Текст книги "Контора Игрек"

Автор книги: Антон Орлов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 30 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

– Что за ахинею ты несешь? – перебил «сканер». – Это же интервью для «Гонга Вселенной»!

– Прекрасно! Мне нет никакого дела до отвратительной плавучей клоаки с обездоленными рубиконцами. Я спасаю не домберг – я спасаю тебя, и пусть все об этом знают! Я не сумасшедший и не коммунист, и для моих идиотских действий есть только одно оправдание – страсть, которую ты мне внушил.

– Пожалуйста, замолчи! – взмолился Лагайм. – Не надо всего этого, нас же столько народа слушает!

– Тем лучше. Ты знаешь о том, что у тебя умопомрачительно красивые ягодицы?

– Заткнись!

– Нет уж, тебе придется меня выслушать! Если домберг пойдет ко дну, ты станешь самым очаровательным утопленником за всю историю Стылого океана. Морские твари будут обвивать и безжалостно ласкать своими щупальцами твое нежное прохладное тело, они сделают с тобой то, чего ты больше всего на свете боишься, а я буду им неистово завидовать…

Саймону речи Лиргисо действовали на нервы. Гадость несусветная. Обернувшись к остальным, он пояснил:

– Лиргисо – извращенец.

Роберт, услышав это, поскользнулся на смерзшейся рыбьей требухе и оступился в яму, наполненную засоленными изжелта-белыми кусками с серебрящимися пятнами чешуи.

– Молодец, Саймон! – свирепо сказала Кирч. – Сделал ценное открытие и очень своевременно поделился с товарищами! Из-за тебя товарищ попал в беду.

Ямина оказалась глубокая, настоящий колодец, стажер беспомощно барахтался и не мог выбраться.

– Помогите! – попросил он виновато. – Кажется, я лодыжку растянул…

Зойг подал руку и мощным рывком вытащил его из западни.

– Клисс, – зловещим тоном начала Римма, – ты засранец…

– Подожди! – перебил Саймон. – Я знаю, где надо искать Лагайма, – там, где собрались все эти оборванцы. Вы слышали, во время интервью он с одним говорил, потом с другим, еще с какой-то бабой. Идемте! Они все вместе сидят и греются, потому что термоплит у них пять-шесть на всю ораву, и его мы там же возьмем. Вон тот лаз отсюда выведет, я вспомнил.

Римма вызвала Намме и пересказала ему соображения Саймона, не упомянув, однако, о том, кто первый до этого додумался.

Лаз и правда оказался тот самый. Прислушиваясь к утробным, искаженным костяными перегородками звукам, они направились туда, где скопился народ. Роберт прихрамывал, но старался не отставать.

– Саймон, посмотри, что там, – велела Кирч, увидев впереди дыру, за которой брезжил мутный желтый свет.

– Почему я?

– Ты под допингом, у тебя реакция самая быстрая. Приказы не обсуждать!

Он опасливо сунул голову в дыру. Люди сидели кучками, кутались в рваные одеяла, пар от их дыхания клубился, как табачный дым. Термоплит у них не было – или, может, те не работали из-за Зимпесовой бури.

Саймон юркнул обратно и сообщил:

– Пришли куда надо. Есть там какая-то рыжая сволочь.

Домберг потешался над ними, подсовывая один обман за другим, щербато ухмыляясь из темноты. «Рыжая сволочь» оказалась не «сканером», а чумазой девчонкой в куртке из свалявшегося искусственного меха. Бомжи невнятно бормотали, что никого чужого тут нету, хотя во время Зимпесовой бури всякое можно увидеть, а потом окажется, что не человек это вовсе, а морок.

– Они все пьяные, – раздраженно заметил Зойг.

В центре помещения, в ямке, горел костер, его подкармливали высушенными стеблями водорослей.

– Пещерные люди! – хихикнул Клисс. Его опять одолевало истерическое веселье.

