Текст книги "Жрец смерти "

Автор книги: Антон Леонтьев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Мысль завести ребенка посещала меня в последнее время все чаще и чаще. Но какой матерью может быть киллерша, даже ушедшая на покой… У одинокой волчицы не может быть потомства. Или все же может?

– Нет, зайка, конечно, не буду! – произнесла я. И вдруг вспомнила, где мы находимся.

Я подняла голову, но маньяка на кухне уже не было. Я скользнула было в темный проем, что вел в коридор, но девочка, продолжая рыдать, протянула ко мне ручки:

– Мама, мамочка, не бросай меня! Хоть ты и выглядишь подругому, но я знаю, что это ты! Не оставляй меня одну!

Возможно, с учетом экстремальных обстоятельств мне следовало действовать, руководствуясь своим планом, а не мольбами ребенка. Однако во мне чтото сломалось, и я вновь прижала девочку к себе. Когдато – давно, много лет назад! – я тоже хотела, чтобы у меня нашлась мама, которая любила бы меня, жалела и гладила по волосам, нашептывая нежные слова. Да, вероятно, так и было – девочка напомнила мне меня саму!

Вытащив из рюкзака пистолет – не пневматический, а самый что ни на есть настоящий, – я положила его на пол, а сама, обняв спасенную, позволила ей рыдать всласть. При этом я, конечно, понимала, что мы находимся в доме сумасшедшего, который, вероятно, следит за нами и желает убить. Ну что же, пусть попробует, тогда посмотрим, кто кого!

Так продлилось несколько минут, вряд ли больше пяти, которые, однако, показались мне чуть ли не часом. Потом я помогла малышке одеться и, потрепав ее по волосам, сказала:

– Я не твоя мама, а добрая фея, которую твоя мама послала тебе на подмогу. И сейчас наша задача заключается в том, чтобы выбраться отсюда. Ты ведь не хочешь больше столкнуться с этим… – Я запнулась, подбирая слово, которое бы подходило к маньяку. И завершила фразу: – С этим чудовищем?

Девочка судорожно замотала головой и, размазывая слезы по щекам, снова забормотала:

– Я ведь всегда знала, что феи существуют, именно такой я ее себе и представляла… И то, что я плачу, это ничего, потому что я очень смелая…

Конечно, малышка находилась в состоянии шока, не осознавала всего ужаса, который обрушился на нее. Но я вспомнила собственное детство – кошмары придут позже. Обязательно придут.

– Разумеется, ты очень смелая! – заверила я ее. – И мы, феи, просто поражены тем, как ты себя ведешь. Твоя мама будет тобой гордиться!

Девочка слегка улыбнулась и сжала своей ладошкой мою руку. А потом тихо спросила:

– А он еще здесь? Он не умер?

Нет, маньяк не умер, однако, похоже, подошло время исправить это. Всетаки мне стоит призадуматься над тем, заслуживают ли исчадия ада смертной казни… После нынешней ночи я уже склонялась в пользу положительного ответа.

– Он больше не причинит тебе ничего плохого! – твердо заявила я, и девочка сильнее сжала мою ладонь.

В тот момент раздался скрежет, и я подскочила. В дверном проеме вдруг откуда ни возьмись возникла металлическая пластина, перегородившая нам выход. Хотя понятно откуда – сработало очередное хитроумное устройство хозяина замка Синей Бороды!

Я попыталась выбить эту преграду, однако она прочно сидела в пазах, наверняка тоже металлических. А с другой стороны, из коридора, до меня донесся знакомый скрипучий голос:

– Зря ты пообещала девчонке, что с ней больше не произойдет ничего плохого. Потому что я уверен в обратном.

Я ударила по пластине, но та не сдвинулась ни на миллиметр. А затем я ощутила запах газа. И вдруг поняла – мы оказались в западне! В который раз за эту нескончаемую, полную ужаса ночь. Потому что окон на кухне не было, только бутафорские. И сейчас владелец дома запускал на кухню газ, желая нас отравить.

