355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Ариана Леви » Бывшая любовница герцога (СИ) » Текст книги (страница 3)
Бывшая любовница герцога (СИ)
  • Текст добавлен: 3 мая 2022, 23:03

Текст книги "Бывшая любовница герцога (СИ)"


Автор книги: Ариана Леви



сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Зина уже решила сказать, что ей надо отойти в дамскую комнату – и сбежать таким образом от милейшего общества гадюк, но тут разговоры смолкли, а в центре зала появились виновники сегодняшнего торжества – герцог Ланттарский со своей невестой, графиней Траутской. Милена была одета именно так, как описывалось в романе: её платье казалось, было отлито из чистого золота, что на смуглой коже графини смотрелось просто великолено. Её чёрные кудри были распущены в этот вечер – такова традиция для тех, кто становится невестами, а глаза, хоть Зина их и не видела, но знала, что они должны быть "цвета клейкого зеленого листочка, только появившегося после суровой зимы". Она даже наизвусть запомнила эту строчку, так ей понравилось сравнение. Правда, Зина не могла представить себе, что глаза могут быть такого цвета, но это было так красиво и поэтично описано, что на такие мелочи она решила не обращать внимания. Сейчас же ей было интересно поглядеть взблизи на цвет глаз главной героини.

В остальном Милена полностью соответствовала описанному в книге образу: невысокая, очень женственная фигурка, рядом с массивным темноволосым герцогом она смотрелась ещё более хрупкой, чем была на самом деле.

"Какая красивая пара!" – восхищенно подумала Зина, даже порадовавшись в тот момент тому, что попала в роман и смогла увидеть главных героев своими глазами. Не каждому читателю удаётся увидеть такую визуализацию героев!

Но тут взгляд главной героини обратился прямо на неё – и всё очарование как ветром сдуло. Милена смотрела на Зину настороженно и с изрядной долей презрения.

"Донесли уже!" – мысленно вздохнула Зина, понимая, что дружбы у неё с главной героиней, скорее всего, не получится. Какая девушка в своём уме станет дружить с любовницей мужа, пусть даже бывшей? Нет, наверное, найдутся и такие, но вряд ли главная героиня к ним относится. Да и самой Зине лучше держаться от неё и от её мужа подальше – во избежание, так сказать.

Тем временем герцог представил свою невесту, объявил о помолвке, а также открыл бал танцем с будущей герцогиней. После чего бал начался уже для всех, её собеседницы оживились, а сама Зина стала потихоньку пятиться в направлении столиков с закуской. Если она возьмёт в руки бокал с соком или тарталетку, едва ли кто-то её в этот момент станет приглашать. Потанцевать, конечно, хотелось, но опозориться при этом – не очень.

Отступая спиной, Зина случайно на кого-то наткнулась – и тут же почувствовала чьи-то руки на своей талии. Обернувшись, встретилась взглядом с серыми глазами наглого блондина.

– Графиня! Какая удача – и сама плывёт мне в руки! – Пошутил граф Даниятский. – Позвольте пригласить вас на танец.

Зина хотела отказаться, но граф, фактически, не оставил ей выбора, выведя на середину зала и не убирая руки с её талии.

Зазвучала музыка, и Зина, до этого момента переживавшая, что своим неумением танцевать выдаст себя, поняла, что танец даётся ей на удивление легко. Тело словно само знало, что надо делать, а граф оказался превосходным танцором, и вёл вполне уверенно. Впрочем, Зина не сомневалась, что граф делал превосходно всё, что так или иначе связано с соблазнением женщин. Танцы определенно входили в этот список.

Расслабившись, Зина стала получать настоящее удовольствие от танца – даже не смотря на то, что красавчик граф не просто держал её за талию, но и легонько поглаживал, очевидно провоцируя. Об этом говорила его коварная ухмылка и внимательный взгляд, которым тот следил за реакцией девушки. Зина же не обращала внимания на графа – она просто наслаждалась: танцем, движением, тем, как закручивается вокруг ног её юбка, повторяя с запозданием движения тела. Вот теперь она – точно Золушка, жаль только, что "принц" не замуж её хочет, а просто хочет. И не её даже, а тело, в котором она оказалась.

