Текст книги "На трех Олимпиадах. Хельсинки. Мельбурн. Рим"

Автор книги: Аркадий Воробьёв

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)

Через два часа выходить на помост. Вместе с Трофимом и тренерами садимся в машину и едем в зал Мессухали-2. Трофим сейчас – мой противник, хоть мы и выступаем в составе одной команды. Каждый из нас лелеет мечту быть первым.

Весы показывают одинаковый вес. Неплохо. Станчик, основной наш соперник, тяжелее. В 1950 году, в Париже, я оказался тяжелее Станчика и только поэтому – при равной сумме – проиграл ему первое место. Станчика нельзя пропускать вперед, это главный соперник. Из этого расчета мы и должны строить свою тактику. Американцы, кроме того, поставили в среднем весе и другого своего атлета, Клайда Эмрича, но он очень молод, это его первые выступления на международной арене.

Вызывают на построение. Зал переполнен – 4000 зрителей. 26 атлетов, представителей различных народов – белые, черные, смуглые – построились на сцене. Все атлеты хорошо сложены, многие, вероятно, участвуют на конкурсах красоты, как и мой старый знакомый Стенли Станчик, который неоднократно был "мистером США", то есть чемпионом красоты.

Но красота и атлетическое сложение сейчас не так важны. Важно быть сильнее. И иметь крепкие нервы.

Много незнакомых атлетов. Не исключены и сюрпризы. Нет, большинство спортсменов заканчивает жим где-то в пределах 120 килограммов.

Меня как подхлестнуло: в зале раздается моя фамилия: "Воробьев", – диктор делает ударение на первом слоге. Смотрю на табло, на нем загорается мой номер. Резко застучало сердце, оно готово в эту минуту выпрыгнуть из груди. А надо быть предельно спокойным. Медленно поднимаюсь на сцену. Натираю магнезией руки. На штанге 120 килограммов. Подхожу, проворачиваю гриф. Снова отхожу от снаряда, сосредоточиваюсь. Мысленно выполняю упражнение. Все – чувствую, пора подходить. Теперь для меня ничего не существует, я не должен слышать шум, крики, не должен видеть, что делается вокруг. Передо мной только штанга, тяжесть которой я должен преодолеть. Размеренным шагом подхожу к своему безмолвному противнику. Наклоняюсь, набираю полную грудь воздуха. Резким движением поднимаю штангу на грудь. Жду хлопка. Проходит одна, две секунды. Я давно принял стартовое положение. Надо давать хлопок в ладоши – сигнал, разрешающий подъем от груди. Хлопка нет. Он раздается примерно на четвертой-пятой секунде, а по правилам полагается давать сигнал после двух секунд. Судья явно хочет сорвать мое выступление. Удержать предельный вес на груди страшно трудно, с каждой секундой теряется сила.

С трудом выжимаю вес. Есть! Покачиваясь, ухожу с помоста. Длительная задержка дыхания и последующее огромное мышечное напряжение неблагоприятно сказались на кровообращении головного мозга.

Мои основные противники еще не подходят. Заявили большой вес. Плохо выжимает 120 килограммов американец Эмрич, вес ему не засчитывается. Подан протест, и мы уверены, что вес будет засчитан. Соревнования временно прекращаются. Судьи не торопятся. Главный судья, он же президент федерации, Уортман – американец, явно тянет время. Догадываюсь: следующий подход мой, и они пытаются сорвать мое выступление. Прошло 40 минут. Чтобы не остыть, я все время вынужден двигаться, разогреваться, периодически поднимать штангу. Меня вызывают для выполнения второго подхода на 125 килограммов. Их уловка удалась: остыл, сильно перенервничался. Пытаюсь жать. Ничего похожего на обычное состояние, еле-еле оторвал от груди. Есть еще последняя попытка.

На сцене Трофим. Мелкими шажками, как бы крадучись, он подходит к штанге – у каждого спортсмена свой выход. Ломакин поднимает. Рад за него.

