмела?!
– Пустим на консервы!
– И скормим Некономе!
– ДА!
– Не надо сестрёнки! – я взмолился к ним, вырываясь из хватки блондинки и влетая личиком в рельефный загорелый животик какой-то спортсменки. Двойной каеф. – Я сам виноват, не надо никого наказывать!
Снова выдавил из себя немного слёз, вжался в намечающийся пресс и слегка поводил по нему лицом. Обожаю подтянутые животики! А меня прижали плотнее и даже начали гладить по головке. Божественно!
Как и планировалось, моя актёрская игра, подходящий облик и капелька ауры облика инкуба умилили всех! А далее дело осталось за малым: я увеличил давление ещё на чуть-чуть, на пару капель, так сказать, и снова начал плакать.
– У-у-у-у-у!
– Не бойся! Сестрёнки тебя защитят! – инстинктивно-возбуждённо выпалили абсолютно все. Кажется, я даже голос Хитоми слышал…
А далее мою лицо познало полсотни грудей! Знаете, кажется, я понял, о чём пелось в «Мало половин». Их действительно мало, сколько не давай! Девушки даже не задумались, что я мальчик и стояли кто в спортивной одежде, кто в нижнем белье, а некоторые и вовсе с голым верхом. Все буквально заботились обо мне и хотели защитить от врага… некоторые незаметно пытались вытереть слюни и думали, как бы оприходовать меня прямо тут… страшна!
Шотаконщицы страшны, а лесбиянки-лоликонщицы ещё страшнее!
– Кстати, подруга, а как тебя зовут? – спросили у меня, оторвав наконец от наливных сисечек.
– Цукуне… Аоно… – натянув на себя смущённо-запуганное лицо, ответил им.
– А? – все застыли, ненадолго возвращая ясность ума.
И смотрели глазами… круглыми-круглыми!
– Сестрёнки, не бейте пожалуйста! – и снова начал исполнять плач Ярославны, метя в ту же спортсменку с красивым открытым животиком. – Я был жестоко исцелован и чуть не изнасилован… но смог вырваться, а пока убегал от Ичиносе, нарвался на Мориоку-семпая, но и он на меня странно посмотрел, похотливо улыбаясь. Я… я… я забежал в первую дверь, попавшуюся по дороге, и спрятался в шкафу, надеясь, что меня не найдут. Но я же не сразу понял, где оказался! – на миг я открыл кран своей ауры наполовину и тут же перекрыл его, чтобы не фонить вовсе. – Вы же поможете мне?
Студентки уже смотрели на меня влюблёнными глазами, попутно переглядываясь, видя друг в друге соперниц. Надеюсь, сейчас не начнётся батл-рояль за обладание моей тушкой? Однако минимальное воздействие сработало как надо, ибо не случилось чего страшного или похабного… меня не отымели в эту же секунду. Повезло-повезло!
Хотя рискованно было даже в половину мощи фонить, ибо шут его знает, чем бы всё могло обернуться.
– Аоно? – спросила кто-то из толпы. – Тот самый? Что ходит в плаще, продаёт горячительные напитки и весьма неглуп?
– Избивший ящеров…
– Д-да… – слегка заикаясь ответил им.
– Хо-хо! – несколько странных смешков раздалось совсем рядом.
Их обладательницы неосознанно проявили эльфийскую натуру, в том числе и девушка, вытащившая Григу из шкафчика, принимая меня не только как объект самоудовлетворения, но и за ценный предмет искусства. Волосы приобрели пепельный оттенок, пока уши вытянулись и удлинились в размерах…
Кстати, те, кто прикрывали груди, снова их продемонстрировали, вовсе не стесняясь меня, а, наоборот, пытаясь показать товар лицом. Однако никто не старался сделать что-то противозаконное, как будто бы они были готовы растерзать ту, кто начнёт активные действия.
