Текст книги "Гимн шута 15 (СИ)"

Автор книги: Антон Федотов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц)

Глава 8

– Алексей Владимирович…

Тюфякин вздрогнул, подняв взгляд на своего недавнего мучителя. Всего пару часов назад тот увлеченно месил его кулаками под аккомпанемент рассказов о том, как нехорошо заступать дорогу Алексеевым. Теперь же грузный мясистый мужик с руками молотобойца выглядел осунувшимся и даже, кажется, постаревшим лет на десять…

Строптивый директор сплюнул красную тягучую слюну. Он еще не понимал, что именно пошло не так, но в удовольствии себе не отказал:

– Что, твари, съели⁈

Да, он держал в голове мысль, что это будет его последняя «шутка». Но как же обидно было бы уйти, так и не «размочив» счет!..

«Жаль, что сестра не справилась!» – хмыкнул мысленно Тюфякин. Нет, обид никаких! Она сделал все, что смогла. Притащить в их Управление столько «небожителей»… Да еще и Главмедведя! Это достойно уважения.

Алексеевым тогда под давлением таких аргументов пришлось отступить. Да и вообще старательно вилять хвостиком.

«Ну еще бы!» – развеселился молодой мужчина, подняв взгляд на отчего-то не спешащему приступать ко второму раунду палачу.

Стоило тогда раздаться в коридоре тяжелому шагу Константина Андреевича, как неудавшиеся «рейдеры» принялись активно вилять хвостиками. Мол, и не замышлял никто ничего плохого супротив друзей ТАКИХ господ.

Полковнику тогда хватило одного-единственного слова:

– Вон.

Всего три буквы буквально «вынесли» Алексеевых. Не только из кабинета, но и из здания.

Задерживаться Главмедведь не стал. Просто окинул взглядом уже слегка помятого директора и, коротко склонив голову, веско уронил:

– Юрию Николаевичу мое почтение. Как поправится, жду в гости.

Больше он не добавил ничего. Просто окинул взглядом сына бывшего сослуживца и потопал к посадочной площадке. Тюфякин претензий не имел. Каждая секунда ТАКОГО человека стоит очень дорого. И не в деньгах.

Однако и этого хватило.

Ни одного Алексеева в здании не осталось уже через полторы минуты. Да и в радиусе двух километров тоже.

На этаже управления было тихо. Состав гостей впечатлил всех. Всего два слова. «Опора трона». А каков эффект! В коридор не рисковал выглянуть ни один из здравомыслящих сотрудников!

– Дела… – негромко оценил казус мужчина, почесав затылок.

Все равно ж все попрятались. Никто и не увидит. А камеры до сих пор «дохлые». Так что можно себе позволить!

– И что мне теперь делать? – с чуть нервным весельем в голосе хмыкнул он.

Сегодня о работе «штаба» не могло быть и речи. Текущие бы процессы из рук не выпустить…

– Все завтра, – принял решение Тюфякин, разворачиваясь к лифтам.

Постояв секунду, мужчина совсем уж широко улыбнулся.

– Нет, на сегодня хватит!

Накатался он уже в этих тесных кабинках под конвоем. Так отчего бы и по лестнице не пройтись? Этаж-то всего пятый.

– Физкультура, опять же… – подбодрил он сам себя, толкая ладонью дверь эвакуационного выхода.

Лоб в лоб с нервно мусолящим сигариллу Коршуновым он столкнулся на между вторым и третьим этажом.

– Здра-а-а-а-авствуйте, дядя Гена! – радостно протянул Алексей.

Это было отсылкой к тем далеким временам, когда он впервые прилетел сюда вместе с отцом. Было тогда «Лешке» всего десять лет. Именно так в тот день ему представился заводчик. Теперь вспомнилось вот…

Обрюзглый мужик неопределенного ныне возраста вскинул голову так резко, что остатки всклокоченных седых волос хлестнули в разные стороны.

«Это чем он тут занимался⁈» – мысленно развеселился Тюфякин. Действительно, всего за двадцать минут превратиться из респектабельного мужчины в возрасте в растрепанного старика… это надо суметь!

– Леша… – как-то потерянно произнес он.

