Текст книги "Великий поход хомяка и жабы. Часть 1 (СИ)"

Автор книги: Антон Стариков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 59 страниц) [доступный отрывок для чтения: 21 страниц]

Одиннадцатая глава

Серпантинная дорога между рудником и долиной Желтой воды– совместное владение кланов Кровавых Топоров и Медных Башмаков.

Змея огромной уверенно и мощно поднимавшейся из долины колонны все тянулась и тянулась по ведущей к руднику дороге. 10000 воинов – немалые силы, что собрали Медные Башмаки, увидев в неожиданном нападении неплохую возможность отличиться и как минимум выставить потом кланам-владельцам шахт нехилый счет, а как максимум, если повезет (чем черт не шутит, пока бог спит) и стать одними из них. Главы этого не самого сильного, но и не самого слабого клана рассудили так: кто бы не напал на рудник, он должен был, просто обязан, понести тяжелые потери и судя по донесениям их шпионов (какая-никакая разведка имелась у каждого, даже самого маленького из кланов), продолжал их нести, уничтожая население соседней большой долины и малые укрепления вокруг рудника – самое лучшее время напасть. Логика старейшин Медных Башмаков не была их сильным местом: напасть, не зная толком кто атаковал, какими силами и вообще как враги очутились почти в середине гоблинских владений – явно не самый мудрый поступок, хотя возможно при прочих равных могло и сработать, но к несчастью для всего клана Медных Башмаков именно в этом случае их вожди ошиблись. Виной тому были даже не логические просчеты и не поспешность решений военных вождей клана, а крохотный дефект в сознании всех неписей, кем бы они не были, тот самый дефект, что не давал им воспринимать и осознавать многое из отличавшего игроков от остальных обитателей Серединного мира, в частности способность возрождаться после смерти и выходить на поле боя снова и снова, и снова….

Впрочем в данном конкретном случае армии клана Медных Башмаков противостояли не игроки, верней не только они: две тысячи уже успевших покрыть себя славой наемников-легионеров, полсотни магов и друидов, что не слабо усилили тяжелую пехоту и двадцать пять из остававшихся на руднике тридцати грифонов, несущих на себе помимо наездника двух пассажиров, в основном стрелков-рейнджеров, хотя имелись среди них и маги, в частности сам решивший лично поучаствовать в намечавшемся бою Глава Драконов. Именно грифоны, вернее их седоки и выступили застрельщиками и зачинателями схватки, огненным дождем заклинаний и стрел попытавшись проредить колонну на марше. Но не тут-то было: окрыленные недавними успехами члены клана Красных Драконов не учли, что на этот раз их атака не стала неожиданностью для готовых к бою и даже ожидавших чего-то подобного гоблинов. Результат – колонна буквально взорвалась молниями и так любимыми шаманами огромными огненными шарами, а также покрылась пленками многочисленных защитных заклинаний, что позволили снизить урон колонны от ударов Драконов пусть и не до нуля, но до жалких и ничего не решавших десятков. А вот воздушным силам клана досталось – столь ''теплый'' прием как корова языком слизнул 14 из 25 грифонов и надолго отбил охоту соваться в лобовую у остальных.

Дримм был в ярости и испытывал жгучий стыд:

