Текст книги "Общество забытых мучеников"

Автор книги: Анви Рид

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

– Она? – Ноа наклонился, чтобы получше рассмотреть рану. – Это Соль из зеркала? Вторая ты? – Он осторожно коснулся большим пальцем щеки.

– Да. – Соль отвернулась. – Она хочет крови. Требует ее.

– Не понимаю… – Ноа давно перестал хоть что-то понимать. – Ты говоришь о ней как о ком-то другом. Но это же буквально твое отражение.

– Она и есть другая. И тебе повезло, что ты ее еще не встречал. – Соль вновь повернулась к Ноа и посмотрела ему в глаза. – Единственный из всех моих близких, кто не встречал. Она не хочет тебя трогать. Не хочет убивать.

Ноа, конечно, это польстило.

– А она… – до жути хотелось задать один вопрос, – уже убивала?

Ноа даже нагнулся, чтобы лучше видеть ее черные, как уголь, глаза.

– Убивала, – бросила Соль.

Она громко сглотнула и подняла голову, теперь глядя на потрескавшийся потолок.

– Опять плачешь? – Ноа толкнул ее плечом. – Ну ты и разнылась сегодня.

– Спрашивай, Ноа. Я знаю. Ты хочешь знать подробности.

– Не, хватит на сегодня ужасов.

Соль удивленно посмотрела на него, и по ее щеке скатилась слеза, которую она не смогла удержать. Ноа не собирался заставлять ее думать и уж тем более говорить о том, что ее ранило.

– Если бы хотела, то сама бы рассказала. Ты же зануда. Если рот откроешь, то хрен закроешь, – краешком губ улыбнулся Ноа. – Мозг весь вынесешь, лишь бы в себе не держать.

Соль улыбнулась в ответ. Наконец-то ее прекрасное лицо озарила улыбка.

– Чуйка подсказывает, что мы почти нашли убийцу, – продолжил Ноа. – И если мы сейчас сдадимся, то все будет напрасно.

– Мы все в опасности, дебил. Любой из нас может быть следующим. И некому нас защитить. – Соль подняла с пола желтый кленовый лист и бросила вниз.

Порыв ветра подхватил его и взметнул наверх.

– Я чувствую себя виноватой. – Соль скинула еще один лист. – Все началось из-за меня. – И еще один. – Если бы я не дала Эбель надежду, если бы не сказала, что помогу, всего этого бы не было.

– Херня, – хмыкнул Ноа. – Полная чушь.

– И теперь я не могу подвести Эбель. Она рассчитывает на меня. И ты, наверное, тоже. Ведь из-за меня ты обо всем узнал.

– Для начала, зануда, Эбель взрослая девочка и может принимать решения сама. Она могла спокойно уйти в ту ночь, а могла остаться по собственным причинам. Может, ты вообще ни при чем? И ты говоришь, это у меня огромное самомнение? – притворно удивился Ноа. – Она сама выбрала этот путь. По собственной воле влипла в неприятности. Сама решила искать убийцу. Ну а я обязан знать все, что происходит в стенах этого собора. Все секреты принадлежат мне, Чи Соль. Все тайны студентов и преподавателей. Рано или поздно я бы сам все выяснил. Ты лишь ускорила процесс и тем самым лишила меня головной боли.

– Это все не отменяет того, что мы в опасности. – Соль заметно приободрилась, хоть в ее голосе и слышались нотки сомнения.

– Нигде сейчас не безопасно, детка. Вообще нигде. Вот прямо совсем нигде. Даже в Австралии! Ты видела, какие огромные там пауки? – Ноа ухмыльнулся. – Главное, знаешь что?

Соль повторила его ухмылку. С ней она становилась в тысячу раз милее.

– Что ты знаешь об опасности. Ты можешь ее предугадать и предотвратить что-то плохое. Скажи ей: «Да иди ты на хер, опасность». И все.

– Ты кретин, Ноа Эдвин. – Соль помотала головой.

– А ты зануда. Будем теперь обмениваться оскорблениями?

Ноа придвинулся ближе и опустил на спину Соль свою теплую ладонь. Соль тоже придвинулась к нему.

– А что касается ее… Ну, второй тебя. Той, что злая и в зеркале… – Ноа погладил Соль по голове и нежно заправил прядь за ухо, оголяя свежую рану.

