Текст книги "Дай мне развод (СИ)"
Автор книги: Ария Тес
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 13 страниц)
Бесит, что Кирилл ставит меня в такое положение, черт возьми! Ну вот какого, собственно, хрена, да?!
– Извини, – начинаю тихо, но беру себя в руки и расправляю плечи, – Я им уже обещала. Может быть, завтра?
Парень поджимает губы. Я вижу, как его не устраивает мой ответ, но, блин! У меня другого нет. С подругами я хочу провести время больше – не знаю, хорошо это или нет? Как уж есть.
– Завтра так завтра.
Даже в этом, казалось бы, простом, мягком ответе, я чувствую градус раздражения. Он явно повышен, блин, хотя может быть, мне просто кажется? Опять же. Из-за прошлых своих «правил», я просто думаю, что теперь, когда я «делаю, что хочу» – это непременно должно раздражать? Опять же. Раньше ведь раздражало.
Слава богу, что мне отвечать ничего не надо – Крис берет меня под руку и тянет в сторону аудитории со словами:
– На пару опоздаем!
Спасибо, спасибо, спасибо!!! Я правда не хочу устраивать разборки, к которым не готова. Хотя от сердца у меня откатывает все-таки, когда Кир в спину кричит.
– Я тебя подожду здесь!
Нет, серьезно. Наверно, у меня просто паранойя или бред. Надо с этим что-то делать! Не могу же я каждый раз вот так вот разрываться, правда? С ума сойду.
Об этом я думаю, пока начинается «вводная» первой в этом учебном году лекции. Ну как «вводная»? Скорее дележка впечатлениями. На самом деле, никто еще не настроился на рутину. Лето, пусть календарно и подошло к концу, но его расхлябанность и легкость в груди так и горит.
Не только у меня.
Мои одногруппники счастливые, довольные, наперебой разговаривают с преподавателем о том, как они отдохнули – за окном солнце жарит. А я думаю, что за волшебная пора? Когда мягким ветром приходит время перемен, пора новых начал.
Все теперь будет иначе. Шепчу самой себе, подложив руку под голову: все-все-все! По-другому. Лучше. Я чувствую, что лучше!
Тук-тук-тук
Тихий стук даже не сразу слышен из-за громкого, настойчивого смеха. Да вы бы тоже смеялись! Наш местный комик как раз рассказывает историю о том, как он съел медузу, пока катался на водных лыжах. Очень театрально, кстати. В лицах. В действиях. Актер! Харизма у него бомбическая, никто устоять не может, но стук становится настойчивее, и преподаватель переводит взгляд на дверь.
– Да! Войдите!
В аудиторию просовывается голова. Кто это? Я его никогда не видела. Какой-то рыжий мальчишка с сережкой в ухе и хитрющим прищуром.
– Здрасте!
– Здравствуйте, молодой человек. Вы к нам?
– Типа того. Я с доставкой.
– Доставкой?
– Меня кое-что просили передать.
– Мне? Так давайте...
– Не вам.
Кустистые брови нашего Геннадия Юрьевича вмиг взлетают, парень же никак не реагирует. Разве что на лиса больше становится похож.
– Можно?
– Ну…пожалуйста?
– Спасибо. Заноси!
Заноси?!
Он что, правда сказал «заноси»?!
О да. Еще как, блин!
Дверь открывается пошире и в аудиторию заходят человек двадцать гуськом. Но это еще не самое странное. И уж точно не самое ужасающее и пугающее.
У них в руках пионы.
Мои любимые пионы.
В количестве миллиона, блин!
И раньше, чем они повернутся и найдут меня глазами, я знаю: по мою душу.
Мамочки…
Я вся сжимаюсь, краснею, бледнею, снова краснею. Не могу дышать. Скукоживаюсь сильнее, а парни с дерзкими улыбочками подходят по очереди и ставят цветы вокруг меня. Кто-то даже подмигнуть умудряется! Вы издеваетесь?!
Точнее…
ТЫ, КОЗЕЛ, ИЗДЕВАЕШЬСЯ?!
Боже…я же только подумала, что освободилась, но тут мне протягивают конверт, и тот самый «лис» усмехается.
– Это тебе.
Так, в аудитории повисает молчание. Так, меня снова окунают в пучину гневных, завистливых взглядов, но мне…честно, плевать! Холодными пальцами я открываю записку, а там все один вопрос размашистым, хорошо знакомым мне почерком.
«Трус?»
Глава 14. Трус?