– Покомандовал?! Размялся!? Дебил! Тупой недоделок! Самоуверенный осел! – Одномоментная потеря почти что трети всех воздушных сил клана серьезно ударила по его боеспособности как здесь и сейчас, так и в течении следующих суток. И виноват в этом был только он, фейри Дримм, с какого-то перепугу вообразивший себя великим знатоком воздушного боя и просравший свою первую же атаку в первом же воздушном бою. Фейри еще долго мог предаваться самобичеванию и придумать себе еще уйму уничижительных прозвищ, но обстановка была такова, что на это просто не было времени и следовало, засунув свои чувства в задницу, заниматься стремительно изменяющейся действительностью, в которой у клана Красного Дракона стало на 14 грифонов и 42 игрока меньше, а выигравшие первый раунд гоблины только ускорили свой и без того быстрый шаг и даже что-то запели в предвкушении новых побед. Как-то изменить предстоящее столкновение идущих снизу гоблинов и спускающихся сверху легионеров Дримм уже не мог, да даже если бы и мог, не стал бы – узкая серпантинная дорога, не оставлявшая свободы маневра – идеальное место боя для обладавших большей массой и более крепкими доспехами, к тому же наступавших сверху легионеров. Но помочь своим все же было нужно (к тому же Дримм уже не сомневался, что и легионеров как и его ждет сюрприз, и столкновение не будет для них легким), и раз уж не получилось в наглую, как в тире, прорядить гоблинскую колонну, нужно было менять тактику и как минимум отвлечь часть гоблинских сил на себя.

Рассыпавшись стрижами, грифоны принялись носиться вдоль серпантина, в тоже время стараясь не приближаться к дороге слишком близко, а сидящие на них всадники не особо целясь начали поливать колонну беспокоящим огнем из стрел, обычных, не очень сильных, зато многочисленных и быстро кастуемых заклинаний, а также магических зарядов жезлов – наносимый колонне ущерб был не слишком велик, но не позволял гоблинам расслабиться и вынуждал их держать большинство шаманов равномерно размазанными по всей колонне для ее защиты. Но беспокоили строй гоблинов лишь восемь грифонов из девяти, девятый же, на котором в качестве пассажира находился Глава клана, спустился вниз ближе к началу долины и приземлился на совершенно пустынном участке дороги. Сам грифон использовал неожиданную стоянку для того, чтобы отдохнуть и привести в порядок изрядно растрепанные полетом да и боем перья, а его седоки устраивали сюрприз пока что не без успеха наступавшим гоблинам. В общем-то сюрприз устраивал один Дримм, сейчас рисующий нечто вроде многометровых граффити прямо на дороге и на теле горы, а его сопровождающие – два рейнджера, хозяин маунта и второй пассажир, обеспечивали охрану полностью ушедшего в ритуал фейри.

Тем временем страшный грохот, похожий на удар великанского молота по не менее огромной наковальне, ознаменовал встречу двух наконец-то достигших друг друга колон. И сразу же по всему телу более крупной колонны гоблинов словно бы судорога прошла: десятки бойцов были стиснуты в ней до удушья, не меньше притиснуты к скале до сломанных ребер и конечностей или выдавлены с дороги в свободный полет – колонна гоблинов встала, а через минуту медленно попятилась назад.

Медные Башмаки сделали все чтобы победить: весь авангард их колонны составляли самые сильные и умелые воины и шаманы, доспехи воинов были хороши (ну насколько мог себе позволить не самый богатый клан, к тому же лучшая часть которого была в большом походе) и драться в плотном строю именно эти гоблины умели на зависть всем остальным кланам (чуть ли не единственные из всех гоблинских кланов), их силу и боевые возможности утраивали зелья, которых не пожалели шаманы перед подъемом, да и магия все тех же идущих вместе с ними шаманов делала их гораздо более опасными бойцами чем было на самом деле – все это не помогло.

