Текст книги "Академия альфачей, или всем лечь на лопатки! (СИ)"

Автор книги: Аркадия Ночка

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 14 страниц)

Глава 42. Родео и раки

«Перезаряжается» Малява быстро. Не успеваю перевести дыхание, а псинка выдает еще один залп, да такой, что меня отбрасывает на пару метров назад. Сфера ‒ уже величиной с крохотный арбуз ‒ несется прямиком в столпотворение оставшихся камнежорок, а я в который раз уже радуюсь тому, что вездесущий Радик, волшебным образом появившийся на поле брани и примчавшийся ко мне на помощь на пару с Малявой, знает, в какой момент нужно подставить мягкую сидушку под любящий полетать зад хозяюшки. Мой, в общем.

Усилиями моей благородной звероподобной свиты я умудрилась до сих пор себе ничего не ободрать и не отбить. И это при тех ситуациях, в которых меня периодически заставляют оказываться.

Уже привычно ючусь на стуле, ставшим почти родным, и внимательно обозреваю окрестности.

Настоящий Жорка и два «иллюзорных» умеряют пыл. Пригибаются к земле и плотоядно косятся на меня. Кстати, последняя атака Малявы сбила у одной из иллюзий черепушку. Так что теперь зверь, и без того напоминающий результат фантазий нанюхавшегося запрещенных препаратов сюрреалиста, выглядит как герой фильма ужасов, даже на последнем издыхании склонный закусывать милыми девочками.

– Малява, пли! – воодушевленно командую я, наводя псинку на нужную цель.

Но вместо плевка песик внезапно обмякает в моих руках и утыкается мордочкой в колени.

– Малява! – Приветливо улыбаюсь внимательно наблюдающим за мной камнежоркам и тихонечко трясу животинку.

– Существо утомилось, – подсказывает мне Дуля, подглядывая из-под краешка рукава.

– Это из-за того, что я его не покормила! – начинаю убиваться и мысленно душить себя. – И ничего так и не позволила съесть! А он же сегодня только и делал что плевался! Дурная из меня хозяйка!

– Лавовые куги очень выносливы. – Дуля выныривает наружу – на тыльную сторону моей ладони. – И способны долгое время обходиться без пищи. Но перестраивающийся организм детеныша при длительных нагрузках может на время спонтанно перейти в режим сна. Для восстановления. Однако обычно куги не доводят себя до такого состояния.

Итак, мой Малява и правда щенок. В смысле куга-малютка. Может, он даже подрастет. Но дело в другом. Он притомился из-за меня. И все потому, что я эгоистично надеялась на его помощь.

Так и знала. Нельзя мне домашних животных заводить.

– Утю-тю, – бубню я и машинально укачиваю Маляву на руках так же, как делала это с Олиным Бобренком.

Малышу надо отдохнуть. А Лютику – срочно придумать план «ЗЮ».

Застываю, наблюдая, как камнежорка с поврежденной черепушкой тихонечко ползет ко мне. Видать, сообразил, что моя огневая мощь на время потеряна.

Готовлюсь дать деру – пока единственное, что приходит в голову. Но тут в дело вступает притихший Радик. Стул резво разворачивается вместе со мной на сто восемьдесят градусов. Ноги в ботинках сгибаются в коленях, но вместо того, чтобы слететь по наклонной поверхности наземь, я повисаю в воздухе, обеими руками удерживая мирно сопящего Маляву. Не знаю уж, какие там мышцы Радик напряг внутри своей сидушки, чтобы удержать меня на себе, но получается у него отлично.

Вытягиваю шею и успеваю увидеть, как мохнатая пара лап Радика одаривает камнежорку душевным пинком. А я-то думала, мой стул проректора Зофу со всей возможной дури лягнул. Так вот – нет. Дури у Радика еще завались и, по всей видимости, чуток осталось в запасе. Что он с лихвой и демонстрирует.

От его пинка камнежорку откидывает на спину, и зверюга рассыпается на мелкие каменные мозаичные кусочки.

– Зацени наши подошвы, выхухоль плотоядная!! – азартно воплю я, потрясая в воздухе кулаком.

– Это камнежорка, – влезает со своими подсказками Дуля.

