Текст книги "Дочь Врага (ЛП)"
Автор книги: Анюта Васильева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 21 страниц)
57 глава
– Мира? Мирослава, проснись! – сквозь сон слышу голос подруги и чувствую, как она тормошит меня за плечи. – Да проснись же ты, Мирка, скорей!
С трудом раскрыв глаза, оглядываюсь по сторонам, пытаюсь адаптироваться.
– Катя, что случилось? Пожар? – подруга на меня смотрит как-то странно. То ли с волнением, то ли с испугом?! Наверное, всё-таки с испугом, потому что трясущимися руками, подаёт мне телефон.
– Тебе звонят. – непонимающе смотрю на подругу, но принимаю из её рук телефон.
– Алло!
– Доченька! – моё сердце вмиг замирает. – Здравствуй, это папа. – голова резко начинает кружиться, и я едва не падаю обратно на подушки. Эмоции настолько резко всколыхнулись во мне, что я едва не задохнулась.
– Папа? – я верю и не верю одновременно! Я не слышала голоса папы уже много лет, и он сейчас у него совершенно другой. А что, если меня и вовсе разыгрывают? – Это розыгрыш. Папа, это правда ты? – задыхаясь, торопливо задаю вопрос. Отстранив телефон Катерины от своего ухо, вижу знакомые цифры. Мне звонят с номера Артура.
– Это я, Мирослава. Доченька я… – мужчина на том конце провода замолкает, и я молчу. А что, если Артур обманывает меня, и вовсе он сейчас не рядом с папой?!
– Пароль неверный. – говорю с явным сомнением. – Папа “дочка” меня не называл. – слышу, как мужчина на другом конце провода запнулся, возможно, растерялся, но почти сразу, ощущение, будто глухо усмехнулся.
– Кыхочка, это правда папа! – я слышу, как он улыбается. – Послушай меня, ягодка. – а вот теперь по щекам моим текут горячие слёзы. Пароль абсолютно верный! Папа в детстве меня почти никогда “дочка” не называл. Чаще ягодкой, – потому что у меня щёки всегда красные были. Я была очень энергичным ребёнком, всё время в движении и лицо красное зимой и летом было. И Кыхочкой называл. Насколько знаю, это на Якутском языке.
– Папа, тебя освободят? – от счастья всхлипываю я. – Когда тебе освободят? Ты приедешь, ты, ты сегодня приедешь? – я заговорила очень сбивчиво и начала путаться в словах. Но разве это важно сейчас!
– Мирослава, ты уже большая девочка у меня, и совсем не глупая. Ты же понимаешь, что должен пройти суд. Артур обещает сделать всё возможное, чтобы вытащить меня.
– Ты ни в чём не виновата. Они должны тебя отпустить немедленно! – упорно гну свою линию.
Хотя я и понимаю, папа абсолютно прав! В любом случае суд должен состояться в ближайшее время.
– Ягодка моя, очень много чего произошло за эти годы. Не всё так просто, по щелчку пальцев решается.
– Но, пап…
– Тебе у подружки оставаться не нужно! Ты либо обратно поезжай, в дом Артура! – я слышу, папе нелегко мне это говорить, но в то же время понимаю, на него никто не давит. – Он правду сказал, они не обижают тебя? – и что мне сказать папе? Не обижают, но периодически они спят со мной?
– Нет, не обижают. Только я к ним всё равно не поеду!
– Артур сказал, что ты можешь воспротивиться. Руслан отвезёт тебя на городскую квартиру. Ты одна там будешь! – что значит, я буду там одна? Мгновенно в голове зреет вопрос?
Заставляю сердце замолчать ещё до того, как оно успевает разныться. Аакиевы слишком много у меня отняли! Я не собираюсь их прощать!
Как только папа вернётся мы с ним начнём всё с начала. С чистого листа! Я устроюсь на подработку, вернее, вернусь на неё. Надеюсь, меня примут обратно. А папе ещё нужно будет восстановить здоровье. А потом, и он устроится на хорошую работу. В его паспорте не будет соответствующей отметки, потому что его полностью оправдает… – Доченька, ты слышишь меня?
– Я слышу, пап.
– Я потом тебе всё объясню. Но мне будет спокойнее, если я буду знать, что с тобой всё хорошо. Если ты куда-то уедешь или останешься у подруги, я буду сильно переживать. С Артуром мы будем на связи.
– А со мной?
– Надеюсь, и тебе разрешат звонить. – между нами повисло небольшая пауза. – Кыхочка, немножко потерпи. Я думаю, что совсем скоро мы будем вместе.