– Раз я ее не видел и раз она не планирует меня убивать, за что ей, кстати, спасибо, может… – Соль была так близко, что единственное, о чем он мог думать, – это о сладком аромате клубники и зеленого чая, исходящем от ее кожи, – …может, будешь держаться меня? – наконец договорил он. – Если я не могу защитить тебя от маньяка, то от нее хотя бы попытаюсь.

Соль хихикнула, и на ее щеках появились ямочки, которые Ноа сразу захотел поцеловать.

– С ней никто не может справиться.

– Я попытаюсь.

– И проиграешь.

– Зато умру героем.

Холодный ветер все сильнее покалывал кожу. Все сильнее ерошил кудри Ноа. Солнце медленно спускалось к горизонту, и верхушки сосен прятали за собой последние яркие лучи.

– Тебе стало легче? – тихо спросил Ноа.

– Стало, – так же тихо ответила Соль. – Посидим так еще немного?

Она посмотрела в его голубые глаза и, кажется, на мгновение провалилась в них, но, тут же засмущавшись, зачем-то откашлялась и, как дурочка, уставилась вдаль.

– Посидим, зануда, – шепнул Ноа, не сводя с нее взгляда.

– Вы что тут забыли? – недовольно вздохнула Эбель, когда Ноа и Соль ворвались в трапезную.

Реджис, прижимавший ее к стене, отстранился и подошел к столу.

– Мы тебе жизнь пришли спасать! – Соль приблизилась к Эбель и заслонила ее от Реджиса.

– Я вас весь день искала, где вы были?! – Эбель цокнула и, забыв про «маньяка», поудобнее усаживающегося на стул, посмотрела на Ноа.

Зато Ноа ни про кого не забывал. Следил, чтобы Реджис не выкинул лишнего. Например, нож, которым перерезал бы тут всех.

– Я… э-э-э… спал, – ответил Ноа.

– И я, – протараторила Соль, – тоже спала. Ходила к Рейчел и задремала под ее скучные рассказы.

Если Ноа лгуном был отменным, то Соль нужно было этому еще поучиться. Потому что Эбель закатила глаза, показывая, что Соль она все-таки не поверила.

– Как вы узнали, что я тут? – спросила Эбель.

– Мы, – поправил ее Реджис. – Они же пришли спасать тебя от меня. Ноа вон даже вооружен.

– Ты сейчас дошутишься, маньяк хренов. Посмотрим, будет ли тебе смешно, когда я проткну ручкой твое легкое. – Ноа демонстративно замахнулся.

– Ты хоть знаешь, где оно находится, кретин? – усмехнулся Реджис, закидывая ногу на ногу.

– Где тебя искать, нам сказал мистер Кэруэл, – перебила их Соль, – он был обеспокоен и просил нас поторопиться.

– И мы сразу примчались к тебе на помощь, вишенка. – Ноа все еще стоял у входа, преграждая путь.

Реджис и не собирался убегать. Но маньяки на то и маньяки. Непредсказуемые лгуны, которые пудрят мозг своим жертвам.

– Вишенка? – Реджис поморщился. – У нее есть имя, дебил.

– Мое оружие наготове, чувак! Ты не в том положении, чтобы так со мной разговаривать.

– Ручка не оружие, Ноа, – взвыла Соль. – И успокойся уже: Реджис явно нам не угрожает.

– Спасибо, Соль. Ты всегда казалась мне самой умной из вас троих, – подмигнул ей Реджис.

– Стоп! – Эбель вскинула ладони. – Стоп. Замолчите все. Я ни черта не понимаю.

Все молча уставились на нее.

– Кэруэл сказал вам, что я в трапезной? – Она посмотрела на Соль.

– Да, – подтвердила та.

– Но отку… Черт. – Эбель топнула ногой. – Он разгадал шифр раньше меня. Наверняка еще в кабинете. И ничего мне не сказал! Вот же!

– Разгадал? У нас есть новый шифр? – обрадовался Ноа.

Хоть Соль и заявила, что устала от расследования, Ноа был готов перейти на новый уровень их детективной игры.

– У вас есть шифры? – удивился Реджис.

– «Среди двенадцати – один предатель. Приди, взгляни ему в глаза. Плати монетой серебряной. Убьешь его? Иль он тебя?» – Эбель повернулась и посмотрела на стену. – Это было в записке у Майка. И убийца в этот раз привел нас сюда.

Ноа наконец-то бросил затею защищать выход любой ценой, пусть даже с ручкой, которая досталась ему от брата, и приблизился к фреске, чтобы получше ее рассмотреть.

– Двенадцать апостолов? – предположила Соль.

Вопрос был риторический.