Легионеры были попросту лучше как воины и в индивидуальном бою, и в умении держать строй (да и сам строй был более совершенен), сильней физически, доспехи и оружие хоть и уступали оружию и доспехам некоторых гоблинов побогаче, но такое единообразное вооружение было у всех, а не как у гоблинов передовой неполной тысячи (кстати качества ''отборного''снаряжения передовых сил гоблинов было очень различным), наконец на них тоже были наложены чары усиления и защиты и среди них также шли маги. Все это вместе взятое и предопределило результат – гоблины сразу же полегли во множестве при первом ударе и были остановлены, а затем медленно и тяжело, но все же начали пятится под давлением наступавшей сверху тяжелой пехоты. Впрочем сложившаяся на поле боя ситуация кардинально отличалась от похожей случившейся день назад на руднике: никакого перемалывания тупой и неспособной оказать достойного сопротивления биомассы не было и в помине – Медные Башмаки хоть и отступали, но дрались жестко и умело, собирая за каждый метр дань жизнями врагов. С диким хрипом бились передовые воины, их тяжелые (для гоблинов) доспехи, амулеты и чуть ли не в буквальном смысле лившиеся у них из ушей зелья позволяли им драться почти что на равных с их более сильными и рослыми врагами, а так же не чувствовать боли и даже будучи исколотыми копьями и мечами, презрев смерть, пытаться рубить ноги топтавшим их врагам. Множество легких пехотинцев искали смерти в бою и устремлялись по плечам и головам своих более тяжеловооруженных товарищей в безнадежную, но героическую атаку, чаще всего оканчивающуюся прыжком на ждущие их копья и бессмысленной смертью, но случалось некоторые ''счастливчики'' успевали, превозмогая боль, нанести два-три удара вниз и умереть с радостной улыбкой на губах. Часть не столь героических бойцов, будучи поднятыми на плечи и щиты, вели обстрел из пращ, метали дротики, ножи, топорики, метательные дубинки, а бывало стреляли из арбалетов, и иногда несмотря на прочные щиты и доспехи легионеров этот обстрел все же приносил свои кровавые плоды. Примеру стрелков и бегунков-прыгунов следовали и некоторые шаманы, что не удовлетворялись ролью бафферов и хотели более активно участвовать в битве – из-за их деятельности, а также из-за ответных мер, что применяли идущие среди легионеров маги клана, место соприкосновения на сотню метров в ту или иную сторону напоминало переплетение десятков гигантских мыльных пузырей и одновременно шоу фейерверков. От магии казалось кипел сам воздух, но результат всей этой иллюминации был довольно скромен – равное число убитых легионеров и гоблинов. Но если легионеры были пусть и очень хорошими, но все же обычными воинами, то гоблины постепенно теряли шаманов – самую ценную часть своего войска. Теряли зеленошкурые и первых своих бойцов, самых сильных, искусных и лучше всего вооруженных – передовая тысяча таяла прямо на глазах и недалек был тот час, когда вместо закованных в доспехи опытных ветеранов против легионеров встанут их менее опытные собратья в доспехах из кожи – вчерашняя история с кровавой рекой станет реальностью. Но пока что доспешные гоблины еще сражались и уже успели собрать за 6 сотен своих жизней почти 2 сотни легионерских. Несли потери и остальные гоблины и не только прыгнувшие на копья герои или шаманы– жертвы ответного огня магов, но и простые даже еще не вступившие в бой члены колонны: от столкновения прошло лишь полчаса, а количество вытолкнутых в пропасть бойцов вплотную приблизилось к трем сотням, не многим меньше было число изломанных о стены или задушенных в толпе. Имелись дополнительные потери и у сил клана: грифоньи всадники опять забыли об осторожности и вновь поплатились за это – один из грифонов вместе с наездниками был буквально разорван тремя дюжинами огненных шаров, а второй был сбит, потерял крылья и вместе с седоками камнем полетел вниз, самого страшного рейнджеру-владельцу маунта удалось избежать – он успел отозвать грифона за секунду до смерти и с довольной улыбкой превратился в лепешку на дне ущелья. Через 15 минут игрок-обладатель хорошей реакции восстал в точке возрождения, а еще через 45 минут смог вызвать своего крылатого спутника.

