Текст книги "Любовь сквозь мрак (СИ)"
Автор книги: Ардана Шатз
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
22.
С той ночи мне показалось, что Эйд стал немного мягче. Он всё чаще начал оставлять меня без надзора, а я старалась по полной использовать свободу. Перестала просиживать часы в библиотеке, брала книги с собой и устраивалась на одной из лавочек во внутреннем дворике. Правда, переводами приходилось продолжать заниматься в комнате, чтобы не вызывать подозрения у окружающих. Не могла обычная помощница, никогда не учившаяся в Академии, влёт читать на латыни.
Эйден больше не заглядывал через плечо, не выражал недовольства несоответствием реальности его ожиданиям. Молча листал мои записи, делая себе какие-то пометки. А я не лезла с вопросами об истинной цели его поисков.
Вот только мне всё ещё не давал покоя тот факт, что Эйден оказался неподалёку, когда меня выкинуло в этот мир. Я всю неделю пыталась поймать его в наилучшем расположении духа, чтобы спросить об этом. Иногда начинали закрадываться мысли разломать новую кушетку, на которой я спала, чтобы снова провести ночь рядом с ним. Уж слишком внимательным и заботливым он оказался утром, после того единственного раза, что нам пришлось спать в сантиметре друг от друга. Правда, теперь он на ночь всегда давал мне выпить успокаивающий настой, сказав, что моя психика не совсем хорошо справляется с навалившимися переживаниями, раз меня начали мучить кошмары.
Случай ухватиться за нужную тему выпал совершенно неожиданно. Перед сном, когда я глотала травяной отвар, Эйден спросил, не повторялся ли мой ночной кошмар. Неожиданно сел рядом.
– Ты всё ещё стонешь во сне. Но хотя бы не кричишь, как тогда.
– Такого ужаса мне больше не снилось, спасибо. – Я кивнула на бокал в руке. – Снится что-то тревожное, но хотя бы не эти чавкающие звуки из темноты.
Он нахмурился.
– Потрошители. Они точно больше не опасны.
– Кто это?
– Когда ткань мира прорывается, впуская в себя попаданку, эти твари лезут с изнанки. Пожирают лохмотья магии и того, кто несёт на себе отпечаток перемещения.
Меня передёрнуло. Эйден поспешил добавить:
– Тебе повезло, что они не успели до тебя добраться. Но от них не осталось и следа, так что спи спокойно, это был просто кошмар.
– Эйден.
– Да?
Сердце заколотилось. Сейчас или никогда. Максимум он не ответит. Ну, наорёт ещё. Ничего страшного. Но я боялась услышать ответ, поэтому медлила.
– В тот день… ночь…
– М?
Я собралась с духом и выпалила.
– Как ты меня нашёл? Это ведь было далеко от твоей спальни. Как ты оказался в нужном месте в нужное время?
Сжала кулаки, опуская взгляд. Толчок сердца, ещё один. Эйден протянул руку, прикасаясь к бокалу и осторожно высвобождая его из судорожно сжатой кисти.
– Это не совпадение.
К горлу подкатил комок. Это он виноват в том, что я оказалась здесь? Как иначе…
– Это мой дар.
– Что? – Я подняла глаза. Эйден смотрел спокойно, с лёгкой улыбкой.
– Ты невнимательно читала или в твоих учебниках этого не было? У каждого мага есть своя особенность. Кроме родовой печати, как, к примеру, легенды о сотни жизней у семьи Янгов, каждый, в чьих венах бежит хоть малая частичка магии, одарён чуть больше, чем обычный человек. – Он посмотрел в мои загоревшиеся глаза и усмехнулся. – Нет, это не чтение мыслей, не умение проходить сквозь стены. Просто чуть большая чувствительность в какой-то области. Иногда это бывает полезно, как умение чувствовать опасность у боевых магов, но бывает и наоборот. Например, слишком сильное восприятие чужого настроения может однажды сломать человека. Если маг рано понимает свой дар и находит возможность его развивать и использовать, ему не будет равных в его сфере. Возьми того же Морта – он настолько неорганизованный, что с трудом может дождаться окончания лекции. Но ему просто нет равных в нашем деле. Чутьё на алхимические элементы и их реакции ставит его на голову выше всех, кто бросает на это все свои силы и время. А он всё делает играючи. Просто потому, что внимательные родители рано обнаружили его дар и смогли направить его в нужное русло.
