Текст книги "Великий поход хомяка и жабы. Часть 1 (СИ)"

Автор книги: Антон Стариков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 59 страниц) [доступный отрывок для чтения: 21 страниц]

Внезапно застывший в ступоре обреченный потеряшка почувствовал, именно почувствовал, что он не один. Как будто чьи-то легкие даже не прикосновения, а дуновения дыхания коснулись его кожи: худой мужчина-человек с искаженным болью лицом и туманными, словно размытыми руками и ногами; фейри, в кроваво-красных доспехах с яростным и жестоким, но одновременно веселым выражением лица и сиявшими на этом лице черными глазами; огромный пес, с нежностью и обожанием смотрящий на него; странная и очень красивая девушка; две не опознаваемые и нечетко видимые полосы, от которых исходило ощущение уверенности и силы – все они словно что-то пытались сказать ему, и фейри (беспамятный наконец-то хоть что-то вспомнил) напряг все свое существо, чтобы услышать…

Неожиданно, в первую очередь для самого себя, казалось бы обреченный фейри бросился вперед, и случилось странное: его кожа засветилась сначала слабым, а потом все более и более ярким золотистым светом, тело с каждым пройденным вперед шагом росло, и в конце концов, когда смертельные враги встретились и сплелись в беспощадной и бескомпромиссной схватке, гигантскому пауку противостоял горящий золотом исполин.

Бой был долгим и тяжелым: паук безжалостно рвал тело фейри всеми восемью лапами и пастью, а фейри бил его гигантскими кулаками и постоянно норовил выдавить глаза и оторвать те самые лапы. В конце концов фейри сумел подмять продолжавшего сопротивляться, но уже лишенного к тому времени большей части лап паука и принялся методично сверху вниз добивать яростно ворочавшегося под ним врага. Его кулаки стали светится гораздо ярче всего остального тела и падали подобно молотам, и в конце концов плоть под ними поддалась и треснула, пустив наружу красную и совершенно непохожую на ту что бывает у насекомых кровь. А затем фейри начал пожирать все еще продолжавшего слабо дергаться врага и не остановился пока последний кусок не исчез в его непропорционально выросшей и заимевшей неслабые клыки пасти. Затем победитель встал и огляделся: под взглядом фейри туман, и так уже изрядно поредевший после смерти паука, вспыхнул золотистым светом похожим на тот, который продолжало излучать тело фейри, и пропал, а фейри вновь принялся расти, вспоминая все то, что забыл и даже больше. Мгновение и в последний раз вздохнув, стены пещеры лопнули, а вспомнившего себя Дримма выбросило наружу.

Дримм непонимающе огляделся вокруг, а потом опустил руку со все еще находившимся в ней выжатым сердцем и сглотнул остатки крови, что даже не успели проскользнуть в горло и до сих пор находились у него во рту. Ошарашенный и находящийся в шоке фейри хлопнулся на задницу и застыл в невероятно глупом и комичном виде с открытым ртом и выпученными глазами, но даже не осознавал этого, настолько он был потрясен тем что случилось. Видение, что посетило его секунду назад, до сих пор стояло у него перед глазами в мельчайших подробностях: он помнил, как он, оказавшийся в этом странном туманном мире, ничего не помнил; он до сих пор слышал грохот чудовищного багрового потока, низвергавшегося с немыслимой и даже непредставимой высоты; он все еще ощущал на коже туман, а во рту сладкое и словно бы отдающее раскаленным песком мясо сожранного им в видении паука; наконец, ему до сих пор казалось, что его кожа светится тем самым внутренним золотистым светом. Дримм моргнул, а потом повнимательней присмотрелся к своей руке – нет, ему не показалась, рука действительно чуть мерцала и изредка по ней пробегали едва заметные золотые искорки, с другой рукой было тоже самое, и главное, когда он напрягся, искры забегали чаще и в гораздо большем количестве, а потом слились в единый золотистый свет, один в один напоминавший тот, что исходил из его тела в видении. Дримм встал и осмотрелся, одновременно прислушиваясь к себе: почему-то он знал, что этот свет излучает весь его организм до мельчайшей поры, до последней клеточки, мало того, он сам и есть этот свет и наоборот свет это он. На одежду и другие вещи что были у него свет никак не повлиял, а вот вещи фейри словно бы расцвели, как расцветает цветок под живительными лучами солнца: амулеты наполнились силой и чуть ли не заискрились от переполняющей их мощи; надетый на него красный фейрийский доспех словно бы налился изнутри алым и сам, пусть и едва-едва, засветился и загудел чуть слышимым гулом. Когда Дримм глянул на его характеристики, то обомлел – и без того высочайшие статы выросли чуть ли не в три раза, а по некоторым параметрам так и больше. Живые мечи тоже прибавили в силе и чуть ли не мурчали, как сытые коты, когда их гладят ласковые руки хозяйки, да и сам фейри ощущал себя несколько по-иному, так, словно бы в груди у него забилось дополнительное сердце, погнавшее кровь в два, в три, а может быть и еще больше раз быстрее.