Тем временем, вдали от яростного противостояния Дримм закончил заниматься наскальной живописью и сорвав с левой руки латную рукавицу, порезал руку от ладони до локтя, щедро сбрызнув красной с золотом кровью получившиеся рисунки. Кровь фейри как по каналам потекла по составлявшим его творения меловым линиями, не только стекая по ним вниз, но и без труда взбираясь вверх и через несколько секунд заполнила их все, оставив абсолютно чистым пространство скалы между ними, а затем изменила цвет на черный. Черными были и глаза фейри, который читал сложное заклинание сразу на двух языках: языке фейри и их злейших врагов иллайнов. Все заклинание уложилось в минуту и на месте рисунков возник багрово-черный туман, внутри которого что-то взрывалось, шипело и визжало жутким неестественным голосом. Так же просуществовавший считанные секунды туман рассеялся (точнее втянулся вовнутрь себя) и превратился в жуткое переплетение выраставших прямо из скалы странных черных то ли лиан, то ли корней, но со змеиными головами, чьи жуткие горящие ненавистью красные без зрачка глаза напугали грифона – вздыбивший перья лев-орел резко попятился и зашипел. Даже сотворивший тварей Дримм не рискнул приближаться к своим созданиям и оглядев их с безопасного расстояния, приступил ко второй части сюрприза, что должен был встретить постепенно отступающих гоблинов. Но прежде фейри вместе со своими сопровождающими вспрыгнул на грифона и заставил его наездника придержать своего маунта и зависнуть в нескольких метрах над тропой. Затем находившийся в безопасности фейри достал свиток и вновь рубанул по уже практически зажившей руке, хорошенько вымочил свиток в своей святящейся золотыми искрами крови и лишь после этого активировал его. Возникшая на тропе исполинская фигура, сложенная будто бы из гранитных валунов, едва не сверзнулась с оказавшейся для нее слишком узкой тропы, но руки и ноги исполина словно бы приклеились к камню и помогли ему удержаться – каменный гигант повернул голову в сторону фейри, получил мысленный приказ и застыл в ожидании – могучий, усиленный кровью, а значит магией фейри элементаль Земли ждал…

Сколько веревочке не виться, а конец всегда один – видимо эта простая истина оказалась знакома обитателям Гоблинских гор, и они не стали дожидаться означенного конца, а конкретно, смерти последних из тяжелых пехотинцев – гоблинская армия попыталась отступить. Впрочем почему попыталась? Она и отступила, пожертвовав более чем сотней еще продолжавших сражаться тяжеловоооруженных бойцов и пятью сотнями более легких, что подперли их со спины, а так же своим секретным оружием – 13-тью волколаками, приберегаемыми для штурма рудника, ну или как вариант, для такого вот пикового случая. Дико завывая волколаки подобно смертникам-прыгунам пробежались по плечам оставляемых в качестве заслона гоблинов и нырнули в строй тяжелой пехоты. У легионеров сразу пошли серьезные потери: часть из них (два-три десятка) узнала, каково не по своей воле решившим полетать гоблинам, других рвали в центре строя насадившиеся на копья и сломавшие их в своем теле волколаки. Результат – наступление несколько замедлилось. Но не надолго – легионеры умели справляться с таким врагом и потеряв какое-то число своих собратьев, прижали волколаков щитами к земле, зафиксировали их конечности копьями и провели одновременный очень грамотный и качественный сеанс трахеотомии и лоботомии, а затем и вовсе порубили потерявших способность к осмысленному сопротивлению детей луны на мелкие кусочки – наступление продолжилось, а засушенные куски волколачьих тел потом еще долго использовались как амулеты на удачу.

Гоблины драпали хорошо, даже лучше чем сражались: организованно, быстро, с огоньком, успевая при этом отбивать атаки грифоньих всадников во главе с вернувшимся в строй Дриммом, и если бы не внезапно возникший на их пути затор, вполне вероятно сумели бы достичь запирающей серпантин крепости раньше чем пали их оставшиеся на прикрытии товарищи, но как говориться не судьба… Мощный и стремительный, совсем не похожий на медлительные движения обычных каменных элементалей удар смел с дороги сразу дюжину гоблинов вместе с возглавлявшим отступление шаманом. Второй удар, уже другой рукой, расплющил еще троих, а затем масса гоблинов впечаталась в перегородившее дорогу каменное тело, и кулаки замелькали в страшном и неостановимом ритме, превращая толпу, что сгрудилась перед исполнявшим приказ элементалем, в кровавое месиво.