Но чаще всего бывает так, что магу достаётся совершенно бесполезный дар. Или он не хочет двигаться в том направлении, в котором этот дар можно было бы применять.
– Ты чуешь попаданок?
– Не совсем. Я улавливаю зарождающиеся колебания в ткани мира. Представь себе извергающийся вулкан. Перед тем как горячая лава вместе с дымом и пеплом начинает прорывать поверхность земли, где-то глубоко внизу проходят невидимые и неощутимые обычному человеку процессы. И лишь в самом конце, когда спасаться уже поздно, земля начинает дрожать, предвещая скорое извержение.
– У вас ещё не умеют это предсказывать?
Он с любопытством наклонил голову.
– Любопытно. Ваш мир, оказывается, не такой отсталый, как нам говорили. Но к сути. Перед тем как миры соприкасаются, и девушка, – обычно это девушка – попадает к нам, по ткани мира проходит сильнейшая дрожь. Обычные маги её не ощущают. А вот мне, – он иронически хмыкнул, – повезло. За несколько часов я чувствую, что сейчас что-то произойдёт, и могу уловить эпицентр разрыва.
– Подожди! Ты с такой уверенностью это говоришь, ты уже раньше сталкивался с этим?
Он нахмурился.
– Однажды давно. Мне было лет десять, не больше. Я почувствовал странные колебания, но когда решился и добрался до нужного места, от девушки уже ничего не осталось.
– Эти твари?
Он кивнул.
– Отец потом рассказал мне, что они исчезают, как только сжирают всю оборванную ткань мира – уходят обратно на изнанку до следующего прибытия.
Он замолчал. А я почувствовала, что на сердце стало легче. Прикоснулась к его пальцам. Почему-то испугалась, что он отдёрнет руку, но он не двигался. Легонько погладила белую кожу. Он опустил глаза, наблюдая за моими действиями.
– Я рада, что меня нашёл именно ты. Хотя лучше бы вообще мне сюда не попадать.
– Да, лучше бы… – Повторил он глухим голосом.
23.
На следующий день я упросила Эйдена показать мне ту аудиторию, в которой он меня нашёл. При свете дня она уже не казалась такой огромной, а может быть, я постепенно начала привыкать к местным масштабам. Почти ничем не отличалась от других, хотя мне мерещилось, что в ней есть что-то таинственное. Я облазила все углы, обшарила все возможные закоулки, хотя сама не понимала, что ищу. Что-то, что даст хоть какую-то подсказку?
Эйден стоял у двери, следя за каждым моим движением, но ничего не спрашивал. Я прошла в конец аудитории и присела за парту. Вот примерно здесь я и очнулась. Провела руками по гладкой столешнице, опустила голову на локти, попыталась прислушаться к себе. Должно же быть хоть что-то! Никакого отклика, никакой подсказки.
– Это не тот стол.
– А?
Он отошёл от двери, указывая в центр аудитории.
– Их все отбросило вот примерно сюда, когда я разорвал потрошителей. А ставил я их как придётся. Так что если ты ищешь то самое место, где очнулась, оно может оказать за любой из этих парт.
Я вскочила, ударившись об угол. Как и в тот раз. Но Эйд подарил мне крошечный осколок надежды. Я бросилась к началу ряда и чуть ли не уткнувшись носом в парту, осмотрела столешницу. Ничего. Следующая. Опять ничего. Весь первый ряд – полный ноль.
– Я могу помочь?
Я отмахнулась. Кажется, сейчас мы немного поменялись местами. Я не знала, что мне искать, а Эйден не мог помочь.
Лишь в середине последнего ряда я, уже почти потеряв и без того слабую надежду, нащупала подушечками пальцев какие-то углубления, не видные на первый взгляд. Провела по ним, внимательнее присмотрелась. Почти стёрто, едва-едва видны некоторые буквы. “Mes…s О..s…ra, ani… ti… et … te ut m…. …rat”. Мессиас Обскура. Тёмный Мессия. Это точно оно. Я опустилась за стол, продолжая водить пальцем по стертой надписи. Animam tibi – я отдаю тебе душу. И это единственное, что я могла воспроизвести. Слишком плохо видны буквы.
