Текст книги "Укради мое сердце (СИ)"

Автор книги: Арина Вильде

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 15 страниц)

«Как дела, конфетка?» – быстро печатаю Ромашкиной, но одна галочка под сообщением говорит о том, что она не на связи. Сжимаю в руках телефон и закрываю глаза, заставляя себя уснуть, чтобы быстрее скоротать время.

Глава 33

POV Вероника

Я никогда не думала, что в моей жизни появится человек, по которому я буду скучать. Я давно забыла, что значит забота и любовь. Давно утратила понятия о нормальной семье и жутко боялась открыться кому-то полностью и вновь обжечься. Ведь если тебя предает родная мать, то что можно говорить об остальных?

И вот теперь, когда с каждой минутой поезд отдаляет меня все дальше и дальше от Соловьева, я наконец-то поняла, насколько сильно привыкла к тому, что в последнее время он постоянно рядом. Получала удовольствие от наших пылких споров и поздних ужинов. Любила его голос и плавилась от прикосновений. Все было настолько нереально, что я боялась в один день открыть глаза и обнаружить, что это был всего лишь сон. Именно поэтому я боюсь произнести заветные три слова. Именно поэтому я не до конца готова полностью довериться ему, несмотря на то, что он ни разу не сделал ничего плохого.

Я лежу на верхней полке вагона и сжимаю в руках маленькую бархатную коробочку. Улыбаюсь и решаюсь наконец-то открыть ее. Мне давно никто не дарил подарки просто так, и я радовалась как маленькая девочка такому простому знаку внимания. Даже если там будет резинка для волос, это никак не повлияет на мое настроение.

Я залезла под тяжелое одеяло, включила на телефоне подсветку и, затаив дыхание, приоткрыла крышечку. В первое мгновенье я не поверила своим глазам. Это были серьги. Маленькие аккуратные гвоздики. Точно такие же две звездочки, как кулон у меня на шее. И где только нашел?

Не могу сдержать на лице улыбку, закрываю крышечку и поворачиваюсь на бок. Месяц без Ромы будет непростым. Но, если за это время между нами ничего не поменяется, я буду готова сделать последний шаг ему навстречу. И пусть все будет как будет, жизнь одна, и никто не застрахован от ошибок.

Столица встретила меня холодом и слякотью. Я села в автобус, в котором уже было несколько спортсменок с других городов. Прошлась взглядом по каждой из них, пытаясь вспомнить, не пересекались ли мы раньше на соревнованиях, чтобы оценить соперниц. Коротко отписалась Роме, что на месте, и откинулась на спинку мягкого сиденья, собираясь поспать еще немного. Сегодня мой последний спокойный день, а дальше изнурительные тренировки и жизнь по расписанию.

Нас повезли через весь город к олимпийской базе на окраине. А дальше большой сосновый лес. Я вышла из автобуса, вдохнула невероятно свежий воздух и подумала о том, что не прочь переехать куда-то в спокойное место. Хотя бы на время. И желательно вместе с Соловьевым.

Как я и предполагала, здесь предстояло тренироваться не только нам. Несколько высоких накачанных парней бежали трусцой вокруг небольшого стадиона перед зданием спортивного комплекса, и я представила, как будет ревновать Рома, если я расскажу ему о том, что весь месяц рядом со мной будут ошиваться разные красавчики. Но эту информацию решила выдать лишь в особом случае. Например, если узнаю, что он был в мое отсутствие на какой-то вечеринке в компании девчонок.

Хотя нет, в таком случае я просто прикончу его. Никогда не думала, что способна настолько ревновать кого-то.

Весь день я не отрывалась от телефона, то переписываясь, то созваниваясь с Ромой. Пересматривала наши совместные фото и видео и не заметила, как наступила ночь. Даже чемодан не до конца разобрала.

А на следующее утро начался настоящий ад. Подъем по команде, огромные физические нагрузки, отработка программы, индивидуально разработанный рацион и почти никакого свободного времени. Приходилось прокрадываться по ночам в душевые, чтобы поболтать один на один с Соловьевым.