А далее случилась очень интересная ситуёвина, ибо сдерживаемые друг другом девочки, оттёрли с моего лица всю помаду, причесали волосы, сняли с меня рубашку, попутно подбирая слюни, и пришили пуговицы на место. Ещё расцеловали во все щёки, кто-то даже невзначай ущипнул меня за задницу, а кто-то совсем крутой и ловкий успел залезть ко мне под шорты, оценивая размер угодий. Попутно меня накормили ассорти из бенто различного домашнего производства, предложили молоко, сок, минералку… кто-то даже рехнулся и предложил отведать своего – грудного молока, но эту «протёкшую чердаком» быстро спеленали и вывели из помещения, ибо нефиг нарушать закон! Никто пока не решился распускать бутон Григи.
И слава Рандому, что не решились!
Я даже по приколу «нечаянно» разлил молоко и сделал вид, что поперхнулся. Кажется, кому – то стало очень хорошо. Даже чересчур – ещё двоих унесли… в медпункт.
А вот потом меня начали охранять. Почти все девочки ушли на занятия, оставив дежурные двойки рядом со мной. Меня защищали похлеще, чем президента в РФ в его бункере. Стража моментально ловила всех идиоток, решивших, что те – особенные и право имеют иметь Григория. А я тем временем спокойно ел на халяву, наблюдая за происходящим цирком и со сменяющими друг друга клоунами. Интересно, Хитоми тут не померла со смеху?
Девчонки сменялись каждые десять минут, отпрашиваясь с занятий в уборную. И даже те, кто стояли в паре не могли договориться поделить меня и претендовали на первенство, а также на собственничество. До коммунизма им ещё жить да жить. Божечки-кошечки, Игра престолов нервно курит в сторонке! Тут несколько эльфийских кланов успели пересраться и объявить друг другу войну и всё из-за одного инкуба, решившего усложнить жизнь одной собаке.
Ещё меня успели позвать в несколько кланов, обещали гаремы, богатство и власть… но там так на меня смотрели! Мля, если бы согласился – Григория тут же бы спеленали, увезли далеко-далеко и больше никогда о нём не слышали. Хорошо ещё, что дамы хоть как-то умудряются удерживать себя в руках. Кто-то даже предлагал младших сестёр – типа на вырост. Кем-кем, а бета-тестером мне ещё никогда не предлагали стать.
И вот с таким весёлым шоу я просидел до конца занятия. А вот после него девочки буквально облепили меня со всех сторон, не желая расставаться. Я договорился, что поцелую всех в щёчку, если меня отпустят. Ага… и каждая посчитала себя, блядь, самой умной, что там перед ней сняла бы шляпу сама Тина Канделаки, а именно – попытались меня засосать! Ну я и дал им отпор своим языком. Первым быстро удалось получить желаемое, но их также быстро отпиз… отнесли от меня, пока те с расцарапанными лицами и видом «стоило того!» отправлялись в медпункт в бессознательном состоянии.
Другие тоже пытались провернуть аферу, но поняли, что лучше попробовать как-нибудь в другой раз. Так что поцелуи в щёчки, милая улыбка и фраза «Спасибо сестрёнки! Я люблю вас!» вызвала в девушках бурю искр.
Далее я вышел за дверь и прислушался, как только закрыл её.
– Что, думаешь, раз ангел и всё можно? И рыбку съесть и Цукуне поиметь?
– Что? Посмотри на себя шлюха старая! Тебе сто пятьдесят лет, а ты, шотаконщица конченная, пытаешься его засосать?
– А ну заткнулись! Цукуне объявлен собственность клана Скрытого колчана! – от этого выражения я аж поперхнулся.
Блядь, я создал монстра!
А ещё я железобетонно уверен, что сейчас Хитоми бьётся в тихой истерике в своём укрытии.
– В очередь сука, Красные розы его уже застолбили!
– Аоно уже член Сброшенной листвы и его будущий глава – заявляю это как дочь патриарха!
– Вообще-то, девочки, Голубая устрица тоже имеет взгляды на его достоинства.
– Вам бы лишь заниматься извращениями… что вы, что ваши парни – одни мужеложцы!