Эйден подошёл почти неслышно. Наклонился надо мной, отвёл в сторону мои пальцы, открывая надпись.
– Призыв к Тёмному Мессии. Это ведь просто суеверия.
– Это оно, Эйд. В нашем мире не существует никакого Тёмного Мессии. Но именно эту надпись я прочитала дважды, перед тем, как оказалась здесь. И если я прочту её снова, может быть, я смогу вернуться?
– Линн, мне жаль.
Я и сама понимала, что без точной фразы ничего не выйдет. А учитывая, что мне практически напрочь отшибло память о последних минутах в моём мире, я могла бесконечно тасовать слова, пробуя снова и снова, пока меня не разорвёт неверно произнесённым заклинанием. Нужно найти того, кто написал эту фразу. И вытрясти из него целый текст призыва.
– Эйд, что это за аудитория? Какие лекции здесь читают?
Он пожал плечами.
– Это одна из “плавающих” аудиторий. Ни за каким предметом не закреплена. Кому удобно в ней проводить занятие, тот и занимает. Она ведь небольшая, поток не вместится.
– Кто мог нацарапать на парте эту фразу? Она ведь почти стёрта. Когда здесь меняли парты?
– Линн, я не знаю ответов на эти вопросы, прости. Я не интересуюсь такими вещами.
– Эйд, прошу тебя! У кого мне ещё спрашивать?
– У Морта. Если даже он сам не будет знать, его многочисленные подружки вряд ли откажутся ему помочь. Но Линн, будь осторожна. Порой ты сама не замечаешь, как говоришь странные вещи.
– Хочешь пойти со мной?
– Поверь, если я начну задавать подобные вопросы, это будет ещё подозрительней.
Мы вышли из аудитории и направились к атриуму. Пятый день недели – неофициальный выходной, но в учебном корпусе было немногим меньше людей, чем в обычный день. Я хотела выйти на воздух, чтобы собраться с мыслями, а Эйд, как обычно, спешил в спальню, чтобы вернуться к моим записям. Последние дни он немного воспрянул духом. Я не спрашивала, но казалось, что он, наконец, наткнулся на что-то полезное для его изысканий. Хотя я не особо видела разницу между последним текстом и всеми предыдущими.
Перед лестницей, прежде чем разойтись в разные стороны, Эйд остановил меня.
– Линн, не спеши. У тебя ещё есть время. Спокойно обдумай всё. И очень тебя прошу – не вздумай пытаться произнести заклинание наугад. Я не хочу… чтобы с тобой что-то случилось.
Я улыбнулась и поспешила на улицу. В груди скручивался тугой клубок возбуждения, надежды и страха. Прохладный воздух слегка освежил голову, но мне всё ещё хотелось одновременно бежать и что-то делать, и спрятаться подальше, чтобы спокойно всё обдумать.
Я села на лавочку в тени высокого куста с множеством мелких цветков. Попыталась отвлечься, наблюдая за студентами. Несколько групп совсем юных девушек почти одинаково шушукались в разных углах дворика. От них то и дело долетали сдавленные смешки, если мимо проходил кто-то из симпатичных старшекурсников. Две лавочки у дальней стены были заняты одиночками вроде меня – с книгой в руках и нахмуренным видом. Ещё на одной обнималась парочка. Я откинулась на спинку лавки и запрокинула голову. Слишком бирюзовое небо, в моём мире такого не бывает. А вот облака по бирюзе плыли самые обычные, так же перетекали из одной формы в другую, так же просвечивали на краях.
Краем уха я уловила что-то странное. Шепотки сбоку от меня на секунду смолкли, а затем возобновились с удвоенной силой и скоростью. Что-то случилось? Я опустила голову и не удержалась от смешка. Через двор медленно, со своей обычной уверенной ухмылкой, шёл Морт. Бедные девчонки!
– Доброе утро, мистер Янг! – Я постаралась, чтобы мой голос прозвучал как можно более официально.
