Текст книги "Застрявший в Великой Пустыне (СИ)"

Автор книги: Антон Текшин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Застрявший в Великой Пустыне

Глава 1

Я скоро умру.

Эта мысль билась судорожным пульсом в моей голове, вторя захлёбывающемуся сердцу. Несчастная мышца едва справлялась с перекачкой тягучей крови по организму, измученному жарой и ранами. Точнее, рана была всего одна, но зато какая! Вместо правой руки из плечевого сустава торчал жалкий обрубок, обмотанный потемневшей от крови грязной тряпкой. От жары она заскорузла и намертво прилипла к культе, отчего при каждом неосторожном движении плечо пронзало болью.

Мне скоро настанет конец, окончательный и бесповоротный.

Вокруг – одна раскалённая оранжевая пустыня, и до виднеющихся на горизонте скал с усечёнными вершинами я точно не доберусь. Вода уже давно покинула мой организм, горячую кожу стянуло до струпьев, язык распух так, что дышалось всё тяжелее, а обожжённые ступни попросту онемели. В таком раскалённом песке хорошо готовить кофе по-восточному, а не шагать в деревянных сандалиях на босу ногу. Я бы сейчас согласился хоть на пресловутые лыжи, лишь бы перестать запекать ноги в собственном соку.

Твою мать, да сколько же там всё-таки градусов?! Пятьдесят, шестьдесят или же вся сотня? По крайней мере, любая упавшая вниз жидкость мгновенно испаряется с рассерженным шипением, будто попав на сковороду. Не удивительно, что здесь ничего не растёт, даже самого завалящего кактуса или саксаула. Вокруг один только чёртов песок, куда ни посмотри.

Тень.

Вот что мне сейчас нужно больше всего. Только где найти укрытие в этом бескрайнем море песка и пыли? Пологие барханы, напоминающие застывшие волны, были слишком низкими, чтобы хоть как-то укрыть от беспощадного светила.

Нет, этот день точно станет для меня последним…

Пытаясь сделать очередной судорожный вздох, я внезапно понял, что больше не могу. Всё, слиплись жабры у золотой рыбки. Иссушенное, саднящее горло будто сдавило невидимой рукой, лишив меня пусть и горячего, но всё-таки – воздуха. Обессиленные ноги подкосились, и я грузно рухнул в объятья оранжевого бархана. Тот принял меня, как родной, и принялся заботливо заносить сверху свежим песочком. Уже совсем скоро от меня не останется и следа, а ненасытная пустыня поглотит очередную жертву. Она уже и так порядком заждалась.

Вот и всё, получается? Мне конец?

Осознание приближающейся смерти прошило меня током вдоль позвоночника, заставив изнурённое тело выгнуться дугой. Словно ужаленный, я взвился над обволакивающим песком, а затем с размаху рухнул вниз, на твёрдую поверхность.

Чего?! Где я?!

На ощупь подо мной оказался самый обычный ковёр, который немного смягчил моё бесславное падение. Вроде как, с кровати. Она обнаружилась совсем рядом, в считанных сантиметрах от лица.

Рука!

Родная конечность к моему величайшему облегчению оказалась на месте, в полном порядке. Да и боль безвозвратно ушла, не считая слегка ушибленного при падении локтя. Но это сущие мелочи по сравнению с тем, что мне только что довелось испытать.

Энергично растерев слезящиеся глаза, я огляделся. Вокруг меня постепенно проступали очертания стандартного люксового номера, погружённого во мрак короткой южной ночи. Время на подсвеченных часах – полчетвёртого утра, скоро уже начнёт светать.

Тяжело дыша, я сел прямо на полу, привалившись спиной к роскошному «гнезду любви», с которого только что вывалился подобно неловкому кукушонку. На то, чтобы встать на ноги, сил пока что не было. Пот буквально тёк с меня ручьем, изрядно намочив смятые простыни и даже ковёр. Будто я вдруг превратился в мышь, которая только что выскочила из пасти голодного кота. И это – при живом кондиционере, который изо всех сил старался превратить номер в камеру холодильника. Судя по загулявшим по мокрому телу мурашкам, настройки были выставлены на самый минимум.

Это кто ж так накрутил, а?

