Текст книги "Заклятье Неры (СИ)"

Автор книги: Анжела Кристова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)

Глава 6

Глава о том, что если вам не удалось влиться в дружный коллектив собачьей стаи на законных правах, то стоит обратить свое внимание на сообщество людей. Может в их рядах вы найдете свое место?

Я очнулась на помойке после очередного раза перевыртывания, вывертывания, или как хотите, обзовите действие, не совсем понятное официальной науке – голая, грязная, а кругом бездомные псы. Рычат, скалят свои зубастые пасти и стараются все как один подойти поближе.

Зачем?

И так ясно – я их завтрак, обед, а на ужин врятли что останется, если только кости.

Я тряхнула, как следует своей головой, забормотала себе под нос ругательства и вскочила на ноги. Хватит лежать!

– А ну! Пошли вон! – И взмахнула рукой над головой.

Результат?

А результат был таким, что ко мне бросились сразу несколько псин. Руку я одернуть успела, как раз в сантиметре от моих пальцев щелкнула зубастая пасть самой быстрой. Успела взмахнуть ногой и догнала в полете другую. Удар и собака улетела к дальней куче чего-то мало симпатичного и дурно пахнущего. Остальные отскочили сразу и начали лаять, ну хоть не приближаются больше.

– Пошли вон отсюда! – Еще раз заорала я что есть мочи. Постаралась вложить в вопль побольше злости. Вышло, не очень, голос сорвался, но уж рявкнула так рявкнула – должно их пронять! Еще и шаг навстречу собакам сделала, наклонила корпус вперед и стала поочередно смотреть каждой псине в глаза, стараясь поймать ее взгляд. Взгляды я ловила, и не было в них ни испуга, ни страха, а еще собаки все как одна свои глаза отводили, а пасти скалили. Слышалось утробное рычание нескольких глоток разом. Жуть, а не звуки! Стая медлила, или просто чего-то выжидала. Новой команды к атаке?

Так... первую команду к атаке я сама им дала – нечего перед ними руками размахивать было!

Я нашла глазами вожака – рычит и злобно глядит, голову опустил, и взгляд желтых косящих глаз не отводит. Зверь! Лютый зверь.

Я первой отвела взгляд. Посмотрела на следующую псину – тоже ничего себе, крупная, злобная, смелая. Следующая... Нашла глазами ту собаку, которая первой на меня бросилась, потом ту, что пнула ногой. Эта уже вылезла из кучи и встала в рядок между своими товарками. Все рычат и пасти зубастые скалят. Ночью и у меня такая пасть! А вот утром...

Я вспомнила о зубах, своих ногтях, посмотрела на руки – ничего серьезного! Ногти я не отращиваю, я же врач... мне руки в чистоте и опрятности содержать подобает! Зубы тоже острыми не назовешь! Я же человек! Боже! Где я оказалась?!

Но разглядывать место пребывания, у меня нет времени! Глянула в глаза следующей псине. Ночью они меня кусали, испугали, а уж днем, при свете солнца, их облик был очень жутким. И еще... их стало больше, точно больше, чем было ночью!

"Мда! Я не знаю, стоит ли еще орать на них так грозно? Или лучше уж бежать куда подальше?"

Но если я обернусь или сделаю шаг назад, то покажу им, что боюсь.

Собакам, стае, нельзя показывать, что ты их боишься. Они и так очень хорошо чуют страх и панику ощущают на подсознательном уровне, а еще по жестам, поведению человека угадывают, куда он в следующий миг метнется, что сделает, как отреагирует на них. Даже по шагам они точно угадывают твой настрой. А угадав, смелеют, и тогда у тебя становится еще меньше шансов спастись. Одна собака еще ничего, а уж если они собьются в стаю..., стая опасна, очень.

Я еще немного наклонилась вперед корпусом и сделала осторожный шаг... назад. За моей спиной была стена какого-то сарая, ее я нащупала рукой. Нужно попытаться подняться повыше или встать на что-то, что поднимет меня над землей, хоть на чуть-чуть, на самый крайний случай я постараюсь прижаться к стене спиной, тогда хоть со спины я не буду ждать атаки.