Директор нахмурился. Не со злобы. Просто деду или ему самому эту сволочь еще ломать. Ущерб обязан быть оплачен. И никак иначе.

Так что вольностей допускать не следовало. Проигравший должен знать свое место.

– Алексей Владимирович! – тут же заюлил Коршунов, прекрасно считав сигнал.

Он вообще становился очень внимательным и чутким, стоило лишь речи зайти о его собственной шкуре.

Отвечать молодой мужчина не стал. Лишь прошел мимо, бросив напоследок нечто неразборчивое вроде:

– Ну-ну…

«Дядя Гена» вздрогнул. Но остановить недавнего пленника не рискнул. Да и не было у него вариантов, как можно объяснить все происходящее.

На улицу Алексей вышел в прекрасном расположении духа. Да, эта история оставила пару все еще саднящих «сечек» на его лице. Да и на душе тоже. Он же прекрасно помнил, как Коршунов еще каких-то лет десять назад угощал мороженым. Ему-то к тому времени уже не совсем по возрасту было. Но ради светящихся счастьем глаз Инны он готов был на гораздо большее, чем низковатый для его рост в местном детском кафе.

Однако и горевать причин не было. Он выжил. Сестра под защитой. Дед (директор был в том уверен!) скоро поправится. Так чего ж грустить-то⁈

Визг тормозов заставил его на миг застыть на выходе их штаб-квартиры. А уже через секунд он почувствовал, как который раз за день сильные руки ловко подхватили его, вмиг лишая возможности к сопротивлению.

Дальше была поездка на полу микроавтобуса с мешком на голове, спуск в подвал и часовая беседа с Григорием Романовичем, который очень долгих шестьдесят минут объяснял, как недоволен строптивым директором. Стоило клановцу устать, как его тут же сменял куда более выносливый и старательный «Саша».

Затем его оставили. Одного. На четыре дня. Кормили, правда. Раз в сутки. Также выносили и помойное ведро, что оставили ему вместо туалета.

И вот теперь этот «Саша» вернулся.

– Не погубите, – едва ли не взмолился «молотобоец». – Я человек маленький!

Однако раскрыть мысль он не успел. За него это сделал… мокрый до нитки Волконский.

– Алексей Владимирович, – словно бы удивленно приподнял брови «небожитель» из Великих. – И снова рад вас видеть! Хозяева уже готовят чай. Ждут только нас!

– Мне бы умыться, – прохрипел свои первые за несколько дней слова Тюфякин, приподнимая брови от удивления.

Застывшая корка крови на лбу тут же треснула в нескольких местах.

– Нет-нет, что вы! – запротестовал Волконский, будто они случайно встретились в кофейне. – На чаепитие непременно нужно отправиться именно так!

Алексей изобразил вопрос одним долгим взглядом.

Павел по-простецки развел руками:

– Мы же не хотим, чтобы хозяевам в голову закралась хотя бы тень мысли, – клановец внимательно осмотрел лицо «узника». – Что это будет дешево!

* * *

– Милая!

Инна сделала шаг вперед. Затем еще один. После чего пробежала несколько шагов и обняла уже успевшего привстать на больничной кровати дедушку.

Диагност вновь возмущенно взвыл.

– Господин Тюфякин! – тут же раздался возмущённый голос.

Обладательница стройных загорелых ножек и голубого халатика пустила посетителя под честное слово. И вот опять…

Инна внимания на возглас не обратила. А Юрий Николаевич, глянув в сторону строгой медсестрички, состроил столь «умоляющую» гримасу, что так только сердито рукой махнула и шагнула к экрану диагноста, срочно переключая какие-то режимы.

Эмоции прошли быстро. Тюфякина умела контролировать чувства, а оттого в руки взяла себя почти сразу же.

– Простите, – чуть склонила голову она в сторону медсестры главного императорского госпиталя. – Больше не повторится.

– Я надеюсь, – рассерженной кошкой фыркнула та.

Несколько секунд внучка и дед смотрели друг на друга. Как будто пытались о чем-то договориться. При этом девушка вид имела чуть смущенный. Словно натворила чего, но сознаться боится. Точь-в-точь как лет десять назад, когда она разворотила модель парусника «Богатырь», любовно собранную патриархом еще в юности, и пришла «сдаваться»…

– Как ты, милая? – негромко спросил Юрий Николаевич.

