Текст книги "Счастье малое, домашнее"
Автор книги: Арина Ларина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]
Глава 8
Ольга Викторовна никак не ожидала, что от столь маленького зверька может быть столько проблем. По ощущениям появление в доме фенека навевало воспоминания о тех временах, когда Колясик был грудным младенцем и не давал матери ни есть, ни спать, ни жить спокойно.
Фердинандо Вельфедоро, переименованный в Феня Великолепного, вёл себя безобразно. Он не желал находиться в одиночестве, требуя внимания и общения. Ольга Викторовна быстро насюсюкалась и поняла, что ей непременно нужна помощница. Уйти от Феня было совершенно невозможно. Стоило только ей пропасть из поля зрения, как он начинал душераздирающе орать и успокаивался лишь тогда, когда Ольга Викторовна брала его на руки.
Фень Великолепный был ласковым, игривым и капризным, как Колясик в детстве. Разница была лишь в том, что Колясик вырос и перестал лезть к мамане на руки, а этот пушистик гарантировал долгие годы трогательной привязанности. Но всё хорошо не бывает.
Ласковый комочек, большую часть дня сладко спавший, ночью начинал вести себя как свихнувшаяся мышь. Он шуршал, скрипел, возился и норовил выбраться на волю. При этом он надрывно крякал и хрюкал, требуя от хозяйки помощи и участия. Переноска его не устраивала, купленное спальное место – тоже. Проще говоря, спать по ночам он просто не желал.
Больше всего Фень любил развалиться у Ольги Викторовны на коленях, подставив пузо, и заснуть, раскинув лапы и уши. Его надо было всё время чесать, гладить и всячески ласкать, поскольку стоило только хозяйке задуматься, как мелкий нахал тут же начинал дрыгать лапой и покусывать её руку.
Проще говоря, одно дело – поиграть с очаровашкой и заняться чем-нибудь другим, и совсем другое – постоянно возиться с озорным питомцем. Его следовало приучать к лотку, дрессировать, а это уже не входило в планы Ольги Викторовны. Хорошо ещё, что многочисленные лужицы и кучки убирала домработница.
Дебелая Валя, старательная и послушная, отчего-то жутко боялась фенека, называла его чупакаброй и чуть ли не пряталась от него. Ольга Викторовна всегда подозревала, что у тётеньки проблемы с головой, но бояться этого мелкого чудика?
– Валентина, – строго выговаривала ей Ольга Викторовна. – Это просто фенек. Лиса.
– Да не лиса это, обманули вас, – причитала Валя. – Чупакабра оно, как есть – чупакабра! Вырастет и зажрёт нас всех. Я передачу смотрела, оно сначала курей жрёт, а потом на людей начинает нападать. Нет бы кошечку или собачку завели. А то страсть такая! Нет таких зверей в природе! Чёрт это. Чупакабра ушастая!
– Валечка, сейчас на дворе двадцать первый век, ты же грамотная женщина, в школе училась, что ты несёшь-то? – сокрушалась хозяйка. Терять умелую и старательную домработницу она не хотела, но всё явно шло к тому, что Валя просто сбежит. Надо же, вбила себе в голову такую ересь!
Фень цокал по полу маленькими коготочками, носясь за мячиком. Игрушка постоянно от него укатывалась, вызывая приступы восторженного кудахтанья. Кроха кувыркался, поскальзывался и пытался загрызть резинового друга, смешно пугая его птичьим клёкотом. Ольга Викторовна рассеянно смотрела на лисёнка, прикидывая, где взять няньку для красавца. Она уже устала не спать и следить за безголовым чудом, которое лезло повсюду. Нужно было оборудовать для него нормальное спальное место, выделить комнату, пока он не убился, не переломал себе лапы и не натворил больших бед. Для всего этого нужна была помощница.
Работа была не бей лежачего, но Ольга Викторовна вдруг решила убить двух зайцев сразу. Заниматься лисёнком может кто угодно, а вот если этот кто-то будет ещё и красивой молодой девушкой, которая сможет вытеснить из жизни Колясика Алису, то это будет совершенно замечательно. Почему-то Ольге Викторовне захотелось ускорить разрыв сына с «рыжей кобылой». Как мать, она подсознательно чувствовала, что девица может нанести упреждающий удар и охомутать Николая до того, как родительница успеет выставить её за дверь.