Поглядев на блондина, Зина ослепительно ему улыбнулась, благодарная за этот танец. Молодой человек как-то сразу расслабился и усмехнулся в ответ. А то до этого он странно её рассматривал, словно сомневаясь, тот ли перед ним человек. Но сейчас Зине, видимо, удалось усыпить его бдительность.

– Благодарю за танец, графиня, – с легким поклоном, граф поцеловал её руку. – Так я могу рассчитывать на ваш положительный ответ?

– Я бы не хотела говорить об этом сейчас, – уклончиво ответила Зина, не представляя, как ей всё-таки избавиться от настойчивого внимания графа. Любовницей его она точно не собиралась становиться – и вообще, образ жизни Эжении ей был совершенно не по душе. Вероятно, надо что-то делать для исправления её репутации. Или не надо? Сегодняшний вечер наглядно показал Зине, что сплетни всё равно будут – так стоит ли стараться?

– Что же, я буду ждать вашего решения, графиня, – снова поклонился блондин, и неожиданно подмигнул ей, добавив, – но не слишком долго.

Зина невольно рассмеялась: вот прохвост! Пожалуй, с ним было бы интересно общаться, если бы он оставил свои смущающие девушку поползновения в её сторону – уж с ним общаться всяко веселее, чем с гадюками, то есть, "подругами".



Глава 7

После танца с графом Даниятским, Зину еще несколько раз пытались пригласить, но девушка отказывалась, поскольку не была уверена в танцевальных навыках предполагаемых партёров. Это с графом у неё всё получилось, а если остальные пригласившие совсем неважно танцуют? Словом, девушка всё-таки продолжила свой маршрут по направлению к закускам – тем более, что на нервной почве ей на самом деле захотелось есть.

Зина уже успела увидеть, как кушают леди: двумя пальчиками берут тарталетку и откусывают от неё понемногу, хотя сама Зина сунула бы её в рот целиком – что там откусывать-то, когда та по размеру на один укус? Но этикет есть этикет, приходится соответствовать.

Так что стояла она, точила потихоньку тарталетки одну за другой, никого не трогала. Как вдруг увидела надвигающуюся на неё катастрофу в лице главной героини.

В романе эта сцена была несколько иной – там Эжения сама искала возможности поговорить с главной героиней с глазу на глаз, а потому Зина решила, что если не будет проявлять инициативу, то и разговора никакого не состоиться. Но, судя по решительному виду Милены Севаньон, разговора избежать не удастся. Ну, хоть того, что должно последовать дальше, не случится: по книге во время этого разговора, Эжения специально подставит девушке ножку, та споткнется, для удержания равновесия ухватится за скатерть стола, и опрокинет на себя блюдо с пирожными.

И тут происходит невероятное: Милена всё-таки спотыкается, начинает падать, хватается за скатерть – и пирожные приземляются ей на голову, стекая кремом по лицу и одежду. Миг – и Милена, вся заляпанная кремом, орешками и джемом, сидит на полу, хлопая глазами, которые оказались тёмно-зелёными, как бутылочное стекло – сравнение не самое поэтичное, но зато самое удачное и близкое. "Вот кому бы подошли изумруды" – возникла в голове у Зины несколько неуместная в данной ситуации мысль.

Однако другие мысли отказывались приходить: Зина просто не могла понять, как так получилось? Она ведь ничего не делала, не ставила подножку. Почему главная героиня упала? Неужели... сюжет не изменить? И, что бы Зина не делала, а финал всё равно будет один? От этой мысли Зину пробрала дрожь. Впрочем, она подумает об этом позже, а сейчас надо помочь Милене, которая затравленно озирается на хихикающих и перешептывающихся гостей, даже не пытаясь при этом подняться. Нет, вот ведь какие гады! Ни один не попытался помочь, хотя открыто смеяться над будущей герцогиней тоже никто не решился, но и их тихих смешков было вполне достаточно.