Дримм переборол накатывающую на него эйфорию и более внимательно обследовал себя: открыл интерфейс и хорошо прошерстил все свои параметры, сознательно оставив мигающие значки сообщений напоследок. Золотистый свет вроде бы никак не повлиял на характеристики и навыки, но это-то как раз значило лишь то, что система не замечает его воздействия. Дримм уже не раз сталкивался с подобным и не удивился – уж он то хорошо знал себя и прекрасно чувствовал произошедшие и до сих пор продолжавшие происходить изменения. Чуть позже он все же заметил, что мана и жизнь медленно и едва заметно, но неуклонно ползут вниз, и сразу понял, откуда берет энергию свечение, тут же попытался усилием воли погасить или хотя бы притушить его и с удовольствием увидел, как кожа принимает более-менее привычный вид, а мана и жизнь ползут вверх. К Дримму пришло понимание, что он может контролировать свечение, а так же то, что теперь оно навсегда стало скрытой внутри него частью, готовой в любой момент по мановению мысли явиться миру. Пришло время сообщений, и Дримм с интересом прочитал как интерпретировала все произошедшее система:

Вами уничтожен Паук Южной Песчаной Башни (дух) – одно из воплощений Великого Бога Паука.

Награда:

Уровень.

Очки опыта.

+15 % к урону нематериальным сущностям.

Получена метка' 'Убийца духов'' – вы приобрели уважение среди духов и шаманов, – 5 пунктов к репутации у Великого Бога паука, +25 % к вероятности, что слабые духи не решатся на вас напасть, +50 % к вероятности, что при встрече сильнейшие из духов захотят вас уничтожить.

Получен уровень.

Дримм был доволен – давно уже он не получал уровня, тем более двух, за убийство всего одного противника, а ненависть одного из гоблинских богов не очень его волновала – это капля от той ненависти, что получат он и весь его клан, если им удастся притворить свой план в жизнь.

Вами поглощена нематериальная сущность – дух Паука Южной Песчаной Башни.

Награда:

+200 % к способности противостоять ментальным атакам.

+20 % к наносимому вами ментальному урону.

+4 к интеллекту.

+4 к мудрости.

Получена метка ''Пожиратель духов'' – духи знают вас и боятся, +30 % вероятность, что слабые духи попытаются сбежать при вашем приближении, +30 % вероятность, что сильнейшие из духов не решаться на вас напасть.

Самым ценным для Дримма были прибавки к интеллекту и мудрости, остальное не очень его взволновало, поскольку имело ценность только для тех, кто отыгрывал шаманов и серьезно занимался ментальной магией, хотя конечно на халяву и уксус сладок…

Пригодится где-нибудь, – подумал Дримм и занялся более неотложными и злободневными делами вроде распределения очков уровня и просматривания столь тяжело доставшейся ему памяти.