Пальцы его сами с собой сложились в знак «все чисто?», а брови вопросительно приподнялись.

– Все хорошо, – кивнула девушка.

«Отстукивая» по спинке кровати ответ «да» военным шифром. Воспитание давало о себе знать. Экстренные способы связи и сообщения в Семье учили едва ли не одновременно с речью.

Несколько секунд Юрий Николаевич рассматривал усевшуюся на край его кровати внучку. Та улыбнулась и еще раз кивнула без всякого жестового сопровождения. Это значит: говорю, что думаю.

– Все хорошо, дедушка, – повторила она.

Однако мелькнуло в ее глазах нечто такое, что патриарх Семьи нахмурился.

Да и ситуация заставляла усомниться в словах Инны. Чем этот чертов Волконский уже прижал внучку, что та боится попросить помощи даже у собственного деда? Неужто предъявил ей «свободу» из застенков МВД в качестве «крючка»?

– Инна, – негромко произнес он. – Ты же знаешь, что ничего не должна Волконскому за свое освобождение?

Девушка застыла. Вопрос она поняла. Однако ее куда больше интересовало, почему именно тот был задан.

Медсестра же отшагнула подальше, благо размеры палаты позволяли. Одной случайно услышанной ей фамилии вполне хватило, чтобы резко возжелать держаться подальше от чужого разговора.

Однако за показаниями диагноста она все равно следила. Клятва Гиппократа, чтоб ее…

– Не волнуйся, – наконец мягко произнесла Тюфякина, разглаживая ладонью простыню на постели Юрия Николаевича. – Павел мне об этом…

– Павел⁈.. – прошипел «больной» под завывания диагноста.

– Юрий Николаевич! – с другого конца палаты запричитала медсестра. – Да что же вы!..

Однако порыв броситься к пациенту она сдержала.

Инна же мысленно хлопнула себя по лбу. Не стоило так резко сообщать деду, что она получила право обращаться к «небожителю» именно так.

Однако юлить девушка смысла не видела.

– Да, Павел, – вздохнула она. – Извини, дедушка, но тут уже ничего не поделать.

Юрий Николаевич нахмурился. Диагност смолчал.

– Он тебя принуждает? – спросил он через минуту. – Угрожает?

– Нет, – покачала головой девушка. – Он попросту обещал… не делать ничего, если я откажусь.

Это правдой не было. Гораздо больше на решение «управленца» повлиял разговор со Светланой. Как и аналитик, она могла развиваться, лишь работая над сложными проектами. Желательно разнонаправленными и с моментальной оценкой результата. Волконский такую возможность предоставить мог. Ее Семья – нет.

Впрочем, уже через миг Инна устыдилась. Ее учили принимать ответственность за собственные решения. А потому она тут же добавила:

– Я хочу поработать с Павлом, деда, – опустила взгляд она на угол подушки за спиной Юрия Николаевича. – Это пойдет на пользу… Мне… Всем…

И вновь палата погрузилась в тишину. Тюфякин меланхолично размышлял. Сначала о том, как быстро растут дети и внуки. Затем о ремне, которым следовало воспитывать юное поколение, когда поперек лавки ложились. Сейчас-то уже поздно…

Но беспокойство вызывало другое. Девушка нервничала вовсе не из-за признания о желании работать на Волконского…

Было что-то еще…

– Инна, – потребовал дед, превращаясь в патриарха. – Что случилось?

Тюфякина вздрогнула и нервно глянула на диагност.

Тот молчал.

– Коршунов? – помог внучке Юрий Николаевич.

Людвиг в общих чертах уже ввел Главу в курс дела. Но у него и самого была лишь общая информация. Инна просто не успела поставить в известность Слугу. Единственная, что знал Юрий Николаевич: ответственность за разрешение конфликта взяла на себя внучка.

– Нет… – замялась та, но тут же поменяла «показания». – То есть, да…

На несколько секунд девушка замолчала, после чего, собравшись с мыслями, выдохнула:

– Алексеевы. Они похитили Лешу.

В такие моменты патриарх Семьи умел соображать быстро. И хладнокровно. Он даже не потревожил датчики диагноста.

