Текст книги "На трех Олимпиадах. Хельсинки. Мельбурн. Рим"

Автор книги: Аркадий Воробьёв

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 8 страниц)

Нагрузки в тренировках сильнейших тяжелоатлетов мира непомерно возросли. Если наши предшественники приступали к тренировкам за месяц-полтора до начала соревнований и занимались по 1,5–2 часа три раза в неделю, поднимая за это время не более 5–7 тонн, то нам, для того чтобы результаты все время увеличивались, приходилось тренироваться круглый год по четыре-пять раз в неделю, затрачивая на занятия от 2 до 3,5 часа. Например, Ю. Власов за одну обычную тренировку поднимает около 20 тонн. Чтобы выполнить такой объем работы, надо иметь исключительное здоровье, трудолюбие и упорство. Но и этого мало. На обычном питании организм атлета не сможет быстро восстановиться. Надо знать и пользоваться научно обоснованными нормами рационального и полноценного питания, включающего необходимое количество белков, углеводов, жиров, витаминов, минеральных солей. Разработанное учеными питание дает организму возможность не только полностью восстановиться в короткое время после тренировки, но и, сверх того, приобрести большую силу, быстроту, выносливость.

Кажется на первый взгляд: не сложные и не хитрые упражнения у тяжелоатлетов. Имей силу и поднимай штангу. Но это далеко не так. Упражнения со штангой требуют очень тонкой координации движений, чувства ритма, равновесия…

Большое значение имеет расположение рычагов и отдельных звеньев двигательного аппарата на старте, в движении. Например, вывел голову вперед раньше времени во время жима, и тебя постигнет неудача. Поставил слишком широко или узко ступни ног на старте – сила мышц будет меньше. Таких моментов в тяжелой атлетике очень много. Движения атлета очень сложны, это целая наука – биомеханика. Чтобы разобраться в ней, надо быть знакомым с анатомией.

Применение максимальных тренировочных нагрузок без учета их воздействия на организм, без знания спортивной физиологии может нанести непоправимый вред здоровью атлета, в чем убедились многие спортсмены.

Теперь спорт вступил на такой путь развития, что для достижения мировых рекордов и завоевания первенства только трудолюбия, таланта и богатых природных данных спортсменов далеко не достаточно. Современная спортивная тренировка – это сложная творческая работа, требующая от тренеров и спортсменов больших познаний.

Но это и приносит успех.

Грандиозным событием в спортивной жизни страны явилась II Спартакиада народов СССР. В ней приняло участие около 40 миллионов человек. Спартакиаде предшествовало много различных состязаний.

Так, например, мне пришлось выступать в ответственных состязаниях девять раз, через каждые 20–30 дней. Если для легкоатлетов, пловцов, игроков частые старты и игры служат хорошим стимулом в повышении их мастерства, то для тяжелоатлетов, особенно для тех, которым перевалило за тридцать лет, они, наоборот, являются тормозом. В течение 20–30 дней невозможно хорошо подготовиться к состязаниям, приходится свертывать планомерную работу. В результате частых выступлений к Спартакиаде я пришел переутомленным. С необычайным трудом я все-таки выиграл золотую медаль чемпиона СССР, но она досталась мне ценой травмы – порыва мышцы на ноге.

Золотую медаль в тяжелом весе и право называться сильнейшим атлетом нашей страны тогда впервые завоевал Юрий Власов. Его появление в тяжелой атлетике – новая прекрасная страница в истории спорта. Алексею Медведеву для того, чтобы достигнуть высот спорта, потребовалось десять лет упорного, кропотливого труда. Медведев не был наделен от природы качествами, необходимыми для достижения высоких результатов. Увеличение результата на один килограмм давалось ему тяжелой ценой. Только благодаря упорству и педантизму в тренировках Медведеву удается не стоять на месте, а неизменно двигаться вперед. За 15 лет он провел 2239 тренировок и поднял за это же время более 15 миллионов килограммов – титанический труд! А Власову, атлету, щедро наделенному от природы, удалось преодолеть этот же путь всего лишь за четыре года и ценой меньшего труда, правда, при несколько измененной методике тренировок. Спартакиада стала началом его большого пути.