Вот тогда-то Дримм и понял, как же ему повезло, и дело было даже не в том, что убитый и выпотрошенный гоблин оказался не последней фигурой в клане Кожаных Плащей и к тому же не слабым шаманом (что и объясняло произошедшую канитель при выкачивании памяти), но и в той функции, что он исполнял для своего клана – на пыльной каменистой скале перед просто застывшим от осознания такой удачи фейри лежал глава разведки и контрразведки клана Кожаных Плащей, и все те сведения, что он и его предшественники десятилетиями и столетиями собирали как на живущих в горах соседей, так и на обитавших в болотах изгнанников, а так же на другие народы, оказались в руках очень довольного подобным обстоятельством фейри, что немедленно принялся исследовать полученное богатое ''наследство''…

– Так, планы замков, общая оборона на случай вторжения. Оказывается есть такая – сюрприз! Вот было бы весело, если бы мы начали не зная об этом! – Дримм забыл обо всем и даже о собственной безопасности и увлеченно ''доил корову'' полученных знаний, ежесекундно открывая для себя все более и более интересные вещи. – План крепости Плащей, ну это понятно, это тоже. А-а-а, отлично! Расположение двух секретных тоннелей известных теперь только мне – прекрасно! Еще планы, на этот раз крепостей других кланов – великолепно! Агентура в других кланах – еще лучше! Смотри-ка сколько агентов среди болотников – прям пятая колонна! И кто ж у нас там главный Собчагг? Ага, ясно – так себе фигурка, но может быть полезной – будет что скормить королю. А вот это еще более интересно – чертоги настоящего темного бога под рудником. Так, жертвы, жертвы, жертвы, приношения – да-а, гоблины кормят его хорошо, не жалеют даже собственных детей, но выбраться из чертогов он вроде не может, значит не должен нам помешать, но все же надо подстраховаться. Интересно, почему начальник рудника из Глоткогрызов ничего не знал об этом? А-а-а, ясно – знают только шаманы, как и про тоннель, ведущий в пещеры троглодитов (подземной безглазой расы). Плохо! Раз имеется постоянная торговля, серебришка может быть меньше, чем я рассчитывал, жаль что разведчик не очень вникал в торговые дела. Кстати, а что же ты тут делал всего лишь с четырьмя охранниками? Ух ты, ждал шпиона, с пылу с жару, прямиком из крепости Дробителей Костей – великолепно! -

Дримм, не без труда вынырнув из потока воспоминаний и убедившись, что ожидаемый шаманом-разведчиком информатор еще не пришел, начал готовить ловушку на еще не подошедшего предателя, которого, как и его босса несколько ранее, ожидала принудительная чистка мозгов. Во-первых, используя магию квелья, Дримм стер все следы своих недавних безобразий, впрочем не так уж их было и много: струйка крови, натекшая из распоротой груди выпотрошенного шамана и в общем-то все, лохов-охранников фейри убил без пролития крови. Во-вторых, несложный ритуал и три слабеньких зомби, издали почти неотличимых от живых, заняли свое место на сцене и в меру своих, скажем честно, очень скромных способностей принялись изображать себя же еще до смерти, в тему оказались широкие плащи, маскируя выдававшие зомби детали – издали сойдет, а большего было и не нужно. Ну и наконец, в-третьих, Дримм нашел себе хорошее место обзора и накрывшись частью целого, приготовился к ожиданию.

Местный Штирлиц не заставил себя долго ждать и появился всего через полтора часа, которые сидевший в засаде фейри провел с пользой, роясь и систематизируя ту огромную кучу информации, что оставил ему в наследство шпион, а так же соотнося ее с воспоминаниями других гоблинов, выпотрошенных подобным же образом. Дримм так увлекся, что едва не проспал внезапно появившуюся среди скал фигуру в доспехах и опомнился только тогда, когда оглядевшийся по сторонам гоблин уже спустился в распадок и направился как ему казалось к ожидавшей его троице. Примерно метрах в двадцати от неподвижно стоявших фигур гоблин насторожился, но все же продолжал идти вперед и даже поприветствовал стоящего впереди шамана. Через секунду глаза гоблина закатились, и он рухнул там где стоял, а подбежавший фейри, не теряя времени и не обращая внимания на стоящих без движения зомби, принялся деловито снимать с очередного кандидата на потрошение памяти его чешуйчатый панцирь.

