Текст книги "Свой кусочек счастья (СИ)"
Автор книги: Анюта Тимофеева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц)
Глава 11
Две недели спустя
Марина ждала звонка Ильи: сегодня, воспользовавшись его очередным приездом, они собирались куда-нибудь сходить, скорее всего, в кафе или ресторан.
Когда стало понятно, что открытыми остались только ночные клубы, она ждать перестала.
Очень не хотелось делать поспешные выводы о том, что ее рассматривают как временное увлечение, и он просто не посчитал нужным поставить в известность об изменившихся планах.
Марина знала за собой это свойство – «накрутить себя», поэтому попыталась просто ни о чем не думать, и отправилась спать. «Не думать» получалось плохо, но звонить Илье и уточнять, что случилось, она не стала.
Неожиданно звякнуло сообщение: «Прости! Запись затянулась намного дольше, чем я рассчитывал. Я не предупредил, виноват. Если ты уже спишь, позвони, когда сможешь.»
«Нет, я не сплю, – Марина задумчиво изучала послание. – Я верю, что так все и было; наверное, даже и не злюсь. Впрочем…»
Она набрала номер Ильи:
– Здравствуй. Я получила сообщение. Нет, я еще не сплю. И… ты мог бы приехать.
Зачем приезжать, она и сама не знала, только чувствовала, что, иначе, обида будет копиться, и неизвестно, во что выльется даже завтра утром. Ну, и еще – стоит ли она того, чтобы человек сорвался к ней посреди ночи? Ну, вот, скоро узнает. И да – она верила, что это действительно была репетиция, или запись, и, возможно, он устал.
С момента звонка час еще не прошел, наверное, минут сорок… Марина поняла, что просто засыпает, и не надо было вставать в позу оскорбленной невинности, разговор вполне подождал бы до завтра. Кстати, хороший способ расстаться – позвонить снова и сказать, что приезжать не надо. По крайней мере, она бы на его месте после таких шуток точно лесом послала.
Коротко прозвенел дверной звонок. Она подошла к двери, открыла. Картина за дверью напоминала кадр из фильма: Илья с роскошным букетом, кажется, розовых роз, в одной руке, и пакетом с ярким логотипом какого-то магазина – в другой.
– Можно войти? – на всякий случай спросил он. Кажется, опыт общения с обиженной женщиной у него был, и он понимал, что сейчас опасаться надо всего. – Я сейчас как классическая картина «Провинившийся муж».
– Заходи, – Марина пропустила его в дом и взяла из рук цветы. Точно, розы какого-то необычного розово-лососевого оттенка, красиво…
– Это не те, что мне подарили, я сам покупал, – виновато прокомментировал Илья. – Прости, вначале я думал, что успею, а потом уже не было возможности позвонить. Это не повторится, я обещаю.
Он стоял в коридоре, так и держа подарочный пакет в одной руке, и Марина словно почувствовала сожаление и страх, которые он излучал.
«Нет, так не притворяются, даже очень хороший артист так не сыграет. Впрочем, я ведь и так это знала, просто решила повредничать и проверить. Честно говоря, об этом не жалею.»
– Спасибо, что приехал. Устал, вижу. Я просто вредничала и заставила тебя приехать, – она решительно подошла и обняла его, попутно отобрав пакет и поставив его на пол.
– Устал? – повторила она, замечая и то, как он старательно «держит лицо», и покрасневшие глаза, и мелкие морщинки вокруг них от усталости, и многое другое.
– Нет, все нормально, – на автомате ответил Илья.
– Не лги мне, я этого не люблю. Я ведь поверила тебе, просто решила проверить, готов ли ты приехать.
– Не буду лгать, устал, – усмехнулся Илья. – Но спасибо, что позвала, потому что извиняться по телефону – совсем не то. А приехать без приглашения – я бы струсил, наверное.