Велев девочке зажать нос и рот смоченным в воде кухонным полотенцем, я попыталась найти источник поступления на кухню газа, но ничего и не обнаружила. Затем попробовала открыть вход в подземелье, однако, сколько ни крутила шестой рычажок на плите, панель в сторону не отходила. Наверняка маньяк заблокировал механизм. Что ж, простая, но весьма эффективная метода – напустить в герметически закупоренное помещение газа, дождаться, когда мы потеряем сознание или даже умрем, а потом проветрить кухню – и дело с концом.

Однако маньяк зря использует природный газ… Но, видимо, применил то, что имел под рукой, и в большом количестве. Плитато на кухне газовая!

Подойдя к двери, перегороженной металлической пластиной, я громко произнесла:

– Хотите, чтобы мы отбросили коньки? Ну что же, если это и произойдет, то исключительно вместе с вами! Вернее, вместе с вами и вашим обиталищем! Или вы забыли, что у меня имеется огнестрельное оружие? Стоит мне только выстрелить, скажем, в стену, как все взлетит к чертовой матери. Не только мы, но и вы, и ваше жилище.

Ответа не последовало, но я была уверена, что маньяк меня слышал. Поэтому продолжила:

– Да, мы умрем, но и вы, не исключено, тоже. А если и сумеете унести ноги, дом все равно сгорит. И ведь не только в том дело – приехавшие пожарные наткнутся на подземелье, заполненное замороженными трупами и одеждой убитых.

Снова молчание. Но через минуту долетел осторожный, но, как мне показалось, встревоженный голос:

– Ты этого не сделаешь. Потому что ято останусь в живых, а вот вы сдохнете в огненном инферно. Ты и девчонка!

Концентрация газа приближалась к критической. Девочка, несмотря на то, что лицо у нее было замотано смоченным в воде полотенцем, натужно кашляла.

– Умрем, но и вы тоже. Рано или поздно. Потому что всем вашим злодеяниям придет неминуемый конец. Даже если вы сейчас сбежите, вас все равно найдут. Но, главное, вы больше никогда никого не убьете. Ради этого стоит умереть!

В голове у меня был туман, поэтому я завершила свою речь:

– Остановите подачу газа и проветрите помещение. У вас ровно десять секунд. Иначе я начну стрелять. И все здесь взлетит на воздух! Раз, два, три, четыре…

Я скопировала манеру поведения самого маньяка. И надо же – подействовало. Тихий свист, которым сопровождалась подача газа, вдруг прекратился. Зато послышался шелест встроенного в стену вентилятора.

А затем металлическая панель, преграждавшая нам путь, ушла в стену. Девочка радостно вскрикнула и метнулась к дверному проему, но я жестом приказала ей оставаться на кухне, а затем осторожно выскользнула в коридор.

В доме тоже ощущался запах газа. Странно… Выходило, что маньяк пустил газ по всему особняку. Но зачем? Видимо, у него имелся какойто адский план.

В коридоре никого не было. Я кивнула головой, и девочка кинулась ко мне, держа в руке мой рюкзак. Вот ведь молодец! Я шепотом велела ей прятаться за моей спиной, а сама двинулась по направлению к лестнице, что вела наверх.

Однако меня ждало разочарование – ступенек на ней не оказалось, моим глазам предстала гладкая поверхность! Еще один трюк маньяка – лестница со складывающимися ступеньками. Сама я без проблем взобралась бы наверх, но как быть с девочкой? Тут раздался шорох, и моя маленькая спутница увлекла меня вниз, на пол. И вовремя! Потому что в стену, около которой я стояла мгновение назад, как раз на уровне моей головы вонзилась массивная металлическая стрела.

Ага, маньякто у нас, оказывается, еще и охотник. Хотя понятно – в доме сейчас повышенная концентрация газа, вот он и испугался, вдруг выстрел из огнестрельного ружья все еще может привести к взрыву, и решил использовать арбалет. Однако я уверена, что уже не может, и выстрелила два раза в темноту, в сторону, откуда прилетела стрела. Только, похоже, промахнулась.

Больше в замке Синей Бороды нам делать было нечего, поэтому я ринулась к входной двери, которая была не более чем декорацией, и стала наносить ногой удары по деревянной створке. Та, треща, зашаталась.

