Текст книги "Гамбит искусного противника (СИ)"

Автор книги: Ария Тес

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 21 страниц)

– Но она обиделась не из-за этого, да? – тихо спрашиваю, уже зная ответ наперед.

– Не из-за этого… Выяснилось, что Роза застукала нас с Лилей.

Догадываться и знать – вещи разные. Да, еще до конца его рассказа, я понимала, откуда растут ноги, потому что Роза никогда не стала бы его отчитывать. А вот Лиля бы стала. Она всегда очень громко выказывала свои недовольства, но это все? Это же кринж!

– Погоди-погоди-погоди…Ты, конечно, извини, но Лилю ты не привлекал никогда, каким бы красавчиком не был.

– А я ее и не привлекал, между нами ничего не было. Она накачала меня и сделала вид, что мы занимаемся сексом, чтобы показать Розе, какой я гандон на самом деле. Меня спасло только то, что Роза забыла свои книги и вернулась домой, увидела меня в бессознанке и все поняла.

– А она сбежала?

– А ты Розу не знаешь? Она не стала бы ничего выяснять, не устраивала бы скандалов.

– Ну да…она всегда была слишком мягкой… – киваю, соглашаясь, – Да и потом – это унизительно!

– Вот именно. После этого я больше не пил. Особенно из рук женщины…

– Но стой, это же нелогично! Она бы и с Лилей не общалась в таком случае…

– И снова. Ты же помнишь какой она была?

– Слишком мягкой…

– Лиля бы ее смогла убедить.

Я хмурюсь, отстраняюсь и смотрю в пол, обдумывая услышанное, а Костя вдруг хмыкает.

– Ты ведь подруга Лили? – резко смотрю на Крис, которая в такой шоке, что и сказать ничего не может, а только кивает, – Ну в таком случае извини. Твоя подруга – мразь. Мы все это знаем, а ты, судя по тому, что говорит Мел, нет. Будь с ней осторожна, потому что она воткнет тебе в спину нож, если ей это будет выгодно. А теперь мы поехали.

Костя поднимается, но я продолжаю сидеть, смотрю на него снизу вверх и тихо спрашиваю.

– Когда я могу забрать Камиллу?

– Да хоть сейчас. Она завела будильник на раннее утро и ждет тебя.

– Козел! – вскакиваю с улыбкой до ушей, – Ты же все знал!

– Ни секунды в тебе не сомневался, малая.

Так мы и прощаемся. За окном уже почти утро, светло, а в прихожей толпа народа. Кристина обнимает Хана и даже Костю, а потом говорит то, чего я от нее уж точно не ожидала.

«Нет, сегодня день внезапностей, не меньше!»

– Я буду рада, если вы снова приедете. В следующий раз приготовим что-то по моему рецепту, хорошо?

– В следующий раз? – переспрашиваю, уставившись на нее, – Крис, ты все поняла? Осознала, что здесь сегодня произошло?

– Что ты имеешь ввиду? – притворно-сахарно спросила, но мне не до шуток.

Я выдыхаю и киваю, указывая сначала на Хана.

– Этот человек один из соучредителей ОПГ. А этот… – указываю на Костю, – Едет убивать, и я не шучу, убивать! Одного богатенького ублюдка. По-настоящему.

– Я это поняла! – шипит, слегка пихая меня локтем, – И после того, что я видела…я не против.

– Охо-хо…она не против. Хорошо. Мой отец был криминальным авторитетом и держал под своей пятерней крупный район. Он тоже убивал людей. Пачками. Моя мама лишь числилась юристом в этой самой ОПГ, но по факту, после его смерти ей руководила. А мой брат сейчас в Японии, учится быть моим отцом. Все еще не передумала?