– И предатель Иуда, – добавила Эбель.

Стул заскрежетал ножками по полу. Реджис встал, застучал каблуками своих лакированных ботинок и поравнялся с Эбель.

– У вас и до этого были подсказки от убийцы? Или он оставил послание только сейчас?

– Не твое дело, маньячелло хренов, – бросил Ноа.

– Мое, раз я маньячелло. – Реджис закатил глаза.

– Постойте! – Теперь Соль подняла ладони, тем самым прося всех замолчать. – Если Реджис не убийца, то… как ты узнал, что Эбель в трапезной?

– И откуда у тебя эта монета? – Эбель наконец-то подняла ее с пола.

Серебро блеснуло в свете догорающих свечей. Ноа любил деньги, их запах, звон монет и шелест бумажек, и эта хрень явно была безделушкой. Ценности в ней было столько же, сколько правды в словах убийцы, стоявшего перед ними.

– Вот ты и попался, Реджис! – Ноа победно улыбнулся. – Точнее сказать, маньяк-психопат.

Он еще не понимал, что, если окажется прав, будет уже не до веселья.

– Я готов все вам рассказать, если вы расскажете все мне. – Реджис скрестил руки. – Мне кажется, я имею право знать, с чего вдруг я стал главным подозреваемым.

Эбель взглянула на Соль, Соль – на Ноа, Ноа – на Эбель. Все трое тяжело выдохнули и одновременно уставились на Реджиса.

– Разговор будет долгим. – Эбель первой нарушила тишину и, подойдя к столу, отодвинула стул. – Не будем терять времени, Реджис Фобс.

Они уселись за стол, как рыцари короля Артура. Ноа был бы Мерлином, Соль и Эбель – какими-нибудь сирами, а вот Реджис… Он был бы клятвопреступником, которому выносят приговор перед тем, как отрубить на плахе голову. Сам собор, теперь похожий на средневековый замок, будто воссоздал все декорации, которые Ноа так воодушевленно рисовал в своей фантазии.

– Меня похоро…

– Я знаю, – не дал ей договорить Реджис, спровоцировав удивленные взгляды в свою сторону. – И знаю, что вы с криптографом ищете убийцу. Что Ноа нашел записку у Лайне и что вы ходили на кладбище искать могилы и рылись в сгоревшей капелле. Все это мне известно. Поэтому не тратьте время на бесполезную болтовню.

– Ты кто, мать твою, такой, Реджис Фобс? – Эбель испуганно посмотрела на него. – И откуда…

– Я же сказал, Барнс: мне есть чем тебя удивить.

– Если ты и так все знаешь, то что ты хочешь услышать? – Соль откинулась на спинку стула.

Ноа подумал, что, будь она в доспехах, это движение стоило бы ей огромного труда. В металлических штуковинах весом более пятидесяти фунтов вообще непросто расслабиться.

– Что вы нашли в капелле? Какие послания оставил убийца? Что вам о нем известно? – Голос Реджиса был тихим, но при этом звучным, что всякий раз, как Ноа его слышал, ломало ему мозг. Басистый тембр. Шершавый, как наждачка. Будто горло ободрали, запихав туда терку, которая теперь перетирала каждый выходящий оттуда звук.

– Я дам тебе все записи, что у нас есть, Фобс. – Эбель нервно стучала ногтем по столу. – Но докажи, что тебе можно доверять.

– Думаешь, я буду выполнять все твои команды, доказывая верность? Я, по-твоему, похож на пса?

– Похож, – вставил Ноа. – Плешивый щенок дамболарадора.

– Лабрадора? – тяжело, почти безнадежно вздохнула Соль. – Или добермана? Или ты вообще про директора Хогвартса?

– Кретин. – Реджис вздохнул точно так же.

– Ты похож на того, кому бы я доверилась в самую последнюю очередь, – сказала Эбель, и Реджис резко изменился в лице.

Он стал другим. Его пыл утих. Гневные морщины на лбу разгладились, рот приоткрылся в немом вопросе. Теперь он и правда был похож на щенка. Щенка, которого бросил хозяин.

– Поэтому докажи нам, что твоя информация хоть чего-то да стоит. В шатком положении сейчас не мы, а ты, Реджис. И да… – Эбель ткнула пальцем в Ноа, – он все еще вооружен.

Эбель нравилась Ноа тем, что с ней можно было быть собой. От нее не веяло серьезностью, она не следовала правилам, не потакала другим, не пресмыкалась перед ними. С Эбель было легко. С ней доберман мог быть дамболарадором, а циклон – циклопом. И хрен бы она ему возразила. За это Ноа был готов расцеловать ее вишневые губы и бледные щеки.

