Текст книги "Мой дикий босс (СИ)"

Автор книги: Аня Истомина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 14 страниц)

30. Мотивация

– Иван Андреевич! – повысила голос Ада Львовна.

– Помолчите! – резко обернулся я на нее. – Можете уши заткнуть.

Пока дама бледнела, не ожидав от меня такого тона, подал голос Петров.

– Не, ну а чё?! Хотите сказать, нормально получилось?! Вы то на чемпионате были, то проебывались на Бали несколько дней. Нахуй мы нужны с соревнованиями нашими, правда?!

– Максим! – повысила голос Ада Львовна, задыхаясь от возмущения.

– Помолчите вы! Вам нужно, чтобы они матом при вас не ругались, а то, что будет после приюта – похуй! А мне плевать, что они курят и матом ругаются! Мне нужно, чтобы они людьми остались! Здесь я командую! – рявкнул я на нее и снова обернулся к парням. – Какие вы осведомленные! Кости перемыть успели уже? Так я ещё и машину утопил, нахуярившись как алкаш последний! Потому что не вывожу уже, прикинь?! Устал, блядь! Нахуй вам такой тренер?! Занятие окончено!

– Ну, Иван Андреевич, – робко начали мычать остальные, когда я пошел прочь.

Я остановился, обернулся. Смотрел на них и понимал, что обижены. Бросил их перед соревнованиями. Реально ведь бросил. Я подошёл обратно, скрестил руки на груди.

– Когда я уезжал на чемпионат, сказал вам тренироваться самостоятельно, в приюте. Кто из вас это делал?

– Трое подняли руки, в том числе Глеб. Из десяти.

Я вздернул брови.

– А сейчас, когда я пропал, вот эти два дня без меня кто-то тренировался?

Руку поднял только Глеб.

– Вот ты и будешь выступать. Понятно? В тебя я верю.

Ребята начали возмущаться. Художник напряженно смотрел то на меня, то на них.

– Да он подведёт нас всех! – возмутился Петров.

Я усмехнулся.

– Знаешь, Макс… Меня мать на бабку бросила, когда мне было пять лет. До семи я в деревне жил. Сам жрать готовил и убирался, пока бабка на сенокосе была. Сам воду таскал из колодца. Никто не заставлял. Потом, когда меня тетка в Москву забрала, чтобы образование нормальное получил, сам начал подрабатывать, как мог. Потому что хотелось джинсы крутые, кеды модные, а денег не было! Никто не заставлял меня! Потом, когда пизды пару раз огреб хорошенько, пошел и записался в школу самбо. Все свободное время там проводил. То в тренажерке, то на занятиях. Я копил деньги, чтобы поехать с ребятами на соревнования, потому что не было у меня человека, который верил бы в меня и был готов спонсировать это все. Я был нахуй никому не нужен и никто меня не заставлял, блядь, Макс!.. И именно поэтому я – чемпион мира. А вы…

Я чувствовал, как комок подкатывает к горлу. Смотрел на них всех и понимал, что две трети могут пойти по пизде в первые три года после приюта.

– А чего ждёте вы? Что я вас за руку возьму и к славе-богатству приведу, что ли? Я дал вам ринг, форму, знания. Я дал вам возможность проявить себя. А вам это нахуй не надо! Один! Один человек из десяти использует свой шанс! Он и без меня не пропадет! Зачем мне на остальных тогда свое время тратить?!

Ребята пристыженно смотрели в пол, только Макс сверлил меня взглядом.

– Просто запомните сейчас одно. Если Художник проиграет, то проиграет он из-за всех вас. А если выиграет, то вы все выиграете благодаря одному ему. Сила в команде. А у вас ее нет. Я заявил несколько человек, а выступать будет один. Занятие окончено. Проваливайте. Завтра в девять за вами автобус приедет.

Ребята нехотя пошли к выходу. Я запихнул руки в карманы и смотрел им вслед с тяжёлым сердцем.

– Иван Андреевич, – послышалось со спины.

Я закатил глаза и обернулся.

– Что вам, Ада Львовна?