А тем временем наверху легионеры добивали последних легко вооруженных бойцов и вот-вот готовы были устремиться в погоню. Шаманы Медных Башмаков вновь показали свой высокий класс и всего через несколько минут сумели уничтожить столь дорого обошедшегося им каменного гиганта (потерянное время и четыре сотни бойцов): молодой, но шустрый шаман, скакавший как кузнечик, в прыжке вонзил грубо сделанный костяной кинжал в голову элементаля, и тот мгновенно осыпался грудой щебня, даже в смерти сумев задержать рванувшуюся было вперед гоблинскую волну (щебень пришлось спихивать с тропы).

Но приключения гоблинов на этом не закончились – даже несмотря на напор задних, передние не захотели лезть в призывно и предвкушающе шипящие пасти змей-лиан. Шаманы вновь попытались решить проблему, но им мешала сутолока и активизировавшиеся атаки грифоньх всадников, что оставив всю остальную колонну в покое сосредоточились именно на этом месте. Но все же несмотря ни на что очень хорошие шаманы Медных Башмаков почти успели, им не хватило какой-то минуты завершить ритуал – тяжелая легионерская пехота с маху впечаталась в задницу застывшей в ожидании колонны беглецов и у гоблинов больше не было своей тяжелой пехоты, чтобы их остановить….

Шаманы глупо погибли под ногами своих же воинов, часть остальных гоблинов пала в безнадежной битве с легионерами, другая часть нашла свой конец в пастях обожравшихся в тот день змей-лиан, но большая часть, почти пять тысяч, нашли свой конец на дне ущелья, куда их вытолкнул с крутой горной дороги неумолимый враг – выживших после падения с нескольких сотен метров не было.

Этой же ночью отряд из сотни членов клана Красного Дракона, сотни спецназовцев-заготовок и 10 грифонов (2-х позаимствовали у оставшейся патрулировать небо над рудником пятерки, верней уже тройки) с пятью пассажирами на каждом (хозяин маунта, два спецназовца, два игрока), навестил цитадель клана Медных Башмаков и легко уничтожил оставшийся в ней семисотенный гарнизон. Эта была первая, но далеко не последняя цитадель клана, что пала в ходе начинающейся в Гоблинских горах войны.

***

Накилон – полуэльф-воин 47 уровня, наемник клана Красного Дракона.

Жуткий полный боли вой раздался из хижины за его спиной, и Накилон против воли вздрогнул, но не обернулся, продолжая шмонать трупы лично убитых им во дворе воинов. Товарищи по рейду развлекались, а вот ему как-то не очень нравились такие забавы, хоть он и понимал, что тут все же не реальный мир и люди здесь сбрасывают негатив и делают то, на что никогда бы не осмелились в реальном мире. Очередной вопль снова заставил его вздрогнуть и даже выронить тощий только что срезанный с шеи одной из жертв кошелек. Накилон все же обернулся и сплюнул, а затем наклонился за тем что упало. Да, это были неписи, а вокруг был виртуальный мир, но он все равно так и не смог творить здесь то, что творили многие из его приятелей (но и не мешал им) и старался побыстрей покинуть место подобных развлечений, предпочитая честный бой с равным, ну или почти равным и сильнейшим противником. Полные боли вопли пошли беспрерывным потоком, но полуэльф притерпевшись уже почти не обращал на них внимания – поперла добыча и трое следующих трупаков вознаградили его старания средненькими амулетами, небольшим количеством серебра и кинжалом, что был даже получше чем его собственный, добытый еще на 14-ом уровне нож. Накилон некоторое время сравнивал два клинка между собой, а затем приняв решение убрал старый нож в сумку и пристегнул свое новое оружие к поясу.