Опять нашла глазами вожака. Собачий лидер! Он первым и нападет... или вот опять ко мне подбирается та, которую я пнула. Я опять посмотрела на нее – "серый кардинал" стаи, на вторых ролях, но очень хочет быть тут главной. Все у нее для этого есть: смелая, даже отчаянная. Вот только случая выделиться не представилось пока. Я – этот случай, я! Голый человек без оружия в руках!

Я обратила все свое внимание на главаря стаи и вовремя, он сразу бросился на меня с тихим рыком, целясь в горло.

Щелкнула раскрытая пасть у самого лица, я чуть только успела отпрянуть и выставила сжатую в кулак руку. Удар вышел опять каким-то нелепым, смазанным, косым. Щелкнула пасть, я ухватила вожака за загривок и со всей силы дернула его за шкирку. Добавила согнутой коленкой в лохматое брюхо и сразу опять вновь постаралась приподнять его над землей. Ноги вожака на миг оторвались от грунта, и я толкнула его навстречу остальной собачьей братии.

Собаки, получив обратно своего вожака, немного сбавили шаги в моем направлении и даже чуть отошли от меня. Сначала одна, потом вторая залаяла, припадая на передние лапы, и минутой спустя начался оглушительный лай. Вожак тоже залаял, а я немного успокоилась – пока лают, не кинутся.

Я рукой за спиной уже ощупывала стену здания. Пальцы нащупали выступ, можно на него попробовать встать ногами. Я обернулась и больше не раздумывая, вцепилась обеими рукам в стену и полезла вверх. Лай резко смолк. Краем глаза заметила, как вся собачья стая в едином порыве бросилась вперед. Ощутила движение воздуха – это чья-то раскрытая пасть чуть не ухватила меня за ногу. Раздался щелчок зубов, потом еще один и следом новый дружный собачий лай в несколько глоток.

Но я уже сидела на крыше сарая и смотрела с высоты на стаю, что бесновалась внизу.

-

– Эй, девка! Чего голая то скачешь по крышам, – раздалось за моей спиной.

Я обернулась. Это строение другой своей стеной выходило в мрачный проулок. Дома там все были кособокие, без окон, без дверей, одни нагромождения темного от времени дерева. Свалка, а это дома, выходящие своими задами на свалку. Вот я где! Сейчас в проулке между постройками стояло несколько человек и, задрав головы, смотрело на меня. Все мужчины, все в одежде, и все с нездоровым интересом пялились на меня.

Уселась попой на крышу и прикрыла ладонью грудь:

– Не знаю, как я тут оказалась, господа. Но не могли бы вы мне кинуть какую-нибудь одежду... срам прикрыть...

Мне в ответ раздались веселые смешки, а еще кто-то заметил:

– Смотри, Грем, стриженная. Нужно кликнуть кого, и послать к Зургану, если это его девку стража отпустила, то он обрадуется...

Я не стала спорить... Все лучше, раз обрадуется, это хорошо. Не знаю я никакого Зургана, и вот еще вопрос, почему меня стриженой обозвали? Вспомнился сиделец, он тоже на это обратил внимание: усмехался, качал головой.

Я тронула рукой голову – волос много, и не короткие они уж настолько! Не ежик, а стрижка модельная, можно при желании и хвостик затянуть на затылке. Чего они?!

Посмотрела на столпившихся в проулке мужчин. Пускай будет Зурган. Может он оденет меня, как королеву– в меха и парчу?

Я обратила внимание, что один человек побежал.

Оглянулась назад. Стая поняв, что меня они упустили, тихо и без лишнего шума убралась с помойки. В город подалась. На место моей недавней битвы уже пробрались какие-то личности и шуровали в одной куче, активно разбрасывая ее в стороны.

Нужно запомнить вид окрестностей, дома, деревья вот, стену. Как устроюсь, наведаюсь сюда и разберусь с вожаком и его подчиненными. Тут их место сбора. Ночью они бродят по городу и окрестностям, а утром тут обитают. Я еще вернусь! Дождитесь меня... все!

Сама я дождалась нескорого прихода Зургана. Так и сидела на крыше сарая, солнышко начало припекать, я даже согрелась немножко, а еще подсохла грязная корочка на моем голом теле. Но чего уж переживать?! Я еще раз в сомнении посмотрела на столпившихся в проулке людей. Их внешний вид был до того безобразен, что я сильно удивилась, увидев наконец прибывшего ко мне Зургана.

