Текст книги "Мой дикий босс (СИ)"

Автор книги: Аня Истомина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 14 страниц)

43. Тревога

Я не находил себе места с того самого момента, как Аня вышла из машины.

Приехал к ребятам уже под конец фильма, весь промокший до нитки. Пошли дружной гурьбой в кафе. Рус отлично справлялся в качестве старшего группы, а бандиты, вместо того, чтобы окусываться, как делают это со мной, слушали его бесконечную болтовню и вели себя как паиньки. Да, Рус – дипломат.

– Я с тобой все поговорить хочу, да как-то не складывается, – улучшив момент, обратился я к нему.

– Что такое, брат? – добродушно отозвался он, прижимая к себе свою будущую жену.

Все, сдался парень? А где подъебки и острые шуточки?

– Если я уеду в Европу… – вздохнул я и увидел, как его брови сходятся на переносице. – Ты возглавишь центр? Я не хочу его продавать кому-то. Ребята, опять же, хочу, чтобы под присмотром были.

– Всё-таки надумал? – помолчав, хмуро уточнил Руслан.

– Не знаю… Думаю. Ещё полгода назад поехал, даже бы не раздумывал, а сейчас… многое на кону… Подстрахуешь меня? Я на годик максимум. И вернусь потом.

– А Аня?

– С собой заберу.

Друг вздохнул и пожал плечами:

– Если ты мне доверяешь. Если научишь. Если будешь помогать удаленно.

Я согласно закивал и протянул ему руку.

– Спасибо, брат!

Мы обнялись.

Как камень с души упал. Один из камней. Но уже легче.

– А что там с походом? – уточнил Петров с набитым ртом.

– Ливень был на улице. Посмотрим завтра с утра. Если просохнет, то сходим. Если нет, то перенесем на следующую неделю.

Спустя часа три, побесившись на батутах и в боулинге, мы разошлись. Ребята отправились в автобус.

Я с усмешкой наблюдал, как Макс и Влад, с чьей-то легкой руки получивший прозвище Халк, идут в обнимку и что-то обсуждают.

Да, иногда от любви до ненависти и обратно всего один разговор. Или поступок. Чемпионы мои уличные.

Когда я остался один, меня накрыло по новой. Чувство, что Ане угрожает опасность, никак не покидало. Я посмотрел на время. Детское. Ещё рано для тревоги, но объяснить это своему внутреннему голосу я не смог.

Не зная, куда себя деть, я заехал на мойку, помыл машину, съездил на заправку и сходил в магазин. В конце концов, купил всё необходимое для обещанного мне завтрака.

За это время дважды успел написать Ане напоминание о том, что она должна прислать мне адрес, но сообщения остались непрочитанными.

Мне не хотелось выглядеть как параноик, но я решил, что имею полное право ей позвонить.

Я злился. Складывалось ощущение, что мартышка несерьезно отнеслась к моим словам и не планирует посвящать меня в свои дела.

Когда она подняла трубку, я облегченно выдохнул, но вместо того, чтобы сказать ей что-то приятное, нарычал и отчитал.

Возможно, она даже обиделась, но в данный момент меня это мало волновало. Я переживаю, блядь, а она “забыла”, видите ли!

Дикий? Да, дикий!

Пусть привыкает, что против шерсти меня гладить не нужно!

Узнав адрес и не зная куда себя деть, я решил прокатиться по пригороду.

Бак был полный, поэтому я уехал из Москвы и часок бесцельно катался по округе.

Заехал в кафе, взял кофе. Посидел, потупил в телефоне, а потом плюнул на всё и поехал в сторону дома, где проходила вечеринка.

Меня немного успокаивало то, что я донес до мажора информацию о последствиях любого необдуманного поведения в сторону Ани. Но, всё же, прекрасно зная, как устроен организм мужчины и понимая, что будет алкоголь, я решил перестраховаться.

Я припарковался недалеко от нужного дома, включил фильм, открыл окна и терпеливо ждал, прислушиваясь к далеким пьяным и веселым разговорам и крикам.