– Ты слишком спокойна, – констатировал дед через четверть минуты. – Говори.

– Брат нужен им живым, – негромко произнесла девушка, комкая пальцами недавно разглаженную простыню.

– Согласен, – сухо кивнул Юрий Николаевич. – Однако как только они получат подписи, ситуация может измениться.

Девушка склонила голову. Ей очень не хотелось признаваться, но, коль скоро это все равно неизбежно…

– Ответственность за решение вопроса взял на себя Волконский…

ПИ-И-И-И-ИК!

Диагност взбесился столь резко, что медсестричка подскочила с места. Но была остановлена повелительным жестом руки.

– Ты… понимаешь, что будешь должна ему? – негромко спросил Юрий Николаевич. – А ведь он может даже не пробовать…

– Ну что ты такое говоришь, Юрий Николаевич? – наполнил палату новый голос. – Смотри, кого я тебе привез!

За всей какофонией звуков никто не услышал, как дверь скользнула в сторону. На пороге стоял и чуть устало улыбался слегка растрепанный (!) Волконский, выряженный в темную футболку явно с чужого плеча.

– Здравствуй, дед, – шагнул из-за спины «небожителя» уже умытый, но все еще весьма «колоритный» Алексей, и уважительно поклонился.

Не составляло особенного труда догадаться, ЧТО могло стать причиной такого внешнего вида.

– Лешка… – Инна невольно встала с кровати и сделала пару шагов в сторону двоюродного брата.

Юрий Николаевич же чуть выше приподнялся на своем ложе.

Медсестра едва слышно выругалась.

Диагност смолчал.

– Я в порядке, – заверил молодой человек.

– Девушка!

В воцарившейся тишине голос клановца прозвучал громом среди ясного неба. Обладательница загорелых ножек и голубого халатика невольно вздрогнула. Обращались явно к ней.

– А давайте сходим кофе попить! Я угощаю!

Естественно, завуалированное предложение оставить «воссоединившееся семейство» наедине, все поняли правильно.

– А вы вообще кто? – начала приходить в себя медсестра.

– О, простите, – сокрушенно выдохнул парень, сетуя на свою невежливость. – Волконский. Павел Анатольевич. К вашим услугам…

Отказа «небожитель» не встретил.

Глава 9

Побили.

Горшки.

Но не лица.

Уже хорошо.

Переговоры затянулись настолько, что персонал императорского госпиталя пообещал едва ли не жалобу на имя самодержца накатать. А медсестричка из чуть скованной, но приятной собеседницы превратилась в фурию, способную грудью (неплохой троечкой!) встать на защиту покоя пациента. Желает он того или нет!

– Хо-ро-шо! – попытался потянуться Павел и… не смог.

Несколько секунд Волконский соображал, что именно ему мешает.

– Хо-ро-шо, – протянул он озадаченно уже через четверть минуты.

По левой руке струилась волнистая вьющаяся каштановая река, а по правой расплескались белокурые локоны.

Молодой человек попытался высвободиться из «плена», но цепкие пальчики тут же вцепились в него. С обеих сторон.

– Хо-ро-шо… – протянул парень обреченно, смирившись с тем, что в скором времени он постель не покинет.

Зато вывернув шею, Волконский смог посмотреть под сползшее с секретаря одеяло. Да и целительница…

– Мечта любого мужика, – с легкой грустью и насмешкой над самим собой выдохнул он.

Обе были одеты. И клановец был уверен, что вчера ничего не было. И, судя по тому, с какими лицами его встретили накануне красавицы, не будет. Даже несмотря на утренний… всплеск тестостерона.

– Тебе что-то не нравится, до-ро-гой? – раздался мурлыкающий голос откуда-то из глубин «реки» цвета блонд.

– И что же именно, ми-лый? – в той же интонации шепнули в другое ухо.

Павел глубоко вздохнул. Покаянно. Во всяком случае, попытался, чтобы это прозвучало именно так.

Судя по тому, как впились ноготки в его кожу, не поверила ни одна.

Как же… мужик в очередной раз вернулся под утро. А до того воевать всяких людей нехороших ходил. Еще раньше тренировался «ворогов побивать», в госпитале лечился, работал с аналитическим отделом над очередными Великими Планами… В общем, занимался чем угодно, кроме выравнивания гормонального баланса.