Средних лет мужчина был одет аккуратно – не в рванину какую, а в добротные тряпки, ладно сидевшие на его плотно сбитой фигуре. Широкополая шляпа с пером, как во времена мушкетеров, высокие темные сапоги, широкий кожаный ремень весь в блестящих заклепках. Борода. Да! Борода вот мне напомнила одного человека. И у этого борода лопатой.

"Зурган пришел", – я расслышала шептание в толпе зевак. Прибывший мужик в молчании меня разглядывал. Его вердикт, в общем, мне был известен задолго до его появления: я не его девка.

И очень хорошо! Я рада! Правда! Одеться бы еще во что-то!

Солнышко поднималось все выше и выше. Зурган стоял столбом и рассматривал меня с таким злым вниманием, что я не выдержала, первой открыв рот:

– Вы Зурган, а я Алла. Дайте мне одеться во что-то. Потом будите выяснять, чья я девка. Договорились?

Молчание.

Я решила, что с меня не убудет, и мило так улыбнулась.

Мужик сильно напрягся, уставившись мне прямо в рот. А еще выпучил глаза. И чего он такого увидел? Оглянулся с явным недоумением на любопытных граждан города, молча взиравших на нас. Я продолжила улыбаться, как ни в чем не бывало, теперь уже всей округе демонстрируя мой великолепный, ослепительный, белоснежный ряд зубов.

Наконец этот Зурган сделал какой-то взмах рукой, что-то вякнул, сквозь стиснутые зубы, и опять кто-то куда-то убежал. Я не разглядела, так как продолжала улыбаться. Наконец мне это надоело. Чего я никак не пойму, так это как тут у них принято знакомиться при первой встрече!

Сиделец, потом Кремар, теперь вот этот, Зурган. Я стараюсь понравиться, а они? Смотрят неприязненно. Все! Захлопнула пасть, вдохнула, обняла руками свои голые коленки и приготовилась ждать чего-то, устроив свою стриженную голову на коленках.

Убежавший очень быстро вернулся и передал в руки Зургана какую-то тряпку. Я вытянула в предвкушении шею. Меня оденут! Ура! Счастье то какое! Это точно он мне принес!

Минутой позже мне на крышу прилетело платье. Я не разглядывая, напялила его на себя и спрыгнула..., прямо в объятия этого Зургана.

Мужик по-хозяйски меня приобнял и, прижав посильнее, начал разглядывать с явным вниманием. Очень с явным вниманием.

Не буду вырываться, пускай лапает. Я мило вновь ему улыбнулась. Мужик опять странно напрягся. Я его разглядела повнимательнее – лицо все в каких-то ямочках, угри что-ли по молодости такие обильные были?! Зурган чуть отстранил голову, наконец, отпустил мой стан и, подняв свою руку, тронул меня за шею пальцем, пробуя мою кожу:

– Стая..., – проговорил он хрипло, – собаки всю ночь по городу гоняли..., не тебя ли разом?

Я продолжила улыбаться.

Ну чего тут сказать? Если только глупость – признаться: да, гоняли... Не по всему городу, но гоняли.

– Чего молчишь? – задал новый вопрос неизвестный мне Зурган.

Я, не переставая улыбаться, ответила:

– Нет, не меня! Я напилась вчера, и вот... очнулась на помойке, голая....

Не оборачиваясь, я кивком головы указала направление помойки. Вдруг он не знает....

Мужик отвел глаза, уставился задумчивым взглядом мне за спину. Произнес негромко:

– Пошли тогда, раз ты говоришь, что не тебя..., – ухватил меня за руку повыше локтя и потащил резво в сторону.

Я пошагала, минутой спустя, оглянулась в том направлении, куда до меня смотрел Зурган. По проулку в нашу сторону шустро вышагивали какие-то бородачи со странными длинными палками в руках.

-

Вот ведь люди!

Я сидела на качающейся табуреточке, в окружении разглядывающих меня бородатых ребят и вспоминала, как со мной поступили прежние знакомые мне мужчины. Выстроила их для удобства в ряд.

Папа не в этом ряду стоял. Папа – он хороший. Я про остальных... начнем с моего начальника: руководитель ветклиники – такой обходительный, интеллигентный и воспитанный в лучших традициях городской интеллигенции, выставил меня беременную на улицу. Мол, в стране кризис, нет у него денег на меня, и не станет он ждать пока я рожу и насижусь в декрете!