Уже когда стемнело, я подумал написать снова, так как терпение подходило к концу. Я вообще не терпеливый по натуре. А тут просто пытка настоящая! Внезапно Аня отписалась сама.

Я вышел из машины и пошёл в сторону ворот, чтобы встретить её. Мне было плевать, кто выйдет её провожать и что об этом подумает. Я уже считал её своей и не собирался прятаться ни от кого. Похуй, что у нас ещё ничего серьезного не было! С ее то загонами, считай, что уже было многое!

Прогуливаясь возле ворот дома, получил от Ани сообщение, что она вот-вот выйдет. А спустя ещё пять минут, я услышал из открытого окна второго этажа её громкий вскрик и бросился ко входу.

Только волос упадет с ее головы… Убью тварь!

44. Урок

Не обращая внимания на удивлённые взгляды, я быстро пересек двор, зашел в дом и бегом поднялся вверх по лестнице. Толкнул первую попавшуюся дверь, быстро огляделся. В помещении пусто. Не мешкая, я тут же направился к следующей комнате. Тоже пусто. На секунду промелькнула мысль, что мне послышалось, но я упрямо пошел к следующей двери. Толкнул. Заперто.

– Ань! – громко крикнул я. В ответ послышался тихий шорох, но этого было достаточно для того, чтобы я без сомнений выдавил замок, толкнув дверь плечом.

Перед глазами предстала неприятная картина: Аня стояла и смотрела на меня круглыми от страха глазами, а её “друг”, в честность и невиновность которого она так верила, стоял сзади и закрывал ей рот ладонью, чтобы она не могла ответить мне и позвать на помощь.

– Отпусти её, – только и смог произнести я, потому что горло будто сдавило железным обручем.

Аня стояла без кофты, в одном топике. Кофта валялась рядом, больше напоминая разорванную тряпку.

– Выйди на хуй отсюда! – заорал Олег, когда я направился в их сторону. – Какого хрена ты тут делаешь?!

Он был пьян. В стельку. Это его не оправдывало ни грамма. И остановить меня вряд ли могло.

Руки, которыми этот уебок лапал мою Аню, вырву и на ворота повешу!

Парень дернулся назад и машинально дёрнул Аню за косу. Она зажмурилась от боли.

Блядь, это чмо пьяное ей так шею свернёт! Мозг отключился, а рефлексы остались!

Я замер, быстро прикидывая варианты.

– Блядь, отпусти её, придурок, – мирно произнес я, шагнув в сторону, но тут же сменил траекторию и в пару прыжков уже был с ним рядом, перехватывая руку и делая болевой захват.

Ослабевшая рука выпустила намотанные волосы. Аня испуганно вскрикнула и отскочила, пока я укладывал носом в пол несостоявшегося насильника.

– Ань, выйди, – прорычал я.

– Иван Андреевич… Не надо, пожалуйста, вы же убьёте его, – прошептала она.

– Ань! Выйди! – рявкнул я так, что она сжалась от страха и машинально закрылась руками.

Увидев её хрупкую, обнажённую фигуру, трясущуюся от страха, я ненадолго отпустил подонка, стянул с себя футболку и кинул её в руке девчонке.

– Одевайся и выходи. Иди в машину.

Аня быстро натянула футболку, но не сдвинулась с места. Я закатил глаза и, вздохнув, поднялся.

– Обещаю,.. эта тварь не сдохнет.

Пока нерадивый друг пытался встать на ноги, я вывел Аню за локоть, закрыл за ней дверь и подпёр ее тяжёлым комодом, чтобы никто не смог вломиться.

Обратив внимание, что в комнате как нельзя кстати есть ванная, я усмехнулся, поднял Олега за шиворот и повёл туда.

Он вяло сопротивлялся, пытаясь что-то сообразить из ударов и захватов, но получалось не очень.

Я взял рулон туалетной бумаги, запихнул его в сливное отверстие унитаза и несколько раз нажал кнопку слива чтобы он заполнился водой.