Женщина повернула ко мне экран телефона, где шло видео, как я ору на ребят. Я вздернул бровь. Переслала его кому-то? Нафига тогда показывает?

– Вы будете хорошим отцом! – вдруг выдала она. – Смотрите, как они задумались!

Мои брови поползли выше. Ущипните меня. У меня, походу, пришла белочка в виде Ады Львовны.

– Вы… вы – настоящий мужчина! – восторженно шепнула она и пожамкала мне руку в области плеча, потом демонстративно удалила видео и ушла.

Я сел на лавку и задумчиво посмотрел ей вслед, усмехнулся.

Это что, на нее просто наорать надо было?!

Я долго сидел в зале, опустошенно глядя на ринг. Вывернув перед ребятами душу наизнанку, невольно поднял с глубин мутный осадок из застарелых обид и комплексов.

И на мать, несмотря на наличие которой оказался, по факту, сиротой. И на своих первых девчонок, которым в итоге оказывалось мало того, что я мог дать в свои двадцать лет.

Казалось, все уже давно в прошлом и больше не трогает меня. Но нет, трогает. Скребёт по внутренностям, оставляя свежие царапины.

Но ещё больше выкручивает другое. Сейчас у меня есть все. И есть та, которой я готов это “все” бросить к ногам. А ей это, сука, не нужно! Ни я не нужен, ни деньги мои, ни слава!

И в итоге я опять полный ноль. Пустое место с деньгами и славой.

Надо было бы позаниматься, чтобы не потерять форму, но в данный момент я испытывал такую жуткую слабость, что даже руки едва поднимал. Будто мне на них по две гири привязали. Я с трудом доплелся до своего кабинета, упал на диван, закрыл глаза.

Казалось, только прикрыл их, как тут же раздался звонок. Звонили с ресепшена.

– Да, – прокашлявшись, отозвался я.

– Иван Андреевич, тут вас женщина хочет видеть. Говорит, что мама вашей невесты.

– Кого? – нахмурился я, садясь на диване.

– Невесты.

– Ммм… интересно. Проводи ко мне, пожалуйста.

31. Разговор

Оказывается, я проспал несколько часов.

Но, вместо того, чтобы взбодриться, расклеился окончательно.

Я поставил две чашки в кофемашину и с интересом поглядывал на дверь.

Вот так пропадешь на два дня, а у тебя уже и невеста есть! В ближайшее время лучше больше никуда не исчезать, а то вдруг ещё и дети появятся.

Дверь открылась, я обернулся на нее и на секунду замер. А потом широко улыбнулся. Ну как же я мог забыть? Сам же эту кашу заварил!

В кабинет быстро и уверенно вошла мама Ани.

– Здравствуйте, – я поставил чашки на журнальный стол и сделал приглашающий жест.

Женщина села на край кресла, держа спину прямо, и пристально смотрела на меня.

– Вы тоже в пансионе учились? – хмыкнул я, делая глоток кофе.

– Где Аня? – коротко и холодно бросила она.

Я замер, напряженно глядя в ответ. Зашибись. Опять что-то произошло?

– Что случилось? – нахмурился я.

– Вы у меня спрашиваете?! Это я у вас спрашиваю: где моя дочь?!

Я не понимал, почему Аня не сказала, что я пошутил.

– Интересно... Кто из нас мать? Вы – мать. Где ваша дочь?

– Вы издеваетесь?! – зло прищурилась женщина.

– Нет! – я покачал головой. – Она в отгуле до понедельника. У вас что-то произошло?

– Ничего у нас не произошло.

– Бля, вы так похожи, – усмехнулся я, сбивая женщину с толку. – Взрыв мозга просто. Если у вас все хорошо, тогда зачем пришли?

– Вы не встречаетесь, да? – помолчав, уточнила она.

– Нет, – отрицательно покачал я головой. – Я ее начальник, Иван Андреевич. Но, если потребуется Аню защитить, я в стороне не останусь, имейте ввиду.

– Ольга Николаевна, – кивнула мне задумчиво женщина.

– Так что у вас там происходит, Ольга Николаевна?