Мой первый день был разрушен так, что не собрать, размашистым жестом одного напыщенного, самовлюбленного козла! К работе которого я как раз подхожу.
Подбегаю даже.
Если честно, то момент, как я сорвалась с места и, схватив только свой телефон и плащик, стерся. Я его вообще не помню, как будто на глаза красная пелена ухнула. В такси получилось немного прийти в себя. Мне хотелось клокотать от ярости, рвать и метать, но обстоятельства были стесненными – водитель. Я поставила себе галочку напротив «нужно сдать на права», сжалась на заднем сидении и кипела внутри. Иногда, правда, «фырки» вырывались в момент, когда мой внутренний монолог натыкался на вопрос из разряда «как он только посмел?!», но я сразу ловила взгляды того самого «стесненного» обстоятельства и затыкалась.
Нет, мне точно нужно сдать на права! У всех моих подруг уже машины есть, одна я, как дура! Ильяс никогда против не был, он просто кивал, это я сдавала назад. Почему, интересно?
Ох, боже, опять этот чертов Ильяс!
Фыркать теперь могу от души – на улице поднялся ветер и будто подталкивает к двери, ведущей в «зону» для персонала, и это дико бесит! Нет, я стараюсь не замечать символизма (который все равно замечаю), просто волосы мои теперь похожи на гнездо! Все поистрепались.
Черт!
Приглаживаю их ладошками пару мгновений перед кабинетом с проклятым именем, и это бесит тоже. Не хочется мне, чтобы он видел меня в каком-то «неподобающем» виде, а еще немного страшно. Вдруг он там сексом занимается?! А что?! Теперь его ничего не стесняет, хотя когда стесняло то, собственно?! Меня вон водитель тормозил, а его от интрижек и жена не смогла. Ха! Даже бонусом будет, если я смогу обломать кайф! Так и надо!
И все равно, прежде чем бестактно толкнуть дверь, я прислушиваюсь. Сказать – одно, но страх так просто не сотрешь. Хуже то кому будет? Мне. Видеть его с другой, спорю на что угодно, все еще больно: да, больно. Летом мне такое пару раз снилось, и я просыпалась вся мокрая от слез. Не хочу…
Так, поменьше тут соплей! Пошла!
Точно!
Толкаю дверь, однако мысленно, несмотря ни на что, я выдыхаю: Ильяс один. Он резко поднимает глаза, пока говорит по телефону, на губах зреет усмешка.
– Я перезвоню.
Мамочки…
От низкого голоса мужа – ДАРИНА, БЫВШЕГО МУЖА! – проходят мурашки, и я сразу краснею. Тушуюсь. А он встает из своего директорского кресла и улыбается уже явно.
– Ну здравствуй, Дарина.
Ненавижу!!!
За то, что развод дался ему так просто. За то, что нет и тени страдания, душевной смуты! Мелко так думать, но я бы хотела. И чтобы пил, как в фильмах, и чтобы разрывался от боли – а ему хоть бы хны! Кажется, он даже стал красивее.
– Что ты себе позволяешь?! – натурально рычу, Ильяс спокойно поднимает брови и указывает подбородком на дверь.
– Закрой дверь.
– Ты меня не слышал?!
– Ты достаточно громко предъявляешь мне претензии, так что слышал. Не хочу, чтобы это слышали мои сотрудники – закрой дверь.
Вы посмотрите на этого «большого» начальника только! Кого ты строишь из себя?! Как ты смеешь мне указывать?! Однако по выражению лица Амаева я понимаю, что разговор будет только на его условиях.
Поэтому закрываю дверь. Хотя зачем мне нужен этот разговор? Хм…не знаю. И почему я раньше об этом не подумала? До того, как полотно ударилось о проём.
Теперь отступать, как будто и некуда. Нет, есть куда – за моей спиной же земля не разверзлась, в самом деле. Нет геенны огненной и всякого такого – она скорее тут. Передо мной. В привычной, размеренной упаковке «хозяина жизни», который вдруг тихо говорит.
– Я рад тебя видеть.
Сердце предательски замирает на миг и пускается в бег. Честно? Я не ожидала, поэтому ненадолго теряюсь в пространстве и времени, почти допускаю улыбку, но резко и хлестко бью себя по рукам, делаю шаг на него и шиплю:
– А я тебя нет! Сто лет бы не видела!
– Но ты здесь.
– Потому что ты меня спровоцировал! Как ты смеешь?!