– Ты что творишь, козлина?! – упирался парень, пока я не очень бережно ставил его на колени.

– Я учу тебя хорошим манерам. Скажи спасибо Ане. Если бы не она за дверью, сейчас бы ты падал с лестницы несколько раз подряд.

– Отпусти меня, – брыкался малолетний мудак, когда я с силой взял его за шею и окунул головой унитаз.

Он барахтался и сопротивлялся, как мог, но ни поза, ни его состояние не помогали ему освободиться. Почувствовав, что тело перестает сопротивляться, я вытащил его голову, дал сделать несколько глотков воздуха, а затем снова окунул головой в воду.

Наверное, я никогда не держал себя в руках так, как сейчас, потому что если бы я не контролировал свой гнев, то уже утопил бы щенка! В дверь барабанили.

Когда Олежа совсем обессилил и практически перестал сопротивляться, я отпустил его, сполоснул руки и снова поднял за шиворот, провожая к выходу из комнаты.

Надо же всем дать убедиться, что он жив и даже цел. Одной рукой оттащив комод, я открыл дверь и увидел, что на втором этаже собралось много ребят. Аня тоже была здесь.

Ну, конечно же! Я не сомневался!

Все замерли. Аня тоже тихо стояла и смотрела на нас во все глаза, все так же обхватив себя руками. Её коса была растрепана и немного потекла тушь. Видимо, от недавних слёз. Я вышел из комнаты, выводя парня на всеобщее обозрение. Разжал руку на воротнике, и он тут же упал на карачки перед Аней.

– Извиняйся,– хмыкнул, я а потом увидел у кого-то в руке телефон. Кивнул. – Можешь снимать. Как раз будет доказательство в ментовке, когда Аня напишет заявление на попытку изнасилования.

Олег что-то непонятно промычал, мотая головой. Аня посмотрела на него со страхом и жалостью. Глупая.

– Извиняйся, – громче потребовал я.

– Извини, – брукнул Олег и его тут же начало рвать водой и и чем-то коричневым. Наверное, вискаря перебрал.

Аня отступила на несколько шагов назад.

– Кому-то ещё помочь протрезветь? – уточнил я, глядя на второго “друга” Ани. Все промолчали.

– Если я узнаю, что ваша компания практикует изнасилования или ещё какие-либо дебильные споры, обещаю, что ваша спортивная карьера закончится тут же.

Я перешагнул через блюющего Олежу и, придержав Аню за талию, стал спускаться по лестнице.

Под молчание и тихий скрип ламината мы вышли на улицу, потом в тишине дошли до ворот.

Аня шла, опустив глаза. Я, ничего не спрашивая, довёл её до машины, усадил на переднее кресло и не спеша выехал из посёлка.

Аня смотрела в окно, иногда передергивая плечами. Я доехал до ближайшего магазина и вышел, оставив её ненадолго одну, а когда вернулся увидел, что она стоит на улице и полоскает рот водой.

– Тошнит? – уточнил я, протягивая ей шоколадку.

Она отрицательно покачала головой.

– А что тогда?

– Он меня поцеловал. Было… мерзко.

Я усмехнулся, поднял её голову и заглянул в глаза.

– Я знаю прекрасный способ, чтобы перебить это поганое чувство.

– Жвачка? – уточнила Аня.

– Лучше, – буркнул я и нежно прикоснулся к её губам.

45. Крокодил

Мы сели в машину и долго ехали молча.

Аня раскрыла шоколадку, отломила кусок и протянула мне. Я отрицательно мотнул головой, не отвлекаясь от дороги.

– Не хочу, – сказал я. – Я не очень люблю сладкое.

Аня упрямо протянула кусок сладкой плитки ближе к моим губам.

– Откусите кусочек, а то я съем её одна и покроюсь аллергией.

Я вздохнул и откусил кусок. Что со мной происходит? Такими темпами я и яд соглашусь из её рук выпить.

– Куда едем? – уточнил я.

– Домой, – ответила Аня, пожав плечами.