– А ну повтори, каппа ублюдская!
– Либо он остаётся любим всеми, либо я убью всех присутствующих! – заявила кто-то авторитетным голосом, пока все умолкли. И чёт мне теперь стало совсем не весело. Кажется по этому тяжелому тону я случайно нарвался на одну из сестёр Рока. Блядь!
Далее я удалился нахер от назревающего тотального пиздеца и направился в сторону клубов. Кстати, неожиданно в карманах шорт и сюртука обнаружилась пара десятков записок с номерами комнат, именами и любимыми позами. Половина обожала быть наездницами… только две любили по-миссионерски…
…надо бы поставить в комнате ловушки и попросить Юкари укрепить двери и окна магией. Не хочу проснуться с кляпом во рту, анальной пробкой в заднице, пока на мне скачет поехавшая эльфийка, попутно во время очередного оргазма издавая фирменные «хо-хо!». Короче, чем дальше от девочек с этой группы – тем лучше.
И вот тут судьба мне несказанно улыбнулась – на приличном удалении отсюда ко мне спиной стоял Гин и что-то высматривал в своём фотоаппарате, явно не понимая, почему Цукуне до сих пор не избили до полусмерти и выпнули из клуба. Небось ждёт, когда случится предначертанное.
Ну всё братишка, как говорил дворфы в третьем «Варике»: «Ну ты нарвался!».
– «Греет руку и сердце», – шёпотом произнёс я, создавая себе пятый размер.
Хочет войны? Окей! Он её уже получил и первыми в ход пойдут молочные танки! Попутно я засунул руку в карман, доставая из него разбрызгиватель с жидкостью, скрывающую запах и обрызгал себя со всех сторон. Готовенько!
Ну что, началась вторая стадия операции «псина»!
– Гин-семпай! – я влетел в него сзади, взрезаясь фантомными бидонами в спину. И пока тот подскочил в удивлении, я схватил его за задницу. – Семпай, я слышала, вас обижают в школе.
– Е-е-есть такое! – выпалил он, не ожидая агрессивного поведения от незнакомой ему сисястой девушки. – А ты – кто?
Далее он обернулся и увидел самое миловидное существо на свете, чьи сиськи чуть ли не перевешивали её саму. Он моментально растёкся в похотливой улыбке, пока его язык ещё чудом держался во вру. А я думал, что он сейчас завоет как волк в тех самых старых мультиках, но вроде пронесло…
– Гин-семпай… по правде говоря я… – я смущённо отвёл взгляд, прижал ручки к ложносиськам и подошёл поближе, упираясь пустым пространством грудей ему в живот. Боже, он не просто на седьмом небе, а буквально возносится от счастья. – Я… я… люблю… вас!
Мориока остолбенел. Помолодел. Похорошел. Перестал сутулиться от слова «совсем» и даже стал выглядеть немного адекватно. Теперь я, кажется, понимаю, почему бабам так нравится играть с мужчинами. Сначала они счастливы, а через секунду разбиты к чёртовой матери о суровую реальность бытия.
– Правда? – решил на всякий случай уточнить он, как сделала бы это добрая половина мужчин. – Ты не врёшь? Повтори ещё раз…
– Неужели вы такой злой, семпай? – я снова отыграл женское смущение. – Нельзя заставлять девушку повторять такие слова… дважды.
– Пожалуйста, скажи ещё раз – ради меня! – он буквально умолял взглядом.
– Я… люб… лю… вас… сем… пай…
Глазки заблестели, улыбка от уха до уха и в целом самое счастливое создание на свете. Как же низко ты падёшь…
– Ты мне тоже нравишься, но… – тот смущённо почесал щёку и отвел взгляд. – Я не знаю твоего имени.
– Как так? – я даже пустил слёзки, выглядя расстроенно. – Я давно с вами вижусь, сем-пай! Вы даже здоровались со мной…
– Прости… я правда… не помню…
– Ничего страшного, сем-пай, – я подался вперёд, встал на носочки и облокотился на него грудью, делая упор. Дебил податливо опустил морду вниз… я чмокнув его в щёчку, ответил, сложив руки за спиной и коварно улыбаясь тупящему тузику.