– А мне нужно было спросить твоего разрешения, прежде чем подарить цветы? – шаг на меня.
– Да, нужно!
– Я так не думаю.
Еще один шаг. Щурюсь, делаю свой ответный (зачем-то), выплевываю.
– Нет, у тебя нет никаких оснований дарить мне цветы, ясно?! Я тебе запрещаю!
Ильяс тихо, но явно усмехается. Еще шаг.
– Ты мне…запрещаешь, прости?
– Совершенно точно! Запрещаю! Ты не можешь!
– Какой-то глупый разговор.
– Почему это?!
– Потому что я все еще не спрашивал твоего разрешения.
Ильяс останавливается прямо напротив, и мне бы задаться резонным вопросом, как он оказался так близко?! Но я снова теряюсь.
От него пахнет, как и прежде, сладковато и уверенно. Говорят, запахи могут возвращать память – они ее провоцируют. Не знаю, запах меня провоцирует, или в принципе он? Но я точно теряюсь. Смотрю на него, а в груди так тепло сразу… и бешеный стук.
Ты – самое прекрасное ужасное, что со мной было.
Волнуюсь. Чего он так смотрит на меня?! Как истукан. Застыл и пялится-пялится-пялится.
– Ну что?! – не выдерживаю, правда, выше шепота голос поднять не получается – а Ильяс улыбается только шире.
Вдруг берет меня за предплечья, резко тянет на себя. Понять не успеваю, как оказываюсь в его объятиях, как лицо мое оказывается в обманчиво нежном капкане сильных рук, а потом я попадаю в капкан еще хуже. Тот, что сносит мне крышу – в поцелуе.
А мне ее сносит напрочь. Я же отвечаю…не сразу догоняю: он целует меня так страстно, жадно, будто безумно! И я отвечаю…как дура!
Потекла, называется, сладкой лужицей на солнце! Меня настолько окунуло в эти ощущения, что приходится буквально приложить максимум усилий, чтобы не дать себе по-привычному обнять его за шею и провалиться еще глубже на дно под названием «Мой-бывший-муж».
Ты чокнулась?!
Резко расширяю глаза, пытаюсь отпихнуть, уперевшись в грудь, но снова сталкиваюсь со стеной.
То есть: хрен там пел. Ильяс только обратный шаг делает на меня, теснее обнимает и проводит языком по губам. А у меня коленки подгибаются…
– Пусти… – шепчу в полуобморочном состоянии, он глухо усмехается.
– Нет.
И снова в атаку!
Напор становится сильнее, а у меня в голове наконец-то начинает работать мозг.
ЧТО-ТЫ-ТВОРИШЬ, ЧОКНУТАЯ?! СОВСЕМ УЖЕ?!
С силой дергаюсь – удается уловить момент, когда он почти расслабился, когда думал, что победил: получается вырваться.
ХЛОП!
Даю звонкую, сильную пощечину, а сама тяжело дышу, хотя стараюсь и нет.
Не потому, что стесняюсь такой реакции собственного тела, я в этот момент об этом вообще не думаю – мне страшно, как он отреагирует на то, что я себе тут позволила.
Стоп. Ты позволила?! ДАРИНА!
Точно. Точно!!! Это он себе тут позволил разного, на что права больше не имеет, но точно не я!
Делаю шаг на него, тыкаю в грудь пальцем и рычу.
– Ты в край охренел, Амаев! Какого черта?!
А он просто взгляд на меня переводит и тихо, с на этот раз мягкой улыбкой говорит.
– Я скучал по тебе.
И все. И поехали-погнали-покатились.
Я ничего не могу с собой сделать – душа буквально поет! А сама я не сдерживаю нервный смешок.
Что за сюр здесь происходит?! Может быть, его приложили чем-то тяжелым по тыкве, раз он…такое тут мне говорит!
– Ты сумасшедший? – интересуюсь, жмет плечами.
– А ты?
– Что за тупой пинг-понг?! А ты, а ты! Во рту растут грибы!
– Что?!
Морщится, в шоке. А я в каком! Ты обалдел!
– Не смей так никогда больше делать!
– Будет проблематично.
– Ты сексоголик?! Обнаружил, наконец, свою главную проблему?!
– Можно и так сказать. Она как раз передо мной.
Бесит! Почему он тут такой спокойный стоит, будто в танке?! Что происходит?!
Отступаю на шаг на всякий случай, ведь как говорят?! От психов подальше надо держаться. О том, что предупреждают психам не хамить, я почему-то благополучно забываю, конечно же, но спасибо, что предприняла хотя бы какие-то меры предосторожности.