У меня же все шло из рук вон плохо. После травмы на Спартакиаде я находился несколько дней в больнице. А в это время началась подготовка к первенству мира в Варшаве. Тренеры поспешили меня исключить из состава сборной команды, так как, по их мнению, спортивная звезда моя закатилась. Естественно, с такой травмой я и сам вначале абсолютно не мечтал о выступлениях на первенстве мира. Но было обидно: столько лет выступать за сборную команду и так быстро выйти из боя. Не согласен.

Не долечившись, уезжаю на юг, на Черное море, Решаю во что бы то ни стало доказать, что я могу выступать не хуже, чем раньше. Прошло 12 дней в мучительном лечении травмы физическими упражнениями. Каждые полчаса проделывал упражнения для ног в воде. Вскоре приступил к занятиям со штангой. Результаты новичка. Стиснув зубы, тренируюсь. Нога еще не зажила и при движениях приносит нестерпимые боли. Все-таки дела пошли на поправку. Приехал в Москву, где готовилась команда к первенству мира. Меня не ждали. Ничего.

Приходилось спешить. До состязаний осталось немного времени, около 15–20 дней. Тренируюсь по два раза ежедневно. Тренеры внимательно просматривают мои тренировки. За пять дней до начала состязаний сделал прикидку. Она показала, что спортивная форма у меня не хуже, чем у другого атлета в полутяжелом весе – В. Двигуна. Можно смело рассчитывать на первое место. Тренерский совет единогласно решает: выступать мне.

Жим. Противники закончили выступление. Лучший результат у негра Л. Мартина – 137,5. Я не подходил еще к штанге: в жиме подготовился лучше, чем в остальных упражнениях. Меня вызвали. Беру штангу на грудь, жду хлопка. Старший судья на помосте, он же судья-фиксатор, наш – Д. Поляков. Хлопка нет, прошло четыре секунды. Не приступив к выжиманию, бросаю штангу на помост. Бесполезно жать предельный вес после долгого удержания на груди: мышцы быстро устают, и снижается сила.

Второй подход. Та же история – судья задерживает хлопок. Дает разрешение начинать упражнение примерно через 6 секунд, а по правилам надо не позднее двух, если атлет принял правильное положение для старта. Пытаюсь жать – ничего похожего. В зале зловещая тишина. Видимо, наш судья совсем растерялся. А что делать мне? Впоследствии Поляков объяснял, в чем дело: он думал, что я буду опускать грудь, и поэтому не давал хлопок. Осталась последняя попытка. Мельком вижу, как в углу стоят тренеры, схватившись за головы. Я чувствую, они ругают себя. Нельзя было ставить меня в команду. Теперь по их адресу разразится гроза.

Три минуты отдыха перед следующим подходом пролетели незаметно. Меня вызвали. Подхожу к штанге. Да, никогда мне не было так тяжело, как сейчас, пожалуй, даже в Хельсинки. Бледный, словно только что упавший снег, долго стою над своим безмолвным врагом. Капельки холодного пота струятся по лицу. Надо начинать. Но как начинать? А если снова неудача? Значит, команде ноль, а мне величайший позор.

Взялся за гриф. Нет, не подниму, отхожу. Снова сосредоточиваюсь. Тишина в зале идеальная, только раздается приглушенный шепот и стрекот кинокамер.

Решаюсь. Беру штангу на грудь. Хлопок вовремя. Мощное усилие рук – и вес застыл над головой. Есть! С плеч свалилась многопудовая гора. Но в жиме выступление сорвано. Надежды мои – там, где рассчитывал как можно больше оторваться от противников, – не оправдались.

В сумме набираю всего лишь 445 килограммов. Мартин сумел показать такой же результат и по собственному меньшему весу выигрывает у меня. С 1952 года я не знал поражений, более сотни раз уходил победителем с помоста.