Женщина тяжело вздохнула и устало облокотилась об спинку.

– Аня очень любила отца. Но он внезапно скончался, когда ей было четырнадцать. Как раз был переходный возраст, и я просто с ней перестала справляться. Да, отправила в пансион! После, пока она училась в институте, я одна была, все нормально было. Как только у меня мужчина появился, – все, снова бунт. Ссорятся. Аня ушла из дома и не выходит на связь.

– А он мог ее обидеть? Вот, с рукой тогда, например?

Спросил и мысленно усмехнулся. Ну, конечно, прям она и скажет: да, я живу с моральным уродом.

– Да нееет! – замахала руками Ольга Николаевна. – Нет! Ну что вы такое говорите? С рукой… Я, конечно, на смене была, но… она мне сказала, что споткнулась и упала, потому что виски пила.

– Угу, – усмехнулся я. И следы на шее от руки тоже от этого. – Два глотка виски она всего сделала… Вы уж подумайте, почему вам дочь правду не говорит. И убегает.

– Да я…– поджала губы женщина. – Я волнуюсь за нее… Тогда, в больнице, сорвалась на вас ни за что. Но и вы тоже меня поймите! Дочь заявляет, что упала пьяная, потом появляется с каким-то взрослым бородатым мужиком… Что я подумать должна была?

Ее голос дрогнул. Она закрыла глаза и сжала переносицу пальцами.

– Я попробую ее найти и поговорить… Кстати, может, вы мне и про аварию пояснить сможете?

И тут Ольга Николаевна разрыдалась в голос.

Ну, бляяя… У меня и платка то нет.

Спустя время, когда она успокоилась, я налил ей воды и молча ждал.

– Мальчик у нее был, – сглотнула слезы женщина. – Встречались. Он в гонках участвовал. Ее ездить учил. Мне не нравилось, конечно, она ещё несовершеннолетняя была, он постарше. Но, с ним рядом она прям паинька была. И я терпела. По выходным она у него оставалась, в гонках не участвовала, только смотрела. Рассказывала мне так, по крайней мере. А потом… я так поняла, что-то с колесом у машины случилось и он прям на огромной скорости кувыркаться начал. На месте умер. Шею сломал. Аня…не плакала почти. Просто не пила и не ела ничего. Лежала,.. в потолок смотрела. Я ее в больницу положила, чтобы прокапали успокоительными. А она ночью сбежала. Оказалось, он ей машину подарил, чтобы она тоже в гонках участвовала. Ну,.. под действием сильных транквилизаторов она села за руль… Инспекторы сказали, скорость далеко за двести была… Машина в лес улетела. Спасибо, деревья росли редко. Аню выкинуло из машины каким-то чудом до того, как машину смяло как железную банку. Мы нашли ее только под утро. Переломанную всю. Мне прогноза даже самого осторожного не давали. Я каждый день к похоронам готовилась. К счастью, все обошлось. Но эту тему мы не поднимаем. Тяжело очень.

Я задумчиво побарабанил пальцами по подлокотнику. Бедная девочка. С юности в трешаке каком-то.

– То есть, это был не суицид?

– Нет. Успокоительное так повлияло. Не досмотрели… Вы поможете мне ее найти? Она часто уходила из дома, но чтобы вообще не появлялась и не отвечала мне, такого не было.

Я довёз Ольгу Николаевну до дома и набрал Аню.

Она долго не подходила к телефону. Я набрал ещё раз.

– Да, – послышался ее ангельский голос. Но в нем отчётливо слышались ледяные нотки.

– Привет. Мне очень нужна твоя помощь.

32. Лючок

Я даже толком не запомнил, что наплел, но, главное, цель была достигнута. Аня назвала мне адрес, где будет ждать. По пути я снова остановился в цветочном и выбрал букет. Пионы на этот раз. Какие-то необычные, даже самому понравились. Спрятал в багажник, чтобы не выдали меня своим запахом раньше времени.

Аня ждала меня на улице, одетая в спортивный оверсайз костюм.