***

20 минут спустя.

Заброшенная оловянная шахта.

Троица гоблинов неторопливо и даже как-то расслаблено (по крайней мере такое впечатление создалось у наблюдавших за ними из разрушенного барака соратников) спускалась к поселку. На плече у одного из них лежало мертвое тело, другой тащил слегка погромыхивающие доспехи убитого и его же оружие, а главный шел впереди и как и положено уважающему себя боссу не утруждал себя какой-нибудь ношей. Совершенно обычная картина, не вызвавшая никаких подозрений у оставленной на хозяйстве парочки, так что когда вернувшиеся с грузом члены отряда приблизились к бараку, то не заподозрившие подвоха бойцы спокойно вышли им навстречу и лишь тогда, глядя в пустые глаза нежити, поняли – к ним нагрянули куклы – игрушки некроманта, что использует тела их погибших товарищей.

Первый из обманутых умер быстро – стрела пробила ему затылок и выбив зубы, закачалась своеобразным языком, похожим на высунутый язык змеи – он умер еще до того как успел упасть на землю.

Второй попытался, припав к земле, нырнуть обратно под защиту стен, но лишь сбил прицел, и вместо груди стрела выросла у него из плеча, попутно швырнув гоблина на землю, впрочем подстреленный был воином, настоящим воином, поэтому ломая стрелу в теле все же попытался достичь укрытия – неудачно – вторая стрела пробила ему ногу, третья – руку, а четвертая – поясницу и выйдя из живота пригвоздила его к земле. Гоблин был еще жив, когда Дримм, убирая на ходу лук, спустился с возвышенности, что служила ему стрелковой позицией, и даже преодолевая боль попытался ударить фейри кинжалом, но не преуспел, а в следующее мгновение Дримм подарил ему вечный покой, небрежно сломав подошвой сапога шею.

Покончив с сопротивлением, фейри приказал все также безучастно таращившимся на все происходящее зомби взять своих товарищей на закорки и вместе с грузом идти за ним и не спеша двинул в теперь уже бывший тайный лагерь бывшего отряда Кожаных Плащей. Затем был короткий обыск как лагеря, так и трупов включая зомби – все ценное Дримм переправил себе в сумку и опять приказав зомби поработать грузчиками, отправился вместе с ними к шахте, самой судьбой предназначенной стать могилой для шестерых оказавшихся не в том месте и не в то время гоблинов (для Дримма все, разумеется, было ровно наоборот).

– ''Вот и нет Магарыча, – Дримм попрощался с бесстрашно шагнувшими в провал мертвяками, каждый которых имели довесок в виде тела на плечах, потом сплюнул им в след и добавил, – и заметьте, никогда и не было''. – Канувшая во тьму кислотная граната поставила точку в недолгом прощании. Особо усердствовать Дримм не стал – в этот раз не требовалось отводить от себя подозрение или пускать кого-либо по ложному следу, вряд ли кто-то найдет почивших гоблинов хотя бы просто потому, что все кто знал, где должна была состояться встреча, покоились на дне этой шахты, а через две недели это все уже не будет иметь никакого значения.

Через двое суток горы остались позади, а перевыполнившего свою часть миссии фейри принял в свои дружеские объятья Великий лес и легко и быстро донес его по тайным тропам до лагеря, где добытые главой клана сведения весомой гирей упали в общую копилку знаний о будущем враге, став одним из главных ингредиентов в той густой и пахнущей смертью и серебром каше, что медленно, но верно заваривали в здешних краях члены клана Красного Дракона.

