Текст книги "З.Л.О."

Автор книги: Антон Соя

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 18 страниц)

Глава 13
САН-ИНСПЕКТОР ДИМОН

В городе, залитом неприлично долгим дождем, отражались звезды. Тихо, темно и – лужи, лужи, лужи… Как только дождь прекратился, небывалая тишина тугой ватой забила уши. Двор, в котором стояла башня Алхимика, стал похож на блюдце с чаем, в которое по неосторожности поставили кружку. Следак выпрыгнул из машины в лужу перед входом в башню. В его городе стояла спокойная звездная ночь, прохладная осенняя ночь. Никаких демонов, чертей, вампиров вокруг не наблюдалось. В лицо дул свежий отрезвляющий ветер. Следак вдохнул его, словно глоток надежды, снова подставил лицо прохладному воздушному потоку. Ему захотелось пойти домой, лечь спать и, поднявшись утром, забыть о трехлетнем кошмаре как о нелепом навязчивом сне.

– Эй, чего морозишься, обморок? Открывай дверь. – Аня подтолкнула Следака в спину.

Он тяжело вздохнул и стал отрывать прибитые крест-накрест доски, со скрипом вытаскивая из дверей длинные черные гвозди. Внутри башни царили темнота и полнейший кавардак. Аня деловито расставила и зажгла свечи, привезенные с собой. В башне стало светло. Следак добрался до любимой софы Алхимика и улегся на нее.

– Чего это ты развалился, как у себя дома? – недовольно сказала Аня, блуждающая по башне и то и дело поднимающая и рассматривающая что-то. – Три года не была здесь, а как будто вчера уехала. Отец нам даже собраться как следует не дал.

– Я после дурки везде как дома. А что, мешаю?

– Ладно, лежи. Пойду посмотрю, может, в ванной воду не отключили.

Аня ушла наверх и затихла. Видимо, с водой все оказалось в порядке.

Следак старался не думать о том, что Аня сейчас готовится принять душ, раздевается… Он уже больше трех лет жил без секса. Причем последними женщинами, вызывавшими у него чудовищное вожделение, были как раз бессовестно красивые Яна с Аней. Запретный плод. Просыпаясь после очередного эротического сна с их участием, Следак в ужасе каялся, просил прощения у Веры и мысленно обещал себе избавиться от ужасных фантазий. Но все тщетно. Вот и теперь, стараясь отогнать соблазн, Следак поспешил переключить канал в голове. Он стал думать о башне.

Башня все смутное время простояла пустой – после разгрома, который учинили в ней возмущенные горожане, никто в нее не заходил. Преступность после воцарения вампиров в городе пропала. Не то чтобы в одночасье все черняевцы стали высокоморальными и принялись чтить заповеди. Просто у одурманенных людей притупились все желания, пропали агрессивность, азарт и жажда наживы. Прежние желания и приоритеты стали казаться смешными и нелепыми. Люди перестали убивать, воровать, заниматься накопительством. Перестали запирать двери. Претензии стали гораздо скромнее. Внешний вид горожан постепенно усреднился, у людей прошло стремление выделяться. Красные куртки с символикой города у женщин и белые – у мужчин, чтобы не замерзнуть, – такой стала повседневная верхняя одежда горожан. Взрослые по-прежнему ходили на работу, а дети – в школы. Но вся эта деятельность шла вяло, скорее по инерции, ведь главное – не забыть выполнить еженедельный Долг: сдать вовремя всей семьей кровь. В городе исчезли несчастные лица, под общим наркозом (наконец-то Следаку открылся тайный смысл этого словосочетания) горожане перестали грустить, мечтать и расстраиваться. Вместе с остальными чувствами притупились и чувства боли, вины, сопереживания. Болели теперь спокойно и умирали с улыбками на лицах, в окружении улыбающихся родственников и друзей. После похорон улыбающаяся толпа дружно шла на сдачу крови. Любовью занимались исключительно из чувства долга, для увеличения семьи. Крепкая здоровая семья может сдать много крови! И никаких страданий, измен, неразделенной любви и прочих атавизмов. Из жизни Черняевска исчезло творчество. Вся черняевская богема, выжившая после наркокатастрофы, либо слилась с общей серой донорской массой, либо вымерла, лишенная средств к существованию. Помогать ближним, если они не члены твоей семьи, в новом Черняевске стало не принято, да и просто непонятно зачем. Ведь я и так сдаю кровь. Что может быть большей жертвой для общества? Город людей-зомби под общим наркозом, все сдают кровь своим владыкам и улыбаются растянутыми мускулами лица. Город людей, которых он может сегодня спасти! Такие мысли обычно позволяли ему отвлечься от эротической истомы. Правильный их ход обязательно должен был прогнать картинку прекрасной обнаженной Ани из мыслей Следака, но на этот раз что-то не сработало.