– Меня зовут… Цу-ку- нэ!
На каждом слоге я снижал тембр голоса, от девчачьего до своего пацанского, наблюдая за медленно вытягивающимся еблом Гина. Вспышка, рассеивающийся дымок и теперь перед этим животным стоит тот самый Цукуне Аоно, которого тот боится и ненавидит…
…попутно отплёвываясь и вытирая рот.
Мориока постепенно белеет, пока в его глазах гаснет задорный блеск жизни. Лицо осунулось, демонстрируя мне легендарного лоха-мамонта, который так и не вымер, пока руки опустились, роняя дорогущий фотоаппарат на мраморный пол. У него появилось несколько седых прядей, а сам оборотень выдал:
– Как же так вышло? – и начал заваливаться срубленным деревом, говоря под конец. – Я же и вправду… влюбился.
Оборотень тупо улёгся на пол, теряя силы и сознание. Ментальный удар сработал на все 150 %! Вот и довыёбывался… но с тебя ещё не хватит! Третья стадия операции «псина» начнётся, как только ты придёшь в себя, мой хороший.
Я даже не заметил, как потирал ручки и чуть было не поцеловал мизинец, но там не было той самой культовой злодейской печатки.
Я взял фотоаппарат – объектив нежилец, но система ещё дышит и исправно работает. Открыл галерею и нашел несколько фотографии с собой, а потом фотографии с переодевающимися девушками. Окей, удалять не будем, а то придётся импровизировать, но мы сделаем так, что волчара будет страдать! Нет – Гин обязан страдать!
Аккуратно вложил фотик в руки, бегом направился к ближайшей лестнице, встав на первые ступеньки, ожидая новых участников шоу «побег из Корея-шейка». Девочки из раздевалки не заставили себя ждать! Буквально через минуту, послышались шаги и тихие девичьи переругивания, пока я скрылся в пролёте лестницы, вовсю напрягая уши.
– Смотрите! Это Мориока!
– Мерзавец! Как он посмел напугать милого Аоно, когда тот почти плакал от отчаяния?
Я чуть не заржал. Как же легко они поверили в тот бред, который я им радостно вешал на уши.
– А почему он в таком состоянии? Прядь седая, разбитый фотоаппарат.
– Может кто-то успел наказать его за нас?
– Но почему он такой неживой? Мориока же просто напугал Аоно, а не как сраная консерва…
– Может перестарались?
– Давайте глянем фотки? Вдруг он успел что-то заснять?
– Например, Цукуне!
– Если так, то мы простим Гина за его неосторожные действия.
А дальше я слышал кучу похотливых вздохов и странных хихиканий. В какой-то момент мне даже захотелось убраться отсюда, но я героически подавил паническую атаку. Блин, придётся как-то решать и эту проблему. Сыграл на отлично, а последствий словно полная кастрюля. Ничему, блядь, не учусь, авантюрист хуев.
Далее тишина, а потом яростные неразборчивые крики и один мужской взвизг, напоминающий собачий. Из любопытства я выглянул из укрытия и понял, что Гин лежит по-другому, приложив руки к бубенчикам, а девочки уже поднимают его тушку и куда-то уносят.
Хоть бы не на костёр…
Хе, Гин-шаурмин. Надеюсь, среди девочек нет армянских монстров, а то реально будет мне и шаурма, и люля-кебаб.
Блин, а я уже планировал, что Мориока станет носить мне тапки поутру и охранять теплицу, но такими темпами, мне кажется, я скоро буду есть волка, завёрнутого в лаваш. Шаверма по-корейски, так сказать.
Самое главное, чтобы за Гином не пришлось убирать дерьмо… а тот этот теперь точно сможет нагадить.
– Вы обе нагло сосались с Аоно – вам и нести это животное в медблок!