Сука, мода эта дебильная. Стоит перед тобой бесформенное нечто. Ни одного изгиба не видно. Секса – ноль.

Но, сейчас, наверное, это и к лучшему. Чтобы я на фигуру ее не отвлекался и не залипал.

Я вышел из машины, обошел ее, подошёл к девчонке. Запихнув руки в карманы спортивок, остановился напротив и молча разглядывал.

– Что? – не выдержала Аня,коротко взглянув на меня из-под бровей.

– Юбки тебе идут больше, – не удержался я от комментария. – Как баба на чайнике. Ладно, поехали.

– Куда? Вы же поговорить хотели!

– Я сказал, что мне твоя помощь нужна. Докинешь меня до местечка одного? Я потерял одну важную вещь. Поговорить и по пути можно.

Мы ехали молча. Впервые я не знал, как начать разговор. Поэтому сделал музыку погромче и пялился в окно.

Маршрут я выбрал не самый быстрый, к тому самому водохранилищу, поэтому что-нибудь успею придумать.

– Как тебе машина? – уточнил я в паузе между треками.

– Красивая, – буркнула девчонка. – Я смотрю, вы не только секретарш как перчатки меняете.

Ой, все! Я закатил глаза и снова отвернулся к окну. Прям как в суде. Все, что вы скажете, может быть использовано против вас.

Но! Зацепило ведь, зацепило! Хоть какие-то эмоции дала, льдина эта! Главное, теперь не закосячить ничего. Как по минному полю, блин!

– Ты – не секретарша. Ты – моя помощница. С понедельника будешь работать по своей специальности. Реклама, пиар.

Аня нахмурила брови и промолчала.

Мы выехали за пределы города. Я посмотрел на спидометр. Даже до ста пятидесяти не доходит.

– А что так медленно едем? Не торопишься никуда?

– Как вы научили, так и еду. А то опять останавливаться придется.

Чего?! Я рассмеялся с этой хамоватой отдачи и бросил, делая музыку громче:

– Трусишь просто.

Тут же почувствовал, как меня прижимает к спинке. Давай, маленькая. Сбрасывай пар. А я предусмотрительно поссал перед выездом.

Двести. Двести пятьдесят. Двести семьдесят. Уууу. Спасибо, что прямая!

Двести восемьдесят!

У него максималка двести восемьдесят три!

Я засмеялся, глядя на Аню.

Положила стрелку!!!

Вдруг она начала быстро сбрасывать скорость.

Я напрягся, вглядываясь в дорогу, но ничего опасного не увидел.

Аня съехала на обочину, включила аварийку и прикрыла глаза.

– Эй, ты чего? – наклонился я к ней.

Бледная, как бумага.

– Там дальше крутой поворот… Не хочу быстро…

Триггер, похоже, словила.

– Все нормально, ты охуенно водишь! Давай я за руль сяду.

– Нет, вы ж бухали.

Я бухал?! А, да, ляпнул что-то такое, чтобы на поездку уговорить.

Когда мы подъехали к водохранилищу, было уже совсем темно. Светила луна. Вдали виднелись огни какого-то поселка.

Аня остановилась на дороге, не рискнув в темноте ехать по канавам к берегу. Я вышел, глубоко вдохнул свежий воздух, потянулся.

Девчонка осталась сидеть в машине.

– Ты что, не поможешь мне? – заглянул я в окно, состроив брови домиком.

Она вздохнула, вышла из машины и подошла ко мне.

– Что мы должны найти?

– Лючок от бензобака. От Мерса.

– Лючок? Важная вещь? – возмутилась Аня. – Так он же черный и маленький! Вы завтра днём его не могли поискать?

– Нет. Мне надо сейчас.

Мы как два идиота ходили с фонариками на телефонах и искали то, чего тут не было. Ну, Аня искала, а я делал вид. Что-то какой-то план получился провальный. Два часа уже молчим. Нужно ей сказать что-то такое, чтобы она перестала дуться. А у меня в голове – пустота.

– Возле берега надо посмотреть, – кивнул я.

– Я не пойду, – передернула Аня плечами.

Боится?

