Текст книги "Имперский детектив КРАЙОНОВ. ТОМ II (СИ)"

Автор книги: Арон Родович

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц)

Она снова посмотрела на перстень.

– И дело князя…

Она замолчала, словно сама испугалась того, что сказала, и тут же попыталась отступить назад – словами.

– Ну… в принципе, я, наверное, не буду просить вас объяснять всё. Просто… как так? Почему вас наняли?

Я пожал плечами – без позы, но и без лишней открытости.

– В какой-то мере я показал свою компетентность в вопросе расследований. А для князя нанять небольшого барона и детектива, который начал официально работать меньше недели назад, не такая уж проблема. Колье, которое украли, думаю, очень дорогое. Поэтому потратить лишние пятьдесят тысяч рублей на мои услуги – не такая уж сумма. А сейчас любая помощь важна.

Я договорил – и заметил, как Дмитрий едва заметно повёл головой, словно и ему стало Соню жаль. Он повернулся и добавил уже вслух, чтобы закрыть тему и, заодно, зафиксировать «официальную» версию:

– Ну и, ко всему прочему, мы проверили: господин Крайонов вместе со своими помощниками зашёл уже после того, как пропало колье. Так что, в принципе, он может помочь в этой ситуации. И… до нас доходили слухи, что он и вправду уже помогал одной княжеской семье.

Вот это было интересно.

Либо Дмитрий налаживает со мной контакт и уводит от себя подозрения. Либо ровно наоборот – осторожно подсовывает мне мысль: про меня знают больше, чем мне может показаться. И насколько «больше» – вопрос.

Я решил продолжить и увести тему.

– Ну, видите Соня… – Я повернулся в сторону Дмитрия. – Вы же правая рука князя. Правильно, Дмитрий?…

– Именно так, господин, – подтвердил он без паузы.

– Получается, сейчас любая дополнительная помощь будет оценена по достоинству родом Змеевских, – тот утвердительно кивнул. – Так что если, ты Соня постараешься и поможешь в расследовании, то княжеский род Змеевских этого не забудет.

Ксюша фыркнула – уже не так демонстративно. И я увидел, как она переключается в режим аристократки: не истерика, не бытовая ревность, а холодная, выученная надменность, которая давит сильнее любого крика. Она заметила, что девушка боится аристократов, и на подсознательном уровне надела эту маску, чувствуя в ней соперницу – чтобы держать дистанцию.

Который раз замечаю, что у Ксюши развито чутьё, как у животного, и ею часто управляют инстинкты. Её поведение меняется в зависимости от ситуации инстинктивно, гораздо чаще, чем осознанно. Сегодня она показала это уже во второй раз.

Да, до уровня князя ей как до луны пешком, но даже так… внешность и манера стали жёстче. Агрессивнее. Интересная, кстати, особенность – как будто щёлкнул тумблер.

К этому моменту мы подошли к двери.

Дмитрий остановился, положил ладонь на ручку и посмотрел на меня.

– Вот за этой дверью находится тот самый страшный зверь, про которого говорил господин Крайонов. Сейф, который, как считалось до этого, невозможно обокрасть. Но его обокрали.

Он потянул ручку, и в этот момент я обратил внимание на саму дверь. С первого взгляда она выглядела почти обычной – отделанная тёмным деревом, без вычурных узоров, без лишних деталей. Но стоило присмотреться, и иллюзия рассыпалась. Толщина была слишком большой для обычной межкомнатной двери. По краям проступали аккуратно спрятанные металлические вставки, не маскирующиеся до конца, а скорее честно показывающие своё назначение.

Это была не декоративная защита.

Это была оборона.

Я бы не удивился, если бы эта дверь спокойно держала пулю, а при закрытии с той стороны выдержала бы и взрыв. Петли были утоплены глубоко в коробку, замок – явно многоконтурный, не для красоты. Даже звук, с которым дверь открылась, был другим – глухим, тяжёлым, словно мы открывали не комнату, а отсек.

Мы вошли внутрь.

