Текст книги "Два угла двух треугольников (СИ)"

Автор книги: Антонина Бересклет (Клименкова)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

Понятно, для него это была просто работа. Порядком наскучившая работа.

О своей собственной работе Семёна заставил вспомнить задребезжавший мобилко в заднем кармане трико.

Он тоже не стал выходить из комнаты, чтобы ответить – что тайны разводить? Было бы из чего! Говорил громко – докричаться до «колхозного офиса» было проблемней, чем поболтать в полголоса со столицей.

– …Неа, не выйдет. А я говорю – не выйду, пока не почините! Я сам не умею, я вам не механизатор. А не моя проблема, что ваш спец «приболел». А что хотите мне записывайте! Хоть отгул, хоть увольняйте к лешей бабушке. Да, именно. Неа. Нет. Я в запое! Да, так и запишите. Мало ли что не запойный, откуда вам знать? Нет, вот интересно! Все остальные трактористы-комбайнёры неделями посевную срывают загулами – так им прощаете и пишите «по состоянию здоровья»! А как мне лишнюю недельку свободы – так нет! «Беги, Сёмочка, пахать без трактора!» А я, между прочим, ни один мотор не угробил и не утопил, в отличие от некоторых!! Увольняйте, ага. Всё, некогда с вами разговаривать. У меня друг из столицы приехал, буду с ним кутить. Да-да, и жена рожает! Так что у меня законный месячник пьянства! Тем более, что не от меня, вы правы!! Буду бухать по-черному!! И вам доброго дня!

Семён с силой вдавил кнопку «отбой». Не рассчитал, придушил мобилку до отключки. Пришлось, грозно сопя, сдержать желание разбить неповинный телефон о стену, вместо этого включать его обратно, на случай если Катьке что-то срочно понадобится.

Антон молчал. Шмыгал заложенным носом. Смотрел соболезнующе, тискал кота.

– Ну так? Чем сегодня займемся? – вернулся к разговору Семён.

– Чем хочешь, – улыбнулся «друг из столицы». – Я пишу только в темное время суток.

– Ага, днем, значит, стесняешься, – попытался пошутить Сенька, всё еще взъерошенный после разговора с начальством. – Тогда прокатишь меня до Катьки? А потом я покатаю тебя по реке на лодочке. Для прилива вдохновения. Идет?

– Угу! – охотно поддержал идею Антошка. – Чхи!..

Сенька хмыкнул – городская немочь чихал не громогласней кошака.

Гошка на чих отозвался мурчащим вяканьем – обложил кошачьими матюгами с головой, долго выговаривал.

***

Часть 8

…Катьке оказалось ничего не нужно. Но пакет фруктов и пачку свежих лав-стори в мягких обложках встретила радостнее, чем собственного мужа.

На обратном пути разведали кондитерскую, в которую Семён в одиночку никогда не сунулся бы, даже ради днюхи Егозы. Но Тошка набрал пирожных и прихватил парочку килограммовых тортов – ведь теперь его совесть позволяла закупаться вдвойне, помятуя об обещании поровну делиться со страждущими малявками.

Малявка пришла в безумный восторг. И даже не соблазнилась отцовским предложением покататься на лодке. Никуда она от холодильника не отойдет ближайшие несколько дней! То есть смотря на какой срок сумеет растянуть прабабка конфискованные сласти.

– Запомни, – поучал старший сладкоежка младшую. – С кремом пирожные нужно кушать в первую очередь! А те, что с посыпкой, орешками и вафельные – они в холодильнике могут полежать, не испортятся. Поняла?

– А то я сама не знаю! – обиделась недоверием Егоза. Если бы не неумолимая прабабка, ей целого торта в одно рыльце было бы мало.

Тошку забавляло, как смотрит на него пра-тёща: новая пассия гулящего зятька пытается купить гостинцами сиротку-падчерицу. Как будто уже речь шла о свадьбе, ей-богу! Смешно.

…Потом катались на лодочке по реке. Сенька угорал на веслах, потел и жарился на солнышке. Антон делал вид, будто увлечен фотографированием красот природы и пасторальных пейзажей.

Чуть не забуксовали в старице, куда Семёна понесло хвастать белоснежными лилиями. Лилии и впрямь были чудесны, снимки получились восхитительны. Но обитающие в тенистой болотине комары на Тошку навели плохо скрываемую панику.

