Текст книги "Измена. (Не) чужой ребенок (СИ)"

Автор книги: Аня Вьёри

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 11 страниц)

04.04 Глава 36

Егор

– Разбитую чашку не склеить, – сокрушенно тру лицо, отвожу глаза… Не дай бог Федька поймет, что вру. Он ведь совсем не дурак.

– Слушай, я когда с тобой говорил, ты звучал так… – он пожимает плечами. – Счастливо, – заканчивает фразу тихим голосом.

– Да, – отворачиваюсь. Люблю брата, но верить сейчас нельзя никому. – Мне очень хотелось быть счастливым.

Этот разговор мы с ним начали еще в коридоре.

Я очень постарался, чтобы обрывки фраз услышала охрана, секретари… Именно те, кого большие боссы обычно приравнивали к мебели, часто обеспечивали движение информации по офису.

– Ну а чем сейчас займешься? – сочувственно спрашивает брат.

– Да фиг его знает, – фыркаю. – Не сбросил бы все бабло, уехал бы сейчас путешествовать! – натянуто смеюсь. – Кругосветка на яхте!

– Ну, – Федька приободряется, – с возвратом бабла я могу тебе подсобить!

– Да ну, – хмурюсь, – это будет как-то… – пожимаю плечами.

– Нормально будет! – брат почти ликует. – Единственное что, – кривится. – Если ты вернешься на пост, боюсь, тебе будет не до путешествий…

– Блин, – кажется, у меня получилось даже покраснеть. – Ну, а с другой стороны, работа спасает от всех ненужных мыслей!

– Слушай! – Федька аж подпрыгивает. – Давай я тебя введу в курс дела, у меня тут как раз какая-то задница с Северсталью…

Блин! Какая у него может быть задница с Северсталью? По телефону двадцать раз это проговорили!

– Ну давай, – вздыхаю, – показывай…

.

****

Работаю. Целый день работаю как проклятый. Как привык.

С Северсталью действительно трындец. Федька тут же, со мной в кабинете, но половину решений он объяснить не может. Понимаю, что ему просто не хватило знания ситуации, чтобы все проконтролировать.

Надо бы опять метнуться на север. Но об этом пока молчу. У меня другая цель пребывания здесь.

Сегодня моя задача – максимально засветиться. Сам хожу между отделами, спрашиваю у директоров нужные мне данные. Всем, кто меня спрашивает, киваю: “Да! Похоже, вернулся!” Кто-то додумался спросить о супруге. Я в ответ лишь грустно улыбнулся.

В общем, только что не вышел в опенспейс с плакатом: “Я развожусь!”

Ближе к семи вечера в дверном проеме нарисовался безумно довольный Гоха.

Гоха, который сидел в машине, когда мой родитель вздумал прессовать Машу.

– Шеф, домой когда собираетесь? – беззаботно уточняет охранник.

– Домой? – тяну я с грустным видом. – Да где теперь мой дом, Гох?

– Ну, – коротко стриженный амбал надувает губы, раздумывая, закатывает глаза. – Наверное, в квартиру? Дом же покупался для ребенка, – и внимательный взгляд на меня.

– Да, – вздыхаю сокрушенно, – ты прав… Дом был для семьи, – говорю уже почти шепотом, – для ребенка.

– А где он, кстати? – с совершенно беззаботным видом вдруг интересуется Гоха.

О-па… Первый. Единственный, кто спросил о Сашке.

– Пока с Машей, – делаю упор на слове “пока”, рискуя заработать Оскар за лучшую актерскую работу.

– Да? – в его взгляде мелькает что-то, чему я не могу дать определение, но и того, что я понял, мне уже достаточно. Надо-ка с тобой поговорить с пристрастием, мой дорогой, очень дорогой охранник.

– Ну ладно! – отталкиваюсь в кресле от стола, резко встаю. – В квартиру так в квартиру, – оттягиваю свою футболку. – Хоть в нормальную одежду переоденусь!