Наконец мне удалось пробить отверстие, и в лицо хлынул свежий воздух. Через несколько мгновений я выбила еще несколько досок. Образовавшееся отверстие было вполне достаточным для того, чтобы выбраться наружу, и, крикнув: «Быстрее!», обернулась, желая первой пропихнуть наружу девочку.

Но ее около меня не оказалось. Я чертыхнулась и только тогда заметила знакомую фигурку – маньяк стоял около лестницы и держал малышку за волосы, одновременно зажимая ей рот другой рукой.

– Ты думала, что сумеешь просто так улепетнуть? – произнес он гнусавым голосом. – Не получится! Потому что мое кредо – не оставлять свидетелей. И свидетельниц, вообщето, тоже!

Мерзавец залился неприятным смехом, завершившимся визгливыми интонациями. А затем тряхнул девочку за волосы и проскрипел:

– Ну давай, попробуй ее освободить! Иди же ко мне, чего ты ждешь? Потому что стрелять ты не рискнешь, ведь дом сейчас походит на большую бомбу, весь буквально пропитан газом! Ты поступила очень и очень опрометчиво, выстрелив в меня два раза, нам всем невероятно повезло. Но если ты выстрелишь сейчас, то мы все точно, как ты и сказала, взлетим на воздух.

Он был прав. Несмотря на то что в образовавшееся в двери отверстие тек свежий ночной воздух, это практически не меняло расклада: особняк представлял собой гигантскую газовую цистерну, и любая искра могла привести к взрыву.

– Ну, иди же сюда! – прямотаки уговаривал меня маньяк. – Девчонка вот она, и у меня нет оружия – как видишь, я одной рукой держу ее за волосы, а другой зажимаю рот. Давай меняться – я тебе девчонку, а вы оставите меня в покое?

Нет, я решительно не верила извергу. Он же понимает, что, обретя свободу, я первым делом обращусь в полицию. Кстати, а отчего он так настоятельно желает, чтобы я приблизилась к нему? Наверняка хочет заманить в очередную ловушку. Возможно, там, где он стоит, располагается еще один скрытый люк, и стоит мне ступить на его крышку, желая забрать девочку, как я полечу в тартарары. А избавившись от меня, убийца без проблем расправится с малышкой.

– Чего ты стоишь как истукан? – вещал маньяк. – Давай же, забирай свою дурочку. Только отдай мне пистолет, и все. И катитесь обе на все четыре стороны!

– Хорошо, я согласна, – кивнула я, кладя пистолет на пол. – Только чтобы отдать вам оружие, мне вовсе не требуется подходить. Вот, держите!

С этими словами я толкнула пистолет, который заскользил по линолеуму маньяку под ноги. Мужчина дернулся, а девочка – вот ведь молодчина! – сумела извернуться и ударила его кулачком в бок. Тот, не ожидая нападения от покорной жертвы, охнул и выпустил ее.

Малышка метнулась ко мне – и в это мгновение под ней раскрылась бездна. Так и есть, ловушка! Девочка с криком заскользила вниз, но в последний момент я, упав на колени, успела протянуть руку и схватить за локоть. И осторожно вытянула к себе наверх.

– Добрая фея, я знала, что ты мне поможешь! – прошептала малышка.

Но тут раздался наглый и самоуверенный голос маньяка:

– А что сделает твоя добрая фея вот с этим? – Он продемонстрировал арбалет, который держал в руках. А его нога покоилась на моем пистолете. Рюкзак же лежал у двери. Я машинально опустила руку в карман куртки – там ничего не было.

– Что, нечего сказать? – ухмыльнулся убийца, ударяя ногой по моему пистолету, который полетел в разверзшуюся в полу яму.

Я прислушалась – удар металла о бетон раздался через пару секунд. Если бы туда упала девочка, то наверняка бы расшиблась насмерть.

– Мне нравятся такие противники – боевые, задорные, сопротивляющиеся! – заявил маньяк, чей арбалет был нацелен мне в грудь. – А то вечно попадаются какието квелые и слабые.