Папа тепло попрощался и сбросил звонок.
Я какое-то время, не выпуская из рук телефон, смотрела в никуда. Ни о чём не думала, в голове было совершенно пусто. Только щемящие чувства, не радости и свободы, а напротив, какого-то угнетения, – дурного предчувствия, что ли! От этих всех противоречивых эмоций немного кружилась голова. И вообще, меня подташнивало, но думаю всё же выпитый алкоголь, пусть и небольшое количество, но всё же он сейчас ещё давал о себе знать.
– Ты поедешь? – у меня не особо тихий динамик, и я так понимаю, Катя слышала весь мой с папой разговор и сейчас смотрела немного обеспокоенно.
– Поеду. – мой голос был практически бесцветным. – Сейчас я не хотела видеть Руслана. Никого из них, только папу! Но понимала, что пока это невозможно. И раз папа говорит, что я должна поехать с Русланом, и ему так почему-то будет спокойнее, значит, нужно послушаться! Уверена, он позже мне всё сможет объяснить. А разбираться самой, играть в угадайку, – вряд ли у меня получится разгадать этот ребус!
Принимаю душ и чищу зубы. Сушу феном волосы и прошу Екатерину заплести мне два колоска. У неё очень хорошо получается плести внешние косы.
Я не стараюсь быть красивой для Руслана, отнюдь. У меня просто нет времени на укладку волос, а так, я хотя бы буду выглядеть более-менее опрятно.
Акиеву младшему, я ещё перед тем, как уйти в душ, написала о том, что я согласно поехать с ним. Признаюсь, была удивлена тем, что он написал: «Я никуда не уезжал. Жду!»
– Мира, меня всё это беспокоит. Пожалуйста, будь осторожнее и позвони мне, как только сможешь, – обняв подругу, я выхожу на крыльцо и неспешно подхожу к воротам, которые сама для себя открываю. Охранник только ночью дежурит, наверное.
Сегодня небольшой мороз и солнечно. Кай стоит у своего серебристого внедорожника. Глаза красные, он явно не спал эту ночь! Мы пока друг от друга в метрах десяти. Он терпеливо ждёт, а я не спешу. Поднимая лицо, подставляю его лучам солнца. Совсем скоро ударят настоящие морозы. Наверное, стоит хоть немного походить в парк.
Тишину нарушает резкий шорох, и звук, похожий на лязг металла.
Я ничего не успела понять! Руслан буквально оглушил меня своим грозным «Мира на землю!» и в следующее мгновение, он крепко заключил меня в свои объятия и развернул в сторону. Словно загораживая от чего-то.
Громкий треск и тело Кая несколько раз ощутимо содрогнулось. Не отпуская меня, он повалился на землю, закрыл меня с собой.
Я больше ничего не слышала. Я чувствовала что-то тёплое. Оно очень быстро пропиталась сквозь моё пальто. Подняв руку, вижу на ней кровь. Мне очень тяжело дышать, но я на это не обращаю внимания. Я смотрю в лицо Кая. Он слишком бледный сейчас. «Люблю» – это последнее, что я услышала из уст Руслана, и тело его стало невыносимо тяжёлым. А меня поглотила темнота.
58 глава
Горло раздирает миллиардами тончайших игл. Грудь сдавливала так, что дышать нечем, а ещё, противный писк. Он настолько сильно раздражал мои перепонки, что невозможно терпеть, и голова от боли вот-вот взорвётся.
Я плохо слышу, но вокруг меня какое-то бульканье и суета. Только постепенно начала понимать, что вокруг люди.
Медленно открываю глаза. Ничего не вижу. Плотная пелена не позволяла увидеть что-либо, но постепенно я начинаю видеть очертания людей в белых халатах. Мне жутко некомфортно, я не понимаю, где нахожусь, и только спустя время, постепенно какими-то урывками начинаю вспоминать то, что произошло.
С каждым мгновением, с каждым новым эпизодом воспоминания, чувствую, как учащается биение моего сердца. Дыхание становилась всё более глубоким и рваным. В какой-то момент я и вовсе поняла, мне остро не хватает кислорода.
Я начала задыхаться. Очень отдалённо я слышала обрывки фразы: «– два кубика линопана – (прим-автора) Быстро!». Я почувствовала прикосновение сильных рук и давление на плечи. Меня пытались уложить на постель, но я не осознанно сопротивлялась этому. Меня накрыла сумасшедшая паника. Я прогибалась в спине, вертелась в разные стороны, хотела вырваться. Не желала, чтобы меня удерживали.