Я делаю вид, что пошутил, Гоха делает вид, что смеется. Все отлично, все так, как и должно быть.

.

***

Всю дорогу меня не покидает ощущение, что я под конвоем. Меня безусловно охраняют, но в каком-то другом смысле.

Знакомый закрытый двор, подземная парковка.

Гоха сопровождает меня прямо до двери квартиры.

Никогда так раньше не делал.

Терпеливо жду. Может, он что-то хочет сказать?

Но нет.

Останавливается в дверях, смотрит, как я с тоской оглядываю устроенное Машей пространство, довольно хмыкает и прощается.

– Если что, звоните, шеф, – почти с идиотской бравадой рапортует мне. Потом на секунду все же задерживается. – Я рад, что вы здесь, – а вот это он произносит, кажется, искренне.

Закрываю дверь, остаюсь один…

Безумно хочется хотя бы написать Маше, но мы договаривались не поддерживать контакт. Почти уверен, что та же охрана при желании вполне может слушать мой номер.

Брожу как неприкаянный. С опозданием понимаю, что в квартире абсолютно нет продуктов, набираю службу доставки знакомого ресторана, оформляю заказ, стаскиваю одежду, включаю воду в душе.

Вдруг звонит телефон.

Курьер?

ЧЕРТ!

Михницкая!

– Да, – стараюсь звучать равнодушно.

– Егор! – старушка кричит. – Маша уехала!

– В смысле? – меня начинает трясти.

– Вы о чем говорили? Она была с утра у меня… Такая грустная… Говорила, что куда-нибудь хочет съездить! Но я решила, что она про магазины! Список продуктов ей написала! А сейчас пришла в квартиру, а тут нет никого. И трубку она не берет…

– Елена Васильевна, я просил ее пожить у вас! – отвечаю категорично. Нет. Маша сказала, что будет ждать, она будет ждать. Это же Маша!

– А она не могла поехать пожить к кому-нибудь из родственников?

– НЕТ! – я уже забыл про открытый душ, выхватил из гардероба какую-то свежую рубаху.

– Егор, значит… – старушка не договаривает и рвано вздыхает.

– Я сейчас приеду!

– Егор, а как же…

– Да плевать на все! Маша должна быть в безопасности! Позвоните Лехе!

Подхватываю ключи, натягиваю кроссовки и…

Звонок в дверь.

Точно курьер!

Распахиваю, собираясь его послать, но…

На пороге, изогнувшись в красивой позе, стоит Регина….

06.04 Глава 37

Егор

– Привет, – томно тянет она.

Ух ты!

Как быстро!

Не ожидал!

– Привет! – я улыбаюсь ей почти искренне. – Какими судьбами? – еле сдерживаю себя, чтобы не втащить ее в квартиру, но почти уверен, что за нами наблюдают.

– Я, – она хлопает искусственными ресницами, – соскучилась, – выпячивает накачанные губки, – по сыну и… – страстный взгляд. – И по тебе!

Я приваливаюсь к косяку, смотрю на нее. Только сейчас понимаю, что я в джинсах и расстегнутой рубашке.

– Ребенка здесь нет, – закусываю губу, жду.

– Но ты-то есть, – и эта дрянь касается моей груди.

Отступаю, лишь бы избежать ее прикосновения.

– Заходи.

Она с улыбкой впархивает, а я оглядываю площадку и захлопываю дверь.

Все, птичка, ты в клетке.

– Мне тебя так не хватало, – эта мразь кидается мне на шею, пытается поцеловать.

– Подожди, подожди, – черт, хорошо, что не ел… А то вырвало бы… Кстати! – Давай не будем спешить, а то сейчас курьер придет.

– Курьер? – она недовольно вскидывает брови.

– Угу, – пожимаю плечами. – Ужин заказал. Разделишь со мной? – стараюсь посмотреть на нее игриво.

– Ну, – кокетливо поводит плечом, – если ты приглашаешь.