Насколько сладки плоды победы, настолько горьки плоды поражения. Что же, надо уметь побеждать, уметь и проигрывать.

После этого поражения шансы мои на XVII Олимпийских играх расценивались большинством тренеров довольно низко. Наша спортивная пресса отдавала предпочтение в полутяжелом весе Трофиму Ломакину. Правда, зарубежная печать высказывала другое мнение.

В связи с этим готовиться к олимпийским состязаниям было сложнее. Атлету с подмоченными лаврами приходится не только думать о повышении достижений, но в то же время делом убеждать тренеров, которые сомневаются в твоем успехе на предстоящих соревнованиях. Раз проиграл – можешь проиграть еще.

А если не верить непоколебимо в победу, то никогда ее не достигнешь.

Побеждать же теперь было еще труднее. За четыре года после Мельбурнской Олимпиады спорт снова сделал гигантский скачок вперед. Главные наши соперники – американцы – задолго до открытия игр приступили к подготовке своих команд. Уже в 1958 году конгресс ААЮ, любительского спортивного союза США, предложил ряд мероприятий по улучшению подготовки американских атлетов к XVII Олимпийским играм.

На развитие физической культуры и спорта в капиталистических странах из государственного бюджета обычно не выделяется средств. Для того, чтобы послать команду на первенство мира или Олимпийские игры, проводится кампания по сбору денег в фонд спортивных организаций. В 1958 году в США была проведена такая "Олимпийская неделя".

Подготовка к XVII Олимпийским играм в США проводилась под девизом "Сегодня или никогда". Спортивные комментаторы говорили, что если США в Риме не выиграет, то в будущем подобных случаев больше не представится. Выступлениям американских спортсменов на играх придавался политический смысл. Поэтому конгресс США для лучшей подготовки спортсменов выделил определенные средства. И надо сказать, американские спортсмены подготовились к состязаниям, как никогда, хорошо. Особенно сильную команду США выставили по легкой атлетике, что дало повод мистеру Соберу, ее руководителю, заявить: "Если легкоатлеты США в Риме выступят хуже, чем в Мельбурне, то я съем свою шляпу". Наши легкоатлеты после окончания состязаний могли пожелать мистеру Соберу приятного аппетита.

Поражение от австралийцев в Мельбурне заставило серьезнее подготовиться и американских пловцов. Перед Олимпийскими играми они обновили ряд мировых рекордов.

Сильные команды по всем видам спорта подготовили немцы, венгры и хозяева Олимпиады – итальянцы. Но и наши спортсмены не дремали. Особенно больших успехов добились легкоатлеты, фехтовальщики, велосипедисты, гребцы.

Подготовка команд закончилась, и спортсмены в начале августа стали прибывать в Рим.

В «Вечном городе»

За два дня до открытия игр мы прибыли в Рим. В сборную олимпийскую команду по тяжелой атлетике вошли в порядке весовых категорий: Степан Ульянов – атлет легчайшего веса, Евгений Минаев, Виктор Бушуев, Сергей Лопатин, Александр Курынов, Рудольф Плюкфельдер, Трофим Ломакин, я и Юрий Власов. Девять человек, два запасных. Тренерами утверждены Яков Григорьевич Куценко, Николай Иванович Шатов, Сурен Петрович Богдасаров.

Вылетели из Москвы с Шереметьевского аэродрома. Через 5 часов полета самолет ИЛ-18 доставляет нас в Рим. Самолет сделал круг над городом. С жадным любопытством смотрим через окна на радиально расположенные улицы Рима.

Приземляемся на аэродроме Чемпино. С нетерпением спешим вступить на римскую землю.

Нас встречают организаторы игр, советский посол в Италии тов. Козырев, руководители делегации, спортсмены и тренеры, прибывшие ранее.

Пять часов пополудни. Чувствуется необычайная жара и духота. Встречающие успокаивают: "Сегодня прохладно, только сорок градусов по Цельсию".