– Мы развелись! Или что?! Какая-то из твоих любовниц сиськами память отшибла?!
Амаев гортанно смеется, а меня это уже не на шутку бесит. Хватаю его за руку и дергаю с психа: да какого хрена вообще?!
– Прекрати ржать! Я тут не посмеяться пришла!
– А предъявить мне за цветы. Точнее не так: ты хочешь запретить мне дарить тебе цветы.
– Именно так! Ты…
Вот зря я возобновила физический контакт. Надо запомнить держать всю свою эмоциональную составляющую подальше и покрепче, так как через мгновение я снова попадаю в кольцо его объятий.
Черт!
Запах хорошо знакомого парфюма бьет, как Мухамед Али, а голос, когда он приближается к ушку и шепчет, добивает, точно Майк Тайсон.
Мамочки…
– Я буду дарить тебе цветы, потому что хочу этого. И знаешь что еще? Это ты сумасшедшая, если думаешь, что я тебя отпустил. Не будет этого.
Отстраняюсь слегка, хлопаю глазами и как-то теряю вмиг весь запал. В смысле?…
– Мы же развелись...ты сам...
– Развелись, потому что так было правильно. Теперь все тоже будет правильно. Я добьюсь тебя, надену кольцо обратно на пальчик и снова дам свою фамилию.
Что?... Глупо пищу про себя, сердце уже где-то на скорости света, а все нутро в мелкую точку от гусиной кожи и мурашек.
Что?...
– Ты псих, этого не будет! – отрицаю, пытаюсь держать марку, только голос подводит.
Снова выше уровня шёпота я его поднять не могу. Ильяс просто в восторге. Он приближается снова, но оставляет на щеке целомудренный, приличный поцелуй, только вот шепчет мне совсем противоположные вещи.
– У меня не было секса, после того раза в машине. Нашего раза. Я слишком часто вспоминал, как ты стонала, и не хотел, чтобы кто-то посмел перекрыть твой голос в моей голове даже на мгновение.
Боже…
Но это что еще? Он слегка касается мочки уха губами, чтобы подразнить, а потом добавляет.
– И, спорю на что угодно, ты тоже вспоминала.
Откуда он узнал?...
– – …Не волнуйся. Скоро мы все повторим. Правильно.
Я сразу становлюсь пунцовой, но неожиданно стыд прибавляет сил бороться. Вырываюсь, отхожу и гордо подбородок вздергиваю.
– Не бывать этому!
– Не говори «гоп», пока не перепрыгнешь.
– Ты больной?! Нет, серьезно, тебя по башке шарахнуло?! – ору от нервов, – Тогда обратись к врачу! Мы никогда больше не будем вместе!
– Будем.
Замираю от такой наглости, но ненадолго. Меня приводит в исступление такая твердолобость, и я буквально рычу от досады и абсолютного отсутствия разума! Чтобы думать о «возможности воссоединения»?! После всего?! Да ты точно псих!
Так. Спокойно, Дарин. Псих – он и в Африке псих. Спокойно. Ды-ши.
Дышу. Разведя руки в стороны, набираю в грудь побольше кислорода, пару раз киваю, когда чувствую, что вошла в привычную колею, потом смотрю в глаза. А куда там! Все установки снова летят в тартарары под гнетом этого взгляда, и я снова себя не сдерживаю, а нарываюсь:
– У меня уже есть молодой человек! Он пригласил меня на свидание, и я сказала «да»!
– Плевать.
От возмущения перебивает кислород. Стою теперь тут, как рыба, выброшенная на сушу – Ильяс от души веселится заявляя.
– Я буду тебя добиваться и гарантирую, что скоро ты забудешь о своем щенке. О моей целеустремленности ходят легенды, малышка.
Так и чешется, зудит, отвесить этому надменному пельменю хлесткую пощечину, но нет! Не доставлю такого удовольствия! (И к тому же мне не очень хочется снова оказаться в его загребущих лапах). Вздергиваю гордо нос в который раз, потом закатываю показательно глаза и разворачиваюсь, чтобы уйти. Но напоследок все же добавляю у двери:
– Оставь меня в покое!
– Никогда.
Придурок!!!
Шарах!
Я так сильно хлопаю дверью, и очень странно, что по стене не идет уродливая паутина от трещины.
Нет, ну вы видели вообще?! Каков подлец! Стоит передо мной, распинается и вообще!!!