– Но вы тоже…
– В щёчку! А не с языком!
Под удаляющиеся шаги, я выдохнул и начал готовиться к завершающей стадии коварного плана «собака – друг человека». Хе-хе, он у меня сюжет на своём горбу протащит!
***
Сижу в каморке. Пью чай. Вкусно! Особенно когда втихаря жрёшь пирожные Ишигами, когда её нет рядом. Тем более, сладкий чай всегда вкусней, если рядом пал Гиней. Ха! Каламбурчик…
А ещё мой взгляд приковало несколько изваяний, накрытых покрывалом. Ещё вчера их тут не было. Неужели там то, о чём я…
Дверь открылась, на пороге встала Ишигами. Она бегло осмотрела помещение, увидела меня. Увидела пирожное в моей руке и перемазанную кремом физиономию. Горгона агрессивно зашипела, а потом подхватили её змеи.
Она такая милая, когда злится… мне, конечно, после такой наглой выходки должен настать пиздец, но это так привлекательно!
Кстати, как я оказался в запертом помещении? Хороший вопрос. Я к нему готовился. Следующий вопрос, пожалуйста! Ладно-ладно – Хитоми подарила запасной ключ от кабинета, так сказать, если что-то вдруг требуется… или кому-то приспичит обмазать тело краской и попробовать творить непотребства с боди-артом. Ишигами уже активно пытается наверстать упущенные моменты своей половой жизни…
– Как всё прошло? – как ни в чём не бывало, я поинтересовался, продолжая нагло жрать пирожное на её глазах, нет-нет, да косясь на укрытые тканью «творения».
– Да ты! Да я! Цукуне! Сука!
– Вообще, дорогая, ты допустила шесть ошибок в слове «кобель». Вкусняшку?
– Ещё раз будешь жрать без спросу…
– Лук сломаешь и тетиву порвёшь?
– Г-р-р-р!
– Ну пожрал я сладкого, чего сразу-то психовать? – я пожал плечами.
– Я их откладывала на вечер!
– И меня тоже?
– А?
– Ну, сладенького навернуть? Не знаю, вдруг ты любишь бутерброды со «сметаной».
– Фу! – изрекла она. – Одно дело в постели, а другое – мазать на хлеб и есть. Как ты вообще до такого додумался?
– А у меня бурная фантазия, Ишигами…
– Скорее больная! – она немного успокоилась и прошла внутрь комнаты. – Хотя… когда-нибудь я и такое буду пробовать.
– Фу такой быть, Хитоми! Я шучу, а ты согласна…
Девушка нагло проигнорировала мою подколку, шествуя к накрытым статуям.
– Всё, шутки в сторону! – она схватилась за краешек ткани и потянула на себя, предвкушающе улыбаясь. – Наконец-то я могу показать тебе плоды своих работ!
Моему взгляду предстали три обнажённые женские скульптуры. Прекрасные тела с отличными пропорциями, замершие в разных позах. Одна с ногой уселась на стул, вторая прикрывала руками нагую грудь, пока третья стояла, сложив руки за спиной. Вот только кое-что меня смутило…
– Слушай, а нормально, что твои статуи плачут?
Как в манге! Они застыли, но из глаз текут слёзы, пока я слышу тихие всхлипы и хныканье. Пиздец! Сколько Хитоми не еби, а она всё равно всех в статуи обратить хочет! Теперь кристально ясно, что рано или поздно мне придётся с ней сразиться.
Твою же бога душу мать! Ну почему?! Неужели нельзя отклониться хоть на чуть-чуть от сюжета и оставить Ишигами адекватной сексуальной маньячкой, спокойно преподающей в академии?
– Так и задумано! – как ни в чём не бывало ответила горгона. – Я использовала магические камни и немного магии, чтобы придать чувственности своим работам. Сам посмотри – как живые! И плачут так натурально! А как звуки издают…
Живые, но, сука, неживые, мать её…
– А я думал, что статуя не должна реветь…
– Это мой новый взгляд на искусство, Цукуне! Тебе нравится? – и так ещё смотрит на меня, ожидая того, что соглашусь с её ебанутым мнением. Но я с не хочу с ней соглашаться! Это ненормально!