– Ну что уставился, неудачник? Нравлюсь? Есть на что посмотреть? Только времени у нас немного. Дуй-ка быстрее в душ. От тебя воняет козлом и кладбищем. У меня был слишком тяжелый день, и я хочу мужика, пусть даже такого никчемного, как ты, Следак. А ну давай быстрее в душ!

Нет, это не видение. Слишком грубо и прямолинейно, нафантазировать такое Следак не смог бы. Да и такого тела он не смог бы представить себе в самых смелых мечтах. Молочно-белая кожа, а на ней цветут синие и зеленые татуировки, кельтские болотные лилии плавно огибают маленькие нежные груди с розовыми упругими сосками и уходят к животу и ниже, куда смотреть нельзя, но и глаз отвести не получается. Это Аня только что из горячей ванной склонилась над ним со свечой в руке в одном распахнутом банном халатике.

– Ты что, Аня? Девочка! Запахни халат! Побойся Бога!

– Это говорит мне человек, два часа назад вызвавший демона! Быстро в душ, слизняк!

– Да я тебе в отцы гожусь!

– Не годишься. Слишком слабый. Мы любили отца, но он нас отпустил. Ты сам все слышал. Больше никаких долгов, никаких привязанностей, мы созданы для любви. Вперед в душ, Следак. Тебе сегодня неслыханно повезло. Я собираюсь тебя поиметь.

Следак окаменел. Он столько раз занимался любовью с Аней в своих фантазиях, что возможность сделать это наяву испугала его до смерти. Ее бархатная кожа в цветах звала его. Если бы Аня молча села рядом и поцеловала его в губы, прижалась бы к нему худеньким телом, он бы точно не совладал с собой. Но когда она так агрессивно, грубо потребовала удовлетворения, Следак, несмотря на огромное желание, заупрямился:

– Я так не могу. Прости. Без любви, как животные. Мне так неинтересно. Я не Сатанюга, которого мы, кстати, даже не помянули.

– Брось, думаешь, я не вижу, как ты смотришь на меня? Не помню, как ты раздевал меня глазами три года назад? Думаешь, мы не видим все эти ваши масленые похотливые взгляды? В вашей главной книжке написано: согрешил в мыслях – значит, согрешил по-настоящему. А если грехи уравнялись, какой смысл отказывать себе в удовольствии? Я знаю, что слишком красива для тебя, но мы с сестрой созданы для любви – такова наша природа. Так в чем проблема? Займемся любовью, Следак. Секс – моя религия. Это и есть любовь. А то, что называешь любовью ты, – всего лишь привязанность. Отвратительное слово, не правда ли? Отдает веревками, насилием и наркотиками, которые ты так ненавидишь. Никто не может отказать богине. Посмотри, какая я…

Выслушай женщину и сделай наоборот. Сопротивляясь инстинкту, Следак закрыл глаза, и тут же маленькая, но сильная рука Ани легла на его живот и стала продвигаться ниже, а мягкие теплые губы коснулись его виска, горячее дыхание обожгло ухо, а потом еще более горячий, влажный язык коснулся ушной раковины. Аргументы к продолжению сопротивления у Следака стремительно исчерпывались. Долго он бы не продержался.

– Подожди! Сейчас уже вернутся Димон с Яной, а я хотел без них переговорить с тобой. Что вы собираетесь сделать со ЗЛОм?

– Черт! Следак, ты и правда дурак?

Аня отдернула руку и отпрянула от софы.

– ЗЛО по праву принадлежит нам. Отец вытащил его с того света ценой своей души только ради нас! Найдем что сделать. Поставим весь мир на колени. Вампиры – идиоты, возомнили себя богами и решили осчастливить человеческое стадо. Чушь! Это никому не нужно. Мне плевать на человечество. Пусть богачи покупают у меня ЗЛО за безумные деньги. Мы с Янкой будем жить в роскоши и постоянном удовольствии. Мы настоящие богини, вечно молодые, красивые и сексуальные, разве не так, Следак?