– Странно, отчего же это? – поддержала я разговор, незаметно для маньяка опустив руку в другой карман. – Наверное, потому, что вы выбираете себе в жертвы слабых людей, детей или бездомных, которые никак не могут оказать вам сопротивление. Нет бы напасть на роту десантников или отряд спецназа! Они бы, уверяю вас, были бы еще более боевые и задорные, чем мы сегодня.

Когдато моей любимой героиней была Шахерезада. Потому что она хитростью избежала смерти, заговаривая до устали кровожадного падишаха. Тем же приемом воспользовалась сейчас и я. Говорила, а краем глаза измерила расстояние до двери. Плохо, что отверстие не очень большое. Ну ничего, иной возможности не представится. Но чтобы все сработало, мне требовалось чудо. И я знала, что оно произойдет. Хотя нет, дело не в чуде, а в моих дурных привычках…

– Дерзить вздумала? – усмехнулся маньяк. – Такого, честно, со мной еще не бывало. Но все происходит в первый раз, и на старуху бывает проруха. Вижу, что мне придется серьезно озаботиться вопросами безопасности. Потому что если какаято странная баба сумела поставить здесь все на уши…

Я нащупала то, что искала.

Вообщето я веду здоровый образ жизни, постоянно тренируюсь в собственном спортивном зале и плаваю в собственном бассейне. Потому что идеальная физическая форма в моей профессии – очень важный критерий. Кроме того, я слежу за своим питанием и равнодушна к алкоголю – разве что бокал шампанского могу выпить по поводу удачно выполненного дела.

Однако моя страсть к табаку неискоренима. Я понимаю, что курить вредно, но поделать с собой ничего не могу. Я уже столько раз пробовала бросить, что забыла, как часто это происходило. Поэтомуто во всех моих куртках, в том числе тех, в которых выхожу на дело, лежат зажигалки.

– Ладно, чего я вдруг тоже разговорился? – одернул сам себя маньяк. – С учетом всей этой кутерьмы, вы умрете быстро, терзать вас не стану. Хотя вы обе заслужили того, чтобы вас знатно помучить!

Я знала, что негодяй вотвот выпустит мне в грудь стрелу. Увернуться от нее сложно, но реально. Однако прямо передо мной находилась девочка! И, не исключено, стрела попадет в нее. Этого я никак не могла допустить.

– Последнее слово! – воскликнула я.

Но маньяк противно хмыкнул:

– Никаких последних слов! И так уже долго болтаем, вам обеим пора сдохнуть…

Но этих коротких злобных фраз, сказанных в наш с малышкой адрес за мгновение до того, как в грудь мне должна была вонзиться стрела, хватило, чтобы сделать то, от чего зависела наша жизнь.

Я вытянула вперед руку, подбросив вверх зажигалку, которую привела в действие, – на ней вспыхнул крошечный огонек. А дальше все походило на замедленную съемку. Зажигалка взмыла к потолку, и я видела, как маньяк проводил ее изумленным и испуганным взором. Его руки автоматически пошли вверх, и стрела из арбалета вылетела под углом, угодив в стену под потолком. Но этого я уже не видела, угадала лишь по звуку, потому что в тот момент увлекала за собой девочку – к двери. Ибо знала, что последует прямо сейчас.

Но вдруг меня охватил страх – нет, концентрации газа недостаточно… Или зажигалка потухла… Потому что ничего не последовало!

Наверное, эти обрывки мыслей метались в моей голове какието сотые доли секунды, сменяя друг друга, как волны, накатывающие на галечный берег.

Я толкнула девочку в отверстие в двери, сама нырнула за него… И тут позади грохнуло.

В такие мгновения логическое мышление заменяется животными инстинктами. Прижав к себе ребенка, я на крыльце вскочила на ноги и бросилась прочь от дома, который за нашей спиной превратился в пылающий факел. Теперь надо пригнуться к земле, чтобы не стать мишенью для обломков… И мы нырнули в грязь, покрытую тонкой пленкой ночного льда.