Морт сел рядом, придвинувшись слишком близко. Я чуть отодвинулась, но он повторил моё движение, сокращая расстояние.
– Ну всё, всё. – Я выставила руку, защищаясь, чем вызвала его довольную улыбку.
– Доброе утро… мисс Ангрен. Эйд сказал, ты меня искала.
Вообще нет, но они очень удачно для меня пересеклись. Что же, раз колёсики, наконец завертелись, нужно побыстрее их раскрутить. Тем более, если всё так удачно начинает складываться.
– Да, я хотела кое-что спросить.
– Что-то, что не знает Гранд?
Я развела руками.
– Он сам сказал обратиться к тебе.
– Я внимательно слушаю. – На лице Морта отразилось любопытство.
– Аудитория номер двести тринадцать. Как давно в ней перестали вести постоянные занятия?
Морт откинулся назад и прикрыл глаза.
– Хмм… да как только инквизитор исчез, так никто её постоянно и не занимал. Насколько я знаю.
Я вздрогнула. Инквизитор?
А Морт снова повернулся ко мне и взглянул мне в глаза.
– Ты не слышала про инквизитора? Презанимательная история, должен тебе сказать. Не удивительно, что Эйд её не знает.
– Поделишься?
Он достал из кармана две сигареты. Одну зажал между зубами, вторую протянул мне. Я слишком хорошо помнила, чем кончаются его предложения покурить, и покачала головой. Он хмыкнул и убрал её в карман. Затянулся, выпустил белое облачко и продолжил молчать.
– Морт? Так расскажешь, что за инквизитор?
– А что мне за это будет?
Можно было даже не спрашивать, что он хочет за информацию. Но я понадеялась, что мне снова повезёт и Морт всё-таки окажется чуть порядочнее, чем казался.
– А чего ты хочешь?
Слишком похабная улыбка, слишком откровенный взгляд. Я уже собралась закатить глаза, как он меня удивил.
– Информацию. Закон сохранения энергии, ты мне – я тебе.
– И какую же информацию я могу тебе дать? – Я говорила спокойно, хотя внутри всё замерло. А если он спросит что-то, на что я просто не смогу ответить? Отказаться, убежать? Просто послать? Не будет ли это совсем подозрительно?
– Одна интересная история в обмен на историю. Расскажи-ка мне о себе. Какой-нибудь горячий секрет. А то мы знакомы уже две недели, а я почти тебя не знаю.
– Боюсь тебя разочаровать, но в моей жизни не было ничего такого, что сошло бы за горячий секрет.
– Мы можем это исправить. – Он наклонился ближе, обдавая меня запахом табака. – Готов пойти на такую жертву прямо сейчас.
24.
Рука Морта оказалась на моей коленке.
– Я всё расскажу Эйду. – Я приняла самый серьёзный вид.
– Ладно, ладно! – Он поднял руки вверх и отодвинулся на нормальное расстояние. – Просто что-то необычное. Что самое страшное случалось в твоей жизни?
– Кроме поцелуя с тобой?
Он на секунду нахмурился, а затем расхохотался. Я ответила улыбкой. Прекрасно понимаю девчонок за кустами. Морт просто концентрация энергии и жизни. Даже удивительно, как они с Эйдом сошлись так близко. Эйден упоминал что-то про их дружбу. Но мне в тот момент было не до того. А теперь я жалела, что не уточнила.
Морт смотрел на меня, и я лихорадочно пыталась вспомнить что-нибудь, что может сойти за интересную историю, и при этом не выдаст меня. Обвела глазами двор, пытаясь зацепиться хоть за что-то, прикрыла глаза, улавливая звуки, ловя хоть малейший толчок для пробуждения фантазии. В голове хаотично крутились сотни прочитанных за всё время учёбы книг, но ни одна не цеплялась за сознание.
Чтобы потянуть время, спросила:
– Собираешь список чужих грехов?
– Стараюсь не заскучать.
Гравийная дорожка зашуршала под чьими-то шагами, и возмущённый женский голос воскликнул:
– Да на это больно смотреть! Почему такие заросшие кусты, мистер Нэйтан?