– Да хоть песец полярный! – Радостно отмахиваюсь и наклоняюсь, чтобы благодарно потрепать одну из мохнатых лап Радика.

Да-да, во мне вновь пробуждается вдохновение. Камнежорный строй поредел, а значит, еще одно очко уходит в мою пользу.

– Может, остальные Жоры теперь отступя-я-я – я-я-я-ят!!!!

Радик срывается с места с такой скоростью, что будь у меня накладные ресницы, брови, пуш-ап для богатства выпуклостей, то вся эта роскошь непременно осталась бы в том месте, где я находилась долю секунды назад. Но у меня все тело – натур-продукт, так что благополучно уношусь прочь на Радике со всем набором своих натуральных прелестей.

Приходится включаться в ситуацию прямо на ходу. Радик не зря вдруг сорвался в первую световую. Жорик, оскорбленный в лучших чувствах тем, что его каменные копии успели покрошить, позабыл об осторожности и ринулся в лобовую атаку.

Погоня, погоня, погоня.

Если бы неделю назад мне кто-нибудь сказал, что я буду подпрыгивать на прытко скачущем стуле, преследуемая жадно сопящим и кряхтящим от нетерпения монстром, я бы направила этого «предсказателя» по нужному адресочку. Где таких будут кормить, любить и своевременно упаковывать в смирительные бинтики и рубашки.

Цепляюсь одной рукой за спинку Радика, второй крепко держу Маляву. У псинки дзен, ему тряска до лампочки. Главное, чтобы его обнимали.

А я в ужасе. Но гримаса у меня такая, будто я тоже в дзене.

В полном дзене.

У меня вообще каждую секунду полный дзен.

Поворачиваю голову и вижу идиллическую картину. Эни и Люкос сидят на камнях и наблюдают за моей паникой со стороны.

Замечательно.

– Как насчет помочь?! – Ору необъективно расслабившимся парням и дергаю головой, указывая на преследующих меня по пятам зверюг.

– А ты как-то без нас лучше справляешься, – доносится до меня несколько озадаченный голос Эни. – За минуту двух уложила.

– Продолжай, Лютик. – Люкос со странноватой мечтательностью следит за моим бешеным родео на стуле. – Это даже возбуждает.

Чё ляпнул?!

То есть они тоже поверили в мою призрачную репутацию адской укрощающей всех и вся девули? И помощи больше не будет?

Ну, знаете…

Придется самой показать оставшимся плодожоркам, куда нынче кочуют раки.

Глава 43. Пуп и блоха

Жора номер раз взмывает в воздух и делает попытку меня расплющить.

Неудачно. И все благодаря ловкости Радика. Стул чешет вперед как безумный, чередуя бешеную скачку с целой системой сложных обманных маневров. А я трясусь на нем, будто на карусели, утратившей опору.

Жора номер два вдруг вырастает на нашем пути. И широко раскрывает пасть, явно надеясь на то, что я загоню своего пони точно в слюнявую серединку и облюбую себе парковочное место в гостеприимном камнежорном желудке.

Я с планами камнежорки категорически не согласна. Радик тоже.

Он ловко подпрыгивает, отскакивает от макушки зверюги, проносится по каменной голове, а затем и по всему телу.

Жорик номер два в недоумении. В желудке все еще пусто, а по чешуе прыгают какие-то блохи. Непорядок.

Посочувствовала бы ему, но я – блоха черствая, безучастная и бездушная. Страдай, в общем, тварюга.

Резвый Радик тормозит недалеко от балкона с Плюшкой. Профессор Ярый сверлит меня взглядом, полным любви и обожания. Последнее следует заключить в кавычки. Расплющенную или затоптанную меня он явно обожал бы больше.

– Ты превращаешь благородную боевку в откровенный фарс, студент Лютик, – рычит Плюшка. – И откуда здесь взялись эта тварь и эта ошибка магии? Я же запер их в своем личном складском помещении, впятеро усиленном магией!

Профессор, красиво дернув бровями, устремляет взгляд вдаль. Я тоже поворачиваю голову в ту же сторону. Даже с моей заниженной позиции прекрасно виден дымок, меланхолично заворачивающийся колечками и уплывающий к небесам, – где-то там, над скопищем академических строений.