А так она подсунет сыну свою новую работницу, которая будет от неё полностью зависеть и выполнять нужные команды. Ведь нормальная, обеспеченная девочка на такую работу не пойдёт. Фенькина нянька сделает всё, как надо. Ольга Викторовна ещё и приплатить ей может, лишь бы опасная рыжая гренадёрша отцепилась от Коленьки. Но Колясику абы кто не подойдёт. Так что девица должна быть высокой и красивой. Конечно, сын уже давно взрослый, но контролировать его личную жизнь не помешает.
Раздумья были прерваны звонком в двери.
– Впустить? – тут же проорала из глубины дома Валентина.
Фень взвизгнул от неожиданности и метнулся в ноги Ольге Викторовне, попытавшись забраться по её юбке вверх.
– Валя, сколько раз повторять? – раздосадованно проворчала хозяйка. – Не ори, как в порту. Фень пугается.
– Он пугается, – покачала головой Валя. – Это я пугаюсь. Ни одна животина таких звуков не издаёт. Засланец он, Фень ваш. Нет на земле таких животных. Зря вы его на руки берёте.
– Валя, кто там пришёл? – перебила её Ольга Викторовна.
– А-а-а, кто-то пришёл. Пускать? – меланхолично подхватила сменившуюся тему беседы домработница.
– Вот ведь, – в сердцах выдохнула Ольга Викторовна и, прижав к себе Феня, отправилась к воротам. – Занимайся своими делами, я сама.
За воротами маялась Анна Сидоровна, соседка. Аннушка, как она всем обычно представлялась, раскатисто хихикая. Аннушка была крупной, широкой, мужиковатой тёткой из породы «из грязи в князи». Муж у неё имелся под стать – простоватый, обрюзгший мужик, дорвавшийся до денег и потрясавший окружающих шиком «а-ля девяностые». Он появлялся на людях украшенный золотом, как яйцо Фаберже. Супруга не отставала, сияя, как соборный купол. Дом они выстроили совершенно нелепый, с башенками, позолоченными флюгерами, понаставили во дворе гипсовых статуй – в общем, оторвались по полной. Аннушка, бродившая по посёлку в коротком сарафане с люрексом и на высоченных платформах, всё сокрушалась, что тут не Европа и народ дикий.
Соседка была ровесницей Ольги Викторовны, поэтому считала, что может общаться с ней на равных.
– Олюшка, что-то тебя не видно совсем, – ласково пропела Аннушка, протискиваясь во двор и тесня хозяйку. – Я уж думала, не случилось ли чего. Всё же возраст.
– Да какой у нас с тобой возраст, – гостеприимно улыбнулась Ольга Викторовна, не упустив случая поддеть нахалку.
Аннушка тут же поджала губки. Ссориться она не хотела. Причина была проста. У семейной четы имелась дочь. И соседский Колясик показался им вполне подходящей парой.
Ольга Викторовна ещё до того, как ей представили Диану, твёрдо решила, что породниться с этим семейством она не готова. Уж больно деревенскими и нахрапистыми были родители. Как известно, от осинки не родятся апельсинки, так что вряд ли там могла быть приличная дочь. Так оно и вышло. Девушка оказалась простоватой, хамоватой и невероятно вульгарной. Зато, вопреки ожиданиям, она была тоненькой и гибкой, совершенно непохожей на родителей внешне, но по сути – гибрид Аннушки и её пузатого мужа. Яркий макияж, манерная речь, маленькие глазки, негармоничные черты лица и вагон апломба. Диана, как и её маменька, считала, что для хорошего семейного союза решающим фактором будут деньги. На Колясика она была согласна.
Аннушка так незатейливо и изложила суть перспектив развития междусоседских отношений:
– Деньги к деньгам, Олюшка! У вас парень ничего, у нас девочка с приданым. Не вижу проблем. Поладят, я думаю.
Столь простая и незамысловатая трактовка перспектив Ольгу Викторовну даже насмешила. Но не ссориться же с соседкой. Поэтому она всячески изображала нейтралитет и сокрушалась, что Колясик слишком разборчивый и не создан для семьи. Не говорить же Аннушке, что у неё дочка далеко не предел Коленькиных мечтаний. Более того, и предполагаемая свекровь от такой сомнительной партии не в восторге.