Я хмыкнул и остановился у воды. Какое-то смутное воспоминание снова мелькнуло в башке. Кажется, я не только танцевал, но и плавал в тот день, когда свалил на Бали.

Я обернулся на Аню. Ходит, ищет лючок. Вот я паскуда!

Отвернулся к водоему. Стянул с себя толстовку и штаны. Похуй, что май.

Эмоций ее хочу!

Сделав несколько тихих шагов в воде, я почувствовал, как все жизненно важное сжалось от холода. Глубина хорошая. Сделав глубокий вдох, я нырнул в воду.

33. Варианты

Тело будто обдало кипятком. Уши заложило.

Плыл под водой я достаточно долго. А когда вынырнул, услышал приглушённые крики.

Через несколько секунд слух вернулся.

– Иван!!! Иван Андреевич!!! – снова громкий крик.

Я обернулся к берегу и быстро поплыл обратно. Капец, холодно ещё! Как не утонул тогда, пьяный?

Аня стояла возле самой воды и тяжело дышала, нервно комкая в руках кофту.

В свете луны было отчётливо видно, как рвано вздымается грудь, обтянутая светлым коротким топом.

– Вы с ума сошли! – сипло выдохнула девчонка, когда я вышел из воды и встал напротив.

Ее серые, огромные от страха, глаза отливали серебром. Я залип на них.

– Разве можно так пугать?! – гневно крикнула Аня, вырывая меня обратно в реальность.

– Волновалась? – я усмехнулся, натягивая штаны и кроссовки. – Стой, а почему ты без кофты?.. Ты что, полезла бы меня спасать?

– Вот ещё! Жарко просто.

– О, а я как раз сейчас холодненький! – развел я руки. – Иди обниму.

Аня отпрыгнула от меня, как от прокаженного, но я успел сгрести ее в объятия и прижать к груди. Ее кожа по сравнению с моей была просто кипяток!

– Новую… секретаршу свою… обнимайте, – пыхтя и выкручиваясь, выдала она.

Наконец-то! Больше огня!

Я захохотал и подхватил Аню под бедра, чтобы видеть ее лицо. Она продолжила брыкаться, пыхтя и отталкиваясь от моей груди.

– Секретарша костлявая! – я слегка пожамкал пальцами аппетитные ягодицы. – А ты как антистресс.

С правой тут же прилетела пощёчина. Ну, я не сильно удивился, ожидая чего-то подобного.

– Я не игрушка! – зло зашипела Аня. – А вы только и делаете, что забавляетесь с чувствами людей!

– Ревнуешь? – с затаенной надеждой внутри и саркастичной усмешкой снаружи уточнил я и тут же перехватил левую руку любительницы давать пощёчины, чмокнул в запястье.

– Этой нельзя. Она у тебя травмированная.

Аня вдруг замерла, тяжело дыша.

– Я все морги и больницы обзвонила! – выдала она. – Весело вам было?!

Я удивлённо вскинул брови. И она в курсе?

– Совсем не весело, Ань, – нахмурился я. – Хуево мне было. Давай мириться?

Я притянул ее за шею, чтобы обнять. А она вдруг прикрыла глаза, подалась вперёд и неловко прижалась губами к моим.

Я на секунду опешил. Этого времени хватило, чтобы Аня осознала, что целовать я её не собирался, распахнула глаза и испуганно отстранилась.

– Я не!..– растерянно начала она, но замолчала.

– Ты от меня ничего другого не ожидала, да? – подсказал я, хитро прищурившись. – Рефлекс, помнишь? Надо закрепить.

Я снова притянул ее за шею, нежно коснулся губ.

Аня попыталась отстраниться, но уже не так бойко, как раньше. Ее пальчики вжались мне в плечи.

Я чуть усилил напор, мягко врываясь языком все глубже и глубже. А потом немного отдалился, дразня и кайфуя оттого, что она тут же подаётся навстречу, будто боясь, что я разорву поцелуй.

Я на мгновение отвлекся, чтобы поудобнее перехватить ее бедра другой рукой, а то они сползали к тому самому месту, которое было не прочь, чтобы на него сползли.