Глава 12
Марина
Не понимаю, что вчера на меня нашло. В принципе, логично, что при записи программы что-то пойдет не так, и времени это действо займет гораздо больше, чем планировалось.
Нет, я, конечно, этого наверняка не знала, могла только предполагать. Захотела доказать сама себе, что я для него не пустое место, со мной считаются? Не без этого. Вообще, что-то надо с собой делать – когда человек нравится настолько сильно, я ревную его к столбу, друзьям, коллегам, работе, поклонницам…
Ладно, исключаем поклонниц – их много, они все одинаковые… кроме меня, естественно, я же особенная! Что-то саму на смех пробирает.
Нет, все равно есть польза – я сейчас нисколько не злюсь, только сочувствую ему: устал, но приехал сюда; ни слова жалобы или упрека, только извинялся. Так сложно не влюбиться заново… А к тем, кто скорее себя признает виноватым и извинится лишний раз, чем будет доказывать с пеной у рта собственную правоту, я вообще неровно дышу.
Зато вчера я его спать отправила после чая с пирожными из того самого пакета; очень вкусными, кстати. Посмотрела, как человек героически пытается не уснуть лицом в чашку или тарелку, да и сказала, что у меня есть вторая спальня. А что, это тенденция – гостевые комнаты у обоих присутствуют, так и будем периодически ночевать друг у друга.
Но больше всего я боюсь, что испорчу все своими собственными руками – буду ревновать, обижаться, придумывать какие-то несуществующие проступки. Может, отношения на расстоянии, когда он – на сцене, а я – в зрительном зале, были чище и лучше? Тогда было меньше возможностей их сломать…
***
Раз уж проснулась так рано, по моим меркам рано, можно приготовить завтрак.
Но проявить героизм в полной мере мне не дали: стоило пройти на кухню, через несколько минут там же появился Илья. Кажется, снова собирается извиняться…
А у меня в голове крутится мысль, что вот утром он мне нравится без всяких признаков звездности. Да, остается еще добавить: «Хорош в натуральном виде, без всяких украшательств». В принципе, я уже готова сделать какое-нибудь «непристойное предложение», но не буду шокировать. К тому же, уверена, у него этих предложений было… отсюда и до горизонта. А мне хочется быть особенной.
– Доброе утро, – говорит не догадывающийся о моих мыслях Илья. – Тебе чем-нибудь помочь? От меня вчера было мало толку, извини.
– Это ты извини меня. Хотя… честно говоря, иначе я бы злилась, а сейчас, вот, готова извиниться. В общем, я из тех людей, которым надо постоянно повторять и доказывать, что они нужны… И я пойму, если тебе, наоборот, такие проблемы не нужны.
– Это с чего ты так решила? – искренне удивляется Илья. – Я что-то сделал не так?
– Нет, ты все сделал правильно. Это я боюсь все испортить.
– А ты не испортишь, – он подошел ближе и обнял меня. Я чувствую легкий аромат парфюма, который ассоциируется у меня только с ним. – Давай просто договоримся, что будем разговаривать откровенно.
***
– Ну, тогда для начала – с меня завтрак, – заметила Марина.
– Я помогу, что нужно сделать? – отвечает Илья. Марине показалось, что он чувствует себя немного неловко, но старается не показать этого.
Можно было сказать: «Сиди, я все сделаю», ведь жестоко заставлять гостя разыскивать продукты и посуду на незнакомой кухне. Она подумала об этом, отметила логичность такого решения, и, все-таки, сказала:
– Если хочешь, можешь достать хлеб, нарезку, сыр – что там есть у меня в холодильнике; а можешь сделать кофе. Хотя, если честно, лучше посиди, я сама все сделаю.