Мой жених: тоже хороший человек, был..., но вот не стал со мной общаться. Я вздохнула. Ну, его я понять могу! Мужики такие собственники, а тут и я не я уже и ребенок не его.

Следующий представитель...

Ну не разобралась сразу! Ну не с теми выпила, ну плохо стало! Так какого черта?! Ладно, пропустим...

Теперь вот новый мир, другая жизнь и все, как один представители сильной половины человечества меня "радуют"... один, второй, третий, четвертый... я подняла голову, уставилась на разглядывающих меня бандитов. Что у них с лицами? Никак не пойму... Что это бандиты, я уже не сомневалась. А привели меня в притон.

До этого провели какими-то переулками и задворками, я босыми ногами наступила на массу жуткого и вонючего и, теперь чувствовала себя ужасно неуютно. Ноги, руки грязные, платье грязное и платье не мое.

Вздохнула. Ну чего ты Алёк комплексуешь? Тут нет ничего твоего, только тело.

– А ничего так себе, девка... молодая. – Раздалось чье-то высказывание.

Я сидела, ссутулившись, обхватив себя руками за плечи, услышав реплику, постаралась выпрямить хоть спину. Ну чего я горблюсь? Люди мной интересуются... Я попыталась распрямиться. Кости болят!

Нужно как-то познакомиться..., первой что ли начать? Я в сомнении рассматривала свое новое окружение.

Окружали меня такие морды.. ., в глазах рябило, а уж пахли парни! Ну, вот на кой черт мне все эти новые знакомства?! Собаки, люди... я с тоской вспомнила сидельца – тот хоть пах лучше, определенно лучше!

Зурган мрачно выпустил разом воздух из своих легких и глянул мне в глаза:

– Ты перекидываться умеешь?

Я решила не отвечать. Странный вопрос. Вместо ответа я задала ему свой:

– А ты?

Зурган вздохнул и сделал нетерпеливый взмах рукой:

– Пошли все отсюда!

Народ шумно поднялся на ноги и также шумно, задевая коленками предметы в комнате, начал продвигаться к двери. Дверь открылась и я вытянула шею, стараясь углядеть, что за ней происходит. Послышались странные звуки, но тут дверь за последним ушедшим захлопнулась и наступила оглушающая тишина.

– Полдня уже прошло, немного подожду..., и все разъяснится. – Зурган неожиданно улыбнулся мне так задорно и я, глянув на его довольную рожу, увидела зубы – гнилые, кривые. Сразу замутило. Боже! Да тут работы для стоматолога на два месяца вперед! Нет, не для стоматолога, он не взялся бы! Для зубного хирурга!

Мужик, увидев мою реакцию, захлопнул пасть и нахмурился. Опустил даже голову.

И тут я подумала, он ведь мои зубы хорошо разглядел, и чего я так выразительно морщусь? Ему может обидно за свои!

– Да! Перекидываюсь. – Открыла я рот. Нужно спасать ситуацию. – В собаку. – Добавила. – Это меня стая ночью гоняла по городу. Днем я человек, ночью собака. Чего еще узнать хочешь?

Зурган поднял глаза, звучно крякнул и посмотрел на закрытую дверь. Проговорил с усмешкой:

– Повезло.

– Кому?

Ответа я не дождалась. Зурган поднялся на ноги и вышел. Минутой позже, я расслышала, как опускается затвор на дверь. Странные у них тут приспособления! Нет замков, затворы какие-то.

Меня заперли местные бандиты. Осталось только выяснить, чего им от меня надо. Думаю не молочка.

Я поднялась на ноги и постаралась хорошо осмотреться.

Осмотр не принес мне никаких плодов. Окна нет, дверь одна. И та заперта. Я попробовала в нее толкнуться, приложила силу и желание. Как там мама говорила? Не помогло. С той стороны точно опустился засов, выструганный из бревна толщиной с две моих ноги, не меньше!

Кстати...

Я опустила голову и посмотрела на свои ноги. Света в комнате было совсем мало, сумрак, но я смогла разглядеть и ноги, и кожу, и ее цвет.

Огляделась. Узрела какую-то тряпку.

Следующие полчаса я пыталась оттереть хоть что-то. Тряпку я извазюкала, сама чище не стала. Пить вот захотелось!