– Иван Андреевич, – шепнула Аня смущенно, пытаясь увернуться, когда я снова прижал ее к груди.

– Чшш, мы ещё недостаточно помирились, – усмехнулся я ей в губы и впился в них снова, тихо застонав от удовольствия.

Я чувствовал, как ее напряжённые соски то и дело касаются моей груди, гладил ее спину и тонкую талию, покрытые мурашками и гладкими шрамами. Хотелось поцеловать и коснуться каждого. Такая... хрупкая маленькая девочка.

Как же меня крыло! Руки дрожали от того, насколько я сдерживал себя от необдуманных прикосновений. А достаточно было бы сорвать с нее эти гребанные штаны и немного приспустить резинку своих!.. Но, я уже хорошо запомнил, что с ней так резво не прокатит.

Я зарылся рукой в шелковистые волосы, сжал их на затылке, чуть оттянул, чтобы Аня запрокинула голову, и провел носом от ключиц до подбородка, наконец-то бессовестно вдыхая непередаваемый аромат ее кожи. Вкуснее всяких цветов. Затем повернул ее голову к себе, серьезно посмотрел в глаза. Взгляд Ани плавал, будто она была пьяная в лоскуты.

Я потерся кончиком носа об ее носик и уточнил, шепотом лаская приоткрытые губы:

– У нас есть два варианта: продолжить или остановиться. Решай ты.

Блядь, я ли это?! Штаны вот-вот лопнут от напряжения, а я тут умудряюсь ещё такие слова правильные произносить!

34. Лепестки

– Нам… – попыталась сфокусировать взгляд Аня.

Ой, не нравится мне это “нам”. Хотя, на какой ответ я надеялся-то?

Я поймал ее шепот своими губами, аккуратно прикусил подбородок. Скользнув рукой вниз по груди, обвел большим пальцем твердый сосочек. Аня вздрогнула, закусив губу.

Хочешь меня, а сопротивляешься, маленькая вредина.

– Нужно остановиться, – выдохнула она приговор и перехватила мою руку. – Пожалуйста.

– Пожалуйста, – обиженно буркнул я, отстраняясь от ее лица. – Держись.

Наклонившись за вещами, я придержал повисшую, как панда, девчонку, затем выпрямился, подкинул ее выше и пошел к машине.

– Лючок, – шепнула Аня, смущённо отворачиваясь и ложась мне щекой на плечо.

– Хуй с ним, – усмехнулся я. – Я блинов хочу.

Я опустил Аню на землю, открыл перед ней пассажирскую дверь.

– Да не бухал я! – пояснил на немой вопрос в глазах. – Поговорить хотел.

Аня послушно села в машину, пряча взгляд.

Я завел двигатель, поправил сидение и торчащий член, сделал музыку погромче.

Мы молчали.

Я чувствовал целый спектр эмоций. От эйфории до разочарования. От дебильной щенячей радости всего-то от поцелуя до злости от дикого возбуждения.

Мне не сиделось на месте. Хотелось пойти в спортзал или пробежаться, а лучше продолжить начатое.

Достаточно было вспомнить ее пьяные глаза, как кровь начинала кипеть, прожигая вены и растекаясь огнем под кожей.

Я шумно выдохнул, вспомнив прикосновение к возбужденному соску. Ебать, как школьник, честное слово!

Аня покосилась на меня и сделала музыку потише.

– Извинините.

– За что? – я удивлённо взглянул на нее.

– Я не поеду к вам. Мне нужно домой.

Я ещё раз вздохнул, кивнул. Конечно, с блинами я доверие потерял. Трусит. Ну, ничего, теперь будет время наладить контакт. Вроде все неплохо идёт.

– Если что, под блинами я имел ввиду блины, – на всякий случай уточнил я. – Забей адрес в навигатор, посмотрим, где нет пробок.

Аня взяла мой телефон, вбила адрес и повесила обратно на держатель.

Я глянул на экран и нахмурился.