Зина шагнула к графине Траутской, протягивая той руку, и тут...

– Что здесь происходит?! – буквально над ухом раздался рык, от которого Зина подпрыгнула и развернулась на месте, как была – с вытянутой рукой. Узрев перед собой герцога Ланттарского, Зина поспешно опустила руку – поскольку это выглядело, будто она собиралась обменяться с герцогом рукопожатием.

– Эжжже-эния! – прорычал герцог её имя, сверля девушку гневным взглядом. – В чём дело?

– Ни в чём, милорд, – спокойно ответила Зина, придя в себя, и в спешном порядке изобразив реверанс. – Графиня оступилась, и я хотела ей помочь подняться.

Её слова нисколько не уменьшили гнева в глазах герцога, но к гневу добавилась подозрительность. Герцог так и застыл, сверля её взглядом, а в Зине с каждым мгновением росло недоумение.

– Милорд? – Не выдержала девушка. – Вы не собираетесь помочь своей невесте?

Кастлер Оделл словно опомнился, бросил на Зину еще один испепеляющий взгляд – и обратил, наконец, внимание на будущую герцогиню, которая так и продолжала сидеть на полу. Сделав шаг к Милене, герцог протянул ей руку:

– Миледи, – проговорил он, и та ухватилась за протянутую ладонь, – вы сильно пострадали?

– Нет, это пустяки, милорд, – дрожащим голосом проговорила девушка, поднимаясь и кидая ненавидящий взгляд в сторону Зины.

"Не поняла? – захотелось завопить той. – Что я ей сделала-то, что презрение сменилось ненавистью? Я ведь далеко стояла, она должна понимать, что это не я ей подставила ножку!"

Кстати, вот вопрос – кто это сделал? Зина обвела взглядом зал, увидела своих "подруженций", который стояли с довольными улыбками – их, видимо, радовали любые нериятности, происходящие с другими людьми. Увидела и остальных, с кем успела познакомиться сегодня – очно или заочно. Все стояли полукругом, освободив место происшествия, и сказать, кто именно толкнул графиню – не представлялось возможным. Она могла даже сама запнуться – ведь смотрела на Зину, а не себе под ноги, когда шла. Впрочем, последнее маловероятно: споткнуться на ровном полу бального зала – это надо сильно постараться.

Из романа Зина знала, что против кандидатуры Милены Севаньон в герцогини были многие столичные аристократы. Ведь Милена – приезжая, даже её смуглая кожа и слишком тёмный цвет волос отличали девушку от местных аристкораток, которые мазались различными кремами и носили широкополые шляпы, чтобы избежать загара. Брюнетки тут были, но их цвет волос был не слишким тёмным. Черноволосых же не было вовсе.

Но и это еще не все: главная причина всеобщего недовольства – это то, что герцог пренебрег местными леди, привезя графиню из провинции. Тот факт, что графиня – юная невинная девушка, а на местных леди пробы ставить негде, аристкоратией не учитывался. Тем более, что во времена своей бурной молодости герцог лично "опробовал" практически каждую из присутствующих аристократок, так что мог бы и выбрать одну из них. А ему, видите ли, чистоты и невинности захотелось! О том, что герцог был связан договором помолвки, из высшего света практически никто не знал, а те, кто знали – особо не распространялись. Самому же герцогу жена была не нужна – ни невинная, ни "виновная". Это потом, узнав свою будущую супругу получше, герцог проникнется к ней чувствами, а пока что его волновали только его статус и репутация – именно поэтому он злился, что его будущая жена подверглась такому унижению, а на чувства самой девушки ему было плевать.

Зина всё это знала из романа, но всё равно не могла понять, почему герцог первым делом не бросился к невесте. Похоже, он ещё больший чурбан, чем ей казалось. Такой вообще никакой жены не заслуживает: и Милена, и Эжения – обе слишком хороши для него.