Вот и накопилось у девушек… Претензий! не то чтобы всерьез, но расписание Волконского уже действительно требовало корректировки.

Вчера же ночью все началось с фразы «Со мной!». Вот только произнесли ее красавицы на два голоса. Хором. И тут же уставились друг на друга.

Еще до того, как Павел успел разуться.

Игру в гляделки проиграла Катерина.

Удача в «цу-е-фа» улыбнулась Леночке.

В целом: не поделили!

И как замечательно этот факт «лег» на какое-то старое недопонимание…

– Катерина, – негромко протянула Кошкина, лукаво блеснув линзами очков. – А как же профессиональная этика… Отношения между сюзереном и секретарем…

– Самый частый сюжет в порно, – явила неожиданные знания жанра блондиночка, и тут же улыбнулась Павлу так, что тому стало очень даже жарко. – Готова показать, чем именно все заканчивается!

Тот хотел было уже что-то сказать, но не успел.

Леночка подалась вперед, буквально прижавшись к телу Волконского, и принялась нашептывать такие варианты использования целительского дара, что парня, казалось бы, к иным вещам привыкшего, натурально бросило в краску.

Катерину тоже. Шептала-то Елена так, чтобы красавица-секретарь ОБЯЗАТЕЛЬНО услышала. Вот только причины для «краски» были разные.

– Дайте мне… – негромко попробовал «вклиниться» Павел.

Не дали. Забегая вперед, в эту ночь – ни одна. Но к той секунде Волконский об этом еще не знал. А «дележка» лишь набирала обороты.

– Как же корпоративная этика, Катя⁈ – тянула Кошкина.

– Да ты вообще государственная преступница! – не отставала блондиночка.

Павел офигевал. Недолго. Минуты три. После чего пожал плечами и вышел из комнаты. А подумать над превратностями судьбы можно и в другом месте. Например, в душе. Под тугими струями теплой воды. Тем более, как парень и убедился через некоторое время, его недолгой отлучки девочки даже не заметили, полностью переключившись друг на друга.

Легкой перчинки добавила заглянувшая в комнату к Волконскому Юсупова.

– И это при живой-то «жене»! – только и покачала головой она.

Обратно в коридор ее буквально вынесло. «Дуплетом». Сразу две подушки нашли свою цель.

Точку поставила захлопнувшаяся перед носом «уралочки» дверь.

– Нет, ну в самом деле, – погрозила кулаком она и… улыбнулась.

Обид не было. И негатива тоже. Более того, какое-то странное чувство заставляло уголки губ все дальше отдаляться друг от друга.

Что-то гулко ударило в дверь. С той стороны. Виктория встрепенулась, вспомнив, что, вообще-то, она собиралась в душ и спать. Завтра всем им предстоял важный день. Его она предпочла бы встретить полной сил.

Павел же… Тоже расслабился. Если верить историческим анекдотам, то в инструкциях для девушек-полицейских из какой-то жутко «прогрессивной и толерантной на тот момент страны, действительно был пункт: 'Если на вас напал насильник, вы должны попытаться защититься дубинкой. Если это не помогает, необходимо сделать три предупредительных выстрела в воздух из револьвера. Если и это не помогает, расслабьтесь и попытайтесь получить удовольствие».

Правдива ли байка, Волконский не знал. Но за неимением альтернатив решил последовать совету, развалившись на диване. Некоторое время он еще наблюдал за сценой, но как-то совсем незаметно для себя уснул.

За время его сна девочки успели поругаться, помириться и даже прийти к какому-то решению. После чего забрались в постель к сюзерену и мирно уснули.

«Возможно, оно и к лучшему!» – решил Павел, проснувшись посреди ночи.

Однако долго бодрствовать не парню не дали. На лоб ему легла ладонь целительницы. Через несколько секунд он провалился в глубокий восстанавливающий сон, чтобы наутро открыть глаза полностью восстановившимся.

И в отличном настроении.

* * *

'Когда тебе приносят кофе в постель, то просто возьми его и выпей! И не нужно спрашивать, кто я такая и что здесь делаю!