Сам Николай приезжал редко, и пару раз, когда Диана, бдительно таскавшаяся к Ольге Викторовне на участок, его там заставала, он лишь вежливо здоровался, с некоторым недоумением косясь на нагловатую девицу. Та вела себя так, словно дело уже было на мази – по-свойски и без политесов.
…– Ой, а чего это у тебя на руках? Никак хорька завели? Или нет? Что за чучелко-то? – Аннушка тяжело переступила отёчными ногами, вбитыми в сабо на высоченной платформе, и намекнула: – Присесть бы, а то что-то сегодня весь день всё бегаю, бегаю.
– Проходи в дом, я Валю попрошу нам чай сделать, – пригласила Ольга Викторовна. – Будешь чай?
– Буду, – тут же кивнула Аннушка, попытавшись потискать притихшего фенека. Когда она ткнула его в мягкий бочок толстым пальцем, Фень издал гортанный скрежет, от чего Аннушка едва не навернулась со своих каблучищ.
– Это кто, нерпа, что ли? Или тюлень? Нет, всё же хорь какой-то, да? – Она опасливо спрятала руки за спину и ехидно добавила: – Ты смотри, Шарль его придушить может, он у нас по грызунам спец. Зря вы такую животину купили.
Шарлем звали соседскую собачонку. Вот у всех собака Шарик, а у этих нуворишей – Шарль. Ольгу Викторовну это чрезвычайно забавляло. Как и сама собачонка, Шарль был похож на карликового пинчера, мелкого, на тонких ножках-спичечках и с совершенно гладким тельцем. Собака в отличие от хозяев была милейшим существом: ласковым и тихим.
– Он у нас породистый, за сумасшедшие деньжищи куплен, – периодически напоминала всем Аннушка. – Это не ерунда какая-нибудь, а пражский крысарик.
Крысарик, по мнению Ольги Викторовны, всё же был сущей ерундой, невесомой, бестолковой, но безопасной. В том, что он может чем-то навредить Феню, она очень сомневалась, но на всякий случай решила, что это надо учесть.
– Валя, чаю неси, – по-хозяйски крикнула Аннушка.
Фенек снова скрипуче каркнул, в очередной раз напугав гостью. Он обиженно посмотрел на Ольгу Викторовну влажными глазками, дескать, скажи этой тётке, пусть не орёт, а то уши закладывает.
– Аннушка, ты разговаривай тихо, а то Фердинандо пугается, – слегка раздражаясь, попросила Ольга Викторовна. Надо же, командует она тут, надо все же как-то дистанцироваться от этих навязчивых соседей. Ходят как к себе домой. Назвать лисёнка Фенем почему-то язык не повернулся. Пусть Аннушка знает, что у неё тоже животное породистое, а не хорь какой-то, в лесу отловленный. – Это фенек. У них очень тонкий слух, поэтому нельзя громко разговаривать, чтобы у него ушки не заболели.
– Тю, – хлопнула себя по бокам Аннушка. – Так он кто?
– Лиса, если по-простому, – почему-то гордо ответила Ольга Викторовна. Мол, вот вам, не хухры-мухры, лиса у нас, а не крысарик какой-нибудь.
– Ишь ты, – непонятно, то ли осуждающе, то ли уважительно закивала соседка и тут же переключилась: – А Коля твой когда приедет? Надо их с Дианкой активнее сводить.
– Аня, да зачем их сводить-то? – напряглась хозяйка. – У Коли сейчас есть девушка. Нет смысла…
– Ай, вот какая ты нерешительная! Ничего не понимаешь! Мужики – они ведомые. Что скажешь, то они и принимают за чистую монету. Ты ему почаще рассказывай, какая Диана хорошая пара для него будет.
Судя по всему, Аннушка продолжала какой-то начатый дома с супругом разговор. Она отчего-то была уверена, что соседка безоговорочно на её стороне и спит и видит, как женить сына на её дочурке. И ведь даже мысли не допускает, что это кого-то может не устраивать. Хорошо быть дурой – никаких раздумий, терзаний: прёшь себе как трактор по целине и даже недоумённых взглядов не замечаешь. Такую и не осадить, и на место не поставить.
Спущенный на пол Фень важно прошёлся вокруг восседавшей в кресле соседки, после чего фыркнул и издал воинственный клич. Ольга Викторовна, уже привыкшая к экзотическим звукам, даже бровью не повела, зато Аннушка трусливо подобрала толстые ножки и нахмурилась:
– Лучше б собачку завели, а то он так ночью вякнет – и всё, инфаркт. То ли дело наш Шарль – ласковый, без странностей.