Пришлось снова выруливать в основное русло. Хотя Сеньке это не особо нравилось – ощущал себя как на ладони. Как будто вся деревня пялится на него окошечками, беззвучно ехидничая, что он парня катает, а не с девицей на романтическом свидании… Нет, он понимал, что у него разыгралось воображение! Никого на длинной улице, тянущейся параллельно берегу, не было. Жара, будни – кто на работе, кто в огородах, кто дома дрыхнет в прохладце…

– Участковый? – заметил Антон.

В увеличение через объектив смартфона можно было отчетливо разглядеть знакомые усы и… панаму?

– У него обед как раз в это время, – пояснил Семён. – Вот идет к своей зазнобе-вдовушке, та будет его кормить. Раньше она сама ему обед носила, но от сидения в кабинете он совсем расплылся. Теперь каждый будний день делает променад – туда и обратно, через всю улицу. Только не худеет нифига.

– Почему? – Антон навел телефон на Сеньку.

– Потому что раньше она ему приносила узелок: первое, второе и третье, по мисочке. А теперь он у нее после променада уминает прямо на кухне, с прямым доступом к холодильнику и плите – кастрюльку, сковородочку и бидончик компота.

Тошка захихикал. Сбросил кеды, не отвлекаясь от смартфона, поджал ноги под себя, благо кормовая скамейка удобная.

– Можно, я тебя тоже сфоткаю? – с ноткой застенчивости спросил у Семена.

Тот поднял весла «сушить». Тяжелые капли воды со звоном срывались на речную гладь.

– Ну давай! – разрешил. Поиграл грудными мускулами и бицепсами, аки атлет. Ухмыльнулся, щурясь от солнца. – Встать в позу?

– Не, и так хорош. – Тошка примерился, защелкал. Во вдохновенном порыве облизнул губы. И еще нижнюю чуток прикусил, сам не замечая, как это соблазнительно смотрится со стороны.

Сенька порадовался, что под шорты напялил узкие плавки для купания. Можно играть мускулатурой, без майки красоваться ровным загаром, нахально лыбиться в объектив. И не волноваться, что ширинка предательски вздыбится. Вот только больно в паху, очень. Оставалось надеяться, что лыба не выйдет на снимках перекошенной.

Тошка для речной прогулки надел шорты рискованной длины, только филей прикрывали. Это у Сеньки, если встать, штаники мешковато висят ниже колен, а тут… Мини, одним словом. Зато ноги длинные, не кривые и не слишком волосатые. И коленки аккуратные, не по-мальчишески округлые. Руки сами собой тянулись полапать...

А еще эта футболочка… беленькая… в облипочку… Что это? Кубики пресса? Не ожидал от городского задохлика. Пусть кубики только намечаются, но всё равно уважуха! У ворота футболка промокла от жары или от плескания. И на груди тоже, немножко. Даже соски видны, остренькие розоватые горошины… Сенька крепился, как мог. Скулы сводило – но ради снимков продолжал лыбиться.

Нет, надо подумать о чем-то другом. Отвести взгляд, не то Антон поймет, что его заживо пожирают глазами, а он-то и не в курсе…

В лесу, на соседнем высоком берегу, позванивают беззаботные птички. Солнце еще высоко, но печет уже не слишком навязчиво. Весла плещут мерно, вода глянцево сопротивляется, то неохотно принимая в себя погружения, то столь же неохотно отдавая лопасти обратно воздуху. Мышцы приятно трудятся, перекатываются под кожей, покрытой бисеринками пота. Интересно, сам-то он смотрится сейчас хоть сколько-нибудь секси?

Нифига. Горе-то какое. Тошка на него больше внимания не обращает – нафоткал и успокоился. Свесился над бортом, изучает речное дно сквозь толщу мутновато-зеленоватой воды. Рассыпавшиеся кудряшки-локоны чуть по воде кончиками ведут, оставляя ниточки-волны.

– Ой, смотри! Рыба! – Антон пришел в неописуемый восторг из-за мелькнувшей над песчаным просветом длинной тени.

– Завтра на рыбалку пойдем, – предложил Сенька. – Вечернюю? Да не крутись ты так! Вывалишься! Или мобильник выронишь! Нырять не буду.

– Я сам достану, – легкомысленно заявил блогер. – Тут мелко, даже нырять не обязательно.