Я посмотрела вперёд. Возле входа стояла кастелянша с местным садовником. Мистер Нэйтан бормотал оправдания, а я, наконец, уцепилась за идею.
– Ты, скорее всего, мне не поверишь, но я и сама бы рада была сказать, что мне всё примерещилось тогда.
Морт заинтересованно наклонил голову.
– Когда мне было семнадцать лет, родители послали меня в соседнюю деревню с поручением. Идти нужно было по дороге, но я решила сократить путь и пошла через лес. Не такой густой, как у вас, так что я решила, что ничего страшного не случится. К тому же через лес к деревне вела тропинка. Едва видная, но этого было достаточно, чтобы не сбиться с пути.
Я шла спокойно, пока вдруг не услышала со стороны деревьев какой-то странный звук. – Я замолчала, глядя, как на лице Морта медленно растекается любопытство. Отлично, я его достаточно зацепила. – Я сошла с тропы и пошла на звук. Мне показалось, что кто-то просит о помощи. Но среди деревьев вдруг показался старинный дом с забитыми окнами и дверью. А из-за досок доносился жуткий голос, причитающий, что ему больно видеть белый свет.
Я таинственным голосом продолжила скармливать Морту историю проклятого старого дома, радуясь, что однажды подруга всучила мне диск “Короля и Шута”.
Под конец я с удовлетворением отметила, как расширились глаза Морта, и закончила:
– Так что теперь я стараюсь не думать о том, что тогда произошло на самом деле, и это стало ещё одной и причин, по которой я уговорила Эйдена нанять меня. Следующие его слова окончательно убедили меня, что он купился.
– Тьма! Линн, по окончании Академии, надеюсь, ты пригласишь меня в гости. Хочу видеть это лично!
Прости, красавчик, но боюсь, ко мне в гости тебе путь закрыт. Вспомнив о своей цели, я нахмурилась.
– Твоя очередь. Что за инквизитор?
– Боюсь, моя история окажется не так занимательна, как твоя. Линн, я и представить не мог, что у тебя в запасе есть подобные истории. Может быть, есть что-то ещё?
Я усмехнулась. Богатый репертуар панк-группы оставлял мне хороший запас самых разных историй.
– Сохранение энергии, мистер Янг. Я вам – вы мне.
– Ты же знаешь, что раньше здесь была не Академия, а крепость Инквизиции?
Я кивнула.
– С тех пор прошла не одна сотня лет, но некоторые до сих пор думают, что он действительно был инквизитором. Внешне – обычный преподаватель латинского языка. – Он начал жутким голосом, и у меня по шее пробежал холодок. Не может быть таких совпадений. – Но под маской профессора таилась невероятная жестокость по отношению к студентам.
Морт не удержался от смешка, а я залепила ему рукой по плечу.
– Хватит меня дурить!
– Ты слишком легко поддаёшься, Линн. Тебя задурить проще простого. Ну а если серьёзно, то его и правда звали инквизитором за то, что он был довольно суров и сдать ему экзамен было почти невозможно. К тому же это латынь. И без того суровое испытание. Но в те времена она была обязательным предметом, так что студенты страдали и мечтали ввергнуть его во Тьму. И мы бы тоже сейчас с ним мучились, если бы однажды он не пропал. Кто-то говорит, что особо отчаянные студенты всё-таки решились и отправили его к Тёмному Мессии, но большинство склоняется к обыденной версии, что он просто устал от тупоголовых неучей и уехал на дальнюю границу пасти овечек. Но что самое интересное, если присмотреться к портретам в старых книгах по истории, он и правда напоминает одного из троицы, стоящей во главе ордена.
– А ты к какой версии склоняешься?
– Я предпочитаю думать, что однажды он неправильно произнёс одно из проклятий, которые обрушивал на головы несчастных студентов, пол под ним разверзся, и его утащила какая-нибудь тёмная тварь.
– И кабинет после него никто не занимал?
– Да уж почти лет двадцать никто не претендует. Может быть, боятся тёмную тварь из-под пола? – Он подмигнул мне, а я не могла собрать мысли воедино. Преподаватель латинского. Инквизитор. Да что же тут происходило двадцать лет назад?
25.