– Приглашаю, – улыбаюсь. – Я вообще, знаешь ли… – щурюсь. – Люблю игры… С едой, – плотоядно облизываюсь. – Ну, или, например, – тянусь в гардеробную, беру первый попавшийся галстук, – как ты на это смотришь?

– Вау! – она довольно скалится. – А кто верх?

– Что за вопросы, – хмыкаю я, напыжившись.

– Ну окей, – она сводит запястья, протягивает их мне.

– М! – оглядываю комнату. Наша спальня для подобного не приспособлена, да и… Вести ее в нашу с Машей спальню! Ни за что! – Иди сюда! – тяну ее в ванную, в которой так и не выключена вода.

– О! – она по-идиотски хихикает. – Это должно быть интересно! Ты меня вымоешь?

– Ну намылю, это точно, – подтягиваю ее к полотенцесушителю. Надеюсь, он плотно закреплен. – Ты это, – завязываю галстук, – особо не дергайся, – указываю взглядом на батарею, – если ты ее сорвешь, оттуда кипяток хлынет.

– Что? – она впервые трезво оценивает обстановку.

Но мне уже плевать на ее возмущение. Зафиксирована она хорошо. Отхожу в сторону, стою, смотрю на нее, застегивая рубашку.

– Будешь орать – рот завяжу, – говорю ей тихо.

И тут Регина впадает в истерику.

– Что? Ты что задумал? Развяжи меня! Я! Нет! Я! Гоша! – орет она на всю ванную.

Гоша… Ну надо же… Какая прелесть! Нежно как звучит…

Без лишних эмоций накидываю ей на рот полотенце, завязываю на затылке, сам выхожу, достаю телефон.

– Але, Сеня? Ну что, твой брат может подъезжать…

.

Маша

– Егор забрал мальчика, – упорно стою на своем, хотя мои слова уже звучат как плач. – Так требовал отец! Должен был вернуться Егор и наследник. Я уже не нужна. Я им уже не нужна, – склоняюсь, очень натурально имитирую истерику. Мне в самом деле дико страшно. Человек, которому я много лет доверяла свою жизнь, приковал меня наручниками к стулу, а сам сидит напротив с каменным лицом.

– Странно, – тянет Гоха, – а Егор говорит, что ребенок у тебя, – он оттопыривает губы. – Кто же из вас лжет? – медленно встает, расхаживает по комнате. – Давай порассуждаем. Я пытался Регину под твоего муженька подложить год, – он выставляет вверх палец. – Год! – его тон резко меняется. – С*ка! Долбанный год она ходила за ним по пятам по всем презентациям, спортклубам, даже в самолете ей пару раз бизнес-класс покупал, чтобы они ну уж точно познакомились! – Гоха хватает меня за волосы, оттягивает голову так, чтобы я смотрела ему в глаза. – А он, представляешь, даже ее не узнал, – произносит елейным голоском. – Там, в клубе, когда она к нему пьяному подсела, – резко отталкивает меня, делая мне больно, но я только сцепляю крепче зубы. – О чем это говорит? – он вскидывает брови, делая вид, что думает. – А?! Марь Сергевна? О чем это говорит? – снова орет он.

– Не знаю, – хнычу я. – Я ничего не знаю, – по щекам действительно льются слезы. – Мы этот год почти не общались. Я по клиникам бегала, да все бестолку…

– Да я в курсе, – бодро кивает Гоха, – я ж поэтому и подумал под него свою сестренку пристроить. Решил, что сейчас точно зайдет! Было очень смешно, когда старший Полянский попросил найти меня девицу на вкус Егора! Папаша решил, что раз мы с твоим мужем почти друзья, то я точно справлюсь. Но это ж был мой шанс! Золотой билет! И звездный час для Регины. Она ж у меня умничка! Любого уложит! И всем выгодно! Нам такое родство и безбедное существование, а Полянским – наследник. Сестре-то моей к мужику в койку запрыгнуть – что поссать сходить, – произносит он почти с гордостью. – Только с твоим не вышло! – опять больно хватает меня за волосы, тянет их вниз, заставляя меня задрать лицо. – Не клюнул Егор Полянский на Регину! Вообще ни разу!