Когда он поднял глаза, на него уже летела боевая гоблинская гиена со стрелой в плече. Сработали инстинкты тела и прокаченные рефлексы фехтовальщика (сам человек внутри полуэльфа ничего не успел сообразить) – полупируэт и выхваченный меч отрубает пролетавшей мимо гиене заднюю лапу. Через минуту уже полностью контролирующий свои действия Накилон прикончил изувеченную им же гиену и огляделся: от ворот небольшой окружавшей хижину изгороди, в которой в данный момент резвились его товарищи, шел покрытый кровью и явно серьезно раненый гоблин, чей взгляд не сулил игроку ничего хорошего, как впрочем и топор, несмотря на ранения умело и крепко сжимаемый в руке. Накилон поморщился – опять соседние рейды схалтурили и оставили недобитых подранков, и теперь он вынужден будет за ними подчищать.

– Хотя, – улыбнулся полуэльф, – можно и иначе на это посмотреть – за меня сделали основную работу, а я без особого напряга соберу с нее пенки, получается халтурщики наказали сами себя. – Накилон приглашающе поманил гоблина мечом: – Вперед, дядя, развлечемся! – Тот ускорился и неловко из-за ран, но вполне себе грамотно попытался разрубить полуэльфа от левого плеча до правого бедра, наискосок. – Плохо, дядя! – Накилон играючи ушел от удара и легонько резанул провалившегося гоблина по животу, тот застонал и несмотря на выглянувшие из раны кишки снова попытался провести удар, но снова промахнулся. Накилон решил не затягивать мучения раненого моба, кольнул его в печень и легким движением лезвия у самого кончика клинка перерезал горло выронившему топор гоблину. Обыск последнего противника ничего не дал, да и трофейный топор не впечатлил воина, и решив не загромождать не такую уж и большую сумку грошовым хламом, Накилон вернулся к обыску трупов во дворе.

Когда полуэльф уже заканчивал, к нему подлетел его питомец – крылатый змей по кличке Уж и позвал за собой. Уж был не совсем обычным и подходящим для воина петом, а скорей подошел бы для вора, но Накилон ни разу не пожалел, что предпочел его стандартным псам, леопардам или другим считавшимся более подходящими для его класса спутникам. Да, Уж совершенно не представлял из себя ничего в бою, но зато умел находить ловушки и спрятанные клады и предупредить о затаившемся враге – и первое, и второе, и третье умение были по мнению Накилона гораздо ценней прямой помощи в бою и позволяли полуэльфу в среднем поднимать гораздо больше хабара чем его собратья по классу, которые обзавелись ''правильными'' питомцами. Торопящийся похвастаться своими успехами Уж привел его к одному из сараев во дворе и пролетев внутрь закружился над большой охапкой сена в углу сарая.

– Молодец! – Накилон, мысленно похвалил питомца и поскреб прямо таки заурчавшего от похвалы Ужа под подбородком, затем разгреб сено и нашел то что и ожидал – деревянный люк в полу. Поскольку Уж не сигнализировал об опасности, спокойно и не опасаясь ловушки открыл его и замер на месте, не зная что делать с не менее чем двумя дюжинами гоблинских детишек, что жмурились на свет и тихонько выли в ожидании расправы. Пару секунд подумал и закрыл люк, а затем навалил на него в три раза больше соломы чем было до того и не удовлетворившись этим с помощью валявшегося тут же треснутого тазика накидал на солому дерьма и грязи. Потом вышел из сарая и, глянув на небо, подумал, что пора бы уже отправляться назад на рудник, сдать добычу– солнце уже почти зашло, да и принудительный выход в реал лично для него уже не за горами.