– Балда, – припечатал Семён авторитетно. – Это пятачок отмели. А шаг вправо, шаг влево – и вязнешь в иле по пояс.

– Правда, что ли? – обернулся к нему Антон, вытаращился потрясенно.

– Угу! – важничал Сенька, лениво отмахивая веслами. – Тут подземные ключи выходят. Ледяные! Тут вообще купаться нельзя. Даже если хорошо плаваешь – попадешь в струю, мышцы в секунду сведет. Сразу на дно водяной утащит!

– Водяной? – прыснул смешливо Антон. – Скажи еще, что у вас тут русалки водятся.

– На счет русалок не знаю, не встречал, – продолжал рисоваться Семён. – А домовые есть, как положено, в каждой приличной избе.

– А в неприличной? – поймал на слове Тошка, беззастенчиво хихикая.

– В неприличных – кикиморы, – на полном серьёзе выдавал Сенька прабабкины байки о бабайках.

Антону понравилась тема. Отговорился, якобы пост о нечисти замутит – принялся выпытывать подробности и детали жизни «параллельного деревенского пространства». А краем глаза приметил возвращающегося вдоль берега участкового. И выцепил с телефона точное время. На всякий случай.

***

Часть 9

…Торт из кондитерской оказался до неприличия восхитителен. По крайней мере так показалось невзыскательному Семёну. Но и Тошка умял полчетверти на раз, правда, не отвлекаясь от ноута с блогосетью. Сенька облизывался, примериваясь ко второй четверти – и уразуметь не мог, почему, питаясь практически одними сладостями, шоколадом в неограниченных количествах и кремовыми тортиками, Антон умудрялся сохранить модельную фигуру? Нет, на одних отказах от завтраков недокубики на прессе не появятся. А с раскромсанным скальпелями сердцем особо спортом не позанимаешься. Неужели всё дело в генетике? Если в одном природа подложила свинью – зато в другом щедро одарила, в качестве извинений?..

Антон выдул пятую чашку и наконец-то оторвался от ноута, чтобы пойти поставить кипятить опустевший чайник. А ноут оставил на столе – открытым на только что загруженных в блог фотках. Сенька не удержался от соблазна, подсел на диванчике поближе. Мигом сообразил, как листать «альбом» – не пещерный человек всё-таки, думалкой не обделен…

– Не зря к комарам зарулили. Отличные снимки вышли с кувшинками.

Семён невольно вздрогнул. Засмотрелся на фотки, листая одну за другой, одну краше другой! И не заметил, что Антон уже вернулся с кухни – и сел напротив, обнимая чашку ладонями.

– Ничего, смотри, не стесняйся, – махнул Тошка. Придвинул себе оставшуюся половину торта, стал критически обмерять взглядом, прикидывать, сколько еще сможет слопать. Скромненько принялся открамсывать шестую часть, но так, чтобы на кусок попала и розочка, и орешек. Трудная головоломка!

– Вообще шикарно, – нисколько не покривив душой, восхитился Сенька. – Посмотрел на свою малую родину другими глазами! Как будто это и не моя дырища, а какая-нибудь альпийская провинция, разве что виноградников не видать.

Антон польщено фыркнул.

– Ой, моя рожа! – нашел очередную фотку Семён. – Блин, я тут красавец хоть куда! О, и комментарии уже есть! Тэк-с, некая «Лота две тысячи пять» пишет: «Милашка! Я бы вдула! Вереск, детка, хватай и трахай не раздумывая!» Это ты, что ли, Вереск? – обернулся он к Антону, издевательски выгнув бровь.

– Ну я, чем не нравлюсь? – невозмутимо отозвался Тошка.

– Нравишься, – смешливо буркнул Семён, возвращаясь к комментариям под своими портретами. – Очень даже нравишься… Глянь, понаписали! Вот людям делать нефиг! Иди, отвечай!

– Жизни не хватит отвечать всем подряд, – пренебрежительно отмахнулся чайной ложечкой маститый блогер.

Ну, раз тот не торопился и со вкусом вкушал кремовую сладость, Семён воспользовался случаем и принялся за следующий фотоальбом. Потом полистал еще один, затем следующий. На комментарии не особо отвлекался, мало ли что праздно шатающийся по Сети народ понапишет, тут и впрямь жизни не хватит…

Фотографии у Антона-Вереска получались если и не совсем профессиональные, пусть Сенька в этом нифига не шарил… Но что-то в них было. Что-то цепляло, что-то неуловимое заставляло вглядываться в снимки. Удивляться, замечая красоту в обычном.