Комната была пустой. Слишком пустой для того уровня защиты, который я только что видел. Голые стены, ровные, без украшений, и сразу бросалось в глаза, что и они толще обычных. Не просто бетон – ощущение было такое, будто под отделкой скрывается металл или композит. Всё здесь говорило о том, что это помещение строили с расчётом на худшие сценарии.

И в этой пустоте, у стены, стоял он.

Один-единственный сейф.

Глава 10

Мы вошли в комнату, и у меня сразу возникло то самое ощущение – «помещение под задачу».

Не кабинет, не подсобка, не кладовая, куда со временем натаскивают лишнее. Здесь ничего не накапливалось. Нечему было накапливаться. Комната существовала ради одного-единственного предмета.

Ради сейфа.

Я прошёл пару шагов, огляделся и поймал себя на том, что меня задела не величина железной махины и даже не общая стерильность пространства, а место, где он стоял. Сейф стоял у дальней стены, а не по центру комнаты. Почему-то это выглядело как решение, у которого обязательно есть причина. Не «так удобнее», а именно «так безопаснее».

Я повернулся к Дмитрию.

– Дмитрий, а вы не в курсе, по какой причине сейф установили у стены, а не по центру?

Он задумался буквально на секунду – не как человек, которого поймали на неудобном вопросе, а как тот, кто вспоминает инженерное объяснение, – и начал говорить спокойно, без попытки упростить.

– Потому что под этим местом проходит несущая стена здания, – сказал он и указал на участок стены за сейфом. – Причём не обычная. Старая имперская постройка. Здание изначально рассчитывали на высоту в десять–пятнадцать этажей.

Он сделал короткую паузу, давая мне связать это с тем, что я вижу.

– Потом от проекта отказались, и в итоге построили всего четыре этажа. Но несущий контур остался прежним. Здесь толщина несущего массива – порядка полутора метров. Это не «стенка», это основа конструкции. Она перекрывает зону под сейфом полностью и ещё с запасом по длине.

Он провёл ладонью вдоль стены, показывая примерно, где проходит несущая стена, и я невольно отметил: сейф стоит не «у стенки», а будто привязан к самому жёсткому месту здания.

– Если смотреть по факту, видимая внутренняя стена здесь стандартная, свои двадцать–тридцать сантиметров, – продолжил Дмитрий. – А дальше идёт несущий массив, рассчитанный под высотную нагрузку. Поэтому под сейфом нет «слабого места» в перекрытии. И сам сейф, – он кивнул на железную махину, – глубиной порядка восьмидесяти сантиметров. То есть даже если гипотетически кто-то попытается работать снизу, выломать пол и попытаться его уронить, он упрётся в несущую конструкцию. Там просто нечего ломать быстро. Это не пустота.

Я кивнул. Когда иногда пытаются не «вскрыть», а просто забрать целиком, такое решение выглядело единственно правильным.

Я отметил ещё одну деталь: недалеко от входа в эту комнату была соседняя дверь. Слишком близко и слишком удобно, чтобы быть случайной.

Вероятнее всего – комната охраны. Теперь это понятно. Если кто-то и прорвётся снизу и захочет утащить груз целиком, то от комнаты охраны до охраняемого объекта тридцать секунд.

Почему охрана из комнаты не присутствует тут сейчас – вопрос отдельный.

Я даже не успел его задать, как в помещение вошли трое, почти строем.

С первого взгляда было понятно, кто из них кто.

Первый – самый крупный, плотный, из тех, кто не делает вид, что он начальник охраны, а просто им является. Костюм «тройка», в ухе наушник, взгляд быстрый, оценивающий. Стоит так, будто привык держать точку, людей и помещение.

Второй – самый худощавый, аккуратный, в более дорогом костюме и с той сухой собранностью, которая бывает у людей, отвечающих за порядок и чужие деньги. Белая рубашка, жилетка, чёрные брюки, лакированные туфли. Администратор. И перчатки на руках – сразу бросились в глаза, но я пока просто отметил это как факт.

Третий – официант. Белая рубашка, чёрный фартук с названием ресторана, чёрные брюки, туфли. Волосы зализаны, лицо с лёгкой ехидцей – как будто он по привычке держит «маску» для работы в зале. Такое выражение не обязательно про наглость или вину. В некоторых местах персонал подрабатывает не только обслуживанием столов: бывает консумация – когда платят за присутствие, разговор, компанию. В прошлом мире я с этим сталкивался, здесь это тоже могло быть. Но сейчас это было вообще неважно.

