Текст книги "На службе россии"

Автор книги: Аркадий Столыпин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц)

Возглавители НТС понимают значение русской территории, не зависящей ни от Гитлера, ни от Сталина. Несколько присланных в “Республику членов НТС создают там печать, организацию молодежи. Впервые не подпольная база НТС на родной территории.

Локоть – это доказательство того, на что русские люди способны своими силами. Такая “республика” могла бы распространиться и далее, на другие районы, не будь Гестапо и гитлеровских рейхскомиссаров…

В 1942-43 г. увеличиваются попытки внедрения НТС в среду партизан. По мере развития в оккупированных районах партизанского движения становится очевидным, что партизаны партизанам рознь. Одни отряды находятся под контролем представителей НКВД. В других чекисты отсутствуют. Нередко между различно настроенными отрядами происходят в лесах бои. Поэтому с некоторыми отрядами связь возможна. Этому способствует рост кадров НТС из местного населения. Непроходимой грани нет, и в ночную пору люди переходят из леса в лес, из леса в село. В этих условиях члены организации идут для работы в партизанские отряды. В лесах рождается еще одна разновидность “третьей силы”.

В 1942 году немцы создают организацию по борьбе с партизанами с центром в Варшаве. Благодаря военным связям, на место руководителя пропагандного отдела этой организации удается продвинуть А. Вюрглера. Для НТС открываются, благодаря этому, возможности посещения ранее почти недоступных районов России. Пропагандисты Вюрглера работают в глухих партизанских районах с девизом “третьей силы” – ни Гитлера, ни Сталина. Цель – политическое влияние на партизанское движение. Риск огромный, за который Вюрглер впоследствии поплатится жизнью. Во время работы на партизанских территориях погиб не один член Союза как от рук гитлеровцев, так и от рук чекистов.

“Третья сила” на территории врага

Итак, налицо данные для становления “третьей силы” на родной русской земле. Но “кратеры”, через которые освободительное движение может прорваться наружу и оформиться открыто (Смоленск… Локотская “республика”… партизаны в лесах…), гестаповцы заваливают глыбами репрессий. Преступная нацистская политика на оккупированных территориях продолжается… “Лава” освободительного движения прорвется поэтому наружу там, где она имеет наименьшие шансы на успех, но где вражеское сопротивление легче преодолимо: на неприятельской территории… Это получится так потому, что, ведя войну, Гитлер стремился использовать русское “пушечное мясо”. Идя для этого на обман (создание Русской Освободительной Армии, которая долгое время существует лишь на бумаге), он все же будет принужден идти на некоторые уступки…

Восточные рабочие – “осты”… Первоначально добровольцы. Затем насильственно пригнанные миллионы молодых, в подавляющем большинстве белорусских и украинских парней и девушек. Это для работы в сельском хозяйстве и в промышленности Германии. Как к ним подойти? По словам одного из руководителей НТС: “Для этой цели была создана группа БОН (Берлин Особого Назначения), которая была отделена от нормальной союзной группы, существовавшей тогада в Берлине. Этот штаб действовал совершенно закрыто, конспиративно, проводя свою работу среди русских рабочих” (из доклада В. Поремского во Франкфурте, 1 сентября 1955 года).

В рабочих лагерях возникают очаги “третьей силы” {См. 1-е приложение к этой главе}. Вдобавок в среду наших рабочих вливаются члены Союза из южной (не оккупированной пока немцами) части Франции, до этого в течение двух лет отрезанные от общей работы.

Лагеря военнопленных… Кое-что уже достигнуто в первый период войны: Вустрау… Во второй период войны генерал Трухин, уже член Совета НТС, генерал М. Меандров и ряд офицеров и солдат – члены организации. Когда в ноябре 1942 года генерал А. Власов переведен немцами в Берлин, то с ним устанавливается связь. Руководство НТС знакомит, ранее друг друга не знавших, генералов Власова и Трухина.