А в Москве в это время пахло осенью. С раннего утра все небо заволокло низкими свинцовыми тучами. Моросил мелкий холодный дождь. Было прохладно.

Садимся в голубые автобусы с олимпийской эмблемой. Едем к месту расположения спортсменов, в деревню.

К счастью, шофер автобуса, солдат итальянской армии, плохо знал город, и нам пришлось около двух часов петлять по улицам, пока не добрались в олимпийскую деревню. Несмотря на усталость с дороги и жару, мы получили большое удовольствие от неожиданной экскурсии.

С аэродрома выехали на широкое шоссе, ведущее к центру города. Аэродром находится к югу от Рима, и где-то здесь должна проходить древняя Аппиева дорога. Оказалось, что почти вся она залита асфальтом. Через несколько дней после приезда мы побывали в центре античного мира, на форуме, вернее на его развалинах, и здесь увидели довольно узкую, состоящую из огромных каменных плит, стертых веками, "Аппиа антика", сохранившую свой древний облик. По ней уходили и возвращались из походов римские воины.

А сейчас мы едем по городу и смотрим во все глаза. На каждом шагу встречаются памятники древней, седой старины, совсем рядом с ними – великолепные архитектурные ансамбли периода ренессанса и легкие современные сооружения – модерн.

Памятники, многочисленные фонтаны, выполненные в виде изумительных скульптурных групп, украшают площади, парки и сады города.

Рим встречает олимпийцев плакатами, олимпийскими эмблемами с капитолийской волчицей, кормящей своим молоком младенцев Ромула и Рема. Многие здания украшены флагами. В центре белый олимпийский, по бокам государственный флаг Италии с зелено-белыми и красными полосами и желто-красный флаг – Рим.

Вот и олимпийская деревня, "Виладжо олимпико". Вход в нее осаждает многотысячная толпа. Но пускают только по олимпийским удостоверениям и специальным пропускам, выдающимся по разрешению руководителя делегации, в которую направляется посетитель. Деревня окружена высоким забором из проволоки. Вдоль забора курсирует конная полиция. Таким образом, спортсмены отгорожены от различных случайных людей, которых немало было в Мельбурне.

В «деревне»

Все спортсмены разместились в оригинальных двух-трехэтажных зданиях, установленных на сваях, на высоте двух с лишним метров от земли. Смысл такой архитектурной конструкции сначала для нас был не ясен. Однако уже на следующий день мы с благодарностью оценили оригинальную идею итальянских зодчих. В течение 15 дней, проведенных в Риме, на небе не было ни облачка, и спортсмены-северяне спасались от изнуряющей жары под сенью домов. Единственный, кто мог предъявить претензии к архитекторам, – это наш баскетболист Ян Круминьш. Высота свай оказалась на два сантиметра ниже его роста. Поэтому ему приходилось ходить под домами, все время пригнув голову. Что поделаешь! Не первый раз ему приходится страдать из-за своего роста.

Разместились мы по два, три, пять человек. Этажом выше жили хорошие соседи – чехословацкие спортсмены.

В смысле обслуживания олимпийская деревня мало чем отличалась от своих предшественниц. Здесь также открылись магазины сувениров, клуб, мастерские, парикмахерские, которые приобрели худую славу, так как цены за услуги были слишком высокие – в пять раз больше, чем в городе. Спортсмены, один раз посетившие парикмахерские, старались обходить их подальше. Грабеж среди белого дня! Поэтому спортсмены предпочитали бриться сами или же временно отращивать бороду. В деревне таких бородатых оказалось немало.

Перед нашим домом – зеленое поле, на котором утром атлеты делали зарядку. Спортсмены нашей делегации поднимались в 8 часов утра и шли во главе со своими тренерами и руководителями команд на 30 – 40-минутную зарядку.