– Я не убийца, – опять сказал Реджис, так и не посмотрев в сторону Ноа, который скорчил устрашающую гримасу. – И вы мне вряд ли поверите.

– А ты попытайся. – Соль ощутила прилив смелости. – Скажи нам то, что тебя оправдает. Представь, что ты на исповеди, Редж. И покайся.

– Начни с того, откуда узнал про меня. – Эбель наклонилась к нему.

– Я видел тебя с Деборой ночью на кладбище. Видел, как ты сбежала, а она вернула тебя. Мне стало интересно, утром я пошел к Бенни и подслушал его разговор с отцом.

Реджис громко сглотнул. Либо он чертовски хорошо врал, либо чертовски хорошо играл. Ноа пока не выбрал, чему верить больше.

– Пирсон обещал сыну защитить его от того, кто привел Эбель в академию. Говорил, что не отдаст его. Что-то там мямлил про чувство вины и что он не должен был раскапывать могилу. Что нарушил какой-то договор. А следующим утром его нашли мертвым. Могу догадываться, что именно из-за того, что он спас тебя, Эбель.

Эбель нахмурилась и, вытянув рукава кофты, спрятала в них пальцы.

– Дальше ты, Эбель, потащила меня на кладбище, и Бенни дал тебе Библию с запиской.

– Сигилом, – поправила его Соль.

– Я знаю, что с сигилом. И понял я это наверняка еще до вас, – сухо возразил Реджис.

– Раз ты такой умный, то, может, и понял, что там за символы? Кого призывает убийца? – Соль не любила тех, кто был умнее ее.

– Это буквы арамейского алфавита. Что они обозначают, я еще не знаю. Могу предположить, что это часть одного слова, но какого именно, нам станет известно в самом конце. Когда убийца соберет достаточное количество мертвецов.

Соль задумалась. Ноа ни черта не понимал, но тоже сделал вид, будто это предположение имело место.

– Потом – убийство Лайне. У меня есть алиби. Я был с Деборой Вуд. Она читала мне лекцию о правилах академии, которые я, по ее мнению, нарушаю. – Реджис расправил плечи: видимо, устал сидеть или… или сыпался, как самый паршивый актеришка. – Потом я, как и вы, решил изучить труп. Но нашел лишь новый сигил. А дальше скажите спасибо вашему кудрявому тупице. – Все метнули взгляд на Ноа, и ему стало как-то не по себе. Почему тупица он, а не Соль, например, ведь по описанию подходила только кудрявость? – Он оставил записку с цифрами у себя на кровати.

– Ноа… – обратилась к нему Соль, – сколько раз я просила тебя быть внимательней!

– Я внимательно смотрел, как хоронят Датча Пирсона! Что не так? – Ноа вопросительно вскинул руки.

– Шифр был очень легким. Я разгадал его за пару часов. И в этом мне помогла Библия смотрителя кладбища. Точнее, Библия Ноа, которая пылилась в углу. Так я понял, что нужно идти искать могилы.

– Значит, все-таки я видела тебя тем утром. Ты смотрел на нас из окна. – Эбель кивнула сама себе, подтверждая старую догадку.

– На кладбище я пошел после вас. Вы оставили много следов, и найти надгробия не составило труда.

– Как так, Соль?! – теперь удивился Ноа. – Ты же всегда говоришь о внимательности, зануда!

Соль закатила глаза и стыдливо отвернулась.

– Дальше убийство Ребекки. Тут тоже алиби. Я был с вами на занятиях. Ее тела я не видел, и зацепок у меня не было. Зато я вернулся к старому шифру и вспомнил про капеллу. В ней я, к сожалению, ничего не нашел.

– А трапезная? – торопила его Эбель. – Почему ты пришел сюда? Как понял, что разгадка здесь?

– Я и не понял.

Эбель удивилась. Ноа заметил искру в глазах Реджиса. Что это было? Переживание? Страх?

– Я видел, что Нейтан доставал тебя в главном зале, и решил, что тебе может пригодиться моя помощь. Уилл дебил, и ради доказательства своей правоты он явно готов на все.

Ноа нутром чуял, что Реджис врет. Выражение его лица не изменилось, голос остался тем же, но что-то все равно было не то. Соль нахмурилась, вероятно, почувствовав то же.

– То есть ты не знал про апостолов? Вернее, про шифр? – спросила Эбель.