– Так, конечно так, – пролепетал Следак.

Он радовался отвоеванной передышке и не особо вникал в смысл Аниных слов.

– То-то. Мы и так богини по жизни. А когда вернем себе ЗЛО и вырвем из вампиров секрет абсолона, станем богинями настоящими – бессмертными и могущественными. Вот какая честь выпала тебе, Следак, а ты залег на софе, как сытый крокодил! Быстро в ванну! Еще эта дрянь где-то застряла с горячим крылатым мачо из Ада! Просто бесите меня все!

– Ты боишься за нее?

– За Янку? Да эта сучка любого демона уморит. Наверняка трахается с ним сейчас на каком-нибудь крутом черепичном скате. Ревную я, а не боюсь.

– Я никак не могу привыкнуть к вашей вульгарности и вообще к тому, что с вами стало за эти три года. Похоже, во всем виноват Барон, это из-за того похищения, вашу детскую психику травмировали. Я чувствую свою вину и сожалею.

– Кому нужны твои дебильные сожаления! Мне плевать, что ты там думаешь. Мы прекрасно жили последние три года и дальше будем жить в свое удовольствие. И если ты сейчас не отправишься в ванну, то отправишься за Сатанюгой! Обещаю.

– Я тоже хочу свою долю ЗЛА. Без меня вы не смогли бы вызвать Димона! – крикнул Следак, вскочив с софы и пятясь в сторону лестницы.

– Это что, шантаж? – спросила Аня, неприлично развалившаяся на нагретой Следаком софе. – И что ты будешь с ним делать? Тебя же ЗЛО не берет. Продашь долю и купишь себе новые мозги?

– Отдам ученым. Может, в микроскопических дозах ЗЛО может спасти мир от депрессии, заменить все существующие допинги и наркоз в медицине.

– Я так и думала. Неисправимый дурак. Идешь дорогой вампиров – собираешься превратить ЗЛО в Добро и осчастливить человечество. Не надо спасать человечество. Спасай свою тощую задницу. Если ты через пять минут не будешь на этой софе – тебе конец.

Хрупкая Аня превратилась в настоящую фурию. Следак решил сдаться Ане и собственному невыносимому желанию, но, подойдя к лестнице, столкнулся с Димоном и Яной и облегченно выдохнул.

– Вижу, ты не терял времени даром. – Димон, подмигнув Ане, по-приятельски хлопнул своей тяжелой дланью Следака по плечу.

– Анька! – заверещала Яна.

Она скинула тяжелый балахон и осталась в коротком черном бархатном платье с большим вырезом, открывавшим взгляду вытатуированные на матовой коже черные розы.

– Подвинься, я тоже хочу поваляться на папиной софе.

– На крышах не навалялась? – Аня запахнула халат. – Валяйся на здоровье. Можешь еще Следака взять, я пошла одеваться.

– Дура, какие крыши? Мы летали над городом! – Яна плюхнулась на софу.

– В воздухе трахались?

– Анька! У тебя одно на уме! Мы даже не целовались. Он же ангел, хоть и падший. Но если честно, я получила несчетное количество оргазмов, наблюдая, как он сжигает взглядом пункты приема крови.

Следак и Димон молча смотрели на сестер. Следак с возмущением и восхищением одновременно, а Димон с интересом, как ребенок на морских свинок в зоомагазине. Когда Аня проходила мимо Димона к лестнице, он по-хозяйски хлопнул ее по маленькой упругой попе. Аня смерила его убийственным взглядом и надменно фыркнула.

– Красавицы, – вздохнул Димон, обращаясь к Следаку.

– Не то слово, – вздохнул Следак в ответ. – Вы что, сожгли все городские ППК?

– Все до одного, – радостно подтвердила Яна и захлопала в маленькие ладошки с черными ногтями.

– А ты как думал? Мы тоже времени зря не теряли, Следак, – сказал Димон, – пожгли столовки вампирские. Правда, до главного склада не долетели. Сначала навестим водозлохранилище, нанесем визит наркобарону.