Только почувствовав острую боль в груди, замерла, а после, буквально несколько мгновений и постепенно боль начала проходить. Зрение начало возвращаться, и я увидела мужчину. Огромного, очень красивого. У него не слишком длинная, но довольно густая борода. Это он, его руки удерживали меня, но не он разговаривал. Кричал не он. В комнате есть ещё люди, но их я не вижу. Я смотрю в обеспокоенные глаза красивого взрослого мужчины, и в них я вижу боль. Только снова уплывая в темноту, приходит осознания, этот мужчина – Артур.
Следующее моё пробуждение было не таким болезненным. Я уже не чувствовала себя настолько скованно, и дышать было гораздо легче.
Медленно повернув голову вправо в кресле, увидела дремавшего отца. Сначала я подумала, что это сон. И если бы не зуделась у меня голова, если бы я не испытывала такого дикого дискомфорта, то и не поняла, что мой папа здесь, он рядом со мной.
– Папа… – меня практически не было слышно. Голос слишком сиплый, но папа скорее почувствовал. Он открыл глаза и очень быстро сел прямо, посмотрел на меня. Ему тоже понадобилось какое-то время, чтобы согнать с лица морок и осознать то, что я проснулась.
– Кыхочка… – по папиным небритым щекам потекли слёзы. Сердце сжимается, но я не плачу вместе с ним, только пытаюсь сжать руку, когда он берёт мою ладонь и подносит к своим губам. – Я так боялся за тебя. Они мне говорят, проснёшься, а у меня сердце разрывается…
– Проснулась! – в палату входит доктор. Мужчина лет пятидесяти, и это его голос я слышала во время своего первого пробуждения. – Ну вот, Сергей, ты переживал. Я же говорил, проснётся! Раны затянулись, но она ещё слаба, поэтому ей нужно ещё много отдыхать.
Какие ещё раны затянулись? О чём говорит врач? Ничего не понимала, но обеспокоенно посмотрев на папу, я тут же перевела взгляд на вошедшего вслед за врачом Артура.
– Кай… Где Кай?! – внутри меня целая буря, – я снова поддаюсь панике, и в голосе моём дрожащем слышен плач. – Что с ним, где он?
– Всё хорошо, Мирослава. – у Артура уставший голос. – Ты пострадала гораздо больше. – папа смотрит на меня, – нет, не осуждающе, но ему больно. Вряд ли он такой реакции от меня ждал. Он видит печаль в моих глазах. Он молчит, и я могу только догадываться о том, как папе сейчас паршиво оттого, что я так обеспокоена состоянием другого мужчины.
Значит, Кай жив, значит, всё в порядке. Слёзы продолжают течь, но я уже смотрю на папу. Улыбаюсь ему совершенно искренне.
Мы смотрим друг на друга и молчим. Сейчас я не уверена, что хочу быть только с папой. Сейчас вообще ни в чём не уверена. И чувства внутри меня смешанные.
Я жуткая эгоистка, потому что хочу, чтобы Артур не в стороне стоял, а подошёл ближе. Только понимаю, при папе это невозможно. Ещё Кая увидеть хочу, но это всё не при моём папочке.
– Сергей! Мирославу в кому вводить мы больше не будем! Давление в норме, анализы хорошие. Тебе нужно отдохнуть, иначе вынуждены будем тебя положить в соседнюю палату. Ты выглядишь отвратительно!
– Папа, я в порядке, отдыхай, пожалуйста. Ты мне нужен сильным. – вроде, казалось, не слишком длинное предложение, только пока его говорила, выдохлась.
– Я останусь.
– Хочешь, чтобы дочка переживала за тебя? – доктор сказал это папе почти строго. – Время пять вечера. Сейчас мы её осмотрим, попробуем покормить, и она будет спать. Я тебя уверяю, до утра не проснётся.
Папа ушёл не сразу. Нас оставили наедине, и мы, смотря друг на друга молча пытались принять всю эту ситуацию. Уходя, папа сказал, что как только я поправлюсь, мы уедем. Не знаю куда, но, наверное, так будет лучше.
Одна в палате я была недолго. Очень скоро пришла медсестра и, размяв мне мышцы, помогла подняться с постели, сесть в кресло-каталку.
Меня переместили в душ. Женщина помогла мне полностью привести себя в порядок. Она не только помыла мне голову, но и помогла побриться, а также состричь ногти. Так, я окончательно убедилась в том, что клиника частная. Вряд ли подобный сервис есть в обычных больницах.