Смягчая последние слова, Марина подошла сзади и дотронулась до плеча сидящего за столом Ильи, а потом, не отказывая себе в удовольствии, чуть наклонилась, и на мгновение положила обе руки ему на плечи. Следующий шаг – уже откровенно обнять мужчину, который нравился ей все больше. «Нет, наверное, это слишком будет, – прокомментировала она про себя. – И так только слепой не заметит, что девушка к нему пристает, так что… дверь открыть легко, он всегда сможет сбежать, если я слишком сильно его напугаю.»
Илья, видимо, испугался недостаточно сильно, потому что взглянул на нее с мимолетной улыбкой, а потом серьезно ответил:
– Я попробую найти все, что нужно. Кофеварку я уже вижу.
– Тогда с меня оладьи, они как раз подходят для завтрака, – согласилась с ним Марина.
Она немного помедлила, воспроизводя в памяти рецепт, потом стала доставать нужные продукты и посуду: миски, кефир, яйца, муку, соду, уксус, сахар.
Эта атмосфера «а догадайся, о чем я думаю» нравилась ей все больше. А еще совершенно не напрягало присутствие Ильи в ее квартире и на ее кухне. «Нет, наверное, если люди долго живут вместе, они уже не стараются так понравиться друг другу. Поэтому представлю, что сейчас самое начало наших отношений, и Илья имеет полное право находиться здесь. Над тем, что же за отношения у нас на самом деле, я даже задумываться не буду, потому что чем меньше анализируешь поступки – тем счастливее. Но он совершенно естественно вписывается в мою жизнь, неужели так бывает – во всем человек нравится, ничем не раздражает, никаких проколов?»
Тем временем Илья с ее помощью заканчивал сервировать стол, и сейчас ставил вторую кружку с кофе.
Марина поставила на плиту сковороду с маслом и вылила туда первую порцию теста. Простой рецепт, вычитанный где-то давно, но он всегда удавался.
– А дома готовишь ты? Или домработница? – спросила она, выкладывая пышные румяные оладьи на тарелку, и доставая из холодильника сметану и апельсиновый джем.
– Обычно я готовлю сам, а Людмила Васильевна – домработница – приходит пару раз в неделю, когда меня нет, тогда же и готовит. Очень вкусно! – прервал он сам себя, имея в виду уже не готовку неизвестной Людмилы Васильевны, а содержимое тарелки, издающее соблазнительный запах свежей выпечки. – Вот так ни я, ни она точно не умеем готовить. Это фамильный рецепт, конечно? – серьезно спросил он.
– Конечно. Секрет никому не выдаю, иначе призраки предков мне не простят. – Марина сгрузила на тарелку последнюю порцию и тоже села за стол.
Илья никогда не считал себя косноязычным, и во время нередких интервью никогда не срывался на «Шас спою!», но сейчас совершенно не был уверен, что он сможет понятно выразить то, что думает.
– Марина, спасибо. Я очень рад, что ты попросила приехать, я сам бы не решился, потому что обманул твои ожидания. Но я рад, что я в твоем доме, рад, что не в гостинице. А не завтракал с кем-то я уже… не помню, сколько времени прошло с тех пор. – Он немного помедлил и спросил:
– А какие у тебя дальше планы?
– У меня… я сейчас в задумчивости, если честно. У меня есть билеты на «Дискотеку», нас один клиент осчастливил, там хиты разных лет, и совсем старые есть, которые я люблю. Вообще неплохое мероприятие, я бы сходила, если бы была одна. Но тебе это будет неинтересно, наверное?
– А почему бы и нет? – улыбнулся Илья. – К тому же, я все-таки должен тебе обещанный выход.
Глава 13
Мероприятие обещало быть веселым, по крайней мере, Марине понравилось в прошлый раз, когда подруги уговорили ее «сходить на дискотеку». Она долго отнекивалась, но потом согласилась, мстительно пообещав проесть им головной мозг, если не понравится. Но, неожиданно, понравилось! Мозг отдохнул, потанцевали – уж кто как смог, свою дозу позитива каждый получил; поэтому, когда неожиданно предложили билеты, она была очень рада и предвкушала веселый вечер.