Над моей головой чтото просвистело, а вслед за тем прозвучал еще один взрыв, более мощный. Я осторожно подняла голову. Крышу и верхний этаж дома снесло подчистую. Пожар не утихал, а, наоборот, набирал силу.

Только почувствовав под собой шевеление, я поняла, что вмяла малышку в грязь. Откатилась в сторону и осторожно дотронулась до девочки. Та была жива и невредима. Подняв на меня грязное личико, она прошептала:

– Спасибо тебе, добрая фея! Он ведь больше не сделает мне ничего плохого?

Всматриваясь в громадный костер, в который превратилось логово маньяка, я кивнула:

– Нет, тебе не о чем больше беспокоиться. Он сгинул навсегда!

Все же во мне шевелилось странное, тревожное чувство. Потому что непосредственно перед взрывом, за четверть секунды до него, ныряя в отверстие в бутафорской двери, я маньяка не увидела. Кажется, когда я подбросила зажигалку, он успел принять решение.

Если бы мужчина кинулся в глубь дома, то я бы непременно заметила хотя бы его спину. Нет, исчезнуть он мог только одним образом – в самый последний момент сиганув в тот самый колодец, угодить в который должна была я.

Но, судя по тому, что убийца так упорно заманивал меня подойти к нему и забрать девочку, западня смертельная, значит, ни при каком раскладе маньяк выжить не мог. Ну, спрыгнул добровольно в яму, наверняка же разбился, грохнувшись на дно. Следовательно, у меня нет причин для беспокойства. И все же…

И все же, исходя из профессионального опыта, я знала – человека можно считать мертвым, только если ты сам увидишь его труп. Я прикинула – замок Синей Бороды представлял собой самый настоящий лабиринт с огромным подземным уровнем. И могло статься, что, упав вниз, маньяк не свернул себе шею, не переломал ноги, а ушел по тайному ходу прочь, в то время как наверху бушевал огненный тайфун.

Но в это не хотелось верить. Ведь он старался заманить меня в ловушку, ждал, что я свалюсь в нее. Значит, никакого выхода оттуда не было. Или все же был? В колодцето, на дне которого мне довелось побывать этой ужасной ночью, имелся люк, открыть который мог лишь хозяин дома…

Да нет же, маньяк умер! Сгинул в своем жутком подземелье, где замучил множество жертв! И поделом!

– И он не вернется? – спросила малышка, прижимаясь ко мне. – Тетя добрая фея, ты мне обещаешь?

Увы, вернется. Не наяву, а в кошмарных сновидениях, которые будут мучить девочку до конца ее жизни. Я знала это по себе. Но не могла же я так и сказать доверчивому ребенку?

– Поверь мне, оттуда, куда он отправился, никогда не возвращаются. Никогда! Я точно знаю! – заверила я. И, убирая со лба девочки слипшиеся грязные волосы, спросила: – А как тебя зовут?

– Света! – ответила крошка, и я подумала, что это имя ей очень идет. Она действительно походила на лучик света.

– Ну что же, Светочка, настало время тебе вернуться к маме и папе! – сказала я и взяла ребенка за руку.

– Ой, они ведь будут так ругать меня! – Лицо девочки приняло испуганное выражение.

Но я развеяла страхи малышки:

– Поверь мне, они будут счастливы тебя видеть. А если все же станут ругаться, позови меня, и я живо с ними разберусь.

Девочка засмеялась, и мы двинулись к забору. Когда я помогала Светочке перебраться через него, грянул третий, наиболее мощный взрыв. Я увидела, как пылающие стены дома начали проседать – дом в буквальном смысле проваливался в геенну огненную. Что означало: даже если маньяк вдруг чудным образом и выжил, оказавшись на дне ямы, то сейчас его наверняка придавило.

Я быстро сняла с забора лассо и спрятала его под куртку. А потом услышала отдаленные голоса. Ну конечно, взрывы в ночи привлекли внимание жителей окрестных домов. Поэтому, вытерев Светочке лицо, я сказала:

– И тебе, и мне пора. Тебе – к родителям, а мне… Мне туда, откуда я пришла.