Власов хочет быть вне политических течений, возглавить постепенно все Зарубежье. Судя по отзывам близко знавших его людей, взгляды его сложились лишь постепенно.

Свет Стеенберг пишет: “Отступление в начале войны и поражении в сражении за Киев были тяжелыми ударами для Власова… Может быть, он надеялся на то, что при неизбежно возрастающей силе армии во время войны можно будет добиться необходимых изменений в системе”.

А. Казанцев свидетельствует: “Можно быть уверенным только в одном: решение выступить активно он не принес с той стороны фронта. Там он был не более и не менее лояльным, чем большинство советских генералов и маршалов. Только оказавшись здесь, он без колебаний встал в первый ряд общественного движения” (А. Казанцев. “Третья сила”. Изд. “Посев”, 1952, с. 150).

Отношения между НТС и бывшими советскими генералами сыграют положительную роль в новой инициативе немецких военных, могущей послужить тайно русскому делу: лагерь в Дабендорфе. Подготовка к Дабендорфу начата немцами в конце 1942 года. Официально курсы пропагандистов в Дабендорфе открыты 1 марта 1943 года. Это лагерь-школа в 15-20 километрах на юг от Берлина. Отличается от Вустрау своей массовостью. Число курсантов – 300 человек. Продолжение занятий – две недели (потом четыре, потом шесть). Таким образом, через Дабендорф проходит непрерывный поток русских людей. Состав учащихся – откомандированные из русских батальонов немецкой армии солдаты и офицеры. Преподавательский персонал – из Вустрау в Дабендорф переводится одиннадцать инструкторов, членов НТС, во главе с генералом Трухиным. Он становится руководителем лагеря-школы. Среди слушателей завоевывает большую популярность старший лектор А. Зайцев. Влиятельные немцы (преимущественно балтийцы) помогают осуществлять “чудо Дабендорфа”… Немецкие офицеры, приставленные к лагерю, занимаются тем, чтобы ограждать его от Гестаповцев и чиновников Розенберга, обеспечивая проведение лекционных курсов в русском национальном духе. Каждые две недели из Дабендорфа разъезжаются по русским воинским частям, вкрапленным в немецкую армию, “пропагандисты” (с идеей “третьей силы”, а не идеей “3-го Райха”). На их место приезжают новые… Наконец, таким образом создан приводной ремень между Союзом и хоть какой-то частицей разбросанной по всем немецким фронтам русской военной массы в 800 тысяч бойцов {См. 2-е приложение к этой главе}.

В основе занятий, в первую очередь “Схема национально-трудового строя”. Постепенно создается разветвленная организация НТС среди военных… Одновременно с созданием Дабендорфа начинает выходить газета для русских военнослужащих. Называется она “Заря”. Редакция подобрана из состава “лаборатории” при Высшем командовании, которой заведует А. Казанцев. Все сотрудники редакции выпущены на свободу и надевают форму будущей, существующей только в надеждах Русской Освободительной Армии.

Решающие сроки

1942 года и первая половина 1943 года – это то время, когда все возможно. Несмотря на ошибки и преступления, совершенные нацистским руководством с самого начала войны. Возможна еще подготовка к свержению советской власти, в специфических условиях Отечественной войны. Несмотря на поднявшуюся в России волну патриотизма… Как об этом пишет Штрикфельдт, “1942-43 это были годы, когда немецкие и русские офицеры, побуждаемые своими внутренними убеждениями, попытались проложить путь к миру и свободе, вопреки Сталину и вопреки Гитлеру”.