Подсушив волосы, на меня надели чистую сорочку и снова уложили в постель.
– Как Руслан, Артур? – этот вопрос я задала, едва ли Акиев ступил на порог моей палаты.
– К тебе рвётся каждый день! Он пришёл в себя через две недели. Ты в первый раз чуть раньше, но, оказывается, тебе не все препараты можно, а из тех, что допустимы, эффекта почти не было. Ты могла умереть от болевого шока, поэтому было принято решение, ввести тебя в искусственную кому. Ты в ней пробыла больше месяца.
– Как это больше месяца, что со мной вообще произошло? – час назад мне сделали укол, и голос более менее восстановился, но всё равно, говорить пока что сложно.
– Кай получил пять огнестрельных ранений. Две пули прошли навылет и застряли в тебе. Ты нас всех очень напугала, малышка! Рус едва не свихнулся, когда в себя пришёл. Как и ты, первое о чём спросил, – как Мирослава? Я думал, сам с ума сойду. – наконец Артур подошёл ко мне, и опустившись перед моей постелью на колени, обнял меня за бёдра, и очень осторожно, притянул к краю кровати. В его бороде я вижу несколько седых волос. Раньше их у него не было. Тихонько касаясь их.
– Точно прошёл только месяц?
– Прошла целая вечность! – Я не узнавала Артура. Он сейчас был таким… – нет, не слабым. Он был обнажён. Артур показывал мне свои чувства. Но это было совсем недолго. И минуты не прошло, как я почувствовала прежнюю жёсткую ауру. Ту самую, которая исходила от Артура всегда. – Мирослава, я хочу, чтобы ты знала. – я замираю, потому что и голос Артура прежний. Холодный металл, не терпящий возражений. – Мы с Русланом тебя не отпустим. Если до этого происшествия, каждый из нас думал что придётся, и мы не будем держать тебя, то за этот чёртов месяц, мы поняли, что не сможем. Ты будешь с нами, Мира! – я молчу. Ничего не говорю, просто потому, что сама не знаю, чего сейчас хочу! – С твоего отца полностью сняли обвинения в отношении моих детей, – перевёл разговор Артур. – Но за время его отсидки произошло кое-что серьёзное, поэтому он всё ещё под арестом. – вопрос Артур прочёл в моём взгляде. – Сейчас он освобождён под залог, но ему придётся ещё на какое-то время вернутся за решётку. Я обещаю, это ненадолго. Думаю пару недель, максимум месяц! – продолжаю внимательно смотреть на Артура. – Он сам тебе всё расскажет. Я очень виноват перед твоим отцом, ещё больше перед тобой. Я понимаю, что не заслужил прощения, но, пожалуйста, сейчас не прогоняй, позволь мне просто быть рядом.
– Скажи правду, что с Русланом?
– Одна из пуль задела позвоночник, и ему пока сложно ходить. Без костылей пока не может. Но это временно. Прогноз хороший. Через два месяца ему сделают ещё одну операцию, и всё будет хорошо.
– Позвоночник, это очень серьёзно. Ему же лежать нужно!
– Каю можно вставать, но ты права, геройствовать, пока что всё же не стоит. Чем больше будет отдыхать, тем рана скорее зарубцуется, и можно будет оперировать. Вообще, ему велено до туалета, в душ, а остальное время лежать, но он же упрямый и уже едет сюда. Ты примешь его?
– Тебя же я приняла!
Я знаю, это всё неправильно, и я должна уйти. Прогнать, не позволять к себе приближаться, и, наверное, было бы лучше, если бы они оба вели себя со мной грубо. Так, чтобы я считала их кончеными мудаками!
Нет, я не прощу Артура, он украл у меня детство. Украл папу, но, наверное, мне всё же нужно его понять. Моё сердце разрывается, я не хочу сопротивляться собственным чувствам!
Я слишком долго была несчастна. Я хотела быть с папой, но не могла с ним быть. Я хочу быть рядом с Артуром и Каем. Моё сердце этого хочет, и я не желаю противиться ему.