– Фердинандо тоже без странностей и ласковый, – заступилась за лисёнка хозяйка. – К тому же они сейчас очень модные. Хочу, знаешь ли, быть на гребне моды.
– Это да, – тут же согласилась Аннушка. – Так что с Дианочкой? Когда твой Николай сюда собирается?
Вот вам, пожалуйста. И не заморачивается человек плавным переходом от темы к теме. Ольга Викторовна тоже решила не напрягаться.
– Ты пирожки будешь? Валюша пекла. – Она с вежливой полуулыбкой уставилась на бесцеремонную гостью.
– Понятно, – та скорбно поджала губки. – Сослал тебя сын сюда и забыл. Не знаешь, значит, когда приедет?
Вывод был более чем неожиданным, но вполне на руку хозяйке. Она печально опустила уголки губ и вздохнула – понимай как хочешь.
Тема сватовства завяла сама собой. Но явно временно. Такие, как Аннушка, быстро не сдаются.
Глава 9
Александр был в бешенстве. Никто не смел от него уходить. Тем более Маша. Она была нужна ему, удобна, она подходила по всем параметрам, и вдруг такое предательство. Сбежала, дрянь! И подарки все оставила! Решила изобразить из себя бескорыстную.
Её следовало вернуть во что бы то ни стало. Хочет она или нет. А потом выгнать. Да, именно так.
Мама Маруси, которой он позвонил, изумилась вполне искренне, недоумённо переспросив:
– Разве ты не знал, что у неё стажировка в Австралии? Это ж такие перспективы, такой карьерный рост! Её одну из всех выбрали. Я так счастлива, что моя девочка…
– До свидания, – перебил её Саша. Слушать эти глупости ему было некогда. Пусть старая курица верит в подобную ерунду. Риелторская фирма, специализирующаяся исключительно на их городе и области, всенепременно засылает своих сотрудников в Австралию. Хорошо ещё, что не на Северный полюс. Могла бы Маша придумать что-нибудь поумнее.
А вот Наталья явно была в курсе. Это сразу стало ясно по её натянутому тону и лисьим интонациям.
– Я бы не хотела обсуждать это по телефону, – вкрадчиво забросила она удочку.
– Я сейчас приеду, – отрубил Саша и бросил трубку.
– Ни фига себе, – пробормотала Наталья, одурело глядя на телефон. – Я вообще-то намекала на ресторан или кафе, а тут сразу такой напор. Я ж романтики хотела. Ну, ладно, дарёному коню, как говорится, никуда не смотрят. Вот что значит – решительный мужик.
«Решительный мужик» уже через час звонил в дверь её квартиры. Причём не только звонил, но и от нетерпения попинывал косяк.
После вычёсывания из головы яичницы волосы Натальи распушились и раза в два прибавили в объёме. Девушка даже решила, что в этом и была главная тайна яичной маски.
– Пышненько, – констатировала она, глядя в зеркало. Макияж Ната нанесла минимальный, так как планировала долгую и плодотворную ночь. Печальный опыт с обильным макияжем в похожем случае у неё уже имелся. Тогда она была молода и неопытна. То, что в сумерках делает личико девушки ярким и притягательным, на свету может напугать до полусмерти. Наталья этого не знала, поэтому утром, пробудившись вместе с кавалером и ещё не видя своей физиономии, кокетливо потянулась целоваться. Кавалер, едва протерев глаза, слетел с кровати и дрожащим голосом уточнил:
– Баба, ты кто? Мы что вчера пили?
Наташа оскорбилась и вытолкала нахала на лестницу, вышвырнув одежду следом. И только потом отправилась в ванную, где её ждало потрясение. Стойкая тушь оказалась не настолько стойкой, чтобы не размазаться вокруг глаз, превратив барышню в подобие лемура. Помада расплылась розовато-воспалённым пятном вокруг рта, по щекам и лбу. Кавалера можно было понять, не каждый способен пережить такой фейс на соседней подушке. Зато Наталья обогатила свою копилку бесценным опытом и больше таких промахов не совершала.
Вот и на этот раз она обошлась небольшим количеством теней, тональником и бесцветным блеском для губ. Если вся эта красота смажется, то пострадает лишь постельное бельё.