Пятая глава

Великий лес, точка сбора разведчиков клана Красного Дракона.

11 дней до начала операции ''Серебряные горы''.

– Настоящий идет, – неожиданно сказал один из охотников квелья, остальные квелья на мгновение прислушались к чему-то слышимому только им и закивали, а затем как ни в чем не бывало вернулись к своим обычным делам, только Витук – глава союзного отряда, отложив чашку, встал и приготовился поприветствовать своего давнего друга и того, с кем он когда-то вместе вышел на (как ему тогда казалось) безнадежный бой.

– Кто идет?! – вскинулся один из рейнджеров, непонимающе смотря на абсолютно спокойных квелья и такого же спокойного Лаирасула, который вытирая руки полотенцем, спешил присоединиться к Витуку. – Какой еще настоящий? -

– Да Дримм это, Дримм. Не волнуйся ты так, – поспешил успокоить занервничавшего товарища Хайлирен – эльф-вор, уже знакомый с прозвищем, что дали лесные племена квелья главе их клана.

– Тогда ладно, – вновь вернулся к прерванному занятию успокоенный рейнждер и с прежним ожесточением вгрызся в жилистую и несколько жестковатую ножку недавно убитой и зажаренной на костре куропатки.

– Что-то рано он, не случилось ли чего? – обеспокоился Полдон и толкнул сидящего рядом мохнатого приятеля: – Ворох, Дримм один идет? Его никто не преследует? -

– Один, – без тени сомнений успокоил его квелья. Полдону да и всем остальным этого было достаточно – уж где где, а в лесу, тем более Великом лесу, квелья были у себя дома, и в своем доме ориентировались как бы не лучше эльфов, так что если один из них уверенно говорил что фейри один, то он действительно был один.

А через пять минут появился и сам упоминаемый Глава клана и практически сразу же, едва успев поздороваться со старшими объединенного отряда, взнуздал и запряг в работу все население лагеря (кроме квелья) – о том лесном курорте, что был до него, пришлось резко позабыть. Даже квелья несколько подобрались и старались особо не маячить, хотя как раз-то к ним у Дримма не было никаких претензий, а вот Лаирасулу и остальным игрокам Дримм накрутил хвоста и засадил всех вернувшихся разведчиков за писанину – нарисованные ими с помощью навыка картография голые, без пояснений, схемы и карты совершенно не устроили главу клана, как и отсутствие мало-мальски подробных отчетов, что могли бы сильно помочь при планировании операции. Так что следующие сутки лагерь бурлил и сильно напоминал бухгалтерию какого-нибудь предприятия накануне годового отчета – сплошные бумаги, бумаги и бумаги под взглядом безжалостного и успевавшего следить чтобы никто не филонил фейри, и это на фоне того, что сам фейри выдал столько, что вышедшей из под его руки информации хватило бы на пятерых, плюс многочисленные дополнения и уточнения по собранным другими разведданным. Двоим ворам-одиночкам и рейнджерской двойке не повезло прибыть в то самое время, и они тут же попали как ''кур в ощип'' – только и успели слегка перекусить и часок отдохнуть, а после в принудительно-добровольном порядке были брошены в общий бумажный котел.

Наконец эта огромная длинною в сутки контрольная была закончена, и все ''сочинения на не очень вольную тему'' были сданы учителю – сиречь Дримму, который впрочем не стал ставить кому-то оценки, а лишь слегка хмыкал читая и оставлял частые пометки там, где было нужно дополнить или разъяснить. Затем Дримм объявил о своем скором уходе и приказал Лаирасулу дождаться припозднившихся разведчиков и тоже уходить, чтобы как можно быстрее доставить ценные записи в цитадель. Ну а сам глава клана, мысленно связался с находящейся в цитадели Дочкой и организовал магический сеанс связи, решив скорректировать планы с действующими на других направлениях соратниками.