Важно было другое: лица и тела.

Страх и паника читались слишком чисто. Либо они отличные актёры, либо действительно понимают, что сейчас им может прилететь так, что потом не отмоются. И по тому, как они держались, я склонялся ко второму. И с девяносто процентной уверенностью я могу сказать – никто из них не причастен к краже.

На этом фоне Женёк выглядел максимально спокойно. Без суеты, без попыток занять «правильную» позицию, без лишних движений. Просто стоял рядом и молчал, как человек, который привык к моей работе и не мешает, пока я собираю картину.

Ксюша, наоборот, не выключалась ни на секунду. Я видел, как она постоянно, почти незаметно, косится на Соню. Без слов, без сцены – одним взглядом. Холодным, ровным, выученным.

Соня от этого только сильнее напрягалась. А когда в комнате стало больше людей, её нервозность стала заметнее: пальцы постоянно теребили папку, которую она держала в руках. Она пыталась держать лицо, но тело выдавало – её давит сама плотность ситуации.

Я выдохнул и сказал Дмитрию ровно:

– Ну что стоим? Открывайте сейф.

Дмитрий уточнил:

– Вы не хотите задать им пару вопросов?

– Потом. Давайте сначала посмотрим, что там со шкатулкой. Я надеюсь, её руками никто не трогал?

– Только крышку, – прозвучал ответ.

Я опустил взгляд на перчатки администратора и остановился. Я повернулся к нему.

– Вы трогали шкатулку?

– Да, господин. Именно я трогал.

– Вы были в перчатках?

– Да.

– Хух… – выдохнул я.

Иногда мой дар цеплял след даже через ткань, если эмоции у человека были слишком сильные. Но чтобы отпечаток был чистым и пригодным для чтения, лучше всего, конечно, когда предмет берут голой рукой. Поэтому я всё равно держал в голове простую надежду: если вор касался шкатулки, то делал это без перчаток.

Хотя в это я верил слабо.

Начинать всё равно стоило с дара. Потому что на камерах, скорее всего, мы не найдём ничего. Если бы на камерах было хоть что-то, меня бы сюда не звали. Значит, сначала – предмет, след, эмоции. А уже потом – видео, маршруты, доступы.

Пока трое готовились к процедуре открытия, я продолжил расспрашивать Дмитрия, как именно защищена комната.

– Дмитрий, пока сейф не открыт… вариант, что будут ломать или резать стену, рассматривали? Понятно, что снизу к нему не подобраться, а сзади?

– Рассматривали, – спокойно ответил он. – Поэтому стенка укреплена железным листом. Два сантиметра. И, как вы понимаете, даже если кто-то начнёт резать или пробиваться через такой слой металлобетона, мы обязательно заметим. Охранная система сработает. И шума будет немало. К тому же вы сейчас сами убедитесь, что в сейфе нет дырок.

Я кивнул и сразу задал следующий вопрос, уже про доступ.

– Этой комнатой, кроме княжеского рода Змеевских, ещё кто-то пользуется?

Дмитрий замедлился. Ненадолго, но достаточно, чтобы было понятно: это уже ближе к конфиденциальному.

– Вам нужны именно те, кто пользуется, или достаточно того, что это не личный сейф князя?

– Достаточно того, что это не личный сейф князя.

– Тогда да. Этой комнатой пользуются ещё и другие, кроме князя.

– Отлично, – сказал я и, не меняя тона, уточнил последнее. – Какая вообще толщина у стен в комнате?

– Около двадцати пяти. А это вам зачем?

– На всякий случай.

Дмитрий кивнул, как человек, который привык, что детективы задают странные вопросы и потом из этих странностей собирают картину.

И уже после этого он повернулся к нам и сказал официально, чтобы не было ни лишних взглядов, ни лишних вопросов, ни лишних поводов.

– Господа, прошу вас отвернуться. Всё-таки это конфиденциальная информация.

