Текст книги "Укради мое сердце (СИ)"
Автор книги: Арина Вильде
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 15 страниц)
– Нравится?
– Ага. – Ветер играет с моими волосами, окончательно уничтожая причёску.
– Я часто приезжаю сюда, когда хочется подумать в тишине.
– То есть ты привёз меня сюда, чтобы подумать о чём-то? – хмыкаю, все ещё не смотря на парня. Его рука ухватилась за поручень в нескольких миллиметрах от моей, и, кажется, между нами пробежал электрический заряд.
– Просто захотел показать его тебе. Ночью здесь редко проезжают машины, поэтому можно побыть вдвоём.
– Соловьев, ты меня пугаешь. Решил утопить меня без свидетелей? – Поворачиваю голову в его сторону и натыкаюсь на пристальный взгляд. Сердце пропускает удар и трепещет в ожидании того, что будет дальше.
– Ну, для начала поцеловать, а там как пойдёт.
– Лимит поцелуев исчерпан.
– Хах, и когда он возобновится?
– Через год.
– Тогда мне придётся увеличить лимит незаконными путями, – хмыкает он и сгребает меня в охапку своими ручищами.
Первое желание – стукнуть его по голове шлемом, который я все ещё крепко сжимаю в руке, но, когда его губы ласково прикасаются к моим, теряю запал сопротивления и замираю в ожидании продолжения.
– Скажи мне, Ника, – его горячее дыхание щекочет мою шею, а губы захватывают в плен мочку моего уха, – что это за фигня творится между нами? Это похоже на рецидив болезни: ты исчезла, и я забыл о тебе, но вот сейчас ты вновь появилась в моей жизни – и все старые чувства обострились вновь. Только в десять раз сильнее.
– Как я понимаю, теперь желание убить меня полностью затмило твой разум.
– И у меня есть много изощренных способов сделать это.
Рома отстраняется от меня, обводит взглядом с ног до головы. Я сглатываю подступивший к горлу ком, съежившись под его изучающим взглядом. Мелкая дрожь проходит по позвоночнику, электрические фонари несколько раз мигают, придавая этому моменту нотку нереальности происходящего, наши взгляды с Ромой скрещиваются, а потом он яростно впивается в мои губы. Наказывая, терзая и пытая меня.
Я слышу глухой звук удара шлема о бетонное покрытие моста. Не удержала всё-таки. Хватаюсь за плечи парня, пытаясь удержать равновесие от нахлынувших эмоций и не упасть, и впервые за долгое время чувствую правильность происходящего. Мы всегда принадлежали друг другу, я с детства ревновала его к другим девчонкам, я так и не увидела ни в одном парне того самого, при одном взгляде на которого подгибались бы коленки. Потому что этим парнем был Соловьев. Тот самый, который вылил на меня ведро воды, которой мыли пол, и который подарил мне милую подвеску, что до сих пор красуется на моей шее и является самым дорогим, что у меня есть.
Мы стоим на краю моста, и стоит сделать одно неверное движение – навсегда свалимся в пропасть. Но не сегодня. Потому что сегодня:
– Останешься у меня на ночь? – разрывает поцелуй Соловьев.
– Что? Нет, конечно! – возмущаюсь его грязным мыслишкам.
– Черт, так и знал. Теряю хватку. Ладно, тогда делаем несколько фото и едем ужинать.
Глава 18
POV Вероника
– Немного правее. А теперь левее. Нет, нет, стань, как было. Руку на руль поставь. И все-таки ещё немного правее.
– Ромашкина, ты что, хочешь, чтобы меня машина сбила? Я уже и так стою на середине дороги, – выкрикивает Рома, и я нажимаю на кнопку «сфотографировать». Камера щелкает, и на экране появляется фото, где Соловьев смешно машет рукой.
– Не двигайся!
Делаю около двадцати фото Ночного Волка на пустом мосту (чтоб наверняка) и не могу не согласиться, что это классное место для съемки. По обе стороны от дороги на несколько десятков метров горят фонари, а посередине – одинокий гонщик. В шлеме.
– Может, снимешь этот дурацкий шлем?
Это часть имиджа, детка. А теперь иди сюда, сделаем селфи.