– Ромашкина, две недели! Я скоро покроюсь плесенью без твоих ласк, – в какой раз ноет Рома, пытаясь уговорить меня сбежать с тренировок хотя бы на день и встретиться с ним.

– Представь, что я по-прежнему рядом. А ещё лучше, что мы не встречались. Помогает, проверено личным опытом.

– Не так уж просто выбросить из головы образ твоей обнаженной попки, – рассмеялся парень, а мне захотелось пнуть его ногой. Типичный представитель мужского пола.

– Ты всегда можешь раздеться догола, встать перед зеркалом и выбить мысли о моем теле другой картинкой.

– Это ты мне так намекаешь на самоудовлетворение?

– Что? Нет! Но я не буду против твоих горячих фоток.

– Только после тебя.

– Э, нет, я первая предложила, – почему-то во мне вдруг взыграл азарт.

– Такая сойдёт?

На экране телефона появляется фото Ромы по пояс и без майки. Я жадно всматривалась в изображение, пробегаясь по каждому миллиметру его тела и выискивая несуществующие изменения, которые могли случиться с ним за две недели. В груди защемило от вида его задорной улыбки, и захотелось поскорее вернуться домой.

– Нет, давай жару! Хочу больше! – вновь возвращаюсь к разговору, пытаясь не вырубиться от усталости прямо на полу.

– Больше будет, когда приедешь.

– Ну-у, так нечестно. Что я там не видела? И не только видела!

– Заведи меня, детка, тогда и получишь приз.

Я закусила губу, подумывая, что бы такого сказать. Несмотря на свою монашескую жизнь, я не была скромнягой, которая краснела бы при слове «член». По крайней мере, до встречи с Ромой уж точно.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Я нежно провожу большим пальцем по головке члена, высвобождая его из брюк?

– М-м-м, мне нравится. Дальше?

– Целую тебя, поглаживая нежную бархатистую кожицу, – пытаясь придать голосу сексуальной хрипотцы, продолжаю я. – Одной рукой обнимаю тебя за шею, притягивая ближе.

Я делаю паузу, предлагая ему продолжить, но Рома молчит, лишь громко дышит в трубку.

– Эй, ты что там делаешь?

– Изображаю рваное дыхание возбужденного мужика, – смеется он. – Хочу твою фотку в белье, сделаешь для меня?

Я мешкаю всего минуту.

– Подождешь пять минут? – отключаюсь и бегу в комнату. Хватаю с кровати простыню и несусь обратно. Обматываюсь в белую ткань и делаю селфи.

– Что это? Паранджа?

– Белье. Ты ведь сам попросил фото в белье. Постельное – единственное, которое сейчас мне.

– Ладно, – задумчиво протягивает Рома, – как насчёт того, чтобы сбросить с себя это «белье» и показаться мне полностью?

– Только после тебя.

– Нет, ты первая, уступаю даме.

– И что я получу, если сделаю это?

– Мое сердце?

– Оно и так принадлежит мне, – фыркаю, закрывая глаза и упираясь спиной о стену. – Как насчёт желания? Любого, какое только захочу!

– А взамен ты на фото будешь полностью обнаженной? – заинтересовано спрашивает Рома. Почему я уверена, что он родину готов продать за возможность заполучить себе такое фото?

– Да, – подтверждаю без заминки, радуясь, что Соловьев в этот момент не может видеть моих хитрых глаз.

– Отлично, по рукам. Я жду.

Я подбегаю к двери и щелкаю выключатель. Душевая погружается в темноту, и я делаю несколько фото, на которых не видно ничего, кроме черноты. Еле сдерживаю смех, когда отправляю фотографию Соловьеву.

– Что это? – пишет мне в ответ.

– Присмотрись, в правом углу обнаженная я.

– Так нечестно.

Улыбаюсь, представляя себе разочарованное лицо Ромы. Он наверняка сгорал от нетерпения рассмотреть меня в разных ракурсах.

– Ты должен мне желание. Уговор есть уговор.

– Ника, ты смухлевала, так что никаких желаний. Либо четкое фото, либо ничего.

– Все было честно. Включи фантазию и найдёшь меня в черном прямоугольнике. А сейчас я бегу спать. Спокойной ночи! Целую! Не скучай.