– Да-да, конечно, – ответил я и повернулся вместе со всеми.

Мы отвернулись.

Охранник, администратор и официант подошли к сейфу. Я услышал шорох ткани, сухой щелчок механизма, короткие движения – без суеты.

* * *

Демид вышел из VIP-комнаты так.

Ни спешки, ни оглядок, ни лишних пауз. В ресторане такие движения не привлекали внимания: люди постоянно вставали, возвращались, уходили в коридоры, кто-то искал персонал, кто-то – тишину. Чем плотнее поток, тем проще в нём исчезать.

У него было запланировано своё дело. И оно оставалось запланированным, просто день потребовал поправки. Не из-за случайности и не потому, что «не срослось», а потому что появилась возможность, которую он не собирался упускать.

Крайонов. Маг иллюзий.

Демид сменил вектор своих планов заранее, без суеты, ещё за несколько дней, как только узнал, что Крайонову назначена встреча в канцелярии. Не потому что планы рухнули – потому что планы стали удобнее. Артефакт должен был оказаться у него, и он собирался сделать так, чтобы ни один из людей, участвующих в цепочке, не понимал, в чьих руках он окажется в конце. Это было важнее самой передачи. Артефакт – да, ценность. Но ещё ценнее была тишина вокруг него.

Идеальное место для такой схемы – людное.

Камеры, охрана, персонал, бесконечные лица. Если пропадёт человек – подозреваемых будет слишком много. Если начнут копать – утонут в шуме. А следы растворятся в потоке, потому что поток и создавался для того, чтобы размывать любые чёткие линии.

Встреча была назначена в мужском туалете.

Он свернул в коридор, зашёл внутрь и сразу увидел того, кто его ждал.

Парень. Молодой, восемнадцать лет, не больше. Не из тех, кто выглядит опасным, и не из тех, кому объясняют лишнее. Курьер – идеальный расходник. Демид не испытывал удивления, только короткое, почти механическое сожаление: возраст здесь ничего не значил.

– Привет, – сказал он ровно. – Это тебя послали передать посылку?

– Да, – парень кивнул быстро. – Всё верно.

Он пару раз моргнул, словно проверяя в голове инструкцию, и спросил осторожно, но с явной попыткой держаться увереннее, чем получалось.

– Я так понимаю… ты тоже курьер? Мне её передавал курьер. Сказал: дальше – по цепочке.

Демид не улыбнулся. Не кивнул «по-дружески». Он просто подтвердил роль, как подтверждают пропуск на входе.

– Да-да. Всё правильно понимаешь. Давай.

Парень достал из внутреннего кармана пиджака небольшой свёрток. Аккуратный, без лишней упаковки, без бирок. Руки у него дрогнули, когда он передавал, и в этой дрожи было не столько страх, сколько растерянность.

Он сам до конца не понимал, что именно делает. И именно поэтому у него в голове не укладывалось то, что происходило.

Три курьера в одном ресторане. Одна вещь. Три передачи подряд. Это стоило денег. Это было слишком сложно для «просто доставки». И при этом – слишком чисто, чтобы быть случайностью. Парень явно хотел спросить, но сперва попробовал зайти издалека, как будто ему нужно было оправдать собственный дискомфорт.

– Странная схема, – вырвалось у него почти шёпотом. – В одном месте… несколько курьеров. Зачем так? Это же дорого. Тебе тоже много заплатили?

– Да, – сказал Демид. – Заплатили.

Он не добавил ничего. Не потому что скрывал. Потому что для курьера объяснения не существовало. Его задача – передать. Всё.

Демид принял свёрток и в тот же миг использовал магию.

С заморозкой и холодом он был знаком давно. Ещё из прошлого мира. Там не было магии, но это там тоже использовали.

Там он работал под прикрытием среди людей, которых не могли взять годами. Не из-за хитрости, а из-за отсутствия тел. Конкуренты пропадали полностью. Ни биоматерии, ни ям, ни крови. Холод.