Помимо белья на широченной кровати обнаружилась парочка девушек, тесно прижавшихся друг другу в поисках ускользающего тепла. Их одежда была живописно разбросана по номеру, и обнажённые бедняжки мёрзли от искусственной стужи, не постеснявшись стянуть на себя всё одеяло.

Да и чёрт с ним, я сейчас был только рад прохладе. Со рта едва не валил пар, но я всё равно продолжал обильно потеть и задыхаться. Астма, что ли, прихватила? Вроде бы никогда подобной хернёй не страдал…

В полумраке я кое-как нашарил на прикроватной тумбе початую бутылку минералки и осушил её в три глотка. Прохладная, слегка газированная вода обожгла разгорячённый пищевод и желудок, и я едва не поперхнулся. Но в целом мой организм отнёсся к жидкости положительно. Сердце понемногу принялось успокаиваться, а сжатое спазмом горло стало пропускать всё больше воздуха. Ну надо же, какие дикие контрасты могут на дурную голову присниться! Возможно, мне стало настолько холодно, что подсознание решило таким образом «согреть» переохлаждённый организм. Заодно и кровушку по сосудам разогнать, ага.

Звучит логично… Только при чём здесь ампутация? Руку во сне вроде бы не отлежал, судя по ощущениям.

Я еще раз для пущего успокоения коснулся вернувшейся на законное место конечности и поднёс её к самому лицу. В меру жилистая, с чётким рельефом мышц, как следствие частого посещения спортзала. Под конец пару раз сжал и разжал кулак с длинными «музыкальными» пальцами и аккуратным маникюром. Как говорил великий Александр Сергеевич: «…быть можно дельным человеком и думать о красе ногтей». При моём уровне жизни будет странным стричь себе ногти, как и заниматься множеством других бесполезных дел. Для этого есть специально обученные люди.

В конце концов, это ведь и есть пресловутая экономика.

С такими успокаивающими мыслями я кое-как поднялся с пола, опираясь на высокую спинку кровати. Посидел и хватит. Безумно хотелось что-нибудь выпить, желательно – целую цистерну залпом.

Накинув на озябшие плечи халат, я зашаркал по направлению к мини-бару. В обозримом пространстве наблюдались одни лишь пустые бутылки – голые нимфы тоже испытывали жажду и выдули все, до чего смогли дотянуться. Выгнать их, что ли? Да к чёрту, пусть лежат себе тихонько. У меня и так череп едва по швам не трещит, так ещё их вопли слушать…

Будто подслушав мои мысли, одна из них всё же подняла взлохмаченную голову и сонно поинтересовалась:

– Всё в порядке? Ты кричал во сне.

– Заткнись и спи, – посоветовал я ей, открывая хромированную дверцу мини-бара.

Девица даже бровью не повела, быстренько пристроившись обратно к подруге. Где же я их вчера подцепил, а? И где вообще меня носило накануне? Ничего внятного не припоминалось, одна цветная кутерьма в памяти. Будто кучу смазанных снимков беспорядочно перемешали, забыв их хотя бы подписать для приличия.

Нет, однозначно нужно завязывать со всякой химией – до добра это меня точно не доведёт.

При своих скромных габаритах бар мог запросто споить целую компанию, но я выбрал очередную бутылку воды с электролитами. К чёрту алкоголь, и туда же клубные «допинги». Продолжать затянувшуюся вечеринку не было никакого желания – и так уже всякий оранжевый бред снится. Не хватало ещё пресловутую «белочку» схватить и отъехать в профильную спецлечебницу. Один из моих знакомых каждые полгода на подобную реабилитацию катается, и что-то он не выглядит особо счастливым.

Проветрить затуманенную кошмаром голову я решил на балконе, по пути вырубив мерцающую на стене плазму. Опять же – большой вопрос, кто и на кой хрен её включил. Я принципиально не смотрю зомбоящик, даже мельком. Мало ли, вдруг увижу там холёную рожу отца – тогда настроение будет испорчено с гарантией. И хорошо, если только на один день.