Светлое время суток тянулось и тянулось. Город я толком не разглядела, я старалась глядеть себе под ноги, потому что топала я босиком, по такой грязи...

Я поспать успела, и перебрать все предметы, которые я отыскала в комнате: пять криво сколоченных занозистых табуретки, два деревянных пустых ящика, одна грязная тряпка, две пары порванных носков странной длины – мне так связанное местной рукодельницей изделие до подмышек будет! Еще я нашла на полу помятый зеленый – видно медный, кувшин и кучку сухих соцветий, прежде видно бывших красивым букетом. Все.

Ах, да! Еще я нашла много-много пыли.

У моей покойной бабушки на чердаке в деревенском домике и то больше предметов лежало!

Глава 7

Глава о том, как трудно в этом мире всем.

Когда стало заметно темнеть, дверь открылась, и ко мне сразу вошло трое. Их сосредоточенные лица мне не понравились. Я дернулась от них. Но куда?! Меня грубо схватили за руки и ноги, повалили на пол.

Кошмар! Я начала брыкаться, вырываться, кусаться. Достигла успеха – меня на миг отпустили, и я резво дрыгнула ногами. В следующее мгновение мне на голову опустился тяжеленный предмет.

Сознание вспыхнуло ярким бликом в двух глазах разом, следом померк свет.

Очнулась я быстро. Попробовала тряхнуть головой и раздался такой гул в ушах, что я зажмурилась.

– Ой! Как же голова болит! – застонала. Чую, меня сейчас вырвет...

– Давай! Скорее одевай! Она уже приходит в себя!

Я попробовала открыть глаза и посмотреть... посмотрела. Опять раздета! Да что же это такое?! Человеки! Вы все с ума посходили в этом мире?!

Дернулась. Руки мне держали за спиной. Шею странно давили – душат что-ли?

Я не обращая внимания на гудящую чугунной сковородкой голову начала сопротивляться дальше. Раздели! Оденусь я сама! Вот только раскидаю сейчас всех по углам...

Вот и в страшном сне я такого развития событий не ожидала! Мало того, что я ночью собака! Мало мне, что я влезла в пещерку, я влезла в нее вместе с сыном, которого потеряла, выбравшись наружу! И где выбравшись?! В чужом мире!

Нет! Мало.

Мне на гудящую голову опустился кожаный ошейник, а под ногами звякнула цепь. Я дернулась, пытаясь вырвать из цепких рук свою шею. Не вышло, так как держали меня в четыре руки. Вот ведь...

Как только ошейник оказался в нужном месте, руки расцепились, и только я собралась дернуть головой посильнее, как к моей щеке приставили какую-то кувалду. Я скосила глаза. Кувалда и есть. Сейчас как двинут ей..., по зубам двинут.

Я замерла, скосив оба глаза.

– Не надо..., – все, что смогла я прошептать.

Зажмурилась. Почувствовала, как чего-то там провернулось рядом с моим ухом, сделалось больно в районе шеи, как кожу потянули или ущипнули. Потом я соображу – это скобу затянули.

От меня все разом отошли, а я повалилась на пол.

– Все! Теперь никуда не денется днем!

– А ночью? – Спросил у вытирающего потную шею Зургана бандит.

– Ночью тем более...

Я на это только и смогла, что простонать.

Люди вышли, оставив меня одну. Я немного повалялась и решила уточнить некоторые детали. Уточнила. Цепь длинная, можно три раза обернуться вокруг тела. Конец ведет за дверь. Дверь закрыта.

Я огляделась. В комнате предметов не прибавилось, скорее убавилось, например пропали все табуретки и платье пропало.

Тронула рукой цепь. Толстая, крепкая, пахнет металлом, и меня уже мутит от этого запаха.

Может удавиться на ней? Я в сомнении ощупала кожаный ошейник. К нему еще были приклепаны металлические бляшки. Сидит очень туго.

И тут меня начало колбасить.

Перестав дрыгаться и стонать, я улеглась на грязный пол и положила свою печальную мордочку на передние лапки.

Как только все случилось, дверь открылась, и в комнату вошел Зурган. Приблизился и без всякой боязни уселся перед моим горячим сухим носом на корточки. Тронул рукой мой затылок, погладил даже, потом осторожно стянул с шеи ошейник. Звякнула жалобно цепь.