Сжимаю злобно кулаки, потом обхватываю себя руками и поворачиваю в сторону коридора.
Только там, пока никто не видит, я позволяю проникнуть в мою реальность тому, что так отчаянно пытаюсь скрыть – улыбке.
Он меня не забыл…
Добиваться будет…
Не забыл…
Боже. Усмехаюсь и на миг, перед тем как толкнуть дверь запасного выхода, прикрываю глаза: Дарина, у тебя правда с башкой не все в порядке. Как там говорят? Муж и жена – одна сатана? Похоже, не врут…
Я даже не ругаю себя за такие мысли – пусть. Сейчас можно. Ненадолго. Не скрывать и не прятать их от себя: вприпрыжку спускаюсь по лестнице, а у самой на губах горит его поцелуй. Я их касаюсь, стоя у еще одной двери на первом этаже – тоже себе это прощаю.
Всего на миг разрешаю снять все маски и почувствовать это волнение и трепет. Черт, аж пальчики покалывает…
Ну да ладно. Это все лирика. Я его никогда не прощу – факт! Такое не прощают! Он всегда будет мне изменять, и ничего не изменилось. К сожалению, ничего никогда не меняется.
Киваю более логичным выводам, потом толкаю железное полотно и выхожу на улицу.
Телефон коротко вибрирует.
Агент 007
Слышал про происшествие на первой лекции. Мне нужно волноваться?
Если честно, то дико хочется закатить глаза и откинуть сообщение в дальний ящик: отвечать желания вообще нет. Но, блин, Дарина, ты серьезно?! Хрен поймешь, какую игру затеял Амаев, да и вообще! Ты что действительно ему поверила?! Какое «добиваться»?! Он не знает, что значит «добиваться»! К тому же, ему это не упало! Наверно, родители велели? Или план такой построили?! А ты уже готова жизнь свою перечеркнуть. Вспомни, как тебе нравилось общаться с Кириллом, какую живую улыбку вызывали его сообщения.
Приди в себя!
Киваю себе пару раз, потом быстро печатаю.
Вы
Ты действительно хочешь поговорить об этом? Или пригласишь меня наконец на свидание?
Немного грубо выходит. Ругаю себя за это, но ответ приходит положительный.
Агент 007
Вот это разговор 😘
Он назначает мне свидание через пару дней в одном из ресторанов в центре, а я стараюсь изо всех сил игнорировать странные вибрации, будто не хочу идти. Но я хочу! Это все Ильяс спутал мне карты, чертов псих!!!
Но такой ли он псих, если так посудить? Ведь я сама, опять же, не лучше. Или все бы так среагировали? Сердечко останавливается и снова взмывает ввысь, когда я выхожу из лифта и поворачиваю к нашей двери, а там…
Весь коридор заставлен цветами.
Весь! Тут пройти негде!
Как будто в оранжерее, блин…
Мамочки…
Все бы так отреагировали, скажите? Несмотря ни на что. Забыв все обиды. Все бы стояли вокруг этого великолепия с глазами на мокром месте и глупейшей улыбкой на губах?
Добиваться будет…
Теперь мне не кажется это предложение таким уж смешным. Снова: хотя бы сейчас можно…
Глава 15. Ты блефуешь
Никто не собирался отменять посиделки, особенно после того, что произошло в университете в первый же день начала учебы! Поэтому девчонки поставили меня перед фактом: приедем. И приехали-таки! Буквально через двадцать минут я услышала, как створки лифта открылись, а после и веселый смех Кристины.
Который стих сразу же, как она распахнула первую дверь, ведущую в коридор к квартирам.
Хоть что-то хорошее: я теперь немного представляю, как выглядела сама. Так сказать, визуальное подкрепление: и Крис, и Олеся застыли, открыли рты, расширили глаза, а потом вдруг в голос запищали.
И началось.
Кошмар средь бела дня.
– О боже-боже-боже! Сколько тут цветов!
– Ты только посмотри! И ВСЕ ТАКИЕ КРАСИВЫЕ! ТВОИ ЛЮБИМЫЕ!
– КАК ЭТО МИ-И-ИЛО!
Обнимашки. Прекрасно.
Их радости я не разделяю стойко (конечно, разделаю, кого я обманываю? Просто спрятала подальше, чтобы не казаться глупой школьницей, потому что не хочу! Унизительно!). Высвобождаюсь из двух загребущих лапок, фыркаю и присаживаю к букету номер да-бессмысленно-их-считать-вообще, заношу в квартиру.