Девочка вцепилась в меня ручками и захныкала:

– Тетя добрая фея, не уходи! Мне страшно! Я боюсь! Вдруг плохой дядя появится из темноты?

Я присела и, обняв девочку, успокоила ее:

– Ты же знаешь, что я фея, причем очень могущественная. И я сделала так, что он больше никому не причинит вреда. И уж точно не тебе, Светочка. Ты ведь мне доверяешь?

Малышка судорожно кивнула. Но потом добавила, глотая слезы:

– Мне все равно страшно. Не можешь ли ты побыть со мной, пока меня не заберут папа с мамой?

Мне было до боли жаль Светочку, однако не могла же я дожидаться пожарных и полицию. У них возникло бы слишком много вопросов, на которые у меня не было ответов.

Поэтому, потрепав Свету по голове, я сказала:

– Но ты же сама знаешь, что взрослые не в состоянии видеть фей, ведь так?

Ребенок снова кивнул, и я, заслышав отдаленные завывания сирен, продолжила:

– Мне пора. Но не забывай – даже если ты меня не видишь, я все равно с тобой. Все равно! И если тебе будет угрожать опасность, я снова появлюсь.

– Честночестно? – спросила девочка. И я, поцеловав ее в щеку, заверила:

– Честночестно! Ты ведь знаешь, что добрые феи никогда не обманывают?

Тут я заметила выходящих изза угла двух женщин, одетых в пуховики, и метнулась в сторону. Секундой позже одна из них обнаружила стоявшую около забора Светочку, и я почувствовала облегчение. И только потом жуткую усталость. И боль во всем теле.

Спрятавшись в лесополосе, которая начиналась непосредственно за домом маньяка, я видела, как около Светочки образовалась небольшая толпа. Мужчины махали руками, женщины охали. Вскоре появилась первая пожарная машина, а за ней и «Скорая». Светочка оказалась в руках врачей.

Я же кружным путем, не выходя из лесополосы, дошла до улицы, на которой оставила свой автомобиль. Мне повезло – встревоженные жители, высыпав на улицу, устремились к месту пожара, на меня никто не обращал внимания, и мне не составило труда покинуть поселок. Правда, на грунтовой дороге пришлось свернуть на обочину и выключить фары, потому что навстречу мне несся полицейский автомобиль.

Через пару минут я вывернула на трассу и понеслась в сторону своего дома.

Когда я оказалась в своем убежище, часы показывали половину пятого ночи. Вернее, уже утра. Бросив «Вольво» в гараже, я вошла в дом и первым делом отправилась в душ. И долгодолго, наверняка не меньше часа, оттирала с себя грязь, а главное, пыталась избавиться от воспоминаний. Грязь я смыла, а вот воспоминания, конечно же, нет.

Затем я прошла в зал. За мгновение до того, как автоматически вспыхнул свет, мне показалось, что на диване ктото сидит. И я подумала, что не просто ктото, а маньяк, чудом оставшийся в живых, последовавший за мной, как накануне я за ним, и пробравшийся в мой дом.

Но на диване никого не было. Однако на душе стало муторно и неприятно. Я двинулась в спальню, чувствуя, что все тело ломит. Я знала, мне необходим отдых, однако боялась сомкнуть глаза и принялась рассматривать каталог известного аукциона.

Незаметно для себя все же заснула, и, конечно же, тот самый сон, что преследует меня с ранних лет, не заставил себя ждать. Но на сей раз он видоизменился – в тот момент, когда я подняла пропитанную кровью подушку, зная, что под ней зияющая пустота вместо головы, я вдруг увидела лицо. Это было страшное белое лицо маньяка, того самого, который минувшей ночью едва не убил Светочку и меня.

С криком на устах я проснулась и поняла, что давно рассвело. Я пошевелилась и почувствовала боль в каждой клеточке тела. С груди скатился каталог. Стрелки на часах показывали одиннадцать.

Вставать столь поздно, даже после ночной смены, для меня было непривычно. Поэтому я вскочила с кровати – и скривилась от боли. Пальцы на ноге вспухли, покраснели. Прихрамывая, я направилась на кухню.