Сбрызнувшись духами и нацепив кокетливый кружевной пеньюар, она приготовилась ждать визитёра.
Не иначе, Александр летел на вертолёте. На столь быстрое его появление Наташа даже не рассчитывала.
– Привет, – проворковала она, гостеприимно распахивая двери. – Зайдёшь?
– Нет, на лестнице останусь, – мрачно рыкнул Саша, бесцеремонно вломившись в квартиру и едва не уронив хозяйку. – Где она?
– Маша?
– Не зли меня, – тихо, почти одними губами предложил Саша, яростно зыркнув на девушку.
– Не кричи, ребёнка разбудишь, – повела плечиками Ната. – И не надо со мной таким тоном разговаривать.
Чтобы не повторять Марусиных ошибок, она сразу решила дать Саше знать, что можно, а что нельзя. Наталья была уверена, что подруга сама неправильно построила отношения. Вот она, Натусечка, всё сделает как надо.
Саша пристально взглянул на девушку, и Наташе стало немного не по себе. Такое чувство, что ей дуло пистолета ко лбу приставили. Как же это возбуждает, волнует…
– Выпить хочешь? – Она провела пальчиком по его голой, накачанной руке. Рубашка с коротким рукавом облегала Александра как вторая кожа, бугрясь на могучем мышечном рельефе.
– Я за рулём. Так что там ты не хотела обсуждать по телефону? Маша где?
– Где – она не сказала. – Наталья поняла, что пока гость не получит ответов на свои вопросы, каши с ним не сваришь. – Но в последнее время она всё время причитала, что не стоит тебя. Что вы очень разные, что она тебе не подходит, ты слишком хорош… И, знаешь, я тоже думаю, что вы не пара. Она слишком поверхностная для серьёзных отношений. А раз Маня сама сказала, что не стоит тебя, то я думаю…
– Ну и что? – перебил Александр. – Меня никто не стоит. Дальше что? Куда она сбежала?
– Не знаю я, – вспылила Наталья. Она как-то проще представляла себе диалог. Тем более что отсутствие реакции на её пеньюар было для Наты сюрпризом. Стоит она вся такая красивая, а мужик словно ничего не видит. И надо же как: «никто его не стоит»! Это что, ей на свой счёт тоже принять? Хамство однако…
– Ты знаешь, где она, – вдруг веско и желчно констатировал Александр, резко хлопнув по стене рядом с Натальиной головой. Она тихо взвизгнула и робко улыбнулась. После мягкого и блёклого Гриши ей очень не хватало настоящего мужика.
Правда, Гриша ещё не был отправлен в отставку, но долго ли его шугануть? Ведь Саша брутален и ошеломительно волнующ.
Маруся ничего не понимала в самцах. Уж лучше бояться такого, чем самой пугать очередного интеллигента-хлюпика.
Именно планы на совместное будущее с Сашей вдохновили Наталью на подвиг. Ни при каких обстоятельствах она не сдаст подругу-соперницу. Тем более что та сама отдала ей Александра с какими-то глупыми предостережениями.
– Саша, если б я знала, я бы тебе сказала, – интимным шёпотом оповестила Ната оппонента, выделив слово «тебе». И провела пальчиком по его щеке.
Саша злобно откинул её руку и тяжело скользнул по Нате взглядом.
Она уже приготовилась к сорванной одежде и прочим прелестям общения, но Саша лишь процедил:
– Как только узнаешь, где она, позвонишь. Мой телефон у тебя есть?
– Есть, – с придыханием подтвердила Наталья. – А мой у тебя есть?
– Ну, я же тебе сегодня как-то позвонил. – Это он бросил, уже уходя, через плечо.
Вот это мужик! Вот это силища!
Наталья вытерла со лба испарину и мечтательно улыбнулась. Ничего, что сейчас ничего не вышло. Она терпеливая.
Саша сел в машину и в бешенстве скрипнул зубами. Ничего, в таком большом городе, где у него столько знакомых, не составит труда выловить маленькую своенравную блондинку. На то она и блондинка, чтобы он её переиграл. Уж на работу-то Маша придёт.
На следующий день в агентстве Александра вежливо оповестили, что Мария Ландышева в отпуске, и в ближайший месяц её не будет.