Старинные города близь столицы. Известные, замыленные достопримечательности – и любые иные объекты, мимо которых обычный человек прошел бы, не заметив. Любые выхваченные объективом детали, мелочи – и, равно, крупности.

Но в конце каждого фото-путешествия имелась дюжина снимков совершенно контрастного содержания. Во втором альбоме увидав такие впервые, Семён едва не захлебнулся чаем.

– Это довольно распространено в блогосфере, – разглагольствовал Антон. – Списываешься с человеком из интересующего тебя города и едешь в гости на пару дней. Гуляем, фоткаем. Можно даже не быть друзьями и не общаться близко онлайн.

– Угу, друзьями! – хмыкнул Сенька.

– А, дошел до конца? – понял Антон. Спросил с подчеркнутым безразличием: – Как тебе?

– Уфф… – выдал себя с головой Сенька. – Горяченькие кадры. Фотографа со стороны приглашали, третьим лишним?

– Нет! – даже обиделся в профессиональном плане Антон. – Статичная камера, сериями снимков. Настраивал сперва на партнере, потом присоединялся. Из нескольких сотен кадров можно десяток набрать приличных.

– Приличных? – заржал Сенька.

– Как видишь, ничего пошлого, – с жестковатой улыбкой возразил Антон.

– Хм, правда… – как-то не сразу уловил суть Сенька. Пролистал еще разок, заново: – Ну Ярославль дает жару! Какие ножки, млин!..

– Красивая девчонка, правда? – скучающе отозвался Антон.

– Фотогеничный мальчишка! – вырвалось нервное ржание у Сеньки. – Шире тебя в плечах вдвое.

– А, это в Самаре была девчонка? – сам запутался в своих похождениях Антон.

– Как тебя эдакий шкаф не задавил? – дивился Семён, у самого глубоко внутри червячок противный зашевелился: то ли ревность заела, то ли завидки взяли. – Да еще со связанными руками! С завязанными глазами! В такой позе, млин… Расплющил бы тебя запросто, одним весом!

Он еще быстренько полистал – теперь уже не отвлекаясь на разглядывание «обычных туристических» фотосессий. Разные города и губернии. Мальчики и девочки. Разной комплекции, разной степени молодости. Есть совсем сопляки, есть почти тетки, с внушительными телесами. Но все – либо в наручниках из секс-шопа, либо с художественно накрученными веревками на запястьях, а то и на локтях и ногах. И у всех – завязанные глаза или слепые маски.

– Фетиш? – всплыло извращенческое словечко в памяти.

– Можешь и так считать, – разрешил блогер.

И еще была одна особенность, которую сторонний взгляд мог и не заметить. На всех снимках Антон старался держаться либо позади партнера, или поворачивался правым боком, спиной, или же прятал свои шрамы в тени, на худой конец – под сексуальной одеждой или художественно задрапированной простыней. Или вообще нагло ретушировал, не оставляя следа.

– А меня теперь твои читатели, выходит, воспринимают лицом моей деревни, правильно? – в лоб спросил Сенька.

– Угу.

– И ждут таких же фоток? – продолжал глумливо прихрюкивать Семён. – Как там написали: «вдуй ему поскорее?»

Антон промолчал.

– Жаль, нет у меня блога, – вздохнул Сенька. Чего вот взъелся – сам-то хоть понимает? – Стал бы после съемок с тобой супер-популярным персонажем в Инете! Повалили бы мне рекламные предложения на многие миллионы бабла! Но только я на повязку на глаза не согласился бы.

Антон как-то напрягся, хотя и продолжал сверлить взглядом кремовую розочку.

– Я ж видел твои шрамы, – с каким-то осторожным садизмом произнес Сенька. – Так что от меня их прятать не пришлось бы. Нет, ну а что! Шикарные у тебя снимки получаются! Сраму не видно, всё в меру, изящно, эротышно. Я бы согласился.

Сенька отстал от ноута, откинулся на спинку дивана. Потянулся хлебнуть чайку, а то во рту пересохло. Смерил поникшего собеседника взглядом.