– А ты такая славная! Не переживай! Привыкнешь! Я не так уж и плох!

Зурган поднялся на ноги и приоткрыл дверь. Высунул наружу голову и ему в руки что-то передали.

Как оказалось – миску с водой и кусок мяса.

Я, шатаясь, встала на плохо меня держащие ноги. Сначала напилась, потом стала есть.

Ну, то ж! Моя собачья жизнь не кончается!

Покормив, меня не оставили одну, Зурган вытащил из кармана штанов веревочку и смастерив удавку, накинул мне ее на шею.

– Не дергайся, – промурлыкал он, прям как котяра, объевшийся сметаны. – Топай за мной! На прогулку пойдем.

И потянул меня вон из комнаты.

–

Я прогулялась до ветру. Обнюхала все доступные углы в окрестностях, а также мне в нос потыкали разными сапогами. На предмет запоминания запаха? Я запомнила. Каждого! На всю оставшуюся жизнь!

Наконец прогулка по ночному средневековому городу закончилась. Меня вернули в комнату. Сняли веревочку и, выйдя, закрыли дверь.

Я побрела в угол. Там для меня уже было постелено соломки, и лежал матрасик стеганый из разного размера шерстяных кусков, большой матрасик. На матрасике лежал ошейник.

Увидев его, я зарычала. Захотелось погрызть его. Чем я и занялась. Дел других до утра у меня не было. Когда пришел Зурган, я уже растрепала немножко кожу.

Увидев, что я натворила, мой хозяин нахмурился.

Я уселась на пятую точку и глянув ему в глаза, зарычала, оскалила пасть.

На что Зурган лишь усмехнулся.

– Сожрешь всю кожу, и будешь весь день сидеть в голом металле. Подумай! Раскинь своими мозгами! Мне хорошо известно, что они у тебя человечьи. Бабские, но все равно, не собачьи! Так что думай! А сейчас...

Зурган приблизился ко мне и без всякой боязни ухватил меня за ухо, притянул больно к себе.

Нацепил на упиравшуюся меня ошейник и не успокоившись на этом, как одел, намотал еще на мою шею и цепь.

Я взвизгнула.

– Не переживай! Не придушу! На будущее запомни, если надумаешь снять ошейник в образе собаки, то утром, как очнешься, я в наказанье отдам тебя своим ребятам, на потеху.

Сказав это, Зурган размотал цепь, потом даже потрепал меня за ухо.

– Красавица! Умница! За хорошее поведение днем я тебя сведу помыться, дам красивую одежду и кормить буду и днем и ночью. Ты только не хулигань! – Глянул мне в печальные глаза. – Договорились?

Я опустила голову.

Зурган еще раз тронул мое ухо и, поднявшись на ноги, вышел.

Ошейник я не сняла. Просидела до самого рассвета и тут меня начало перекидывать в человека.

–

Как очнулась, увидела, что на табуретке сидит Зурган, а на его коленках лежит платье.

Вздохнув тяжко, я потрогала рукой, ставший мне тугим ошейник.

– Зачем такие крайности? – обратилась я к мужику. – Я не опасна днем, и ночью тоже... не опасна. Зачем все это?

– Для дела..., – ответил очень иносказательно и туманно Зурган.

Я только вздохнула. Даже не стану уточнять, для какого дела. Мне и без уточнений хреново совсем.

– Можно мне одеться, а еще помыться?

– Конечно! – Зурган кинул мне платье.

Когда я натянула на себя платье, Зурган завел мне обе руки за спину и крепко стянул их в районе локтей веревкой.

На шее у меня так и остался ошейник, Зурган отцепил только цепь.

– Пошли мыться.

И, я, как раб какой, в ошейнике, босиком и со связанными за спиной руками прошествовала через мрачный пустой зал куда-то вниз по скользкой лестнице.

Вид помещения, в котором меня держали, был ужасен – грязь была толстым слоем наведена везде, я не шла, я осторожно ступала босыми ногами, все время боясь поскользнуться и растянуться на полу.

Спустились куда-то вниз дома, и немного пройдя по узкому коридору, подошли к низкой дверке. Зурган ее открыл и втолкнул меня внутрь. Прошел следом. Я разглядела деревянные ведра с водой. Сразу зачесалась потная поясница. А еще ноги зачесались.