Остаток дня Александр загружал своих многочисленных знакомых поручениями. Таможня, аэропорт, билетные кассы, гостиницы – он пытался учесть всё, что только можно. Но, кроме того, что Маша переночевала в маленьком мотеле на краю города, он так больше ничего и не выяснил. Машину она оставила у дома. Телефон был отключён. Никаких ниточек.
Чёртова блондинка!
Глава 10
Маруся сто лет не передвигалась по городу без машины. Общественный транспорт совершенно потряс её обилием запахов и влажных чужих тел. Сильно брезгливой она не была, но и терпимой, как выяснилось, тоже.
Ольга Викторовна Гордиенко, мечтавшая о няньке для какого-то заморского зверя, жила в области, причём в той её части, куда надо было добираться из противоположного конца города. Выяснить детали по телефону не удалось, почему-то было ужасно плохо слышно, зато интригу мадам завесила капитальную.
– Вам понравится, не сомневайтесь! – проорала она через невыносимый механический шум. Можно подумать, что Ольга Викторовна как раз в момент разговора неслась на мотоцикле. – Главное, чтобы вы нам понравились! Вы точно высокая блондинка?!
– Да, – рассеянно подтвердила Маруся. Шум настораживал и немного пугал. Совершенно некстати вспомнился фильм «Пила». Наверное, ей стоило попить успокоительного, так как во всём мерещилась скрытая угроза.
– А что у вас там за шум? – не выдержала Маша. Уж лучше сразу спросить, чем потом мучиться и фантазировать.
– Валя газон подстригает, – всё так же азартно проорала собеседница. – А вы симпатичная?!
– Нормальная, – окончательно испугалась девушка, твёрдо решив ни в коем случае не краситься перед собеседованием.
Первый разговор получился многообещающим. Марусю взволновало и невнятное «мы», и уточнение про рост и цвет волос, и какой-то Валя, подстригавший газон. Какая разница, как она выглядит? Или там особо придирчивый зверь? С каких пор домашняя живность стала такой разборчивой?
– Ты какая-то совсем нервная стала, – отмахнулась от Марусиных переживаний Наташка, которой Маша позвонила сразу после беседы с потенциальной работодательницей. – Ну, что там такого может быть? Думаешь, у них крокодил, который жрёт только длинных блондинок? Или орангутан с непереносимостью брюнеток?
– Натка, может, ну её, эту идею с работой? – проныла Маруся. – Как-то всё ненадёжно.
– Косметичка сказала, что тётка нормальная, интеллигентная…
– Чикатило тоже производил хорошее впечатление, – напомнила Маруся. – Я боюсь. Ты адрес и телефон её точно записала?
– Записала.
– Если я не позвоню после четырёх, в полицию пойдёшь?
– Пойду!
– Точно?
– Ландышева, ты невыносима! Давай сразу обсудим, в чём я на твои похороны пойду! Хватит! Чудесный вариант, жить будешь фиг знает где, никто тебя не найдёт! Кстати, а почему ты не спрашиваешь про Сашу?
– Я боюсь, – призналась Маша.
– Фобия – первый признак паранойи, – гыгыкнула Наталья. – Был вчера у меня твой Александр. Имей в виду, потом чтобы ко мне никаких претензий. Я положила на него глаз. Ты мне его отдаёшь насовсем?
– Натка, ты можешь вляпаться, как я, – предостерегла Маруся.
– Что, жалко стало, да? Не хочешь мужика упускать? – подозрительно осведомилась Наталья.
– Да бери, бери. Только потом не удивляйся. Что вчера было-то? – вздохнула Маруся, покопавшись в ощущениях. Терять Сашу было не жалко. Так странно – ещё недавно она дышать не могла без него, а тут вдруг неожиданное облегчение от того, что появился шанс избавиться. Единственное, что её смущало, что наивная подруга верит в какие-то глупые сказки. И её разочарование потом будет на Марусиной совести.
– Ой, ничего не было. Ревнуешь? Или злорадствуешь?
– Радуюсь, что у тебя ещё есть шанс улизнуть из этого капкана, – честно сказала Маша.
– Ха! Всем бы такой капкан! – гаркнула Наталья. – Вот ты балда! От него такая аура, такой драйв, он такой решительный, такой прям, знаешь, гусар на коне. Нахрапистый, грубый. Мы договорились созваниваться. Я ему скажу, что с тобой разговаривала…
– Ты что! – испугалась Маша.
– Да я скажу, что ты из Австралии звонила. Но, мол, мне кажется, что ты врёшь. Я ж не хочу в его глазах выглядеть противоборствующей стороной. Мы ж с ним типа в одной лодке. Скажу, что мне послышалось, что ты в аэропорту, и вроде там что-то про Владивосток говорили. Или Владикавказ. Ну, как тебе идея?
– Натуся, если он поймёт, что ты его дуришь, он свернёт тебе шею, – прошептала Маша. – Не надо. Устранись…
– Ландышева! А как я буду его завоёвывать-то, а? Мне контакт нужен и общение. И вообще! Паранойю свою лечи. Бабка, божий одуван, тебе кажется маньячкой, Саша – мечта всех девиц, садист.
– Ладно, хватит, – оборвала её Маша. – А что там твоя косметичка сказала, какой у бабки зверь-то? Она такого тумана напустила, что я теперь даже боюсь предположить, что там такое ползает. Ой, Нат, а вдруг там питон?! Я змей до ужаса боюсь.
– Ещё может быть гигантский паук, – заставляя Марусю содрогаться, принялась перечислять Ната, – аллигатор, бегемот, ленивец, варан – да мало ли у этих олигархов заскоков. Давай ты раньше времени паниковать не будешь! Не понравится животина или старушка – вежливо попрощаешься и уедешь.
– А куда я уеду-то? У меня деньги есть, но если эпопея с Сашей затянется, я ж долго снимать жильё не смогу, – вздохнула Маруся. – Ты права, мне надо, чтобы была именно работа с проживанием.
– Да, быстро женить на себе Александра я не обещаю, он орешек крепкий, – мечтательно протянула Наталья. – Так что постарайся не выпендриваться там особо. И помни: они тебе нужнее, чем ты им.
– Но в полицию позвони, если я до четырёх часов не объявлюсь, – на всякий случай напомнила подруге Маруся.
Наташка демонически хохотнула и, пообещав «всенепременно организовать десант на бабкин участок», отсоединилась.
По причине неопытности Маруся умудрилась сесть в маршрутке на переднее сиденье. В дороге она планировала обдумать план ведения беседы с Ольгой Викторовной и прикинуть основные вопросы. О том, что с животными она дела никогда не имела, Маша предупредила сразу, но жизнерадостную работодательницу это совершенно не испугало. Зато испугало соискательницу. У неё всё чаще всплывала мысль, что дело там вовсе не в животном, и никакой нянькой ни к крокодилу, ни к бегемоту её не берут. Всё может оказаться гораздо страшнее. Как раз о том, что именно там может выясниться, Маша и собиралась подумать, пока будет ехать.
Именно ехать, а не лететь.
Как выяснилось, маршрутки ездить не умеют. Они летают, как вольные птицы, а бедные пассажиры мотаются в их некомфортных внутренностях, как шарики в детской погремушке. Даже на американских горках Марусе не было так страшно. Наверное, потому что там были хоть какие-то гарантии, и подсознательно она понимала, что никуда тележка с рельсов не денется. Здесь же всё зависело от улыбчивого чернявого мужика в гопницкой кепке. Он весело скалился и больше смотрел на Машины коленки, чем на дорогу. Кстати, именно его масленый взгляд с опозданием навёл девушку на мысль, что на собеседование лучше было бы пойти в брюках. Но сбежала-то она в платье, так что пока придётся экономить и обходиться той одеждой, которая есть. И тут она совсем скисла, так как сообразила, что пользоваться банковской картой тоже нельзя. В детективах нерадивых беглецов всегда именно так и вычисляли. Получалось, что работа нужна обязательно, и положение намного бедственнее, чем представлялось с самого утра.
Маршрутку швыряло по дороге, как мяч на чемпионате мира по футболу. А водитель, надо полагать, воображал себя как минимум слаломистом – он объезжал выбоины и попутный транспорт, даже не пытаясь притормаживать, поэтому одуревшую от духоты девушку основательно укачало.
Из «Газели» она вывалилась совершенно невменяемая. Хотелось ледяной воды и под кондиционер. А ещё хотелось лечь и не двигаться. Сто лет Мария Ландышева не ощущала себя такой жалкой, несчастной и зависимой от обстоятельств. Словно жизнь начиналась заново, и всего надо было снова добиваться с нуля. Самый страшный кошмар успешной и самодостаточной женщины. Надо же, и она в него попала. Всё же правильно говорят: за любовь приходится дорого платить. Ладно бы ещё любовь была настоящая, так ведь нет – ошибочная!
Коттеджный посёлок был не так чтобы совсем уж олигархический. Дворцов как в Петергофе там не имелось, но отдельные постройки поражали монументальным великолепием. Развалюхи, кстати, отсутствовали. Дом Ольги Викторовны выглядел вполне мило, он был похож на уютное альпийское шале. Красивый участок ухожен, засажен цветами и украшен каменными горками. Позитивный момент для трясшейся как осиновый лист Маруси, поскольку она помнила, что жильё может очень многое сказать о хозяевах.
Сквозь кованую решётку она ещё раз осмотрела вполне мирный бюргерский дом и позвонила Ольге Викторовне по мобильному. Чтобы не опоздать, Маша по рабочей привычке вышла заранее, поэтому сейчас понимала, что приехала на полчаса раньше, а это может оказаться неудобно для хозяев. Надо было предупредить.
– Ох, я ещё не дома, – сокрушённо отозвалась на том конце провода Ольга Викторовна. – Вы попросите Валю вас впустить, я предупредила, что вы придёте. Чайку пока попейте, познакомьтесь. Я буду попозже. И не звоните мне, я телефон отключу, у меня массаж.
– Хорошо, – покладисто кивнула Маруся, внутренне съёжившись. Валя какой-то. Почему-то имя «Валентин» у неё ассоциировалось с волосатым громилой неблагонадёжной наружности. Входить не хотелось. Подумав, Маруся отправила Наталье эсэмэску «я вошла в дом» и пошла звонить в домофон у ворот.
Домофон отозвался истошным воплем и запикал. Судя по всему – ворота ей открыли.
Вопль был издан существом непонятного пола, то ли басовитой дамой, то ли тонкоголосым мужиком.
«Наверное, этого Валентина крокодил там жрёт», – тоскливо констатировала Маруся, входя на участок. Жизнь повернулась к ней задом и вряд ли готовила приятный сюрприз.
Войти в дом она не успела. Двери распахнулись, и на крыльцо вылетела растрёпанная баба с белыми от ужаса глазами.
– Чупакабра! Гадская чупакабра! Всё в крови! Спасайся! – заорала она, пролетая мимо окаменевшей от неожиданности Маши. Прогрохотав тапками по мощёной дорожке, несчастная добежала до аккуратного маленького строения, похожего на теремок, и закрылась там, громко и безысходно подвывая.
Если бы Маруся испугалась чуть меньше, она бы тоже убежала и никогда больше сюда не возвращалась. Но её и без того расшатанные нервы этот стресс добил окончательно, и девушка кулём повалилась у лестницы, успев только вяло подумать: «Какой там крокодил, питон… Чупакабра у них, вот в чём подвох…»
После чего отключилась окончательно.
День у Феня удался.
Во-первых, ему с самого утра подарили новую игрушку вместо прогрызенного мячика. Здоровенная неваляшка с мелодичным звоном заваливалась назад, после чего ловко вставала обратно, весело глядя на радостно тявкавшего Феня. Правда, в процессе знакомства он пару раз получил по носу от резко выпрямлявшегося друга, но вскоре понял принцип действия и ловко уворачивался. На неваляшку можно было напрыгивать, заваливать её лапой и даже толкать боком.
Во-вторых, хозяйка куда-то ушла, оставив ему Валентину. Валентину Фень нежно любил, потому что она была самая классная из всех, кто бывал в этом доме. Она лучше всех играла с ним в пятнашки. Правда, при этом домработница издавала ужасно громкие звуки, которые Феню не нравились, но он готов был потерпеть. Зато как весело она взлетала на подоконник, как мастерски карабкалась на высокий комод, какие уморительные рожи кроила. Но так они играли только тогда, когда хозяйка отсутствовала. При хозяйке Валя не бегала, а норовила осесть на пол, закатив глаза, стоило только Феню к ней приласкаться. Это было скучно, да и случилось такое всего пару раз. Когда Валя делала что-то по дому, Ольга Викторовна старалась держать Феня на руках. Зато когда она уходила, начиналось раздолье. Он давно научился выбираться из импровизированного загона, заботливо сооружённого для него хозяйкой, и теперь они с Валей могли играть хоть каждый раз, когда Ольга Викторовна оставляла их наедине.