Странноватые у нас отношения – он вроде бы делает все, чтобы я никогда ни в чём не нуждался, и при этом презирает меня до глубины души. Впрочем, нелюбовь у нас взаимная, поэтому мы давно уже стараемся максимально дистанцироваться друг от друга. Даже не припомню, сколько лет не разговаривали – пять, шесть?

Кстати, о годах. Возле плазмы я подобрал валяющийся на полу смартфон и убедился в том, что сегодня именно девятнадцатое июля. Вот и день рождения подкрался незаметно, в «хлопотах и заботах». Решил от них отдохнуть по-человечески, и самую малость переборщил…

Бывает. Я человек увлекающийся.

После переохлаждённого номера на улице было поначалу душновато, но потом в лицо пахнул свежий морской бриз и стало чуть полегче. Море неподалёку шумно накатывало на тёмную полосу берега. Балкон у меня естественно был «с видом на», однако здесь грамотная ночная подсветка отсутствовала в принципе, не считая редких фонарей на широкой набережной. И это они называют курортом мирового уровня – кринж, да и только.

Если даже не брать во внимание ужасные местные пляжи с липким чёрным песком, перемешанным с крупной галькой, Сочи всё равно проигрывает забугорным оппонентам по всем статьям. Застройка хаотичная – любой шаг в сторону заведёт тебя в трущобы, где местные жители по старинке сдают отдыхающим ветхие домики размером не больше собачьей конуры. Экология убита напрочь – переполненные мусорные контейнеры и не помышляют о каком-то раздельном сборе. Вокруг одно хламьё, да и само море порядком загажено. Зелени в центре почти не осталось, даже знаменитые местные пальмы основательно так проредили завозные вредители и жадные застройщики. А здешние дороги… нет, о них лучше на ночь глядя не вспоминать, а то ещё какая-нибудь лютая хрень приснится. Даже хвалёные олимпийские дублёры не справляются с дикой нагрузкой, ведь парковок тут считай, что нет, и все бросают машины, как боженька на душу положит.

Суровый российский менталитет – ничего с этим не поделаешь.

При этом цены на всё – как будто тут сущий рай земной, где не ступала нога человека. Не то, чтобы меня это особо когда-то волновало, но… Наличие звёзд у здешних апартаментов гарантирует качество услуг точно так же, как на бутылке коньяка из сетевого магазина. Дай волю местным, и они без лишней скромности себе по шесть-семь звёздочек на фюзеляже нарисуют, залётчики хреновы.

Мой отель являлся приятным исключением из правил, отчего его совсем не хотелось покидать. Сказывалось влияние иностранного владельца, который руководил железной рукой с другого берега Чёрного моря. Закрытая территория, приличная кухня и безупречный сервис стоили своих звёзд, а на мелкие косяки я попросту закрывал глаза.

И всё же, не будь в городе новенького автодрома, где проводились гонки той самой Формулы-1 и чего попроще, меня сюда не заманили бы ни под каким предлогом. Спасибо и на том, что здесь третью неделю уже торчу. С каждым годом желания появляться в России-матушке у меня становилось всё меньше. Слишком уж тут всё депрессивно, куда не посмотри.

Заскочить ненадолго, погонять на спорткарах – максимум, на что меня нынче хватало.

Только разбившийся накануне Жорик Силаев, заставил застрять здесь куда дольше положенного. И если его коллекционную «Ламбу» было ещё хоть немного жаль, то ждать, пока этого придурка выпишут из госпиталя оказалось попросту невыносимо. Вот уже и кошмары снятся, на нервной почве.

Жуткий сон постепенно выветривался из головы, оставляя меня наедине с тоскливыми мыслями, которые в последнее время всё учащались.

Итак, вот мне и стукнуло двадцать пять.

Гипотетическая треть отпущенного мне срока уже позади, но кого я обманываю? Хорошо, если половина. При моём образе жизни я сгорю гораздо быстрее, и с этим ничего не поделаешь. Да и делать, если честно, не очень-то и хотелось. Смерть меня особо не пугала. Её боятся лишь те, кто что-то не успел или им есть, что терять. Я же ни к чему не привязываюсь и ничем не дорожу. У меня есть всё, и одновременно – ничего.