Бросает мои волосы, замолкает, делает круг по комнате. Я скулю. Тихо, чтобы не злить его, но так, чтобы было слышно всю степень моего отчаяния. Впрочем, это же не наигранно.

– Слушай, а он у тебя не импотент? – вдруг подрывается наш охранник. – Не? – и сам же себе отвечает. – Не! Не думаю! Я думаю знаешь что? – он становится напротив, и я задерживаю дыхание. – Я думаю, что любит он тебя офигеть как! Просто никого, кроме тебя, не видит! Вот прям костьми ляжет, но лишь бы Марусеньку свою ублажить. Да? – смотрит мне в глаза, будто действительно хочет, чтобы я ответила. – Я прав?

– Не знаю, – отзываюсь шепотом.

– Я прав!

Он резко дергается, я жмурюсь, сжимаюсь в комок, но удара нет. Открываю глаза, Гоха стоит надо мной с задранной сжатой в кулак рукой. Не посмел. Значит, не все потеряно. Значит я еще не труп.

– Он тебя любит, – произносит охранник твердо и тихо. – И вся эта игра в развод – очередное шоу! А ребенка от тебя он никогда не заберет, потому что у тебя мозги потекли на материнстве. А значит, – Гоха склоняется надо мной, – ты знаешь, где сейчас мальчик.

09.04 Глава 38

Егор

– У-ти-пу-ти, какая цыпочка! – совершенно непохожий на уголовника мужик со взглядом дохлой рыбы склоняется над Региной.

Если честно, мне аж самому жутко. Этот “двоюродный брат” больше всего похож на врача. Патологоанатома. Худощавый, низкорослый, жилистый, с нездоровым желтым оттенком кожи и отвисшими мешками под глазами.

Ему ушла вся наша с Машей наличка. Но без поручительства Семена он все равно за нас браться не хотел. Кажется, еще на этапе первого звонка он пробил все инфо по нам и сразу понял, что будет в результате воевать с организованной СБ. Сенька, которому я на тот момент уже составил бизнес-план на две полноценные сервисные сетки, тяжко вздохнул и что-то пообещал этому кадру от себя. Я не знаю, как я заслужил покровительство этого горе-бизнесмена, но его “двоюродный брат” вздохнул в телефон так, что слышал весь автосервис, и согласился.

– Так что, говорите, не нужна девочка? – решала улыбается исключительно нижней половиной лица.

– Мне не нужна, – стараюсь не смотреть на него. Все мое внимание сейчас обращено на Регину.

Она начинает мычать, дергаться, трясти головой, скользить пятками по полу.

– Чей-то сказать хочет! – с почти детским удивлением смотрит на нее “патологоанатом”.

– Давайте послушаем, – я подхожу и срываю полотенце со рта этой шлюхи.

– Если ты меня хоть пальцем тронешь, – плюется она в мою сторону, – Марусю свою живой не увидишь!

Я морщусь как от удара. Решала это видит.

– Да вы б вышли, – он по-свойски склоняет голову. – Вы же человек интеллигентный, – мужик вздыхает. – С тонкой душевной организацией.

– Потерплю, – стискиваю зубы. – Говори, где моя жена.

Регина заливается громким смехом, но тут же замолкает, увидев перед собой нож. “Патологоанатом” какое-то время стоит и смотрит на девицу, будто что-то прикидывает, потом резким движением рассекает мой галстук.

Шлюшка успевает только ахнуть и, кажется, обмочиться. Мужик на это не обращает никакого внимания, хватает ее за руку и выволакивает из ванной.

– Может, нам на нее меняться придется, – говорит он спокойно, подходя к двери. – Мы сейчас, – он оборачивается к скулящей шлюшке, – пообщаемся кое с кем, да? И поедем покататься.