Потом завтракали в ресторане, здании барачного типа, в котором было обилие блюд, закусок и разнообразных прохладительных напитков – под стать нашему аппетиту, которым мы, спортсмены, редко страдаем. Но вот беда, лишние 2–3 килограмма веса всегда напоминали нам о воздержанности. Приходилось завидовать нашему тяжеловесу Юрию Власову, незнакомому со сгонкой веса. Поднос Власова с горой закусок и различных блюд вполне соответствовал званию тяжеловеса, а непременным украшением его стола была батарея бутылок молока.

За 10–15 дней до соревнований тренировки проводятся с максимальной интенсивностью. В жарких условиях Рима за одну тренировку теряешь около двух-трех килограммов. Поэтому восполнять потерю веса надо с лихвой.

Атмосфера в деревне была очень хорошей и дружественной. Заслуга в этом деле принадлежит всецело хозяевам, которые сделали все, чтобы ни один из недругов спортсменов не попал в олимпийскую деревню.

Первые два дня тяжелоатлеты отдыхали, осваивались с обстановкой, а вечером тренировались. После ужина обычно демонстрировались кинофильмы. Кроме того, итальянцы в распоряжение каждой делегации выделили телевизоры. Словом, скучать не приходилось.

Чем ближе был срок состязаний, тем сильнее становилось волнение, предстартовое состояние. Оно увеличивалось еще и от общения с будущими противниками.

А общались мы со спортивными коллегами каждый день. Ходили в гости к американцам, итальянцам и спортсменам других стран. В свою очередь они наносили нам ответные визиты.

Одним словом, царила обычная олимпийская обстановка, когда спортсмены внешне не выражали своего волнения, а на самом деле все разговоры и мысли были заняты только состязаниями и состязаниями.

Сидели мы за книгами и шахматами, но большую часть свободного времени занимали экскурсии и посещение музеев.

Достопримечательности Рима волновали нас не меньше, чем Олимпийские игры. Обилие впечатлений оглушало. Покоряли величественные памятники древнего Рима – Пантеон, где погребен Рафаэль, могила Ромула, мифического основателя Рима, жертвенник, на котором был сожжен труп Юлия Цезаря, дом жриц-весталок, монументальный Колизей. Прошло почти 20 веков с тех пор, как было закончено его строительство, но и сейчас он поражает добротностью постройки. Стены и своды Колизея прочны, как и прежде, – римляне уже в то время применяли в строительстве бетон. 50 тысяч зрителей могли смотреть на грандиозном амфитеатре бои гладиаторов, их схватки с дикими зверями.

Я сел на трибуну амфитеатра, и невольно представилось, как здесь на мраморных скамьях (в средние века итальянская знать разграбила Колизей, и весь мрамор пошел на строительство роскошных домов и вилл) сидели в пышных одеждах патриции и наслаждались кровавыми развлечениями.

Посмотрели базилику вериг святого Петра. По преданию, мифический апостол был закован в эти цепи в Палестине. Но нас, естественно, интересовали не цепи, а потрясающее произведение Микеланджело "Моисей". Великолепно передана анатомия, складки одежды не мешают видеть рельефность мускулатуры. Изумительна борода. В повороте головы, взгляде прекрасно передана экспрессия, как будто в холодный мрамор вдохнули жизнь. Кажется, пророк сейчас встанет и устремится куда-то, увлекая за собой народ. "Моисей" производит неизгладимое впечатление.

Побывали в грандиозном храме святого Петра – самом большом христианском храме мира. Собор построен по проекту архитектора Броманте, якобы на могиле Святого Петра. Храм сооружен в виде латинского креста. В строительстве принимали участие выдающиеся архитекторы, в том числе и Микеланджело, автор грандиозного купола.

Здесь хранятся многочисленные произведения искусства: "Милосердие" Микеланджело, "Балдахин" над папским алтарем и могилой святого Петра работы Бернини, бронзовое изваяние Петра, исполненное Арнольфом ди Камбио. Верующие нескончаемым потоком идут в собор. Статуя стоит у входа, и каждый из верующих считает своим долгом облобызать ступню святого Петра или хотя бы коснуться ее рукой. От бесчисленных поцелуев и прикосновений всех верующих, больных и страждущих ступня полуистерлась и блестит. Да, инфекции разносится много.