Я подбегаю к парню, вытягиваю перед собой руку с телефоном и делаю несколько общих фото. Голова Соловьева из-за огромных габаритов никак не помещается в кадре, и мы шутливо начинаем бороться с ним за место на снимке. И все это выглядит так естественно и непринужденно, что мне становится страшно. Интересно, если я ущипну себя за руку, я проснусь?
– Подожди, сниму всё-таки шлем. – Рома быстро избавляется от морды волка, и, когда на моем лице растягивается улыбка и нас ослепляет вспышка, я чувствую на своей щеке его губы.
обнимает меня за талию, прижимает к себе, и его губы опускаются к шее, вызывая во мне дрожь. Я боюсь пошевелиться, стою, словно статуя, с вытянутой рукой и крепко сжимаю в ладони телефон.
– Что ты делаешь? – теряюсь я. Все ещё непривычно, что в любой момент, вот так просто, он может взять и поцеловать меня.
Все наши поцелуи казались каким-то минутным порывом. Случайными. Импульсивными. А вот сейчас, когда Соловьев обнимает меня, словно мы пара, мне становится неловко. Я не знаю, как вести себя и что говорить. Сделать вид, что так и должно быть? Ответить на ласку? Или оттолкнуть?
я раздумываю над этой страной ситуацией, Рома выхватывает из моих рук телефон и листает фото.
– Класс. А теперь, Ромашкина, проведу тебе мастер-класс по надеванию шлема и возвращаемся в город, – серьёзным голосом говорит он.
– Да иди ты! – Шутливо бью его кулаком в плечо и бегу к краю моста, где на асфальте так и остался лежать мой шлем.
В этот раз я не делаю ошибок. Первым делом опускаю вниз стекло и для достоверности даже стучу по нему.
– Держись крепче, покажу тебе, что значит раствориться в воздухе. – Рома хватает меня за кисти рук и заставляет крепко себя обнять. Я тесно прижимаюсь к нему, боясь, что снова придётся сражаться с ветром за свою шею.
Мотоцикл срывается с места и сразу же набирает скорость. Я с силой обхватываю торс парня, боясь даже взглянуть на спидометр. Меня снова преследует страх, что мы разобьёмся. Нельзя ездить так быстро.
Внезапно, словно почувствовав мои мысли, Рома начинает притормаживать. Я выглядываю из-за его плеча и вижу впереди длинную фуру. Медленно мы миновали ее, а потом Соловьев снова поддал газу, срываясь с места. А мне внезапно пришла мысль, что он вовсе не бездумный гонщик. Когда дорога пуста, он едет на недопустимо большой скорости, но как только впереди появляется машина либо пешеходный переход – притормаживает.
И я расслабляюсь. Пытаюсь довериться ему. Он ведь не хочет убиться, правда?
Я смелею, отрываюсь от спины парня, наклоняю голову немного вниз, чтобы шлем рассекал поток воздуха и не надо было так напрягаться, а потом на моем лице расцветает улыбка. Рома был прав. Это невероятно. Приятный гул мотора, скорость, пустая дорога, ночь – и мы с ним вдвоём. Втроём, если считать байк.
Я начинаю понимать, что он в этом нашёл, а ещё восхищаюсь тем, как уверенно он ведёт своего железного монстра.
Это кайф. Самый настоящий кайф. Хочется, как в фильмах о любви, перестать держаться за парня, развести руки в стороны, изображая крылья, и наслаждаться этим прекрасным мгновением целую вечность.
Но я не такая смелая, как влюбленные девчонки из телевизора, и скорость, на которой мы несёмся, далека от той, на которой можно было бы смело изображать крылатую птицу, поэтому я лишь верчу головой по сторонам, а потом и вовсе закрываю глаза, сливаясь с Ромой и байком в одно целое.
***
– Макдональдс? Серьезно? Это новый метод соблазнения? – ожидая заказ у кассы МакДрайва, спрашиваю у Ромы. На самом деле мне все равно, что мы будем есть, хоть чипсы и колу из супермаркета, но упустить возможность подколоть Соловьева не могу.
– Ну, прости, принцесса ромашкового поля, но в полночь все рестораны уже закрыты. – Он забирает пакет с едой у девушки с улыбкой на пол-лица и передаёт его мне. – Смотри не съешь втихаря.