– Ты обломщица, самая настоящая! – негодует Рома, а мне так хочется его обнять. – Сладких тебе, скоро увидимся.

Я вздыхаю и зарываюсь под одеяло, чтобы проснуться в пять утра и вновь готовиться к соревнованиям, которые подкрались слишком быстро. Когда я говорила Роме перед отъездом, что он даже не заметит, как пройдёт месяц, я не думала, что время и в самом деле пролетит как одно мгновенье, даже несмотря на то, что иногда мне казалось, что прошло уже несколько лет с дня моего приезда, а Соловьев лишь плод моего воображения.

***

В этот раз я дрожала от волнения, как это нередко бывает перед важными соревнованиями. Я смотрела выступления других девочек и понимала, что конкурентки у меня сильные. Мяч и обруч были позади. Я сделала несколько ошибок, но в рейтинге уступала лишь двоим. Сегодня нужно было отработать программу с лентой и скакалкой лучше других, чтобы обеспечить себе место в сборной страны.

Я ходила взад-вперёд, старалась сосредоточиться на главном и не отвлекаться на всякие мелочи. Даже отключила телефон на время, чтобы каждую минуту не проверять его на наличие новых уведомлений от Соловьева, который сегодня за весь день написал лишь несколько коротких сухих сообщений.

Я с детства любила все эти блестящие костюмы для выступлений, мандраж перед выходом, внимание зрителей и особенно чувство победы. Все вокруг было пропитано духом соревнования, и каждая участница считала, что именно она сегодня уйдёт победительницей.

Я прокручивала в голове каждое движение, каждый поворот и взмах лентой. Ожидание утомляло и заставляло нервничать, поэтому, когда в микрофон прозвучало мое имя, я обрадовалась и поспешила пройти на середину зала.

Я старалась не рассматривать людей на трибунах. Не фокусироваться на лицах. Не вслушиваться в громкий гул голосов, которые сливались между собой. Абстрагироваться от всего и отдаться ритму музыки. Почувствовать, что лента – это продолжение меня самой.

Я встала в исходную позицию, закрыла глаза и замерла. Композиция началась с нескольких резких аккордов, плавно набирала обороты и ускорялась. У меня всего восемьдесят секунд, чтобы показать все, на что я способна. И я показала. Без единой технической ошибки, на мой взгляд. Без единой заминки и потери снаряда. Я не замечала ничего вокруг, лишь я, лента, музыка и границы на матах, которые нельзя пересекать. Очередной бросок, прыжок, взмах, поворот – и я замираю вместе с последними нотами музыки.

Сквозь громкое биение моего сердца доносится свист, аплодисменты и крики. Я улыбаюсь, поворачиваю голову в ту сторону, где зрители разбушевались больше всего, и мои глаза расширяются от удивления. Женя, Настя, Алина, Андрей, наш куратор, Оля, ещё несколько моих одногруппников и Рома… Все они аплодируют мне и выкрикивают: «Молодец». Кроме Оли, конечно же.

На мгновенье наши с Ромой взгляды встречаются, и сердце пропускает удар. Он улыбается мне и в этот момент кажется таким родным и близким, что хочется броситься к нему через весь зал и рассказать, как сильно я скучала. Хочется вновь почувствовать его жесткие губы и колючую щетину. Дыхание сбилось, и мне понадобилось несколько секунд, чтобы взять себя в руки и вернуться в реальность.

Я быстрым шагом удаляюсь с матов к своему тренеру, чтобы дождаться баллов, и жалею, что не могу сейчас пойти к Роме и повиснуть у него на шее.

Мандраж проходит, и меня начинает по-настоящему трясти от волнения. Руки дрожат, а сердце все никак не собирается успокаиваться.

– Все отлично, – приобнимает меня Любовь Владимировна, которая нервничает не меньше моего.

Мы с ней знакомы не так давно, и я была скептически настроена к новому тренеру, так как в течение четырех лет занималась с другим и даже мысли не допускала, что когда-то буду слушать еще чьи-то наставления. Но у Марии Филипповной обнаружились серьезные проблемы со здоровьем, и ей пришлось оставить и меня, и дело, которым она занималась всю свою жизнь.