– Домой куда? Домой или домой к подругам?

– Подруги остались на вечеринке, поэтому просто домой.

– А если бы подруги не остались на вечеринке, ты бы поехала к ним? – решил начать я издалека.

Аня пожала плечами снова.

– Наверное.

– Почему ты не хочешь обсуждать со мной тему дома, Ань? До сих пор не доверяешь?

– Дело не в вас. Мне просто неприятно.

– Ань, а когда мы уже перейдём на ты? Когда внуков будем нянчить? – уточнил я, строго глядя на нее.

Она усмехнулась, смущённо отворачиваясь.

– Я так далеко ещё не думала.

– Давай, тогда хотя бы ты меня будешь называть просто Иван, хорошо?

– Я попробую, – Аня протянула мне очередной кусок шоколадки.

– Нет, всё, я больше не буду. Даже не заставляй. – увернулся я, морща нос.

Когда подъезжали к городу, Аня задремала. Словила стресс, бедная моя девочка. Конечно же, везти её домой, где явно происходила какая-то нездоровая фигня, я не собирался. Да, возможно я не ангел, но эту девочку хочу защитить. Если потребуется, то и от мамы. Точка.

Припарковав машину возле своего дома, я аккуратно взял Аню на руки и занёс в квартиру. Уложив на кровать, снял с неё обувь, спустился за сумками в машину. Потом разобрал продукты и понял, что довольно сильно устал за сегодняшний день. Слишком много эмоций. Слишком много переживаний.

Я принял душ, прошёл в тёмную комнату и аккуратно сел на кровати, глядя на беззаботно сопящую девчонку. В моей огромной футболке она казалась ещё более привлекательной. Красивая такая. Маленькая. Беззащитная. Будто созданная для того, чтобы оберегать ее и носить на руках.

Вздохнув, я взял плед и подушку, постелил на полу и улегся спать.

Этакий ручной цербер, который может откусить голову любому, кто побеспокоит его хозяйку.

Было жёстко и неудобно. Но, лечь рядом я не рискнул, – страшно покалечить ее спросони. Фиг знает, как мое бойцовское тело отреагирует даже на случайное прикосновение.

В голову то и дело лезли всякие мысли. Про Аню, про Европу, про свой центр, Руслана и ребят.

Я приготовился к тому, что не усну до утра. Но, видимо, дневное напряжение сказалось, потому что я вырубился и спал так глубоко, что даже не услышал как наступило утро, как проснулась Аня.

Зато я почувствовал невесомое прикосновение и открыл глаза. Аня сидела рядом на коленях и укрывала меня одеялом.

– Мне не холодно, – улыбнулся я, закидывая руку за голову и разглядывая ее, ещё совсем сонную и растрепанную. Пиздец, как сексуально выглядит.

– Вы лежите на полу и можете заболеть, – серьёзно посмотрела на меня девчонка.

– Серьезно? – усмехнулся я. – Я не буду против, если мы полежим в обнимку и ты погреешь меня.

Аня нахмурила брови, а я потёр лицо и с силой потянулся.

– Я не обижу тебя, не бойся. – протянул я ей руку.

Аня пристально посмотрела на меня, но все же несмело подалась навстречу и поудобнее устроилась у меня на плече.

Я лежал, глядя в потолок, и поглаживал ее по руке.

Это так кайфово, оказывается. Просто лежать вместе с той, к которой что-то испытываешь.

Член намекнул, что конкретно, но я лишь поудобнее устроился, скрыв стояк, чтобы не пугать свою гостью внезапно появившейся выпуклостью на одеяле.

– Ань, – глянул я на ее макушку.

– М? – лениво отозвалась она, поднимая на меня осоловелые глаза.

Задремала, что ли?

– Поживи у меня какое-то время. Потом квартиру снимем тебе.

“Купим” – добавил я мысленно. Хочу, чтобы она больше никогда и близко не находилась там, где ей может что-то угрожать.

– Да нет, что вы! Мне неловко. – отстранилась она, но я тут же снова притянул ее к себе на грудь.