Снова моя попытка. Долго, очень долго сосредоточиваюсь. Подход очень важен. Он может решить судьбу первого места. Вдох. Легко беру вес на грудь. Принял стартовое положение. Опять судья – немец из Западной Германии – искусственно задерживает хлопок. Наконец-то! Медленно, с предельным усилием выжимаю вес, Штанга уже на прямых руках. Но что это? Зал, зрители начинают переворачиваться, крутится потолок. Глаза закрывает красная пелена. Искры. Дальше ничего не помню. Очнулся, держась за гриф. Не могу отпустить штангу из-за судорожных сокращений мышц. Наконец, судороги прекратились. Поднялся, и, как пьяного, товарищи уводят меня с помоста. Была потеря сознания из-за сильнейшего мышечного напряжения и натуживания. Впоследствии я долго думал над этим явлением. Как его избежать, каков его механизм? Только через восемь лет, в своей диссертационной работе, когда я учился в аспирантуре Свердловского мединститута, я нашел объяснение и меры борьбы с этим опасным врагом многих спортсменов.

В то время, конечно, было не до этого. Товарищи сочувственно смотрят на меня. Коля Саксонов успокаивает: "Ничего, еще не все потеряно. Есть еще два движения".

В жиме впереди Станчик и негр из Южной Африки И. Блуберг. На третьем месте идет Трофим. Я шестой. Плохо. Надо как-то исправлять положение.

Рывок не приносит существенных изменений. Ломакин, Станчик и я подняли одинаковый вес. Все решит толчок. Положение незавидное. Впереди по-прежнему Станчик. Я проигрываю ему 7,5 килограмма. И все-таки не надо унывать.

Все трое, основные конкуренты, начинаем в толчке со 160 килограммов. Удачно. 165 килограммов Станчик снова не берет. Не взял и Трофим. Я пропускаю. Станчик снова не берет. А Ломакин чудом удерживает вес на прямых руках. Теперь он уже впереди. Хорошо!

Сейчас все зависит от меня. Прошу установить 170 килограммов, на один килограмм выше мирового рекорда. В случае удачи мы разделяем с Ломакиным первое место.

Долго готовлюсь на штурм железной громады. Подошел к штанге. Надо очень хорошо сосредоточиться. Потянул вверх. Нет, чувствую, что не возьму. Опускаю снаряд, не подняв его выше уровня колен. Попытка не должна засчитываться. В судейском жюри движение. Уортман злорадно улыбается.

Думаю, надо показать этим дельцам от спорта, что мы не лыком шиты. Толкнуть во что бы то ни стало! Зло и уверенно подхожу к штанге. Полнейшая концентрация, весь ушел в себя, ничего не вижу и не слышу. Пора. Легко беру штангу на грудь и толкаю с груди. Приставляю ногу, принимаю стартовое положение для фиксирования упражнения. Держу на прямых руках. Две секунды, как надо по правилам, прошло, должна быть команда опустить. Стою, смотрю на судью. Думаю: "Мерзавец, фашист! Хлопай же!" Он ждет. Не дает команды. Дальше не в силах удерживать вес. Тяжесть начинает меня ломать. И вместе с командой бросаю штангу.

Двое судей не засчитывают. В зале поднимаются шум, крики, свист. Подаем протест. Протест минут тридцать разбирается и, конечно, вес не засчитывается: американцам невыгодно. Вопиющая несправедливость. Наши представители и тренеры возмущаются. Французский судья Жан Дам в знак протеста отказывается судить в дальнейшем. Его примеру следуют англичанин Кэрлинг, финн Хокконен, чешские судьи. Долго не могут найти судейскую бригаду.