Обеспечивающее такую связь заклинание было простым и доступным уже на втором уровне овладения магией Порядка, но имело два странных условия, из-за которых не пользовалось популярностью среди адептов магических школ, предпочитавших что-то попроще, зато не такое головоломное. Первое отвращавшее от подобной магии условие – невозможность сотворить это заклинание одному, нужен был второй маг, который творил бы заклинание одновременно с вызывавшим, именно между этими двумя и образовывался магический канал, что позволял осуществить задуманное. Так что желающим приходилось чуть ли не с секундомером в руках (что было особенно затруднительно при отсутствии в Серединном мире секундомеров) высчитывать время, ошибешься и все – связи не будет. Вторым условием была жадность и скорость, с которой магический канал высасывал ману из инициатора разговора – слишком маленький лимит доступной маны отсекал многих потенциально способных использовать это заклинание магов. Для Дримма впрочем эти два условия не были, как для многих, непреодолимой преградой или даже легким неудобством, и он предпочитал этот очень качественный в смысле передачи изображения и звука способ другим более простым и менее затратным: благодаря солидному запасу маны, он мог поддерживать канал не меньше часа, а благодаря высокой скорости восстановления маны у фейри – еще больше. Что касается синхронизации, то с этим помогала мысленная связь с Василисой, которая давала сигнал магу на другой стороне.

Небольшая капля, похожая на каплю росы, возникла перед читающим заклинание Дриммом, постепенно капля росла, вытягивалась и в конце концов превратилась в висящее в воздухе без опоры зеркало, по которому гуляли разноцветные всполохи, что постепенно слились в единый радужный водоворот, заменивший зеркалу отражение окружающего мира. Через секунду радужная чехарда пропала, а вместо нее появилось четкое и невероятно подробное изображение одной из комнат в цитадели клана.

– Светлана, Синьагил, Исилиэль, Вар, – Дримм поприветствовал как трех видимых ему соратников, так и невидимую, но также присутствующую в комнате Исилиэль – мага школы Порядка, что обеспечивала связь с той стороной (именно ей дала отмашку получившая приказ от Дримма Василиса).

– Здорово, Глава, ну как там? – сходу поинтересовался результатами миссии Вар, хотя по идее именно Дримм, как Глава клана, должен был требовать отчета, девушки же просто поздоровались.

– Все по плану: через 3–4 дня ждите Лаирасула с бумагами, в том числе и моими, – Дримм не стал особо чиниться и прежде чем завладеть инициативой, коротко ответил на поставленный вопрос. – Как с буками? – теперь пришла очередь отвечать Пьяному Тигру, впрочем по расплывшемуся в довольной улыбке лицу полуорка все сразу стало понятно еще до того, как он облек свое довольство в слова:

– С буками все на мази, с королем болотников, – Вар прицокнул языком, – прикинь у них целый король, а не хухры-мухры – тоже, он согласился на встречу. Старый развратник Хррумкаслип будет сам самолично гарантировать безопасность переговоров, место уже согласовано с болотными шаманами. Через три дня выходим осмотреться на природу – думаю дня за два управимся. Остальное зависит от тебя, но лучше не заставлять величество долго ждать – прокиснет. —

– Ясно, – Дримм пару секунд подумал, а потом выдал надуманные Ц.У. – Возьмешь с собой сотню воинов из клана, сотню спецназовцев и магов, всех что будут в цитадели. Если к этому времени подойдет Лаирасул, берешь его и его рейнджеров, если нет – стрелков-эльфов и всех оставшихся в цитадели рейнджеров. Мы должны показать силу на встрече с королем, иначе, насколько я знаю гоблинов, разговор может и не состояться. —

– Понял, – кивнул головой Вар, мысленно уже прикидывая насколько можно выгрести цитадель, чтобы не оставить ее совсем уж без защиты.