– Помогите их убрать в комнату, разорались!
Боже. Чувствую себя бабкой ворчливой или той мерзкой старушкой из сказки «О рыбаке и Золотой Рыбке». Мол хотела этого, а теперь все не то. И то не то, и это не то, а что хотела, сама уже и не знаю.
Тавтология, Дарина…
Ну и плевать! Как в условиях такой жестокой действительности можно думать разумно, если этот козел не забыл отметиться на моей коже?! И вот его запах меня чуть ли не преследует?! А поцелуй горит?!
Господи, ну за что?...
Останавливаюсь посередине коридора, стараюсь не разрыдаться, направив лицо к потолку. Мне нужна минутка. Нужно собраться. Нужно взять себя в руки, наконец! Я уже взрослая девочка и не могу вестись так просто на провокации! Даже если мне хочется верить в его слова, а мне очень хочется, вы себе даже представить не можете насколько! Я не могу. Потому что нет у меня гарантий, что он не врет опять (и даже тот факт, что Ильяс, по сути, никогда мне и не врал, дело не меняет)…
– Дарин, ну ты чего? – тихо шепчет Крис, а когда я оборачиваюсь, передо мной просто картина маслом.
Недавно счастливые, теперь обе мои подруги напуганные и взволнованные, держат в руках цветы. Они готовы прийти на помощь не только с переносом растительности из точки А в точку Б, но и в принципе поддержать.
Быть рядом.
Я их люблю.
Они моя семья.
Очень долго Кристина и Олеся были единственной семьей, которая у меня по факту осталась, и как я раньше об этом не подумала? Почему? Надо было обратиться к ним за помощью. Пусть опыта у них в отношениях тоже немного, но три головы лучше одной, так ведь?
– Он меня поцеловал, а потом сказал, что будет добиваться, – выпаливаю, как на духу, ненадолго прикусываю губу, но дальше рассказываю все, что произошло абсолютно полностью.
Без утаек.
Без секретов. Включая (и вознося в верхние позиции чата «мне-сложно-в-этом-признаться) свою собственную реакцию. И на слова, и на эти внезапные новости из разряда «полный-ахтунг».
– Та-а-ак… – тянет Крис, аккуратно поставив букет на пол, – Похоже, нам нужно сходить за шампанским. Так просто во всем этом не разобраться.
– Да что там шампанское?! Ликер нужен! По меньшей мере.
Надеюсь, дедушка меня простит…
***
С утра я просыпаюсь с дикой, головной болью: пить не умею от слова «совсем», да еще и эти пионы. Их так много, что аромат буквально душит меня, и первым делом я открываю окно, вторым пытаюсь вспомнить, чем же кончился разговор? К чему пришел консилиум трех пьяных идиоток – знатоков мужчин по глянцевым журналам и фильмам с пометкой 16+?
Мы же, ну объективно, так себе умняги в этих делах: Кристина влюбилась в парня из лагеря, когда была там вожатой летом после одиннадцатого класса. Лишилась девственности, он ее бросил – до сих пор страдает и ни на кого не смотрит. Олеся? Ей только идиоты попадаются. В смысле тупые. В смысле спортсмены в самом клишированном своем состоянии: ну, нравятся ей парни с кубиками, а что там за этими кубиками кроется? Плевать. Ну…на первом этапе. Короче говоря, никто из нас (и я включительно) с мужчинами вроде Ильяса дел не имел, поэтому понять его достаточно сложно. Предугадать. Прочувствовать. Кристина, как натура романтичная (глубоко-глубоко внутри) говорит, что ни один мужчина не станет запариваться так сильно, чтобы вернуть женщину, на которую ему плевать. Олеся с этим поспорить не может, однако и у нее есть контраргумент: он изменил. С другой стороны, разве это измена? А нет?! А да?! Горячий спор набирал обороты. Я до сих пор слышу его отголоски где-то глубоко голове, которая сейчас, кажется, развалится на части.
Мамочки…
Мда. Консилиум не завершился успехом, а принес только раздор. Ну и позволил мне порыдать вдоволь на подружьих, «могучих» плечах. Может быть, мне это и было нужно? Не знаю, но вот уверена, что таблеточка мне точно нужна. «От» головы притом, а не «для», потому что думать обо всем этом я сейчас не готова.
Выползаю в коридор змейкой и опасливо оглядываюсь: деда нет. Фух. Надеюсь, что вчера он тоже ничего не заметил, хотя это вряд ли. В прихожей все еще стоят пара букетов пионов, валяются бутоны – все то, что мне затащить и спрятать у себя уже не представлялось возможным.