– А как там новоиспеченные вампиры, охранники-санитары, которые дежурят в ППК?

– Они все сгорели, – все так же радостно сказала Яна. – Они выбегали на улицы, Димон разил их огненным мечом, и они сгорали, объятые синим пламенем. Так красиво! ППК – желтым, а вампиры – синим.

– Нас наверняка вычислили их сторожевые псы, новая милиция. Это твари, которых они перекусали, а теперь держат на коротком кровавом поводке, – сказал Димон.

– И что? Нужно сваливать? – заволновался Следак.

– Нет. Наоборот. Подождем, когда их соберется побольше вокруг башни. Они так уверены в собственном всесилии. Конечно, ведь никто из смертных не способен их убить.

– А как же осиновые колья?

– Хорошее средство, Следак. Но они в бронежилетах, – Димон засмеялся, и Яна вместе с ним.

– Город не сгорит, весельчаки? – обиделся Следак.

– Нет, не бойся. Мой огонь очень выборочно палит. Да и пожарные поработают, правда, они теперь такие неторопливые. – Димон и Яна опять засмеялись.

Сверху спустилась Аня, одетая в косуху, кожаные шорты, рваные черные колготки и черные кеды.

– Чего ржем? Над бедным Следаком прикалываетесь, твари грешные?

– А вот и нет, сестричка, просто нам весело.

– Пироман и кукла-нимфоманка, похоже, вы нашли друг друга. Яна, я уже боюсь, не последуешь ли ты за веселым дружком в Ад после окончания вечеринки?

– Анька, кончай ревновать! Димон сказал, что он в восхищении от тебя и в следующий раз полетит с тобой.

– Нам не пора? – спросил Следак, почувствовавший себя лишним.

– Пора. Я выйду первым, – сказал Димон. – Только водички из крана налейте.

– А другой все равно нет, – сказала Аня.

Она принесла Димону чайник, и он одним глотком осушил его.

– Да, хороша водичка. Из всех земных веществ моему суррогатному телу доступен только этот вкус – родной вкус райской пыли. Славно бодяжит Барон. Пора к нему наведаться с Сан-инспекцией.

Демон полетел к выходу. Следак не хотел и в этот раз пропустить все самое интересное. Не дожидаясь приглашения, он рванул за Димоном и замер в открытых дверях, ослепленный фарами окруживших башню милицейских «уазиков». Над башней висел вертолет и освещал ее прожектором. Раздались выстрелы. Но ни одна из пуль не коснулась Следака – сильная рука демона схватила его за шиворот, подняла в воздух и теперь крепко держала прямо над вертолетом. Под ним вращались лопасти несущего винта. «Однако не жалеют вампиры денег на ментов. Это тебе не „Ми-8“, это же французский „газель“», – отметил Следак, разглядывая длинную хвостовую балку с фенестроном и вертикальный рулевой винт, спрятанный в туннельном канале.

Димон отлетел чуть в сторону, и задыхающийся Следак увидел под собой ночной город с множеством светящихся желтых точек по улицам. «Это горящие ППК», – понял Следак. Черные улицы смотрелись словно кровеносные сосуды города-наркомана, с горящими зияющими колодцами на местах постоянных инъекций. Еще у города-монстра есть сердце – водоканал, куда они сейчас и отправятся, а наутро им останется мозг – замок вампиров-градоначальников. Они проведут мозговой штурм, уничтожат ЗЛО и спасут город. Следак почувствовал себя врачом-наркологом. Сначала чистим сосуды, потом сердце, а уже в самом конце – мозг. Вся эта чепуха пронеслась в его сознании за секунду. Димон, крепко держа Следака, подлетел к вертолету, схватил его за хвост и зашвырнул подальше, как будто это не вертолет, а дохлая кошка. Пролетев метров двести и потеряв по дороге отвалившуюся хвостовую балку, вертолет упал посреди улицы и загорелся. А Димон в это время уже поливал из руки-огнемета собравшиеся у башни ментовские машины. Машины вспыхивали и взлетали на воздух. Между взрывами раздавались предсмертные крики вампирских прислужников.

«Светопреставление, – подумал Следак, – лазерное шоу адского специалиста».