Короче, трындец Плюшкиному складу. Знак качества от Малявы.

Профессор Ярый смачно чертыхается и возвращает внимание ко мне и моему зверинцу.

– Ты… – Он трясет пальцем, но это так и не помогает ему подобрать мне нужное определение.

– Спасибо, – заранее благодарю я. Вот ничуть не сомневаюсь, что обозвать он меня хотел каким-нибудь экспрессивным выражением, отлично восхваляющим мои таланты.

Конечно. Как меня такую хорошую да и не похвалить?

Плюшка сразу же улавливает мои саркастичные интонации и звереет еще сильнее. Ему бы потусить с оставшимися камнежорками. Как раз настрой один. Вот и поймали бы волну, за жизнь порычали, меня бы добрым словом вспомнили.

– Лютик! Иллюзорный эллипс на подходе! – доносится до меня предупреждение Люкоса. – Помочь?

– Сидите уже, большие серьезные мужчины, – бурчу я и картинно закатываю рукава.

Люкос послушно опускается обратно на камень. Эни тоже продолжает послушно ютиться на своем.

Все, Лютик рулит процессом. Лютик в ударе.

Надоело, что меня гоняют по всей арене. Да и назначенный наставник оказался тем еще рогатым ежиком.

‒ Прекращай устраивать цирк и крушить академическое имущество, ‒ шипит Плюшка и стучит кулаком по перилам. ‒ Дерись как мужчина!

Он осекается и раздраженно кривится. Наверное, часто использует подобные пафосные окрики на тех, кто трусит и плохо с боевкам справляется. А тут такая задачка!

Хотя бы потому, что я ‒ не мужик. И на лобовое столкновение с голодным монстром категорично не согласна.

‒ Дерись, короче! ‒ укорачивает указание Плюшка, дергает подбородком в сторону камнежорок и с суровым видом складывает перед собой руки. ‒ Не позорь меня как назначенного наставника.

Ого, он еще и не отрицает своего статуса наставника?

‒ Лицемерненько как-то… ‒ бормочу себе под нос.

‒ Ялик Ярый давно возомнил себя пупом земли, ‒ вмешивается в мои мысли гнусавый голос Дули.

‒ Да ну? ‒ переспрашиваю, не отказывая себе в толики иронии.

‒ Центром внимания, главным, номером один, солью в…

‒ Хорош уже, остановись, ‒ отмахиваюсь от спешащего поделиться информацией Дули. ‒ И так уже поняла, что он за кадр.

Поглаживаю сопящего Маляву и стараюсь унять вихри мыслей в голове. А ведь я слишком целеустремленная, чтобы сдаваться из-за мелочей.

‒ Ася! Эллипс! ‒ теперь уже мне кричит Эни.

Краем глаза вижу, как парни соскакивают со своих мест. Под ногами трясется земля, сообщая о приближении жаждущего близко пообщаться зверя.

Дайте мне еще секунду.

‒ Лютик!

Еще полсекундочки.

‒ Лютик!! Ася!! ‒ уже в два голоса орут.

В спину врезается поток горячего воздух. На меня еще и предварительно дышат!

Соскакиваю с Радика, оглядываюсь через плечо и одновременно забрасываю свернувшегося комочком Маляву на сиденье стула. Слегка опаздываю со временем. Отпрыгиваю назад, уворачиваясь от языка камнежорки. Приходится упереться тапком во впадину нижней челюсти зверя и оттолкнуться прямо от его каменной шкуры, чтобы избежать челюстей. Иллюзорный Жорик жадно клацает зубами и, роя подбородком поверхность, ползет на брюхе за мной. Я повторяю еще несколько прыжков спиной вперед и на последнем движении чуть сгибаю ноги в коленях.

Давай, иди сюда, пуся.

Камнежорка, не сбавляя скорости, ползет прямо на меня и…

С отчаянным грохотом врезается в балки и крепежные конструкции, на которых и держится в вышине балкон с Плюшкой.

Чувствую, как мелкие камешки впиваются в правый бок. Все силы ушли на то, чтобы увеличить расстояние между зоной поражения и безопасной территорией. Прыжок в сторону вышел неплохим, вот только о равновесии, приземлении и собственной целости позаботиться уже не получилось.