Уведя свою жену, герцог Ланттарский практически сразу вернулся в зал – и это тоже не добавило ему очков в глазах Зины. Она понимала, что он не может бросить гостей совсем – в конце концов, это его гости – но он мог бы задержаться, утешить девушку, на которую и так столько всего навалилось. Узнать по достижении совершеннолетия, что ей предстоит выйти замуж за незнакомого человека – уже само по себе является шоком. А то, что этот человек даже не пытается наладить отношения – угнетает ещё больше. Еще и это унизительное падение!.. Неужели герцог настолько чужд любых проявлений эмпатии?

Покачав головой, Зина отбросила всякие мысли о Кастлере Оделле, чувствуя, что разочаровывается в главном герое. В книге переход от холодности к влюбленностии и нежности был описан так постепенно, так плавно, что вопросов не возникло. Но сейчас, глядя на герцога, Зина думала о том, что люди не меняются в такие короткие сроки. Ведь до свадьбы осталось меньше трёх месяцев – и к этому моменту у героев должна уже появиться взаимная симпатия. Даже на самой неплодородной почве растут растения – но тут почвы нет, сплошной лёд. Откуда же вырасти чувствам?

Однако куда больше отношений героев, Зину волновало её собственное будущее. В монастырь не хотелось категорически. Но, если события книги идут так, как должны – вне зависимости от действий самой Зины, то есть риск, что это – её реальное будущее. Ведь в книге говорилось, что против Эжении не было прямых улик, что не позволило судить её по закону, а потому её просто сослали в монастырь. А если прямых улик не было, девушку вполне могли подставить – недоброжелателей у Милены хватает, как, впрочем, и у герцога. Да и у самой Эжении они наверняка имеются. Те же сыновья графа Синопского, вдовой которого она была. Да и мало ли еще кто – завистливые подруги, отвергнутые поклонники.

В общем, обвинить в попытке покушения на жену герцога его бывшую любовницу – самый очевидный вариант. Мотив у неё имеется, а остальное уже мало кого волнует. Вывод: Зине надо сделать так, чтобы всем стало очевидно, что никакого мотива вредить герцогине у неё нет. А вот как это сделать – вопрос, над которым предстоит подумать. Можно, конечно, еще попытаться предотвратить покушение на герцогиню Ланттарскую, но Зина опасалась, что тем самым сделает только хуже. В книге Эжения, сделав подножку Милене, не пыталась помочь ей подняться, а просто отошла в сторонку вместе со всеми. В итоге, никто её не подозревал, кроме самой Милены. А в этот раз она оказалась в кругу рядом с Миленой – и, естественно, у герцога возникли подозрения. Наверняка и остальные гости, кто не видел, что именно произошло, а видел только результат, подумали, что это бывшая любовница специально унизила будущую жену.

Таким образом, пытаясь избежать событий в книге, Зина сделала себе только хуже. Теперь все точно поверят обвинениям против неё. Значит, нужно не просто избегать событий сюжета, а сделать нечто такое, что никак в него не сможет вписаться. Что-то такое, что сделает невозможным даже саму мысль, будто покушение на герцогиню могла заказать Эжения.

От невеселых мыслей её отвлёк граф Даниятский, который вновь подошёл пригласить её на танец. И Зина с радостью согласилась, ухватившись за возможность отвлечься и прогнать дурное настроение. Граф на этот раз не предпринимал никаких попыток к соблазнению, а был на удивление мил, обходителен и весел. После танца он отвёл девушку на место, но не покинул её, а продолжил развлекать разными смешными историями из жизни. Зина хохотала так, что забывала порой, где находится – и лишь недовольные взгляды прочих аристократов, обращенные на них, заставляли девушку вспомнить о приличиях.

"Вот может же быть милым, если захочет, – думала Зина, слушая очередной рассказ графа и любуясь его очаровательной улыбкой, создающей ямочки на щеках. – Вот кто чутко чувствует настроение окружающих и пытается им помочь. Жаль, что бабник, а так – отличный парень. Не чета Кастлеру Оделлу."

Когда графа окликнули его друзья, и тот, извинившись, оставил Зину, она решила, что с неё на сегодня хватит. И так её визит на бал должен был быть намного короче – но всё пошло не по плану.