– Нет. Я услышал твой чертов стишок уже здесь.

– А монета? – теперь вопрос задала Соль, и в ее голосе уже не было наивности, но по-прежнему было любопытство.

– Это обол, – ответил ей Реджис.

Эбель порылась в кармане кофты и выудила оттуда сребреник. Монета была погнутой, со странным рисунком с двух сторон. Местами черная, чем-то заляпанная. Местами сверкающая. Ноа таких раньше не видел. Интересно, было ли это частью спектакля Реджиса. Дешевый реквизит, на который должны были купиться Соль и Эбель. Почему только они? Потому что Ноа знал наверняка: Реджис Фобс нагло врет. Он все еще что-то скрывает.

– Обол? – Эбель приблизила монету к лицу и впилась в нее своими кристально-голубыми глазами. – Кажется знакомым… – Ее пальцы потянулись к кулону на шее.

– Обол Харона, – продолжил Реджис. – Монета, которую клали в рот мертвецам перед погребением. Да и сейчас кладут.

– Это взятка. – Соль взяла монету из рук Эбель и тоже принялась рассматривать. – Перевозчику душ через реку Стикс в подземное царство.

– И откуда она у тебя? – Эбель с опаской покосилась на Реджиса.

– Тебе лучше не знать, – ответил он так, будто ей и правда было лучше этого не знать.

– Говори, Фобс, – прорычала Эбель, – иначе хрен тебе, а не мое доверие.

Реджис вздохнул. Так громко, будто вся тяжесть этого бренного мира лежала на его плечах. Он хотел казаться грозным парнем, молчаливым, загадочным. Но как же быстро ломался его образ, стоило Эбель заговорить. Ноа нравилось за этим наблюдать. Уже не терпелось добраться до самой сути Реджиса Фобса. Сорвать его личину. Вскрыть грудную клетку и покопаться во внутренностях. Не буквально, конечно…

– Я украл ее у дорогого мне человека. – Реджис смотрел на Эбель с сожалением. – Думал, что так смогу его спасти.

– Спас? – сухо кинула Соль.

Она раскручивала монету в центре стола.

– Хрен его знает, – так же сухо отозвался Реджис.

Еще одна тайна Реджиса Фобса. Ноа сбился со счета, сколько у него их уже набралось.

– Я ответил на ваши вопросы. – Реджис наклонился к Эбель. – Теперь отвечайте на мои.

– Мы играем по-честному. – Эбель тоже подалась вперед. – Задавай.

– Почему вам помогает профессор шифрологии?

– Он… эм… – Эбель запнулась, – кое-что пообещал мне. – Прозвучало так, словно это было предположение, а не утверждение.

Она тяжело выдохнула. У них что, негласное соревнование, кому жить труднее? Откуда столько затхлой тоски? Еще один тяжелый вздох Ноа не вынес бы.

– Но он больше не с нами, – добавила она.

– Что? – удивилась Соль.

– С хрена ли? – удивился и Ноа.

– Сказал, что он пас. – Эбель начинала злиться. – Больше не ходите к нему и ничего не рассказывайте. Окей?

Она произнесла это «окей» так, как произнес бы Джосайя. Ноа не видел его пару часов, но уже успел соскучиться по душным замечаниям и вечному цитированию всех на свете.

– Но как он мог бросить нас? – Соль не верила услышанному. – Может, ты не так его поняла?

– Прошу, Соль, закрыли тему. – Эбель встала из-за стола и расстегнула кофту. – Тем более у нас есть отличная замена. – Она указала на Реджиса.

– Я против. – Ноа поднял руку. – Голосование! Кто со мной?

Эбель наклонила голову («Серьезно?»), а Соль, кажется, осознав масштаб бедствия, опустила взгляд в пол. Но все-таки рядом с рукой Ноа появилась еще одна.

– Ты же сказал, что ты с нами, – удивилась Эбель.

– Не говорил. Лишь попросил сообщить мне детали, которые не были мне известны.

– Черт. – Эбель заметно расстроилась. – Ты охренел, Фобс? Раз теперь мы знаем все про тебя, а ты про нас, то…

– Про вас я все еще ничего не знаю.

– Нам нужна твоя помощь, Реджис. – Соль сложила ладони у груди.

В Ноа резко проснулась ревность. Такого умоляющего взгляда Ноа у нее еще никогда не видел. Еще чуть-чуть – и расплачется, упадет на колени. И ладно бы на коленях она стояла перед ним, но не перед маньяком-убийцей же!