– Спасибо за доверие, – фыркаю и опускаю стекло на шлеме, потому что из пакета и в самом деле доносится божественный аромат. Во рту уже полно слюны, и я вспоминаю, что ничего не ела с обеда.
Рома едет медленно, и я не совсем уверена, это из-за того, что я могу свалиться с байка, потому что держусь за парня лишь одной рукой, или из-за страха, что могу потерять по дороге наш ужин.
Я узнаю дорогу. Мы снова едем в сторону его дома, и в мое сердце закрадывается тоска. В голову пришла шальная мысль: а не пройтись ли к своему старому дому, чтобы хоть одним глазком взглянуть на него и вспомнить прекрасное детство. Какой он сейчас? Все ещё с красной черепицей на крыше или с современной металлопластиковой? Есть ли во дворе качели, как и прежде? Живет ли там все ещё бывший любовник мамы или давно продал дом?
Поглощенная этими мыслями, я не сразу замечаю, что мы уже приехали. Рома ждёт, когда я уберу свою задницу с его любимчика, а я сижу и гипнотизирую одну точку перед собой.
– Прости, задумалась. Отвезешь меня в общагу на машине? – интересуюсь, наблюдая, как он загоняет в гараж свой байк.
– Общага закрыта, останешься у меня, завтра можешь у Сони что-то из одежды взять и в универ сразу поехать.
– Что? Нет! Соловьев, ты обещал! – возмущаюсь, поглядывая на телефон. – Ладно, вызову такси.
– Ник, просто позволь мне закончить этот вечер так, как я планировал. – Рома в два шага сокращает между нами расстояние, забирает мобильник и отключает его.
– Отдай телефон! – бросаюсь к нему, чувствуя, как медленно изнутри поднимается злость на парня. Неужели нельзя обойтись без этих глупостей или…
Я застываю на месте.
– Соловьев, признайся, ты просто решил развести меня на секс, да?
– Ох, боже. – Он демонстративно закатывает глаза, а потом снова переводит на меня взгляд. – Если бы я хотел переспать с кем-то, я бы пригласил прокатиться со мной точно не тебя. Оля вот, например, с гораздо большим рвением приняла бы мое приглашение.
– Но Оля не я. – Пристально смотрю на него, пытаясь уловить хоть какое-то изменение в выражении лица, а ещё не показать, что его слова меня задели. Значит, у Ромы есть девочки, всегда готовые пустить его в свои тёплые объятия.
– Вот именно: ни одна из них не ты. Поэтому перестань быть такой занудой и идём в дом.
Соловьев даже не дождался моего ответа. Просто развернулся и ушёл. Ему даже в голову не пришло, что я не последую за ним. А я так и хотела сделать. Сейчас выйду за ворота, вызову такси и уеду домой с его едой.
Черт, только телефон осталось у Соловьева забрать.
Несколько раз выругавшись и оглянувшись по сторонам, всё-таки иду в сторону входной двери. Если он хоть пальцем посмеет притронуться ко мне, сделает хоть один малюсенький намёк на всякие непристойности – заору так, что переполошу весь дом.
Открываю дверь и в тусклом свете лампы замечаю Рому с пустой тарелкой в руках и бутылкой колы.
– О, я очень рад, что ты решила почтить меня своей величественной персоной, – тихо прошептал парень и сделал шутливый реверанс.
– Ты паршивый актёр, Соловьев. Не зря в восьмом классе тебя поставили играть в школьном спектакле дуб.
– Оу, а мне казалось, это потому, что одна противная девчонка предложила учителю мою кандидатуру на эту гениальную роль без единой реплики.
– Не знаю, о чем ты, – фыркнула я, проходя в комнату Ромы.
– На этот идиотский спектакль приперлась Соня и засняла все на видео. Поверь, не прошло ни одного семейного праздника, чтобы этот короткометражный фильм не выплыл на свет из древних архивов. А теперь – ужин, – с этими словами он выключает в комнате свет и в потёмках пробирается куда-то к окну.
– Ой, – взвыл, стукнувшись об угол стола.
– Не хочу тебя расстраивать, но есть на ощупь то ещё удовольствие. Или ты электричество экономишь?