Решив так, Зина направилась к выходу. Прощаться она ни с кем ни стала – по этикету это не обязательно, а желания видеть кого-либо у неё самой не было. Выйдя в холл, девушка направилась к дверям, но тут её окликнул знакомый властный голос:

– Эжения!

Обернувшись, Зина устало взглянула в глаза герцогу Ланттарскому. Ну, чего ему еще от неё надо?!

– Да, милорд? – вымученно улыбнулась девушка, мечтая только о том, чтобы побыстрее свалить домой. Приседать в реверансах перед герцогом она не стала – виделись уже, в этом случае повторного реверанса не требуется. Брошюрка по этикету всё же сильно выручила Зину – без неё, она бы просто не знала, как себя вести.

– Что это было, расскажешь? – сузив глаза, обманчиво спокойно спросил герцог. Выдавали его гневные искорки в глазах.

"Ну, началось!" – подумала Зина. Сейчас герцог начнёт её пытать на тему, чего она добивается, унижая его будущую супругу – и всё в таком роде. И ведь не объяснишь ничего – всё равно не поверит.

– Не понимаю, о чём вы, милорд, – тем не менее, ответила Зина. Однако герцог начал говорить что-то совсем странное.

– Не понимаешь?! – Рыкнул Кастлер Оделл. – Не ожидал от тебя такого легкомыслия! Зачем он тебе, Эжени? Ты ведь знаешь его репутацию – ни одной юбки не пропускает. Еще не хватало тебе что-нибудь подхватить от него...

При этих словах герцог брезгливо сморщился, а Зина поняла, что ничего не поняла. Ясно только то, что герцог говорит не про свою будущую жену. А про кого тогда?

Зина впервые видела герцога так близко – в то утро, когда она оказалась в этом мире и, одновременно, в спальне герцога, она была слишком озадачена, хотя это и не помешало ей оценить его мужскую красоту. Сейчас же она впервые могла детально рассмотреть его лицо: упрямый подбородок, чувственные губы, крупный, немного мясистый нос, тёмные густые брови, нависающие над переносицей, будто крылья хищной птицы, а под бровями – пронзительные, гневные карие глаза. Довершали образ широкие скулы и короткие пряди тёмных волос, падающие герцогу на лоб в художественном беспорядке. "Такая прическа герцогу очень идёт," – как-то машинально отметила Зина.

– Эжения, граф Даниятский – не лучший кандидат в любовники! – подвёл итог своей странной речи герцог, чем расставил, наконец-то, всё на свои места. Правад, Зина от этого потеряла дар речи. Так это он про Даниятского говорил? Должно быть, видел, как они с Эженией мило беседовали и как она смеялась. Но, какое, спрашивается, герцогу до этого дело?!

– Простите, милорд, но почему вас это беспокоит? – прямо задала Зина вопрос, ответ на который не могла найти.

– Я... – начал было герцог, но потом запнулся. – Я просто волнуюсь за тебя, Эжени. Всё-таки, не чужие люди. Не хочу, чтобы твоя репутация пострадала.

– Пострадала сильнее, чем сейчас? – Зине стало весело. – Что ж, пожалуй, я прислушаюсь к вашим словам, милорд.

Тот, довольно кивнув, развернулся, чтобы уйти, но Зина добавила:

– Возможно, вы, на правах старого знакомого, тогда порекомендуете мне кандидатуру получше? Раз уж граф Даниятский вас не устроил?

Герцог скрипнул зубами и снова обернулся к ней.

– Я полагаюсь на ваш вкус и ваше благоразумие, графиня, – сквозь зубы ответил он, и, развернувшись, размашистым шагом направился обратно в бальную залу.

Зина лишь головой покачала. Ну и ну! Что это вообще такое было? Вместо того, чтобы утешать свою невесту, или пытаться выяснить, кто её толкнул – герцог принимает участие в выборе следующего любовника для своей бывшей. И пусть сама Зина не собиралась заводить вообще никаких любовников, ситуация показалась ей до смешного абсурдной.