– Не нужна, – процедил Ноа.

– Хрен тебе, а не записки. – Эбель от злости кусала губы. – Хрен тебе, а не подсказки, Фобс.

– Ты никогда не играла по правилам, лгунья, – усмехнулся Реджис.

Его явно не удивил такой ответ. Зато удивил Эбель.

– Тогда я заберу монету и уйду. – Реджис потянулся за сребреником.

Соль с Ноа тоже было потянулись, но Реджис оказался быстрее.

– Ну и вали, недоумок! – Еще секунда – и Эбель кинула бы в него стул.

– Нет! – Теперь из-за стола вскочила Соль. – Нам нужна эта монета, Бель. – Она подошла к подруге и попыталась ее успокоить. – Нам нужна его помощь. Да, он кретин. Но мы потеряли Джосайю. Нельзя сдавать назад.

Ноа испытал гордость. Его девочка на глазах набиралась сил для новой битвы. Не зря он толкнул речь на колокольне. Значит, Соль его все-таки слушала, да так внимательно, что сейчас повторяла его же слова.

Со свечи в канделябре на пол капнул воск, и огонь потух. Стало темнее, но несколько свечей еще держались – как сказал бы отец Робинс, на божьем слове.

– Окей, Фобс. – Эбель оперлась на стол двумя руками. – Ты нам монету – мы тебе все записи. И хватит тратить наше время.

Реджис наклонил голову и с победным видом вальяжно поднялся со стула. Хитро улыбнулся. Усмехнулся. В этот момент Ноа счел его актерскую игру крайне хорошей. Медленно обойдя Эбель, Реджис подошел к фреске. Апостолов теперь было видно в разы хуже. Тени сползали с потолка, пряча лики святых.

– «Среди двенадцати один предатель. Приди, взгляни ему в глаза. – Реджис шагнул прямо к Иуде. – Плати монетой серебряной, – поднял руку с оболом, – убьешь его? Иль он тебя?»

Он встал на мыски, чтобы дотянуться до рта Иуды. Под его темными усами все это время скрывалось небольшое отверстие, в которое Реджис протолкнул монетку. Ноа был умным, поэтому быстро провел аналогию с загробным миром. Мол, предатель Иуда умер с монетой во рту раньше, чем убил кого-то. Конечно, черт знает, как чувак с фрески мог кого-то убить. Но все-таки хорошо, что сребреник впихнули в рот Иуде, а не кому-то из студентов.

– Словно копилка… – ахнула Соль.

Спустя секунду раздался щелчок. Звонкий. Почти оглушающий. И в тот же миг погасли оставшиеся свечи. Их обдало холодным потоком воздуха, который принес не только устрашающий вой, но и густой металлический запах.

– Черт! – выругалась Эбель.

– Нам нужен свет. – Голос Соль дрожал, ей точно было страшно, скорее всего, чертовски страшно, потому что чертовски страшно было и Ноа. – На кухне есть спички.

– Кто за ними пойдет? – вопрос Эбель был адресован тишине.

– Видимо, я, раз все молчат. – Ноа готов был расплакаться от осознания, что сейчас ему одному придется рыскать в кромешной темноте по долбаной трапезной, где только что произошла какая-то хрень. – Только следите за маньячеллой Фобсом! Он все еще опасен!

– Закрой уже свой рот, – бросил Реджис вслед.

– Спички должны быть в кладовке. – Соль говорила тихо, видимо, потому, что уткнулась лицом в кофту Эбель. – Будь осторожен, – добавила она.

Глаза еще не привыкли к темноте и, конечно же, Ноа сшиб по пути все стулья, пока пробирался на кухню. Он и не старался вести себя тихо. Наоборот, специально гремел. Так ему было спокойнее. Громкие звуки наверняка отпугивали нечисть и всяких там озлобленных духов.

Нащупав ручку, Ноа со скрипом открыл дверь. Профессора часто наказывали его дежурством по столовой, думая, что хуже, чем чистка картошки и мытье посуды, не может быть ничего. Но кухарка была очень мила и, пока Ноа драил кафельную плитку, подкармливала его оставшимися десертами и фруктами. Поэтому сейчас Ноа неожиданно благодарил профессоров за то, что даже без света он с легкостью вспомнил, с какой стороны была дверь в кладовую. Туда Ноа, кстати, никогда не заглядывал. Она вызывала лишь плохие воспоминания, возвращая его в детство, когда отец запирал его наедине с пыльными тряпками и пылесосом. Во всех этих вонючих грязных штуках обычно копалась мисс Ноттингем. Но сейчас ему пришлось шарить руками по полкам. Вонь в кладовке стояла дикая. Будто тут сгнила туша свиньи, которую должны были приготовить на прошлое Рождество. Сбив пару кастрюль, Ноа ударился головой о сковородку. Приложился коленом об косяк. Разбил какую-то стеклянную хрень.