Она машет головой сначала отрицательно, потом положительно, затем вдруг падает на колени.

– Он убьет меня, – рыдает Регина, – он просто убьет меня, пожалуйста, я ничего не знаю, я только должна была… Я просто шлюха…

– Да эт мы видим, – вздыхает Сенин “двоюродный брат”. – Но сказать, кто командует парадом, ты же можешь?

– Гоша, – скулит девица.

– Отлично. Звони ему, – решала подталкивает к ней ее же сумку. – Звонишь и говоришь, что у тебя все получилось! И спрашиваешь, какие дальнейшие инструкции! А заодно уточняешь, какие у него планы!

.

Маша

– А ты думаешь, одной тебе хотелось из грязи в князи? – Гоха со мной совершенно не церемонится. – Думаешь, такая ты вся офигительная, что вот взяла и стала Полянской? И все тебе на блюде? А я, знаешь, – он склоняется надо мной так, что я чувствую запах у него изо рта, – я тоже хочу как Полянские! А че? Живешь себе на дедовых капиталах и в ус не дуешь!

– Егор же заплатил этой женщине! – отчаянно шепчу я. – Много заплатил!

– Да много-то много, но мало! – орет Гоха и толкает мой стул так, что я чуть не падаю. – Мало, – повторяет ожесточенно. – Я хочу все! Этот гребаный наследник! Это ж как золотая карта! Регина была бы Полянская! И отстегивала бы мне! Всю жизнь! Всю! – повторяет он, встряхивая меня. – Жизнь!

Кажется, я погорячилась насчет выводов о своей ценности. Может, живой и не выйти.

– Гош, – окликаю его почти по-дружески, – а я-то тут при чем?

– А при том! – орет. – Ребенок где?

– Ну найдешь ты ребенка и что?

– А ребенок – это козырь моей систер! Если он у нее, то и Полянский у нее, – мой телохранитель опять больно сгребает в кулак мои волосы. – Но ребенок у тебя! Говори, где? Говори, и я обещаю тебе будет легкий и безболезненный несчастный случай! А иначе, – около моего лица появляется очень тонкий нож…

.

Егор

– Гош, – голос Регины ощутимо дрожит, но “патологоанатом” резко встряхивает ее, и она начинает звучать спокойно, почти томно: – Гош, у меня все на мази…

– Да ты что! – мы слышим возглас, полный недоверия. – А ну-ка поподробнее!

– Ты о чем, Гош? – теряется шлюшка.

Сенькин решала стоит рядом, он не спускает глаз с Регины и при этом придерживает рукой наушник. Явно слушает какие-то переговоры.

– Я о том, что что-то у тебя все больно гладко! – Гоха явно чувствует ложь. – То у тебя год ни черта не выходило, а то ты за час справилась! Говори, где ты?!

– Я у него в квартире, – дрожащим голосом отзывается Регина, и в этот момент “патологоанатом” взмахивает рукой.

– Засекли, – шепчет он. – Семь минут отсюда! Мои парни работают! – он подхватывает под руку Регину. – Говори с ним как можно дольше, – цедит сквозь зубы.

Тащит ее к выходу. Мне не нужно указывать, что делать. Я подхватываю комплект автомобильных ключей.

Лифт, парковка.

– Говори адрес, – я пиликаю сигналкой одной из машин, которую в последнее время почти не брал. Тысячесильный Ламборджини. – На ней будем быстрее!

У решалы вдруг светлеет лицо.

– Подаришь? – спрашивает с поистине детскими интонациями.

– Забирай! – вообще не вопрос. – Но за руль сейчас я сам!

Выезжаем, ревет мотор, переулок, поворот, и… Шоссе! Наплевав на все, выскакиваю на выделенку, выжимаю педаль в пол. Две минуты, три! Мы разогнались почти до ста семидесяти километров в час. Черт! Светофор! Визжат тормоза, дымятся шины, мы дергаемся!

– У-хху! – восторженно вопит патологоанатом. – Аж жаль, что он так близко! Давай по Черногрязской и в тупик!