– Ты можешь уже не брыкаться, а? – повысил я голос. – Я же без задней мысли предлагаю!

– А люди что подумают? – глухо шепнула Аня, обжигая мою руку горячим дыханием.

– Люди? – я усмехнулся. – Мне, лично, по… все равно. Им какая разница? Я о них не думаю и они пускай обо мне не думают. А тебя кто-то конкретно смущает?

– Ну, не знаю. Соседи, например.

– То есть, ты боишься осуждения какого-то человека, которого даже себе представить не можешь? Что могут соседи сказать? Что у меня дома девушка живёт? Знаешь, у меня Руслан дома жил пару недель и что-то я не припомню косых взглядов. Хотя, согласись, это должно было бы вызвать больше вопросов.

Аня усмехнулась, но промолчала. Я тоже помолчал и повернулся к ней, чтобы видеть лицо.

– Если ты боишься меня, то хочу успокоить. Я тебя сам боюсь.

Аня вскрикнула брови.

– Почему?

– Нууу, – протянул я, отводя взгляд. – Я никогда раньше не имел дела с… девочками… Я не трону тебя, Ань… Я не умею обращаться с хрусталем. Повторюсь, что возможен только один вариант – если ты захочешь научить меня, то сопротивляться я не буду.

Аня спрятала зарумянившееся лицо, уткнувшись мне в руку.

– Иногда я думаю, что лучше бы меня кто-то разбил до встречи с вами… Было бы проще.

– Можно я тебе тресну? – возмутился я. – Я ее тут берегу-берегу, а она!..

– Не рычите, – буркнула мартышка.

– Тогда скажи мне, что я могу делать, чтобы тебе было приятно, и при этом ты не смотрела на меня, как на страшного крокодила.

– Вы не крокодил, это я… – села на коленки девчонка, смущённо опуская ресницы. – Я – крокодил.

Здрасьте, приехали.

46. Произведение искусства

Я сел напротив неё и склонил голову набок. Либо я не понимаю в женской красоте, либо кто-то сейчас получит по жопе.

– Ты знаешь, мне кажется, я неплохо разбираюсь в крокодилах. С чего ты взяла, что ты некрасивая?

Аня подняла на меня свои глазищи, грустно усмехнулась, а затем, вздохнув, стянула с себя мою футболку. Я задохнулся от всплеска возбуждения и с трудом подавил желание притянуть её к себе, сжать в объятиях, зацеловать до изнеможения.

Аня замерла, давая себя рассмотреть. Получив довольно прямое разрешение на это, я сидел и медленно разглядывал её хрупкие плечи, тонкие ключицы, плавные округлости под топиком. На последнем старался меньше всего концентрироваться, чтобы не смущать.

Судя по всему, мы перешли на новый уровень доверия.

– Что не так? – наглядевшись, удивлённо спросил я.

– Шрамы же, – вздохнула Аня и вытянула ко мне руки, показывая, что на на них виднеется россыпь белых, тонких и не очень, отметин. – Они везде.

В подтверждение своих слов, она чуть-чуть выгнула шею, проводя пальцами по груди показывая мне всё новые и новые следы от аварии.

– Вот этот мне очень нравится ,– остановил я её руку на шраме в ложбинке между груди. – Он очень похож на сердце. Красиво.

Аня нахмурилась, будто не понимая, шучу я или нет.

– А вот этот, – я показал на плечо, – похож на месяц.

Я чуть склонился к ней и провёл пальцем по животу, улыбнулся.

– А вот этот на снежинку… Видишь, как интересно получается, – кто-то себе татуировки делает, чтобы быть красивым, а тебе даже делать ничего не нужно.

– Вы же не серьёзно сейчас? – кисло улыбнулась Аня, смущенно потирая плечо.

– Это почему это несерьёзно? А ещё у тебя очень красивый цветок между лопаток. Я с первой встречи его приметил, когда отряхивал тебя. Можно посмотрю?