Даже если я сейчас перевешусь через балкон и отправлюсь в полёт с девятнадцатого этажа, ни одна душа в целом мире не испытает ни малейшего сожаления. Ну, разбился богатенький дурачок по пьяни, бывает. К сожалению, единственный человек, кто испытывал ко мне искренние чувства, уже давно не со мной.

Эх мам, ну почему ты ушла так рано?!

Все эти чёртовы деньги так и не смогли тебя спасти, будто где-то наверху нашей семье решили вдруг напомнить, что мы такие же простые смертные, как и все остальные. Отец после этого окончательно закрылся, а у меня осталась лишь привитая тобой страсть к чтению. И проблем от неё гораздо больше, чем можно себе представить. Возможно, будь я таким же тупорылым прожигателем жизни, как все остальные, мне было бы гораздо легче справиться со всем этим дерьмом.

У подавляющего большинства людей моего круга подобных проблем нет. Как и мозгов, но это даже к лучшему. Они не задают вопросов, не пытаются разобраться, а просто… существуют. Да, как тупые гусеницы, жрущие листья с утра до вечера, но не в этом ли счастье? Бабочками нам всё равно никогда уже не стать.

Я нервно хохотнул. Ну, и сравнил – бабочки, ага! Плесень флуоресцентная – не более. Свет вроде бы есть, а тепла никакого.

Все эти бесконечные пати, покатушки с девчонками-однодневками… разве для этого я существую? Ради чего это всё мне, если любые удовольствия рано или поздно разочаровывают?

Мы все постоянно в поиске новых ощущений, но большинство это неизбежно сводит в могилу. Кто-то врезается на дикой скорости в стену, которой похрен, сколько у тебя нулей на счету, кто-то угасает от наркотиков и прочей дряни. А кто-то как я, постепенно сходит с ума от осознания собственной никчёмности. Мы же как трутни – ничего не производим и живём лишь ради сиюминутных наслаждений. Вреда от нас куда больше, чем гипотетической пользы.

Нет, раньше всё же было как-то проще. Мир воспринимался более позитивно – он ведь лежал у моих ног. Весь!

В двадцать лет, меня до глубины души потрясали сообщения, что кто-то из наших решил лишить себя жизни. Сейчас я их начал постепенно понимать. Возможно, в тридцать мне уже не останется ничего другого, как…

Неожиданно смартфон в кармане халата ожил, коротко запиликав модной песенкой. Такой же бессмысленной, как и все предыдущие. Все мотивы на один лад, а слова… нет, в них лучше не вслушиваться во избежание лишних вопросов к эволюции. Ещё один минус от чтения – это чёртово критическое мышление, которое не даёт тупо наслаждаться жизнью.

И тут до меня вдруг дошло, что я давненько уже сижу на резных перилах, болтая босыми ногами в воздухе. Достаточно одного неловкого движения, и обо мне точно напишут в утренних постах по всей блогосфере. Однако, слезать оттуда на безопасную поверхность балкона отчего-то не хотелось.

Вместо этого я просто достал смарт, который уже успел заткнуться, но всё ещё светился. Понятно – это сообщение пришло. Посмотрим, кто посмел меня побеспокоить в такой час. Неужели, кто-то ещё помнит про мой день рождения?

Как оказалось, нет.

Отписался мой доверенный человек, которому я поручил отыскать одну редкую вещицу. Ему это удалось, но продавцы заломили цену в триста кусков. Понятное дело, что совсем не рублей. Для большинства жителей этой страны, да и соседних тоже, это неподъёмная сумма, но мне такие расходы были вполне себе по плечу. Сколько бы я не тратил, меньше денег всё равно не становилось – уж папа об этом заботился денно и нощно. Ему давно хватило бы и на праправнуков, имейся у него таковые, но останавливаться он не собирался и продолжал жадно драться за кормушку с многочисленными конкурентами. Видимо, страсть к зарабатыванию – это единственное, что приносит ему в жизни хоть какое-то удовольствие.

Тоже своеобразный наркотик, как ни крути.