Я повернулась в сторону трибун, пытаясь вновь отыскать взглядом Соловьева, но он сидел слишком далеко от меня, чтобы разобрать выражение его лица. Поэтому я старалась вновь сосредоточиться не на парне, при виде которого по телу расходится приятное тепло, а на баллах, которые начали выставлять судьи.

– Сейчас ты в общем зачете вторая. Отдохни немного, в три скакалка, и я верю в тебя, ты сможешь утереть нос всем этим зазнайкам, – голос Любови Владимировны звучит строго, но в то же время она не может скрыть нотки радости. Для нее моя победа не менее важна, чем для меня, ведь остальные девочки, которых она тренировала до этого, были намного слабее меня.

Я честно пытаюсь сосредоточиться на следующем выходе, прохожу в раздевалку, небольшими глотками пью воду и поглядываю на часы, но перед глазами все еще мелькает довольное лицо Соловьева, а желание остаться с ним наедине хотя бы на несколько минут разъедает меня изнутри. Время тянется безумно долго, остальные девочки нервничают не меньше моего, несколько даже громко ревут в открытую, так как налажали по полной, и мне их откровенно жаль.

Мы тренируемся долгие годы, оттачиваем технику, занимаемся хореографией, несколько месяцев репетируем программу, и у нас есть всего одна попытка показать всем, чего мы стоим. И часто из-за нервов самые простые элементы выходят коряво, ленточка путается в руках, мяч отскакивает за границу матов, обруч теряется где-то в ногах – и ты выглядишь полным неудачником и бездарностью. А потом оставшиеся годы винишь себя в несобранности и том, что загубил столько лет труда.

Когда пришло время моего второго выхода, я уже устала от ожидания и даже волнение успело улечься. Отыскала глазами то место, где в прошлый раз сидел Рома, и улыбнулась, вновь заприметив его там. Мне было жутко интересно, как они все здесь оказались. Неужели приехали поддержать меня? Я вспомнила все свои предыдущие выступления, на которые никто не приходил после смерти папы, и в глазах защипало. Это было так необычно, что есть те, кто волнуется за меня и болеет. Уверена, Рома сейчас трясётся там не меньше моего.

– Давай, Ника, я верю в тебя, покажи, что ты здесь самая лучшая, – прозвучал рядом голос моего тренера, и я сделала шаг вперёд. Ещё семьдесят восемь секунд, и решится моя судьба.

Глава 34

POV Рома

Когда наш куратор огласила прекрасную новость о том, что деканат собирает небольшую группу поддержки, которая отправится на соревнования к Нике, я был первым, кто выразил желание поехать. Правда, вместо хостела, который оплатил нам университет, я сразу же снял отдельный номер в дорогом отеле на случай, если Ромашкину отпустят после соревнований с нами.

Я сгорал от нетерпения увидеть ее, обнять, поцеловать, утащить от всех этих людей и скрыться где-нибудь от лишних глаз. Желательно в том самом номере отеля, ключ от которого покоится в кармане моей куртки.

Свой приезд я держал в секрете и предвкушал нашу встречу после такой долгой разлуки. Дни без Ники тянулись слишком долго, я вдруг понял, что не могу найти себе места без неё. За что бы ни брался, что ни пытался бы сделать, все мысли были лишь о ней. Дурацкая любовь полностью выела мой мозг. А ещё ревность. Жуткая и всепоглощающая. Никогда не думал, что могу настолько сильно ревновать девушку даже к фонарному столбу.

Я нервничал весь день, не знал, как воспримет мой приезд Вероника, и очень надеялся, что обрадуется. Волновался за неё и с нетерпением ждал ее выхода.

И вот на весь зал прозвучало имя Ромашкиной и я наконец-то увидел ее. Хрупкая фигурка в блестящем коротком платьице с красной лентой в руках. Она грациозно вышла на середину зала, а у меня сердце пропустило удар. Кажется, Оля что-то спросила у меня, но я был не способен думать ни о чем другом, кроме своей девочки.