– И руки мне связывать тоже нет необходимости. Если не хочешь, чтобы тебя трогали во время съемок, просто скажи.

– Ты понял? – оценил Антон.

– Да чего непонятного? Ты ж не шлюха, чтобы со всеми подряд трахаться, а потом хвастать об этом на всю Сеть.

– К снимкам прилагаются рассказы с повышенным рейтингом, с участием этих же персонажей, – повинился Антон. – Прямые ссылки в комментах.

– Дай угадаю: заказчики писались кипятком, узнав в твоей прозе, какие они крутые в постели! Читать только не заставляй, ладно? – хохотнул Сенька. – Мало ли что ради рекламы люди делают. Мне об этом знать не приспичило.

Но всё же он не удержался. Пока Тошка цедил чай и не успел зацапать свой ноут обратно, Семён вернул на экран самые лучшие, приглянувшиеся ему снимки. Снимки, где Антон один. В симпатичном костюмчике из черной кожи. Низкие мини-шортики с линией сквозной шнуровки вместо швов на бедрах, плетение наперекрест от широкого ремня, подчеркивая длину ног. Распахнутая на тощей груди жилеточка с такой же отделкой, на одной фотке демонстрировался пупок, на следующей – манящий изгиб поясницы. К своим локонам подколол длинные фальшивые – прическа получилась закачаться! Добавить к этому хмельной и одновременно невинный взгляд, много косметики, черный лак на ногтях, ботфорты на высоченных шпильках, плеточку в руках, а руки в перчатках… М-ммм… Хоть плачь, что Сенькин мобильник не умеет показывать картинки! Не то попросил бы сохранить на память, больно хорош в этом прикиде.

Пока разглядывал, Антон пересел к нему на диван, устроился рядышком.

– Это сестра снимала, – пояснил он с ноткой застенчивости. – Мы еще не знали толком, как раскручиваться в Сети. Она решила, что автор порно-рассказов обязан собственным видом провоцировать слюноотделение у малолетних поклонниц. – Он хохотнул негромко. – Сама ходила выбирать мне этот наряд. Подарочек сделала на день рождения. Я ей такую истерику устроил, когда она меня это заставила напялить, наверное, соседи слышали. Но она хорошо все шрамы заретушировала, так что в итоге мне понравилось.

– Кому ж, блин, не понравится, – хрипловато откликнулся Сенька без всяких подколок.

– Я тут на себя не похож, – с привкусом сожаления сказал Тошка.

Сенька мотнул головой, сглотнул:

– Очень похож. Больше чем на всех остальных фотках. Такая ж наглая морда.

Антон прыснул смешком.

– Ну, а меня когда будешь снимать? – совсем осипнув, поинтересовался Семён. Спросил без шуток, на полном серьезе.

Антон уставился на него широко распахнутыми глазами:

– Зачем тебе это?

– Ну как! – чуток обиделся Сенька, моментально включая дурачка. – Хочу свою минуту славы! Чем я хуже всех этих? Тоже вполне фотогеничен!

Антон как-то нехорошо на него зыркнул. Принялся спешно сворачиваться – с щелчком захлопнул ноут, мышку в карман запихнул.

– Э? Ты чего? – не понял Сенька. – Я ж пошутил! Вон, твои блогеры уже на нас деньги ставят. Я видел! Спорят, кто кого первым трахнет!

– И что предлагаешь? – поджал губы Антон.

– Давай ты меня! – заржал в голос Сенька. – Процент от выигрыша больше получим! А потом ты про меня фантастический роман напишешь!

– Обязательно, – мило согласился Тошка. Улыбнулся сладко. И ушел, заперся в комнате, сославшись на срочную работу и накрывшее лавиной вдохновение.

Семен дожевал тортик, просидел до темноты. Но так и не понял причины, почему его гость вдруг так разозлился.

На утро Тошка был безмятежен и улыбчив. Словно никаких разговоров вчера не случалось, а Инета вообще на свете не существует.

Пока он был в душе, Сенька шпионским образом слазил в его ноут, проверил. Ставки на предмет «кто кого» за ночь выросли до сумм, не поддающихся осознанию простыми деревенскими трактористами.

***

Часть 10

…Утром сходили-таки на рыбалку. Даже успели посидеть на бережку до наступления полуденного солнцепёка.

Антон хохотал до слез над любыми Сенькиными анекдотами, которые тот сумел вспомнить или сочинить на ходу. Не важно – смешные получались или глупые, Тошка охотно покатывался, просил еще. Сам тоже рассказывал забавные истории, путая через слово русский и блогерский, Сенька половину понимал, половину догадывался.

Наловили пяток окуньков для Гошки. Рыбаки остались довольны, кот же принял подношение, сделав вежливую морду. Когда отвернулись, с презрением прикопал улов лапкой прямо в ведерке.

Захватив Егозу, пошли в лес по ягоды. Две сластёны с ног до головы опрыскались гадостью от комаров из баллончика – и смело поскакали, держась за ручку, в звенящую зеленую рощу за земляникой. Сенька на комаров плевал, благоухать вонючей отравой посчитал ниже своего достоинства. Он мужик всё-таки, а не клумба из розария. Потащился следом, неся три корзиночки.

Нашли полянку, извазюкались соком по уши. Егоза объелась, ягоды собирать ей очень скоро стало лениво – и папаня, и Тошка исправно скидывали содержимое своих корзинок в ее, самую большую. Так что утруждаться не было причин – загребай ладошкой в рот!

В целом, все остались вполне довольны, а некоторые малявки – просто счастливы до отрыжки.

Из происшествий на лесной прогулке неприятностью можно посчитать разве испугавшего Тошку слепня. Наплевав на антимоскитный парфюм, гуделка нагло замаячил у него над кудрями, спутав пеструю малиново-шоколадно-сиреневую расцветку с неведомым кустом. Заметив угрозу, Антон с воплем дернулся в сторону – свалился на Сеньку, прямо на ручки к нему сел. Семён от неожиданности (сам тоже был на корточках, ягоды собирал) плюхнулся и сел на корзину. Корзина была почти пустой, что не обидно. Что обидно – треснувшие прутья острыми щепками впились в задницу.

Потом полчаса Антон на коленях умолял о прощении, вытаскивая из пострадавшего филея занозы. Сенька стоял к нему голым, располосованным задом, судорожно цепляясь за приспущенные штаны, и рожа у него была еще красней, чем булки.

Егоза, к счастью, ускакала ловить белок. Отслеживая ее вопли, можно было не опасаться, что девчонка заблудится, и не бояться за популяцию хвостатых.

– Мать твою, ты что делаешь?! – зашипел Сенька. Из красной рожа вмиг налилась в бордовую.

Но дернуться ему не позволили – Антон крепко придержал за бедра.

– Стой спокойно, – пробормотал он со стиснутыми зубами. Сплюнул на сторону. – Ногтями не подцеплялась, пришлось выкусить. Потерпишь, не трясись, как девственница.

И он как бы случайно (а может и впрямь случайно?) переместил руку с косточки бедра вперед, пониже живота. А второй рукой по попе погладил, проверяя, не осталось ли незамеченных заноз. И штаны еще ниже сдернул.

Сенька взвыл задавленным лосем:

– Ты ж!! Твою ж!! Да ёж!..

– Больно? – участливо спросил этот изверг. Стал булки щупать пальчиками: – Тут? Или тут? Говори, где!

А второй рукой-то держится за «рычаг», чтобы «пациент» не удрал!!

У Сеньки глаза под брови взялись закатываться.

– Нету, ты все вытащил, – прошелестел он на последнем издыхании. – Спасибо тебе большое… Пойдем домой уже, а?

– Угу, – согласился изверг. Штаны попридержал, а из кармашка своих шорт флакончик одеколона вытащил – и щедро пострадавший филей опрыскал.

У Сеньки слезинки не брызнуло, когда на корзинку сел. А щас – ручьем полились, до того импортные духи оказались деручие!

– Нужно же обеззаразить, – пояснил Антон, вставая с колен, отряхивая прилипшие листики-хвоинки.

– Зараза ты, – прорыдал Сенька, застегиваясь. – После такого ты обязан на мне жениться! Ыы-ы!.. Иро-од!..

– Ураа! – заорала подкравшаяся незамеченной Егоза. – У меня будет три папы!!

Малявка радостно повисла на Сеньке со спины, обняв ручонками за пояс. Несчастный страдалец снова взвыл.

– Я хочу свадебный торт! Как в кино! – заявила ненасытная мелочь. – Многоэтажный!

– Всё бы вам сладкое жрать… – под смешок Антона проворчал Сенька.

***

Часть 11

…Только вышли из рощи к околице – дружно обернулись на сумасшедший гудок. По колее-колдобинам к ним гналась, подпрыгивая, дребезжа, рыча мотором и бибикая, семерка. Егоркин ржавый конь.

Сегодня была его очередь навещать Катерину. Сенька наотрез отказался ехать в город на этой развалюхе, помятуя, что друг тормоза разбирал и собирал собственноручно. Как-то не хотелось помереть настолько нелепой смертью.

Но вон, ничего – живой, невредимый, даже не помятый вернулся.

– Родила!! – заорал Егор, высунувшись из окошка.

Подкатил, даже мотор не заглушил – вылетел из распахнувшейся дверцы, бросился Семёна обнимать, тягать, силясь поднять на ручки. Одним словом, обезумел от накатившего счастья.

– А у тебя телефон, мать твою, не отзывается! Мы с ней тебе названиваем! Новость!!

Семен, матерно шипя, от обнимашек отбился, потер помятую задницу:

– Родила? Поздравляю!

– И я тебя поздравляю!! – заорал «друг семьи». – Дочка! Вторая дочка у нас!

Он кинулся было обнимать Антона, но тот благоразумно сделал рокировку за Сеньку, подсунув вместо себя Егозу.

– Сестричка у тебя! – возвестил «друг семьи».

Девчонка на него зыркнула – и дала пинка по коленке:

– Не ори, я не глухая!

– Млин, а это ты кого привел? Что за хвост, в лешей бабушке? – Сенька углядел в клубах пыли вынырнувших из-за леса три черных джипа.

– Понятия не имею! – сообщил счастливый Егор. – На дороге встретил, спросили, как доехать к нам до деревни.

Антон безмятежно вглядывался вдаль, приставив ладонь козырьком к глазам:

– Номера столичные.

Сенька благодушного спокойствия Тошки не одобрил. На душе проснулась когтистая кошка, стала потягиваться, разминать лапы… Нехорошее предчувствие, короче, обуяло.

Предчувствие его никогда не обманывало…

Джипы остановились в десятке метров от семерки.

– Ну-ка, сядь в машину, – велел Семен Тошке.

– Да ладно тебе! Ты чего! – смеясь, отмахнулся тот.

Джипы растопырили дверцы. В высокие травы, обрамляющие колею, вылезли классические шкафы в черных костюмах при галстуках. И все морды в солнцезащитных очках повернулись к Тошке. Среди зелени его пеструю гриву было трудно не заметить.

– Брысь к бабке! – Сенька скомандовал Егозе, вручив корзинку ягод. – Огородами пройди, как нинзя, чтобы никто не видел. Ясно? Исполняй!

– Так точно! – пикнула малявка, на сей раз беспрекословно подчиняясь отцову приказу, нырнула в кусты.

– Что такое, Сень? – удивился Егор вытянутой морде друга.

– Не чокай, садись за руль, – втолкнул его Сенька в машину. Бесцеремонно сцапал за шиворот зевавшего по сторонам Антошку, зашвырнул на заднее сидение, подвинул, нырнул туда же. – ГОНИ!!

– Куда, Сень?! – не понимал Егор.

– ПО ГЛАВНОЙ УЛИЦЕ!!

– Как в кино-о! – протянул Тошка, хихикая.

Семерка рванула с места по ухабам.

Семён, мотаясь и подскакивая на сидении, оглянулся назад. Охранники не ждали подобной наглости. Замерли – до окрика. Командовал у них седой мужик с серьезной мордой. Его только что с уважением вытащили из последнего джипа под локотки – и сразу пришлось обратно запихивать!

Костюмно-мордатые расторопно втянулись обратно по авто, ринулись догонять.

– Погоня? – восхитился Тошка.

Сенька с раздраженным рычанием ему вертлявую башку к его же коленкам нагнул. В голове шальная мыслишка сверкнула: вдруг стрелять начнут?

Седого мужика Семён узнал – депутат, мать его. Его фотка красовалась в ленте комментариев под эро-художествами развратного блогера Вереска. Тогда Сенька не обратил внимания не трепотню читателей, опознавших в модели с завязанными глазами дочурку столичного политика. А зря. Сейчас бы подробности пригодились…

Догонялки растянулись ненадолго: до забора палисадника бабы Ани. Ровно на середине длинной деревенской улицы отказали перебранные тормоза. Семерка наехала на дощатую оградку, замяла высокие мальвы. И застряла, беспомощно крутились колеса в воздухе.