– А ты сам видел те портреты? Ну, где троица инквизиторов.
– Я тебя заинтересовал?
Я кивнула.
– Может, я смогу тебя заинтересовать чем-нибудь ещё?
Я фыркнула и поднялась. Он поднялся вслед за мной.
– Ладно, не убегай. Идём в библиотеку. Только пройдём через мою комнату.
– Морт!
– Я серьёзно. Нужно вернуть пару книг. Тебе не обязательно заходить внутрь.
Спальня Морта оказалась гораздо дальше нашей с Эйденом. В самом конце длинного коридора, за поворотом. Я осталась снаружи, а Морт вернулся уже через пару секунд с книгами в руках.
В библиотеке он достал с полки огромный том, раскрыл на середине, чуть полистал туда-сюда и, наконец, ткнул пальцем в страницу.
– Вот он.
Я присмотрелась. С пожелтевшей страницы на меня смотрели трое мужчин в широких плащах. Тот, что был по центру, обращал к небу кисть, сложенную щепотью, в другой руке он держал раскрытую книгу. Мужчина справа был едва ли ниже первого. На его раскрытой ладони горел огонь, губы были поджаты, а брови нахмурены. Третий был на голову ниже остальных. Я наклонилась, но и без этого было очевидно сходство. Тот же надменный взгляд, та же снисходительная полуулыбка. Я медленно отвела глаза от книги, пытаясь выровнять сердцебиение и не выдать волнения.
– Драматично.
Морт улыбнулся.
– Как и все иллюстрации в этой книге.
Он захлопнул её, убрал на место, и мы вернулись во внутренний дворик.
– Морт?
– Да, любовь моя!
Я поморщилась. Что за идиотская привычка?
– Во-первых, прекрати меня так называть…
– Непременно, любовь моя!
– Эйден сказал, что ты слишком хорош в… – я запнулась, – в особом виде магии.
– Каком именно? Поверь, я во многом хорош.
– В тот раз, когда мы…
– Когда Гранд так беспардонно прервал наш незабываемый поцелуй?
Я кивнула, заливаясь краской. Зачем я вообще начала этот разговор? Пытаюсь разобраться в себе или просто хочу отвлечься от волнительной темы, начав более волнующую?
– Ты тогда использовал свою магию на мне?
– А какой ответ ты хотела бы услышать? – Он резко остановился и обернулся ко мне, опуская руки мне на плечи. Мы стояли чуть сбоку от входа, скрывшись за раскидистым кустом.
– Честный.
Он сразу посерьёзнел.
– Использовал. Но совсем чуть-чуть. Ты и так сама шла ко мне в руки, оставалось только немного подтолкнуть.
– Так хотел поставить ещё одну галочку?
– Хочешь сказать, тебе не понравилось?
Я начала злиться сама на себя. Сама ведь завела эту тему, лишь бы отвлечься от неожиданного открытия. Тогда почему сейчас чувствую обиду?
– Мне не понравилось, что ты манипулировал моими эмоциями.
– Ну раз уж ты хотела правды, Линн, игра по правилам отнимает слишком много времени. А у меня пусть и сотня жизней, я не хочу тратить их на долгие уговоры и избитые методы соблазнения. Зачем, если можно помочь девушке принять правильное решение чуть быстрее? Вы ведь всё равно в итоге его принимаете.
Он пожал плечами, внимательно следя за моим взглядом. А у меня в груди снова заныло, на этот раз от разочарования и тоски.
– Может, у тебя и сотня жизней, но нет сердца!
Я бросилась ко входу в замок. Услышала, как он окликнул меня, и ускорила шаг. Он шёл за мной, и мне пришлось перейти на бег. Меньше всего я хотела, чтобы он сейчас увидел слёзы в моих глазах. Хотелось спрятаться, но кругом было слишком много народа. Я уже миновала лестницу, так что путь в спальни был отрезан. Я бросилась в атриум, а слёзы злости и обиды всё сильнее застилали глаза. Так что в какой-то момент я уже не разбирала, куда бегу. Просто старалась выбирать путь, на котором было меньше студентов. Вбежала в тёмный коридор, но, услышав позади себя шаги, наугад толкнула одну из деревянных дверей, юркнула внутрь и тихо прикрыла её за собой. Прижалась спиной к двери и вытерла слёзы. Придётся немного переждать здесь и возвращаться в спальню. Носа больше оттуда не высуну.