Еще почему-то неотвязно лез в голову старый рецепт по приготовлению пиявок, запеченных с кровью внутри. Кислород все меньше поступал в его передавленное горло, Следак почти потерял сознание, но вдруг очутился на крыльце башни – так же быстро и неожиданно, как поднялся в воздух.

– Вообще-то я тебя с собой не звал, – сказал Димон, – но, надеюсь, тебе хотя бы понравилось.

– Ухууу… – Следак смог просипеть что-то невнятно-утвердительное.

Вокруг башни полыхали горящие машины, рядом с ними догорали трупы вампирских прислужников, во дворе стало светлее, чем днем. Сполохи огня отражались в испаряющихся лужах, несло паленой резиной, подгоревшим мясом и сернистым газом. Адское пиротехническое шоу удалось на славу. Из башни осторожно вышли сестры, снова в своих тяжелых плащах-балахонах. От неожиданно яркого света они зажмурили глаза, а пухлогубые рты сами собой распахнулись от удивления.

– Демон жжет! – выразила их общее мнение Аня.

– Тут становится жарко. – Следак решил ответить банальностью на банальность. – Может, рванем к Барону?

Яна молча показала на догорающий трофейный раритет фирмы «БМВ». Димон виновато развел ручищами и затрепетал крыльями.

– Издержки работы, – сказал демон, – придется покатать вас всех на себе.

Не ожидая ответа, он закинул Следака себе на шею, и тому сразу стало понятно, что такое сидеть на горячем скакуне. Памятуя о скоростях, которые развивал Димон, он тут же намотал на кулаки концы его длинных кудрей. Димон на такую наглость никак не отреагировал; обхватил руками стройные станы двойняшек таким образом, что они оказались у него под мышками – Яна под левой, а Аня под правой. Они и пикнуть не успели, как Димон уже взмахнул мощными крыльями, и все они полетели к Анаграмме. Там, за тремя рядами колючей проволоки под смертельным током, раскинулись водоочистительные сооружения нового Черняевска. По периметру секретного стратегического объекта стояли четыре сторожевые башни с охранниками. Следак увидел внизу непонятные строения, башенки, насосы и большой закрытый резервуар, а рядом с ним – жилой двухэтажный дом. Ольгерт решил, что это и есть последнее прибежище Барона. На объекте бегали и суетились вооруженные люди в черном с красными крестами и полумесяцами на спине. Похоже, к их визиту готовились. Лучи прожекторов шарили по небу, перекрещивались и расходились. «Как в цирке», – подумал Следак. Демон снизился и завис ровно посередине объекта, начиная выступление под небесным куполом. Автоматчики, как благодарные зрители, молчать не стали – тишину над водохранилищем, будто аплодисменты, пронзили звонкие очереди. Следак почувствовал, как пули просвистели над головой, чиркнув его по разметавшей шевелюре.

– Чертов демон, мы же не бессмертны, как ты! Хватит выделываться!

Следаку казалось, что он кричит, но на самом деле свои слова он прошептал. Димон тем не менее, кажется, услышал его – он тут же крутанулся в воздухе на триста шестьдесят градусов и расстрелял своими глазами сторожевые башни. Две вспыхнули как спички, две повалились в быструю Анаграмму, а еще две – на территорию водохранилища. От резких воздушных пируэтов Димона у Следака закружилась голова и потемнело в глазах. «Бедные девчонки», – подумал он. Между тем внизу творился полный кавардак. Начиналась паника. Черные фигурки сновали, как муравьи, туда-сюда и вели по Димону, как им казалось, прицельный огонь. Те, кто был поумнее, прятались где только могли – за большими ваннами, странными конусами, высокими колоннами, массивными баками и гигантскими насосами. Высовываясь из укрытий, они продолжали стрелять в демона. Но как они ни старались, ни одна пуля не достигла цели. Пули просто обтекали вместе со струями воздуха пространство вокруг планирующего над очистными сооружениями крылатого диверсанта. Демон не терял времени, его огненные глаза то и дело вспыхивали праведным гневом. Раз за разом они уничтожали части губительной системы и разили черно-красных врагов. «Вот он, настоящий борец с системой», – пронеслось в мутной голове Следака.