– Не порть момент, Ромашкина, сейчас все будет. Минутку. Так…
Пока он что-то пытался нащупать в темноте, я беспрепятственно добралась до кровати и села на краешек, понимая, что начинаю нервничать. Я, конечно, уже оставалась наедине с Ромой, но в этот раз все по-другому. А ещё мне до сих пор не ясно, какие цели он преследует, потому что отрицать, что этот идиот мне нравится, нет смысла. Он нравится мне ещё со школы, просто сейчас все намного серьёзней.
– Нашел, – радостно выкрикивает он, и мои глаза расширяются от удивления.
Глава 19
Синее свечение полностью окутало комнату, а на стенах и потолке появились очертания звёзд и луны.
Я перевела удивленный взгляд на парня.
– Проектор звёздного неба? Соловьев, ты всё-таки умеешь удивлять? Или у тебя есть отработанная схема соблазнения девчонок, по которой ты всегда действуешь? – усмехаюсь и падаю спиной на мягкую кровать, не отрывая взгляда от потолка.
А Рома знает, как произвести впечатление. Теперь понятно, почему Олю на нем так заклинило. Смесь плохого харизматичного парня с романтичным милым очаровашкой валит наповал.
– А что, схема действует? Признайся, Ромашкина, ты уже влюблена в меня. И это после первого свидания. А теперь представь, что будет через месяц, да ты даже в душ без меня сходить не сможешь. – Рома лёг рядом, полностью повторяя мою позу. Между нашими мизинцами были всего какие-то миллиметры, и мне так хотелось притронуться к нему, переплести наши пальцы и почувствовать тепло его тела. Но я не решалась сделать это первой. Я все ещё не понимала, что все это значит и к чему ведёт.
– Кажется, это ты тут стараешься изо всех сил понравиться мне. Ночной заезд на байке, мост, а теперь это, – указываю пальцем на звёзды, – да ты по уши в меня влюблён и не знаешь, как подкатить. Что, боишься, что я снова возьмусь за старое и хорошенько проучу тебя?
Я переворачиваюсь на живот, упираюсь локтями в матрац и опускаю голову на ладони, не отводя от парня взгляд.
– Еще чего! – хмыкает он, поворачивая голову в мою сторону.
Наши взгляды пересекаются, и из головы вылетают все мысли. Какое-то время мы молча смотрим друг на друга, а потом Рома набрасывается на меня как голодный волк.
Обхватывает рукой мою талию, подминая под себя, и впивается поцелуем в губы. Сначала торопливо, как цунами, которое готово снести все на своём пути, а потом неспешно и нежно, растягивая удовольствие и дразня. Я обхватила руками его плечи, притягивая ещё ближе, и откинула голову назад, наслаждаясь тем, как он ласкает мою шею, то прикусывая нежную кожу до боли, то выводя языком круги.
– Ещё несколько уроков, и будешь богиней поцелуев, – шутливо произнёс он, оторвавшись от меня всего на мгновенье.
Его рука проникает под майку, поглаживая мой плоский животик, а губы вновь накрывают мой рот. Я закрыла глаза, позволяя себе забыться на несколько минут и поддаться соблазну. Определенно, после этой ночи, после стольких поцелуев между нами не останется прежних отношений. Мы пересекли черту ещё в душевых, когда вместо того, чтобы уйти, Рома прижал меня к стене, а я вместо того, чтобы оттолкнуть его, сдалась и позволила поцеловать себя.
Я забываю обо всем. Есть только я, он и звездное небо перед глазами. Делаю глубокий вдох и чувствую запах мужского парфюма – кажется, это «Savage» от Dior, которые я видела на полке в ванной в прошлый раз, а ещё от его футболки исходит запах машинного масла. Именно так пахнет Соловьев, и именно эти запахи навсегда будут ассоциироваться у меня с этим парнем.
Мы все ещё не в состоянии оторваться друг от друга, мои руки блуждают по его крепкой груди, а внизу живота зарождается приятный трепет и дрожь. Мы словно два подростка, которых родители наконец-то оставили одних в комнате.
Все заканчивается за секунду. Когда рука Ромы расстегивает пуговицу моих джинсов и пробирается под трусики. Я напрягаюсь, застывая, и чувствую, что происходит что-то неправильное. Вся магия происходящего вмиг развеивается, опуская меня на землю.