– Нет не передумала! – не выдерживает и вскрикивает, – Я никогда не видела твою мать, но думаю, что она была хорошим человеком. Твой брат тоже не монстр, хотя и весьма специфический, но ты не лучше! Я знаю, что ты не ангел, видела сто раз, а слышала еще больше, но меня все устраивает! Что касается твоего отца…почему-то я склонна верить Хану, ты за что-то на него злишься, поэтому не объективна. Все?! Я все разложила по полочкам?! Или мне нужно добавить, что ты – часть моей семьи тоже?! Кстати, а вас…то есть тебя…так и зовут? – вдруг спрашивает у Хана, пока я улыбаюсь, как дура, как и он, кстати.

– Меня зовут Ганбаатар, но проще и короче Хан. Пристало еще на службе в армии.

– Вот! Он еще и в армии служил! Вы – хорошие люди. Или что?! Тебя что-то не устраивает?

– Все устраивает.

– Вот и прекрасно! Боже! Ты бываешь просто невыносима!

А мне так на душе тепло становится…Она злится дальше, что-то говорит, но я не слышу – все просто чудесно, потому что я остаюсь дома, пусть другая часть моего дома и уезжает сейчас в неизвестность…Конечно я спускаюсь их проводить, и после недолгого разговора с моим продолжением об Александровский и их наставлениями, Костя целует меня в висок и тихо шепчет.

– Я пришлю тебе нож, которым проткну его сердце.

Возможно и не так романтично, зато действенно. Я обнимаю его в ответ, утыкаюсь в грудь и пару раз киваю, также шепча.

– Будь осторожен.

– Если что-то случится…

– Я знаю, что делать.

– Точно. Знаешь. А пока…дыши свободно, Амелия. За нас всех.

Глава 18. Пакт. Амелия

17; Июнь

Я еще долго смотрю в след габаритов машины, которая увозит моих любимых людей и понимаю, что это переломный момент. Теперь в Новосибирске у меня ничего не осталось: все уехали. Брат в Японии в небольшой деревушке, где проходит обучение, которое когда-то проходил мой отец. Костя и Хан скоро и вовсе покинут Россию на неопределённый период вместе с Камиллой и мамой. Конечно я всегда могу приехать к ним, используя окольные пути, но это не одно и тоже. Есть Кристина, но это тоже не одно и тоже. Лиля…с Лилей все сложно, особенно после того, что произошло за эти последние дни. Думаю, что она уже в курсе, а это означает, что и с ней «нет пути назад».

Я осталась одна.

Сейчас тот момент, когда я начну строить свою жизнь и «дышать свободно», потому что по факту из всей моей семьи только у меня есть такая возможность. Наверно, когда-нибудь, у остальных она тоже появится, я, по крайней мере, хочу в это верить.

– Надеюсь, что ты не собираешься рыдать… – вдруг раздается хорошо знакомый голос за спиной, от которого я все равно вздрагиваю.

Алекс стоит и ухмыляется, но сам вроде как…злится? Я не очень это понимаю, хотя судя по тому, что он пытается поддеть меня моей же фразой – это совершенно точно так.

«ЧТО ОПЯТЬ?!»

– …Это так пошло.

Фыркаю, складываю руки на груди, запахнув кардиган посильнее, и спрашиваю.

– Что ты здесь забыл?

– Еду в центр, ты, я так понимаю, тоже?

– И?

– Садись, подкину.

– Я могу…

– Садись, Амелия, – строго обрывает, указывая на свою машину, – Есть разговор.

Мне это не нравится, потому что на самом деле разговаривать нам не о чем, но я все равно иду, как глупая овца из стада.

«Что со мной не так?!» – думаю, пристегиваясь, а потом тихо усмехаюсь над своим же непостоянством, – «Забавно, возмущаюсь, и все равно делаю. И для чего это надо, а?»

Я жду, что говорить он начнет сразу. Я ведь действительно этого жду. Мне почему-то страшно, я волнуюсь, но не понимаю почему. Вроде как все очевидно и расставлено по своим местам, а внутри бьет какая-то глупая…надежда?

«Надежда на что? На что ты надеешься то, господи?! Амелия! Приди в себя! Он все сказал и обозначил!»