Поднимаю голову… Решаю прислушаться к мудрому совету и принимаю из рук гостьи дымящуюся чашку. Тем более, организм явно сигнализирует, что ночью все тоже было очень и очень хорошо. Ну а то, что брякнул со сна «А ты кто такая⁈»… Так ведь не со зла. Она же понимает?.. Ведь понимает, верно⁈

Кофе, кстати, тоже оказывается замечательным. Черная приятная горечь обжигает рот, чтобы высокоточно взорваться в желудке… М-м-м… Красота!

– Спасибо, Вика, – блаженно протягиваю слова, вновь заваливаясь на подушку.

А мое/его сердце сжимается. Какая к чертям Вика.

Оборачиваюсь. На меня лукаво смотрит женщина лет тридцати пяти. Чуть отпускает. Видимо, кровь отливает от мозга. Возможно потому, что гостья не лишена известной приятности, а наряд Евы ей идет просто невероятно…

– Ну, и чего напрягся? – мягко улыбнулась она.

Как странно чувствовать не в своем теле, как рука скользит по волосам, чуть задерживается на шее, скользит ниже…'.

Из снов Волконского П. А.

В этот раз Павел вынырнул из сна непривычно мягко. И тут же натолкнулся на внимательный взгляд очаровательных, но очень серьёзных глазок.

– Опять сны? – негромко спросила Катерина, не пожелавшая отпустить его плечо.

Впрочем, свою «половину» не выпустила и Леночка, все еще мирно посапывающая во сне.

– Да, – негромко ответил клановец.

Смысл-то скрывать?

– Они стали сниться чаще, – констатировала Катерина.

Волконский кивнул. Он тоже заметил. Да и «картинки» теперь были куда реалистичнее. Примиряло с ситуацией лишь то, что «всплывать» в реальность он стал куда мягче, чем раньше.

– Зато снилось что-то хорошее! – вдруг широко улыбнулась секретарь.

– А ты откуда знаешь? – поинтересовался Павел, напрягаясь еще сильнее.

Блондиночка не ответила. Зато чьи-то пальчики сомкнулись на «коренной причине» напряжения… и тут же разжались.

– Ого! – чуть удивленно прокомментировала девушка. – Кажется, ОЧЕНЬ хорошее. Даже немного жаль…

Секретарь действительно кинула расстроенный взгляд в сторону посапывающей целительницы. В картине мира обеих красоток схема близости описывалась формулой: «Волконский/одна из них/секс». Появление второй девушки автоматически вычеркивало пункт «секс» из схемы.

Павел же ненадолго отключился от реальности, «успокаивая» сердце. Нет, оно не заходилось в бешеном танго, как нередко бывало после подобных снов. Но явно билось куда быстрее обычного.

– Вы там разберитесь… – Волконский сделал неопределенный жест рукой.

Блондиночка лукаво улыбнулась и потянула откуда-то из-за спины планшет. Включив экран, она развернула перед сюзереном таблицу.

– Вчера договорились, – хмыкнула она. – Но и ты постарайся график не нарушать!

– Обещаю, – вздохнул Волконский, расслабляя плечи.

Тело уверяло, что давно не чувствовало себя лучше. Голова работало удивительно четко. Парень готов был поклясться, что великолепно выспался. Но вот покидать такую уютную постель и, чего уж греха таить, компанию, ему абсолютно не хотелось.

– Светлана Анатольевна прибыла, – неожиданно сбилась на официальный тон Катерина, вглядевшись в мигнувшую пиктограмму одного из чатов.

Волконскому пришлось всего за минуту пройти почти все стадии принятия: отрицание, гнев, торг, принятие…

Осталась последняя…

– Кофе… – негромко простонал Павел.

Тело просто переполняла энергия, но заставить себя встать было нереально тяжело.

– В постель? – сонно протянула открывшая «на шум» глазки Лена.

– Дождешься от вас, – негромко хмыкнул Павел, припомнив Вику из сна. – А если и дождешься… то лучше в чашку!

* * *

– Стерва! – негромко констатировал Павел.

В его картине мира человек, из-за которого он покинул кровать, собрался, сел в машину и преодолел пару десятков километров до особняка Алексеевых, просто не имеет права столь легкомысленно спрашивать: «Выспался, братик⁈».