– Нет. – Свожу ноги вместе и уклоняюсь от его поцелуя.
– Прости, – Рома утыкается носом мне в шею, убирая руку из моих трусиков, и тяжело дышит, – я слегка поторопится. Все хорошо? – Он привстает на локтях, поднимая голову и всматриваясь в мое лицо, пытаясь отыскать ответ на свой вопрос.
– Наверное, картошка фри уже остыла, – говорю шепотом, хватаясь за любой предлог, чтобы увеличить расстояние между нами. Слишком уж непонятные для меня чувства пробуждал во мне парень, и, возможно, стоило бы изобразить оскорбленную невинность, устроить истерику и уехать в общежитие, но желание ни с кем не делить Соловьева, которое так внезапно проснулось и сформировалось внутри меня, не давало этого сделать.
– Точно, картошка. И чизбургеры, – выдохнул он, слезая с меня.
Молча мы высыпали на тарелку картошку, разложили остывшие чизбургеры и гамбургеры на кровать и уселись друг напротив друга, все ещё не произнося ни слова и не зная, с чего начать. Весь этот день от начала и до конца был странным. Слишком странным.
Я схватила первый попавшийся бургер, избавилась от обертки, поднесла его ко рту и вспомнила об одной важной вещи.
– Черт, мне нельзя его есть, – с сожалением смотрю на разрезанную пополам аппетитную булочку и выглядывающий кусочек жёлтого сыра между ее половинками.
– Только не говори, что боишься поправиться. Серьезно, Ромашкина, ты и так худышка.
– Нет, у меня режим и правильное питание. Я же спортсменка, если ты забыл. Тренер убьёт меня за это. – Разочарованно кладу чизбергер на тарелку и гипнотизирую румяную картошечку, которую уничтожает Соловьев.
– Ты ещё большая зануда, чем я думал. Здесь нет твоего тренера, Ника, так что смело можешь съесть эту булку с нереально вкусной котлетой. Я разрешаю, давай же, – голосом искусителя говорит он и хватает мой чизбургер. – Если я покормлю тебя из своих рук, ты можешь сказать всем, что я насильно заставил тебя есть вредную пищу. Затолкал прямо в рот, приставив пистолет к виску.
Мы смеёмся, а потом Соловьев и правда подносит бургер к моим губам и я чувствую, как мой рот наполняется слюной. Как же пахнет!
– Ладно, один раз можно, – говорю обреченно и, перехватив кисть Ромы, кусаю аппетитный чиз. – Ммм, это божественно, – закатываю глаза от удовольствия и отбираю остаток булочки у парня.
– Картошечки? Колы? – словно искуситель улыбается он.
– Колу, пожалуйста.
Мы наслаждаемся импровизированным ужином, болтаем о всякой ерунде, отмечаем в календарике дни, когда будем вместе работать над курсовой, а потом просто лежим в объятиях друг друга и смотрим на «звезды», пытаясь найти в них очертания созвездий. Если бы кто-то когда-то сказал мне, что самое лучшее свидание у меня будет с Соловьевым, я бы не поверила и рассмеялась ему в лицо. Потому что мне до сих пор не верится, что это правда. Что мы можем сосуществовать вместе, в одной вселенной, на одной планете и в одном городе, не убив друг друга.
Глава 20
POV Вероника
Утро выдалось сумбурным и неловким. Второй раз за неделю мы проснулись в одной постели, правда, в этот раз полностью одетые, позавтракали на бегу, вызвали такси и отправились на пары. И снова я без конспектов и учебников. И снова приехала на учебу с Соловьевым.
А ещё мне было чертовски любопытно узнать, что дальше. Можно ли это считать настоящим свиданием? Будет ли продолжение? Надо ли мне это?
– Как насчёт сходить сегодня вечером куда-то? – словно прочитав мои мысли, спросил Рома, приобнимая меня и целуя в висок. Со стороны, наверное, мы выглядели как настоящая влюблённая пара.
– Сегодня я не смогу. У меня тренировка допоздна и ещё кое-какие дела. Давай завтра? – Сегодня я собиралась сходить в клуб и поговорить о своём уходе. Из-за этого я нервничала с самого утра и готовила причины, которые озвучу управляющему.