Там, в огромном аквариуме, вделанном в одну из стен, плавали мои молчаливые домашние любимцы – коралловые рыбки. Захотелось обжигающего черного кофе и сигарету. Ища зажигалку, я подумала, что именно подобная вещица спасла мне ночью жизнь. Мне и девочке Свете.

Когда кофе был готов, я взяла большую кружку и, усевшись за барной стойкой, включила ноутбук. Так и есть, на первом же новостном портале попалась информация о взрыве газа в подмосковном поселке, в результате которого один из домов был почти полностью сметен с лица земли. И ни слова о логове маньяка, трупах в подземелье и похищенной девочке. Что ж, не исключено, правоохранительные органы пока скрывают сенсационную информацию от журналистов. Я бы точно на их месте поступила так.

Затем я зашла на особый сайт, при помощи которого осуществляла общение со своим посредником. Тот желал получить информацию о том, как прошла операция, и интересовался, может ли он сообщить заказчику, что Роман Львович Субойкин вскоре покинет наш мир.

Доложив, что операция прошла с некоторыми затруднениями, я подчеркнула, что механизм устранения объекта успешно запущен. Я подумала о токсине, который сейчас уже оказывал свое действие на организм мужчины. Завтра, самое позднее послезавтра, Субейкин скончается.

Помимо этого, я скачала данные, скопированные мной с мобильного телефона олигарха. Заказчик, вернее заказчица, получила все, что желала.

Перекусив на скорую руку, я отправилась к себе в кабинет и включила другой компьютер, чтобы проверить деловую почту. На автоответчике телефона было семь сообщений.

Профессиональные убийства – мое призвание. И сфера деятельности, о которой знает только посредник. Но у меня еще имеется вполне официальная работа, собственно, дающая возможность неплохо жить. Работа, которая доставляет мне удовольствие, позволяет получать нужную информацию и, не привлекая внимания, вращаться в столичном высшем свете, а также путешествовать.

Для моих клиентов я – человек без лица и без имени. Для посредника – Н. Для всех прочих – Ника Соловьева, успешный фотограф.

Так уж вышло, что мне требовались легенда, прикрытие, обычная жизнь. Потому что не хотелось, как некоторые коллеги по цеху, залечь на дно и жить в подполье. Да, я не могла жить без убийств, но для меня киллерство не являлось самоцелью.

И такой легендой стало занятие фотографией. Тягу к этому ремеслу я заметила еще в юности. И отчегото мне казалось, что отправной точкой стала фотография красивой женщины, которую я считаю своей матерью. Возможно, фотографируя других, я втайне надеялась, что вотвот увижу на одном из многочисленных снимков знакомое до боли лицо. Пусть постаревшее. Пусть изменившееся. Но я была уверена, что непременно узнаю его.

Кроме того, надо же было както объяснить происхождение своего капитала, чтобы иметь возможность вкладывать добытые кровавым делом деньги в бизнес. Конечно, я бы могла положить свои неправедные гонорары в банк гденибудь в тихой Швейцарии или на далеких островах, получать проценты и жить припеваючи. Но это бы значило признать свое поражение, то есть согласиться с тем, что главным для меня являются заказные убийства. Вот уж чего я никак не могла допустить! Поэтому и создала себе вторую, благопристойную жизнь. Жизнь фотографа Ники Соловьевой.

Мои работы известны как в России, так и за рубежом. Нет, я не принадлежу к числу звезд в данной сфере деятельности, однако могу с уверенностью сказать о себе, что достаточно известна.

Специализируюсь я на съемках архитектурных объектов и природных феноменов, а помимо того, время от времени делаю портретные серии, выбирая некое селебритис и неожиданный антураж. Почему именно архитектурные объекты или природные феномены? Потому что я давно поняла: человек – средоточие зла. И фотографирую только тех, кого сама выбираю.

Последняя выставка моих работ прошла одновременно в Москве и Мадриде и вызвала среди знатоков, а также публики большой резонанс. Мне поступило несколько заманчивых предложений от нескольких ведущих изданий. А представитель одного интернетгиганта хотел заключить со мной эксклюзивный договор, обещая золотые горы и всемирную известность.