Забравшись при помощи Блеза в нанятую карету, Зина откинулась на спинку сиденья и порадовалась, что этот безумный день наконец-то закончился. Впереди горячая ванна и сон!



Глава 8

Зина бежала со всех ног, но понимала, что не успевает. Она видела, что внимание Милены приковано только к очаровательным ребятишкам из приюта, которых она приехала навестить. Позади неё служанка доставала из кареты корзину со сладостями и игрушками, а Милена спешила к детям, не замечая, как прямо на неё несётся всадник с лицом, замотанным черным платком.

– Милена! – крикнула девушка в отчаянии, понимая, что не успевает спасти главную героиню, и надеясь, что сможет хоть криком дать ей понять о приближающейся опасности.

Милена услышала, затормозила и посмотрела в её сторону.

– Беги! – из последних сил, задыхаясь, крикнула ей Зина. – Сзади!

Милена начала повочариваться, но медленно, слишком медленно. Секунды, на которые она отвлеклась, услышав крик Зины, стали для неё роковыми: всадник затоптал несчастную девушку прямо на глазах у детей – и поспешил скрыться. Выжить после такого было нереально: Зина своими глазами видела, как копыто лошади опустилось на кудрявую головку главной героини.

Дрожа, Зина опустилась в пыль, в ужасе прижимая руку ко рту. Что же она наделала? Хотела помочь, а в итоге убила главную героиню! По книге ведь та не должна была умереть! Если бы Зина её не отвлекла своими криками – та вовремя бы заметила опасность и отскочила. Ведь стук копыт невозможно не услышать! По книге преступник лишь задел её по касательной!.. Она выжила и даже не потеряла ребёнка. А теперь Зина виновата в гибели двух ни в чем не повинных существ...

Откуда ни возьмись появились мужчины в форме королевской полиции. Тело герцогини накрыли простыней, часть мужчин опрашивала находящуюся в шоке служанку, часть – персонал детского приюта. Двоё подошли к Зине, подхватили её под руки, заставляя встать, и один из них чеканным голосом проговорил:

– Графиня, вы арестованы по обвинению в убийстве герцогини Ланттарской. Свидетели в один голос утверждают, что это вы помешали ей спастись. Более того, есть улики, указывающие, что это вы наняли убийцу. Вам грозит лишение титула и смертная казнь. Пройдёмте.

Зина покорно плелась за представителями закона. Смертная казнь. Не монастырь. Правильно, она заслужила. Она убийца. Последнее, что видела Зина в своей жизни – это палач, опускающий топор на её покорно склонённую голову...

Зина в ужасе открыла глаза, села, пытаясь отдышаться и огляделась вокруг. Немного успокоилась, осознав, что находится в спальне – к сожалению, не в своей собственной, а в спальне Эжении. Но, к счастью, смерть главной героини, её неродившегося ребёнка и собственная казнь – всё это ей только приснилось.

Интересно, это подсознание вытащило её собственные страхи наружу – или же это на самом деле вещий сон? Кто-то или что-то – возможно, сам мир или же автор книги – таким образом сообщает Зине, что её вмешательство в сюжет приведёт к катастрофе. Возможно такое? Раньше Зина сказала бы, что невозможно. Но после попадания в мир книги, Зина готова была поверить даже в зелёных человечков, ворующих людей на опыты, чего уж говорить про вещие сны.

Придётся принять за рабочий вариант то, что автор не хочет, чтобы Зина вмешивалась в сюжет и пыталась спасти главную героиню. И он чётко дал понять Зине, что такая попытка приведёт к обратному результату. Даже если Зина всё надумала, и ничего такого не произойдёт – проверять страшно.

Милена по книге выживет в любом случае – значит, смысла особого спасать её нет: серьёзно она не пострадает. А вот в случае вмешательства Зины – может произойти всё, что угодно. И не факт, что события сложатся наилучшим образом – тут и снов вещих не надо, чтобы это понять.