Тут же, за храмом, находится Ватикан, или апостольские дворцы, резиденция папы римского. Нас, разумеется, Ватикан интересовал не как резиденция папы, а как музей, где хранятся величайшие произведения живописи, ваяния.

Отношение самих итальянцев к Ватикану мы поняли из разговоров с рабочими. Однажды мы поехали на очередную экскурсию. Из-за поломки машины пришлось остановиться у мастерской, расположенной невдалеке от Ватикана. Разговорились, и рабочий очень неуважительно и зло говорил об этом гнезде реакции.

Пять часов мы бродили по Ватикану, этого, конечно, далеко и далеко не достаточно, чтобы мало-мальски познакомиться с произведениями искусства, расположенными в 1400 залах. Для настоящего знакомства, видимо, потребовалось бы много месяцев. Но и то, что мы успели увидеть, завораживало, покоряло своей силой.

Неизгладимое впечатление остается от лоджий Рафаэля, его картин "Мадонна из Фолиньо", "Афинской школы"…

Нельзя остаться равнодушным от посещения Сикстинской капеллы. В прошлом капелла служила домовой церковью пап. Ныне она открыта для всеобщего обозрения как музей.

Самая главная его ценность – непревзойденные фрески потолка, где изображен "Потоп", и в особенности алтарной стены, на которой Микеланджело написал "Страшный суд".

Иисус Христос изображен здесь не как судья, а как враг людей. Он проклинает их, и жест поднятой руки напоминает движение атлета, с силой метающего копье. В образе "спасителя" нет и намека на христианское милосердие.

Стендаль приводит любопытную историю, связанную с работой Микеланджело над "Страшным судом". Папа Павел III решил осмотреть наполовину выполненную работу. Его при осмотре картины сопровождал церемониймейстер мессер Бьяджио, который сказал, что такому произведению место в трактире, а не в папской капелле. В отместку художник по памяти написал портрет мессера Бьяджио, поместив его в виде Миноса в ад. Увидев картину, Бьяджио пришел в ужас от этого неслыханного надругательства. Он бросился к папе, но глава церкви ответил ему: "Вы знаете, мессер Бьяджио, что я получил от бога полноту власти на небе и на земле, но в аду я не имею никакой силы, поэтому так уж и оставайтесь".

Но как ни соблазнительны были достопримечательности Рима, мы не могли забывать о главной нашей задаче – успешно выступить на играх. Нас ждали тренировки, полные напряжения, и эмоции на состязаниях.

Накануне торжественного открытия игр на имя участников Олимпийских игр поступило послание Никиты Сергеевича Хрущева. Он был единственным из всех глав правительств, кто придавал Олимпийским играм такое большое значение в деле укрепления дружбы между спортсменами и народами различных стран.

"Олимпийский огонь зажигает в сердцах людей дух товарищества, зовет к честному соревнованию, способствует укреплению дела мира и взаимопонимания, – писал Никита Сергеевич. – Вместе с тем Олимпийские игры представляют собой хорошую школу спортивного мастерства, способствуют развитию физической культуры и спорта".

Никита Сергеевич пожелал всем участникам Олимпийских игр наилучших успехов в спорте, труде, учебе и личной жизни.

Воодушевленные этим посланием, мы собрались на одной из лужаек деревни и написали письмо на имя Н. С. Хрущева, в котором заверяли партию, правительство и народ, что на предстоящих Олимпийских играх с честью пронесем знамя советского спорта.

Факел зажжен!

Наступил день открытия игр – 25 августа. С утра в деревне большое оживление. Спортсмены надели свои парадные костюмы, советские атлеты-мужчины в васильковых костюмах с изображением герба СССР на левой стороне, женщины в красивых белых платьях, тоже с гербом. Задолго до начала парада спортсмены колоннами по делегациям вышли из олимпийской деревни к местечку Форо Италико, где расположены стадион, бассейн. На пути следования до стадиона народ запрудил все улицы, восторженно приветствовал проходящих спортсменов.

