Текст книги "Счастье малое, домашнее"
Автор книги: Арина Ларина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]
Глава 4
Солнце жарило совершенно по-южному. Страшно хотелось на море. Ходить по пляжу в крохотном бикини, кокетничать, загорать и наслаждаться жизнью. Чтобы играла музыка, мужчины обжигали взглядами, а любимый осыпал подарками и обещал звёзды с неба, жемчуг со дна морского и чёрта лысого за поцелуй. Мужики вообще горазды обещать, когда им что-то нужно от дамы. Но, как правило, добившись желаемого, они поголовно впадают в маразм, жалуются на склероз и никаких обещаний в упор не помнят. Поэтому умные девушки предпочитают пусть и забывчивых, но щедрых. Таких, которые хотя бы компенсируют свой склероз обещанными подарками, а не твердят как упрямые ослы, что ничего такого не говорили.
С мужчинами вообще было сложно, особенно со щедрыми. В фильмах они демонстрируются целыми косяками, в любовных романах описываются один другого краше, а выйди на улицу – одна ерунда вокруг бродит уценённая, как в супермаркете на распродаже – с дефектами и недостатками. И в итоге приходится брать не то, о чём мечталось, а то, в чём набор дефектов меньше.
Алиса была реальным положением вещей безгранично разочарована. Ладно, в их маленьком посёлке алкаш на алкаше, и из богатых только дистрофичный сынок владельца поселкового супермаркета. Но чтобы в огромном мегаполисе, который, судя по фильмам, просто-таки должен был кишеть роскошными женихами, красивой девушке не найти нормального кавалера – это нонсенс!
Девушкой Алиса была более чем красивой. Вернее, лицо у неё было обычное, но при хорошем макияже оно преображалось, превращая хозяйку в кинозвезду. Фигура тоже на пять баллов. Да, с извилинами было так себе – не Софья Ковалевская, в аттестате одни тройки, да и те с натягом. Но образование – оно для страшилок, им больше-то мужика взять нечем. Барышня была уверена, что покорит этот город с полпинка.
Как бы не так.
Таких «покорительниц» тут было по две штуки на квадратный метр площади. Сочные, грудастые, старательно причёсанные и приодетые нимфы толпились в клубах, на модных тусовках, премьерах и в прочих местах скопления мужчин.
Только вот мужчины были «фи».
Если молодой и стильный, то чаще спец не по девушкам, а по мальчикам. Если не спец по мальчикам, то уже при жене, да не старой и страшной, а такой же молодой и красивой. Да ещё и с выводком любовниц. Если не молодой и не красивый, то либо тоже при молодой красивой жене и том же выводке любовниц, либо вообще ничего не может, либо извращенец, либо опять же спец по мальчикам.
Никто не нёсся к Алисе с предложением руки, сердца и бриллиантового кольца. И если у себя в посёлке она была первой красавицей, то здесь – лишь одной из многих. Даже моделью её не взяли. Ладно моделью, официанткой в дорогой ресторан – и то не взяли! Сказали, что простовата, здоровата и не в тренде.
Но не возвращаться же обратно!
Алиса желала всё и сразу, она привыкла быть победительницей, поэтому не сдавалась до последнего. Наверное, именно за своё исступлённое упорство и готовность идти по головам она и была вознаграждена знакомством с Николаем Гордиенко.
Конечно, получилось не совсем романтично, но хоть получилось.
В ту ночь Алиса вышла из клуба злая как чёрт. Количество геев на вечеринке зашкаливало. Девиц, отлавливавших холостых и симпатичных, или просто холостых и при деньгах, тоже была туча. Але не повезло. Хорошо хоть для девушек вход был бесплатным, а на коктейли она не тратилась – денег не было. Всякий раз, когда она ни с чем тащилась на окраину, где она снимала койкоместо, – в жуткое, похожее на барак общежитие с туалетом во дворе, хотелось плакать. Из атмосферы праздника, ароматов дорогих духов, атрибутов шикарной жизни окунаться в нищету и убожество – то ещё испытание.
Метро уже не ходило. Или ещё не ходило.