Подтвердив транзакцию, я невольно усмехнулся. Пусть это будет мой вклад в монгольскую науку, наверняка весь её бюджет намного меньше будет. А мне уже сегодня должны будут доставить долгожданную покупку. И не какую-нибудь очередную безделушку, а настоящую археологическую ценность. Нефритовый диск, размером около тридцати сантиметров с круглой дырой ровно посередине. Такие штуки до сих пор находят в Китае и сопредельных странах, на старых захоронениях знати. Датируются они приблизительно от трех до пяти тысяч лет до нашей эры, что само по себе впечатляет. А вот то, что люди даже в те далёкие времена желали выделиться даже после смерти, наоборот, совсем меня не удивляло.

Интересно, как сильно охренеют археологи будущего, когда раскопают могилу кого-нибудь из современной элиты? Там ведь старина Хеопс давно уже отдыхает. Вот бы посмотреть на их удивлённые рожи…

Если честно, то до недавнего времени я даже не подозревал о существовании этих занятных штуковин. И вряд ли бы когда узнал, не появись на моём горизонте Мария Ксандинова. Потомственная гречанка, проживающая в Красной Поляне, за несколько лет превратившейся из богом забытой глуши в настоящий горнолыжный курорт. Не самый респектабельный, но всё же.

Лично меня катание на досках не привлекало от слова «совсем», и я до этого был там лишь однажды, вместе с одной шумной компашкой. Теперь же приходилось регулярно туда наведываться, как на пресловутую работу. Даже смешно.

Казалось бы, какая связь между девятнадцатилетней девушкой и древними артефактами прошлого? Да самая прямая!

Дело в том, что «Общество Застрявших», как мы сами себя окрестили, отчаянно нуждалось хоть в каком-то развлечении. Гоночный трек после инцидента с Жориком временно закрыли, а носиться по здешним улицам даже в ночную пору грозило попаданием в госпиталь куда дольше, чем на пару недель. И если с местными полисменами ещё можно было уладить вопросы, то многочисленные грузовики, колесящие по городу исключительно в ночную пору, никакому контролю не поддавались. Гоняли они тоже будь здоров, и активно вытесняли стритрейсеров на легальные площадки. Настолько активно, что некоторые уже не могли добраться туда своим ходом. Счёт погибших ставил новый рекорд от сезона к сезону.

Бардак? Ну конечно, только он тут везде.

Видя, как долго и упорно врачи собирали Жорика, всякое желание играть в пятнашки с фурами отпадало напрочь. Таким образом мы вернулись к своей излюбленной забаве под кодовым названием «Раздави вишенку».

Задумка была далеко не нова, и подобным гусарством вовсю баловались ещё в царские времена. Выбиралась девица благочестивого нрава, обязательно невинная, а участники пари по одному к ней подкатывали. Кому удавалось соблазнить объект охоты, тот и выходил победителем. В нашем случае он загадывал, куда мы рванём после опостылевшего во всех смыслах Сочи. Ни о каких денежных призах речи быть не могло – на одни только наши «карманные» расходы можно было прикупить небольшую страну в Африке.

Тут дело престижа, что куда ценнее.

Каждый мечтал утереть нос остальным, поэтому борьба развернулась нешуточная. Да и предпочтения у нас разнились очень сильно.

Я очень хотел рвануть на любимые острова, подальше от людей и прочей суеты, поэтому подошёл к покорению во всеоружии. На этот раз девица нам попалась ещё та, стоило поблагодарить частную контору за подбор такой яркой кандидатуры. Красавица, спортсменка, общественная активистка, да к тому же – обладательница волевого характера и недюжинного ума. Очень сложная жертва охоты, даже называть её просто Машей язык как-то не поворачивался.

Первые трое участников вылетели довольно быстро – Рафик и Наиль втупую решили закадрить её, положившись на дорогие тачки и фирменное обаяние. Увы, Мария не оценила ни того, ни другого. В деньгах её семья особо не нуждалась – отец владел частной гостиницей, а запросы у девушки были до смешного скромными.

Гроза клубных недотрог Серёжа Белкин продержался чуть дольше, но его подвела вера в собственную неотразимость. Хотя до этого его ангельская внешность работала на представительницах слабого пола безотказно. Не оседлай их семья в своё время газовую трубу, Серёжик вполне мог сделать успешную модельную карьеру. К нему частенько стучались с предложениями различные журналы и ресурсы, но в сьёмках он участвовал скорее от скуки, чем ради какого-то заработка.