Что же это значит? Что Зине надо смириться с ролью злобной бывшей любовницы и покорно уехать в монастырь, когда придёт срок? Ну, уж нет! Так и быть, Зина не будет вмешиваться в сюжет во всём, что касается главной героини и их истории любви с герцогом. Пусть всё идёт, как идёт – текст романа не пострадает. Но! Во всём этом есть одно "но": повествование в романе идёт от лица главной героини. А это значит, что сама Эжения появляется только в нескольких ключевых моментах, остальную жизнь этого персонажа читатели не видят! Эжения в романе – словно не живой человек, а чертик из табакерки, выскакивающий только тогда, когда надо сделать какую-то пакость. А своей собственной жизни у неё как будто и нет.

Именно поэтому Зина ничего не знает о том, что за человек была Эжения, с кем общалась, как звали её слуг... Кто её друзья и кто враги. Вся задача Эжении в тексте романа сводилась к тому, чтобы пакостить главной героине и строить против неё козни, а под конец – отправиться в монастырь в качестве получившего по заслугам зла. А то, что у остальных персонажей романа,  помимо главных героев, тоже есть своя жизнь – так об этом упоминать не стоит, роман же не о них.

Что же это значит? А это значит, что Зина-Эжения может творить в свободное время всё, что душе угодно – важно лишь появляться в поле зрения героев в те же моменты, в которые это происходит по книге. Пакостить Зина не собиралась – да в этом и не было необходимости, как она поняла: это совершенно ни на что не влияет. Главная героиня всё равно получит свой набор пакостей – сюжет об том позаботится.

А это значит, что в своей собственной жизни Зина всё-таки более-менее свободна. И это радует!

Следующие несколько дней Зина просидела в кабинете, читая книги, которые там хранились, и вникая в своё финансовое состояние, которое оставила ей настоящая Эжения – если та вообще когда-либо существовала. А то, возможно, мир романа ожил только потому, что Зина в него попала? Это как в компьютерной игре – те локации, в которых в данный момент игрока нет, не прогружены, и "оживают" только в момент появления в них игрока. Правда, если верить такой теории, то все люди вокруг неё – не настоящие. А это несколько... пугает.

Нет, всё же Зина решила считать реальностью то, что с ней происходит. Она мыслит, осознаёт себя и окружающий мир, взаимодействует с ним. Если это – не реальность, то, что тогда считать реальностью вообще?

Словом, Зина разбиралась в записях Эжении, занималась подсчётом финансов и пряталась от графа Даниятского.

Да-да, настойчивый граф буквально осаждал её дом, ежедневно отправляя девушке букеты, а то и приезжая сам. Зина предупредила всех слуг в доме, что для графа Даниятского её нет, а сама жалела, что не дала на балу решительный отказ. Если бы она знала, к чему это приведёт!.. В собственном доме прячется, как в осажденной крепости. Одна надежда – что графу рано или поздно надоест, и он поймёт, что ему тут не рады. Нет, Зина была бы не против общаться, дружить, но столь бесцеремонные попытки навязать девушке своё общество – откровенно раздражали, особенно, учитывая, с какой целью они предпринимались. Если бы мужчина с таким рвением добивался её руки – она бы, пожалуй, не восприняла это в штыки. И уж точно дала бы шанс им узнать друг друга получше. Но ничьей любовницей она быть не собиралась – ни в своём мире, ни в этом. Зачем ей бесперспективные отношения? Ей любовь нужна, чувства, свадьба, дети. Семья, одним словом. Зачем ей чужие посторонние мужчины? Зачем те нужны были Эжении, Зина уже поняла. Проведя ревизию всех имеющихся средств, оценив доходы и расходы, девушка пришла к неутешительному выводу: денег им хватит всего на несколько месяцев. Если не найти источник дохода, графиня Эжения де Лавиньяк отправится по миру. Если раньше её в монастырь не упрячут или вообще не казнят. Мда...

Но Зина по жизни была оптимисткой, а потому привыкла не сидеть и переживать из-за проблемы, а искать способы её решения. Нет денег и не готова быть чьей-то любовницей на содержании? Выход один – деньги нужно заработать. А что умеет Зина лучше всего? Стричь, заплетать, красить, завивать. Сколько себя помнит, Зина мечтала открыть свой парикмахерский салон, даже деньги откладывала на эту цель. Но копить ей таким образом лет десять надо было, не меньше. А тут – помещение есть, деньги – пока что тоже есть. Считай, все условия. А для начала неплохо бы разведать обстановку.