Мысль о принудительном выходе как всегда потянула за собой другие, и он снова задумался о возможности уйти в виртуальный мир насовсем. Добыть капсулу без ограничителя не такая уж и большая проблема, не намного трудней и найти специалиста, что сможет вытащить его из уже существующей, так что с этим было все в порядке, но останавливала мать, нестарая еще женщина, вынужденная возится с лишившимся зрения сыном. С одной стороны, он осознавал, что стал для нее вместо источника гордости и радости страшной обузой (был лучший на курсе, красавец, спортсмен, любимец девушек и будущий офицер-летчик априори с блестящей карьерой, а теперь слепой инвалид), но с другой – так же прекрасно понимал, что его смерти она может и не пережить и поэтому и тянул, хотя план принять яд и лечь в капсулу был уже давным-давно готов.

Крики в хижине стихли, и Накилон подумал, что как бы не повернулась судьба, его нынешние спутники-живодеры не самая лучшая компания и стоит поискать кого-то получше. Впрочем и искать особо никого не надо – его нынешний наниматель клан Красного Дракона являлся очень достойной и серьезной организацией, устраивавшей его по многим параметрам и явно стоившей того, чтобы попробовать стать ее частью.

***

Граница Великого леса и Гоблинских гор. Крепость Фкох-шу.

Вечер вторых суток после начала вторжения.

Шарлинир – капитан Синих (подразделение личной дружины Стража Западной Границы Эрмилана).

Эльфийское войско покидало лес и вступало на незнакомую территорию, и не сказать что эльфам это давалось легко – горы и без того не являлись любимым местом их пребывания, а уж Гоблинские горы тем паче. Больше чем гоблинов эльфы ненавидели лишь своих ближайших родственников – отколовшуюся когда-то на заре возникновения их расы часть эльфийского народа, известного как дроу или темные эльфы.

Народ эльфов, образовавшийся в результате исчезновения расы фейри, изначально не имел единого руководства, и дроу стали лишь первой ласточкой их дробления. После них были: морские, высокогорные, снежные (ледяные выделились уже много позже из среды самих снежных), синие и лесные эльфы. Но именно дроу вызывали у так называемых высших или изначальных эльфов наибольшую ненависть – именно их они винили в начавшемся после трансформации упадке и дроблении эльфийской расы, так и не сумевшей стать для мира тем чем были предки-фейри. Ряд жестоких войн, в результате которых дроу почти истребили и загнали под землю, где те вынуждены были изменить себя, чтобы выжить (благо знания прародителей фейри еще не были до конца утрачены) породил у дроу еще более страшную ненависть к своим победившим собратьям – и не было в мире двух других рас, ненавидевших друг друга столь люто, чем два осколка единого когда-то народа. Высокогорные, лесные и снежные эльфы, отделившиеся позже, не получили и сотой доли той ненависти, что досталась первым решившимся на отделение дроу и развивались более-менее спокойно, тут же в следствии отсутствия для них какой-либо серьезной угрозы раздробившись на много частей и образовав массу анклавов по всему миру. А синие вообще через несколько сот лет после отделения как-то незаметно вернулись в лоно единого народа эльфов, который увлеченно строил в то время Первую Великую Империю Эльфов (например, большинство жителей Эрмилана, как и соседнего королевства, являлись потомками синих, как и сам Шарлинир вместе с большинством его воинов, состоявших в СИНЕЙ полутысячи, нес в своей крови изрядную долю крови синих эльфов). Так и получалось, что именно дроу лидировали в личном списке каждого уважающего себя эльфа, а гоблины были лишь на втором месте и то только в стоящем на границе Великого леса Эрмилане, если бы речь шла об эльфах, живущих на границе оркских земель, то орки без сомнения бы потеснили гоблинов на почетном втором месте, вытеснив зеленошкурых недомерков на третье.