Но у меня ведь осталась еще одна попытка. Нет, судьи засчитали ее как использованную. Снова протест. И опять мучительно долго тянется время – 40 минут протест разбирается судьями. Служители зала просят меня сойти в раздевалку. Объявляются результаты: Ломакин первый, Станчик второй и я третий. Раздеваюсь. Вдруг прибегает мой тренер Лучкин и говорит, что можно подойти еще раз к 170 килограммам. Я не верю, и все же это так. Судьи занимают места. Но что можно сделать после стольких минут волнений! Я остыл. Судьи пускают секундомер, в моем распоряжении остается три минуты. Прошла одна минута, но я не готов, прошла еще минута. Все. Надо выходить, иначе лишат подхода. Никто не верит, что попытка закончится успешно. Нет такой уверенности и у меня. Так оно и есть, резко потянул штангу на грудь, на себя. И вместе со штангой падаю на помост. Все кончено. Жестокое поражение. Поднимаюсь и медленно, низко опустив голову, ухожу со сцены. Ни на кого из товарищей не могу смотреть, стыдно.

Чувствую, кто-то сзади обнимает и целует. Оказывается, наш руководитель делегации, председатель Всесоюзного комитета по делам физической культуры и спорта Николай Николаевич Романов. Замечательный руководитель и прекрасный человек! Он отлично понимает, что может твориться в душе спортсмена в такие минуты. Николай Николаевич говорит: "Спасибо, ты сделал все, что мог". Глаза его становятся влажными. А у меня в горле застревает горький комок, и невольно на глаза навертываются слезы. Стыдясь своей слабости, я убегаю в раздевалку.

Так драматически закончились для меня XV Олимпийские игры.

На пресс-конференции руководитель делегации Н. Н. Романов обратил внимание корреспондентов на исключительно нечестное и необъективное судейство в боксе, борьбе и особенно в тяжелой атлетике. "Только по этой причине выступления некоторых спортсменов, – говорит он, – фактически были сорваны".

А борьба продолжалась.

В полутяжелом весе выступил последний, седьмой, участник советской команды Григорий Новак. Он занял второе место. Первым был американец Норберт Шеманский. Команда тяжелоатлетов СССР набрала 40 очков и теперь, независимо от выступлений американцев в тяжелом весе, стала недосягаема.

Победителем в тяжелом весе стал американец Джон Девис. Вторым – его соотечественник Джим Бредфорд.

Команда США отставала от нас на 2 очка.

Для Девиса эта Олимпиада стала закатом спортивной карьеры. Семь раз завоевал он право называться сильнейшим человеком мира. Спортивное счастье изменило ему в 1953 году, на чемпионате мира в Стокгольме, где победителем вышел совершенно неизвестный канадец Даг Хепбурн.

Для того, чтобы стать чемпионом мира, Хепбурн потратил восемь лет в мучительных тренировках. Увечье, полученное в детстве, давало себя знать. Сохла нога, но он упорно тренировался. И вот, собрав с великим трудом деньги на поездку, Хепбурн вместе со своим тренером прибыл в Стокгольм.

Но звание сильнейшего человека мира, слава нужны были Хепбурну только для того, чтобы делать деньги. После чемпионата мира Хепбурн навсегда покидает любительский спорт.

Расстался со спортом и Девис. Лавры чемпиона он сменил на полицейскую амуницию, поступил надзирателем в тюрьму города Йорка. Необычайная сила Девиса используется тюремным начальством для расправы с заключенными. Нечего сказать, работа, достойная чемпиона!

До встречи в Мельбурне

Спортсмены Советского Союза на XV Олимпийских играх выступили довольно успешно. 494 очка набрали атлеты нашей страны, завоевав в упорных поединках 22 золотых, 30 серебряных и 15 бронзовых медалей. Успехи советской команды были бы несравненно большими, если бы дельцы от спорта не действовали в угоду американцам, не "засуживали" советских атлетов. Спортсмены СССР с самого начала игр шли со значительным отрывом от команды США, которой пророчили легкую победу, и в последние дни, чтобы ликвидировать разрыв в очках, американских спортсменов просто вытаскивали на призовые места. В результате всяческих махинаций и жульничества команда США набирает одинаковое с нами количество очков.

Но выступлениям советских атлетов на играх в западной прессе дается высокая оценка. Так, например, шведская газета "Экспрессион" писала: "С того самого дня, как большая группа русских выступила на Олимпиаде, у нас есть полное основание изменить прежнюю точку зрения о русском народе в отношении спорта".