В любом случае зря она выкатилась на улицу так рано. Но другого выхода не было, назревал мордобой. Какие-то местные девахи с южным говорком весьма неоднозначно намекнули, что переломают Алисе ноги, если она не свалит с чужой поляны. А ведь ей только-только повезло: подвернулся какой-то блёклый сморчок в дорогом костюме – пьяный в хлам, а потому сговорчивый. И тут налетели эти местные с губами-варениками и захапали кисельного кавалера себе.
Она стояла на пронизывающем ветру, притопывая шпильками, и пыталась не заплакать. И тут подкатил Николай. В прямом смысле – подкатил. На машине. Он опустил окно и спросил:
– Холодно?
– Очень, – осторожно согласилась Алиса, но тут же добавила: – Я к вам не сяду.
– Боишься? – понимающе закивал водитель.
– Боюсь, – не стала спорить девушка. Вот если бы он вышел из клуба, то она бы села, а тут со стороны приехал, мало ли что. Никаких приключений Алиса не хотела.
Она банально желала найти парня, выйти замуж, родить ребёнка и осесть в городе. Но при этом никакой рай в городском шалаше барышню не устроил бы. Она хотела жить богато, не как родители, и не как все её знакомые.
А для этого нужен был соответствующий муж, не абы какой. И уж точно не ночной бомбила на джипе. Хотя джип у него был недешёвый, просто очень грязный.
Холод пробирал до костей. Пальцы ног уже совершенно заиндевели.
– Так сядешь? – без особого напора снова поинтересовался мужчина.
– У меня денег нет. – Алиса судорожно соображала, что делать.
– Да я и не просил вроде. – Он пожал плечищами и спросил: – А тебе куда?
Услышав адрес, он присвистнул, посмотрел на часы и выдвинул встречное предложение:
– Давай лучше ко мне.
Часы Алиса опознала сразу, недаром она столько времени проторчала в клубах и на модных тусовках.
«Вау! Бинго!» – заорала она про себя и нырнула в машину, строго предупредив:
– Но я только попью чаю и уйду.
– Угу, – кивнул Николай, тронув джип с места. В этом его «угу» было столько самоуверенности, столько властности, что Алиса едва сдержала победную улыбку. Пусть думает, что решает он. Ей не жалко. Иногда стоит изобразить дурочку, чтобы вытянуть джекпот.
Коля продажными женщинами не интересовался. Брезговал. У него и без «ночных бабочек» отбоя от дам не было. Причём от приличных, и иногда даже замужних. Ему нравились эффектные, сильные, уверенные девушки, непременно высокие и с длинными волосами. Эта рыжая ему сразу приглянулась. Но если бы она назвала цену или хоть как-то проявила меркантильный интерес, он бы уехал не задумываясь. А она испугалась. Вернее, не испугалась, но опасение и сомнение явственно читались на её лице. На его вкус девушка была полновата, но это ж не на всю жизнь. На всякий случай он ещё в машине уточнил, как она оказалась среди ночи на проспекте.
– С парнем поссорилась, – не моргнув глазом, соврала Алиса. – Вернее, не с парнем, а так – со знакомым. Он меня в клуб пригласил, напился и… В общем, я ушла. Не нужны мне такие кавалеры.
Таким образом она обозначила, что пришла не одна и не на охоту, а заодно дала понять, что свободна.
Николай молча кивнул. С такой можно и чаю попить.
Алиса в его квартире прижилась. Хваткая, сообразительная, она быстро поняла, что Коле нравится, а за что можно в два счёта вылететь из шикарных апартаментов. Её представления о жизни богатых были, конечно, несколько примитивны. Она никак не предполагала, что её бойфренд станет пропадать сутками на работе, а отпуска у него и вовсе не будет. Она так ждала лета, и вот оно уже почти в городе – и здрасте вам, никуда они не поедут. Ни на Бали, ни на Гоа, ни на Мальдивы. И даже подружкам будет похвастаться нечем. Сдуру, слегка переоценив своё влияние на кавалера, Алиса сначала намекнула, что если он не едет, то мог бы её одну делегировать, но Николай так холодно и внимательно на неё уставился, что у Алисы даже мурашки на затылке замерли от ужаса.