Аня подозрительно прищурилась, но всё же повернулась ко мне спиной и замерла. Я откинул её косу, провёл пальцами вдоль позвоночника, обвел узор вокруг блестящего шрама, отдаленно напоминающего цветок шиповника.

– Это очень красиво, Аня. Как произведение искусства. Крокодилы не бывают такими красивыми.

Склонив голову я прикоснулся губами к цветку и аккуратно обнял рукой Аню за плечи. Она вздрогнула, машинально хватая меня за руку, но не спешила её убирать. Просто замерла.

– Извини, – шепнул я. – Я забыл спросить разрешение. Можно?

Казалось, она молчит бесконечно, но потом я всё же услышал короткое “да”.

Я снова прикоснулся губами к шраму и стал медленно прокладывать дорожку из поцелуев вверх к изящной шее.

Аня с силой впилась пальчиками в мою руку толи от страха, толи от волнения, но не вырывалась и не отталкивала меня.

Немного осмелев, я перешёл на плечо, с удовольствием наблюдая, как от места прикосновения губ разбегаются мурашки.

Боясь, что переборщу, я оторвался и шепнул ей на ухо:

– Знаешь, что я хочу тебе сказать? Самые страшные шрамы, они вот здесь, – я скользнул рукой по её ребру и остановился под левой грудью. – Уверен, что у тебя там есть парочка. У всех есть.

– И у вас есть? – обернулась ко мне Аня.

– И у меня есть. Достаточно много, чтобы разочароваться в людях и в женщинах в частности. Но я точно знаю, что даже самые уродливые шрамы со временем заживают. Ну, а шрамы на коже – это такая мелочь, на которую тот, у которого есть шрамы на сердце, даже и внимания не обратит.

Я стащил резинку с ее толстой косы, аккуратно расплел длинные шелковистые волосы, с удовольствием пропуская их сквозь пальцы.

– Ты красивая не потому, что ты идеальная . Ты красивая потому, что у тебя свои шрамы. Я красивый потому, что у меня есть свои.

Мы были так близко и смотрели друг другу в глаза так пристально, что, кажется, могли рассмотреть отражение друг друга.

– Спасибо, – улыбнулась Аня и погладила меня ладонью по щеке. Затем легко провела по волосам, затылку, шее. Дошла до плеча и нерешительно остановилась.

Я притянул ее к себе на грудь, крепко обнимая и поглаживая по спине. С удовольствием почувствовал, как ее пальчики вновь заскользили по моему телу, аккуратно обводя рельеф мышц.

Познавай, малышка. Изучай. Исследуй. Я покажу тебе много чего интересного, когда ты будешь готова.

Я блаженно прикрыл глаза, когда нежные ладони заскользили по груди. Это настолько приятно, что я, кажется, вот-вот сдохну от выплеска эндорфинов.

Вдруг мой желудок громко заурчал и Аня отстранилась.

– Вы голодный.

– Ну нееет, – протянул я огорченно, пытаясь вернуть ее обратно, но она упрямо выкрутилась из объятий.

– Давайте готовить блины. – поднялась Аня на ноги и протянула мне руку.

Ну какие, нафиг, блины?! Такой кайфовый момент обломался!

Я вздохнул и покорно сжал хрупкую ладошку.

47. Тормоза

Аня стояла возле плиты, а я сидел за столом и давился слюнями, пожирая глазами ее изгибы.

Хорошо, сейчас поедим и потом обязательно продолжим познавать волшебный мир чувственности.

Я не знаю, откуда я набрался таким красивым словам и мыслям. Наверно, отсутствие секса так сказывается на моём организме. Отток крови от мозга происходит реже, умные мысли приходят чаще.

У меня, человека, который привык получать желаемое как минимум раз в несколько дней, не считая перерывов в две-три недели во время боёв, внеплановое воздержание. На соревнованиях обычно не хватает времени на то, чтобы заморачиваться по этому поводу. Весь погружённый в спорт, я вспоминаю о сексе только вечерами.