Раз – и на воздух взмыли металлические насосы, качавшие воду из реки, разлетаясь на составные части. Два – и перевернулись с грохотом смесители – тяжелые ванны, полные кипятка с гипохлоридом натрия и коагулянтом. Три – и рухнули конусообразные осветлители, из которых, смывая все на своем пути, понеслись потоки воды и выпали тяжелые центрифуги, давя отчаянно кричащих защитников ЗЛА. Снова сверкнули молнией глаза Димона, на этот раз их целью стали песчаные фильтры – огромные резервуары-колонны, полные песка. Песок салютом разлетелся вокруг, погребая под собой догорающие и залитые водой руины и их защитников. Последними пали резервуары чистой воды – гигантские баки с отверстиями наверху, в которых затаились приборы-уровнемеры. Последняя порция воды со ЗЛОм залила территорию водохранилища, окончательно смыв в помутневшую реку остатки сердца ЗЛА, питавшего кровеносную систему города-зомби. Земля вокруг превратилась в болото с кипящими пузырящимися лужами.

А посреди всего этого великолепия стоял нетронутый Димоном белый домик с черной черепичной крышей, до второй ступени крыльца погрузившийся в песочно-водяную кашу. Разве что крышу в одном месте пробила отлетевшая деталь насоса и одну сторону слегка занесло песком, а в остальном домик остался чистым и приветливым, как с альпийской открытки. Восточная часть неба за Анаграммой начала розоветь, и с дальнего берега полезла вверх веселая двойная радуга. Димон спустился с небес, могучей ногой подкатил к домику огромный погнутый бак и сел на него. Посадил по бокам от себя оглушенных, укачанных двойняшек, и они тут же привалились к нему. Следак побелевшими кулаками продолжал сжимать волосы Димона и слезать с его могучих плеч не торопился. Так они сидели, молчали и ждали. Смотрели, как растет радуга, и ждали. Начал накрапывать мелкий дождик, дверь белого домика распахнулась, и на порог вышел высокий худой мужчина в черном плаще с красной подкладкой и черной шляпе с высокой тульей. В руке он держал желтый саквояж. Мужчина посмотрел на Димона и его друзей черными глазами без белков, улыбнулся кривой нехорошей улыбкой, приподнял черную шляпу с абсолютно седой головы, слегка поклонился. Потом поставил саквояж на верхнюю ступеньку крыльца и сел на него, поглядывая по сторонам и покачивая головой, как бы изумляясь переменам в окружающем ландшафте.

– Привет, Барон! Доброе утро, – вежливо сказал Димон.

– Добрее трудно представить. Я ждал кого-нибудь попроще тебя, – сказал Барон, – и, конечно, со своим другом. Что-то я не вижу его.

– Скоро увидишь. Он ждет тебя. Вам будет о чем поговорить.

– Не думаю. Ты пришел за ЗЛОм?

– Да. А еще за тобой, Барон.

– Хочешь забрать меня с собой?

– Не совсем тебя, только душу.

– Ух ты! Хочешь меня убить? Попробуй. Судя по тому порядку, что ты навел здесь, у тебя большие способности. Но, боюсь, обломаешься.

– Почему?

– Я бессмертен и неуязвим.

– С чего ты взял?

– Хочешь поговорить? Я давно не говорил. Не с кем и незачем. Или это часть твоего шоу? У тебя, типа, экскурсия на очистные сооружения? Только что-то туристы твои совсем плохи. Или это кули с дерьмом?

Возмущенные девушки откинули капюшоны с лиц и попытались испепелить Барона взглядом, но до Димона недотянули. Мастерства не хватило.

– Ух ты! Да я их знаю. Аня, Яна – что с вами, девочки? Попали в дурную компанию? Спутались с крылатым хулиганом?

– Так с чего ты взял, что бессмертен? – не унимался демон.

– Да вот их папаша подсуропил. Друг единственный. Зачем я только его из речки вытащил? Не важно, как получилось, но однажды мне представилась возможность загадать заветное желание. И знаешь, что я загадал?

– Счастья и здоровья своим родным и близким?

– Я тоже так думал. Надеялся, во всяком случае. Но вместе с погибшей женой умерла и надежда. Я не верил в то, что просил. Честно говоря, я просто не верил во всю эту дурацкую затею Алхимика и, видимо, не сумел настроиться. Во всяком случае, получил я совсем другое. Сбылись мои детские мечты. Мальчишкой, укладываясь спать, я просил у неведомого всесильного создателя, чтобы он сделал меня самым сильным, неуязвимым и бессмертным. Чертова башня Пеля со своим Кодом выполнила мои просьбы, потому что они прочно укоренились в моем подсознании. И я потерял все, что радовало меня в жизни. Понятно?