Светлана довольно хмыкнула. В стиле «сделал гадость – сердцу радость!». Но комментировать не стала. Занята была. Она задумчиво осматривала ограду резиденции.

– Ну-ну, – негромко констатировала она.

– Насмотрелась? – в тон девушке бросил клановец.

Он не совсем понимал, зачем нужно было останавливать машину в полусотне шагов от въезда, чтобы «осмотреться». Если бы парень предполагал хотя бы малейшую опасность, то ни в коем случае не приехал бы вдвоем. А так он даже самостоятельно сел за руль «Крауна».

Очнувшаяся от задумчивости девушка кинула озадаченный взгляд на брата и коротко бросила:

– Поехали.

Белоснежный седан тут же тронулся с места.

Путь им преградила охрана. На главном въезде. Двое бойцов слаженно и важно шагнули к машине, делая знаки опустить стекла. Держались они довольно уверенно. Мол, не к кому-то там приехали, а к самим Алексеевым!

Волконский повиновался.

– А, нет, – хмыкнула Светланка, любопытным котенком высунувшая свой точеный носик навстречу лицу охранника.

Тот даже отпрянул слегка от неожиданности.

– Вот теперь верю! – с некоторым облегчением выдохнула девушка, рассматривая следы вчерашних происшествий на лице мордоворота.

Да и сложенные аккуратно в стороне ворота говорили о многом.

– Пропустите? – поинтересовался Павел без особых эмоций.

Ему еще одну чашечку кофе хотелось куда больше, чем очередного конфликта. А в доме Алексеевых этот напиток был… под запретом! Глава, видите ли, не может себе позволить никакие стимуляторы из-за особенностей психики. Вот и пришлось терпеть всем…

Тимофей Андреевич встретил гостей у центрального входа в особняк. В ранний час он был свеж, выбрит и облачен в шикарно сидящий костюм.

– Вот как должен выглядеть Глава, – довольно громко сообщила брату Светлана.

– Ага, – согласился тот, титаническим усилием сдерживая зевок.

Он наряжаться для этой встречи даже и не подумал. Свободная белая футболка и темные штаны – вполне себе уместное одеяние победителя, ступающего на захваченную землю.

– Павел Анатольевич, – чуть задержал голову в приветственном поклоне хозяин дома.

Молодой человек отзеркалил жест. Да, Алексеевы проиграли. Однако втаптывать их в грязь было незачем. Такое поведение порождает лишь ненависть. И желание отомстить.

– Тимофей Андреевич, – вполне вежливо произнес он. – Знакомься, Светлана Анатольевна. Моя сестра.

Мужчине было очень тяжело сдержать лицо. Допустим, чисто теоретически, на свете может существовать ОДИН безумец-клановец, способный явиться в дом недавнего врага в одиночку. Но двое из Великого клана, да еще и члены правящей Семьи… это перебор.

Девушка вежливо и молча поклонилась, демонстрируя кротость и смирение.

Глава растерялся.

– Господин Волконский, – негромко произнес он. – Ваш… переговорщик прибудет позже?

Еще во время первого чаепития молодой человек пообещал, что выходка Григория Романовича обойдется клану дорого. Но не фатально.

– Чего именно вы хотите? – застыл тогда Тимофей Андреевич, так и не донеся до рта чашку с ароматным чаем.

Волконский же в ответ лишь обезоруживающе улыбнулся, да и пожал плечами:

– А я и не знаю! – хмыкнул он, окидывая холл взглядом «Чего-бы-тут-урвать⁈». – Завтра ждите с переговорщиком.

Оба Алексеева тогда знатно пропотели. О спецах Волконских ходили легенды. Они и душу способны были выторговать, если это понадобится их сюзеренам.

В общем, Алексеевы готовились. К жаркой сече. И тут вместо серьезных мужчин в аккуратных пиджаках с равнодушными взглядами и калькуляторами там, где у обычного человека находится сердце, из машины выпрыгивает она: милая девушка, с интересом осматривающая дом и сад перед ним. И даже не стесняется демонстрировать ямочки на щеках всем присутствующим.

– Я… – хотел было продолжить Тимофей Андреевич

Но споткнулся. Случилось немыслимое! Волконский лично шагнул вперед и похлопал его по плечу! Сочувственно!