59 глава
Кай приехал спустя минут сорок. Всё это время Артур не отходил от меня. Я провалилась в беспокойный сон, но чувствовала присутствие Акиева. Какое-то время он сидел у моей постели, обнимал, кажется, целовал руки. Тут, конечно, я не могу быть полностью уверена, как бы то ни было, по сути, я всё же спала. Но то, как он встал и отошёл, я почувствовала очень хорошо, и тут же зашевелилась. Так испугалась, что Артур сейчас выйдет из палаты. Но, приоткрыв глаза, увидела, как он опустился на кресло, в котором до него спал папа. Я поняла, что он остаётся и полностью расслабилась, только после этого провалилась уже куда в более глубокий сон.
Я скорее почувствовала приближение Кая. Причём задолго до того, как он появился на пороге моей палаты.
Похудевший, кожа немного серая и на костылях. Стоило только взглянуть на него, внутри моментально зажгло, причём так, что дыхание перехватило.
– Цыпушка, не плачь. – я и не почувствовала, вернее не поняла, что плачу. – Маленькая…
Сколько же боли и горечи в этом слове. Мне не кажется. Я не выдаю желаемое за действительность. И Артур, и Кай, они действительно волновались за меня, а значит, я им действительно небезразлична.
Акиевы провели со мной всю ночь. Мы ни о чём не разговаривали, да, впрочем, я действительно ещё была слаба, и практически всю ночь спала. Изредка только приоткрывала глаза, убеждалась, чтобы никто никуда не ушёл, и снова засыпала.
А рано утро у меня должны были быть процедуры. Артур сказал, что скоро придёт папа, и будет лучше, если их не будет. Я не хотела, чтобы мужчины уходили, но понимала, папа не поймёт меня. А я объяснить не сумею.
Потому как, превозмогая боль, поднялся с кресла Кай, – я поняла, что эта ночь для него была адской.
– Мы вечером снова придём к тебе.
– Ты нет! – говорю, твёрдо глядя в глаза Руслана.
Мужчина замирает, внимательно смотрят на меня. Лицо его при этом каменное.
– Артур, я могу тебя попросить? – старший Акиев, скрестив руки на груди, стоит чуть в стороне, ничего не говорит, лишь вопросительно приподнимает бровь, и я продолжаю. – Ты можешь, пожалуйста, в комнате Руслана установить камеру.
– Зачем, малышка? – ни понимаю к чему этот вопрос, по-моему, и так всё ясно.
– Я хочу видеть его. Хочу быть уверена в том, что он не встаёт с постели и не геройствует. Я не хочу, чтобы он был парализованным.
– Откуда ты знаешь, Мирослава? – резкий вопрос и Кай впивается в меня острым взглядом.
Округлив глаза, в ответ пристально смотрю на Руслана, потом на Артура. По губам старшего Акиева я прочла матерное слово и поняла, – попала в точку! А мужчины, в свою очередь, поняли, что прокололись.
– Я, права, да? – ответом мне было молчание. – Я, права! – сама себе подтверждаю. – Не смей вставать с постели! – впервые я так смело повышаю тон на Руслана. Хотя «повышаю тон», – громко сказано! Всё-таки повышать голос, я пока что не могу.
– Хорошо, как скажешь, цыпуша. – Кай заметно расслабился. – Буду вставать только при острой необходимости.
– Не нужно вообще вставать. Пообещай!
– Как минимум мне нужно будет вставать в туалет. Да и помыться.
– Лёжа в постели сильно замараться не должен. А для туалета попроси в больнице утку.
– Утка – это перебор! – усмехается. – Я обещаю вставать только по острой нужде.
– К обеду тебе переведут в другую палату и привезут планшет! Установят кронштейн, чтоб ты лишний раз не напрягала руки. – Артур наклоняясь, целует в губы, и я не отталкиваю его. – У меня накопилось много работы на фирме, но мы будем на связи, а вечером я приеду, хорошо?
Не отвечаю, просто киваю.
Чтобы поцеловать Кая, мне пришлось привстать. Он не мог наклониться слишком сильно. Мне было немного больно, но в целом терпеть можно.
Папа приехал через час после ухода Акиевых.
Разговор наш был не слишком длинным. Я видела, папа не хотел возвращаться туда, и моё сердце рвалось на части, потому что я тоже этого не хотела.
Он мне рассказал…
За несколько дней до УДО папа вступился за парня, которого хотели, как сказал сам папа, «обидеть». Этот парень отблагодарил его тем, что подбросил отцу в постель лёгкий наркотик.
Разумеется, доказать папа ничего не мог. В связи с этим ни о каком УДО речи быть не могло, и папа, разозлившись, ударил этого парня. Тот парень, кто-то неудачно оступился, и головой довольно сильно приложился о перекладину между кроватями. Он не умер, но помутился рассудком, поэтому моему папе сидеть ещё почти три года.