Нервничаю больше, украдкой поглядывая в его сторону, но Алекс не произносит ни слова. Мы тупо едем прямо, он бесится, а я мандражирую. В салоне стоит липкая атмосфера – так себе, скажу прямо, да настолько, что я задыхаюсь. Он как будто специально тянет кота за яйца, и в какой-то момент я не выдерживаю.

– Так о чем ты хотел поговорить?

Алекс сильнее сжимает руль, на его щеке играет мышца, но на вопрос он не отвечает, и меня это бесит.

«Какого хрена?!» – шиплю про себя и вторю внутреннему голосу уже в реальности.

– Ты оглох?!

– Закрой рот сейчас.

– Прости?!

Снова тишина, а меня так возмущает его фраза, что я резко поворачиваюсь к нему лицом и неожиданно для себя вдруг со всей силы пихаю его двумя ладонями прямо в эту самую щеку с ходящими ходуном желваками.

«И что на меня нашло?»

Если честно, сама не знаю. Я обычно себе такого не позволяла, особенно когда человек за рулем, на скорости и на Кутузовском, где едва ли можно ехать медленно. Удивленно моргаю, но для Алекса это как будто последняя капля. Он издает рык, вот в прямом смысле рык! Выворачивает руль и съезжает в какой-то карман. Черная БМВ несется вперед с огромной скоростью, неожиданно со скрипом тормозит, и снова ее хозяин резко выкручивает руль, заезжая в неприметный двор. Я озираюсь, как загнанный в клетку зверек, схватившись за торпеду.

«Куда его понесло?!» – «Может мне все-таки суждено оказаться в трупном мешке?»

Не успеваю задушить этот предательский смешок в горле от веселой идеи внутри своей чокнутой головы, как раз в тот момент, когда он тормозит в закутке, спрятанном от посторонних глаз за трансформаторной будкой и небольшим забором.

– Смешно тебе, дура?!

Его хриплый, злой голос разрывает и тишину, и напряжение, а когда я поворачиваю на него голову…пропадаю. Стоит мне встретиться с ним взглядом – все стирается. Вакуум. Мир снова сжимается до размеров одной машины, одного салона с запахом его парфюма, до одного прикосновения, до одного мужчины… Сама не понимаю, как оказываюсь у него на коленях, все так быстро происходит, как будто кто-то перемотал пару кадров от этого странного, нелогичного фильма, вперед. Пропустил весь бред в виде каких-то там диалогов и приступил к самому интересному. К десерту.

Алекс резко дергает рычажок с боку сидения, и оно также резко отъезжает назад, пока сам он терзает мои губы. Меня терзает. Руки на бедрах, сильно сжимающие кожу, поцелуи на грани укусов, тяжелое и частое дыхание…Меня тянет к нему, как магнитом – к его коже, к его рукам, к его душе…Мне нравится она. Да, он самый настоящий красавец с телом греческого бога, глупо это отрицать, когда это так очевидно, но если уж совсем на чистоту, меня в нем привлекает не только оно. Другое. Я почему-то четко осознаю, что будь он очкариком с прыщами и в глупой футболке, мне все равно хотелось бы быть с ним рядом. С ним мне тепло. Хорошо. По каким-то внутренним, сильным вибрациям мы совпадаем идеально, а когда нас накрывает страсть, как сейчас, так вообще сносит крышу…

Алекс издает отчетливый рык, а потом силой дергает платье. Я слышу треск ткани где-то на задворках сознания, но мне плевать. Плевать, как я пойду по улице, плевать на то, что будет «потом», мне хочется лишь «сейчас». Побольше «сейчас», потому что это мне сейчас действительно необходимо, словно только он и может меня спасти. А я хочу спастись, поэтому позволяю ему содрать с себя лифчик, целовать в шею, снова оставлять на ней свои отметины. Они – единственное, что я хочу видеть на своем теле. Какое бриллиантовое колье? Мне оно ни к чему. Я хочу только его губы…

С придыханием дрожу, как осиновый лист, слегка выгибаю спину, когда он оставляет царапины на моей голой спине, а сама горю от нетерпения. Мои руки меня больше не слушаются, когда я пытаюсь расстегнуть молнию на его джинсах, и это злит. Меня дико злит, поэтому я начинаю ее дергать, а Алекс хрипло смеется мне на ухо.