Метод был прямолинеен, и именно поэтому безупречен. Тело доводят до состояния абсолютной хрупкости, когда плоть и кость становятся ломкими, как стекло. Затем разбивают. Осколки замораживают снова – глубже, жёстче, до того предела, где остаточная вязкость исчезает окончательно. И снова разбивают. Повторяют, пока от человека не остаётся ничего, кроме мелкой ледяной пыли и воды, которая уходит туда, куда уходит любая вода.

В этом мире всё было ещё проще. Его дар не требовал «постепенно» и «слоями». Он пронзал холодом сразу, целиком, без шансов на сопротивление.

Парень застыл, не успев сделать даже лишнего вдоха. Ледяная фигура на секунду осталась стоять – как скульптура в чужом свете, – и Демид увидел в этом ещё одну причину, почему место выбрано именно так. Туалет. Кафель. Сливы. Комната, которую можно мыть. Комната, где вода – норма.

Он просто уронил его на кафель.

Фигура ударилась и рассыпалась в мелкую крошку. Лёд разлетелся низко, без крупных осколков, как будто тело было пустым внутри. Остатки начали таять почти сразу – не быстро, но достаточно, чтобы через некоторое время здесь осталась только вода, которую легко объяснить уборкой.

Так как тело состоит на 70% из воды, и заморозка настолько глубокая и шоковая, то в остатках не прослеживалось ни дополнительного цвета ни запаха. Проверено было ни один раз.

Цена пришла мгновенно. Короткая слабость, лёгкое головокружение, как провал на полшага. Демид не позволил себе задержаться на этом. Откат был ожидаемым. Он умел его пережидать. Более того – он чувствовал, как внутри всё равно поднимается знакомый, маленький прирост. Как будто сила запоминала действие и становилась чуть послушнее.

Артефакт был у него.

И никто из цепочки не должен был знать, что он у него. Никто. Поэтому след закончится так, как и должен был быть закончен в таких схемах: тишиной. Чистым, без свидетелей и без хвостов.

Он вышел из туалета вовремя, чтобы не выглядеть исчезнувшим, и почти сразу ему навстречу пробежал мимо официант, запыхавшийся, с тем голосом, который держат для гостей, но который сейчас уже дрожал от внутреннего напряжения.

– Господин, будьте любезны, займите своё место. Сейчас не самое лучшее время ходить по ресторану.

– Да-да, конечно, – ответил Демид спокойно. – Сейчас так и сделаю.

Опечатывание ресторана не входило в его расчёт. Не потому что это ломало дело – дело уже было сделано. Это ломало выход. Значит, нужно было не спорить с ситуацией, а обойти её.

Идя по коридорам обратно к VIP-зоне, он принял решение быстро и без эмоций. Учитель.

Тот просил называть себя именно так. И Демид понимал почему: слово «учитель» в Империи звучало почти безобидно, а на деле означало человека, который держит узлы и проходы там, где проходов быть не должно.

Демид написал сообщение.

«У меня проблемы. Ресторан опечатан. Мне нужен проход.»

Ответ пришёл почти сразу.

«Иди к чёрному входу. Знаешь, где он?»

«Знаю.»

У тебя пять минут. Камеры будут на повторе. Я уже договорился.

Следующее сообщение – без паузы, будто Учитель действительно видел его прямо сейчас.

«Я знаю, где ты. Сейчас вернись в VIP комнату и снова оттуда выйдешь через одну минуту. Дальше не беспокойся. Это мои проблемы. Если кого то встретишь, после того как выберешься из ресторана – убей. Я разберусь.»

«Хорошо.»

Демид сделал ровно так, как ему сказали. Зайдя в VIP комнату он увидел, что там никого нет. Его это не сильно удивило. Так даже лучше.

Он не сомневался в том, что камеры действительно будут на повторе. И не сомневался, что Учитель справится с последствиями. Этот человек был старейшиной криминального мира Империи. Сейчас почему-то обосновался в Серпухове. До этого жил в Москве.

И если он сказал «я разберусь» – значит, разберётся.

* * *

Трое подошли к сейфу и занялись своим делом. Без слов, без пояснений, так, как это уже делалось раньше и как иначе здесь просто не работало. Каждый выполнил своё действие – ровно то, которое от него требовалось.

Механизм внутри отозвался.

Дверь сейфа открылась.