Папа сказал, Артур нанял для него хорошего адвоката, но он не хочет пользоваться его услугами. Услышав это, я тут же расплакалась. Так же, как и в детстве начала умолять папу, схватила его за руки, начала целовать, не имея возможности сдержать поток слёз. Я буквально молила его! Хотела, чтобы он принял помощь от Акиева.
– Я не понимаю тебя, дочка. Скажи, что у тебя с ним?
– С кем?
– Вот ты мне и скажи, – с кем? – отрицательно качнув головой, опускаю взгляд.
– Пап…
– Они вместе, или по очереди? – этот вопрос папа из себя буквально выдавливал, и при этом сжимал кулаки.
– Всё было по взаимному согласию.
И я же не вру. Силой меня, действительно никто не принуждал!
– Я изначально не знала. Агата меня с ночёвкой пригласила к себе, Кай вернулся из командировки раньше, чем думала Агата. Он знал, кто я и прогнал из их дома, но потом с Агатой случилось несчастье, и только я могла находиться с ней рядом. Мы узнали друг друга и…
– А когда ты обо всём узнала? – о чём именно спрашивает папа, пояснять мне не нужно.
– Не помню точно. Но я скоро всё узнала! Сначала Руслан и Артур, действительно хотели сделать мне больно, чтобы ты страдал, но они очень быстро отказались от этой затеи. Был шантаж, но и он продлился недолго. Вернее, вообще его, можно сказать, не было, – я постаралась абстрагироваться от всего, чтобы говорить было легче. – Сначала присутствие Агаты, при ней они не могли со мной поступать дурным образом, а потом эта история с похищением, и Артур, он испугался за меня. Со мной психологи занимались. Они с Каем от меня не отходили.
– Надо же, добряки какие!
– Пап. – замолкаю. Жду, пока мой родитель поднимает на меня взгляд. – Я была лишена тебя, и Артура не прощу за это. Мы уедем. Куда скажешь…
Как же тяжело довались мне эти слова, и папа, он слышал это!
– Артура прощать не за что! – на выдохе произнёс, а я так растерялась, что замерла, и одеяла своё теребить перестала. – Я испытывал к нему ненависть, потому как думал, что он тебе причиняет боль, – отмерев, снова отрицательно киваю. – Но я его понять могу. Я признался в том, чего не делал, а сверху ему напели ещё много всего. Я был трусом. Я только сейчас понял, что если бы признался, поговорил с Артуром, он защитил бы тебя и твою маму тоже возможно успел бы.
Сердце обрывается, я слышу всхлип. Папа пытается сдержать слёзы. Я не поняла, что он имел в виду, когда говорил про маму, но уточнить не успела, папа продолжил.
– Артур разобрался со всем меньше чем за сутки. Он действительно очень крут.
– О чём ты, папа?
– Я про того, кто в самом деле виновен в том, что у тебя было такое сложное детство! У отца Артура, бизнес тогда в гору шёл. Параллельно Артур свой поднимать стал. Тогда их дело, было лакомым куском, и тот человек, он захотел влиться в него. Акиевым не нужны были люди со стороны. И стать партнёром можно было только хитростью. Тогда, как признался мне тот человек, это было возможно, только выбив почву из-под ног сразу всей семьи Акиевых… – папа задумался. – Я опущу подробности, тебе ни к чему.
– Но почему ты?
– Кто-то должен был. Всё должно было выглядеть натурально. Тот человек подал всё Акиеву, вроде как, “он злодея отыскал”! А мне за содействие, для тебя донора нашёл, оплатил операцию, и ты наконец на поправку пошла.
– Папа… – снова слёзы. Папа подошёл и обнял. Долго-долго не выпускал из своих объятий.
Я вволю наревелась. Стало значительно легче, и папе тоже. Он посмотрел на меня совсем иначе.
– Пап, ты примешь помощь Артура? Ну, пожалуйста, пап.
– Приму, кыхочка. Так будет быстрее, наверное.
Папа поцеловал меня в макушку и ушёл.
Осторожно встав, я подошла к окну. Видела, как папу забирала полиция.
В машину он сел не сразу, закурил на улице, и двое мужчин в форме его не торопили. Папа поднял голову, и наши взгляды встретились. Скорее я почувствовала это, потому как расстояние между нами было не такое и маленькое.
Я помахала ему рукой, а у самой сердце рвалось в клочья. Мне было страшно! А что, если мы не увидимся больше?!