– Ладно, тогда завтра. В восемь нормально?
– Да.
И снова между нами неловкость, и я даже знаю, чем она вызвана. Никто из нас не решается задать главный вопрос.
– Это будет официальное свидание? – подаю голос.
– Второе официальное свидание, – улыбается парень, а потом протягивает купюру водителю. – Спасибо, сдачи не надо.
Мы выбираемся из салона, я оглядываюсь по сторонам и выдыхаю, когда не замечаю ни одного знакомого лица.
– Слушай, хотела попросить тебя, – неуверенно начинаю, поворачиваясь в сторону Соловьева, – давай в университете без обнимашек и всего такого.
Наблюдаю, как меняется выражение лица Ромы и тухнет взгляд, поэтому спешу добавить:
– Я, конечно, не боюсь Олю, но всем известно, что она по уши в тебя влюблена, а мне с ней ещё минимум год жить. Не хочу однажды проснуться и обнаружить, что облысела. Всё-таки хотелось бы возвращаться в общежитие со спокойной душой.
– Кстати, об этом, – Рома приобнимает меня за талию и притягивает к себе, когда мы продвигаемся сквозь толпу студентов к учебному корпусу, – все хотел спросить. Прости, если это не мое дело, конечно, но почему ты живёшь в общежитии? У тебя что-то случилось в семье? Ты ушла из дома?
– Что-то вроде того, – выдыхаю, и мне очень хочется поделиться с ним своими бедами и неудачами, рассказать, как выживала долгие годы, но я не решаюсь. Слишком рано. Конечно, мне все равно, что подумает обо мне Соловьев, когда узнает, что я нищенка, но делиться самым сокровенным, тем, что так долго никому не рассказывала и всячески оберегала от чужих глаз и ушей, пока что не собиралась. То, что мы сходили на одно свидание и даже не убили друг друга, ещё ничего не значит. Предают все, даже родная мать.
Весь день мы обмениваемся тайными взглядами, строчим друг другу сообщения и якобы случайно касаемся друг друга, выходя из аудитории либо ожидая под дверью преподавателя. И это так мило. Соловьев вообще оказался удивительно милым парнем. Хотя он, кажется, даже в школе был таким. Доставучий до трясучки, постоянно что-то да вытворит, но обязательно передаст мне листочек с правильными ответами по контрольной. Мы словно с первого нашего знакомства построили вокруг себя свой мирок, где установили личные правила и не подпускали к себе больше никого.
– В «Хранителе секретов» снова вышел интересный пост. Читали уже? – выкрикнула Майя, невысокая блондинка, которая всегда смотрела на всех свысока.
– И что в этот раз?
– Бортникова взяли на взятке, кто-то из студентов пожаловался декану. Звезда баскетбольной команды Ситников бросил Раевскую ради какой-то первокурсницы…
Мой телефон вибрирует, сообщая о входящем:
«Встретимся на перемене в библиотеке? На том самом месте?»
Я усмехаюсь.
«Да, только в этот раз без шантажа, пожалуйста, иначе мне придётся отправить в «ХРАНИТЕЛЬ СЕКРЕТОВ» фото Ночного Волка. Ты ведь не хочешь, чтобы на тебя набросилась толпа возбужденных девушек и разорвала на куски?»
«Кажется, кто-то пересмотрел парфюмера».
***
В этот раз я прихожу в библиотеку с опозданием. По дороге забегаю в уборную, чтобы поправить укладку и нанести на губы прозрачный блеск. Несколько минут смотрю на себя в зеркало и не могу стереть с лица довольную улыбку. Потом всё-таки беру себя в руки, изображаю надменно-соблазнительный взгляд и иду на встречу с Соловьевым.
Поправочка: тайную встречу.
В этот раз вместо коротенького платья на мне джинсы, но это не мешает мне соблазнительно вилять бёдрами и привлекать взгляд парня к своим ногам.
– Что желаете почитать? – выгибаю бровь и облизываю нижнюю губу, медленно двигаясь между стеллажами. – Может, Роберт Кийосаки? – медленно достаю со стеллажа с бизнес-литературой книгу, предлагая ее Соловьеву.
Он стоит в конце прохода у окна и с усмешкой глядит на меня.