Правда, в этот раз никто из девочек не смог составить ей компанию, но с удовольствием сходила бы и одна. Илье она предложила без особой надежды, что тот согласится – слишком приземленное, на ее взгляд, это мероприятие для него. А он, вдруг, согласился, при этом ничего не сказал насчет того, что такое занятие ниже его достоинства. Единственное – он наверняка рассчитывал остаться неузнанным. Наверняка это решаемо – ведь зрители будут смотреть на сцену, а не на соседей по залу или танцполу.
***
Одежда, в которой Илья приехал, вполне подходила для клуба: темные брюки и рубашка, в качестве верхней одежды – кожаная куртка, что-то типа косухи. В самый раз для молодежных развлечений!
Себе Марина приготовила черное то ли коктейльное, то ли дискотечное платье; впрочем, учитывая его приличную длину и довольно скромную отделку стразами, она считала свой наряд подходящим и для коктейлей, и для дискотек.
– Тебе идет это платье, – отреагировал Илья, увидев Марину, готовую к выходу.
– Сойду за малолетнюю любительницу дискотек? – поинтересовалась она.
– Главное, чтобы ты выглядела не моложе разрешенного возраста, а то мне придется оправдываться в отделении полиции, – предусмотрительно заметил Илья.
***
«На вечеринке лучших друзей
Ты танцевал с подругой моей.
Ты обнимал ее, целовал,
Ты обо мне даже не вспоминал.
Как ты могла, подруга моя,
Ближе тебя нет у меня…»
– Мне так нравится эта песня! – возбужденно говорила Марина, весело блестя глазами и стараясь перекричать шум. – Мы под нее когда-то на корпоративе отрывались, у всех такое настроение хорошее было! Я скучаю по таким развлечениям, жаль, что сейчас все стало так чинно и спокойно. Не знаю, как ты, а я хочу отрываться! – смеялась она.
– Ну, а что я? – подхватил ее тон Илья. – Я – как все, не брошу же девушку одну!
Марина с Ильей были сейчас в гуще танцующих или пытающихся пританцовывать людей; это оказалось действительно весело – «попрыгать», по выражению Марины, под удачно подобранные танцевальные хиты прошлых лет.
Илье, неожиданно для него самого, понравилось отключать голову и просто участвовать в процессе. Почему же ему раньше не приходила такая идея – развеяться подобным образом? Ответ прост – было не с кем.
– Здорово! – снова прокомментировала Марина.
– Что же ты со мной делаешь… – видно было, что Илья возмущается больше «для смеха».
– А что? Тебе стыдно участвовать в этом? – веселясь, поинтересовалась его спутница.
– Нет, не стыдно! – Илье тоже пришлось повысить голос, чтобы его могли услышать в общем шуме. – Вот это меня и пугает!
Быть «никем», оставаться неузнанным и не стараться следить за каждым своим словом и жестом в публичном месте – это было уже почти позабытое ощущение для Ильи. Он согласился пойти сюда, чувствую себя обязанным Марине, но оказалось, что этот вечер – подарок и для него тоже. «Надо чаще выполнять желания женщины – тогда ты получаешь удовольствие и от правильности своих поступков, и от самого желания тоже – если повезет».
Давно у него не было таких отношений, чтобы хотелось оберегать и защищать. Может быть, только в юности, а потом все как-то по-другому получалось…
И сейчас он смотрел на девушку, которая так внезапно вошла в его жизнь, и представлял бабочку в ладонях: сожми чуть покрепче – и погубишь ее, потому что сотрешь пыльцу с крыльев; ослабь ладони – и она вырвется и улетит. Яркая и нежная бабочка, которая не знает, чего в жизни стоит бояться.