А теперь я сижу на добровольной диете и вот уже недели две у меня не было близости. Даже верные подруги, которые растут из плечей, используются всё реже и реже. Потому что “не то”! Не могу с собой ничего поделать, в мыслях только Аня. Её глаза, её губы, тело. Я, как одержимый, засыпаю и просыпаюсь с мыслями о ней. Я уже готов сдохнуть.

После мы сидели, пили чай с блинами и молча поглядывали друг на друга. Мы вообще практически не разговариваем. Оба дикие и молчаливые. Но при этом нам очень комфортно. Ну, ей не знаю, а мне так вообще круто. Мне достаточно того, что она сидит рядом со мной на кухне, спит в моей кровати и, возможно, мы будем спать вместе когда-нибудь.

Я смотрел на Аню и зубы сводило от желания. Вкусная. Больше ничего другого в башку не идет. И блины вкусные. Приготовленные её руками просто вдвойне вкусные.

Поймать то настроение, которое царило полчаса назад, уже не казалось таким простым занятием, поэтому я посмотрел в окно, немного подумал и хитро прищурился на девчонку.

– Ань, пойдём в поход? Я ребятам обещал.

– С удовольствием, – быстро согласилась Аня, – я редко ходила в походы, но мне очень нравится.

Я довольно улыбнулся и взял ещё блин.

– Тогда сейчас позавтракаем, а потом съездим до магазина и купим всё необходимое. И ты у меня совсем раздетая. Заедем, купим тебе что-нибудь.

Аня смутилась и начала отнекиваться, но под моим говорящим взглядом тут же замолчала.

Мы прикинули список необходимого и поехали в магазин.

Пришлось вызывать подмогу в качестве Руса, так как в мою миниатюрную спортивную машину количество купленного просто не влезло бы.

Ближе к обеду, загруженные по самое небалуй, мы отправились на обустройство лагеря. Добрались, разгрузились, развели костер. Руслан уехал за своей невестой и обещал приехать позже. Ребята тоже приедут через часок.

Аня огляделась вокруг и посмотрела на меня бойко.

– Что, давайте ставить палатки?

– Мы договорились на "ты", – усмехнулся я, довольно разглядывая ее новенький спортивный костюм. Уже не такой объемный, как был. Можно полюбоваться округлостями.

– ДаваЙ ставить палатки? – улыбнулась Аня.

– Давай, – кивнул я.

Собрав одну палатку, я закинул в нее спальник и кивнул Ане, чтобы заползала внутрь.

– Эта будет твоей.

– А вы? – нахмурилась она, садясь в центре.

– На “ты”, – напомнил я.

– А ты? – исправилась Аня. – Я боюсь здесь спать одна.

Я заполз следом и сел напротив.

– Я боец, Ань. Я привык спать один. Мне бы очень хотелось лечь с тобой, но я боюсь, что спросонок могу тебе навредить. Давай, ляжешь с Лейлой, если Руслан согласится?

– Я буду спать с вами. – упрямо сжала губы мартышка. – И ничего вы мне не навредите.

– На “ты”, Ань, – добродушно усмехнулся я, в очередной раз напоминая про договоренность. – Я правда могу дергаться во сне.

Аня подползла ко мне, привстала на коленках и обняла меня за шею, пристально глядя в глаза. Она сейчас была настолько серьезной, что мне казалось, что это я молодой мальчишка, а она – мудрая, взрослая женщина.

– Я буду спать с тобой. – четко повторила она.

Что-то неуловимое скользнуло в ее интонации. Мозгами я не успел уловить, но тело тут же среагировало.

Я повалил Аню на спальник, нависая сверху, и тут же ворвался в ее рот языком, жадно глотая испуганный вздох.

Тут же промелькнула здравая мысль – боится после вчерашнего недоизнасилования.

Я резко разорвал поцелуй и отстранился, вглядываясь в ее лицо.

Аня удивлённо глянула на меня и смущенно улыбнулась.

– Ты… не испугалась?

– Нет, – шепнула она, опуская ресницы и краснея.

Тормоза тут же отказывают.

Все.