Вот что случается, когда ни на кого не надеешься и берешь дело в свои руки. Страдаешь, обзаводишься синяками и опять страдаешь.

Но какой эффект!

Лежу и с удовольствием наблюдаю, как под напором звериной атаки конструкция стонет, скрипит и, наконец, обрушивается вместе с вопящим Плюшкой точно на камнежорку.

Иллюзия рассыпается на глазах, а профессор Ярый – относительно невредимый – кубарем скатывается на арену.

Трибуны неистовствуют. Я медленно поднимаюсь, отряхиваюсь и под жаркими взглядами Люкоса и Эни приближаюсь к распластавшемуся на земле наставнику. Теперь даже его брови кажутся поникшими – валяются на камнях, будто издохнувшие змеи.

– Ася? – тихонечко зовет меня Эни.

– Не сейчас. – Подхожу ближе к наставнику, останавливаюсь совсем рядом и, складывая перед собой руки, многозначительно смотрю на него сверху вниз. – У меня тут пупок земли.

Глава 44. Артистизм и бытие

Плюшка охает и с трудом приподнимается, принимая почти вертикальное положение. Не могу налюбоваться на эти живописные глазки в кучку.

‒ Лю-ю-ютик, ‒ хрипит он.

‒ Да, профессор? – Последнее слово проговариваю, артистично гнусавя в нос.

‒ Ты это специально, маленькая паршивка.

По-моему, это не вопрос. Но возразить-то я имею право.

‒ Специально? Что вы, что вы. Случайно, профессор. – Снова от души гнусавлю, напрочь разбивая всю серьезность момента. – Кто ж знал, что чудище ломанется именно в вашу сторону?

Один глаз Плюшки из набора «в кучку» фокусируется на мне.

‒ Ты знала, ‒ категорично заявляет он мне.

‒ Откуда? Я же в панике, и паника моя в панике. Да и дерущийся мужик из меня как надежная супружница из богомолихи. – Мило улыбаюсь и развожу руками.

‒ Ты… ‒ У наставника снова не хватает фантазии на красочные определения. Хотя, пожалуй, мало кто выдаст что-нибудь членораздельное после того, как его разок о землю приложат.

Хватаю за тянущуюся ко мне руку и с грехом пополам помогаю Плюшке полностью подняться. С него должок. Уж теперь-то я стрясу с коварного наставника мой счастливый билет домой.

Победа за мной. Я справилась и прошла испытание. А значит, договоренность в силе, и профессор Ярый должен выполнить свое обещание.

Где-то на задворках сознания скребется беспокойная мысль. Кажется, я о чем-то забыла…

‒ А-ас-я-я, ‒ доносится до меня шипящий шепот.

Эх, какой же Эни беспокойный. Видимо, соскучился уже по моему обществу.

Не глядя, взмахиваю рукой, намекая, что пока не могу уделить ему должного внимания. Уверена, необходимо окучить профессора по поводу данного обещания до того, как он придет в полное сознание. А то еще начнет отнекиваться, стрелки переводить – типа я не я, и жираф в вашем цветнике тоже не мой, а слон вообще мимо пролетал и приземлился на ваш сарай исключительно ради обогащения эстетики ландшафта.

Придерживаю качающегося профессора и отступаю на маленький шажочек назад, чтобы придать пострадавшему равновесия. Внезапно мои ягодицы, обтянутые тканью казенных академических брюк, упираются во что-то твердое.

‒ Погоди, Радик, ‒ отмахиваюсь от назойливого стула и даже разок попадаю по нему.

Странно. После резвых скачек Радик стал каким-то шершавым. А раньше таким бархатистым был.

К моему неудовольствию, стул не отстает. И снова упрямо тычется в меня сидушкой. И почему всем вокруг вдруг срочно захотелось со мной пообщаться?

‒ Радик, отвянь, ‒ бурчу я и, не глядя, легонько шлепаю стул.

Очень шершавый. Видимо, сильно загрязнился, пока по полю боя носился. Надо бы потом почистить героя. А еще накормить Маляву. Он тоже мой герой.

Опять назойливый тычок.