– Хотя что я там без тебя буду делать? Не, без тебя не хочу, – тут же уныло прогундосила она, вовремя купировав зарождающуюся трещину в отношениях. Вернее, это она думала, что купировала, а трещина осталась. Тем более что Николай бдительно следил за расходованием средств на личную жизнь и с некоторых пор решил, что траты неадекватны и нецелесообразны. Но менять Алю на что-то другое не спешил – какая разница, в конце концов, кто его встречает с работы. Тем более что девица училась в институте и была вполне приличной, правда, не шибко умной, но это компенсировалось размером груди и безграничной готовностью услужить.
Про институт Алиса сама ему сказала, скромно намекнув, что родители еле тянут оплату коммерческого отделения. Николай подумал и дал денег на учёбу. Она ж не на тряпки просила, а на дело, так что ему, жалко, что ли. Правда, Алиса тут же пожалела, что ляпнула про институт: а ну как выяснится, что нигде она не учится? Хотя потом можно будет сказать, что отчислили.
Если девушка молода, хороша собой и фактурна, лето – её время. Только летом можно выставить напоказ все свои самые весомые активы. И как же обидно, когда её лишают этой возможности.
С пляжем и морем Коля Алису кинул. Вернее, не кинул, а не оправдал надежд.
– Алиса, какое море? У меня летом самый сезон, я не могу, – отмахнулся он от довольно прозрачных намёков. И на этом тема была закрыта.
И тогда Алиса решила начать атаку по всем фронтам. Леший с ним, с этим морем, наездится ещё. Надо было завоёвывать сердце будущей свекрови и втираться в семью. Ведь не секрет, что пятьдесят процентов успеха – это правильные отношения с мамой мужа. Уж кто, как не она, может ускорить свадьбу. И Алиса начала активно интересоваться жизнью Ольги Викторовны. Кстати, идею с питомцем тоже ненавязчиво подкинула Алиса. При этом она даже распланировала сам акт дарения. Вот приедут они с Колей знакомиться, Алиса подарит этой карге котёночка или щеночка, и будет у них сюсюсю и мимими. Бабка обрадуется подарку, будет умиляться, и собачиться с подругой сына ей будет некогда. А потом она и вовсе влюбится в своего кошкопса, и любимчик будет ассоциироваться у Шапокляк исключительно с Алисочкой, которая его подарила. Отличный план. Идеальный. И никаких институтов не надо, чтобы научиться правильно устраиваться в жизни. Вот так-то!
– Не хочет собаку? – озадаченно морщила гладкий лобик Алиса. – И кошку не хочет? А кого?
– Пони, змею, крокодила и муравьеда тоже не хочет, – мрачно пожаловался Коля.
– Ну, это понятно. – Алиса опасливо покосилась на бойфренда. Кто его знает, шутит он или нет. Николай иногда любил ляпнуть какую-нибудь ерунду, а потом сообщить, что у Алечки нет чувства юмора. А какой тут юмор, когда борешься за место под солнцем? Голова занята сразу всем. Алиса ощущала себя полководцем, от которого зависела судьба мира. Ошибёшься – и всё зря.
Николай ей нравился. И перед девчонками можно похвастаться – фактурный мужик, шикарный. И деньги у него были. И без тараканов особых. Сказка, а не муж. Вот только одна загвоздка – не муж он пока.
– Коля, а давай ей фенека купим, а? – вдруг осенило Алису. Она буквально на днях прочитала в одном глянцевом журнале, что какой-то там звезде поклонник подарил фенека. И была даже фотография какой-то нереальной очаровашки с ушами.
– Чего? – не понял Николай. – Какого финика?
– Фенека, – терпеливо повторила Алиса. – Это такой зверёк. Ну, какой-то. Маленький, но хорошенький. И страшно модный.
– Подумаем, – кивнул Коля, снисходительно посмотрев фото этого самого зверёныша.
Тема была закрыта. Вернее, он в очередной раз всё решил сам, никого не спрашивая. Если маме привезти этого ушастого рыжика, не выкинет же она его на улицу. Возьмёт, загрузится, начнёт заниматься и отвяжется от сына. Хотя бы на время.