Немцы – друзья России понимают, что при создавшемся положении единственная слабая надежда оформить Освободительное Движение связана с пленными советскими генералами. Популярный русский генерал во главе Освободительного Движения… С таким Гитлер будет, быть может, в какой-то мере считаться… Пойдет, быть может, на уступки… Первоначально надежды возлагаются на бывшего командующего 19-ой советской армией генерала Михаила Лукина. В конце 1941 года Лукин выразил свое принципиальное согласие, при условии немедленного создания русского национального правительства и русской Освободительной Армии. Нацисты не идут на сговор… Затем выбор остановился на Власове… Как отмечает Свен Стеенберг: “Власов не сомневался в доброй воле Штрикфельдта, но все больше начал сомневаться в его возможностях. Насколько на самом деле были бессильны его немецкие друзья, он даже не подозревал”. Власов все же идет на попытку оформления “третьей силы”. Он выбирает крестный путь… {См. 3-е приложение к этой главе}

Власов знает, что фундамент для Освободительного Движения находится не в лагерях военнопленных, а на русской земле. Немецкие генералы Клуге и Шенкендорф организуют, на свой страх и риск, поездку Власова в оккупированные районы России. Поездка первая, в марте 1943 года. Она длится три недели. Появление Власова вызывает повсюду энтузиазм. Встречи в Смоленске с генералом Шенкендорфом, а затем с генерал-фельдмаршалом фон Клуге. Полное понимание… По возвращении в Берлин в конце марта Власов пишет доклад. Подчеркивает, что с организацией Освободительного Движения больше медлить нельзя, что люди в России разуверились, а ловкая пропаганда сталинских агентов усиливает недоверие к немцам и спад надежд. Отклика нет.

Немецкие генералы, сочувствующие русскому делу, не теряют надежду. Генерал-фельдмаршал Кюхлер, командующий немецкими войсками на северном участке, настаивает на вторичном появлении Власова в России. Берет на себя ответственность. Последняя попытка. 19 апреля Власов пускается в путь. Везде энтузиазм и новые надежды. В своих выступлениях Власов подвергает жестокой критике официальную политику в России. Говорит то, что думают все: преодолеть большевизм может лишь сам русский народ…

Поворот?.. Нет, срыв вновь зародившихся надежд. 30 апреля 1943 года Власов выступает в Пскове, в городском театре. Это триумф. Это тоже его лебединая песнь на родной земле. На следующий день поездка Власова резко обрывается. Его в качестве арестованного везут назад в Берлин. Примечателен приказ, данный по этому случаю из ставки Гитлера генерал-фельдмаршалом Кейтелем:

“Ввиду неквалифицированных, бесстыдных высказываний военнопленного русского генерала Власова во время поездки в Северную армию, происходившую без разрешения фюрера и без моего ведома, приказываю перевести русского генерала Власова немедленно, под особой охраной, в лагерь военнопленных, каковой он не смеет покидать. Фюрер не желает больше слышать имени Власова. Впредь Власов может, если этого требуют обстоятельства, использоваться только для пропагандных целей, для проведения которых требуется имя, а не личность генерала Власова. Если же генерал Власов еще раз выступить где-либо лично, то следует позаботиться о том, чтобы он был передан тайной государственной полиции и обезврежен”. (Приказ цитируется в книге Юргена Торвальда “Кого боги хотят погубить” {Jurgen Thorwald. “Wen sie verderben wollen”. Steingruben-Verlag. Stuttgart 1952.})

Генералу Гелену и графу Штауфенбергу с трудом удается добиться, чтобы Власов смог вернуться в Берлин. На целых полтора года его поселяют на положении полу-арестованного в скромном домике в берлинском предместье Далем. Нацистская пропаганда использует имя Власова без его спроса и ведома… Самого его нацистские вожди поносят {См. 4-е приложение к этой главе}.