Музыка зазвучала, и лента в руках Ники ожила. Я ни черта не понимал в этих взмахах, прыжках и поворотах, но для меня Вероника была лучше всех. Я следил за ее фигуркой и не мог оторвать взгляд. Она порхала, словно мотылёк, завораживала и заставляла мое сердце с каждым ударом биться все быстрее и быстрее.

– Умница моя, – прошептал, когда она в очередной раз вытворила нечто невероятное и поймала на лету ленту.

Музыка закончилась, и весь зал зааплодировал. Я старался кричать громче всех в надежде, что она меня заметит. Мои крики подхватили Жека и остальные, и, когда голова Ромашкиной повернулась в нашу сторону, я заулыбался как идиот и чуть не уписался от счастья. Вот тебе и крутой пацан.

И снова несколько часов ожиданий и литры выпитого кофе.

– Может, пойдём погуляем по городу? Нам же утром уже уезжать, – заныла рядом Оля.

– Пожалуй, я бы тоже куда-то сходил, – отозвался Андрюха, и я даже был бы рад, если бы они все исчезли.

– Надежда Леонидовна, – начал Жека, – мы выполнили свой долг перед универом, можно теперь пойти отдыхать?

Все глаза устремились в сторону нашего куратора.

– У Ники ещё одно выступление, мы приехали, чтобы поддержать ее, – строго произнесла она.

– Ну-у, она даже не заметила нашего присутствия. – Оля бесцеремонно взяла меня под руку и прижалась ко мне. Я напрягся, но отталкивать при свидетелях не стал.

– Я могу остаться, а вы идите. Передам от вас привет, – кивнул друзьям и услышал, как недовольно хмыкнула и что-то заворчала Оля.

– Ладно, ребята, только чтобы осторожно и в десять вернулись в хостел. Поняли меня? – строго спросила Надежда Леонидовна, и мы закивали в ответ.

– Рома, давай с нами! Без тебя будет скучно, ты что, и вправду хочешь сидеть здесь до ночи вместо того, чтобы хорошенько оторваться? – жалобно заныла Оля, пытаясь утянуть меня за собой.

– Да брось его, что, не видишь – пацан втюхался по уши? – заржал Андрей, и его смех подхватили остальные.

– Идите у черту, может, я в восторге от гибких девочек и изящных пируэтов? – не стал отрицать очевидное и рассмеялся вместе с ними.

– А ты хитрый, Соловьев, отправляешь нас погулять, в сам небось после окончания соревнований завалишься к девочкам и закадришь парочку? Убираешь конкурентов, да?

– Какой ты догадливый, Жека. Все, бывайте, а я пошёл наслаждаться красотками в коротких юбках. – Оля нехотя отпустила мою руку, и я поспешил в зал. Осталось потерпеть несколько часов, и я обязательно обниму свою малышку.

***

Я ничего не знал о художественной гимнастике, не знал, какой максимальный балл и как оценивают судьи, но быстро сосчитал в уме общее количество баллов Ники, сравнивая его с другими участницами. Кажется, у неё был реальный шанс победить.

К концу дня я чертовски устал и, когда на телефон неожиданно пришло сообщение от Ники, готов был кричать от радости.

– Я на улице, у входа.

Я сорвался с места и почти бегом помчался на выход. Заметил ее сразу же, как открыл дверь. Она стояла около фонарного столба, со спортивной сумкой через плечо, и задумчиво смотрела в небо. Я замер на мгновение, любуясь ею и не веря, что этот кошмарный месяц наконец-то закончился.

Словно почувствовав мое приближение, Ромашкина поворачивает голову в мою сторону, и кончики ее губ приподнимаются вверх в скромной улыбке.

– Привет, – выдыхает она, не отрывая от меня своих кукольных глаз.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Привет. – Останавливаюсь напротив и чувствую, как сердце вот-вот выпрыгнет из груди.

Мы рассматриваем друг друга так, словно с нашей последней встречи прошла целая вечность, и никто из нас не решается нарушить тишину. Ее волосы все ещё собраны в тугой пучок, а на лице яркий макияж.

Я срываюсь первым, сгребаю ее в свои объятия и впиваюсь поцелуем в мягкие пухлые губы. Ника обвивает руками мою шею, раскрывая свой ротик и позволяя мне протолкнуть в неё свой язык.