Глава 5
Огромное зеркало в холле отражало обилие золотых шалобушек, завитушек, обильно усеивавших стену, громадную хрустально-золотую музейную люстру, вычурный фонтанчик и хрупкую блондинку на фоне этого варварского великолепия.
– Маша, ты скоро? – пробасил мужской голос из глубин дома. – Мы должны приехать вовремя.
Маша, не реагируя на призывы, задумчиво разглядывала своё отражение, стараясь отвлечься от обилия золота за спиной и сфокусироваться на платье. Платье было чудесным – жемчужно-серый атлас с юбкой в пол, небольшое декольте и минимум деталей. Цвет материала необыкновенно шёл её огромным серо-голубым глазам, подчёркивая фарфоровую нежность кожи. Девушка была худенькой, высокой, с лебединой шеей и изящными руками. Не писаная красавица, такая, чтобы все безоговорочно падали в обморок, но эффектная, яркая, сразу притягивавшая взгляд.
Она всегда знала себе цену. Натуральная блондинка с хорошей фигурой – это уже девяносто процентов успеха. Любой знает, что основной капитал девушки – её внешность. А Маша плюс ко всему была ещё и умной. Получив высшее образование, она внезапно обнаружила, что инженер – это не совсем то, что ей нужно в жизни. Работа в КБ на заводе надоела ей довольно быстро, это была каторга, а не работа. Никакого полёта, сплошная рутина. А Маша была создана не для рутины. Она обожала и умела общаться с людьми, умела подать себя, заинтересовать собеседника – но кому это надо, если ты всего лишь инженер. Мария сориентировалась моментально. Уволившись, она перешла в риелторскую фирму, где уже через год сделала неплохую карьеру. Зарабатывала она много, даже очень много, работу любила, получала от жизни удовольствие и легко плыла по течению, пока её не вынесло на скалу по имени Александр. Вернее даже, не вынесло, а со всей дури шандарахнуло так, что искры из глаз посыпались.
Маша, как и любая красивая девушка, ждала необыкновенной любви и восхитительного принца. Такого, чтобы дух захватывало, чтобы сердце сладко замирало и сознание туманилось при звуках его голоса. Никакой другой Машу не интересовал, поскольку она сама была всем принцессам принцесса. Работа риелтором давала богатейшее поле для поиска. Вернее, не для поиска, а для плодотворного ожидания. Сама Мария никого искать не собиралась. Ещё чего не хватало! Ей и одной было не так уж плохо. Замуж она не хотела, торопиться было некуда и незачем. А вот кавалеры роились вокруг, как шмели над июльским лугом. И не какие-то там среднестатистические граждане, а очень даже состоятельные, солидные мужчины.
– Маруська, у тебя Клондайк натуральный, – завистливо сопела подруга Наталья. – На любой вкус и цвет. И главное – все при деньгах. Вот я, не подумай, не корыстная, но точно могу сказать, что мужчина без денег – это баба. Настоящий мужик всегда заработает.
Сама Наталья «настоящего» найти никак не могла. Нашёлся, правда, один «ненастоящий», который умудрился заделать восемнадцатилетней Наташке ребёнка. Красивые ухаживания плавно перетекли в бытовую неустроенность и в ней же и захлебнулись. Муж оповестил молодую мать, что она не оправдала его надежд, и свалил в счастливое будущее. Поэтому последние шесть лет Наташка мужчин презирала, но при этом неустанно искала отца для ребёнка и мужика для себя. Получалось так себе.
– Я слишком хороша, чтобы на мне жениться, – вздыхала Наталья. Она действительно была миловидной брюнеткой с хорошей фигуркой, этакой куколкой-хохотушкой, которую мужчины не воспринимали всерьёз. Кавалеры у Натальи были, а вот мужа так среди них и не нашлось. Поэтому она периодически нахально напрашивалась вместе с Машей на просмотры квартир, изображая «помощника риелтора». Мария, правда, на подругу жутко злилась, так как та на встречах мешала и превращала их в натуральный балаган под названием «у вас товар, у нас купец». Среди Марусиных клиентов Наталья свою судьбу пока не нашла, но зато была свято убеждена, что подруга не понимает своего счастья.