Об организации Русской Освободительной Армии долгое время не будет больше и речи. Таким образом отсутствует та русская военная сила, с которой нацисты принуждены были бы считаться…

А дальше? На членов НТС обрушивается во второй половине 1943 года первая волна обысков и репрессий… Из Гатчины, Смоленска, Барановичей, Вязьмы, Орла, Брянска, Гомеля, Могилева, Орши, Борисова, Полоцка, Минска, Слонима, Симферополя, Одессы начинают приходить в Берлин донесения местных отделений Гестапо об активности Союза в этих местах (перечислены лишь города, в которых НТС фактически подвергся репрессиям со стороны Гестапо)…

Первые аресты, поначалу еще единичные… О всех не расскажешь. Вот один типичный случай. А. Ширинкина – в Орле. Работает в городской управе. Жалование – 20 оккупационных нем. марок в месяц, что равно стоимости 5 кг картофеля. Ведет союзную работу. Сочувствуют и прикрывают несколько немецких военных. Но и Гестапо не дремлет. При возвращении из одной деловой поездки в Смоленск А. Ширинкину прямо с вокзала везут в тюрьму. Большая старинная тюрьма на Монастырке… Сидит там два месяца без допросов, в общей камере, в камере много хороших русских людей. Все условия для продолжения начатой на свободе работы. Курс национально-политической подготовки для желающих. А таких немало. Для Ширинкиной таким образом тюремные дни наполнены содержанием. В июле, когда под Орлом уже идут бои, насильственная депортация в Германию… По дороге все же удается “зацепиться” в России.

Так приходит к концу 1943 год, начало которого было еще овеяно надеждами.

ПРИЛОЖЕНИЯ К ШЕСТОЙ ГЛАВЕ

Первое приложение

О работе среди наших рабочих, пригнанных в Германию.

“Техника работы не всегда представляла возможность открывать лицо организации. Вовлекать в ее ряды и оформлять принадлежность к ней было иногда трудно, потому что народа было очень много, и проверить и узнать каждого было просто невозможно. Тогда сами собой выработались методы работы – вовлекать людей только в сферу нашего влияния, наших идейных установок и до поры до времени не открывать им наличия организации…

Несмотря на осторожность, все-таки какое-то число из вновь прибывших мы привлекали в наши ряды. Создавали из них небольшие группы-звенья и быстрыми темпами проходили вместе с ними курсы политической подготовки и революционной борьбы. На частных квартирах, каждый раз на разных, по вечерам, в нерабочие дни, за городом, просто в лесу где-нибудь недалеко от лагеря, небольшими группами в шесть-восемь человек проводили теоретические и практические занятия.

Эта работа была блестяще налажена руководителем наших кадров в Берлине и в его ближайших окрестностях, погибшим потом в 1944 году в концлагере Заксенхаузен, молодым врачом Николаем Сергеевым. В качестве врача он имел возможность, не вызывая подозрений, принимать у себя десятки посетителей ежедневно и навещать больных в разных частях Берлина. Сотни людей, главным образом “остов”, где бы они сейчас ни находились, вспоминают добрым словом “доктора Николая”, у которого всегда можно было получить и хлебные карточки, и моральную поддержку, и одежду, и нужную литературу…

Не во все лагеря рабочих можно было найти доступ, да не хватило бы для этого достаточно подготовленных кадров. Среди тех, до кого не доходили слова утешения, было много людей, переживавших тяжелые дни безысходности. Они не видели выхода из создавшегося тупика и нередко уже здесь, в Германии, становились более лояльными подданными советского правительства, чем двадцать лет у себя на родине” (А. Казанцев. “Третья сила”. Изд. “Посев”, Франкфурт-на-Майне, 1952 г.)

Второе приложение

О Дабендорфе:

“Намечалось организовать, в первую очередь, координационный центр, который должен был изучать политические и психологические проблемы русского освободительного движения. Конечно, лишь под флагом “пропаганды” можно было в тех условиях создать без помех такой центр политического ведения войны или, точнее, “русский центр для генерала Власова”… Итак, был создан “Отдел восточной пропаганды особого назначения”, а начальником его был назначен я.

Я получил, в конце концов, барачный лагерь неподалеку от деревушки Дабендорф, к югу от Берлина… Этот “Учебный лагерь Дабендорф под Берлином” (в просторечии – “Дабендорф”) в его начальной стадии можно сравнить с ростком идеи Освободительного Движения… Дабендорф не только выжил, но и стал духовным центром Освободительного Движения генерала Власова и его приверженцев.