Черт, как же долго я мечтал об этом.

От ее запаха, от вкуса ее губ у меня сносит башку, а в штанах моментально становится тесно. Все вокруг нас перестаёт существовать, и мне никогда больше не хочется с ней расставаться. Спустя долгие минуты мы наконец-то разрываем наш поцелуй, заглядывая друг другу в глаза, и без слов пытаемся сказать друг другу о самом важном.

Но вместо банальных фраз «я скучал» либо «как же я рад тебя видеть» я выдаю то, что хочу сейчас сделать больше всего:

– Поехали отсюда, я снял номер в отеле, – выдыхаю ей в губы и, отобрав тяжелую сумку, хватаю Нику за руку и веду за собой.

– И это все, что ты хочешь сказать мне после того, как мы не виделись целый месяц? – возмущённо пыхтит Ромашкина. Черт, она же девочка, наверное, ждала какой-то романтики, цветов и признаний, но я сейчас совершенно не способен на такое.

– Нет, не все. Кто победил?

– Хах, – фыркнула она и подстроилась под мой быстрый шаг. – Я не дождалась окончательных результатов, но пока что лидирую я. Завтра выступают ещё семеро, и тогда будут известны призеры.

– Хорошо, это хорошо. – Я сгораю от нетерпения, хочу раздеть свою девочку, целовать каждый миллиметр ее кожи и чувствовать тепло ее тела. – Ты была прекрасна, но почему платье такое короткое? При каждом движении можно было разглядеть твои трусики, – возмущаюсь я, притягивая ее ближе к себе и приобнимая за талию.

– Это купальник, идиот.

– От этого мне не легче, я готов был сорвать твоё выступление, выбежав на середину зала и набросив на тебя свою куртку, – смеюсь, представляя эту картину.

– А я была готова схватить что-нибудь потяжелее и бросить в вашу с Олей сторону.

– Ревнуешь?

– С чего бы? Ты ведь меня тащишь в отель, а не ее, – хмыкает она, и я не могу удержаться, резко останавливаюсь посреди тротуара и снова терзаю ее губы.

Глава 35

POV Вероника

В том месте, где соприкасалась наша кожа, словно проскальзывал электрический ток. Все вокруг вдруг потеряло значимость. И соревнования, и глупые мысли, и неуверенность, которая закрадывалась в душу время от времени.

Мы сидим на заднем сиденье такси, тесно прижавшись друг к другу, и не выдерживаем, начинаем целоваться прямо там. Легкими короткими поцелуями, которые обещают, что эта ночь будет самой прекрасной и запоминающейся.

– Я скучал по тебе, очень. Больше никогда не отпущу так надолго. – Дыхание Ромы щекочет мне шею, а его голос настолько охрип, что казался мне совершенно незнакомым.

– Спрячу тебя в чемодан и буду возить с собой, – усмехнулась я и снова потянулась к его губам.

Я вздрогнула, когда его холодные руки проникли под мой свитер. По коже пробежали мурашки, а дыхание сбилось при воспоминаниях о том, что именно со мной творили эти пальцы еще месяц назад. И губы. Это просто невозможно забыть.

Мы не заметили, как добрались до отеля, целовались, пока поднимались на седьмой этаж в лифте, шептали друг другу всякие нежности и не с первого раза открыли дверь в номер. А когда вошли внутрь, вдруг почувствовали какую-то неловкость и отошли друг от друга на несколько шагов.

Я делала вид, что с интересом рассматриваю комнату, но на самом же деле настолько нервничала, что все, что удалось запомнить, – огромная королевская кровать посередине с белыми простынями и несколькими подушками.

– Пойдём в душ? – Рома подкрался ко мне сзади, стаскивая с плеч мой пуховик.

– Да…

Я не смотрю на парня, медленно иду к темной двери, ведущей в ванную комнату. Подхожу к раковине и смотрю на своё отражение в зеркале. Опухшие красные губы, ярко подведённые глаза и горящий взгляд. Я не спешу раздеваться. Подношу по очереди к лицу баночки с разными кремами и шампунями, вдыхаю приятный аромат и стараюсь унять дрожь в руках. Я знаю, что случится этой ночью, и я хочу этого. Хочу наконец-то стать настоящей женщиной. Хочу, чтобы мы с Ромой полностью принадлежали друг другу.