– Ну что тут сказать? – я промолчал, стараясь подобрать слова. – Я удивлён! Впервые вижу нечто подобное. Как будто эти девушки когда-то были живыми и вдруг обратились в камень…
– Я такое никогда бы не сделала! – заявила Ишигами, отводя глазки в сторону.
Ну-да, ну-да…
– Я даже и не думал об этом, Хитоми, – ответил, стараясь улыбаться более непринуждённо. – Я верю тебе и знаю, что ты никогда не пойдёшь на такие зверства. Всё-таки женщина, к которой я испытываю чувства, не может вдруг оказаться извергом…
Тем временем Ишигами, убрала руки за спину и стыдливо посмотрела в пол, боясь встретиться со мной взглядом. Что, по больному ударил? А вот нехер красивых девушек в статуи обращать! Может хоть сейчас Хитоми немножко задумается…
…если с них снимут окаменение и отпустят, я сделаю вид, что этого инцидента никогда не было.
– Ты прав! – нагло соврала она. – Я очень долго трудилась над ними, стараясь сделать этих девочек максимально похожими на живых людей… а ещё ты неплохо выступил в раздевалке, забыла сказать.
Сменила тему, понял.
– А что ещё было делать, раз одна сутулая собака решила подставить меня перед целой группой девушек и распространить грязные слухи?
– Скорее теперь слухи стали ещё более грязными – только с другого боку. Раньше на тебя поглядывали, мой дорогой, а теперь буквально хотят.
– Лучше не уточнять в каких позах?
– Именно! – закивала она. – А делиться я буду лишь с теми, кто мне понравится.
А я говорил ей, что собираю гарем? Вроде нет. Блин, косяк! Вдруг она заревнует, как узнает, а потом я увижу не семь, а куда больше скульптур со знакомыми лицами? Лучше-ка я отложу эту тему на более удачное время, например, когда разберусь с Гином.
– Что у тебя дальше по планам?
– Акашию Моку знаешь?
– Ещё бы не знала! – кивнула Хитоми. – Студентка с отличной успеваемостью и чьё тело воистину артистично! Я бы хотела, чтобы Акашия стала моей моделью, так как с таким материалом мне ещё не приходилось работать.
– В натурщицы запишешь?
– Если только та согласится оголиться… – мечтательно улыбнулась преподаватель. – Так что с ней?
– Мориока нацелился на неё и вскоре, думаю, сделает свой ход, дабы насолить мне. Плюс это псина очень сильно хочет овладеть ею.
– Оу! – слегка удивилась она. – Неприятно выйдет, если я упущу такую модель…
– А мы с ней с первых дней дружим и Мока – мой близкий друг! – я тем временем начал обходить и рассматривать скульптуры со всех сторон. Работа хоть и хорошая, но от мысли, что они – живые, меня прям в дрожь бросает. – Она меня уже пару раз успела выручить, а ещё мы хорошо ладим, и я не хочу, чтобы какая-то блохастая тварь попыталась нагло осквернить её тело и душу. После такого можно с лёгкостью стать затворницей.
– Благородно, однако, – заключила Ишигами. – И какие мысли по поводу дальнейших действий блохастика?
– Скорее всего тот в ближайшие часы найдёт способ привести её на крышу, где сначала постарается подставить меня, а потом попробует завладеть ею, если Мока не поверит его словам.
– А почему именно крыша?
– Так полнолуние же, – я пожал плечами. – Оборотни набирают максимальную мощь при полной луне, а тут такая возможность…
– Слушай, а ты прав! – Ишигами прикусила ноготь. – Скоро начнёт темнеть, а против оборотня под луной выходить биться стоит лишь либо заранее подготовив поле боя, либо драться толпой, либо иметь другого монстра, чья специализация – тоже скорость.