Я шагнул ближе.

Внутри лежала шкатулка. Из тёмного, плотного дерева, с аккуратной инкрустацией камнями по крышке и граням. Кромки и углы обиты металлом тёплого оттенка золота.

Я задержал взгляд.

Такую шкатулку можно было украсть даже пустой. И продать. И за очень хорошие деньги.

Ну что ж, надеюсь, вор оставил свои следы.

Глава 11

Все трое отошли от сейфа, одновременно и без суеты, освобождая мне место.

Шкатулка была внутри.

Я наклонился, уже протягивая руку, и в этот момент сзади прозвучал голос Дмитрия:

– Господин Крайонов… может, вам перчатки дать? Вы же можете оставить отпечатки пальцев.

Я выпрямился и развернулся к нему. Бровь сама поднялась – не демонстративно, а как реакция на очевидную глупость.

Я посмотрел на Дмитрия спокойно, и дал ему несколько мгновений, чтобы он сам осознал, как это прозвучало.

– Дмитрий, вы правда думаете, что вор, который украл ожерелье из самого защищённого сейфа в Серпухове, оставив шкатулку на месте и вместо украшения положив камень… сделал это так, что не подумал про отпечатки? И вы предполагаете, что я сейчас могу добавить к делу свои следы, которые потом будут мешать следствию?

У него на секунду застыло лицо, и я увидел в глазах не смущение, а отражение собственной реплики: он понял, что сказал лишнее.

– Вы правы, господин Крайонов. С моей стороны это было… глупо.

Я понимающе кивнул.

– Ничего. Я трону только край. Мне нужно понять, как всё выглядит. Может, на камне остались следы, может, по нему можно будет что-то понять.

– Да, конечно. Тогда не буду вам мешать, – Дмитрий отступил и чуть сместился, чтобы дать мне больше воздуха для работы.

Сам я держал в голове одну простую мысль, мне нужно было, чтобы вор касался шкатулки голыми руками. Не ради отпечатков. Ради контакта. Ради того, что остаётся на предмете после прикосновения.

Я включил дар.

На полную.

За дни, проведённые с котом, он усилился. Я это чувствовал не по словам – по результату. Раньше способность давала возможность чувствовать эмоции. Теперь я мог слышать и последние мысли человека. В таком режиме энергия уходила из меня потоком – почти физически, будто изнутри выбрасывало мощность киловаттами.

Долго я так не протяну, но на одну шкатулку с её содержимым мне хватит.

Я коснулся края.

И сразу поймал мысль.

Мужской голос, молодой. Лет тридцать – тридцать пять по тембру.

Мысли приходили голосом того, кто их думал, почти таким же, каким он говорил бы вслух. Это уже было проверено на Женьке и на Ксюше.

Тогда-то я и узнал про чувства Ксюши. На вилке, которую она протянула мне утром за завтраком, дар поймал её мысль: «Может, он всё-таки ответит взаимностью». Я это запомнил.

Но сейчас мне было не до этого.

«Вот… ага, вот она».

Я открыл крышку.

И увидел насмешку над княжеским родом Змеевских.

На красной подушке лежал обычный речной камень – серый, с закруглёнными краями, с тонкими трещинками по боковине и маленьким пятнышком в виде звезды сбоку. Такой камень можно подобрать где угодно: у воды, у дороги, во дворе. Но этот положили сюда не просто «потому что подвернулся». Его подбирали по весу.

Это сразу давало два вывода.

Либо вор имел доступ к информации о весе ожерелья – через кого-то из охраны. Либо колье у него было в разработке давно, и он знал параметры заранее.

Я коснулся красной подушки.

«Да где оно?.. Ага, вот».

Он искал вслепую. Руками. На ощупь. Старался действовать быстро.

Я провёл пальцем по камню, аккуратно, так, чтобы это выглядело обычным осмотром. Дмитрий сместился чуть вбок, чтобы видеть мои руки. Он был из тех, кто привык контролировать процесс, даже когда «не мешает».

И дар дал третью мысль:

«Вот тут и ты будешь лежать. Я не должен спалиться».