– Или, может, хотите окунуться в… – тяну с полки напротив за корешок первую попавшуюся книгу. – «Психология сексуальности», – прыскаю со смеха, не понимая, как эта книга попала в этот отдел.
– Пожалуй, это я бы прочёл. С практическими занятиями, конечно.
Рома отталкивается от подоконника и подходит ко мне.
– Знаешь, что мне хотелось сделать во время пар? – его голос звучит хрипло, а руки уже начали исследовать мое тело.
– Вернуться домой и выспаться? – Мое тело дрожит, когда его пальцы проходятся по полоске оголенного живота.
– Мммм, и это тоже, но больше всего я хотел посадить тебя на стол, прижать к себе и целовать. Так долго, чтобы ты растаяла в моих руках и просила о большем. – Его глаза гипнотизировали, а губы манили. Помимо воли я представила картину, о которой рассказывал Рома, и, несмотря на то, что это было так порочно и неправильно, мне это нравилось.
Я обвила его шею руками и притянула к себе. Его язык грубо скользнул в мой рот, а руки сжали талию. Наш поцелуй был тягучим, как смола, я смело отвечала Роме, дразня его нижнюю губу и мурлыча от удовольствия, словно кошка.
Вероника Ромашкина прячется среди груды пыльных книг чтобы втайне от всех поцеловаться с Ромой Соловьевым – если бы в школе об этом узнали, то не поверили бы.
– Как насчёт сбежать с пар и отправится в какое-то уютное местечко? – оторвавшись от меня на мгновенье, спросил Рома.
– Как насчет вернуться в аудиторию? Через пять минут начнётся лекция.
– У меня очень злая девушка.
– Мммм, с каких это пор я твоя девушка? – я совру, если скажу, что в этот момент не задержала дыхание, а сердце не стало биться быстрей.
– С того момента, как из-за тебя мне впервые дали в нос, – хмыкнул Рома, поправляя мою майку и отходя от меня на несколько шагов.
–. С восьмого класса, что ли? – пытаюсь разбавить юмором такой важный для нас с ним момент.
– Ты как-то далеко ушла в прошлое.
– Ну просто, помнится, Ваня из десятого «В» хорошенько накостылял тебе из-за того, что я намекнула ему, что ты всем рассказываешь о его проблемах с вшами, – изображаю пальцами кавычки и вызывающе смотрю на парня, ожидая его реакции.
– Это была ты? Не-е-ет.
– Прости, но на войне все способы хороши.
– Ромашкина, тебе сейчас лучше бежать от меня, и желательно как можно дальше, потому что меня на месяц лишили компьютерных игр из-за той драки.
Взгляд Ромы полыхнул, и я перестала улыбаться. Сейчас точно что-то будет. Я сорвалась с места, выбегая из библиотеки, и поняла, что давно не была счастлива, как в этот момент. Сильные руки парня схватили меня сзади и закружили в коридоре. Наш смех эхом отдавался от стен пустующего крыла библиотеки, и, казалось, все стало на свои места. Как прежде. Главное, чтобы в этот раз Соловьев не разбил мне сердце, как тогда, когда осенним днём я стояла и смотрела, как он выходит из дверей школы за ручку с другой девочкой.
Глава 21
Эта осень была необычной. Полной сюрпризов, неожиданностей, новых событий и неприятностей, которые не давали насладиться моментом. Без них, увы, никак.
Первым неприятным событием стало то, что я не смогла просто так уйти из клуба. Я весь день мысленно репетировала речь, перебирала слова и придумывала причины, по которым меня бы без лишних вопросов уволили по собственному деланию. Но, как обычно это бывает в моей жизни, все пошло не так, как я ожидала.
– Отработать две недели – это, конечно, хорошо, – протянул Александр Олегович, управляющий клуба, – но как ты собираешься расплачиваться за все свои косяки?
– Какие косяки? – нервно тереблю подол юбки, сидя на стуле как натянутая струна.
– Как какие? Вот эти. – Мужчина достаёт из нижнего ящика увесистую папку и бросает ее на стол, заставляя меня нервничать ещё больше от неизвестности. – Так, Ромашкина, вот, – он достаёт один из листов, полностью исписанный корявым почерком, – двенадцать разбитых тарелок, двадцать два бокала. В мае нахамила клиенту, и он, между прочим, очень настойчиво просил меня уволить тебя, Ника, но я ведь ценю своих сотрудников, не правда ли?