С самого начала я решил работать лишь с возглавлением русского руководящего состава, предоставив этой группе дальнейшую организацию и развитие дела в рамках бюджета. Вмешательство немецкой стороны казалось мне целесообразным лишь в тех случаях, когда русские не могли выбраться из путаницы германских “ведомственных джунглей”. (В. Штрик-Штрикфельдт, “Против Сталина и Гитлера”, сс. 148–154.)

“А что излагали русские лекторы своим слушателям в ходе учебных занятий – все равно было статьей особой. Русские хотели и могли толковать свои проблемы лишь на свой собственный лад. Это было дело Ф. И. Трухина и ответственного за политическую часть нашей программы А. Н. Зайцева. Кстати, с Трухиным и Зайцевым в Дабендорф прибыли и другие представители активной русской эмигрантской организации НТС, членский состав которых пополнился за счет притока бывших советских граждан. Эта организация оказывала большое влияние на идейное направление в борьбе против Сталина. Как я уже говорил, начальство меня предостерегало от НТС, но Гроте и я видели впереди большую цель, и оба мы познакомились с прекрасными людьми из НТС, Так как и Власов дал свое благословение, мы, на свою ответственность, игнорировали предупреждение. Мы ни разу не пожалели об этом…

Далее, то, что такие люди, как Трухин и доцент Зайцев, с одной стороны, и Зыков (антисталинец, но марксист), с другой, несмотря на ряд противоречий во взглядах, бок о бок работали для осуществления общей огромной задачи, было признаком политической мудрости и терпимости. Пражский манифест 1944 года носит явный отпечаток этой совместной работы…

Примерно 5000 курсантов прошли через школу Трухина и Зайцева в Дабендорфе” (там же, сс. 181–183).

“Если первый курс был еще более или менее импровизированным, то 23 марта 1943 года, со второго курса, началось систематическое обучение по твердо установленному плану… Предметы разделялись на три отдела: 1) История и структура Германии. 2) Критика советского режима. 3) Идеология Освободительного Движения и контуры Будущей России.

Изучение для видимости национал-социализма в Германии составляло якобы большую часть программы, но в действительности на это не тратилось больше десяти процентов времени… Зайцев указывал, что познакомиться с Германией необходимо, раз Германия сражается против советского правительства, а если бы на ее месте был Эфиопия, то надо было бы познакомиться с Эфиопией…

Получилось, что под защитой немецкой армии здесь созревали идеалы, которые если бы о них проведала ставка Гитлера, привели бы к неизбежному аресту не только всех русских, но и принимавших в этом участие немцев. Дабендорф стал тоже колыбелью нового русского офицерского корпуса, который был там образован. Эти офицеры, когда они снова возвращались в свои части, были уже членами стройной политической организации” (Свен Стеенберг, “Власов”, сс. 112–118).

Третье приложение

“Лукин сказал:

– Я – калека. Вы, Власов, еще не сломлены. Если Вы решились на борьбу на два фронта, которая, как Вы говорите, в действительности есть борьба на одном фронте за свободу нашего народа, то я желаю Вам успеха, хотя я сам в него не верю. Как я сказал, немцы никогда не изменят своей политики.

– А если немецким офицерам, которые нам помогают, все же удастся добиться изменения политики, Михаил Федорович?..

Я видел, что Власов цеплялся за эту последнюю надежду, которая была и моею.

Лукин ответил коротко:

– Тогда, Андрей Андреевич, мы, пожалуй, смогли бы и договориться.

Власов был подавлен. Лукин, в какой-то мере, был прав. Он хотел заключения официального договора с Гитлером о союзе против Сталина. Власов был против обоих” (В. Штрик-Штрикфельдт, “Против Сталина и Гитлера”, с. 145).

