Текст книги "Академия альфачей, или всем лечь на лопатки! (СИ)"

Автор книги: Аркадия Ночка

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 14 страниц)

Глава 35. Оборона и красоточка

Да хоть пять испытаний, если сразу после этого меня обещают перебросить домой.

Хотя стоп. Ни к чему перегибать палку и просить больше положенного. Одно так одно. Не надо мне пять и дальше. К тому же, судя по опыту, на фантазиях местного народца запросто можно многоблочные диагнозы бацать. Раз такие заковыристые соревнования придумывают.

‒ И потом сразу домой? ‒ с надеждой спрашиваю я.

‒ Мне бы хотелось, ‒ бурчит Ярый.

Он поднимается на ноги и принимается бродить по аудитории вдоль шкафов. Наблюдаю за тем, как он напяливает пластины на грудь, руки, колени, размещает чуть ниже пояса. Достает из ящика «маску сварщика».

Э-э-э… Как-то это все напоминает подготовку к основательной обороне от атак Малявы.

Но зачем?

‒ Вы что, от моего песика собираетесь защищаться?

‒ Все еще его песиком называешь? ‒ ворчит Ярый, поправляя пластины. ‒ После всего? Что тебя смущает, овечка? Имею же я право на защиту. Раз уж ты эту тварь по всему кампусу с собой таскаешь.

В общем, Плюшка прав. Однако даже сильно струхнувший проректор Зофу не экипировался так тщательно, как делает это мой будущий-прошлый наставник. И даже с учетом того, что при торжественном шествии по лестнице Зофу сам нас обогнал и фактически повернулся к Маляве спиной. Правда, все равно пострадал, но уже стараниями Радика с его пинательными навыками.

Подозрительно…

«Не верь ему», ‒ слышу я чей-то шепот.

Жжение под ключицей на мгновение становится сильнее. Неужели Дуля бузит?

Открываю рот, чтобы втихушку задать уточняющий вопрос моей говорливой метке, и тут же его захлопываю, потому что профессор Ярый усердно машет руками, подзывая меня к двери в углу аудитории.

‒ Топай сюда, ‒ зовет мужчина, нетерпеливо перекатываясь с пятки на носок и обратно. ‒ Демоническую тварь оставь на табуретке.

‒ Радик ‒ стул, ‒ поправляю я, внимательно рассматривая темную дверную створку.

‒ Ты и ущербному результату чьей-то магической ошибки имя дала? ‒ Ярый закатывает глаза. ‒ Собираешь всякий мусор. Смотри, аукнется тебе твоя глупость.

Угрожает? Вроде и нет. Интонации не те.

Но Дуля не советует ему верить. Решаю, что шепот принадлежал смайлику, потому что вроде больше и некому со мной подсказками делиться. Вот только метке я тоже не особо склонна верить. Хотя бы из-за того, что Дуля меня с территории академии отпускать не желал, а Плюшка спит и видит, как бы меня побыстрее спровадить.

Короче говоря, оба у меня не в доверии. Но шанс улучшить свою ситуацию на данный момент весьма заманчив.

‒ Идешь? ‒ раздраженно спрашивает профессор и приоткрывает створку. ‒ Я отправлю тебя на занятие. Или передумала возвращаться домой?

‒ Нет, не передумала. ‒ Делаю малюсенький шаг по направлению к нему.

‒ Тварь с рук спусти. Ей не место в изоляции.

Сразу вспоминаю клетку, в которую хотели засунуть моего щенка. Верно, не место ему там. Наверняка щенок в аудитории, полной студентов, будет не слишком хорошо себя чувствовать.

Усаживаю Маляву на Радика. Псинка приподнимает мордочку и таращит на меня обсидиановые глаза.

‒ Присмотри за Радиком, ‒ даю я ему наставление.

Ох, что-то мне неспокойно. Левая филейка аж горит. То ли предчувствие, то ли Дуля-паразит забрался в запретную зону.

‒ А мне Эни… Энильлили не стоит подождать? ‒ задаю вопрос, понимая, что сознательно оттягиваю момент.

‒ Собираешься и дальше докучать парню? Еще больше проблем создать хочешь? Ему и так тебя навязали. Впрочем, как и мне.

Эх, прямо куски от моего самолюбия отгрызает. И гордостью закусывает. Конечно же, мне не хочется утомлять Эни еще сильнее, поэтому уверенно топаю прямо к двери, напрочь игнорируя беспокойный отбойный молоточек в голове.

За створкой кромешная тьма. Хоть бы фарами кто помигал.

‒ А как этот ваш телепорт действу… ух!

Меня пропихивают в дверной проем, словно мешок с крупой на забитую под завязку полку в магазине. Разве что не утрамбовывают вдогонку. Дверь захлопывается. Не успеваю повернуться к оставшейся полоске света, как уже оказываюсь в абсолютной темноте.

Щелкает замок. Отзвук проносится где-то вдали, словно из-под водяного слоя.

Отлично. И чего я ожидала? Интуиция вопила, внутренний голос выл сиреной, а ноги вообще стремились дать по газам – правда в противоположную сторону.

А что же сделала я? Все равно влезла туда, где было больше всего транспарантов с надписями «опасность», «шарахнет», «ухайдокнет», «суйся на свой страх и риск» и «в похоронном бюро нынче скидоны».

Вытягиваю руки вперед, а потом развожу в стороны. Ничего. Вокруг простор. И тишина бьет по восприятию.

– И где я? – задаю вопрос с предельной громкостью. Это для того, чтобы монстры в темноте не теряли ни мое, ни свое время, и пришли уже мной закусывать. Может, при близком контакте сумеем достичь результативной договоренности.

– Точно по центру рунного перехода, красотуля, – скрипуче поясняет Дуля.

Сияние от смайлика освещает пространство, но не так далеко, как хотелось бы. Вижу лишь каменный пол под ногами, исчерченный линиями.

– По-моему, меня сейчас запульнут куда угодно, но не в студенческую аудиторию, – задумчиво говорю и задираю голову, чтобы рассмотреть потолок.

Тщетно. Вверху та же тьма.

– Не стоило верить Ялику Ярому, красотуля. – Дуля крадется под рукавом и вырисовывается светящейся рожицей на моей ладони.

– Это я уже слышала. – Встряхиваю рукой. – Если уж начал предупреждать, то вещай четче.

Вокруг меня загорается круг. По прочерченным линиям скачут беловатые искорки, складывающиеся в сложный рисунок прямо под подошвами моих тапок.

– Руны перехода активируются, – бодро сообщает Дуля.

– А, может, меня все же отправят куда надо? – Инстинктивно сгибаю ноги в коленях, чтобы пережить предполагаемый перелет с минимальным уроном.

– Сомневаюсь, красотуля. – Между словами Дуля успевает подхихикивать. Смайлику, видать, нравятся все эти искры и поднимающийся со стороны пола ветер.

Я вот тоже сомневаюсь. Недаром же профессор Ярый обеспокоился тем, чтобы мы с Малявой разделились. Если подумать, то сейчас я совершенно беззащитна. Не на паразита же надеяться.

– Ты похожа на его великую любовь, – вдруг сообщает Дуля.

– А? – приближаю руку со смайликом поближе к лицу, чтобы создать с ехидной мордуленцией зрительный контакт. Вокруг уже начинает бушевать маленький буран. Позволяю ветру приподнять меня на носочки.

– На чью любовь? Ярого?

– Ага. – Дуля лыбится с еще большим энтузиазмом. – Она сбежала с красивым эльфом. И он затаил обиду.

Чего-чего? Бред несусветный. Надеюсь, эта атрофированная родинка сочиняет на ходу. Откуда ей знать такие подробности? Да и запирать меня в темном помещении из мести какой-то там любимой пассии?

Чушь.

Дуля внезапно исторгает лучи, и в воздухе проявляется изображение, будто картинка от проектора на стене.

– Это она!

– О…

Бывшая дама сердца Ярого не то чтобы не красавица… В общем, она усыпанная мелкими бородавками зеленая гоблинша. С кудряшками. С длинным носом, под конец загнутым вниз крючком, и вытянутыми ушами.

Кудрявая и зеленая, блин, гоблинша!

И с какой стороны я на это чудо похожа?! По ходу дела, я всегда была слишком высокого мнения о себе. А тут, оказывается, вон он какой – южный лось.

Яркая вспышка заставляет меня зажмуриться. И первое, что вижу, открыв глаза, – это блестящие прутья клетки.

Глава 36. Камни и пузырики

Ойюшки…

Пожалуй, для сохранения чувства собственного достоинства стоит именовать эту ошибку пробной. Вот только если я тут сразу помру, то в летописях и в истории эту гибель вряд ли признают героической.

– померла. Вполне закономерная логическая цепочка.

Что там Плюшка мне обещал? Что моя глупость мне аукнется?

Ну и вот. Пожалуйста. «Ау» сотню раз. Точно аукнулась.

Психологом себя именуешь. Девушкой называешь. Интуицией гордишься. А сама… Да, да, да, можно и дальше вопить и ворчать на себя. Еще и поистерить для проформы.

Главное, не забыть, что все это надо совмещать с основной заботой и способами избавления от нее.

Оглядываюсь. Клетка, в которую меня посадили, огромна. И вокруг полно камней на любой вкус. Каменная куча бессистемно наваленных каменных каменьев на каменной площадке.

А за прутьями…

Кажется, меня все же запульнули к студентам. Но высадили не с той стороны.

Снаружи клетка окружена конструкцией, напоминающей амфитеатр. А на скамьях сидят парни. Здоровые такие молодцы. Как раз в поля запускать в пахотный период. Разом все планы отработали бы.

Насчитываю около пятнадцати крупных мужских особей. Наверное, это отдельная учебная группа.

Итак, меня все-таки превратили в зрелище. Или в опытный образец? В увеселительный элемент? Зайчиком им, может, попрыгать, а то больно уж жадно пырятся на меня.

– И правда девчонка, – басит здоровяк с шипастой прической.

– Девушка! Девчонка! – Снаружи начинается самый настоящий галдеж.

Не знаю уж, какие из них всех будущие лидеры, но эффект толпы делает свое дело. Я будто Снегурка с отжатым у дедушки с морозцем мешком, неожиданно оказавшаяся посреди детского утренника.

И чего так вопить и радоваться? Девушек, что ли, не видели?

Игнорирую игривые присвисты и бодро шагаю к решетке. Дуля, кстати, заныкался куда-то под одежду и больше мне конструктивных замечаний не делает. Видимо, лимит советов на сегодня исчерпан.

Забираюсь на камень, просовываю руку сквозь прутья и маню пальцем ближайшего здоровенного индивида. Парень, на которого пал мой выбор, весь покрыт маленькими выпуклостями, отчего кажется, что вместо кожи у него воздушно-пузырьковая пленка. Мысленно именую его «Пупырка» и снова шевелю указательным пальцем.

Пупырка медленно встает и разом перешагивает через две скамьи. Жду, когда его тело издаст тот же скрип, что и пленка. Или его «пупырки» от такой активности расхлопаются. Но нет – парень благополучно добирается до места, где я настойчиво обнимаюсь с решеткой, и зависает надо мной пупырчатой скалой.

Ого. А губы у него похожи на малюсенькие вытянутые и слегка розоватые воздушные шарики, да и нос явно из той же шарообразной категории. Если не знать, его легко можно спутать с антуражем батута.

– Скажите-ка, уважаемый, как мне называть место моей нынешней дислокации?

Ответом мне служит озадаченное моргание.

– Это арена.

Вздрагиваю из-за резкого контраста между внешностью и голосом Пупырки. У здоровяка высокие детские тональности. Не закрывай его громадный силуэт мне солнце, я бы решила, что мне отвечает семилетка.

– Учебная, – осторожно, даже с некоторой опаской добавляет Пупырка. – Учебная арена.

Где-то на фоне местные альфы делают мне комплименты вперемешку с всякими непристойностями. Мальчики – такие мальчики. Все бы им поиграться-поваляться.

– У вас занятие? – сосредотачиваюсь на пупырчатом «ребенке». Он смотрит на меня с любопытством.

– Угу. Боевка. С профессором Ярым.

Что ж, в чем-то Плюшка меня не обманул. И правда закинул на студенческое занятие. Вот только не удосужился предупредить, что я окажусь взаперти.

Боевка? Меня что, драться заставят? Вот полная ж…

– А ты правда девушка? – Голос Пупырки прямо звенит. Я ему явно жутко интересна. Как и многим здесь.

– Правда. – Изучаю взглядом окрестности. Каменюки, опять каменюки и вон там вдали – тоже каменюки. И больше никакого разнообразия. Входа-выхода тоже не видно. На пробу дергаю прутья. Тщетно.

– Настоящая и красивая? – смелеет Пупырка.

– Настоящая и красивая, – подтверждаю без тени сомнения, делаю пару шагов назад и обозреваю пространство за амфитеатром. – Но глупая, с прибабахами и с паразитом. Так что передай приятелям, что жрать меня во всех смыслах чревато знакомством с медицинской койкой.

– Правда? – Пупырка таращится на меня, едва ли не вжимаясь шарообразным телом в прутья.

– Правда, золотце, правда.

Еще раз просматриваю ряды шумящей публики. Хоть бы одно знакомое лицо! Конечно, я не особо верю, что кто-нибудь из тех, с кем я уже познакомилась, пришел бы мне на помощь. Эни, возможно. Или тот, как и говорил Плюшка, тяготится моим присутствием и будет рад лишней возможности избавиться от меня.

А что же Люкос? Он ведь меня якобы «присвоил».

Нет, достаточно. Опыта у меня уже полно. Надеяться нужно лишь на себя.

Поворачиваюсь спиной к зрителям и, приподняв руку к лицу, бубню в пустую ладонь:

– Зараза, зараза, прием.

Хитрющая мордуленция Дули мгновенно появляется на коже.

– Скучаешь, красотуля?

– Заметно, да? – от души иронизирую. – Откуда ты столько знаешь? Про Ярого и его мстительные замашки? Ты же, прости, конечно, но обычная метка, которая у меня недавно появилась. Так?

– Какая моя красотуля, такая и ее метка, – прощебетал смайлик, хитро мне подмигивая.

– В смысле доставучая и болтающая всякую фигню? – уточняю я. Эх, тяжело быть реалисткой.

– Способная и умелая. – Дуля вырисовывает мне на коже громадную ухмылку.

Ох ты ж, льстивая кракозябра.

– Ладно, проехали. Мы влипли, Дуля. – Указываю глазами во все стороны. – Признаю, по моей вине. Идеи?

Но пообщаться нам со смайликом так и не удается. Над ареной раздается громогласное:

– Ну что, дева, сводящая все старания бет в нуль. Готова к испытанию?

Глава 37. Эллипс и жор

Профессор Ярый располагается на площадке, возвышающейся над скамьями. Чтобы доставать до перил, да и вообще стоять так, чтобы хотя бы голова над ними торчала, мой неудавшийся низкорослый наставник соорудил себе башню из ящиков.

Зрители притихают. Ярый с довольным видом осматривает арену. Затем его взгляд упирается в меня. По лицу гремучей смесью из танцующих морщинок пробегают едва заметные эмоции. Без понятия, только ли дело в том, что я мимолетом напомнила ему предмет воздыхания из его неудавшегося романа? Или проблемы возникли из-за моего вмешательства в дела академии? Скорее всего, все эти обстоятельства объединились в одну глобальную причину. Плюс Плюшка мог чисто из принципа меня невзлюбить.

‒ Оболтусы, представляю вам сотого студента. ‒ Он складывает перед собой руки и окидывает меня презрительным взглядом. ‒ Юная дева подчистую вывела из гонки за стипендиальное место всех претендующих на него бет. И теперь жаждет продемонстрировать на что способна.

Гонит как дышит. Первое вышло случайно, а насчет второго… Вовсе я не жажду что-то кому-то демонстрировать. Испытание – сугубо его условие в будущей помощи по отправлению меня домой. Вот только с таким подходом я от Плюшки больше ничего не жду. Новый подвох разве что.

Смотрю через плечо на возбужденную толпу. Не лучшее место выяснять отношения с наставником. Как бы громко эти парни ни галдели и ни бесились, а факт остается фактом: они все альфы и, похоже, сильнейшие среди своих народов. Отрицанием перечисленных «подвигов» я лишь подпорчу себе репутацию, уже благополучно созданную лично для меня. Не дело среди такого зверинца себя слабачкой выставлять.

‒ Занятно, что ваша первая пара выпала на мое занятие, студент Лютик. ‒ Интонации Ярого изобилуют ехидцей. – Приятно, что вы заглянули ко мне, даже не порадовав себя лишней минуткой отдыха.

Вот это глумление! Уровня «всем видно, а мне не стыдно».

А кто меня в чулан запихнул? И в клетку телепортнул?

И теперь выставляет все так, будто я сама напросилась. Ясный кексик, бывает, что даже вся такая положительная я нарываюсь на взбучку, но чтобы меня реально отколошматили – вот этого еще не было.

‒ К вашему испытанию все готово, студент Лютик. ‒ Надеюсь, до вас уже довели, что я преподаю искусство духа, стратегии и боя. Истинный альфа никогда не станет избегать битвы. И проигрыш – непозволительная роскошь. Учтите это, сотый студент Лютик.

От его речей меня неплохо так перекашивает. Я к пафосу вообще отношусь нейтрально, но тут-то с предельной помпезностью и официально заявляют, что, мол, тебе сейчас будут делать чики-чики – бить, короче. И от подобной перспективы улыбкой расцветать и ею же проблемы решать как-то не тянет.

И как я до такого докатилась? Столько стараний, чтобы в будущем правильными словами людей излечивать, а сама, в конце концов, оказалась в ситуации, когда окружение требует пустить в ход кулаки.

Они в принципе мои кулаки видели?! Да у Пупырки и то его пупырки по объему больше! Мой удар любому из этих типов с бицухами, как листиком почесаться.

Плюшка же не собирается меня угробить? Да? Такой подход не рационален, как ни крути. Лучше швырнуть девушку обратно в ее мир, а не утруждать себя возней с трупом. Меньше формальностей.

Ничуть не сомневаюсь в собственной правоте, а потому впадаю в полнейший ступор от следующих слов профессора Ярого:

‒ Сегодня обойдемся без обычных боевок. Раз уж к нам присоединилась такая уникальная личность, что одной левой справляется с лавовой кугой.

Честно говоря, не левой и даже не правой, а тридцатью штуками отборных пельмешек домашнего производства. Вдобавок я с Малявой еще и сюсюкалась. Но вряд ли кто-то поверит в действенность этих способов.

По рядам альф прокатывается возбужденный вздох. Все взгляды сосредоточены на мне. Резвая интуиция подсказывает мне, что я в их глазах ‒ этакий боевой хомяк с великолепным хуком справа. И слева, предположительно, тоже. В общем, мелкая и непредсказуемая. А от этого еще более любопытная.

‒ Подберем соперника ей подстать, ‒ между тем продолжает Плюшка.

Если к выбору объективно отнестись, то мне подходит только какой-нибудь жучок. В крайнем случае, можно против меня боевого шпица выставить. Вот это будет справедливо.

Мои суровое молчание и безмолвное согласие зрители, похоже, воспринимают за стопроцентную самоуверенность. До ушей то и дело доносятся обрывки фраз, где меня величают как «роскошная» и «изумительная».

Да ладно, парни! У меня от страха разве что кудряхи не трясутся.

Но выдержка – мое все.

‒ Вызовем жителя из соседних параллелей, ‒ ораторствует Плюшка.

Так, это тоже не вдохновляет. У меня и от местных параллелей голова кругом, а здесь еще и соседние приплетать собираются.

‒ Никто не против? ‒ Плюшка не дожидается ответной реакции и от души врезает одним кулаком о другой, высекая зеленоватые искры. ‒ Тогда открываю проход.