Тем же вечером, перед сном, когда служанка расплетала ей косу на ночь, Зина аккуратно поинтересовалась:

– Мила, а кто тебя научил делать такие красивые причёски?

– Мама, миледи.

– А кто у тебя мама по профессии?

– Так горничная, Ваше Сиятельство. Она работает у маркизы ле Потер.

– А бабушка?

– Бабушка тоже была горничной и работала у Маркизы ле Потер, но сейчас стала слишком старая и живёт в деревне. У неё своё хозяйство небольшое. Десяток кур, корова, пара свиней...

– Так-так, отлично, – перебила её Зина, не желая слушать о том, какое хозйство у бабушки Милы. – И что, все в твоей семье были горничными?

Прямо династия горничных какая-то!

– Все женщины, миледи. Мужчины по-разному: отец конюхом был, дед – лесорубом...

– Хорошо-хорошо, – снова перебила разговорчивую девушку Зина, и вернулась к тому, что интересовало её, – значит, тебя научила мама делать прически, а её – твоя бабушка и так далее, да?

– Да, миледи?

– И что, все горничные умеют так? – спросила Зина.

– Конечно, – недоуменно ответила Мила, – иначе кто её, неумеху, возьмёт на работу?

– То есть, всем леди делают прически горничные?

– Ну, да.

– А если леди не хочет такие прически, которые делает её горичная? Что тогда?

– Тогда леди меняет горничную, – пожала плечами Мила, расчёсывая волосы Зины. Внезапно Мила напряглась:

– А почему вы спрашиваете, миледи? Я... Вы... Вы хотите меня уволить? Вам не нравится, как я вас заплетаю?

Казалось, девушка вот-вот расплачется, и Зине пришлось её успокоить, заверив, что выгонять она никого не собирается. По крайней мере, пока есть чем платить зарплату слугам – но это Зина вслух не сказала.

– Значит, в городе нет такого места, куда бы леди могла прийти и сделать прическу? А как же простые дамы. не аристкоратки?

– Те, кто побогаче – тем тоже горничные делают, а остальные к цирюльнику ходят или сами справляются, – охотно ответила девушка, убедившись, что никто её не увольняет.

– Ага! – обрадовалась Зина. – Значит, цирюльни тут есть?

– Есть, конечно, как не быть? Только благородным леди, вроде вас, там делать нечего. Там и стригутся-то в основном мужчины – матросы, обросшие за время плавания, шахтёры, вернувшиеся с вахты, простые горожане. Девушки всё же либо сами за волосами ухаживают, либо просят помочь маму, сестру, подругу. Я вот сама заплетаюсь, а на праздники мы с Данкой помогаем друг другу сделать красивые прически.

Так, а вот это уже не слишком хорошая новость для Зины. С одной стороны – никакой конкуренции, а с другой – услуга-то, как таковая, и не нужна. Зина успела на балу оценить прически знатных леди: там были и завитушки, и разного вида косы, и сложные "многоэтажные" прически, какие они с девочками в салоне обычно на свадьбу делали или на выпускной. Похоже, что горничные в этом мире – на все руки от скуки. То есть, не от скуки, конечно, а от желания иметь кусок хлеба на день грядущий.

Получается, Зине нужно что-то совершенно новое, что могло бы заинтересовать местных аристократических красоток. Что-то, чего в этом мире не делает больше никто. Но что? Модные современные стрижки точно не зайдут: леди явно предочитают причёски, и чем сложнее – тем лучше. Зина не могла себе представить леди в пышном платье и со стрижкой "Боб". Даже простой каскад не впишется в реалии этого мира – распущенные волосы леди носят либо на помолвку, либо дома. Для прогулок волосы укладывают попроще, чем для приёмов, но всё равно укладывают.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю