Текст книги "Два угла двух треугольников (СИ)"

Автор книги: Антонина Бересклет (Клименкова)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)

Два угла двух треугольников

https://ficbook.net/readfic/2178040

Автор: Кантонина Бересклет (https://ficbook.net/authors/290959)

Фэндом: Ориджиналы

Пейринг или персонажи: тракторист/блогер

Рейтинг: NC-17

Жанры: Слэш (яой), Романтика, Ангст, Юмор, Флафф, Повседневность, Hurt/comfort

Размер: Миди, 68 страниц

Кол-во частей: 16

Статус: закончен

Описание:

Они оба оказались лишними углами в своих треугольниках.

ПС: автор просто очень давно не отдыхала на природе, не каталась в лодке, не видела белые кувшинки, не гоняла стрекоз… Вот и вылилось в рассказик. Романтика, одним словом.

ППС: хеппи-энд гарантирую!

Посвящение:

Niji-sensei – мой первой учительнице в слеше!

Примечания автора:

Те же любимые тараканы автора, вид с другого бока. И да, я нарушила в начальных эпизодах хронологию событий – умышленно! Потому что мне так больше нравится.

Часть 1

В ином мире,

в ином времени,

в иной жизни —

они всё равно нашли

друг друга.

***

…Сверчки заунывно пели ночную колыбельную: в траве через дорогу – громогласным сводным хором сверчковой армии. По эту сторону чуть тише, в заросшем огороде надрывался ансамбль стрекота и треска, силясь переорать конкурентов.

За черными полосками забора маячила знакомая фигура. Покачивалась, словно от ветра. Ветра не было. Стояла прелая духота, пьяная от запаха трав.

Ночь рассекали призрачные отсветы фонаря. Фонарь горел на всю улицу только один – над дверью родного сарая. Остальные гасили свет над своими крыльцами, когда укладывались спать. Экономили электричество.

Скрипнула дверь, скрипнули ступени крыльца. Сенька поморщился, заметив, как от тонкого звука дернулась фигура за забором. Мотылек, блин. Мотыляет его туда-обратно. Шарахнулся сбежать. Но, видно, понял, что бежать некуда и не к кому. Развернулся и побрел к калитке, виновато повесив голову. Фонарь блеснул на мокрых унылых локонах. Топился, что ли? Или просто купнулся, чтобы протрезветь? Ага, прямо в одежде в речку и полез.

Антон неуверенно взялся за щербатые планки калитки. Обеими руками. Ручонками. Лапками. Паучьими пальцами. Но под взглядом Семёна голову не поднимал. И входить не решался.

– Пустишь? – тихо поосторожничал блогер.

– Ты ж вернулся. Заходи, – разрешил хозяин.

Но гость мотнулся назад. Сеньке даже показалось, что он упал. Тракторист рыпнулся с крыльца – ловить, соскребать. Ошибся – стука не было. Городская немочь благополучно рухнула на скамейку, что справа от калитки. Притулился спиной к заборчику, голову запрокинул вверх, точно звездами любуясь. Какие нафиг звезды? Небо чернущее, гроза никак не разродилась за весь вечер, видать, совсем мимо пройдет…

– Я ключи, – сказал негромко Антон, не оглянувшись на вышедшего из калитки. Отрывисто сказал, точно еще на одно слово дыхания не хватило. – Забыл.

– Какие ключи? – хмыкнул Сенька.

– От машины, – пояснил Антон ровно. – Моей.

– Твоей, – согласился Сенька. – Ты ж в стельку. Куда собрался в таком виде?

Антон повел плечами, зябко ему сделалось на жаре, ага.

– Никуда, до утра. Я ж не совсем псих. Просто хотел… В машине хотел. Чтобы тебе не… – снова замолк на мгновение, словно завис. – Нет, просто некуда. Не придумал, куда. Читал, слышал… что в деревне на сеновале хорошо. Не нашел, где это у вас. И побоялся. У меня аллергия. И всякие насекомые там… шуршат… сеном. А в машине хорошо, удобно. Я часто там ночую. Ночевал.

– Тебе же нельзя пить, – словно разговаривая с младенцем, терпеливо произнес Сенька. – Нахрена наклюкался?

– Не наклюкался, а налакался. И я немного, – криво улыбнулся тот. – Я помню, спасибо, что волнуешься. Я только стакан красного… Или два? Нет, один, точно.

Он достал из-под лавочки незамеченный трактористом початый тетрапак. Отдал. Сенька взвесил в руке: точно, не врет, по весу почти полный. Тракторист машинально хлебнул из отрезанного уголка – терпкая кислятина из сельпо.

– Стакан, – повторил Антон, с натугой собирая убегающие мысли. Но изо всех сил старался казаться при этом нейтрально-трезвым. – Запил пятью таблетками седативного… Блин, кайфа нихера, можешь поверить на слово. Только хуже… – добавил он шепотом.

– Пойдем уже, – подошел ближе Сенька. Голос смягчился, теперь не столь сурово смотрел, жалко всё-таки оболтуса.

Тот поднял голову, внимательно и тяжело на него поглядел в ответ. Улыбнулся неожиданно счастливо – моментально сам преобразился из пьяного пере-подростка в нечто моделе-подобное, глянцево-шлюшное.

– Ты такой красивый, – протянул горе-пьяница мечтательно. – Шика-арный…

– Вставай, идем в дом, – попытался оборвать его мурлыканье Сенька. Услыхал, как недалеко окошко скрипнуло – видать, кто-то из соседей любопытное ухо выставил.

– Хочу быть тобой… – вздохнул Антон. Вздох вышел слишком похожим на всхлип.

– Со мной? – не понял Сенька. Попытался подхватить под мышки, чтобы поднять с лавки и уволочь в избу. Но тот вяло воспротивился, отпихивался, оба в руках запутались только.

– Неа, – помотал головой болезный. – ТОБОЙ.

Сенька промолчал. Зависть – понятная штука. Хотя знал бы он, что завидовать тут нечему. Разве здоровью. Хотя и этого хватит задохлику.

– Принеси, пожалуйста, нож, – попросил пьянчужка.

– Это еще к чему? – изумился Сенька. Резать его от зависти собрался, что ли? Убить, чтобы не обидно? Совсем сбредил от своих таблеток?

– Отрежу себе что-нибудь, – вздохнул псих. – Поджарю и дам тебе съесть. Таким образом, я смогу стать частью тебя.

– Совсем придурочный? – офигел Сенька. Он такое только в пошлых ужастиках слыхал. А этот – на полном серьезе выдал! И ведь учудит сдуру. С него станется. – Мозги переклинило? На себя-то погляди – чего тебе резать? Одни кости стучат! Суповой набор! И то варить – напрасно кипятить воду! Навару никакого не выйдет. «Пожарю!» Придумал. Придурок.

Антон придирчиво окинул себя туманным взглядом. Со вздохом был вынужден согласиться с правотой оппонента. Отрезать и жарить было действительно нечего.

– Я никчёмный. Ни пожарить, ни сварить, – тяжко вздохнул он. – Значит, не хочешь меня жарить…

– Не собираюсь, – серьезно кивнул Сенька.

Примерился, закинул-таки его тощую лапку себе на плечо через шею, придерживая за запястье – боясь, как бы косточки в стиснутых пальцах не затрещали. Другой рукой обхватил за талию, поднял с лавки, повел домой – пинком распахнув калитку.

– Не хочешь меня отжарить… – жарко шепнул похабник ему в ухо.

Висит на нем, еле ноги передвигая – и еще на пошлости намекает! В конец совесть пропил.

– Совсем-совсем не хочешь? Отжарить? – и слышно по голосу, что заулыбался во весь рот.

– Заткнись, – беззлобно попросил Сенька.

Втащив горе-гостя в дом, удачно сгрузил прямо в кровать. Бухнул на спину. Не взирая на ржач через всхлипы, подхватил свесившиеся длинные ноги – тоже закинул на постель, заставив развернуться на бок, уткнувшись носом в пыльный ковер на стене.

– Трахнул бы ты меня, – произнес вдруг совсем по-трезвому Антон, застенчиво ковыряя пальчиком ковровый ворс с угловатым узором. – Жалко тебе, что ли? Сдохну под тобой, но зато щ-щастливый.

– А ты разрешения у Катьки сперва спроси! – нашелся Сенька. Сам же густо покраснел, сдернув с безвольной тушки кеды, а затем стащил и джинсы, быстро накрыл пледом. Пусть и жара, а бледные кости вон уже заметно потряхивало крупной дрожью.

Несчастье глубоко вздохнул. Обхватил себя руками за плечи, поджав острые коленки к самому подбородку. Закрыл глаза и затих.

***

Часть 2

…В быстром шелесте клавиш ноута была своя магия. Это успокаивало. Это давало иллюзию власти – над придуманными персонажами, над читателями. Обманчивое ощущение самодостаточности…

В дверь постучали. Словно этого мало, тут же раздался «бзЫЫЫЫнь» – продирающий до позвонков, противный.

– Тош! Открой дверь! Я мокрый! – донеслось из ванной.

Антон улыбнулся. Дощелкал предложение, быстро ткнул «сейв», поднялся из-за стола. Изба избой, а Сенька не покривил душой, когда обещал городской комфорт – с душевой кабинкой и настоящим унитазом! Неожиданное «сокровище» в серой бревенчатой избушке, от которой не ждешь предложения краше щербатой лохани и рундука за огородом…

На крыльце стояла морщинистая бабулька. Похожая на очень злого шарпея. Низкий рост с лихвой компенсировали колючие глазки и широкая талия. За бабкиной кормой крутилась волчком девчушка лет четырех.

– Здравствуйте, – сказал Антон, ощущая себя вежливым идиотом. – Семён сейчас в ванной. Вы к нему, полагаю?

Бабка смерила его с ног до головы придирчивым взором. Собрала морщинистый рот в презрительную мину – оттеснила плечом с дороги, перешагнула порог. Заорала на весь дом (Антон едва успел втолкнуть внутрь девчонку и захлопнуть дверь, чтобы соседям было не так хорошо слышно):

– Сёмочка, твою душу! Жену рожать отправил, а сам тут же в дом б..ь приволок?!!

Антон опешил от атаки – внезапной и несправедливой! Возразить не успел – кинулся к столу, убирать ноут подальше, к которому уже тянулись загребущие лапки мелкой юлы, забравшейся на стул с ногами.

– Вы не так поняли!.. – воскликнул Антон. К счастью, красную, сверкающую огоньком мышку удалось выменять на батончик шоколада, прежде чем девчонка отломала крышку секции батарейки.

– Ба! Ты чё городишь? – изумился Сенька, появившись из ванной в одних трикошках, с полотенцем на плечах. – Приглядись, это вообще парень!

– Я не твоя бабка! Милостив господь, избавил от такого счастья! – отрезала старушенция.

Еще разок глянула на городское существо. Вертлявая малявка уже признала его своей собственностью – заставила сесть к столу, сама забралась к нему на колени и приказала поить ее чаем из самой большой чашки. И кормить конфетами из красивой жестяной коробки. Подаренный батончик она запасливо припрятала в нагрудный карман своего комбинезона.

– А тебе что парень, что девка – не всё ль равно? – подумав, ощерилась бабка. Припомнила старое, вот заноза!

Сенька спорить не стал. Тяжко вздохнул, молчаливо сетуя на несправедливость. Сходил в спальню за мобилкой, набрал Катькин номер.

Пока он тыкал по кнопкам, пра-тёща налила себе чаю и уселась за стол. С кислой миной упёрла тяжелый взор на городскую бледноту, покорно кормящую правнучку конфетами на выбор. Тоже не удержалась – взяла и себе, такие дорогие ведь в сельпо не завозят. Антон же выдерживал молчание с милой улыбкой, распинаться в объяснениях и не подумал.

– Держи! – Сенька сунул трубку пра-тёще.

– Алё, Катенька? – защебетала старушенция.

Антон лишь подивился разительной перемене – морщинки вмиг подобрались в добрейшую улыбку! Не бабуська – одуванчик!

– Катенька, ты там как? А что врачи, хорошие? Ты им скажи, если что – будешь Вере Анатольне жаловаться! Ну и что, если она на пенсии, зато у нее связи! Ты их припугни там! Поняла? Деточка, ты отдыхай больше! Когда назначили-то? Через пару дней? Дай-то бог!..

За словесным потоком Сенька успел переглянуться с гостем, обменяться понимающими улыбками. У пра-тёщи конечно же имелся личный мобильник, но звонить за счет нелюбимого зятя особое удовольствие. Благо не знает, что тариф безлимитный, иначе бы вообще!..

– Вон ту еще дай! – шепотом приказала малявка, подергав отвлекшегося «раба» за кончик кудряшки. – Не эту, а ту, в красном фантике! Хотя, эту тоже давай. И еще ту!

– Гляди, живот заболит! – предупредил Сенька. – Всю ночь на горшке просидишь.

Дочурка показала папочке коричневый от шоколада язык. Прикинув, потребовала еще конфеты в синем, зеленом и золотистом фантиках. По две штуки. Всё сложила горкой на скатерти перед своим довольным носом, пересчитала. И запрятала в объемистый карман, пока бабка не видит. Одобрив маневр, Антон подкупил жадинку еще одним батончиком – девчонка, видать, благоразумная, всё сразу не слопает. Сенька только хмыкнул, на них любуясь.

Пра-тёща вернулась к столу присмиревшая, поумерив громкость голоса:

– Учудила! Второй раз рожать бегает, а тут схватки с толчками спутала. Дурында. Врёт, поди! Меня жалеет, вот и плетет невесть что…

Похоже, Катька отругала бабулю основательно.

– Ну, так и сказали бы сразу, что Катенька сама разрешила, – пожевала губами старушенция.

Снова поглядела на городское чучело, которому ее единственная внучка была обязана экстренной доставкой в город и спасением если не собственной жизни, то здоровьем младенца точно. Во взгляде блеклых глаз ясно читалось извечное: «куда катится мир!» На фоне эдаких городских мальчиков, – тьфу ж ты, не приснилось бы! – даже ее зятёк смотрится нормальным мужиком. И хорошо, что Катька тут жить осталась после школы, в город не подалась, не послушала бабкиных уговоров. Иначе нашла бы себе вот такого же – вышло бы позорище на всю деревню!..

Разговор за столом не клеился. Бабка боролась с естественным желанием наброситься на гостя с подробным допросом, жевала губы, изображала презрение. Сенька включил телевизор, щелкал каналами. Мелкая юла наелась от пуза, до сытой икоты – ухватив липкими ручонками за воротник, принялась рассказывать новому закадычному приятелю что-то своё, архиважное, про улиток на огороде и оторванную пуговицу.

– Допила чай, Егоза Егоровна? – осведомилась строгая прабабка. – Собирайся, пошли домой.

– Я не Егоровна! Я Семёновна! – отозвалась привычным ворчанием малявка. – Я и так дома! – с логикой у девочки был полный порядок.

– Уж не думал ли ты, что я тебе деточку оставлю? – шикнула бабка на зятя, хотя тот и рта открыть не успел.

Сенька пожал плечами:

– Переночуй сегодня у ба? – сказал надувшейся дочурке, не желавшей слезать с Антона. – Завтра все вместе съездим к маме. Она тебе маленькую сестричку выбрала в супермаркете – сейчас ждет, когда заказ доставят в пункт выдачи.

– Пап, ты глупый? – постучала ему по лбу дочурка. – Я ж не маленькая, я мамкино пузо видела! А Тошка поедет? – уточнила меркантильная мелюзга, которую больше интересовал новый знакомый с конфетами, чем какая-то сестричка.

– Конечно, – совершенно серьезно сказал Антон. – У меня большая машина, все поместимся.

– Раз так, – вспомнила пра-тёща, – купите мне в аптеке мазь от спины. Зайдёте утром, я дам карточку.

При упоминании аптеки Семён невольно нахмурился.

– Не нужно, просто напишите название, – сказал Антон. Наконец-то мелюзга с него слезла, можно было встать, а то ноги порядком занемели с непривычки. Вроде и не тяжелая – а как прыгает, так ощутимо!..

– Как это не нужно? – ворчала бабка на легкомысленную молодежь. Однако на комоде нашла клочок бумаги и огрызок карандаша, вывела крупно название снадобья. – Три процента тоже деньги!

– У меня десятипроцентная скидка, не беспокойтесь, – пояснил Антон.

Бабка в очередной раз за вечер просканировала его цепким взглядом. Хмыкнула: «Наркоманы городские!» Взяла вяло занывшую правнучку за руку, потащила домой.

Семен выпроводил, запер дверь. Вернулся в комнату с недобрым привкусом.

Антон разбирался со своим ноутом, спешно свёрнутым при вторжении. Оглянувшись на хозяина, одарил короткой улыбкой:

– Конфет придется докупить побольше! Напомни завтра на обратном пути, хорошо?

Сенька молча кивнул. Выжидающе стоял рядом.

– У нее нет аллергии на шоколад? – вдруг подумал с тревогой Антон.

– Нет, не волнуйся. Она сластёна, но гораздо больше любит прятать по щелям запасы, как белка. И пересчитывать. – Сенька отозвался рассеянно, думая о другом. Странно, но именно об этом гость не спрашивал.

– Тогда нужно купить такие, чтобы начинка долго не испортилась, – решил Антон.

– А…

– Что? Это просто конфеты! Как сластёна сластёне! – он засмеялся. – Неужели мне нельзя твоей дочурке…

Но Сенька был слишком хмур для ответной улыбки.

– Я понял, – вздохнул Антон. – Она считает, что это не твоя дочь. Но твоя дочь называет тебя папой. Так что какая разница, кто и что думает?

– Она правда не моя, – сказал Семён. – Она от Егора. Все об этом знают.

– Но мне-то не нужно это знать, верно? Я не собираюсь лезть в твою жизнь с советами или нравоучениями. Пойдем, посмотрим кино! Ты какие фильмы любишь – блокбастеры или комедии? Я нашел замечательный портал, где можно смотреть в отличном качестве!..

Старательно делая беззаботный вид, Антон увлёк его на диван, пододвинул на столе ноут, защелкал мышкой.

Семён следил за ним, за каждым его движением. На душе было… херово? Не разобрать, что за дерьмо, какого сорта. Не хочет его слушать – поэтому обидно? Такой вежливый, делает вид, что ему это безразлично? Но ведь Антону правда нет никакого дела до его семейных проблем. Поживет с ним под одной крышей до возвращения Катьки – и улетит восвояси, хрен знает куда. Не отыскать. И искать-то незачем. Друг-приятель? Кто он ему? Зачем?..

***

Часть 3

…Пенсионерка развесила постиранное белье на балконе. И встала, скрестив полные руки на одрябшей груди. Обозрела окрестности зорким взглядом военачальника. С горделивостью.

В деревне была только одна трехэтажка. И единственная квартира на верхнем этаже – ее. Есть чем гордиться! Единственный на округу балкон – словно нос летучего корабля, парящего над зелеными просторами!

Совсем близко – река. От воды по вечерам тянет сыростью, приятной прохладой в жару. На другом берегу, на высоком холме, на фоне безупречной голубизны – часовня щеголяет свежей штукатуркой. Не пейзаж – картинка!

Внизу, к крыльцу подъезда, подрулил огромный автомобиль. Бегемот надувной, а не машина. Пенсионерка видала такие перламутровые шарики в городском зоопарке – бешеные деньги стоят. Явно не здешний, из города припылил. Бока сверкают лаком, что бабский маникюр. На остановившихся колесах спицы продолжают мельтешить, искриться.

Музыка грохнула, когда открылись на мгновение дверцы – и заткнулась в момент, когда дверцы захлопнулись.

Вот удивление! Пенсионерка свесилась бюстом через перила: из машинки-то вылез их Сенька-тракторист! А за рулем – долговязая городская девчонка. Тонконогая, в узких джинсах, в приличном, темнёньком, крупной вязки свитере, из-за которого грудь взглядом и не нащупать. А что, пусть плоская, но хорошая девчонка! Не то что нынешние вытараски, щеголяющие телесами в обтягивающих лосинах, в маечках до пупа да без лифчиков. И косметики никакой на мордочке, скромница. Только волосы смущали пенсионерку. Зачесанные назад буйные локоны цвета черного шоколада, подхваченные обручем-невидимкой, чтобы на лицо не падали. А через прядку выкрашены то фиолетовым, то ярко-малиновым. Ну да неплохо смотрится, игриво, по молодежному.

– Баба Ань! – Запрокинув голову, заметил пенсионерку Семён, радостно заорал на всю улицу: – Я тебе квартиранта привел! Встречай!

– Веди-веди! – отозвалась Анна Петровна, засуетившись.

Скорей принялась снимать фартук, путаясь в лямках. Вернулась внутрь, окинула критичным взглядом обстановку – всё прибрано, чистенько, новая постоялица должна остаться довольной. Вот только старый квартирант еще не съехал – не торопится, электричка у него только в два… Она, пробегая к входной двери, мимоходом постучала в запертую комнату, предназначенную для сдачи, поторопила. Ох, грязюку там, поди, развел! Ну ничего, Сенька или дед помогут заболтать девчонку, а хозяйка успеет быстренько подтереть там пол-то, если уж что…

На узкой лестнице, скрипучей и темной, пахло вчерашними щами и плесенью из подвала. Хозяйка суетливо помахала фартуком, который всё еще держала зачем-то в руках. Сбегать в туалет за освежителем? Поздно – уже голоса громче! Сенькин, отрывистый, смущенно хохочет. И женский придирчивый, привередливый. Да, Анна Петровна именно с этим голосом вчера обсуждала по телефону плату за три летних месяца. Ох, и горазды городские девки торговаться!

По стенам и перилам заметались странные тени, отсветы. Шаги приблизились – и пенсионерка сообразила, что в поднятой руке у приезжей какая-то электроника: не то камера, не то фотоаппарат. А, нет, умный телефон, какие по телевизору показывают в рекламную паузу. Мигает огонёчком, светит встроенным фонариком. Кудрявая поднималась по ступенькам – и одновременно водила телефоном по сторонам, снимала.

И что самое странное – привередливый женский голос лился из мобильника.

– …Спорим, воняет кислой капустой? – донеслось из аппарата. – Тошик, щас же разворачивайся и езжай назад! Не с твоей аллергией жить в этом притоне! Приступ хочешь? Тут «скорую помощь» не дождешься! Сдохнешь!

– Со «скорой» у нас да, бывает проблемно, – отозвался честный до изжоги Сенька. – Если вызовов других нет и бензин администрация закупила – приедут через час, не раньше. А если пятница и дачники – тогда и за три не дождешься.

Анна Петровна вспыхнула: вот кто его за язык тянет?!

– Всё, я пришел. Попозже перезвоню, – сказал «кудрявая» приятным, молодым и звонким, но вполне мужским голосом. – Моя сестра, волнуется. Старшая, привыкла опекать, – пояснил застенчиво.

– Анна Петровна? – подошел городское существо к растерявшейся хозяйке. – Сестра договорилась вчера с вами на счет комнаты на лето, правильно?

– Да, но… – посторонилась пенсионерка, пропуская обоих гостей в светлую прихожую. Опомнилась, зачастила: – Прежний жилец у меня еще не съехал! Студент, необязательный. Я его тороплю, а он не отпирает. Вы не волнуйтесь, у него в два часа электричка в город, так что…

– Это вы не волнуйтесь, – улыбнулся кудрявый дорогущей белозубой улыбкой, хоть на обложку журнала снимай. – Я подожду, сколько нужно. Я не тороплюсь.

– В отпуске? – вежливо поинтересовалась хозяйка.

– Можно и так сказать, – тряхнул локонами порождение цивилизации. – У меня свободный график работы. Мобильный инет, к кабелям не привязан…

Анна Петровна непонимающе, с оттенком паники глянула на Сеньку, но тот успокоительно отмахнулся, мол, не стоит заморачиваться.

– Думаю, летом пожить у вас, здесь, – продолжал потенциальный жилец. – Места красивые! А если приживусь, возможно, и на осень останусь. У вас тут тихо, хорошо. Воздух хороший.

– Да, воздух у нас хороший, – закивала пенсионерка. – Вокруг лес, березки, грибы-подосиновики…

Пока вежливо расшаркивались, гость с любопытством фотографировал на телефон квартиру, где вознамерился жить – якобы сестре отправить. Спросив дозволения, прошел на кухню, высунулся в распахнутое окно – принялся восторгаться живописным видом, увлеченно щелкая во все стороны.

Анна Петровна переглянулась с Сенькой. Тот хмыкнул, пожал плечами. Нет, ну а что? Приглядевшись, пенсионерка как-то и попривыкла уже к новому постояльцу. Нормальный парень. Хоть и крашенный. Ну, симпатичный, смазливенький. Но если кудряшки разноцветные состричь и штаны не такие узкие напялить – вполне человеческий вид примет. Поживет здесь месяц, пообтешется – и городской бред сойдет. Научится! Парень по всему видать толковый.

Высовываясь по пояс из окна, кудрявый умудрился повидаться с запертым в комнате жильцом. Тот тоже распахнул настежь раму, не заботясь полощущейся занавеской, ветром выдернутой наружу – курил, наслаждаясь солнечным пейзажем. Кивнув в знак приветствия, кудрявый щелкнул и его на телефон. Парень специально встал в позу: счастливо оскалился, прикусив зубами сигарету, а пальцы растопырил «викторией».

Отправив фотки прямиком в сеть, новый постоялец кинул многозначительный вопросительный взгляд старому. Тот понял без слов, стукнул пальцем по наручным часам, сложил пальцы «океем». Его сменщик неодобрительно вздохнул. Запертый бодро хмыкнул. Кудрявый пожал плечами – и отлип от подоконника.

Пусть тайная безмолвная беседа не заняла много времени, всё равно никто ничего подозрительного не заметил – хозяйка охала над эмоциональным рассказом Семёна о трудовых буднях молодого тракториста.

У того сегодня с самого утра день не задался! Тарахтелка сломалась раз, после пинка немного поработала – и сломалась еще, но уже в другом месте. Он кумекал-шуровал – а нихераськи! Толку ноль, топливо сожрано вхолостую, работа не сделана. Сеньке пришлось бросить сдохший агрегат – и идти пешком в родной колхоз, чтобы найти механизатора. Хотя надежды, что механизатор попадется трезвым, не было никакой.

И вот тут-то, шагающего по дороге унылого Сеньку, мающегося от пекущего солнышка и накатившей жажды, нагнал лихо скачущий по ухабам и рытвинам заграничный внедорожник. Сверкающий и красивый, как рекламный леденец.

Только Семён успел удивиться, только мелькнула мысль позавидовать людям – тут же авто перед ним чудесным образом остановилось, дверца приветливо распахнулась!

Из кондиционированной прохлады, смешанной с тонким ароматом элитного парфюма, был трактористу глас! Застенчивый, приглашающий, просящий помочь.

Оказалось, городская бестолочь заблудился, полагаясь на спутниковый навигатор. Впал в панику, катил уже, куда глаза глядят. И тут – спаситель Сенька! За бутылку восхитительно холодной минералки тракторист соизволил устроиться на соседнем комфортабельном сидении и побыть штурманом.

Короче, так вот и доехали.

Сенька поймал на себе пристальный взгляд горожанина – и отчего-то смутился, глуповато заулыбался в ответ на легкую улыбку.

Анна Петровна вспомнила о деле – побежала еще раз колотить в дверь комнаты, торопя засидевшегося в засаде студента. Но тот на стук ответил неадекватно: громко врубил музон.

Анна Петровна вернулась на кухню, развела руками:

– Давайте чаем вас напою!

– И меня, баба Ань? – оскалился Сенька, плюхнувшись на табурет.

– Воды не жалко, – махнула рукой Анна Петровна. – Не чужой ведь, чего спрашиваешь?..

Хозяйка загремела чайником, чашками, кляня свою неосмотрительность: вот черт ее дернул сдать комнату студенту! Больше проблем от них! Больше никогда!.. Впрочем, за весь месяц жилец проблем не доставлял, если на сердце руку положа признаться. Только сегодня, как на зло, вожжа ему под хвост попала.

Она украдкой оглянулась на нового жильца: а ведь не старше прежнего! Да еще непонятно чем занимается. Откуда у него такая дорогая машина? Мама с папой купили? Чего ж он от богатеньких предков из города слинял? Сбежал? Прячется? Чего-то натворил?..

От подозрений ее отвлек прошаркавший на кухню дед. Проснулся! Щас будет молодежь воспитывать нравоучениями. Вот же на ее голову! Надо было снотворного, что ли, подмешать? Чтобы не лез не ко времени…

– Молодой человек, не изволите представиться? – оперся на клюку дед.

– Простите, – смутился кудрявый. – Меня Антоном зовут. Вот, если хотите…

Привстав с табурета, он вытащил из заднего кармана джинсов паспорт в обложке натуральной кожи – подал деду, но хозяйка перехватила первая. Открыла, полистала, изучая: не женат, прописка столичная – судя по дате, местожительство, похоже, с детства не менял. Пол – мужской, всё-таки. Ну, Анна Петровна усмехнулась, это она просто в шутку проверила, чего уж. А вот на дату рождения пенсионерка удивленно выгнула бровь – мальчишка оказался на шесть лет старше Сеньки, хотя на вид дашь лет восемнадцать, ежели не сильно присматриваться.

– Если вам будет удобно, я могу заплатить за три месяца сразу, – вызвался кудрявый.

– Давайте, – согласилась Анна Петровна.

– «Давайте!» – передразнил ее дед. – Еще комнату не показала, а уже за деньгами тянешься!