Четвертое приложение

“14 октября 1943 года Гиммлер в Бад-Шахене на Боденском озере держал перед офицерами воинских частей СС зажигательную речь против Власова. Можно предполагать, что Гиммлер сделал это как предостережение, так как среди офицеров частей СС все более распространялся взгляд, что изменения положения на Востоке можно добиться лишь с помощью Власова. Гиммлер обозвал Власова “подмастерьем мясника” и сказал “эта свинья Власов”. Девиз Власова – “Россия может быть побеждена только русскими” – он объявил наглостью (что эта фраза принадлежит не Власову, а сказана Фридрихом Шиллером 100 лет назад, было Гиммлеру, конечно, неизвестно, как и призыв к свободе в “Вильгельме Телле”, запрещенном в нацистской Германии)” (там же, с. 320).

Глава 7

                                                                  ПОСЛЕДНИЕ КОЗЫРИ И ПЕРВЫЕ РАСПРАВЫ

После безуспешной попытки перейти снова в наступление в июле 1943 года под Орлом и Белгородом немецкие силы начинают медленно откатываться назад, из России к рубежам Германии. Медленно, затем все стремительнее… С 22 ноября западные союзники начинают систематическое разрушение Берлина бомбардировками с воздуха.

Что готовит будущее?

Подготовка новых планов

Окончательное решение Гитлера, направленное против Власова и Освободительного Движения в целом, было принято 8 июня 1943 года. Выход из положения может быть найден, если сами немцы, видящие, что нацистское руководство ведет их страну к гибели, прибегнут к крайним мерам. Как отмечает в своей книге Свен Стеенберг – “Власов и его сторонники начали рассчитывать также на возможное падение Гитлера. Многое говорило о такой возможности… В июне 1943 года граф фон Шуленбург сказал Штейнеру: “Мы должны будем ухлопать Гитлера, прежде чем он окончательно погубит Германию”” (сс. 138, 147).

В этой атмосфере в руководящих кругах Освободительного Движения строятся летом 1943 года новые планы. В случае падения Гитлера и ликвидации нацизма станет возможным сформировать ускоренными темпами русскую народную армию. Несмотря на гестаповский нажим, основное ядро для такой армии сохранилось и называется – Дабендорф…

Армию под русским командованием, на русской земле, для русских целей… Для этого еще налицо различные виды “третьей силы” на самой русской земле. В случае зарождения независимой русской силы возможен перелом в самой Красной армии. Об этом помышляет находящийся на полуарестантском положении Власов, помышляет и руководство НТС {См. 1-е приложение к этой главе}.

А каково в изменившихся условиях может быть поведение советского командования?..

“Наши русские друзья знали, к кому в Красной армии они могли (и хотели) обратиться. Но сделать так, чтобы это имело смысл, они могли, только упрочив свои собственные позиции – не как немецкие наемники, а как независимые борцы за свободу, имеющие перед собой ясную цель.

Гелен и Ренне уже давно ощутили все заложенные здесь возможности”… (В. Штрик-Штрикфельдт, “Против Сталина и Гитлера”, сс. 225-226).

Неосуществившийся расчет: нацистский строй продлится до самого конца войны…

Руководство НТС, со своей стороны, готовит новые планы. Конечное поражение Германии Союз предвидел уже давно, на свержение нацистского строя возлагал лишь мало надежд. Надо было искать иные выходы. Предприняты два мероприятия.

Летом 1943 года (когда окончательный исход войны для многих еще не ясен) руководство НТС пытается завязать контакт с американскими и английскими правительственными кругами. Посредник, сотрудник Красного Креста Г. Брюшвейлер, швейцарец, посещавший Берлин. Существенную роль в попытках играл член НТС, швейцарец по подданству, М. Гроссен.

Ранней весной 1944 года (до открытия второго фронта) член Исполнительного бюро В. Поремский приезжает в Париж. Привозит из Центра распоряжения: с момента занятия Франции западными союзниками председатель НТС во Франции (А. Столыпин) должен полномочно представлять НТС и вступить в контакт с представителями демократий, прежде всего с французским правительством, чтобы сделать все возможное для сохранения русских национальных сил. Руководство НТС считало уже тогда, что конфликт между демократиями и сталинщиной неизбежен. Хотя, конечно, не могло предвидеть обстоятельств такого конфликта. И его сроков.