– Чепуха. Ты сам все придумал, чтобы объяснить себе, что с тобой произошло. Сплошные оправдания собственной слабости. Барон, ты попросил у темной башни счастья для близких, которые и так счастливо жили с тобой. Башня выполнила твою просьбу, но и счастье, и здоровье – категории быстротечные и переменные. Ты же не меняешься всю свою жизнь. Почти каждый раз, когда тебе предоставлялся выбор, ты вставал на темную сторону, ты выбирал стяжательство, насилие и власть над людьми вместо смирения, доброты и благотворительности.

– К черту проповеди! Мне не оставили никакого выбора! Мою семью похитили!

– Выбор есть всегда. Твоя жена не случайно погибла от твоей руки. Она погибла потому, что ты выбрал месть. Но благодаря твоей просьбе у башни она попала в Рай и счастлива там. Твои дочери счастливы в Аргентине, вдали от тебя. Обидный парадокс, Барон: им лучше без тебя. Алхимик и башня Пеля здесь ни при чем. Код Вселенной выполнил твою просьбу. А по поводу своей всесильности и неуязвимости ты глубоко ошибаешься. Секрет довольно прост. Пока ты отказывался отдавать свои аптеки под наркоточки и вел себя как герой, ты оставался на нашей стороне. И хотя уже тогда твое тело берегли злые чары новых хозяев, твоя душа еще могла быть спасена. Но когда ты, ослепленный яростью, помчался жечь и крошить цыганского барона, ты загубил свою душу, открыл ее злу, стал одним из них навсегда. И они приняли твою жертву. Так ты стал слугой тьмы, Барон. Старый цыганский наркобосс заслуживал смерти. Но ты не должен был марать смертным грехом свою бессмертную душу. В ту ночь и до сих пор твое тело надежно защищают от разрушения темные силы бамбергской «восьмерки». Я сказал, что твою жену погубила твоя месть. Но еще к ее смерти приложила руку «восьмерка». Им захотелось сломать тебя, Барон. Потому что сломленным человеком им легче управлять. И они сломали тебя смертью жены. И оставили в живых детей, чтобы всегда иметь рычаг давления на тебя, Барон. Так что твоя неуязвимость – всего лишь патронат твоих новых хозяев, которые без тебя никогда не получили бы заветной пыли. Берегли они тебя, охраняли, а сами не показывались в зоне видимости. Только после разборки в доках они поняли, что ты готов, и решили приоткрыться и посадить тебя под крыло, на цепь.

– Я знаю, кто ты. Крылатый убийца, рассказывающий о том, что убивать – грех. Очень убедительно… Ты говоришь, что я получил то, что пожелал и чего достоин. Допустим. А как же Алхимик?

– Точно так же. Ему, в отличие от тебя, не хватало искренней любви, и он зациклился на этом. Боялся, что теперь, когда он богат, его будут любить только за деньги. И получил то, что просил.

– Подожди, не гони. А как же ЗЛО? Как же эликсир счастья, который он выпросил у Пеля? Чего он испугался, зачем убежал в Чехию и прятался от меня по миру десять лет? Как-то все не вяжется одно с другим!

– Он действительно просил эликсир счастья, но победило и исполнилось его настоящее желание. Когда он отправился за ним в Прагу, он еще не знал, что получит. А когда обрел свое счастье, понял, что сбылось совсем не то, что просил. Он побоялся возвращаться, потому что ему стало стыдно перед тобой, Барон. Тем более когда он узнал о твоей трагедии. Ты остался без дочерей, он получил любящих двойняшек – закон сообщающихся сосудов. Ты потерял, он нашел и тем самым обрек себя на вечный страх – потерять!