– Нет тут ваших долбаных спичек! – крикнул он.

– Посмотри на самой верхней полке! – отозвалась Соль. – Они должны быть в коробке!

Ноа был высоким, чем всегда гордился, но до потолка достать не мог. Сходить за стулом было бы хорошим решением, но все еще крайне сомнительным. Хватаясь за полки, он пополз наверх. Полки прогибались и скрипели под его весом, но все же продержались до того момента, пока Ноа не нащупал спичечный коробок.

– Нашел! – оповестил он и махнул от радости рукой.

Ладонь коснулась чего-то горячего и склизкого. Ноа отдернул руку, и вселенная, услышав его желание поскорее оказаться внизу, повалила его на пол вместе кухонной утварью, полка с которой обрушилась под Ноа.

Соль и Эбель побежали на шум, расталкивая на ходу столы. Голова кружилась. Кажется, он ударился затылком и что-то пролил. Потому что, лежа на полу, он весь промок.

– Ноа! – Голос Соль был совсем близко. – Ты в порядке?

– Твою мать! Кажется, я во что-то вляпался! – недовольно протянул Ноа.

Ему было плевать на расшибленную башку. Больше его волновало то, что его охренительно крутой вязаный свитер теперь был испачкан.

Ноа нащупал коробок и чиркнул спичкой.

Раз… Два… Все никак не загоралась. Три… Четыре… И…

Маленький огонек затанцевал на темных стенах. Ноа приподнялся на локтях и осмотрел пол.

– Черт! – ужаснулся он.

– Ты и правда вляпался, – с тем же ужасом в голосе произнесла Эбель.

Они с Соль стояли позади и вместе с Ноа смотрели на свисающий с потолка труп. Кровь, как и нрав, у Нейтана Купера была горячей и, стекая по его серым штанам, капала на пол. Прямо в лужу, в которой лежал Ноа Эдвин.

ЭБЕЛЬ

– Вот почему переживал Джосайя… – испуганно протянула Соль. – Вот почему просил поторопиться.

– Этот старый хрен что-то знал… – Эбель начинала злиться.

Как он мог ей не сказать? Как мог не предупредить?! Если Джосайя понял, что здесь опасно, что здесь ее ждет убийца, то почему, черт возьми, не остановил? Эбель не понимала, почему он бросил ее сейчас – нет, не просто бросил… подтолкнул прямо в лапы маньяка.

– Я бы не хотел, чтобы меня в тридцать называли старым, – прокряхтел Ноа. – Если бы Кэруэл услышал, точно бы обиделся. Выглядит-то он не так уж и плохо.

Нахваливавший Джосайю Ноа выглядел абсурдно. Он развалился на полу, будто загорал на пляже под светом свечи, которую где-то успела нарыть Соль, и матерился, оплакивая свой испорченный свитер. В кладовке пахло кровью, пылью и специями. Кажется, Ноа уронил не только кухонную утварь, но и мешок с перцем, тмином и розмарином. Словно кто-то готовился пожарить свинину на Рождество или испечь крайне фиговый мясной пирог. Эбель чуть не стошнило, когда Ноа, поднявшись, осветил спичкой изрезанное тело Нейтана. Соль прикрыла ладонью рот и издала звук, предупреждавший о том, что и ее ужин вот-вот выйдет наружу.

– Не плачь, Соль, все равно он хреново целовался. – Ноа скорчил гримасу.

Нейтан был подвешен на деревянной балке под потолком, глаза закатились, рот раскрыт в ужасе. Он был в той же одежде, в которой Эбель видела его сегодня в главном зале, – в мятой черной, а теперь и разорванной, рубашке с закатанными рукавами, в серых джинсах и старых кроссовках. Галстук больше не был повязан вокруг запястья, как чертов браслет, – затянутый до синяков, до надувшихся синих вен, до крови из носа, которая стекала прямо в рот, он обхватывал его горло.

– Не время для шуток, Ноа! – Соль облокотилась на разделочный стол и пыталась отдышаться.