Вот до чего я из-за него докатилась! Шиплю про себя, но в голове стреляет, поэтому и злость я стараюсь минимизировать – иду в душ. Нет во всем этом, ну объективно! Никакого смысла. Может быть, он просто так ляпнул, чтобы посмеяться, или это какой-то план? А может, и серьезно? Какой смысл голову ломать? Вот будет как будет, там и решения принимать, а пока…
С такими, казалось бы, верными мыслями я выхожу из дома, но тут же натыкаюсь на хорошо знакомую машину и ловлю ступор. Первая мысль – бежать, как можно дальше, но куда там? Владелец черной BMW– коршун! От которого даже после развода никуда не денешься…
Открывается дверь, и вот это явление чуда воплоти: привычный, темный костюм вкупе с харизматичной, обаятельной улыбкой равно погибель.
Моя. Чертова. Смерть.
Господи…
Смотрю на него и задыхаюсь. Ненавижу прям до последней запятой! Или нет? Снова вру? Внутри ведь так тепло сразу, улыбаться хочется и вообще порхать…
Приехал.
Не врал.
Пожалуйста, пусть не врал…
– Что ты здесь забыл?! – шиплю из вредности, но ближе подхожу опасливо.
Не вяжется. Знаю. То есть я совсем далека от правдоподобности, и Ильяс это видит. Несложно прочувствовать настолько слабые аргументы – тут гением быть не надо. И это бесит. Как же жаль, знаете? Что нет у меня опыта. Что не умею я играть. Вряд ли та же его Зоя была настолько очевидной, да? Может быть, поэтому я и проиграла по итогу? Не смогла удержать мужа. Потому что не знаю как! Я. Не. Умею.
Запал моментально пропадает, и я туплю взгляд, укалываясь о резкую, холодную мысль: ничего не поменялось. Я все так же не умею, и даже если предположить в теории, что соглашусь на какие-то поползновения – у меня снова не будет шансов. Снова неравный брак. Снова тоже болото…
– Поехали, я тебя отвезу.
– Я могу и на такси, – пытаюсь брыкаться, только сил на это нет.
Ильяс говорит:
– Дарина, не заставляй меня себя тащить.
И я не заставляю. Меня действительно не хило так дернуло от такой, казалось бы, незначительной правды, но она же меняет все. Разве нет? Предположим, нет никакого плана. Предположим, что Ильяс говорит искренне, но что дальше? Ему сейчас интересно, так как я все-таки извернулась и ушла, но надолго ли сохранится этот интерес? Если, по сути своей, до меня ему нет никакого дела.
А ему нет. Амаев даже не спросил, где я была все лето! Ему плевать! А тут на тебе! Оживился, блин!
– Зачем ты врешь?! – выпаливаю, как только мы покидаем двор, и муж (ДАРИН, БЛИН, БЫВШИЙ МУЖ), рассеянно смотрит на меня.
– Что? О чем ты?
– Что тебе есть дело? Оранжерею мне купил. Вон сегодня приехал, чтобы меня ОТВЕСТИ! Зачем?!
– Во-первых, не оранжерею, – усмехается, выезжая на проезжую часть, – Во-вторых, я всегда возил тебя на учебу.
– Тебе всегда было на меня плевать!
– Неправда.
– Неправда?! Ты изменял мне!
Ильяс сильнее сжимает руль, и я уже понимаю, что последует дальше, но вдруг звучит тихое…другое.
– Да.
И я ушам своим не верю! Резко поворачиваюсь на него, хлопаю глазами, сама дыхание затаила…неужели он сознался?…
Амаев бросает на меня короткий взгляд, но сразу его уводит: безопасность. Или нечто иное? Совесть? Неужели…тебе стыдно? Наконец-то.
– Я не хотел, чтобы ты узнала, но да. Я тебе изменял.
– Наконец-то ты это сказал.
– Знаю.
– Я хочу понять почему.
Жмет плечами немного нервно.
– Ты была ребенком совсем, когда мы поженились. Мне нужен был определенный секс, которого от тебя я получить не мог.
– Что значит "определенный" секс? Ты что...извращенец?
– Жесткий секс, – морщится, – Напридумывала себе уже что ли?
– У нас такой был? – игнорирую и уточняю на всякий случай Ильяс слегка улыбается и кивает.
– Да.
– Тогда...