– Предатель! Он оставил меня одного. С бандитами, долгами и без дружеской поддержки. Когда похитили мою семью, никто не подставил мне плечо, не встал рядом. Ян располовинил меня, мой мир, уничтожил старого веселого Сашку Барона. А потом пришел посланник от Братства. Улыбался, сиял довольством, его прямо распирало от радости жизни и сознания собственной значимости. Я только что потерял жену и отправил своих дочерей в тайное место, в далекий монастырь-пансион в горах Аргентины. Посланник беспрепятственно прошел через охрану, сел в моем рабочем кабинете, нагло улыбаясь мне в лицо, и сказал, что теперь со мной все будет хорошо: я буду работать на новый, счастливый мир. Теперь я под их защитой, и делать мне нужно только то, что мне прикажут. Я выстрелил ему прямо в лицо, а он выплюнул пулю, и я увидел, как рана мгновенно затянулась. Он сказал, что они такие же, как я, только гораздо старше, мудрее и справедливее, что-то вроде моих старших братьев, что они бессмертны, что им принадлежит весь мир и скоро они с моей помощью исправят его к лучшему.

Еще он сказал, что они знают все про меня и Алхимика. Знают, что мы попросили у Пеля, знают, где сейчас Алхимик и чем он занят. Что они легко могли бы получить от него то, что он украл и что принадлежит всему новому, счастливому миру. Но это не их метод, они знают, что все предопределено: Ян вернется сам и отдаст мне эликсир, а если не отдаст, то я помогу ему решиться на этот шаг. Ведь в старой книге сказано: «Око за око…» Я же не откажусь от соблазна заставить друга-предателя испытать ту же боль и страх за самое дорогое, что у тебя есть. А пока Алхимик не вернулся, я поработаю на старших братьев и светлое будущее. Еще он сказал, что они знают меня и понимают, что я не буду с ними дружить или слушаться. У них есть деловое предложение – я служу им, а взамен они охраняют моих любимых дочерей. Ведь вокруг слишком много желающих до них добраться… Чтобы я поверил в его слова, он воткнул флэшку в мой ноутбук и показал мне целый фильм про моих дочурок. Он сказал, что они снимают их круглосуточно и у них есть все записи. Что с ними все будет в порядке, и они будут счастливы, но со мной никогда больше не увидятся. В целях безопасности. И я ему поверил. Мне очень нужно было во что-то поверить тогда. А где болтались в это время ты и твой мудрый всемогущий хозяин? Почему вы не спасли меня, мою душу, не услышали моих молитв? Теперь ты явился с шизофреником на загривке и двумя нимфетками-нимфоманками и учишь меня жизни, стыдишь, коришь. Да плевал я на тебя! Вампиры хотя бы подарили мне бессмертие и веру в то, что с моими девочками все будет хорошо! А вы только и можете что талдычить про нравственный выбор. Не оставили они мне никакого выбора. Мои малявки оказались в их холодных руках, и они бы запросто их убили. Хотя перед кем я мечу бисер, ты же духовное создание, для вас нет жизни и смерти, а есть только вечная жизнь духа. Бесплотные твари. Вам нас никогда не понять. Ни нашей боли, ни нашего страха. Вы только давите на нас, учите нас и объясняете, что мы в очередной раз сделали все не так. Вампиры гуманнее вас в тысячу раз.

Барон говорил путано, эмоционально – примерно половины из его речи Следак абсолютно не понял. Что он так распинается перед их Димоном? И в чем его укоряет? Этого Следак никак не мог взять в толк. Зато в его доброй, хотя и покрытой коростой, душе зародилось и мгновенно выросло простое человеческое сочувствие к Барону. Следаку показалось, что он понимает его. Многое в его истории пересекалось с его противоречивым личным опытом. Ему стало жаль этого несчастного одинокого человека, пожертвовавшего всем ради счастья дочерей. Следак ставил себя на его место и не мог однозначно ответить, как бы он повел себя. Может быть, точно так же. Следак жалел Барона, себя, беззащитных слабых людей, но при этом не собирался прощать Барону ни тех ужасов, которые он учинил в родном городе, ни сотен тысяч загубленных наркотой жизней по всей России. За свои страдания он заслужил жалость, а за свои злодеяния – смертную казнь и муки в Аду. Барон закончил речь на высокой ноте и в сердцах еще глубже нахлобучил свою шляпу. Теперь она сидела прямо над черными безднами его глаз, которые слегка подернулись белесой тончайшей сетью и напоминали далекие уголки Вселенной с загадочными туманностями. Руки, сжатые в огромные кулаки, Барон держал на острых коленях.