– У тебя этих принцев – лопатой греби! Маруська, ты своё счастье профукаешь! – ныла Наташка. – Богатые, знаменитые, их надо подталкивать к правильному выбору спутницы жизни, а ты им только какую-то чужую недвижимость за процент втюхиваешь!
Маша была убеждена, что счастье профукать нельзя. То, которое предназначено именно тебе, мимо не пролетит. Пузатые, лысые, чванливые, похотливые и прочие клиенты, пусть даже и олигархи, её не интересовали. Клиенты вообще нужны были Марии Ландышевой исключительно в качестве покупателей, а принц – он сам найдётся, когда придёт время. Ей было всего двадцать шесть лет, поэтому времени имелся вагон. Куда торопиться?
С Александром она познакомилась в аэропорту. Маша летела в командировку, Александр – тоже. Высоченный, налысо бритый красавец со скульптурным торсом и пронзительно-голубыми глазами. Мышцы бугрились под тонкой шёлковой рубахой, ледяной королевский взгляд из-под полуопущенных век, подбородок с ямочкой, голос, от которого у Маруси свело позвоночник и в животе что-то ухнулось вниз. На него смотрели все – холёные пассажирки в вип-зале, сотрудницы аэропорта и даже мужики.
Бог. Просто Бог. Древнегреческий, неземной, фантастический.
Она даже не сразу поняла, что этот киношный красавец обращается именно к ней.
– Что? – пролепетала Маруся, ощущая, как краска заливает не только щёки, но и весь организм до самых пальцев ног. Следом за стыдливым румянцем толпой неслись мурашки.
– Хотите кофе? – повторил полубог с галантным поклоном. При этом и интонации, и выражение лица у него были такими, словно он не вопрос задавал, а констатировал факт.
Маруся покорно кивнула, судорожно сглотнув, и послушно поднялась. Александр почти ничего не говорил, лишь смотрел на неё. Никогда в жизни на Марусю мужчины так не смотрели. То есть смотрели-то по-всякому, но вот именно так, чтобы даже дыхание густело и застревало в груди, – никогда. Привыкшая к вниманию противоположного пола, девушка обычно снисходительно принимала ухаживания редких счастливчиков, которые её устраивали. Она никогда не робела, не стеснялась, легко давала от ворот поворот и крайне редко шла на основательное сближение. Как говорила Наталья, мужчину можно допустить до тела, но нельзя позволять ему лезть в душу, если у тебя нет на него серьёзных планов. Планов у Маруси никогда и ни на кого не было. Она была почти равнодушна к мужчинам, потому что они были ей малоинтересны. Ведь заранее ясно, чего они хотят. Хотели все одного и того же. Никакого разнообразия. Просто самцы с рефлексами, одинаково предсказуемые и целеустремлённые в своём желании.
И тут вдруг такая странная реакция. Маруся не понимала, что с ней происходит. Да, она ждала сильного, необыкновенного, который будет долго и старательно её завоёвывать. А что вышло в итоге? Да она готова была сдаться без боя. Маша в ужасе представляла, как по её лбу ползёт бегущая строка, в которой перечислено всё, на что она готова ради этого потрясающего мужчины. Он-то к такому привык, а Маруся – нет.
Она изо всех сил хорохорилась, стараясь дать понять, что это просто кофе и ничего больше. Мол, ей всё остальное неинтересно, и вообще – он сам пригласил… Александр смотрел на неё молча, в углах его полных губ словно таилась усмешка победителя, а тяжёлый, пробирающий до позвоночника взгляд размазывал Марусину самоуверенность, как масло по горячей сковородке.
В тот раз они обменялись именами и телефонами. Знакомство состоялось, но как-то внезапно прервалось, так как у Александра объявили посадку. Они летели в разные места разными рейсами.
Маша едва не расплакалась, когда он, махнув рукой на прощание, ушёл. И даже ни разу не оглянулся.