– Д-да, – киваю, избегая липкого взгляда мужчины, от которого хочется замотаться с ног до головы в одеяло.
– В июне было три жалобы, – продолжает он, а я не могу поверить, что кто-то из наших сливает ему все косяки девочек.
– Те парни приставали ко мне, я всего-навсего настойчиво попросила их оставить меня в покое, – возмущаюсь, вспоминая тех пьяных идиотов.
– Значит, невежливо попросила. Ты работаешь не в пиццерии, это стриптиз-клуб, и нужно заинтересовать клиента так, чтобы он был готов оставить здесь за ночь свою месячную зарплату. Я взял тебя с улицы, разглядел потенциал, разрешил танцевать на разогреве и пошёл навстречу, когда ты попросилась на место официантки. А теперь ты вот так вот просто решила уйти.
Александр Олегович ломает комедию, уж что-что, а найти официантку в стрип-клуб дело нескольких часов. На самом деле, я уверена, причина его «негодования» в том, что я когда-то отказала ему.
В прошлом году Александр Олегович настойчиво приглашал меня на ужин, делал неприличные намёки, а ещё пытался уговорить участвовать в основном шоу и танцевать приваты, но на все предложения я ответила отказом. Что-то подсказывает мне, что он держал меня в надежде, что в один прекрасный день я соглашусь раздвинуть перед ним ножки.
– Дело в том, – робко начинаю я, изображая невинную овечку, – что я занимаюсь спортом и попала в сборную страны, которая готовится к чемпионату Европы, поэтому нас отправляют на спортивные сборы, месяца на три-четыре. Поймите меня правильно, я с детства занимаюсь этим и другого такого шанса больше не будет, поэтому и не смогу выйти на работу.
Я затаила дыхание, ожидая его ответа. Конечно, я могла просто не выйти на смену и забить на все, но я прекрасно знала, что с такими людьми, как он, лучше не связываться. Для него не составит труда найти, где я живу, и хорошенько проучить зарвавшуюся девчонку. С такого места просто так не уходят,
– Вот как, чемпионат Европы, – восхищённо говорит он и откидывается на спинку кресла, – и каким же видом спорта ты занимаешься?
– Вольной борьбой, – прочищая горло, вру, не краснея. Если он узнает о художественной гимнастике – путь мне к шесту в зале.
– Да ладно, ты – и вольная борьба? – Он обводит меня насмешливым взглядом, явно не доверяя словам.
– В весовой категории до пятидесяти пяти килограмм, – гордо произношу. – И что же делать? Давайте я заплачу за разбитую посуду, а? Мне в октябре нужно уехать, а после Нового года я переезжаю в другой город.
– Ну, я даже не знаю, но что-нибудь обязательно придумаем. Ты пока что иди, работай, а через недельку зайдёшь ко мне и найдём выход из сложившейся ситуации. – Ни его слова, ни улыбка не понравились мне, я поблагодарила мужчину за понимание и быстро покинула кабинет. Весь вечер была на взводе, ожидая, что в любой момент Александр Олегович может вызвать меня к себе для ускорения «решения вопроса», и на какое-то время даже забыла о Рома. А когда вспомнила, обнаружила в телефоне около двадцати сообщений.
20:47 «Может, ну их к черту, эти твои тренировки? Давай сбежим, а?»
20:59 «Я знаю место, где продают самые вкусные в городе торты, как насчёт отправиться туда прямо сейчас?»
Хм, а парень знает, как правильно завоевывать девушек.
21:16 «Знаешь, кажется, я уже привык, что ты ночуешь у меня. Не хочешь повторить? В детстве всегда мечтал о совместных ночевках с друзьями».
21:48 «Хотя нет, прости, не получится, Барсику не понравится, что в доме будут чужие».
21:53 «Но гараж всегда свободен, в машине спать не так уж и плохо».
22:08 «Кажется, я несу какую-то чушь. Это все потому, что я не знаю, куда себя деть. Слишком много лишней энергии, и хотелось бы, чтобы ты помогла от неё избавиться».