– Тише, мой нетерпеливый котенок…

– Закрой рот.

За хамство получаю наказание. Алекс резко отстраняет меня от себя, прижимая к рулю одной рукой, а потом приближается, смотря в глаза, захватывает в плен своих губ ореол и ощутимо прикусывает его. По телу прокатывается еще одна волна дрожи, я издаю стон и слегка сжимаюсь, закрыв глаза и откинув голову назад. Вторую грудь накрывает его рука, которой он сжимает и тянет в сторону, выбивая из меня еще один стон.

Я знаю, что он хочет, чтобы я посмотрела на него – ему всегда нравится, когда я смотрю, – и я смотрю. Эти чертовы глаза…не знаю, как он это делает, но он будит во мне то, чего казалось и вовсе нет. Страсть, огонь, чувственность – я только с ним стала замечать, какой могу быть, или это только он знал на какие кнопки нажать, чтобы я стала такой? Не знаю, и не хочу знать. Я хочу остаться в этом моменте навечно. В этой тесной машине, с ним. Снова с ним. Все уговоры летят в тартарары – я хочу быть рядом с ним. Особенно сильно ощущая это именно сейчас, когда он снова целует, водит по коже губами, хитро глядя в глаза, а свободной рукой расстегивает свою ширинку.

Я горю от нетерпения, часто вдыхая, смотрю на него и не шевелюсь, а он ухмыляется. Алексу это нравится – делать из меня такую покорную, желающую большего девушку. Он хочет меня. Сильно. Не знаю, как у него было с другими, но его эрекция просто каменная и отзывается на каждое мое движение. Когда я беру его член в руку, его дергает, а когда начинаю медленно двигать вверх-вниз, Алекс откидывается на спинку сидения и жмурится. Кажется в порыве страсти я стянула с него футболку, но это даже хорошо. У меня есть возможность наблюдать, как его мышцы с каждым вдохом становится отчетливее, и это заводит меня еще больше.

Из колонок играет «Love Lockdown». Какое забавное совпадение с говорящими строчками: I'm not loving you, the way I wanted to. What I had to do, had to run from you…

Мне действительно следовало бы бежать, но я не могу. Вместо этого я касаюсь его пресса, медленно веду пальцами выше, наблюдая за этим, а Алекс наблюдает за мной. Я чувствую его взгляд и поднимаю свой. Наверно сейчас мне влетит за все, что я позволила себе за последние сутки, и от этого волнение и нетерпение только возрастает с геометрической прогрессией, но…кажется сегодня он и сам не может вытерпеть. Чеку срывает.

Резко Алекс дергает меня на себя, впиваясь в мои губы, а потом жадно дергает тонкие трусики. Секунду кожу прижигает, потом еще раз от ощутимого шлепка, а потом я снова растворяюсь в знакомом чувстве легкой боли и полной, абсолютной наполненности. Пальцы подрагивают от его громкого, глухого стона мне в плечо, ими я цепляюсь за его плечи, а он прижимает меня к своей груди так сильно, что я задыхаюсь.

Алекс замирает на секунду, дает мне время привыкнуть, но потом набирает темп, не давая мне и шанса на спасение. Как он это делает? Я готова кончить уже сейчас, когда все только началось, и не могу себя сдержать. Что меня толкает к первому оргазму «прямо не отходя от кассы», я не знаю. Никогда не могла этого понять, но анализировать что-то в этот момент совершенно бессмысленно. Потому что меня нет. Я себя не чувствую от того, что тону в ощущениях, пульсациях, фрикциях…Чтобы хоть немного оставаться на поверхности, я вонзаю ногти ему в плечи, Алекс снова рычит мне на ухо, прикусывает мочку, а через меня будто пропускают разряд тока в миллион ватт. Не могу вдохнуть, снова теряюсь в пространстве, в глазах бьют круги, Алекс добавляет. Тихо, сбито, хрипло посмеивается, вдруг замедляется для того, чтобы продлить удовольствие и шепчет.