"Вот чемпионы, оказавшиеся самыми сильными соперниками, которые когда-либо встречались на Олимпиадах. Русские мужчины и женщины не перестают демонстрировать то, что на спортивном языке называют "международным классом", – так писала французская газета "Монд".

Особенно много восторженных откликов посвящалось советским гимнастам. А для тяжелоатлетов Олимпиада стала началом их большого победного пути.

Хорошо выступили и спортсмены стран народной демократии – Чехословакии, Польши, Румынии и в особенности Венгрии, которые выиграли третье место.

Олимпийские игры развеяли в прах миф о "железном занавесе", о котором так упорно, задолго до открытия игр, кричала буржуазная пресса. Некоторые ретивые писаки договорились до того, что спортсмены СССР будут на время игр размещены под Ленинградом. Якобы нас будут доставлять в Хельсинки только на время состязаний автобусами. Об общении с русскими спортсменами, мол, не может быть и речи.

Но буржуазные писаки попали впросак. С первых дней своего пребывания в Хельсинки советские атлеты стали посещать тренировки своих коллег из других стран и больше того – проводить совместные тренировки, оказывать помощь иностранным спортсменам. К нам в лагерь ежедневно приходили многочисленные гости. И у каждого из них оставалась хорошая память об этих встречах. Даже американская газета "Лейбор" не могла умолчать о дружбе, царившей на играх, об отношениях между спортсменами: "Вероятно, в первый раз с начала холодной войны американцы и русские братаются в далеком Хельсинки… Русские и американские спортсмены, гребя бок о бок, обменивались дружескими шутками".

В Хельсинки советские спортсмены приобрели много хороших друзей. Олимпийские игры способствовали установлению взаимопонимания, укреплению дружбы между атлетами различных стран.

3 августа – день закрытия Олимпиады. На поле главной спортивной арены вышли только знаменосцы. Государственные флаги несли спортсмены, отличившиеся на играх. Флаг нашей Родины несли чемпионы Олимпиады Трофим Ломакин и Галина Зыбина. Знаменосцы построились полукругом перед трибуной. На табло, где объявлялись результаты состязаний, загорается: "Победа – великое дело, но еще более великим является благородное состязание". На флагштоках развеваются три флага: Греции, Финляндии и Австралии – страны будущих XVI Олимпийских игр.

Зазвучали фанфары. В светильнике гаснет огонь. Многотысячный хор и оркестр исполняют олимпийский гимн. Медленно спускается белый Олимпийский флаг, который уносят моряки. Флаг передается на хранение до будущих игр бургомистру города Хельсинки.

XV Олимпийские игры окончились.

Нас ждут новые встречи в Мельбурне.

Борьба в далекой Австралии

Противники становятся сильнее

За четыре года после хельсинских игр в спорте произошли существенные изменения. Повысилось мастерство атлетов, обновились рекорды в большинстве видов спорта.

В легкой атлетике, в беге на 100 метров, наконец, побит мировой рекорд двадцатилетней давности. Причем прежнее достижение – 10,2 секунды – превзошли на 0,1 секунды сразу три американских спортсмена. В беге мировые рекорды улучшаются на все дистанции.

На спортивном небосклоне ярко засияла новая звезда – советский стайер Владимир Куц. Он смело вступил в единоборство с легендарными достижениями Эмиля Затопека, побив мировые рекорды на 5000 и 10000 метров. Но Куц в своих устремлениях оказался не одинок. В борьбу за мировые рекорды вступают английские атлеты Кристофер Чатуэй, Гордон Пири, венгр Шандор Ихорш. Высшие достижения на длинных дистанциях непрерывно возрастают. Пальма первенства все же склонялась в пользу советского бегуна.

Тактика бега Куца предельно ясна и благородна. Начиная со старта, он берет инициативу на себя. От начала и до конца дистанции советский атлет обычно возглавляет бег. Иной тактики придерживаются английские спортсмены Чатуэй и Пири. Они любители отсидеться за спиной сильнейшего спортсмена, сохранить, таким образом, силы и на финишном отрезке постараться обойти его. Это удалось сделать Чатуэю в матче по легкой атлетике Англия – СССР, в беге на 5 километров. После финиша Чатуэй сердечно поблагодарил советского атлета за помощь в установлении рекорда.

– Если бы не Куц, – говорил впоследствии Чатуэй, – я бы не смог установить мирового рекорда.

В метаниях, в прыжках рекорды также не устояли и неоднократно обновлялись.

В Хельсинки наши гимнасты оказались на голову выше своих противников. На чемпионате мира в 1954 году советские гимнасты также доминировали. Но уже тогда тренеры и специалисты стали говорить о появлении очень опасных потенциальных противников – японских гимнастов. Японские тренеры скрупулезно изучали опыт наших тренеров и мастеров по гимнастике. Выступления наших гимнастов на международных состязаниях регистрировались на пленку, а затем тщательно анализировались. В недалеком будущем японские гимнасты могли вырасти в самых грозных конкурентов.

Но и наши сборные команды по гимнастике пополнились новыми талантливыми спортсменами: Борисом Шахлиным, Юрием Титовым, Павлом Столбовым; у женщин: Ларисой Латыниной, Тамарой Маниной, Полиной Астаховой и другими.

Ранее на всех Олимпиадах пловцы США не имели серьезной конкуренции. За четыре года положение изменилось. Все чаще радио и печать стали приносить известия о выдающихся достижениях спортсменов далекого "зеленого континента", Австралии. Рекорды сыпались, как из рога изобилия. Их устанавливали и мужчины, и женщины.

Выросло мастерство пловцов Японии, пловчих Голландии. Одним словом, все предвещало шторм на водных дорожках Мельбурна.

А что нового произошло в тяжелой атлетике за это время? В мире по-прежнему сильнейшими были тяжелоатлеты СССР и США. Борьба за мировое первенство проходила только между этими командами. Стокгольмский чемпионат мира показал, что победа советских тяжелоатлетов на XV Олимпийских играх была не случайна. Иван Удодов вновь поднялся на самую высокую ступеньку пьедестала почета. В полулегком весе положение также осталось прежним, только спортсмены поменялись местами: на высшей ступеньке пьедестала стоял Николай Саксонов, а справа от него Рафаэль Чимишкян.

В среднем весе, так же, как и в Хельсинки, встретились старые знакомые: Стенли Станчик, Трофим Ломакин и я. На этот раз мне удалось взять реванш за поражение на играх. С двумя мировыми рекордами – в рывке и сумме троеборья – завоевал я свою первую золотую медаль на чемпионате мира. Второе место досталось Т. Ломакину и третье – Станчику.

Командное первенство выиграли советские спортсмены.

Каждый год в многотысячной армии советских тяжелоатлетов появляются новые имена, новые таланты.

В Вене на первенстве мира 1954 года в советской команде дебютировали Б. Фархутдинов и Ф. Богдановский. Фархутдинов выиграл золотую медаль.

В легком весе на чемпионате первым нарушил гегемонию иностранных атлетов Дмитрий Иванов. С тех пор наши легковесы прочно удерживают звание сильнейших в мире. За это время только один раз, в 1961 году, польскому атлету Вольдемару Божановскому удалось оттеснить советского спортсмена Сергея Лопатина на второе место.

Соотношение сил в тяжелой атлетике изменилось в пользу команды СССР. Американцы пока господствовали в тяжелых весах, где их атлетам сравнительно легко доставались победы.

Советская команда до 1954 года не выставляла участников ни в полутяжелом, ни в тяжелом весах. Пресса Запада старалась уменьшить значение побед советской команды на чемпионатах мира. Отдавая дань нашим легковесам, она в то же время всячески восхваляла достижения американцев в тяжелых весах. "Америка по-прежнему сильнейшая страна в мире в тяжелой атлетике, Самые сильные люди, атлеты полутяжелого и тяжелого веса, в команде США", "Россия не способна выиграть у Америки в тяжелых весах". Подобные комментарии нередко появлялись в спортивной прессе Запада.

С таким положением дел мы не могли мириться. В 1953 году, после чемпионата мира, по заданию Всесоюзной федерации по тяжелой атлетике я перешел в полутяжелый вес – поправился в течение года на восемь килограммов. Надо было развенчать миф о непобедимости американцев в полутяжелом весе. Эту миссию я смог довольно успешно выполнить в Вене. Мне удалось завоевать золотую медаль с новым мировым рекордом, увеличив рекорд Н. Шеманского на 15 килограммов. Американские атлеты вынуждены были довольствоваться вторым и третьим местами. Однако в тяжелом весе снова верх взяли американцы.

В шести весовых категориях советские атлеты могли претендовать на первое место, а наши основные противники – только в трех. Ясно, что при такой расстановке сил американцы не могли рассчитывать на серьезный успех в командной борьбе.

В США срочно начались поиски способных атлетов в легчайшем и полулегком весах. И вот в Мюнхен на очередной чемпионат мира 1955 года Гофман привозит Чарльза Винчи. Атлет обладал отличным телосложением и прекрасно развитой мускулатурой.

Мы не остались в долгу и также подготовили сюрприз в лице Владимира Стогова, прозванного за его комплекцию "миниатюрным богатырем". Но Стогов оказался богатырем не только по сложению, но и по духу, по своим бойцовским качествам. Он всегда рвался в бой.

Мюнхенский чемпионат был для Стогова и Винчи началом их многолетней дуэли. Первая схватка закончилась победой советского спортсмена и установлением двух мировых рекордов. Наконец, в жиме рухнул "феноменальный" рекорд карлика из Голливуда Ди-Пиэтро. А рекордная сумма троеборья теперь равнялась 335 килограммам.

Мюнхенские состязания закончились сенсацией. Впервые на чемпионате мира выступил "чудо ХХ века", "человек – подъемный кран", как писали западные обозреватели о Пауле Андерсене. Ему никто не смог составить серьезной конкуренции как в силе, так в собственном весе. Весил "малютка" Пауль всего лишь 170 килограммов. При росте в 174 сантиметра он обладал гигантскими размерами: окружность шеи равнялось 60, плечо в сокращенном состоянии – 60 и окружность бедра – 90 сантиметрам. Андерсен установил мировой рекорд в троеборье – 512,5 килограмма. Об этом рекорде писали, что никто в наше время, кроме самого Андерсена, не сможет побить его достижение.

Командное первенство по-прежнему сохранили за собой советские атлеты.

Наступил 1956, Олимпийский год. Начало его ознаменовалось крупнейшей победой советских спортсменов по зимним видам спорта в Кортина д'Ампеццо.

Во всех странах началась деятельная подготовка к XVI Олимпийским играм.

Генеральным смотром готовности советских атлетов к состязаниям в Австралии явилась Первая Спартакиада народов СССР, в которой приняло участие около 20 миллионов физкультурников. Спартакиада выявила много ярких талантов, позволила отобрать сборные команды по всем видам спорта для участия на XVI Олимпийских играх.

Путь в Мельбурн

Перед выездом в Австралию почти вся олимпийская команда СССР проводила последние тренировки в Ташкенте. Тревожно проходили последние дни накануне отъезда. Радио, печать извещали о кровавых событиях – об агрессии Англии, Франции и Израиля в зоне Суэцкого канала. А в Венгрии подняла голову контрреволюция. Опираясь на поддержку международной реакции, она попыталась ликвидировать завоевания рабочих и крестьян. Международная обстановка накалилась до предела. Вот-вот могла разразиться катастрофа.

Как всегда в трудные для дела мира моменты, инициативу по разрядке международной напряженности взяло на себя Советское правительство.

Твердая позиция Советского Союза, суровое предупреждение агрессорам способствовали разрядке обстановки в зоне Суэцкого канала. Контрреволюционный мятеж был быстро ликвидирован благодаря энергичным мерам, принятым Временным Военно-революционным правительством Венгрии, обратившимся за помощью к СССР.

Первоначально отъезд в Мельбурн первой группы советских олимпийцев намечался на 1 ноября. Но международная обстановка оставалась напряженной. Двое суток сидели мы на чемоданах, нетерпеливо ожидая отъезда. Усилия Советского правительства, его благородные стремления не пропали даром. Мир был спасен.