Однако я всем ответила вежливым, но категоричным отказом. Известность в моей второй профессии могла бы стать помехой в первой. А деньги мне не требовались – хватало того, что приносили обе.

Впрочем, скорее всего, я элементарно опасалась. Опасалась, что, достигнув вершин в одной профессии, вряд ли, при всем своем упорном старании, смогу достичь того же в другой.

У меня имелась небольшая, но весьма успешная фирма, в моем подчинении находилось несколько пронырливых и талантливых фотографов. Однако фирма была для меня по большому счету прикрытием. И бизнес не казался столь уж важным. Собственно, и в этой профессии я была все той же одинокой волчицей, что и в сфере наемных убийств.

Прослушав сейчас сообщения, оставленные на автоответчик, и прочитав два десятка электронных, я обнаружила, что некоторые вопросы требуют принятия быстрых решений, и принялась за работу. За ту работу, которая на время позволяла мне забыть, что я регулярно убиваю людей. Это и было истинной причиной того, почему я решилась попробовать себя в области фотоискусства, к такому выводу я пришла давно и больше уже не любила задумываться на данную тему.

Мои сотрудники почитают меня эксцентричной особой, потому что я постоянно исчезаю на некоторое время, не выходя порой на связь по нескольку дней, а то и недель. Но они думают, что их ледибосс находится в креативной фазе, трудится над созданием очередного шедевра. И я их не разуверяю. А в действительности же работаю в это время по своей первой профессии. Но с самого начала заметила удивительную закономерность: чем сложнее операция по устранению очередного объекта, тем интереснее мне приходят после ее завершения идеи, связанные с фотографией.

Но после событий прошедшей ночи мне хотелось одного – забыть обо всем, что произошло. Однако, постепенно втянувшись в рутину офисных дел, я почувствовала, что у меня зарождается… нет, пока не идея, а некое чувство, которое со временем перейдет в конкретную, осязаемую мысль. И я пойму, что же станет объектом моей следующей фотосессии.

Время от времени я выходила в Интернет, проверяя, не появилась ли еще какаянибудь информация о взрыве дома в Подмосковье. И убедилась в том, что эту новость сменили другие, более актуальные и масштабные, по мнению блоггеров и журналистов.

Но разве может быть чтото актуальнее и масштабнее вести об обнаружении логова маньяка, на совести которого десятки, если не сотни людей?!

Волновала меня и судьба Светы. Так как у меня везде имеются друзья, знакомые и осведомители, то мне не составило труда выяснить: девочку, обнаруженную на месте взрыва дома (о чем широкая общественность проинформирована не была), доставили в НИИ скорой помощи имени Склифосовского, а оттуда вечером перевезли в Детский центр здоровья профессора Винокура (последний был легендарной личностью, доктором, который посвятил всю свою жизнь спасению тяжелобольных детей).

Но разве Светочка тяжело больна?

Вскоре один из конфиденциальных источников сообщил мне, что девочку перевезли в центр профессора Винокура, поскольку было принято решение о круглосуточной ее охране, что в Склифе привлекло бы внимание.

Ага, Свету охраняют! Это уже коечто.

А потом мне стало известно, что дело о похищении ребенка – о котором пока тоже никому не сообщалось – взял под личный контроль не кто иной, как министр внутренних дел. Выходит, правоохранительные органы все же дознались, кому принадлежал взлетевший на воздух дом, однако не торопились доводить информацию до обывателей.

Затем события завертелись с необычайной быстротой. На следующий день стало известно о кончине от инсульта Романа Львовича Субойкина – смерть застигла олигарха в бассейне, во время водноспортивной процедуры. Самое занятное, что личный врач олигарха сам констатировал кончину от естественных причин. В Интернете прошло сообщение, что тот просто перенервничал в результате грязного развода и, плавая в бассейне, перенапрягся. А еще день спустя мне пришло уведомление о том, что на один из моих счетов в далеком южноамериканском государстве поступила сумма, обещанная за выполнение заказа.