Гестаповцы и чекисты в действии

Власов “обезврежен”, проект создания русской народной армии отвергнут. Теперь нацисты взялись за НТС, чтобы ликвидировать идейную и организующую силу Освободительного Движения.

23 декабря 1943 года на одной из улиц Варшавы выстрелом из револьвера убит Александр Эмильевич Вюрглер. Убийство организовано местным Гестапо с участием агентов НКВД. Известно, что в варшавском Гестапо (как и во многих других местах) советские агенты сумели плотно примоститься. А. Вюрглер был ключевой фигурой в сотрудничестве между польскими подпольными силами и русскими, прежде всего НТС. Сотрудничество, корни которого уходили еще в довоенное время.

Потом – волна арестов среди членов НТС в России, на еще занятых немцами территориях. Есть жертвы. При приближении Советской армии некоторые члены организации застревают в немецких тюрьмах в России и там переходят непосредственно в руки советских тюремщиков. Другие члены НТС депортируются гестаповцами при отступлении и попадают в концлагеря в Германии.

Но благодаря приобретенному опыту подпольной работы, значительная часть кадров остается все же на свободе. По мере того как фронт откатывается на Запад, члены Союза (в последний момент перед вступлением советских войск) объезжают города и местечки, разбрасывают листовки, оставляют лозунги на домах, заборах, фабричных трубах. Их содержание: “Завершим Отечественную войну свержением Сталина”, “Защитники родины, наступает время свергнуть сталинскую шайку” (ведь народ вооружен, второго такого случая не будет). В подпавших снова под сталинскую власть районах (где уже начаты жестокие расправы) остаются группы НТС и одиночки, “вросшие” в местную жизнь. Они снабжены скрытыми складами: средства, литература, техника. Со многими (но далеко не со всеми) Сталин и Берия расправятся впоследствии…

Некоторым судьба первоначально улыбнется. Вот для примера один случай. Член НТС из Югославии позже связывается с руководством Союза. Будучи демобилизован, возвращается в Россию и создает там группу НТС. Работает в течение нескольких лет. Погибает, нарвавшись на провокатора.

А судьба членов в самой Германии? В начале июня 1944 года начинаются повальные аресты на всей немецкой территории. 24 июня арестовано руководство: председатель Союза, члены Исполнительного бюро. В. Байдалаков находится первое время на положении смертника. Только во время “июньской акции” арестовано свыше ста членов НТС. (Эти аресты, в третью годовщину начала войны, символичны. Они логически завершали нацистскую политику: война не против сталинского режима, а против России.

Руководство кадрами Союза берет на себя первый запасной центр (Г. Околович, М. Ольгский, Е. Романов). Все его члены арестованы 13 сентября того же года. Дело берет в свои руки второй запасной центр (во главе с Е. Мамуковым, при участии Ф. Трухина и К. Болдырева). Этот не будет раскрыт, продолжает свою деятельность до конца войны.

Руководство НТС заключено в Берлине в тюрьме на Александерплатц, потом, частично, в Плетцензее, где казнили некоторых участников заговора 20 июля. Постоянные допросы. Много обвинений: связь с партизанами {Гестапо утверждало, что в районе Киева по “подстрекательству” НТС действовало свыше 10.000 партизан}, антинемецкая пропаганда на оккупированных территориях (предъявлялись листовки, издававшиеся группами на местах), среди “восточных рабочих”; “преступные контакты в Швейцарии”; связь с “польскими бандитами” и сербскими четниками (партизанское движение Дражи Михайловича); даже “шпионаж в пользу англичан”…

Большие группы арестованы в Бреславле и Вене. Но в заключении люди не впадают в апатию. В Бреславской тюрьме, например, члены НТС (по инициативе Г. Рара) выпускают два номера рукописного журнала – “Набат за решеткой”. В одном из них умерший впоследствии в лагере молодой поэт Юрий Полошкин как бы перекликается, на расстоянии тридцати лет, с замученным гебистами поэтом Юрием Галанскова. Солнце мертвых. Неугасаемая вера в Россию, в ее будущее {См. 2-е приложение к этой главе}.