3 ноября первая группа советских спортсменов, в составе которой находились тяжелоатлеты, ранним утром вылетела с ташкентского аэродрома на самолете ТУ-104 в Австралию. В Мельбурн поехали В. Стогов, И. Удодов, Е. Минаев, И. Рыбак, Р. Хабутдинов, Ф. Богдановский, В. Степанов, А. Воробьев, тренеры Я. Куценко и Н. Шатов. Летим на высоте 11000 метров. Из окон самолета видна чудесная панорама: снежная шапка Памира, высочайшие горы мира – Гималаи. Снижаемся. Горы сменяются однообразным песчаным ландшафтом, в котором кое-где вкрапливаются зеленые кусочки крестьянских полей.

Индия. Сказочная, экзотическая страна. Все пассажиры с жадностью припали к окнам. Под нами все та же картина. Только теперь зеленых квадратов становится больше. Вдали показывается огромный город. Самолет держит курс на него. Снижаемся. Садимся на аэродроме Палем, что в 6 милях от столицы Индии Дели.

Раннее утро. Тепло. Пиджаки лишние. А всего три часа тому назад, в Ташкенте, мы кутались от холода в плащи и пальто.

Короткая остановка – и снова летим все дальше на юго-восток. К вечеру прибываем в Рангун, столицу Бирмы. Здесь мы должны расстаться с ТУ-104 и пересесть на другой самолет американской компании.

Забираем свои вещи, выходим из самолета. Попадаем в иной мир, в совершенно непривычную для нас обстановку. Необычайно жарко и душно. Влажность воздуха свыше 90 %. Только что закончился период дождей, и воздух насыщен до предела влагой. Пот льет с нас градом. Знакомое ощущение – будто попали в хорошую парную. Вот где можно "сгонять" вес! Все необычайно для нас. Недалеко от гостиницы по обочине дороги приютились легкие постройки из бамбука – дома, в которых живет большинство бирманцев. Через один-два дома – лавочки. В них идет вялая торговля разной мелочью: пуговицами, иголками, мылом и другими предметами первой необходимости.

На каждом шагу встречаются бритоголовые монахи, завернутые в желтые мантии, вроде индийских сари, с оголенным правым плечом и рукой. Через монашество проходят почти все дети. В монастырях дети обучаются грамоте и получают знакомство с буддизмом.

Возвращаемся в гостиницу. Надо раньше лечь спать, завтра рано подниматься. Но как уснуть? В номере работает холодильная установка, вентилятор. Все равно душно, жарко. Спать невозможно. Простыни становятся мокрыми от пота. Принесли огромный, с полуметровыми лопастями, вентилятор. Но и он не приносит облегчения. Принимаем "холодную" ванну, вернее теплую – 30°. Но все тщетно – необходима привычка.

Прошла беспокойная ночь, и снова летим на юг, Через два часа мы в Бангкоке, столице Таиланда.

Еще три часа – и мы уже у экватора, в Сингапуре, самой южной точке Евразии.

Пересекаем в воздухе экватор. В честь этого знаменательного события компания награждает каждого пассажира грамотой:

"Настоящая грамота удостоверяет:

Юпитер – Владыка.

Царь небес, Господин Солнца, Луны, планет, звезд и туч, повелитель ветров и погоды, хозяин молнии и грома, верховный повелитель всего, что находится над поверхностью земного шара.

Знайте все, этим удостоверяется: Аркадий Воробьев 10 дня ноября года 1956 перенесен на крыльях лайнера Панамериканской Воздушной Компании через экватор из Рангуна в Мельбурн.

А поэтому доводится до всеобщего сведения, что этот пассажир принят под высшее покровительство его величества владыки Юпитера и должен получать все привилегии и льготы нашей авиакомпании". (Дата не верная).