Она не хотела смотреть на того, кто когда-то ее целовал и обнимал. Не хотела видеть остекленевшие безжизненные глаза.

– А кто здесь шутит, зануда? Убийца, кажется, был такого же мнения, как и я.

Ноа поднес руку к его лицу и коснулся губ.

– Ты что делаешь, извращенец? – скривилась Эбель. – Мерзость!

– Нейтан любил пустую болтовню. – Ноа сунул пальцы ему в рот. – Пусть хоть сейчас из его глотки извергнется что-то полезное.

Он копошился во рту Купера, пытаясь найти там чертов клад.

– Боже, меня сейчас вырвет. – Соль, кажется, все-таки посмотрела в сторону кладовки. – Зачем ты это делаешь?

– Я достаю новую подсказку, мой нежный цветочек.

Труп раскачивался, и скрип балки нарушал напряженную тишину.

– Ты правда не в состоянии достать записку из его глотки, Эдвин? – От голоса Реджиса Эбель подпрыгнула на месте, как и Соль, которая теперь схватилась за сердце.

Черт! Как он так тихо ходит? И где был все это время?

Ноа наконец достал сложенный лист.

– Есть! Всегда мечтал поковыряться во рту Нейтана. Извини, что не предоставил это тебе, Соль, его язык так и манит, да?

– Если меня все-таки стошнит, то прямо на твою тупую ухмылку, Ноа, – тяжело дыша, бросила она.

– Вы наделали шуму. – Реджис все еще стоял в дверном проеме. – Через пару минут сюда прибежит Вуд с другими профессорами. Кэруэл тоже наверняка будет. Только спасет ли он вашу задницу в этот раз?

– Реджис прав. – Соль подошла к нему. – Нам пора уходить, если не хотим, чтобы нас поймали.

– Мы наследили. – Эбель осмотрела кухню. – А с Ноа буквально капает чужая кровь.

Слишком много следов. Слишком сильный бардак.

– Так и скажи, что хочешь, чтобы я разделся, вишенка. – Выйдя из кладовки, Ноа закрыл за собой дверь, будто это могло бы исправить ситуацию.

– Будете так долго думать – сомневаюсь, что завтра мы сможем сюда вернуться и найти то, что открыл нам Иуда. – Реджис отступил на шаг, пропуская в трапезную Соль.

– Раз торопишься – вали, – кинул ему Ноа.

Кивнув, Реджис развернулся на пятках.

– Доброй ночи, – бросил он через плечо. – И да… Не забудь о нашей договоренности, Барнс.

В следующую же секунду он скрылся в темноте и еще через пару – скрипнул дверьми, ведущими в главный зал. Оттуда уже доносились шаги и громкие беспокойные разговоры. У Эбель не было времени злиться на Реджиса, но она пожалела, что им нужно вести себя как можно тише, ведь изо рта так и рвались оскорбления в адрес этого придурка.

– Бегите, девочки, – Ноа запустил пальцы в свои кудрявые волосы, – я возьму все на себя! Ваш персональный супергерой, спаситель и…

– Идем скорее, кретин! – Соль не дала ему договорить и, схватив за руку, потащила к выходу.

Эбель напоследок окинула взглядом трапезную и кинулась их догонять.

– От вас пахнет смертью, – сказал Тимо, как только Эбель и Соль зашли в комнату.

– Потому что мы нашли еще один труп, – ответила Эбель.

Она пулей пролетела к тумбочке и выудила оттуда блокнот. В нем хранились все записи, все улики, подсказки и рисунки. Открыв чистую страницу, Эбель набросала новый сигил. Все это время она боялась, что забудет его. Мысли об убийце чуть не вытеснили из головы кровавую букву.

– Никак не привыкну, что ты говоришь с мертвецами… – Соль села на закиданный вещами стул.

Не разуваясь, с испачканными руками, со взъерошенными волосами, она пустым взглядом уставилась в стену. Еле дышала и медленно моргала, будто боялась спугнуть то спокойствие, которое наконец смогла обрести.

– Что с ней? Она как будто призрака увидела…

Тимо плохо шутил. Но мило.

– Всего лишь Нейтана Купера. – Эбель налила воды из кувшина в любимую кружку Соль и протянула ее подруге.

– О, – грустно выдохнул Тимо. – Я не знал его, но жаль, что его жизнь оборвалась столь преждевременно.

Соль сделала глоток и наконец проморгалась. Тимо нежно коснулся холодной рукой ее лба. Соль отшатнулась, но уже спустя секунду расплылась в блаженной улыбке.