– Вашу маму!! Хулиганы!! – выкрикнула пенсионерка им на головы с балкона третьего этажа.

Тут же повысовывались на шум все не занятые огородами соседи: такое неординарное событие! Народ не испугался даже джипов. Те запели исправными тормозами, перегородили улицу паровозиком-зигзагом.

Сенька вылез из машины. Деваться некуда. Бежать глупо. Оставалось надеяться, что при народе их застрелят не сразу. Вылезший следом за ним Тошка был затёрт за спины готовых его защищать парней – Егор тоже набрался смелости, встал плечом к плечу с набычившимся Сенькой. Хотел мстить за свою опозоренную наследную семерку.

Джипы повторили маневр: снова растопырили дверцы, изрыгнули охранников.

За охраной показался и хозяин:

– Антон Вереск?

– Я! – бодро отозвался из-за своих парней Тошка.

Депутат в окружении шкафов двинулся к нему.

Но еще шаг – и блогер посчитал, что рубеж его безопасности нарушен. Громко зачастил-запричитал, давясь хиханьками, успешно выдавая оные за испуганные всхлипы:

– Не подходите!! Я никуда с вами не поеду! Вы меня не заставите!

Депутат опешил. С морды малость слинял. Жестом велел охране отойти на шаг назад.

– Не хочу быть вашим сексуальным рабом! – продолжал заливаться Тошка. – Не могу больше сидеть в ошейнике на цепи! В подвале вашего гаража, на вашей подмосковной даче! Я не животное! Я вам не кукла для удовлетворения извращенной похоти!

Народ еще сильнее высунулся в окошки, зашушукались, схватившись ладошами за щеки – как в телевизоре, страсти-то какие!

Столичный хмырь хмуро огляделся. Электорат следил за каждым его движением, затаив дыхание, приготовились внимать оправдательной речи. Теперь-то людям стало ясно, почему Сенькин дачник так странно выглядит, отчего на шалаву похож! Почему пугливо не отходит от ихнего видного тракториста ни на шаг. Бедняжка, поломала же парнишку судьба!..

– Закончил дурака валять? – произнес депутат, не повышая голоса.

Антошка помотал головой. Тоже понизил тон, чтобы лишние уши не посвящать:

– Я же порно-сочинитель, я могу еще долго. С подробностями. Заслушаетесь!

– Может, успокоишься? – стараясь сдерживать злость, миролюбиво проскрежетал политик.

– Я абсолютно спокоен! – заверил Антон. – Я с утра две таблеточки успокоительно принял. Чего и вам советую! Нервы беречь нужно.

– Наркоман чертов… – шикнул депутат.

– Так вот почему ты ржешь с утра? – понял Сенька.

– …Я из-за тебя, сучонка, всю ночь не спал!! Какие нервы?! – с трудом сдерживая ор, взъярился политик.

Егор струхнул изрядно, но держался. Сбежать не пробовал – видно, ноги к месту приросли.

– Набрели на мою страничку в Сети и возбудились? – понимающе-сочувствующе предположил поганец Тошка.

– Именно! – рявкнул депутат.

Кинувшимся на подмогу охранникам отмахнул рукой отойти назад. Продолжил, более-менее себя контролируя:

– Нашел твою страничку, верно. А там!..

– Ваша дочка? – брякнул Сенька. С языка сорвалось.

Депутат одарил его пламенеющим взглядом.

– А, Леночка, – припомнил Антон, разом поскучнев.

– Валентина!! – зашипел депутат.

– Верно, – извиняясь, улыбнулся блогер. – И чем же вам ее фотки не приглянулись? Она осталась довольна. Собрала несколько тысяч плюсиков. Вы-то чем недовольны?

– Может быть, обсудим этот вопрос в более уединенном месте? – прорычал политик.

Семену не оставалось выбора, пригласил к себе в дом. Но только депутата – охрану попросил оставить снаружи. Чтобы не натоптали.

Егорка тоже рыпнулся завалиться за компанию, но обидевшаяся охрана его не пропустила.

– Садитесь, – указал депутату Тошка. Ржач и смешки он оставил на улице. Войдя в дом, как будто сразу смертельно устал.