Тот же голос. Та же манера. Всё подтверждалось: достал – заменил – вернул. Камень не «случайный», камень «на место». Это была подмена, сделанная руками и в темпе.

Я наклонился и заглянул внутрь сейфа внимательнее. Отверстий не было. Ни в углах, ни в стенках, ни в задней панели, ни там, где стояла шкатулка. Значит, сейф не вскрывали обычным способом.

Я выпрямился.

– Дмитрий, мне нужно посмотреть камеры.

– Зачем, господин Роман Аристархович? Мы их уже осматривали. На них пусто.

– Мне не нужны камеры, которые смотрят сюда, – сказал я. – Мне нужны камеры за этим помещением.

Я показал рукой на стену за сейфом.

– За этой стеной.

Дмитрий открыл рот, чтобы спросить «зачем», и остановился на полуслове. Я увидел, как у него в голове щёлкнуло.

– Вы хотите сказать…

– Да, – ответил я. – Именно так.

Соня не выдержала нашей недосказанности.

– А вы о чём? Можете нормально объяснить?

Не придав значения вопросу Сони, Дмитрий ответил мне резко, на автомате, ведь мысль уже сложилась, и времени на «объяснить красиво» не было:

– Его здесь, вероятнее всего, уже нет. Он покинул здание…

Я быстро перебил:

– Но это нужно проверить.

Дмитрий кивнул мне и не глядя на канцеляристку подытожил.

– Соня, давайте мы потом всё объясним.

Я шагнул к выходу.

– Пройдёмте в комнату видеонаблюдения. Надеюсь, мы ещё не опоздали.

Идея оставалась простой.

Вор проник в сейф через стену, используя магию, и вытащил ожерелье с другой стороны.

Все – кроме трёх представителей ресторана – вышли из комнаты с сейфом и пошли за Дмитрием.

Он быстро шел вперёд. По его уверенности было понятно: он прекрасно знал, где в этом здании находится комната видеонаблюдения.

Мы поднялись ещё на этаж выше.

Соня всю дорогу пыталась задать какой-то вопрос, но понимала что это не уместно и каждый раз себя останавливала. Мы уже не шли, а практически бежали. Счёт шёл на секунды.

Когда мы зашли в комнату охраны – Дмитрий сразу начал командовать. И делал он это так, словно был не гостем заведения, а чуть ли не его начальником.

– Нам срочно нужны записи камер.

– Господин, вы же уже всё проверили…

– Не эти, – отрезал Дмитрий. – Нам нужны камеры из соседнего помещения. У вас там есть камеры?

– Да… там находится серверная. В ней всего одна камера, направленная на на вход.

– Отлично. Показывайте, что там происходило за последние два часа.

Мы начали смотреть запись – и всё подтвердилось.

В серверную зашёл парень в кепке, опустив голову.

Он был в спецовке работника электроэнергосбыта. И, если честно, я даже не сомневался, что его могли впустить сами охранники, даже не проверяя документы. Кто вообще будет проверять такого человека?

Самая лучшая маскировка – это просто взять с собой лестницу. С ней пустят куда угодно. Хоть в кинотеатр во время сеанса. Ни одному охраннику в голову не придёт спрашивать, зачем человек с лестницей в кинозале: все автоматически думают, что его послали сверху и ему нужно что-то сделать.

А если такого человека остановить и задержать – то можно получить себе проблемы.

Здесь произошло ровно то же самое.

На камерах было видно, как он зашёл. Камера показала вход в серверную – а дальше он вышел из обзора, потому что стена, за которой находился сейф, почему-то вообще не была подснята камерой.

Это меня удивило уже по-настоящему.

Камеру там вполне можно было установить, но, видимо, либо об этом просто не подумали, либо сейф появился в этой комнате значительно позже, чем монтировали видеонаблюдение в этой части здания.

После этого преступник спокойно вышел и покинул здание тем же путём, которым и зашёл.

И самое главное – он ни разу не засветился на камерах лицом.

Дальше все помещения были оборудованы заметно хуже – не так плотно напичканы камерами, как основные зоны ресторана.

Меня это не удивило.