– Громче.

Приказ. От него только сильнее сжимаются мышцы, а после звонкого, обжигающего шлепка, я полностью подчиняюсь. По другому просто невозможно – сдерживаться не получается, даже если бы я вспомнила, что нахожусь во дворе жилого дома, а на часах уже восемь тридцать. Мне плевать, кто может услышать или увидеть – мне на все плевать. Я хочу этого.

– Сильнее… – хрипло выдыхаю ему на ухо и сразу получаю фидбек.

Алекс хватает меня за волосы на затылке и оттягивает так, чтобы я облокотилась на руль. Его движения становятся, как я и просила, еще более резкими, сильными и частыми, так он собирает новую волну внутри меня. В этот раз, когда она, как из переполненной чаши, выливается наружу со стонами и новыми судорогами, сводящими колени, Алекс кончает вместе со мной.

Одновременно.

Я где-то читала, что кончить одновременно сложно, почти нереально, что нужно действительно совпадать, чтобы это получилось. Это подтверждение – мы идеально подходим друг другу. Мы чувствуем друг друга. Мы знаем друг друга.

«Нет, не так. Мы знаем тела друг друга, но не души…» – так я думаю, когда снова сижу на своем, пассажирском месте, одной ногой упираясь в торпеду, а рукой поддерживая голову.

Дыхалка не пришла в норму, но сознание уже вернулось из омута, и я понимаю, что снова облажалась. Я, как безвольная марионетка, которая просто не может держать ноги вместе, когда он рядом. Алексу достаточно один раз посмотреть на меня, и это полный провал. Все мои решения обнуляются, все мои стены рушатся, а дистанция не значит ровным счетом ничего! И это бесит, но одновременно с этим я чувствую какое-то опустошение и смирение, которое выливается в какой-то обреченный смешок.

– Снова что-то смешное случилось? – Алекс тут же переводит на меня взгляд, но я свой не поднимаю, уставившись в пол.

– Нет. Просто подумала, что, кажется, действительно похожа на свою маму больше, чем мне всегда казалось.

Достаю салфетки из его бардачка, знаю, что они там есть, потому что сама их туда и положила как-то раз, когда мы вместе ездили за продуктами в ближайшую Ленту. Алекс никак не реагирует, молчит, а я начинаю вытирать следы этого безумия со своего бедра, чуть ли не плача при этом.

«Как это унизительно, господи…»

– Чего ты хочешь, Амелия? – вдруг глухо спрашивает, но я упорно молчу.

Не знаю, что ему сказать. А что тут скажешь? Он не даст мне этого при любом раскладе, потому что…

«Все еще любит ту. Из своего прошлого…»

Алекса игнор не устраивает. Он берет мой подбородок пальцами и поднимает лицо так, чтобы смотреть мне в глаза.

– Ты оглохла? – использует мои же слова на свой лад, слегка улыбается.

Он будто хочет исправить ситуацию, старается? Но я не оцениваю, выдергиваюсь и щурюсь.

– Не трогай меня.

– Только что ты не была сильно против!

– Это наваждение. Сейчас оно прошло, и я снова могу думать, так что не трогай меня, твою мать! – ору, повернувшись корпусом в его сторону, а Алекс вдруг повторяет.

Слышу, как под его мощной пятерней скрипит кожа, на меня накатывает волна его запаха, от которой меня снова немного ведет, но я возвращаюсь обратно. Из-за его крика.

– Чего ты хочешь от меня, а?! Чего?!

– Я в тебя влюблена, что непонятного?!

Не знаю, что меня подталкивает к откровению. То ли стресс от всего, что произошло, то ли усталость, то ли злость на себя за то, что так легко воспламеняюсь, на него за то, что знает мое тело наизусть, но я сказала это. Сказала! И знаете? Почувствовала просто дикое…облегчение. Мне стало свободно, даже не смотря на то, что ответа нет никакого. Реакции нет. Все еще тяжело дыша, я смотрю в его глаза и не вижу в них ничего, что хотела бы найти. Что могло бы хоть немного остановить, заставить меня притормозить. Он просто молчал, как будто в рот воды набрал, и это был провал. Усмехаюсь, на миг прикрыв глаза, но потом, подпаленная злостью, резко распахиваю их и цежу сквозь зубы.