Я против! Я, блин, всеми конечностями против. Но до моего мнения никому нет дела.

Земля трясется под ногами. Маленькие камешки пускаются в дикий прыгучий пляс. Через паутинные трещины в каменной поверхности начинает пробиваться зеленоватый свет.

Кого Плюшка себе на подмогу призвал? Мне для полного счастья как раз не хватает пришельца из параллельных параллелей. Со мной ведь справиться – величайшая трудность. Так что зачем мелочиться? Давайте призовем целую ораву всякой нечисти!

Отпрыгиваю в сторону и верчу головой, пытаясь сообразить, каким образом уйти от столкновения с неизбежным. Делаю еще один шаг и едва не падаю на колени от тяжелого подземного толчка. До слуха доносится гул – словно отзвук в чьем-то голодном желудке. Приседаю на корточки, чтобы сохранить равновесие.

И секунду спустя взлетаю в воздух. Нечто массивное приподнимает большой продолговатый камень, на котором я устроилась. Лишь несколько мгновений уходит на то, чтобы оказаться на приличном расстоянии от земли.

Вцепляюсь в каменные выступы мертвой хваткой. Уши улавливают возбужденные крики зрителей, какие-то боевые кличи, а взгляд сосредотачивается на зеленоватых языках пламени, облизывающих поверхность моего временного убежища и взлетающих к небесам.

Запоздало выдаю порцию панических трелей. Но в создавшейся какофонии всевозможных шумов мой визг попросту теряется.

Плюсы: моя репутация, созданная усилиями местных, ничуть не страдает, ведь лицо у меня все еще удерживает невозмутимое выражение. Правда глаза чересчур выпучены. Но надеюсь, это мне только на руку – например, боевой солидности добавляет.

Минусы: предложения не соответствуют возможностям. А если конкретнее: я боевого шпица заказывала, а не буку величиной с гараж!

С трудом заставляю себя отлипнуть от насиженного места и подползаю к краю. Свешиваюсь вниз головой, загибаюсь бубликом и осторожно выглядываю из-за преграды.

Чудище походит на ожившую статую, созданную стараниями шизанутого скульптура. Гротескное массивное тело состоит из множества изломанных пластин и каменных кусочков. Вместо головы – соединенные между собой пирамидки, усеянные острыми зубищами, а у челюстей возможность обхвата не хуже, чем у аркадного Пэкмена. Горящие золотые глаза под нависшими каменными выпуклостями обращаются в мою сторону.

Мгновенно проникаюсь ощущением, что сегодня моя персона стала полноправным гостем экзотической трапезы. И да, я на данный момент – приоритетный гастрономический интерес.

– А-а-а-а-афигеть! – дергаюсь обратно и плюхаюсь на спину. Каменная плита подо мной ходит ходуном, будто тварь под ней разыгрывает процесс готовки.

На горяченькое сегодня сочная тефтелька Лютик. М-м-м, ням-ням. Овощей покрошить да с лучком. А сама каменная плита напоминает качественную сковороду.

– Дуля… Дуля, прием! К<ни><го><ед>. нет

Смайлик выныривает на ладони, которую я держу перед лицом, и преисполненный позитивом выдает:

– Как дела, красотуля?

– Я сегодня как никогда на высоте, – бурчу и еще пуще вжимаюсь спиной в каменную поверхность. Потому что нечто подо мной от души встряхивает камень, на котором я валяюсь. То ли блинчик в лице меня хочет на другую сторону перевернуть, то ли уже жаждет надкусить кусочек. – Что это за живность?!

– Камнежорный эллипс, – охотно поясняет моя паразитическая энциклопедия. – Обитает в ближних параллелях. Высокая адаптация к каменной среде. Уникальная агрессивность. И редкостный жор.

Прекрасно. У камнежорки жор. А я под пасть подвернулась. Редкая форма удачливости.

Твердь подо мной неожиданно пропадает. Новый рывок подбрасывает меня ввысь. А секундой позже в свои права вступает подлая гравитация.