Я слышу шаги позади себя и натыкаюсь в отражении зеркала на взгляд Ромы. Он в одних джинсах, и от вида его обнаженного крепкого торса захватывает дыхание. Как же давно я не видела его таким. Взлохмаченным, домашним и возбужденным.

– Помочь с одеждой? – Он ехидно улыбается мне и тянет вверх мягкий вязаный свитер. – Ты была самой лучшей, и если тебе не дадут первое место, значит, судьи настоящие идиоты, – Свитер летит на пол, а его руки нежно проводят дорожку вниз по моему позвоночнику. Рома стоит так близко ко мне, что я могу чувствовать спиной тепло его тела.

– Если я выиграю, то нам придётся расстаться ещё на несколько месяцев, – произношу дрожащим голосом и поворачиваюсь лицом к парню, чтобы легко укусить его за ключицу.

– Тогда я разрываюсь между тем, чтобы забросать тухлыми яйцами машины судей в случае твоего поражения и с благодарностью пожать им руки, потому что больше мне не придётся мучиться от одиночества.

– А ты мучился? – Мои ладони ложатся на его грудь и ползут вниз. Я легко справляюсь с поясом на его джинсах, а потом и с пуговицей, но делать что-либо большее пока что не решаюсь.

– Ужасно, и учти, пощады сегодня не будет. – Он резко притягивает меня к себе и впивается в мои губы поцелуем. Я зарываюсь пальцами в его волосы, царапаю плечи и не замечаю, как остаюсь в одних трусиках.

Рома утягивает меня за собой в душевую кабинку, быстро стягивает с себя джинсы вместе с боксерами, и при виде его члена мое дыхание сбивается. Он прижимается своим голым телом к моему и медленно тянет вниз резинку моих трусиков, избавляя от последнего лоскутка ткани на мне.

– Хочу тебя до одури, – шепчет он, лаская своим языком мочку моего уха. Я чувствую, как его твёрдый член упирается и трется об мой живот, и от этого по всему телу проходит сладкая истома.

Я в предвкушении. В предвкушении большего. Сегодня и сейчас.

Я поворачиваю голову и ловлю его губы, он прижимает меня спиной к холодному кафелю, одной рукой ласкает мою грудь, а второй тянется к смесителю. С потолка на нас льются струи горячей воды, в один миг полностью намочив наши тела. Капли скатываются вниз по груди, соскам, рукам и ногам.

Я захныкала, когда Рома отстранился от меня и потянулся куда-то в сторону, но быстро успокоилась, поняв, что он всего-навсего вспомнил о том, зачем мы пошли в душ.

В его руках оказалась небольшая баночка геля для душа, он выдавил немного на ладони и начал растирать его по моей груди. А потом вниз по животику и наконец-то достиг того места, где уже давно разгорелся пожар.

Я не отводила свой бесстыдный взгляд от его глаз, в которых пылало желание вперемешку с безумием и нежностью. Его пальцы раздвинули складочки моих губ и проникли внутрь. Я всхлипнула, а колени вдруг подкосились от нахлынувших эмоций, поэтому мне пришлось крепко ухватиться за шею Ромы и уткнуться носом в его грудь. Аромат геля для душа вперемешку с ароматом мужского тела окончательно одурманивает мне голову, и я прикусываю нижнюю губу чтобы не закричать, когда пальцы парня начинают ритмично двигаться во мне.‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я выгибаюсь и двигаюсь навстречу его пальцам, неудовлетворенно хныкаю, когда понимаю, что хочу большего. Рома жадно целует меня, оставляя на груди и шее засосы, вжимается в меня своим телом и трется об мой живот своей эрекцией. Когда я смелею и всё-таки прикасаюсь подушечкой большого пальца к его головке, он застывает, а потом с рыком поднимает меня в воздух, словно пушинку, и, чуть не упав со мной на руках из-за скользкого кафеля, выходит из ванной комнаты.

В номере было прохладно, и мои мокрые соски моментально затвердели, а кожа покрылась пупырышками.