– Отлично поговорили. Спасибо, что «подкинул», дальше я сама. ДОЕДУ НА АВТОБУСЕ!

Резко вылетаю из салона его машины и быстро иду по тихому двору, где разве птицы кричали, но больше ничего. Сегодня воскресение, так что нечему удивляться, что все спят. Только такие дуры, как я нет. Их трахают у помойки.

Прямо рыдать охота, насколько это унизительно…

«Видок просто блеск!» – шиплю про себя, поправляя лямку платья, которую он порвал.

Теперь оно ужасно вульгарно свисает, а под платьем у меня и белья то нет – просто красота. Приходится быстро застегивать пуговицы кардигана, чтобы никто не увидел этого ужаса. Но я то знаю…

«Вот он итог моих тупых, неразумных решений! У меня порвано платье, так что грудь вот-вот выпрыгнет наружу на радость извращенцем. Вся моя шея в его засосах, спорю на что угодно, что и прическа, будто меня таскала рота солдат. С одной стороны вся юбка в его сперме, а под этой самой юбкой и трусов то нет! Класс! Я посреди Москвы с голой задницей, как портовая шлюха! Просто. Вели…»

Тираду продолжить не успеваю, потому что меня резко дергают за руку. В первый миг я, естественно, пугаюсь, забывая все свои «супер-навыки», но быстро этот страх сменяется еще одной волной злости.

«ОПЯТЬ ОН!»

– Да что еще…

И снова договорить мне, видимо, не судьба. Алекс хватает меня за щеку, пальцами сжимая шею сзади, а потом дергает еще раз на себя, впиваясь в губы. Это неожиданно, и я теряюсь. Смотрю на него, расставив руки в стороны, и даже не дышу. Не отвечаю. Это его немного охлаждает, и он отстраняется, смотрит мне в глаза, молчит еще пару мгновений, а потом хрипло выдыхает.

– Я тоже.

– Что?

– Я тоже в тебя влюблен. Довольна?!

– Таким тоном нет! – пытаюсь его отпихнуть, а Алекс снова впивается в губы, и я уже пищу, молотя по каменным плечам, пока мне не удается вырваться, – Псих! Зачем ты это делаешь?!

– Чтобы ты заткнулась, очевидно.

Смотрю на него зло, щурюсь, нервно одергиваю платье, потому что мне все кажется, будто вот-вот да все увидят мою голую задницу, не смотря на то, что во дворе по-прежнему ни души. Алекс наблюдает за мной, не уступая в эмоциях – я его тоже бешу, и даже не знаю, что больше: принуждение к признанию или просто я.

– Ты хотела знать – я признался, – вдруг повышает голос, раскинув руки в стороны, – Теперь тебя тон не устроил?!

– Тебя как будто вынудили!

– Не как будто! – орет еще громче, делая на меня шаг, – Ты меня вынудила! Или что, а, малышка?! Я сделал это не так, как ты нарисовала в своем воображении из сахарной ваты?!

Звонкий удар пощечины заставляет стайку птиц неподалеку резко взлететь, но я на них не смотрю, хотя с детства недолюбливаю птиц (когда-то на меня напала курица). Алекс забирает все внимание на себя, потому что я прямо нутром чую: зря я это сделала. Очевидно так и есть. Он тяжело дышит, голову, которая от удара отклонилась, так и не повернул на меня, а уставился в пол. Снова его желваки играют покруче любого рок-музыканта, таки отбивая бешенный ритм, а мне почему-то страшно. Я вроде и знаю, что он меня не тронет, но все равно…мне немного не по себе. Вдруг он окончательно психанет и, нет-нет, да и врежет?