Телефон нового жильца, который тот наконец-то выпустил из рук, положив на стол рядом с собой, тихонько брянькнул. Семен успел разглядеть сообщение: «я передумал». От двух простых слов Антон как-то резко побледнел, вскочил с места, схватил свой мобильник, сунул в карман. Старательно заулыбался, изображая, что всё нормально:

– Простите, можно воспользуюсь ванной? Руки помыть с дороги.

– Да-да, конечно, – разрешила погруженная в свои размышления хозяйка. – Вафельное полотенце там возьмите. Сёмочка, тебе тоже не помешает! Положи пряник и марш руки мыть! С мылом! После своих-то железяк!

Вздохнув, молодой тракторист пошел следом за гостем. Вот такие дела – можешь вымахать в два метра, но всё равно в этом доме останешься соседским мальчишкой на всю жизнь…

Кудрявый закрыл за собой дверь, стесняясь мыть руки при свидетелях. Пришлось Сеньке дожидаться своей очереди, притулившись плечом к косяку.

Странно, вода пожурчала и была быстро выключена, но парень выходить не спешил. Семен снова услышал треньканье телефона, сдавленное чертыхание. Потом раздался тонкий звон – что-то хрупкое, стеклянное упало на кафельный пол и разбилось. А следом – такой отчаянный мат шепотом, какого Сенька в колхозе в жизни не слыхал. И именно не злой, не ради красного словца – только от отчаянья такое из самой души выплескивается!

– Чего у тебя стряслось? – сунулся, приоткрыв дверь, Сенька.

– Ничего, – буркнул Антон.

У его ног поблескивали осколки ампулы. Одноразовый шприц в разодранной упаковке валялся в раковине. А сам кудрявый трясущимися руками набирал на телефоне новое сообщение. Ткнул «отправить», небрежно положил мобильник на крышку стиралки.

– Тебе плохо? – негромко спросил Сенька. Впихнулся в небольшую ванную, закрыл за спиной дверь, чтобы пенсионеры не услышали и лишнего шума не подняли.

– Мне ху…во, – огрызнулся парень.

Похлопав по карманам джинсов, нашел пластиковую бутылочку с таблетками – отвинтил крышку, хотел вытряхнуть на ладонь одну таблетку… Но пальцы дрогнули, по раковине весело запрыгали белые «колесики», всё содержимое.

Антон сквозь зубы взвыл:

– …! Двухмесячный запас! Идиот! – зашипел он, вцепившись в край мгновенно опустевшей раковины. – Я идиот! В канализацию… Боже, свалил два пузырька в один – сэкономил место в сумке! Придурок… У вас тут есть аптеки?

– Нет, только в райцентр ехать, – растерянно отозвался Сенька.

Пока Антон не опомнился, он успел подглядеть краем глаза – прочитал быстро сменяющиеся на экране мобильника сообщения:

«это и была запасная еще час я успею»

«не надо _ смешно будет если сам разобьешься _ не вздумай звонить 03 не позорь меня _ значит не судьба _ минута душевной слабости _ забудь»

Не было времени сокрушаться. Антон схватил мобильник, вернулся на кухню извиниться:

– Вы говорите, электричка у него только в два часа? Тогда я, наверное, пока пойду. Поеду. Ну, по окрестностям, осмотреться. Вы не волнуйтесь, я вернусь! Меня эта запертая комната заинтриговала, – невольно вырвался нервный смешок.

Сенька сообразил туалетной бумажкой подобрать осколки ампулы, скомкав, выбросил в ведро. Шприц к себе в карман сунул – в ведре его бы заметили.

Пока извинялся с хозяйкой, дед вежливо постучал несостоявшегося квартиранта по плечу, чтобы обратил внимание – вернул ему паспорт, тот машинально поблагодарил, сунул в карман.

– Я провожу! – вызвался Сенька, взмыленный выскочив из ванной. – Ну, покажу достопримечательности.

Семён много не понимал. Только одно чуял нутром – ничего хорошего не будет, если они опоздают.

Но как на зло, у самого на пороге зазвенел мобильник! Пришлось отвечать, перескакивая через ступеньку:

– Да, Кать. Прости, сейчас некогда… Что?! – едва не навернулся с лестницы. – Больше времени не нашла, блин… Точно рожаешь? А чего Егор? Тормоза перебирает?! Нашел время!!! Урою, гада!!