‒ Лютик, ‒ вполголоса зовет меня Люкос. Какие-то странные у него тональности. Обеспокоенные, что ли.

Решаю об этом сильно не задумываться. Тем более что Люкоса я знаю плохо. С Эни тоже знакома мельком. Ребята они хорошие, но общество Плюшки для меня сейчас все же предпочтительнее.

Легонько встряхиваю профессора Ярого. Тот пытается проморгаться. Недовольно смотрит на меня, а затем куда-то мне за спину. И его глаза вдруг округляются до максимума.

Тычок. На этот раз более чувствительный, чем предыдущие.

‒ Так, Радик! ‒ В легком раздражении оглядываюсь. ‒ Будь уже хорошей мебелью… ой.

Передо мной огромная морда единственного и неповторимого камнежорного эллипса. Вот о чем я забыла! С иллюзорными камнежорками разобралась, а настоящий-то по-прежнему здесь!

Меня обдает жарким воздухом из пасти зверя. Оказывается, все это время он неспешно примеривался, как бы получше меня зубами прихватить.

Чуть в стороне вижу Эни с его блестящим мечом и Люкоса. Последний успел откуда-то выудить лук и теперь удерживает на тетиве настоящую горящую стрелу.

‒ Стреляй, ‒ просит мой сосед, сбиваясь на тяжелое дыхание.

‒ Лютик слишком близко. ‒ Люкос, в отличие от Эни, спокоен и сосредоточен. ‒ Ее заденет. Или пламя, или зверь.

Кажется, перспектива, где меня не будут умертвлять обидные внешние факторы, не предвидится. То есть капут Лютику ‒ как ни крутись?

Тут еще Плюшка, вращая глазами, сообщает, что бежать бесполезно.

Жорж наконец определяется, под каким углом начнет трапезу, и неспешно тянет ко мне раскрытую пасть.

Вообще-то у меня жизненная установка на позитив. Какие плюсы я вижу в данном положении? Конечно же, опыт. Приобретенный опыт, закрепленный практическим прохождением через неумолимые дебри жизненного пути и сражением с воинствующим напором беспощадного бытия.

Короче, теперь я знаю, как чувствует себя пельмешка в миске.

Глава 45. Диета и контакт

‒ Не двигайся, ‒ хрипит мне в поясницу мой карликовый наставник.

Чтобы Жорику было удобнее меня уплетать? Так, что ли? У нас роскошный ресторан, и мы окружаем гостей теплом и заботой.

Нет уж. Протестую.

Отступаю на пару шагов, тесня бедрами профессора Ярого. Тот цыкает и авторитетно мычит. Интересно, ему впервой вместе со студентами на арене находиться? Если да, то он относительно неплохо держится.

Зубы смыкаются в каких-то сантиметрах от меня. Жора фыркает. Еда сопротивляется и все еще пытается трепыхаться. Однако он уже впал в состояние некоторой ленцы. Ведь я не убегаю. Вот – прямо перед ним. Только в пасть ему прыгать не желаю, но это поправимо.

‒ Просчитать перспективы в процентах, красотуля? – предлагает Дуля, устроившись где-то в районе моей шеи.

‒ Лучше бы вовремя предупредил, ‒ обиженно шепчу я. – Что у меня гигантская монстрина на хвосте. А не отмалчивался зря.

‒ Мое целевое назначение – навигация и минимальное информативное обеспечение. – Дуля ни капли не расстроен моим недовольством им.

‒ Ну, так минимально бы меня проинформировал, что, мол, красотуля, вечеринка – просто бомба и тут чрезвычайно весело, но, пардон, нас сейчас схрумкают.

‒ Мое целевое назначение…

‒ Переквалифицируйся, клякса. Или придется тебя в срочном порядке выводить с моей кожи. Намек понят?

Дуля многозначительно отмалчивается. Неужели и правда о насущном задумался?

‒ Ты что, с меткой общаешься? – с подозрением спрашивает Плюшка.

‒ Ага. И иногда очень даже продуктивно.