Осколок “третьей силы”

В середине 1944 года Гитлер, наконец, примиряется с мыслью о необходимости сговора с Власовым и русским Освободительным Движением. “3-й Рейх” на пороге катастрофы, и для его спасения фюрер теперь готов на переговоры даже с ненавистными ему русскими. Не со всеми… Одних можно продолжать использовать обманным образом. Другие пусть продолжают сидеть в концлагерях и тюрьмах.

Избежавший ареста член НТС А. Казанцев спрашивает Власова: “Андрей Андреевич, Вы совершенно уверены, что эту возможность немцы нам в конце концов дадут? – Они, может быть, никогда и не захотят ее дать (отвечает Власов). Но она выпадет у них из рук, а мы тогда ее подхватим. Единственно, что нам нужно желать, чтобы это не произошло слишком поздно”.

Но уже не слишком ли поздно?..

К концу 1944 года Власов выпущен из полузаключения. На основе договоренности, вырванной у нацистов, должны быть сформированы: Комитет Освобождения Народов России (КОНР) и Русская Освободительная Армия (РОА). Для того и другого начинания основные элементы уже налицо.

Ядро будущей армии – это выпускники Дабендорфа: семи бывших советских генералов, шестьдесят бывших полковников и несколько тысяч офицеров. Основная воинская масса имеется тоже. Состав русских народных войск должен быть доведен, к марту 1945 года, до 25 дивизий. На деле можно было легко собрать куда более значительную силу {См. 3-е приложение к этой главе}. Однако и с 25 дивизиями возможно бросить вызов Сталину со значительными шансами на успех. Но на деле будет сформировано всего две дивизии к моменту немецкой капитуляции. Одна из них будет в состоянии полной боевой готовности (и к этому по существу сведется, в решающий момент, вся “власовская армия”). Другая будет еще в стадии формирования. Правда, имеются вдобавок оторванные от основного ядра казачьи части и разбросанные по разным фронтам многочисленные воинские единицы. Почему так мало? Нацисты спохватились, испугались, тормозят начатое дело, несмотря на все усилия немцев – друзей России. Русская независимая сила страшна Гитлеру, как и Сталину.

Комитет Освобождения Народов России… В него входят ученые, инженеры, представители других профессий. Всего 29 членов: 37 бывших советских граждан и 12 эмигрантов. Трудно сказать, какова в этом начинании могла бы быть роль НТС. Вероятно, многолетний политический опыт организации сыграл бы свою роль. Но руководители и большинство членов НТС – за решеткой. На свободе и принимают участие в Движении лишь военные, принадлежащие к Союзу (Трухин, Меандров и другие), и некоторые уцелевшие в Берлине члены Союза, такие, как Казанцев. Отдельные лица, принужденные действовать по собственному почину, вкрапленные в еще не сработавшуюся среду Комитета…

И все же НТС незримо присутствует. Это проявляется особенно ярко 14 ноября 1944 года, когда члены Комитета Освобождения Народов России собираются в Праге, подписывают и опубликовывают Пражский Манифест. Документ, который войдет в историю России. В основу его программной части положена Схема национально-трудового строя. Об этом А. Казанцев пишет: “По дороге в Прагу я вспоминаю, что вот уже десять-пятнадцать тысяч экземпляров Манифеста отпечатано. За это велась трудная, тяжелая борьба трех лет, потребовавшая от нас жертв невозвратных и незабываемых. Я вспоминаю слова Михаила Алексеевича Меандрова: если нам удастся отпечатать Манифест, распространить его и перебросить на ту сторону, то наше ожидание наполовину будет уже оправдано”.