Это стандартная практика: владельцы ресторанов и подобных заведений экономят на тех местах, где, по их мнению, постоянное присутствие безопасности не так уж важно. Денег и так вбухано немало, поэтому отсутствие большого количества камер выглядело логичным.

К тому же было видно – он прекрасно знал, как расположены камеры. И, как не смешно, обычная кепка полностью решила вопрос идентификации.

– Ну что же, Дмитрий, – сказал я, когда мы убедились, что вор ушёл, – как я понимаю, оцепление с здания можно снимать.

Я заметил, что всё это время Соня что-то записывала в папке. Кстати, папку ей выдали сразу – по распоряжению Дмитрия, работники ресторана принесли её ещё в момент, когда мы находились в зале с князем.

Видимо, она боялась что-то забыть и фиксировала всё по ходу.

– Да, господин Крайонов, вы правы, – кивнул Дмитрий. – Давайте сейчас сходим к князю, отчитаемся по этому вопросу. Думаю, ваши услуги будут оценены и оплачены.

– На самом деле, Дмитрий, – ответил я, – я бы всё-таки хотел попробовать довести это дело до конца.

Он посмотрел на меня внимательно.

– Вы действительно думаете, что мы сможем найти преступника, который владеет пространственной магией? Который может проходить сквозь объекты и при этом ни разу не засветился на камерах?

Я пожал плечами. А Дмитрий продолжил.

– Даже если мы сейчас поднимем городские камеры видеонаблюдения, мы увидим максимум: человек заходит в какую-то точку – и дальше либо вообще не появляется, либо выходит уже неизвестно откуда. Мы не знаем, насколько сильно работает его способность: может ли он проходить полностью или только просовывать руку. Но даже если только руку – он идеальный домушник. Открыть окно или дверь, запертую с другой стороны, для него не проблема.

Он сделал паузу.

– Он мог зайти в любой переулок без видеофиксации, зайти в любую квартиру и выйти из неё уже с другой стороны, переодевшись. Так что, боюсь, это ещё один висяк в делах Канцелярии и полиции… и потерянная реликвия навсегда для рода Змеевских.

– Я смотрю, вы пессимист, – отметил я.

– Нет, – спокойно ответил Дмитрий. – Я реалист, господин Крайонов.

– Но при разговоре с князем я всё равно буду настаивать.

– Ваше право. Вас останавливать не в моих полномочиях, – Дмитрий чуть склонил голову в учтивом жесте.

Все мои спутники всё это время молчали.

И когда стало окончательно ясно, как именно была совершена кража, я увидел понимание в глазах Жени и Ксюши.

Ксюша, похоже, догадалась даже раньше – примерно тогда же, когда и Соня.

Единственным, кто так и не до конца вник, остался Женя. Но это было объяснимо: он просто не лез глубоко в работу магии – его любовь это машины.

* * *

Демид дождался окончания той самой минуты, о которой сказал его Учитель, и вышел из комнаты.

Он не удивился, когда понял, что по пути к чёрному входу не встретил ни одного человека. Каждый поворот, каждый угол словно был заранее расчищен от людей. Навстречу ему не попался ни один аристократ, ни один работник бара или ресторана. Будто ему включили зелёный свет, а для всех остальных – красный.

Он подошёл к чёрному входу, как и ожидалось, дверь легко подалась и открылась.

Она была не заперта.

Он вышел на улицу, прикрыл дверь – и буквально через пару мгновений услышал, как щёлкнул замок.

Вероятнее всего охранный пост, который должен был стоять у этого входа, по каким-то «случайным обстоятельствам» оказался пуст. Дверь оставили открытой. Случайным образом… ну да.

«Ну, да. Случайно.»

Для Демида это не стало бы проблемой. Он мог бы выбраться и сам или продолжать дальше играть роль человека, который просто хотел поужинать. Но так было намного удобнее.

Почему-то он предполагал, что отсутствие гостей, которых он пригласил в ресторан, связано с похищением. А раз там Крайонов – и раз он детектив, – значит, прямо сейчас он уже работает с этим делом. И, по расчёту Демида, всё было устроено так, что тот не вернётся обратно в VIP-комнату не вернётся, а сразу из ресторана поедет домой.