Четвёртым участником стал я – Алексей Рюмин, известный среди элиты как «Книжник». Не то, чтобы я шлялся везде с томиком Бродского в руках или не к месту цитировал Шекспира, просто мой кругозор был заметно шире, чем у остальных. А уж в интеллектуальных унижениях мне практически не было равных. Хотя с годами я всё больше убеждался, что в скудоумии кроется великое благо. Не зря Грибоедов ещё чёрт знает когда, оформил эту мысль в своём бессмертном «Горе от ума».

Мотыльки живут всего несколько дней, но их это особо не парит. Они наслаждаются жизнью и не задумываются о завтрашнем дне. Даже, когда сгорают в пламени, к которому так долго стремились. Оглядываясь на общество, что меня породило, я видел именно такой принцип мышления. Причём, повсеместно.

Мария с моими размышлениями в целом согласилась. Я подкараулил строптивицу на одной из общественных акций и беззастенчиво вывалил на неё всё, что творилось у меня на душе. К такому эмоциональному давлению девушка оказалась попросту не готова, и послать меня куда подальше у неё не хватило духу. Всё потому что я – единственный, кто не поленился изучить её психопортрет, который предварительно составили частные детективы. Нет, всех остальных больше интересовали фото, желательно – в неглиже.

Придурки тупые, что с них взять…

Как и у всех людей, у внешне стойкой Марии нашлась своя слабость – синдром Матери Терезы. Дело в том, что её старший брат получил серьёзную родовую травму и вырос инвалидом. Так что она всю жизнь с ним нянчилась и заодно испытывала слабость к прочим убогим телом или душой. Мне особо даже не пришлось притворяться, чтобы завоевать её доверие. А финальным аккордом должен был стать тот самый нефритовый диск за триста штук.

Боже, храни Монголию! Надеюсь, они там культурную революцию на радостях не забабахают…

Излечить любимого братика греческой амазонки было нельзя, даже при очень серьёзных финансовых влияниях. Опять же, к вопросу о реальной ценности денег. Современная медицина могла лишь купировать симптомы, чтобы больной мог хоть как-то передвигаться, а не лежал беспомощным куском мяса. С другой стороны, это было бы слишком лёгким решением проблемы – оплатить лечение взамен на её невинность.

Больше похоже на какую-то деловую сделку, а мне такое совсем неинтересно.

И всё равно, бедняга Костя Ксандинов являлся заветным ключом к моей победе. Хоть у парня в своё время серьёзно повредило центральную нервную систему, дегенератом он не являлся, даже наоборот. Беспомощная физическая оболочка послужила мощным толчком к развитию интеллекта. Так что теперь молодой человек учился в аспирантуре на вполне законных правах. Разумеется, заочно, но в наш век развитых технологий это не являлось проблемой.

Сейчас даже лекции ведут онлайн, и никого таким не удивишь.

Мария тоже активно грызла гранит науки, но пока что окончила только второй курс. И если её выбор пал на социально-гуманитарный факультет, то брат предпочёл суровый исторический. Именно он поведал мне о дисках со смешным названием «Би», а также о своей революционной гипотезе, что эти артефакты прошлого были в ходу даже здесь, на Кавказе, за тысячи километров от ближайшей находки. Он обнаружил похожее изображение на снимках одной из найденных недавно пещер и хотел удостовериться в этом лично. Правда, мешала ему не только собственная инвалидность, но и отсутствие на руках даже банальной реплики диска. Задумка Костика мне в целом понравилась, и я решил ему немножечко помочь. Тысяч на триста, ага.

А заодно – окончательно растопить сердце его неприступной сестрёнки. Благо, те самые пещеры находились у чёрта на рогах – посреди Кавказского Заповедника, и ночевать нам предстояло в уединённом гостевом домике посреди высокогорья. Эх, романтика…

Это всё я успел пробить накануне той самой вечеринки, что едва не отбила мне последние мозги. Немного проветрить голову на лоне природы мне точно не повредит. А то всякие пустыни снятся, и совсем не в гостеприимных Эмиратах.

Если всё сложится удачно, то уже сегодня к вечеру благодарная Мария окажется в моей постели. Это ли не лучший подарок мне на день рождения?