– Амелия… – рычит сквозь зубы, медленно поднимая на меня взгляд, – Еще раз это сделаешь, ты пожалеешь. Я выебу тебя так жестко, что ты ходить не сможешь. И сидеть тоже.

– Пошел ты! – пытаюсь храбрится, сжав себя руками, – То, что было в машине, больше не повторится!

– Еще как повторится. Хочешь отношений?! Ты их получишь!

– Не хочу я никаких отношений! – ору прямо в голос, тяжело дышу и смотрю на него волком.

Алекс молчит. Снова молчит и наблюдает за мной, как будто шок словил, но в следующий миг вдруг начинает смеяться. Теперь моя очередь стоять и втыкать, как дуре, и все равно, когда он делает шаг на встречу – я делаю от него. Не смотря на свое бедственное положение…

– Не хочешь, говоришь? – вкрадчиво интересуется, делая еще шаг.

Я хмурюсь.

«Что он задумал?!»

Какая-то больная игра. Он на меня – я от него. Но главный вопрос, почему я поддаюсь?! Снова отступаю…

– Не хочу, – неуверенно мотаю головой, осторожно осматривая его внушительную фигуру.

«Не нравится мне это все…»

Еще шаг – мой не заставляет себя ждать.

– Ты меня боишься?

– А надо?

– Я тебя никогда не обижу.

Усмехаюсь и киваю, вспоминая все те разы, когда он меня «обижал».

Шаг – мой.

– Даже несмешно.

– Не веришь?

– Мне кажется, что это твое любимое развлечение.

– Ты ошибаешься. Есть развлечения получше.

Шаг – мой.

Я щурюсь.

– Считаешь себя остроумным?

– Вполне. А ты?

Шаг – мой.

Алекс тихо цыкает.

– Не вижу проблемы. Ты этого хотела…

– Вот именно. Я этого хотела. В прошедшем времени.

– Десять минут назад все было иначе.

– Еще раз повторяю: это наваждение.

– Это называется иначе.

Шаг – мой.

– И как же?

– Страсть, котенок. Это называется страсть.

– Терминология не меняет сути.

– Правильно. Это лишь слова.

– Что ты делаешь?!

– А что я делаю?

Усмехается, делая еще шаг, а когда я делаю свой, он становится последним. Упираюсь спиной во что-то шершавое и холодное, но у меня нет сил посмотреть, что именно это такое – я не смогла бы отвести от него глаз, даже если бы за моей спиной взрывались города. Алекс, словно довольный хищник, загнавший свою добычу в ловушку, упирает руку чуть выше моей головы, как тогда на балконе нашего дома, и улыбается.

– Знакомая позиция, не так ли?

Если честно, то я почти рыдаю. Сжав себя руками, опускаю глаза в пол, хмурюсь, а потом вдруг тихо шепчу, не узнавая свой голос – это на меня совсем не похоже…

– Пожалуйста…я хочу уйти.

Алекс молчит на этот раз достаточно долго, но потом убирает руку, и мне становится легче дышать. Правда ненадолго. Он до странного бережно кладет ее под низ подбородка и поднимает лицо на себя, как всегда любит делать. В этот момент случается то, что заставляет меня покраснеть – моя слеза падает на его татуировку, а он хмурится.

– Ты плачешь?

Из груди вырывается самопроизвольный писк, и я пытаюсь отстранится, но Алекс не позволяет. Сгребает меня в охапку и обнимает, а я…черт, не могу сдержаться и начинаю рыдать, как конченная дура. Мне кажется, что хуже просто быть не может, что сейчас он посмеется над глупой малолеткой, развернется и уйдет, а он…черт, он мне нужен. Я вцепляюсь ему в футболку изо всех сил, но Алекс и не пытается отстранится – он крепче обнимает, положа голову мне на макушку и молчит.

Не знаю, сколько это продолжается, но не думаю, что очень долго. Этот эмоциональный всплеск достаточно быстро проходит, и я успокаиваюсь, отстраняюсь, но в глаза ему так и не смотрю. Продолжаю изучать его черные кеды и свои пальцы в шлепках, и его это снова не устраивает. Алекс притягивает меня к себе, обнимает бережно, на этот раз я в этом уверена, а потом шепчет.