***
Неузнаваемый – неузнаваемый, а всё-таки к нему подошла стайка школьниц, по крайней мере, выглядели они не намного старше:
– А вы не Илья? Очень похожи… – Да, мне часто говорят, что похож, – не растерялся тот. Вообще-то, я его двойник – подрабатываю на корпоративах. Марина, мысленно открыв рот от восхищения, разглядывала своего спутника – вот ведь даёт! Интересно, как он потом будет выкручиваться? Но все прошло на удивление гладко. Не зря говорят – то, что хочешь спрятать, положи на самое видное место. Илья с удовольствием исполнил в караоке нестареющую "Мадонну", и все разошлись, очень довольные друг другом.
Потом они вдвоем сидели в баре; расставаться совершенно не хотелось. Илья взглянул на часы, и Марина заметила:
– Тебе пора?
– Успею. Я могу улететь завтра утром.
После секундной паузы она удивила его неожиданными словами:
– Знаешь, ты самый интеллигентный человек из тех, кого я знаю. С тобой я боюсь в разговоре что-нибудь лишнее ляпнуть.
– Скучный?
– Нет, нисколько. Ты человек, которого можно привести знакомиться с мамой, и после твоего ухода даже самая интеллигентная женщина сможет только сказать: «Ну, нифига себе! Он настоящий!».
Илья засмеялся, и было видно, что он доволен.
– Просто ты такой идеальный…
– Нет, Марин, нисколько не идеальный. То, что в быту я невыносим – я, кажется, говорил. Но есть и еще одна вещь…
– Какая? Ты, все-таки, гей, и тебе нужна подружка-ширма? – развеселилась Марина.
– Почти, – горько выдохнул наконец решившийся Илья.
– Ты читала что-нибудь обо мне? – спросил Илья, а потом сам усмехнулся. – Как громко это прозвучало!
– Да, читала, естественно, особенно, когда ты с девушкой – Лерой, кажется – расстался. Об этом писали, а потом было что-то непонятное: ты куда-то пропал, уехал, вроде бы.
– Вот про это непонятное я и хочу рассказать.
«Что можно рассказывать, а что нельзя? И зачем? Зачем я порчу этот день? Не обязательны все эти откровения. Достаточно сказать, что мы тогда расстались с Лерой после нескольких лет совместной жизни, и я больше виноват в этом разрыве, чем она. Видимо, я, все-таки, недостаточно любил, и она это чувствовала. И была права – сейчас я могу сравнить свои ощущения и сказать, что с Мариной у меня совсем по-другому. Ничего не надо рассказывать, и я просто буду очень стараться, чтобы Марина ни о чем не узнала, ни о чем не догадалась…»
– Может быть, пойдем, прогуляемся? – спросил Илья. Не хотелось рисковать тем, что кто-то услышит его откровения, да и этот перерыв давал ему время настроиться на разговор.
Марина
– На самом деле я ничего не хочу вспоминать и рассказывать, – Илья говорит, а я вижу красивые и такие уже знакомые черты лица и полное отсутствие эмоций. Он актер, он может сыграть все, что угодно…
– Я не знаю, когда сделаю большую ошибку – если расскажу тебе не очень приятные вещи, или если промолчу. Всегда может найтись добрый человек, который что-то знает, и решит открыть тебе глаза. Или я сам сорвусь. А, может быть, стоило промолчать. Вечер я тебе точно испортил.
– Ты расскажешь, правда же? – я кладу руку на его рукав и пытаюсь заглянуть в глаза: он отвернулся и смотрит куда-то вдаль, и я вижу только застывший профиль.
Мы прогуливались по пешеходной зоне, машинально, не особо обращая внимание на маршрут, а сейчас забрели в какое-то подобие парка. Уже поздний вечер, прохожих не видно, и никто не смотрит с любопытством на двух человек, которые застыли рядом со старым деревом.
– Расскажу, конечно. Теперь уже деваться некуда, если сам начал разговор. Но подробности я не буду рассказывать. Несколько месяцев я провел на другой планете, на Венге. Вспоминать подробности не хочу, не было там ничего хорошего.