Сутки Маруся сходила с ума, едва не завалила сделку и вообще вела себя как озабоченный хомяк перед зимовкой. Она была сосредоточена, самоуглубленна и слабо вменяема. То ли Александр оказался тем самым «мужчиной мечты», то ли просто у Маруси давно никого не было, и все её реакции стали лишь плодом взбунтовавшейся физиологии, так или иначе – она совершенно сошла с ума. Еда в горло не лезла, сон не шёл, она бредила его голубым насмешливым взглядом из-под тяжёлых век, его ямочкой на подбородке, его обволакивающим голосом.
На вторые сутки она стала подумывать, а не позвонить ли первой. Но это было бы… унизительно. Да-да, унизительно. Девушка не должна напрашиваться. Он должен сам.
Видимо, Александр был не в курсе, что что-то такое ей должен, поскольку он не звонил и не писал.
– Что-то ты хреново выглядишь, – сообщил Марусе начальник. С некоторых пор, после того как шеф получил «полный отлуп» от хорошенькой сотрудницы, у них установились доверительные, почти дружеские отношения. Босс Марусю зауважал за принципы, а Маруся его – за ненавязчивость и понятливость. Большинство мужчин, услышав от дамы решительное «нет», недоумевают, не верят своим ушам и долгое время бьются лбом в закрытые ворота, не желая поверить, что им отказали. Машино начальство оказалось понятливее. Нет так нет.
– Жизнь тяжёлая, – отмахнулась от сочувственного взгляда директора Маруся.
– Влюбилась, – понимающе хмыкнул шеф.
– Иди в баню, – насупилась Маша. – Не лезь в душу.
– Ясно, влюбилась, – удовлетворённо гоготнул отвергнутый некогда кавалер. – Вот, Маня, отольются теперь тебе мои слёзы. Я так хотел, так хотел, а ты меня обломала!
– А ты плакал?
– Нет. Мужчины не плачут, – заржало начальство. – Ладно, не кисни. Перевернётся и на твоей улице грузовик с принцами, подберёшь себе что-нибудь.
Эсэмэска от Александра пришла через два дня, когда Маруся уже устала плакать в подушку и бороться с собственной гордостью. Гордость по истечении двух суток явно проигрывала.
«Хочу тебя», – высветил экран смартфона. Отправителем значился Александр.
Никогда в жизни Марусю так не накрывало от пары слов. Тем более – написанных. Ладно бы ещё сказаны они были страстным, хрипловатым шёпотом. Так ведь нет, просто буквы, а у неё и давление подскочило, и сама она подпрыгнула, и руки затряслись.
Если бы такое написал кто-то другой, она бы лишь презрительно фыркнула и процедила, что за девушкой нужно уметь ухаживать, нужно уметь очаровывать, что женщина любит ушами и бла-бла-бла. А тут случилось невероятное. Отдышавшись после водопада обрушившихся на неё эмоций, Маруся бросилась отстукивать в ответ: «Я тоже хочу тебя». А что такого? Взрослые люди. К чему всякие ненужные ужимки, прыжки и танцы с бубном, если крышу сносит? Наверное, Александр тоже сходил с ума эти два дня, как и она…
Маша отправила своё признание, одновременно получив ещё одну эсэмэску от своего полубога:
«Увидеть. Хочу тебя увидеть. Извини, сорвалось сообщение».
– Ммм, – простонала Маша, рухнув на кровать. – Какая я дура! Кошмар!
Телефон, брошенный на стол, снова завибрировал. У неё даже не было сил посмотреть, как Александр отреагировал на столь смелое послание. Щёки полыхали, руки тряслись, а в голове что-то гулко бухало по вискам. Очень хотелось взвыть громко-громко.
Но эсэмэску она всё же прочла.
«Считай, что второго сообщения не было. Пиши адрес».
Вот так банально. Диктуйте – выезжаем. Тоже мне, пожарный.
Маша угрюмо уставилась в окно. Сама виновата – всё испортила. Какая теперь романтика? А без романтики оно ей надо?
Наверное, всё же надо, потому что руки так и чесались написать запрошенный адрес. Но мозг категорически возражал.
Через пять минут Марусиных метаний телефон зазвонил. Ладошки мигом вспотели, в животе снова что-то ухнуло вниз, дыхание застряло ватным комком в пересохшем горле.