Я тихонько вздохнула и опустилась на корточки. Ноги всё ещё быстро уставали от ходьбы на каблуках. Что-то зашуршало в тёмном углу, но я отмахнулась. Замок постоянно пытался напугать беспричинными звуками, так что я перестала обращать на это внимание. Но когда к шуршанию добавилось металлическое позвякивание и чьё-то ворчание, я взлетела на ноги и рванула на себя дверь. Лучше уж выслушать насмешки Морта, чем оставаться наедине с тем, что было в темноте. Я дёргала за металлическую скобу, но дверь, которая так легко открылась, впуская меня, теперь напрочь отказывалась выпускать меня обратно. Звон стал громче – так могли бы звучать цепи в старом замке. Хотя, скорее всего, это они и были. Но обычный звон я могла бы пережить, если бы к нему не добавлялся шорох шагов и чей-то сиплый голос.
Я заколотила в дверь, молясь, чтобы Морт и правда шёл за мной. Закричала изо всех сил. Время растянулось. Мне казалось, что я уже чувствую чьи-то прикосновения, что звук раздаётся над самым ухом, что из углов снова доносится чавканье потрошителей.
Дверь резко открылась и на пороге возник знакомый силуэт. Я бросилась к нему, забывая, что злилась.
– Морт, оно там!
Попыталась выбежать в коридор, но Морт преградил путь.
– Что там?
Я вжалась в него, а он тут же обхватил меня рукой, прижимая к себе сильнее, чем требовалось. Вскинул под потолок маленький светящийся шарик и засмеялся.
– Линн, это всего лишь покойник.
– Нет, там что-то живое! Морт, пожалуйста, давай уйдём.
Он взял меня руками за плечи и развернул. Я до последнего упиралась, но мои силы и рядом не стояли с его.
– Да тише ты! Смотри!
– Нет, нет! Я не хочу! – Я зажмурилась и задёргалась в его руках, стараясь высвободиться. Сердце грохотало о грудную клетку, паника волнами накатывала от макушки до пяток. Морт с силой втянул в себя воздух. Руки его сжались чуть сильнее, пальцами впиваясь мне в предплечья, и мне показалось, что он сейчас просто взбесится и толкнёт меня навстречу ходячему мертвецу.
Я медленно разлепила глаза. Помещение оказалось какой-то камерой с каменными стенами, без окон. Метра три в длину и столько же в ширину. У дальней стены топтался человек, чья нога была прикована толстой цепью к креплению в камне.
– Видишь? – голос Морта будто слегка охрип. – Он безобидный. Некры, похоже, забыли упокоить. Нужно сказать кому-то, пусть пришлют исправить.
Я присмотрелась. В свете плавающего шара было плохо видно, но человек и правда не был живым. Невидящие глаза, приоткрытый рот, из которого и доносилось ворчание, слишком белая кожа и синие вены. Я повернулась лицом к Морту, утыкаясь ему в грудь. Сердце постепенно снижало темп, но я всё равно вздрогнула, когда он провёл рукой по волосам.
– Идём. Чего тебя вообще сюда понесло? Эйд тебе не сказал, что в эти камеры лучше не соваться? Войти – войдёшь, а обратно не выйдешь без ключа. Ну либо, пока кто-то снаружи не откроет.
Кажется, Эйд говорил, не соваться в подземелья. Но про камеры не предупреждал. Видимо, не думал, что я по собственной воле вломлюсь в трупохранилище.
– Пожалуйста, не говори ему!
Он помолчал, а я закусила губу. Если Эйд узнает, точно запрет меня в спальне до конца обучения.
– Думаешь, нажалуется матери, а та разнесёт по всей родне, какая ты своенравная?
Я кивнула. Морт внимательно взглянул на меня, словно решая, сдавать меня Эйду или нет. Потом на его лицо вернулось привычное насмешливое выражение.
– Хорошо, ни одна живая душа не узнает о твоём секрете.
У меня отлегло от сердца.