8 часов летим над Индийским океаном. Поздно ночью прилетаем в аэропорт Дарвин, расположенный на севере Австралии. Тщательно проверяют наши документы, особенно медицинские свидетельства о прививках. Все в порядке. За 4 часа пересекаем Австралию с севера на юг. В окна самолета видны совершенно не используемые обширные пространства земли. В 3 часа местного времени, наконец, приземляемся в Мельбурне. Долго не выходим из самолета: санитарная инспекция делает дезинфекцию воздуха. Нашего приезда ожидает несколько сот репортеров, журналистов. Выходим из самолета. Среди присутствующих находятся перемещенные лица – русские, украинцы. Сразу попадаем в их окружение. Масса вопросов о жизни в России. Вдруг толпа репортеров бросается к трапу самолета, раздается смех: в дверях самолета появился гигант – наш баскетболист Ян Круминьш. Рост его 2 метра 18 сантиметров.

Едем в олимпийскую деревню.

Мельбурн, Олимпийская дерЕВНЯ

Мельбурн – своеобразный город. В центре – кварталы тесно прижавшихся друг к другу высоких, многоэтажных домов. Это – Сити, деловая часть города. А сразу за ней, на много километров, тянутся коттеджи дачного типа в один, редко в два этажа. У каждого дома – палисадник, посеяна трава, посажены цветы. Деревьев совершенно нет. Везде асфальт, чистота.

Город жил предстоящей олимпиадой. В специально оформленных витринах магазинов выставлены сувениры, везде изображения пяти олимпийских колец. На рекламных щитах – факелы, фигуры спортсменов. Чуть ли не на каждом перекрестке рекламы предприимчивой малярной фирмы: "А не покрасить ли вам свой дом перед Олимпиадой?" Фирма "Олимпик тайрс" предлагала владельцам автомашин ездить только на шинах "Олимпик".

Вот и олимпийская деревня. К главному входу ведет аллея из белых многометровых флагштоков с национальными флагами стран, прибывших на игры. У входа в деревню всегда толпилось много народа: любителей автографов, значков или просто любопытных.

Справа и слева от ворот расположились магазины олимпийских сувениров. Тут же работают бары, рестораны, пункты по обмену валюты. Одним словом, появились предприятия, имеющие далеко не первостепенное значение для спортсменов.

В деревню мы приехали одними из первых. Разместились в комфортабельных домах, в комнатах на два-три человека. Я поселился с Владимиром Стоговым. Наша делегация была довольно многочисленной, поэтому в наше распоряжение выделен ресторан. Питание организовано хорошо – изобилие блюд, но все за большие деньги. Дневной рацион стоил 4 австралийских фунта стерлингов.

Местом дружеских встреч в деревне был интернациональный клуб. По вечерам там проходили выступления артистов, музыкантов, необычные для нас состязания по танцам среди спортсменов. В то время на Западе модным был рок-н-ролл. Негритянские спортсмены в нем оказались недосягаемыми – это их национальный танец. Мы в подобных состязаниях обычно не принимали участия. Американцы даже сомневались, могут ли наши атлеты танцевать рок-н-ролл. Под общие аплодисменты и смех один из наших боксеров великолепно показал свое умение танцевать.

Перед нашими домами располагалось поле, засеянное травой. На нем мы установили помост, привезли с парохода "Грузия" штанги. Желающих попробовать силы нашлось много. Здесь же с утра разгорались жаркие интернациональные футбольные встречи. Воротами служили две кучки спортивных фуфаек. Футболистами были борцы, боксеры, легкоатлеты. В футбольных баталиях участвовали и женщины, особенно заядлым футболистом оказалась жена Эмиля Затопека Дана. Настоящие футболисты не принимали участия в этих состязаниях, они только снисходительно улыбались, видя далеко не совершенную технику игроков.

Первый день после приезда мы отдыхали. 7 ноября по случаю XXXIX годовщины Великой Октябрьской революции состоялось торжественное построение, а на следующий день – подъем нашего государственного флага. Более 10000 километров отделяло нас от Родины, но мы не чувствовали себя одинокими. Ежедневно в адрес советских спортсменов приходили сотни телеграмм, писем из самых различных уголков нашей необъятной Родины.