– Маша? – Он даже не стал здороваться, выдохнув в трубку её имя таким голосом, что у неё моментально подкосились ноги.
Даже если бы Маруся и захотела что-то ответить, то не смогла бы – язык онемел, разум отключился.
– Я не могу есть, не могу спать, я не могу не думать о тебе. Я каждую секунду схожу с ума, я брежу тобой…
Наверное, он говорил это всем своим девушкам. Хотя такой мог вообще ничего не говорить, а лишь лениво выкрикивать «следующая» – и всё равно претенденток было бы море. Можно было ещё гордо отказаться.
Но она не смогла, лишь хрипло продиктовав свой адрес.
Никогда в жизни Мария Ландышева не думала, что может купиться на какие-то киношные розовые сопли, на завлекалочки для девочек. Она считала себя женщиной взрослой, адекватной, взвешенной, поэтому все мужские обещания и красивые жесты делила на десять. На пути к вожделенной постели рыцари готовы стоять на ушах и подпрыгивать до неба за обещанной луной, но потом их прыгучесть резко падает до нуля. Все эти корзины роз, страстные речи и прочие всплески тестостероновой активности ничего не стоили и не значили. Маруся считала это всё примитивным и банальным. Настоящий мужчина должен уметь удивлять и поражать так, чтобы потом было о чём вспомнить.
Александр умудрился её поразить, не совершив ничего экстраординарного. Он подхватил Машу на руки, отнёс к машине, запихнул в салон, где стояла та самая банальная корзина роз, и отвёз к себе. Всё. На этом романтика закончилась. Он был хозяином, завоевателем, властным и категоричным. Мужчиной в полном смысле этого слова – деспотичным и жёстким.
Бритый дикий викинг с голубыми глазами.
Как часто девушкам нравятся брутальные, жёсткие мачо! Наивным барышням отчего-то кажется, что эти дикие тигры, которых все побаиваются, станут в их нежных ручках покорными котятами. Хоть бы подумали, с чего вдруг битые жизнью мужики на их избранника смотрят снизу вверх, а партнёры по бизнесу считаются с его железной хваткой. Не получится такого ни укротить, ни обуздать. И не выйдет из него никакого ручного питомца. Сколько волка ни корми – он в лес смотрит. Проще говоря, сколько его ни ублажай – будешь ходить по струнке, как и все остальные. Возможно, какое-то недолгое время он и будет идти на уступки, чтобы добиться своего, но потом непременно покажет зубы.
Александр ухаживал красиво. Каждый день цветы, рестораны, как в кино. Сумасшедшие ночи с ним и томительные дни без него. Маша потеряла счёт времени, полностью погрузившись в новое, безумное чувство. Это не была любовь, это была страсть – сумасшедшая, невероятная. Но он так и не стал её принцем. Королём – да. Довольно быстро выяснилось, что перечить Александру нельзя. То есть даже обсуждать нельзя. Можно только соглашаться, причём желательно сразу. А просьбы выполнять бегом. Нет, он ничего не требовал, не повышал на Машу голос, но она в один прекрасный день вдруг поняла, что элементарно боится своего викинга. Если что-то вдруг было не так, как хотелось Александру, его взгляд леденел, губы сжимались, и Маруся пугалась едва ли не до обморока. Нет, она не боялась его потерять, не боялась поссориться. Она просто боялась самого Сашу, ощущая себя чуть ли не бесправной крепостной. Он был её наркотиком, её безумием и её наказанием…
– Хрень какая-то, – печально констатировала Наташка, когда подруга невнятно попыталась поделиться с ней переживаниями. – Ты уверена, что не с жиру бесишься? У тебя не мужик, а ходячий секс. Ему вслед все девицы головы сворачивают. Даже у меня слюни потекли. Да пусть хоть на одной ножке заставляет прыгать или на пузе ползать. Я б и поползла. Ещё бы и спасибо сказала.
– Бестолочь ты, Ната, – отмахнулась Маша. – Ты не понимаешь, что это такое. Да, руку ни разу не поднял, но он так смотрит…
– Как? – задышала Наталья, закатив глаза. – Как он смотрит? О, я как только представляю, как он злится, у меня голова кружится. И ведь у меня сейчас есть мужчина, между прочим. Так вот я бы его на твоего Сашу махнула не глядя.