.

Маша

Гоха говорит по телефону. Кривится, хмурится, гримасничает. Ему явно не нравится то, что он слышит. В конце концов, он секунды две смотрит на аппарат, потом ожесточенно его бросает в пол и летит ко мне!

Сжимаюсь в комок… Боже, ну почему я не знаю ни одной молитвы?

– Повезло вам, Марь Сергевна, – Гоха почему-то снова со мной на “вы”. – Сегодня вы не умрете! – быстро отстегивает меня от стула. – Сегодня вы – мой билет в Европу! – поднимает меня за шкирку, но я не могу стоять. Ноги затекли, мышцы сводит, колет. – Пойдем, быстро! – и тут раздается какой-то хлопок.

– Ч-черт! – ругается Гоха и хватается за рацию. – Митька? – тишина. – Серый? – тишина. – Русый!

Тут переговорное устройство неожиданно включается на ответ, и какой-то явно незнакомый Гохе голос удивленно спрашивает:

– А кто из них был Русый?

11.04 Глава 39

Егор

Мне кажется, что у меня внутри все собралось в комок. Ладони жжет, в висках пульсирует. Реальность словно изменена.

Убью.

Я его убью.

Маша бледна, но держится. Пытается что-то сказать мне взглядом, но для меня самое главное, что она жива. Моя девочка жива.

– Я так понимаю, – певучим голосом начинает “патологоанатом”, – та барышня вас не интересует…

Гоха даже хмурится пару секунд, пытаясь понять, о ком он говорит. А потом смеется. И дергает при этом Машу.

Я чуть не срываюсь, но решала меня остановливает одним движением руки.

– Говори, что тебе надо, – рычу я.

– Паспорт, чемодан бабла и самолет! – выпаливает Гоха, похоже, первое, что пришло в голову..

– Сколько? – уточняю.

– Что? – он аж брови удивленно вскидывает.

– Сколько бабла должно быть в чемодане?

Гоха немеет. Он, вероятно, решил, что никто его требования выполнять не будет.

– Десять миллионов! – выдает ошалело. – Долларов. И самолет! За штурвалом буду я сам! Покатаю твою женушку по Европе!

Я дергаю подбородком. Гоха, как мой телохранитель, был обязан уметь управлять нашим самолетом. На случай экстренных ситуаций. А я вот нет. Черт!

– Налик быстро не соберем, – я тяну время, чтобы подумать. – Я полечу с вами. Как только сядем и ты освободишь Машу, дам тебе ключи от зарубежных счетов. Идет?

Гоха в ответ просто смеется. Смеется, скот, и тянет Машу за шею. Вижу, что сдавливает ее, шагаю вперед, но тут решала выставляет руку.

– Не доверяешь мне, да, шеф?– ржет Гоха.

– Никому не доверяю, – стискиваю зубы. – Наш борт в Раменках.

– Значит, покатаемся! – отвечает подонок весело, но тут же меняет тон. – Но если ты что придумаешь! – в затылок Маши тут же упирается пистолет.

Я замираю, перед глазами пелена, но меня приводит в себя спокойный голос решалы.

– Можешь любую машину взять, – кивает Гохе патологоанатом.

А я достаю телефон. Надо подготовить борт к полету.

.

Маша

Боже, дай выжить. Я не знаю, чем я так провинилась, но мне жутко страшно. Цепляюсь за взгляд Егора. Я ничего не сказала о ребенке. Ничего. Все в порядке. Да? Скажи мне, что все в порядке, что Сашку не нашли.

О боже! И сказать-то не может. Они о чем-то торгуются с Гохой, я плохо понимаю, в ушах нескончаемый писк, сознание путается. Последствия стресса и асфиксии – отмечаю сама для себя холодным канцеляритом. Егор, пожалуйста, забери меня отсюда. Егор, я на все согласна. Пожалуйста, только забери.

Машина.

Куда меня волокут?

Егор?