– Переговоры назначай дней через шесть. Я сперва схожу в Эрмилан, решу дела, а оттуда по тропам мне всего сутки добираться до болот, времени хватит с избытком. —

– Точно успеешь? – усомнился в словах своего главы Вар. – Если мы назначим встречу королю и он придет, а мы нет, то о каких-либо делах с болотниками придется забыть, да и Хрумка мне лично и всему нашему клану этой подставы никогда не простит. -

– Успею: два дня до Эрмилана, может быть получится и побыстрей, два дня там… -

– ''Любовь нечаянно нагрянет…'' – тихонько замурлыкала песенку Светлана, намекая на что-то, но Дримм предпочел этого не заметить и продолжил раскладывать по полочкам свой маршрут:

– …день до болот и все. Остается целый день для всяких НЕПРЕДВИДЕННЫХ проблем – Дримм выделил ''непредвиденных'' голосом, глядя на сделавшую удивленное и вроде как ничего непонимающее лицо Светлану.

– Ну тогда ладно, – кивнул головой успокоенный Вар, – все будет как ты сказал: назначим встречу и пустим пыль в глаза. -

– Теперь о найме, – Дримм перевел взгляд на девушек, – Светлана, Синьагил? -

– Все окей! Желающих оказалось даже больше, чем мы думали – 3000 будет точно, может даже больше – лишь бы денег на авансы хватило. -

– Хорошо. Что по наемникам и, кстати, где Морнэмир? -

– Морнэмир в отъезде – у них с Анариэль возникла идея, как увеличить нашу прибыль, вроде толково придумано и почти ничего нам не будет стоить, – вновь подключился к разговору Вар и в нескольких коротких предложениях озвучил то, что предлагали отсутствующие.

– Действительно толково, – задумался Дримм, – ладно, по пути обдумаю. Что все же у Таурохтара? – По занимавшемуся наймом рейнджеру ответила молчавшая до этого Синьагил:

– Час назад пришло сообщение: договор с наемниками подписан, получилось дешевле чем рассчитывали, но придется нанимать корабли для перевозки. Таурохтар сообщил, что ведет по этому случаю переговоры с Гильдией Контрабандистов – так дешевле. —

– Таурохтар? С контрабандистами? – удивился Дримм.

– С ним Анариэль, так что скорей всего переговоры ведет она, – пояснила Синьагил.

– Значит они возвращаются? -

– Пока нет – Таурохтар хочет проконтролировать погрузку, а уже потом вернуться порталом и здесь встретить корабли с наемниками. Будет через 3 дня, а через неделю наемники. —

– С этим все, – Дримм убедился, что все идет как надо и теперь его интересовали несвязанные непосредственно с операцией дела. – Что с Альдароном и как отнеслись кланы к такому масштабному найму? -

– Нормально отнеслись, как мы и рассчитывали. Хотя был инцидент с Горными Барсами, но пока ничего серьезного, терпит до твоего возвращения, – Светлана недовольно поморщилась, поскольку не считала нужным упоминать про эту, как она думала, глупую ситуацию, но у Синьагил и Октарона было другое мнение, и они оба, каждый на своем уровне, принимали меры.

– Хорошо, сразу как вернусь доложишь. Что с Альдороном? -

– Все нормально: ходил в реал, привел двух новичков, сейчас опять в реале, новички на проверке, – Синьагил говорила короткими фразами, не изобилующими подробностями, поскольку присутствующая при разговоре Исилиэль пока что не входила в круг посвященных.

– Тогда все, – закруглился Дримм, – продолжайте действовать по плану. Когда я вернусь и будут известны результаты переговоров с королем, подведем промежуточные итоги. Конец связи. – И Дримм легким движением руки развеял зеркало.

***

Три дня спустя.

Эрмилан, город Западный Камень, замок Стража Западной Границы.