Не удерживаюсь и все-таки отрываю взгляд от нависшего надо мной Жоры, чтобы оценить выражение лица профессора. Замешательство и еще нечто такое, в чем распознаю опаску. Видимо, я постепенно выхожу на какой-то новый уровень взаимодействия с меткой, и это у уважаемого представителя профессорского состава вызывает тревогу.

В должной мере порадоваться своим достижениям не удается. Я, честно говоря, немного удивлена, что Жора медлит, позволяя мне вдоволь пообщаться со всеми вокруг. Растягивает момент удовольствия?

С подозрением пялюсь на камнежорку.

Тот в ответ облизывается и придвигается ближе.

Точно. Решил, видать, поиграться напоследок.

Только сейчас замечаю, что вокруг – гробовая тишина. Зрительские трибуны отмалчиваются, восхищенно следя за разворачивающимся на арене действом. Наверное, это и правда выглядит эффектно. Маленькая я, малюсенький профессор Ярый и плотоядная дылда.

‒ Ася, только не делай резких движений, ‒ просит меня Эни. – Эллипс перешел в режим охоты.

Жорж еще и с одного режима на другой переключается? Вот же сверхчувствительная аппаратная скотина с многоходовочками. То есть до этого он не на максималках работал?

‒ А выключить его можно? – пытаюсь цедить сквозь зубы, чтобы не раззадоривать зверя.

‒ Выключить? – Плюшка хмыкает. – Нет, никак.

‒ А магией шандарахнуть? Запустите его туда, откуда взяли.

‒ Исключено. Мной использовано заклинание из разряда состязательных. Пока зверь не побежден, он этот мир не покинет.

Чудесная новость. То, что нужно для этого прекрасного дня.

‒ И как с ним сладить?

‒ С такой тварью нужно разделываться на расстоянии. Если подпустил близко – тебе конец. ‒ Профессор пожимает плечами. ‒ Любой карапуз об этом знает.

Любой волшебный карапуз. Из волшебного мира.

А я в легкие карапузиковые годы знала, что шоколадка вкуснее салата из шпината, а совать игрушечный грузовичок в ноздри быковавшему соседскому мальчонке – тактически неверный ход.

А то, что камнежорок издалека бомбить надо – нет, вот этого мне никто не говорил.

‒ Могли бы и предупредить меня заранее, ‒ укоряю я профессора.

Да и вообще не засовывать на арену, где даже у матерых альф трудности возникают.

‒ Студенты должны уметь самостоятельно решать свои проблемы, ‒ с чувством собственного достоинства произносит профессор Ярый. И слегка перебарщивает с громкостью.

Жорка, реагируя на шум, клацает зубами. Плюшка непроизвольно втягивает голову в плечи. Даже ему не по себе. А мне тогда каково?

Краем глаза вижу, как в бок камнежорки бьется Радик. Правда безуспешно. Пинки ни к чему не приводят. Похоже, волшебные лапы стула эффективны только против иллюзорных зверюг. А настоящий эллипс слишком мощен.

Эни и Люкос обходят камнежорку с двух сторон, но не атакуют, по-прежнему опасаясь меня задеть.

Снова отступаю на несколько шагов, тесня Плюшку. Честно признаться, меня как-то напрягает, что он за моей спиной укрывается. Надеется смыться, пока меня пережевывать будут?

И что там мне рекомендует мой «образцовый» наставник? Самостоятельно решать проблемы?

Лады. Терять все равно нечего.

– Ты, – решительно выставляю раскрытую ладонь прямо перед мордой Жоры, – сегодня на диете.

Камнежорка захлопывает пасть и чуть наклоняет голову в сторону. Предполагаю, что глядит он на меня с любопытством.

– Что ты делаешь? – Плюшка тычет мне в спину пальцем. – Не зли его.

– Дядя, дайте пообщаться с интеллектуально одаренной тварюгой, – отмахиваюсь я.

Тем более что контакт неожиданно налажен. Эллипс прислушивается к моему голосу.

– Жора… Жорик… Жорочка, – пробую различные тональности и внимательно слежу за реакциями.

Пасть камнежорка больше не разевает. Уже плюс.

– Ты и этому имя придумала? – Плюшка явно в ауте. – Ты безумна, овечка. Не давай имен существам из тьмы. Они безымянны изначально и пускай таковыми и останутся.

– А почему нельзя?