– Посмотри на меня.

Медлю. Волнуюсь. Но смотрю. И я наконец-то вижу в его глазах то, что так хотела, но уже не надеялась увидеть – чувства.

– Чего ты боишься? – дергаю плечами, на что получаю улыбку, – Не ври. Знаешь. Говори со мной, Амелия, я не умею читать мысли. Всегда говори со мной…

Алекс приближается и слегка касается моих губ, а потом тихо шепчет.

– Чего ты боишься?

– Тебя.

– Я тебя не обижу, – снова касается губ, правда уже дольше, – Знаю, что вел себя, как мудак, но мне сложно подпускать кого-то ближе.

– И что тогда изменилось?

– Не знаю, но что-то изменилось, – еще одно касание, – Я не готов тебя отпустить.

Я слегка дрожу. Он точно в прошлой жизни был, если не Люцифером, то змеем-искусителем. Мои глаза сами собой закрываются, а тело пробирают уже давно знакомые мурашки. Я. Не. Могу. Сопротивляться. Он только утрирует все мои чувства, продолжая мягко целовать.

– Я знаю, что сделал тебе больно, – хрипло шепчет, а я только киваю, не в силах и слова вымолвить, – Больше этого не повторится. Даю тебе слово. Чего ты хочешь?

– Я хочу…тебя.

– Это понятно, – смеется мне в губы, а потом слегка отстраняется и проводит внешней частью ладони по щеке, – Ты уже меня получила, но нам нужны границы.

«Ну конечно…сраные границы!» – вздыхаю и закатываю глаза, а когда он начинает смеяться уверенней, устало на него смотрю.

– Снова твои границы. Ну хорошо, расставляй.

– На этот раз они тебе понравятся.

– Удиви меня.

– Никаких третьих лиц не будет.

Хмурюсь.

«ЧТО?!»

Но Алекс не шутит. Он уверенно пожимает плечами, отгибает уголки губ и неожиданно достает свой телефон. Я наблюдаю, как коршун – ни разу его вблизи не видела. Не сказать, что я сильно пыталась, но все равно…Алекс бросает на меня взгляд с легкой улыбкой, но сразу опускает его в экран, где в телефонной книге находит ненавистное имя «Вера». И сносит! Вот так просто сносит, потом вздыхает и смотрит на меня.

– Так лучше?

– А она у тебя одна? – хмыкает на мой саркастический выпад, но говорит правду.

И это радует.

– Нет.

– Спасибо за правду.

– Не за что. Это еще одно правило: никогда мне не ври. Я ненавижу ложь.

– Буду иметь ввиду. Я тоже.

– Буду иметь ввиду. Что касается «третьих» лиц…

– Пожалуйста… – перебиваю шепотом, неосознанно сжимая его футболку, – Не поступай так больше со мной. Лучше просто уйди, но…

Алекс тоже перебивает, взяв мое лицо в ладони, приближается и уверенно, твердо отрезает все мои сомнения.

– Прости за то, что тогда было. Не знаю, зачем я это сделал…хотя нет, знаю.

– И зачем?

– Мне не нравится быть зависимым, а ты…не могу это контролировать. Ты меня дико тянешь. Мне нравится с тобой говорить и слушать тебя. Нравится, когда ты рядом. Нравится…

– Секс со мной? – усмехаюсь, а он нагло дергает бровями.

– Это мне очень нравится. У меня такого никогда не было.

– Врешь.

– Нет, – спокойно отбивает, но потом уже четко ставит точку, – Я даю тебе слово, что этого не будет. Только ты и я, никакой грязи. Вдвоем. Ты согласна?

Молчу, пытаюсь анализировать, взвесить риски, но все летит к черту – я не могу думать! Поэтому только часто киваю и тянусь к нему, а Алекс не заставляет себя долго ждать. Он впивается в меня поцелуем, прижимая к стене, и так мы скрепляем наш «пакт», который звучит очень просто: у нас отношения.