– Ты сам туда полетел, за приключениями? – я не очень понимаю, как нормальный человек мог решиться на такое. Точнее, нормальный мужчина – это же страшная для них матриархальная планета. Илья, похоже, экстремал.
– Не сам улетел. Но сам виноват – попался в старую, как мир, ловушку – напился в баре и подсел к девушкам. Очнулся уже в полете, а потом… если ты читала, как к инопланетникам относятся на этой планете – так вот, это все правда. Ничего хорошего.
– Это ты напился? – я цепляюсь хоть за что-то понятное в его рассказе, за то, что меня безмерно удивило.
– Ты не первая, кто этому удивился. Точнее, ты вторая. Первой была женщина, которая там мне помогла. Спасла меня. Она тоже с Земли, и она меня узнала. Иначе я бы не вернулся сюда, и вообще вряд ли остался бы в живых. Игрушкой в местных гаремах я пробыл всего месяц, а уже почти сошел с ума. А она меня вытащила. Она и ее семья.
Илья явно рассказал больше, чем собирался. Увлекся.
Я обнаружила, что стою в кольце его рук под этим самым деревом, и он всматривается в мое лицо. Что там ищет? Жалость, отвращение? А до меня сейчас доходит, о чем он говорил – он мог оттуда не вернуться.
– Эй, этого не надо, – Илья осторожно дотрагивается до моей щеки, и я понимаю, что лицо у меня мокрое. Когда успела? – Зря я тебе рассказал. Это ведь было сто лет назад, уже не о чем переживать. Я подумал, что тебе могло быть неприятно узнать об этом, и подумал, каково будет мне ждать каждую минуту, каждый день, как ты отреагируешь, если вдруг узнаешь… Я подумал о себе, не о тебе. И не думал, что ты так расстроишься.
– Да нет, что такого страшного? – стараюсь съязвить я. – Подумаешь, мог не вернуться, подумаешь, еле в живых остался… И – что, я должна беспокоиться, нет ли у меня соперника?
Да, я кое-что вспомнила про эту планету и их гаремы, там все может быть. А расстегнутая куртка очень удобна для того, чтобы притянуть к себе за отвороты и заставить наклониться ближе. Он смотрит мне в глаза, и я уже без всякого стеснения висну на шее и глажу его по плечам.
– Соперник? – приходит в себя Илья и вспоминает мой вопрос. – Это вряд ли. А ты единственная, кому я все рассказал. Никто не знает, кроме Аниты и ее мужей, – он умудряется улыбнуться, произнося это непривычное словосочетание, – а они живут там, на Венге. Если ты не против, я тебя с ней познакомлю.
Я машинально киваю.
Мы возвращаемся к машине; водитель терпеливо ждет.
– Вначале отвезем тебя домой, а потом – меня, – говорит Илья.
Мы сидим рядом на заднем сиденье и молчим. Илья держит мою ладонь в своих и чуть поглаживает ее, не отпускает.
Когда подъезжаем к моему дому, я решаюсь:
– Никуда я тебя не отпущу. Пойдем со мной!
Он то ли не хочет ничего говорить при постороннем человеке, то ли ждал этого приглашения; но не спорит и только говорит водителю:
– Спасибо, вы нам больше не понадобитесь.
Поднимаемся в квартиру, и, только войдя, еще в прихожей, я обнимаю его и буквально прижимаю к стене.
– Давно мечтала так сделать, – объясняю я.
– Решительная девушка, – смеется Илья, уже снова обретая способность к светским разговорам.
– Да, это так. – И мне кажется, что, как мне безумно приятно обнимать его, забираясь руками под куртку, и провокационно покрывать лицо легкими поцелуями, так и он с готовностью подставляется под ласку, как человек, который изголодался по прикосновениям. Все правда – так реагирует тот, кто очень давно не позволял себе близкие отношения.