Ловит мой взгляд.

Что-то проговаривает губами.

“Все будет хорошо!” – это я понимаю.

“Я люблю тебя, Маша!” – это тоже считываю.

Я тоже тебя люблю.

И всегда буду любить.

До самой смерти.

Только бы не сегодня.

Боже, я очень прошу, не сегодня, не сейчас.

Гоха подталкивает меня. В присутствии Егора он обращается со мной гораздо вежливее. Только мне все равно страшно. Жутко страшно.

Машина несется загород. Гоха не запрещает смотреть в окно, но я все равно не узнаю эту местность. Судя по тому, что вокруг нас едут машины, в одной из которых я, кажется, вижу Егора, это и не важно.

Минут через сорок дороги мы сворачиваем на грутновку, и я вижу взлетную полосу.

Нет. Только не это. Не хочу! Я боюсь летать.

У ангаров стоит самолет, трап опущен. Коренастый мужичок в форме суетливо крутится около шасси, будто что-то проверяя.

Машин вокруг – штук восемь. Вижу Федора. Он смотрит на меня раскрытыми от ужаса глазами. Передает Егору какой-то портфель, тот подносит, вероятно, деньги Гохе.

– Маш, я буду рядом, – говорит мне муж, а Гоха при этом гомерически хохочет..

– Да-да! В одном судне!

Подхватывает портфель.

– Ты смотри, – указывает глазами на свою ношу, – если чего не досчитаюсь, то ты тоже, – тыкает меня в спину пистолетом, – не досчитаешься!

Вижу, как дергается щека моего мужа. Вижу, как он смотри на Гоху. Почему-то понимаю, что, как бы ни закончилась для меня эта история, для Гохи она окончится плохо. Только мне сейчас от этого не легче.

Садимся в самолет. Поднимается трап, выруливаем на ВПП…

– Пристегнитесь, начинаем взлет, – слышим голос Егора в динамике.

Гоха отшвыривает меня в одно из кресел, сам пристегивается. Вижу, что его трясет. Он не верит. Сам себе не верит. И правильно.

Снова голос из динамика:

– Пожалуйста, не отстегивайте ремни до окончания набора высоты.

И тут меня начинает неумолимо клонить в сон.

Не понимаю, что происходит. Только что я тряслась, а тут…

Смотрю на Гоху – и он глаза трет…

Это… Это что-то ненормальное… Я…

.

***

Прихожу в себя, и первое ощущение – мне в лицо кинули песок.

– Ааааааааааааааа!

– Не дергайся! – Егор кричит мне прямо на ухо, тут же обхватывает меня руками, ногами. – Не дергайся, стропы спутаешь!

Я лечу! Я лечу вниз с дикой скоростью. На мне шлем, но нижняя часть лица открыта, и воздух бьет по коже, будто плети! Кто придумал, что он мягкий?!

– Все хорошо! Все! Я держу тебя! Мы в связке! Не бойся!

Муж крепко прижимает меня к себе.

– Закрой глаза!

Зажмуриваюсь.

И тут слышу хлопок. Падение замедляется. Становится скорее плавным, но я все равно не хочу смотреть.

– Посмотри вокруг! Тут красиво!

Я отчаянно кручу головой и слышу, как смеется мой муж.

– Маша! Приземляемся!

Ой!

Черт!

Ай!

Больно!

– Маша! – муж отстегивает стропы, ощупывает меня. – Маш, ты в норме?

– Егор! – шепчу, сама себе не веря.

Какое-то поле, посреди стоят машины, куча людей, к нам со всех ног несется Федор.

– Егор, Егор… – я вообще не понимаю, где я и что происходит. – Что происходит?

– Все хорошо, – выдыхает муж. – Все так, как и было задумано.

– Ну, – к нам подходит тот самый странный мужик, с которым Егор приехал в гараж, – вам места здешние нравятся? Или все же в город поедем?

– Поедем, – муж поднимается, берет меня на руки. – Нас сын ждет…