– После того как ты узнала.
– То есть до того, как я узнала...
– Я не хотел...с тобой.
– Что тогда изменилось?! Я увидела тебя с другой, и это открыло у меня во лбу третий глаз?!
– Я думал, что так тебя испорчу или напугаю, но тебе так самой нравится! Не отрицай! – вспыхиваю, но не стану врать: нравится, – И мне нравится, как тебе нравится. Вот что изменилось.
– То есть дело в сексе?!
– Дело в тебе. Я тебя не знал, но…
– Ты и сейчас меня не знаешь.
Хмыкает.
– Резонно, поэтому я тебя отпустил тогда в аэропорте. Неправильно так, а я хочу, чтобы правильно было. Ты этого заслуживаешь в первую очередь. Тем более, я тоже хочу получить этот шанс: добиться и узнать тебя…
Теперь хмыкаю я и отворачиваюсь к окну.
– Ага, как же. Хочет он узнать. Ты даже не спросил, как прошло мое лето, и где я была! Сразу полез со своими…всякими…там…поцелуями и вообще!…
Салон разрывает громкий смех, и он настолько заразительный, что мне самой хочется, как минимум улыбнуться! Но нет! Я себя крепко держу в стальных варежках и стою до конца. Нос только сильнее задираю…
– Ты была в Италии и на Алтае.
Что?!
Мои стальные варежки моментально распустили на ниточки одни когти одного наглого кошака, который сидит, как царь, постукивает по рулю пальцем и делает вид, что не чувствует, как я требую внимания! Не-а. Дразнит меня с легкой полуулыбкой, смотрит в лобовое, играет на нервах.
А я ведусь.
Чтоб тебя.
– Откуда ты знаешь?! – выпаливаю, ухмылочка становится только шире, а сам он спокойно себе плечиками жмет – красота, блин.
– Я не отпустил тебя, Дарина.
Машина останавливается напротив входа в университет, но я никуда не собираюсь уходить. Сижу, смотрю, жду. Чего только? Очередной наглости.
– Собираюсь спросить про твои впечатления на первом свидании, но хочешь? Можешь сейчас рассказать.
– С чего ты взял, что я с тобой куда-то пойду вообще?! Ты не слышал?! У меня есть молодой человек! Я с ним…
– Согласилась пойти на свидание. Помню.
– И тебя ничего не смущает?!
– Нет.
– То есть ты не ревнуешь? – щурюсь – неприятно.
Ильяс откидывается на сидение, улыбается и слегка мотает головой.
– Нет.
Теперь он натурально меня раздражает! В смысле «нет»?! Снова «нет»?! Тогда о чем мы тут сидим и разговариваем вообще?!
– Потому что тебе плевать!
– Потому что я знаю: он тебе не пара.
– Кто так решил?!
– Ты.
– И поэтому согласилась пойти с ним в ресторан?! Так получается?!
– Получается так.
– Ты больной!
– Хорошо. Хочешь услышать, что я думаю на самом деле? Ты согласилась пойти с ним из вредности и принципа, но ты его не хочешь.
– Откуда тебе знать?! Может, я…представляю его каждый вечер перед сном!
Дергаю нагло головой, как сильная и независимая женщина, но снова получаю виток очередного смеха. А потом Ильяс тянется ко мне, кладет руку на щеку и шепчет…
– Не представляешь, зайчишка. Ты на него не смотришь, как на меня.
И тянется-тянется-тянется. А я снова ловлю кисель-кисель-кисель. Просто. Тупо. Смотрю!
Нет, Дарина! Не смей!
Мне удается увернуться в последнюю секунду и выдать еще одну порцию оплеух, которая, правда, Амаева нисколько не смущает – веселит. И это мой шанс свалить от него как можно дальше…
Открываю дверь и быстренько вылетаю на тротуар, но опять же подаюсь дикому порыву сказать последнее «фи», поэтому не гнушаюсь наклониться и прошипеть ему в салон.
– Я тебя не хочу, ясно?! А вот Кирилла – да!
– Не хочешь.
– Ты можешь знать, что я чувствую!
– Но я знаю.
Наглость бьет под дых, а я проигрываю всухую, открывая и закрывая рот, как рыба, выброшенная на сушу. Черт!
– Ты...ты...ТЫ! Прекрати меня преследовать!
– Я еще даже не начинал тебя преследовать.
Улыбается он, а я не нахожусь с ответом. В основном, потому что сердце мое снова печет, а на губы так и просится улыбка.