Гриша, вышеупомянутый мужчина, попал в цепкие Наташкины руки благодаря голосу. «Эротическому», – как любила говорить Наталья. Он был владельцем оптовой фирмы, закупавшей в Натальиной конторе оборудование. И так сложилось, что его менеджером стала именно Ната. Впервые услышав его голос, очумевшая от бесплодных поисков мужа барышня твёрдо решила, что это судьба. Их роман начался по телефону и едва не закончился при первой встрече. Наталья ожидала увидеть мачо под стать голосу, а получила тощего усача довольно средней наружности.
– Ничего, – не стала унывать Ната. – Так-то он хороший, покладистый, а голос всё равно при нём. Ночью в темноте и не видно, к чему этот голос прилагается.
В общем, теперь она готова была поменяться.
Маруся грустно усмехнулась. Подруга просто не понимала, о чём говорит. Маша и сама буквально недавно ничего этого не замечала, а сейчас словно проснулась.
– Ты хочешь его бросить? – потребовала определённости Наталья.
– Ты что?! – замотала головой Маша. От одной мысли о том, что Саши в её жизни больше не будет, у неё учащался пульс. – Нет, я не могу без него. Я хочу его изменить.
Каким образом она собиралась изменять тридцатипятилетнего воротилу, которого партнёры по бизнесу незатейливо сравнивали с аллигатором и асфальтовым катком, Маруся не задумывалась. Просто хотела, чтобы он вдруг в одночасье стал нежным и ласковым.
Ни того, ни другого Саша не умел. Он брал то, что считал нужным, командовал, властвовал и, наверное, по-своему Марусю любил. Но очень сильно «по-своему». И Маше вдруг стало казаться, что она от этой его тяжёлой, как бетонная плита, любви начала уставать.
– Почему серое? – Александр спускался по лестнице в идеально отпаренном смокинге. Как всегда – бесподобный, несравненный, великолепный. От него снова кружилась голова. Правильно говорят: любовь зла. Марусина любовь была просто-таки садистской.
Нет, Саша не восхитился, не охнул, даже взглядом не показал, что ему нравится её наряд.
Он молча подошёл, прижал Машу к стене и впился в губы. После чего спокойно отстранился и сообщил:
– Я просил красное. На тебя все должны смотреть.
– Но, Саша, это слишком броско. Я не хочу…
– Я хочу, – безапелляционно оборвал он девушку, глядя мимо и поправляя галстук. – Бегом. Надень то, которое я тебе подарил.
– Хорошо, – тихо прошептала Маруся, едва не расплакавшись.
Это был единственный человек на земле, который смел так с ней разговаривать. Таким ужасным, хозяйским тоном. И она терпела. А почему, собственно?
– Саша. – Она вдруг остановилась на середине лестницы и обернулась. – А если я не надену…
Тут Марусин голос трусливо дрогнул, но она всё же договорила:
– … если я не хочу надевать то платье?
Александр буквально пригвоздил её взглядом, как бабочку булавкой.
– Не наденешь? – с лёгким удивлением переспросил он. Всё ещё спокойно, почти равнодушно.
– Да. Если я не хочу делать то, что ты говоришь. – Маша чуть-чуть осмелела. А вдруг что-то в их отношениях ещё можно исправить. Ведь она не бессловесная скотина, чтобы ею так помыкали. Вдруг она может…
Додумать мысль девушка не успела. Александр в одно мгновение оказался рядом, стиснул её тонкую шею железными пальцами и прошипел:
– Не советую со мной спорить.
После чего так же резко отпустил её, отряхнул руки и, насвистывая, сбежал вниз, бросив через плечо:
– У тебя пятнадцать минут.
В совершенно полуобморочном состоянии Маруся поплелась переодеваться.
Наверное, чего-то подобного она и боялась, подсознательно подозревая, что до рукоприкладства однажды дойдёт. Но теперь, когда всё случилось, ей хотелось умереть. А ещё отключить мозг и не думать, как теперь быть.