– Думаю, мы уже достаточно чисты, – дрожащим голосом произнёс Рома, забираясь вместе со мной на огромную кровать. Его руки тянутся к моим волосам и вызволяют их из тугого захвата резинки. – Так лучше, люблю твои длинные волосы.

– Поцелуй меня. – Тянусь к нему, желая как можно быстрее продолжить начатое. Сердце в груди колотит от страха и возбуждения, а между ног мокро не только от воды.

Я слышу, как часто дышит Рома. Он опускается на меня, проводит носом вниз по шее, щекоча тем самым мою кожу, терзает губами мой сосок, вызывая во мне очередную волну желания.

– Ты ведь знаешь, что всегда можешь остановить меня, но сегодня это будет для меня особенно тяжело. Я на грани. – Рома поднимает голову и долго смотрит мне в глаза, ища в них разрешение зайти настолько далеко, насколько это вообще возможно.

– Я не хочу останавливаться. Давай сделаем это, только выключи свет, пожалуйста.

– Нет, я хочу видеть тебя. Всю.

– Дверь в ванной открыта, оттуда будет достаточно света, чтобы видеть меня. Пожалуйста.

– Хорошо, – быстро сдаётся Рома, а потом щёлкает выключателем над моей головой.

В первую минуту кажется, что в комнате кромешная тьма, но, когда глаза привыкают к приглушенному свету, я вижу каждую черту лица парня и каждое его движение.

Он с восхищением смотрит на мою грудь, одной рукой проводит вниз, вновь проникая пальцами в меня и надавливая на чувствительную точку. Я стону и выгибаюсь. Немного дрожу от волнения, но не тороплю его. Раздвигаю ноги шире и надеюсь, что он знает, что делать. Потому что я понятия не имею, как это происходит, за границы петтинга мои познания и практические навыки не выходят. Я всегда с отвращением думала о сексе и уж тем более не смотрела порно. Не считая того случая, когда я была свидетелем глубокого минета в стрип-клубе.

Глава 36

POV Рома

Я так долго ждал этого момента, так долго желал оказаться внутри Вероники, что, когда она наконец-то оказалась подо мной, обнаженная, раскрытая и готовая отдаться, я вдруг растерялся. Почувствовал, как дрожат руки, как грохочет внутри меня сердце, и очень боялся сделать что-то не так.

Член уже горит от нетерпения оказаться в желанном женском теле, Вероника стонет и выгибается подо мной, притягивает к себе, целует, а я, как идиот, прокручиваю информацию о девственницах и об их первом разе, которую почерпнул из интернета.

– А тебе можно заниматься этим перед соревнованиями? – выдыхаю ей в губы между поцелуями.

– Соловьев, не говори ерунды, соревнования завершились. Заткнись и действуй. – Ника ерзает подо мной, и я кусаю ее за шею, когда мой член скользит по ее влажным губкам.

– Кажется, смазка нам не понадобиться, – усмехаюсь, проводя рукой вниз по ее животику и ныряя пальцами во влажные складочки.

– Я не могу больше, – стонет она, обхватывая меня за шею, закрывает глаза и эротично прикусывает нижнюю губу.

Кажется, я готов кончить, даже не войдя в нее.

– Я сейчас, малыш, сейчас. – Направляю свой член к узкой дырочке, собираясь наконец-то сделать ее своей.

– Подожди. – Ника напрягается, открывая глаза и с испугом смотря на меня.

Нет, только не это, только не сейчас.

Я уже готов услышать от нее «нет», перекатиться на другую часть кровати и подрочить втихаря, как она спрашивает:

– А презерватив?

Я громко выдыхаю от облегчения, сжимаю член и веду вверх-вниз, чувствуя, как близка разрядка.

– Не переживай, я успею вынуть его. Я прочитал на форуме, что в первый раз лучше без презерватива.

Да, я и в самом деле сидел на девчачьем форуме, под девчачьим ником. А что еще оставалось делать весь месяц?

– Ты читал женские форумы? – удивленно спрашивает меня.

– Детка, если ты задашь мне хоть еще один вопрос, я сдохну и придавлю тебя своим телом.