Дискриминация. Милым котикам, значит, можно клички давать, а ужасающим монстрам так и ходить без имен? Обидно.

– Вот этот будет Жорой, – безапелляционно заявляю я. И осторожно касаюсь морды камнежорки уже двумя пальцами.

– Что бы ты ни делала, Лютик, продолжай, – просит Люкос, при этом ни капли не ослабляя бдительность. Лук все еще при нем.

– Согласен. – Эни кивает. – Невероятно. Любого другого камнежорный эллипс уже давно бы съел. И не выжидал бы такой длительный период.

Это должно меня взбодрить? Ладно, и правда чуток бодрит.

Остается выяснить, что же такого удивительного я делаю и как бы провернуть все так, чтобы я не потеряла этого чудесного настроя.

Добавляю к касанию еще один палец, а затем и оставшиеся. Теперь шершавую морду камнежорки касается вся моя ладонь. Собственная смелость – или глупость

– ударяет по восприятию каким-то невероятным зарядом. И я хватаюсь за Жору уже двумя руками.

За спиной надсадно хрюкает разнервничавшийся Плюшка. Кажется, он сейчас остро нуждается приложиться к знаменитой проректорской фляжке.

– Грандиозно, – выдыхает Люкос, опуская лук.

– Ася, – Эни медлит с вопросом, – что ты сейчас делаешь?

– Держу камнежорку, – откликаюсь я, не найдя более понятных объяснений.

С другой стороны, все так и есть. Я только касаюсь зверюги. И больше не предпринимаю никаких действий. И Жора тоже не двигается. Сила его дыхания проходит по мощному корпусу, усеянному пластинами, спина приподнимается и также мерно опускается. До моего лица добираются легкие воздушные потоки. Он спокоен. Не чувствуй я на себе его взгляд, наверняка решила бы, что зверь уснул стоя.

И тут на меня тоже находит глубокое умиротворение. Чувствую, как профессор Ярый вцепляется сзади в ткань моего блейзера. Игнорирую его дерганья и, непомерно осмелев, провожу рукой невидимую линию по челюсти Жоры.

– Сидеть, – неосознанно вырывается у меня команда. Понятия не имею, с чего я вообще решила командовать такой махиной.

Быдыдыщ!

Округляю глаза до предела.

Жора действительно САДИТСЯ. Бухается кормой прямо на каменную поверхность, будто громадный пес.

Над трибунами разносится гул. О да, парни, я с вами солидарна – тоже, так сказать, обалдеваю. Чего происходит – лучше мне такой вопрос сейчас не задавать. Сама в непонятках.

Приглядываюсь к Жоре. Может, он присел, чтобы продолжить трапезу и все-таки слопать меня?

Нет. Жора неподвижен и словно жаждет получить следующую команду.

Ждать его не заставляю – я же отчаянная.

– Лежать, – задорно пищу и даже взмахиваю рукой, показывая, где именно нужно развалиться.

И Жора растягивается в полную длину туловища. Он слушается меня!

Восторгу моему нет предела.

В довершении ко мне неспешно подруливает Радик – спокойный и счастливый, будто не он всего каких-то пару минут назад пытался протаранить громадную зверюгу.

Не увидев на сиденье Маляву, с беспокойством осматриваюсь. Но псинка уже на подходе. Вздремнувший и полный сил песик прогулочным шагом добирается до моих ног и сразу же просится на ручки. На Жору ни тот, ни другой не обращают ни малейшего внимания, отчего справедливо заключаю, что у камнежорки больше не осталось ко мне критичного для жизни интереса. У животных же чутье на опасность.

Оглядываюсь через плечо и с удовольствием наблюдаю за тем, как профессор Ярый стремительно пятится – подальше от меня и моей компании.

Губы сами собой вытягиваются в каверзную улыбку. Подманиваю Радика поближе, подхватываю Маляву, присаживаюсь на стул и элегантно закидываю ногу на ногу. Левой рукой прижимаю к себе псинку, а правую кладу сбоку на морду Жоры. До упора выпрямляю спину и пафосно вздергиваю подбородок.

Хэй-хэй, мускулистые матрешки. Ну, кто теперь ваш большой папочка?!