Дримм, облокотившись локтями на мраморные перила балкона, рассматривал город под ногами и Великий лес за ним. По крайней мере такое впечатление создалось бы у стороннего наблюдателя, увидевшего как неподвижно и внимательно, не отводя взгляда фейри уставился на открывавшуюся ему великолепную панораму эльфийского города в обрамлении не менее красивого и оттеняющего творение эльфов леса. На самом же деле мысли Дримма были далеки от находящегося прямо перед глазами зрелища и витали совсем в других мирах и временах…

– Правильно ли я сделал, что согласился воплощать в жизнь безумный план не менее безумного ученого? – мысли Дримма метались по одному замкнутому кругу и постоянно повторялись, преследуя его даже во сне. Может быть именно поэтому с момента первого разговора и ночи за ним он старался быть постоянно в движении – лишь сиюминутные дела, чем сложней тем лучше, давали возможность отдохнуть кипящему разуму и мечущейся как загнанный зверь душе. – С другой стороны, разве может быть хуже – даже если мы потерпим неудачу, попытка может изменить мир не в худшую или лучшую сторону, а так чтобы он выжил. Все-таки небольшой, но шанс – если же не делать ничего, результат известен. – Дримм глубоко вздохнул и впервые за несколько последних минут обратил внимание на окружающий мир, с наслаждением ощущая потоки свежего и прохладного на такой высоте воздуха, обдувающего разгоряченное недавней бурной ночью тело и не менее горячую от тяжелых мыслей голову. – Даже если все получится и установка сработает как надо, никто не поднял тему: а что будет там в 17–16 ли веке, неважно. Как мы будем взаимодействовать с окружающим миром? И как он воспримет нас? Все говорили об этом как о само-собой разумеющемся, а ведь ничего не понятно – что там будет? И то что никто толком не обсудил этот вопрос, и говорит о том, как мы ко всему готовы, а точнее не готовы. Я вот сам распинался о предложении Светланы перенести население России, говорил, что сразу же война, а ведь даже если придем мы в гораздо меньшем числе, война все равно будет – мир всегда очень отрицательно относился к чужакам, и идея Альдарона, высказанная им на второй день после первого совещания, не поможет – что бы мы ни делали и как бы ни выглядели, пусть даже как обычные люди, мы все равно будем чужаками с кучей добра и какими-то странными идеями и пророчествами. История просто кишит примерами как мир в лице религий, государств или просто озверевших толп избавляется от носителей подобных идей и противоречащих господствующему мировоззрению пророчеств. Так что эти тела, – Дримм опустил глаза и посмотрел на сжатый до хруста кулак своей руки, – помогут нам выжить, когда нас придут убивать, а то что придут, я уверен, весь жизненный опыт говорит об этом. – Дримм еще некоторое время стоял и размышлял, споря сам с собой, пытаясь играть в провидца и представить что будет после, понять и оценить свои силы и не думать о судьбе хроноаборигенов, которых придется ломать через коленку и не со зла, а потому что иначе сломают их, и о своей судьбе, если их предприятие окончиться неудачей, вследствие, например, ошибки при прохождении импульса, а так же сотен и тысяч других причин. Неизвестно сколько бы он стоял и переливал из пустого в порожнее, строя выводы и предположения при недостатке информации, но неожиданно его отвлекли весьма приятным образом: на плечи ему легли две женские ручки, скользнувшие вперед и обнявшие его за шею, а под лопатки как дула пистолетов уперлись соски роскошной и хорошо знакомой ему груди.

– О чем задумался? – спросила хозяйка груди, щекоча губами его ухо. – Не обо мне ли? Если нет, я буду ревновать! -

– Конечно о тебе, милая, как может быть иначе, – попытавшись отринуть тяжелые мысли тут же ответил Дримм. Разумеется Элика поняла, что это не совсем так – девушка была не глупа и уже догадалась – ее любовника что-то гнетет, но предпочла сделать вид, что ничего не заметила – Дримм сам расскажет, если захочет, а не захочет, то никакие женские штучки не помогут его разговорить, в лучшем случае отшутится, как отшутился по поводу золотого света, который начала испускать его кожа в момент страсти. Впрочем повидавшую еще и не такое эльфийку неожиданный эффект не испугал, а наоборот возбудил еще больше.