– Это не домашний адрес. Ты… будешь ночевать не дома? У тебя что-то случилось? Скажи, я помогу решить любую проблему.

– У меня все нормально, – пожала плечами Аня. – Просто осталась в гостях у друзей.

Нога сама вдавила газ. Я сжал губы, стараясь не проронить ни звука, хотя меня просто переполняло от злости.

У каких, ебаный в рот, друзей?!

Я сделал музыку обратно погромче. Дыши, блядь, Ваня. У тебя у самого есть друзья. И не обязательно, бабы. А даже если бабы, то те, с которыми ты не спал даже в самых разных ситуациях!

Я глянул на себя в зеркало. Глаза бешеные. Морда кровожадная.

Мы подъехали к дому.

Я вышел следом за Аней, достал из багажника пионы и, молча вручив букет, стоял и сверлил ее взглядом.

– Спасибо, – она растерянно посмотрела на цветы и опустила глаза, краснея.

– Друзья, – прорычал я, не в силах себя больше контролировать, и кивнул на дом, – самбо занимаются?

– Да, – удивлённо вскинула Аня брови. – А что?

– А не…

“А не охуела ли ты целоваться со мной, а ночевать у них?” – хотел спросить я, но осекся.

– А ничего! Пока!

Я быстро пошел к машине. Возле двери посмотрел Ане вслед.

Она шла по плохо освещенному участку улицы и, видимо, наблюдала за мной, потому что резко отвернулась.

– Твою мать, – зашипел я, захлопнул дверь и подбежал к ней.

Услышав шаги, Аня испуганно повернулась, а я тут же подхватил ее на руки.

– Вы чего? – пискнула она. – Куда?!

– Ничего! – я быстро нес ее до машины. – Краду тебя!

– Иван Андреевич, вы меня пугаете! Давайте я пойду?

– Нет. – я упрямо мотнул головой. – Нечего у мажоров своих на ночь оставаться. Переночуешь у меня.

Глаза Ани вспыхнули гневом. Она сжала губы и зарядила мне пионами по башке. Розовые лепестки полетели в разные стороны.

– Эй! – возмутился я, уворачиваясь от следующего удара. – Прекрати! Я сейчас сдачи дам!

После очередного замаха, я хлопнул мартышку по заднице. Получилось так звонко, что мы оба замерли и таращились друг на друга.

– Пусти меня, – наконец, отмерла Аня. – Меня ждут ДЕВОЧКИ.

– Какие, блядь, ДЕВОЧКИ? Ты только что сказала, что МАЛЬЧИКИ!

– Я сказала, что друзья!

– Самбисты! – прищурился я.

– Я сказала, что меня ждут друзья. – угрожающе прошипела Аня. – Поясняю: это девочки, которые занимаются самбо. У них завтра соревнование. Мы хотели пойти вместе.

– Ебаный в рот! – возмутился я громко. – Почему нельзя было сказать, что это подруги?!

– Вы подумали, что я… – начала Аня, прищурившись, но я тут же отпустил ее на землю.

– Ничего я не подумал! Все, иди. Иди к своим девочкам. – буркнул, отводя взгляд, отряхиваясь от прилипших к футболке и волосам лепестков – Пошли, провожу до подъезда.

Аня шла впереди, сердито размахивая потрепанным букетом. Я плелся сзади в нескольких шагах.

– Да выкинь ты его, – усмехнулся я.

– Нет.

– Я тебе новый завтра куплю!

– Нет, я хочу этот, – упрямо повторила девчонка, не глядя на меня, и открыла дверь в подъезд магнитным ключом.

– Ань, – позвал я, останавливаясь.

Она обернулась.

– Подружкам хочешь похвастаться? – состроил я рожу, надеясь, что она запульнет в меня этим ободранным веником.

– Да… И их симпатичному брату! – мстительно выдала она и тут же быстро захлопнула за собой дверь.

– Ань! – крикнул я громко, вмиг теряя самообладание. – Ах ты жопа!

Я постоял, медитируя на окна, но никого не увидел. Ну, ничего, завтра встретимся на соревнованиях. Я тебе устрою "симпатичного брата"!