Зурган развязал мне руки и убрал веревку в карман своих штанов, толкнул меня в спину.

– Иди, мойся!

Я сделала два шага и не сдержалась, наклонилась и начала елозить пальцами по голени. Расчесав кожу, я приблизилась и сунула руку в первое ведро.

– Холодная! – Сморщилась я. – Холодная вода!

– На будущее я это учту, а пока мойся в этой! – И пошел назад к двери.

Я окинула взглядом комнатку. Через малюсенькое окошечко на самом верху стены проходила узкая полоска света. Где тут мыло? Где мочалка? Я узрела ведра с водой и сковородку. Все.

Зурган уже собрался дверь открыть.

– Мыло! – Завопила я. – Мыло и мочалка где?

Зурган посмотрел на меня с удивлением.

– Вода есть, отмоешься!

И вышел. Услышала, как на дверь опускается засов. Заперли.

Я без сил прислонилась к стеночке.

Я помылась в металлическом тазике размером с большую сковородку, не глубокую. Хотела помыть голову, но не решилась. Воды очень мало – два ведра, вода холодная. Но для моего несчастного человеческого тела ее хватило. Я даже испытала облегчение. Напилась еще, впрок. Сил нет! Со мной так обращались все эти люди!

Напялила на себя платье и стукнула в дверь кулаком.

Через пару минут вошел Зурган, и я набросилась на него с кулаками. Надавать, как следует, по репе взрослому мужику у меня не вышло. Этот Зурган то ли ждал чего-то такого, то ли очень был ловок. Почти сразу он перехватил обе моих руки и провел прием, больно заломив мне их за спиной. Я взвыла в голос, а Зурган заломав мне руки еще и наподдал мне по заднице коленом. Больно. Еще и еще раз. Я попробовала достать его головой. Не вышло.

Мужик оказался очень вертким... и сильным.

– Ты чего? Не поняла меня, девчонка? Сейчас объясню подробнее..

И поволок меня по узкому коридору наверх. Я упиралась как могла, пиналась, цеплялась руками за все, что находила. Зурган ругался и толкал, толкал меня наверх по узкой лестнице. Сверху ко мне уже тянулись какие-то руки. Дотянулись и без лишних церемоний схватили меня за волосы.

– Не надо, я все, все поняла! Зурган! Не надо! – Орала я что есть мочи.

Меня уже волокли по грязному полу трое. Зурган топал последним. На какой-то миг я сумела вырваться и не поднимая высоко головы, метнулась под ближайшую деревянную лавку, забилась в самый дальний угол и начала орать в голос.

Кто-то опустил низко голову и заглянул под лавку.

Я на миг замолчала и глянула.

– Вылезай по-хорошему!

Зурган присел на корточки и из такого положения смотрел на меня, сидящую под лавкой.

– Не вылезу, – прошептала я. – Не вылезу!

– Вот дура! – В сердцах проговорил Зурган, и поднялся на ноги. – Тащите еще веревки, и еще багор тащите, будем ее вытаскивать! Не ломать же лавку!

Что такое багор я не знала, но фантазия живо нарисовала мне палку длиной в пару метров. Может это и есть багор?

Кто-то куда-то утопал, страшно громко топоча сапогами. Я вздохнула и полезла наружу сама. Как только из под лавки показалась моя голова, то Зурган сразу же сцапал меня за шею. Звучно щелкнул карабин на ошейнике и, мне на спину упала тяжелая цепь.

– Я тебя накажу, обязательно накажу! Вот только немного успокоюсь..., – тяжело дыша, проговорил мне прямо в ухо Зурган. – Пошли. – И потащил меня в комнату.

-

Я тихо плакала на соломке, размазывая слезы и сопли по щекам. Соломка колется. Матрасик не спасал, больно он был тонок. Чесалась кожа. Все мое тело болело от побоев. Потрогала лицо – глаз затек, щека вздулась, а еще волос явно поубавилось на голове.

Бедная я, несчастная! Что днем, что ночью! Я с ужасом ждала, когда придет вечер. Мне перекидываться больно, а сегодня больно будет вдвойне. Вся избита, потоптана. Что толку, что утром мылась?! Меня тащили волоком по грязному полу!

Пару часов спустя в комнату пришел Зурган, в руках у него был странный предмет. Я пригляделась и мне поплохело. Хлыст. Таким предметом стегают лошадей.