Что же касается орков, то они по праву находились в тройке страшнейших врагов эльфов. Когда-то эта молодая раса почитала эльфов чуть ли не как богов или как минимум великих учителей, выдернувших их из пучины дикости и приобщивших к благам цивилизации. Платой за такой великий подарок стали сотни тысяч могучих и страшных в своей еще дикарской ярости воинов-орков, вооруженных к тому же прекрасным эльфийским оружием и не меньшее количество таких же орков, но не воинов, а рудокопов, кузнецов, ткачей, строителей дорог и даже крестьян, что вместе с воинами помогали эльфам строить их первую Великую Империю. Казалось этот оркско-эльфийский тандэм был непобедим: остатки сокрушенных дроу бежали и забились в самую темную дыру, что смогли отыскать; хопеши (другая получившаяся из части фейри раса), решившие оспорить преимущественные права на наследие предков, были сломлены и так же были вынуждены бежать; та же судьба постигла природных вампиров; крылатые не решились на борьбу и можно сказать с голой жопой предпочли удалиться в дикие земли; даже дварфы, когда-то соперники самих фейри, были надломлены серией войн и предпочли заключить невыгодный для себя мир – вот-вот еще чуть-чуть и можно было бы сказать, что эльфы утвердятся на покинутом фейри престоле! Но случилось непредвиденное – орки осознали свою силу (не без помощи самих эльфов, которым победы, как бы помягче сказать, сорвали башню) и то, что все успехи построенной их общими усилиями империи достаются лишь эльфам, все больше ведущим себя не как учителя с учениками, а как хозяева с рабами – орки восстали и Первая Великая Империя Эльфов пала в первый же день этого страшного восстания. После недолгих попыток подражать свергнутым учителям орки утратили многое из их наследия и вернулись к привычному кочевому и полукочевому образу жизни, в котором благополучно и пребывали по сей день, а разгромленные, но все же до конца не уничтоженные эльфы вновь начали долгий и мучительный путь, ведущий к возрождению былой мощи и закончившийся через несколько тысяч лет созданием Второй Великой Империи Эльфов, просуществовавшей 2 тысячи лет и разрушенной по вине уже самих же эльфов (хотя история с орками в большей степени тоже их вина).

Помимо этой троицы (дроу, орков, гоблинов) эльфы не очень любили людей, гнолов, гномов, огров, троллей (этих вообще мало кто любил), дорейцов и почти все другие населявшие Серединный мир народы; ненавидели хопешей и природных вампиров(но все же поменьше чем основную тройку); более или менее терпели крылатых, с появлением в Серединном мире людей, получивших к обозначению ''крылатые'' приставку ''люди'';немного уважали дварфов и испытывали жалостливо-доброжелательные чувства к фейри – в общем были тем, чем были – помешенными на величие своей расы расистами, отказывающими всем другим расам (особенно короткоживущим) в праве стоять не только вровень с ними, но даже и на одной лестнице. Вот и сейчас, покинув Великий лес и вступая на земли своих страшнейших врагов (в районе Великого леса твердое второе место), эльфы вели себя так словно шли по уже завоеванной земле и не позволяли даже тени каких-либо других эмоций кроме скуки и высокомерия коснуться их лиц.

Шарлинир с подозрением оглядел запиравшую вход в ущелье крепость и оглянулся на двух проводников из Драконов – те со спокойными лицами смотрели на него.

– Что-то здесь не то, – подумал капитан Синих, вернувшись к разглядыванию крепости, которая абсолютно не реагировала на появление из леса полутысячного отряда. – Ни на стенах, ни на башнях нет никого: ни гоблинов, что должны были бы уже поднять тревогу, ни драконов, что обещали захватить крепость к нашему приходу – непонятно?! – Капитан напрягся и усилил зрение магией, но так ничего и не увидел – крепость все так же была мертва и производила впечатление покинутой. – Вы двое, – Шарлинир не особо старался запомнить имена проводников от клана, не считая их ровней себе и своим воинам и даже презирая за то, что те состоят в одном клане с орками и боги знают с кем еще, – ко мне! -