Звуки фанфар возвестили о начале торжественного марша. Появление советских спортсменов на дорожках стадиона вначале не вызвало восторга у зрителей. Иного мы и не ожидали. Дело в том, что на открытие могли попасть только толстосумы, так как билеты оказались баснословно дорогими и простому рабочему были не по карману. Известно, что среди богатых мало людей, питающих симпатии к нашей стране.

Впереди колонны шел с государственным флагом и одной руке русский богатырь Юрий Власов, а за ним стройными рядами, чеканя шаг, спортсмены – посланцы страны Советов. Видя такой безукоризненный строй, публика не остается равнодушной и бурными аплодисментами приветствует советских спортсменов.

Священный Олимпийский огонь, как обычно, был зажжен на горе Олимп и эстафетой доставлен в морской порт столицы Греции – Афины. Из Афин парусный корабль "Америго Веспучи" привез факел в Сицилию, По Сицилии спортсмены пронесли факел до Мессинского пролива и затем через пролив и дальше – по Аппенинскому полуострову, через исторические города и селения в Рим.

"Теодофоры" – огненосцы, как их называют в Греции и Италии, – проследовали через городок Кротон, родину знаменитого математика Пифагора и Милона – борца, обладавшего необычайной силой, шесть раз выходившего победителем на Олимпийских играх.

"Теодофоры" бежали по полтора километра, к концу дистанции они становились совершенно черными, так как встречный ветер нес копоть от зажженного факела на спортсмена.

Накануне открытия, поздно вечером, олимпийский огонь прибыл в Рим. Сотни тысяч людей вышли встречать священный огонь на улицы города.

Спортсмены пронесли факел на Капитолийский холм и зажгли там в треножнике огонь. А на следующий день от огня на Капитолии факел был зажжен и доставлен на Олимпийский стадион.

На поле стадиона выстроились около 7 тысяч атлетов, представляющих 84 страны. Президент Италии открыл игры. От имени участников экс-рекордсмен мира итальянский дискобол Адольфо Кансолини произнес клятву. Сидящие на трибунах с нетерпением ожидают появления спортсмена со священным огнем. На дорожках появился спортсмен, но одет он необычно: босиком, в белых трусах и майке, без факела. Под бурные аплодисменты зрителей он пробегает метров сто-сто пятьдесят, и вдруг за ним ринулись полицейские. На трибунах шум, удивление: "Что случилось?" Легко одетый спортсмен свободно убегает от затянутых в амуницию блюстителей порядка и, перепрыгнув через барьер, скрывается среди зрителей. Оказывается, этот молодой человек поспорил со своим другом на большую сумму денег, что он первый откроет Олимпийские игры. Пари он выиграл и стал известен не меньше, чем иной атлет, завоевавший золотую медаль…

Но вот трибуны вновь рукоплещут: появился итальянский легкоатлет Перис, с горящим факелом, совершенно неизвестный в спорте. Итальянцы решили отойти от старой традиции, по которой олимпийский огонь зажигает кто-либо из прославленных спортсменов страны, где происходят игры. В Италии такого спортсмена не было, и чести зажечь Олимпийский огонь в треножнике удостоился молодой атлет. По мысли итальянцев, это символизировало будущее итальянского спорта.

Перис пробегает по дорожкам стадиона 400 метров, поднимается на трибуну к треножнику и зажигает священный Олимпийский огонь. XVII Олимпийские игры открылись.

На следующий день разгорелись упорные схватки на всех спортивных аренах Рима. Тяжелоатлеты выступали в последние дни игр, и мы только тренировались и "болели" за своих.

Проходит один, второй, третий день, а в советской команде нет ни одной золотой медали. Пока нас преследуют неудачи, за которые приходится расплачиваться огорчением. Только по велосипедному спорту мы выиграли три бронзовые медали.