Подтянула коленки к животу.

– Выбирай! Снимаешь платье, и я тебя отстегаю, пока ты в этом образе... или дождемся, вместе, момента, когда ты станешь псиной. И я выбью тогда из твоей шерсти всю пыль этого дома! Обещаю только одно – не умрешь! Вы, перевертыши, живучие и сильные.

Глянул мне в глаза. Веселится. Я посмотрела на свои руки и начала снимать платье.

– Правильно. Вещь хорошая, почти новая. Ты в нем такая красавица..., – бормотал Зурган, стуча хлыстом себе по сапогу.

Я расшнуровывала ворот платья. На шее ошейник, к нему цепь прицеплена. Платье я снять могу, только спустив его до ног.

Разделась.

Зурган поднялся с табуретки и ногой отбросил платье к противоположной стенке.

– Нагнись или лучше вставай на коленки и повернись ко мне спиной.

– Ну, уж нет! Избить меня можно и так, пока я на ногах стою! – Возмутилась я.

Зурган засмеялся. Отсмеявшись, он вытер проступившие слезы и даже чихнул один раз.

– Откуда ты такая вылезла? Умная, разговорчивая..., – глянул на меня. – Мне приятно видеть тебя на коленях. Подчинись и жизнь твоя станет намного приятнее. – Сказав это, Зурган начал расстегивать ремень на штанах.

А я подумала, что зря я платье сняла.

Но напяливать его на себя нет уже времени. Глянув, как довольно ухмыляется Зурган, я внезапно сделала два шага ему навстречу и нагнувшись подхватила лежащую на полу цепь. Еще один быстрый шаг вперед и цепь уже обвилась вокруг шеи негодяя. Еще одно резкое движение, и глаза Зургана полезли из орбит.

Нужно только захотеть! Я захотела его убить, и я его убила.

Еще некоторое время я с отвращением глядела в стекленеющие глаза человека. Руки свои он уже опустил. Что толку?! Силища во мне была звериная, не собачья, а волчья, круто замешанная на ненависти ко всему роду человеческому. Сейчас я себя ощущала собакой, зверем, лютым зверем, ничего человеческого во мне не осталось. Я видела его тело как-то неясно, смазано, видно это стресс так подействовал, и адреналин в крови гуляет. Мне казалось, что Зурган как расслоился на составляющие. Вот я уже гляжу в его стекленеющие глазницы и вижу, как замирает и начинает расти в размерах темный зрачок. Еще мгновение и на моих глазах замедляет свой бег горячая кровь, что текла секундой назад быстро к глазу по тонкому, как ниточка сосуду. Мертв. Я это поняла только сейчас.

Он унижал меня! Хотел изнасиловать, избить хлыстом! И получил по заслугам!

Наконец я расслабила руки. Тело кулем свалилось мне под ноги. Я брезгливо переступила через него. Штаны спустить успел, все остальное успела сделать я.

Посмотрела на закрытую дверь. Цепь тянется за дверь. Цепь нужно отстегнуть.

Я протянула руки к ошейнику. Попробовала раз и еще раз расцепить скобу. Не выходит. Странный замок. Я пальцами ощупывала каждую мелкую деталь. Нигде я не чувствовала стыков. Как спаянно все, но я точно помнила, как я вылезла из под лавки. Зурган точно прицепил мне цепь к ошейнику. И еще..., когда вел меня мыться, он эту цепь отстегнул. И как? Я бросилась к трупу, перевернула мягкое, ставшее таким тяжелым мертвое тело. Обыскала. Нашла монеты в кармане, нож в голенище сапога и странный предмет – плоский черный стержень.

Вот оно! Это ключ! Я в сомнении вертела пальцах странное приспособление. Куда же его вставлять? Бог мой! Что за мир?! Я и так и сяк пыталась приложить плоскую полоску металла к ошейнику. Ничего не выходило. Ошейник был слишком туго пригнан к моей шее. Я даже мизинец не могла просунуть между ним и горлом!

Измучившись, изнервничавшись, вспотев, я начала замерзать. Вечер скоро. Я в образе собаки не сумею толкнуть эту дверь. Да и заперта она ночью будет снаружи. Сейчас все, кто там, в зале, знают – Зурган здесь. Выйдет, когда ему это нужно будет.