Наконец, на четвертый день после открытия игр, Антонина Середина завоевывает первую, долгожданную золотую медаль в гребле на байдарке-одиночке. Ее пример заразителен. Леонид Гайштор и Сергей Макаренко выигрывают первое место на каноэ-двойке.

Снова А. Середина, теперь уже вместе с М. Шубиной, выходит на старт финального заезда байдарок-двоек. И опять золотая медаль за советскими спортсменами. С этого времени наступил коренной перелом в ходе игр. Советская команда уверенно шла к первому месту.

И даже там, где никто не ждал победы от советских спортсменов, они становились первыми.

Дистанция 175 километров 380 метров – апофеоз велосипедных состязаний. Большинство журналистов и велосипедные эксперты считали, что эта дистанция также принесет победу итальянским гонщикам.

На старт вышло 142 спортсмена из 42 стран. До 130-го километра велосипедисты шли кучно, зорко карауля каждого, кто пытался выйти вперед. Гонка проходила в тяжелых условиях, в полдень, итальянское солнце нещадно палило. Термометр на солнце показывал 50° по Цельсию. Руководство делегации учло печальный опыт предыдущей гонки, когда один из датских велосипедистов на дистанции 100 километров упал замертво от теплового и солнечного удара и все старания медиков привести его в чувство остались безуспешными. Все свободные от тренировок и состязаний советские атлеты стояли на обочине дороги с ведрами, сосудами холодной воды и обливали наших велосипедистов.

После 130-го километра Виктор Капитонов сделал рывок и ушел вперед. Разрыв оказался довольно значительным, около минуты. Итальянцы забеспокоились. Их сильнейший гонщик Ливио Трапе вскоре догоняет советского спортсмена. Капитонов не против такой "помощи". Вдвоем легче. Они заключают джентльменское соглашение попеременно сменяться лидерством: спортсмену, идущему сзади, гораздо легче крутить педали, так как не приходится преодолевать такое сопротивление воздуха, как впереди идущему гонщику. Остается пройти еще один круг. И вдруг мы видим, как за 400 метров до финиша Виктор Капитонов делает отчаянный рывок, оставляя позади итальянца. Пересекает "линию финиша", поднимает руку, приветствуя зрителей, которые шумно аплодируют. Замедляет ход. Тренер кричит: "Вперед, вперед, еще один круг!" Капитонов оглянулся: Трапе спокойно крутит педали. Да, в пылу борьбы атлет просчитался в количестве кругов.

Пошли последний круг. Теперь ни итальянец, ни русский не хотят выходить вперед, каждый сохраняет силы для решающего броска. Оглянулись – к ним приближается большая группа спортсменов. Надо нажать, иначе за первое место будут бороться не два гонщика, а больше, и тогда меньше вероятность выиграть золотую медаль. А вот видна и финишная лента. Остается 500, 400 метров. По-прежнему русский и итальянец идут колесо в колесо. Впоследствии Капитонов рассказывал, как прошел последние метры: "Я решил, что буду ждать до последних метров, когда Трапе начнет финишировать. Но противник тоже ждет этого. Сейчас выиграет тот, у кого нервы окажутся крепче. До финиша 200 метров. Итальянец не выдерживает и бурно спуртирует. Я долго ждал этого случая. Пристраиваюсь итальянцу в колесо, а на финише обхожу соперника всего на каких-то полкорпуса". Победа! А Ливио Трапе, схватившись за голову, упал на землю и горько зарыдал. Обидно, рухнули все надежды. Трапе думал перейти в профессионалы: имея славу Олимпийского чемпиона, можно хорошо заработать.

Мало кто из наших тренеров и спортсменов надеялся, что Вера Крепкина сможет на равных правах конкурировать с такими признанными мастерами по прыжкам в длину, как полячка Эльжебет Кшесиньская, чемпионка Мельбурнской Олимпиады и рекордсменка мира немка Хильдур Клаус, незадолго до римских состязаний установившая новый мировой рекорд.