Римма случайно раздавила какую-то утварь – на полу остались цветные обломки, похожие на кусочки мозаики. В первый момент она растерялась оттого, что растоптала чужую посуду, а потом ощутила привычное удовлетворение. Тупое стадо. Раз они живут в таких условиях, они это заслужили. На Яхине ее окружали такие же бестолковые апатичные тетки и угрюмые спившиеся мужчины, соседи по многоквартирному дому, они тоже любили собираться вместе и тоже ничего не могли изменить. А Римма стала ликвидатором «Подразделения Игрек», она сделана из другого теста.

В следующий раз она наступила на подвернувшуюся пластиковую миску уже нарочно: она выполняет задание, и если кому-то невзначай досталось – сами виноваты.

До чего грязные у всех рожи… Лагайм, если он не совсем дурак, сделал себе такую же грязевую маску, и теперь его в этом полумраке не отличишь от остальных. Но чем-то ведь он должен выделяться!

– Покажи руки! – приказала Римма, ткнув носком ботинка мужчину, завернувшегося в растрепанную циновку.

Обветренные, в мозолях и ссадинах, артритные кисти с обломанными ногтями.

Она с торжеством повернулась к товарищам:

– Поняли? Смотрите на их руки!

Из соседней полости тоже доносился шум, там орудовала команда Намме.

Группа бомжей, расположившаяся в сторонке, начала отодвигаться в угол. Что там – лаз, ведущий на нижний этаж?

– Стоять! – Римма пинком отбросила с дороги подростка с замызганным бинтом на шее и направилась к подозрительной группе, сделав знак Саймону и стажеру.

Бомжи продолжали пятиться. Так и есть, в углу дыра. Кирч указала на нее Роберту: «Стереги!», а сама подскочила к оборванцам.

– Показать руки! Живо!

Четверо из них были в перчатках кустарного пошива, из грубой кожи.

– Снять перчатки!

– Ты чего, девка, нельзя, – пробубнил рослый старик с длинной седой косой, стянутой шнурком с разлохмаченными концами. – У нас хворь такая инфекционная, что никак без перчаток…

– Я сказала – снять!

Римма вынула нож из ножен на поясе. Если нельзя воспользоваться парализатором или пистолетом, сойдет и такой вариант. Боковым зрением она видела, что Роберт уже занял позицию возле лаза, ведущего вниз, а Зойг дежурит около той дыры, через которую они вошли.

– Девка, поимей совесть, у нас на руках болячки, а перчатки присохли к ним намертво, теперь никак не сымешь… – продолжал бормотать старик.

И тут Римма взглянула на парня, который стоял рядом с ним. Внимательные, с напряженным блеском, темные глазищи, не такие, как у других. Она осмотрела его с головы до ног: вязаная шапочка натянута по самые брови, нижнюю часть серого от грязи лица прикрывает поднятый воротник, мешковатая куртка, стеганые рыбацкие штаны, испачканные ботинки. На руках перчатки.

– Ты, покажи руки!

Да она и так знала, кто это. Теперь все баллы ее, и сам Маршал похвалит, и она отыграется за тот провал на «Сиролле»… Удар по голени сбил ее с ног. Кирч увидела, что парень выхватил из-под куртки небольшой арбалет, старик с косой и еще двое сделали то же самое. Так вот почему они в перчатках!

Роберт пошатнулся и нетвердо отступил под градом звякающих о броню болтов: пусть это не может ему повредить, на несколько секунд он вне игры, и за эти несколько секунд «сканер» сбежит. Зойг бросился на помощь, а Клисс оперативно присел на корточки, прячась от выстрела за расположившимся на полу сбродом.

Римма приставила нож к горлу первой попавшейся женщины, прикрылась ее телом.

– Поль Лагайм, стой! Сдавайся, или я перережу ей горло!

Беглецы уже были возле лаза, но теперь среди них возникла заминка.

– Поль, уходи! – Старик отпустил тетиву арбалета, болт ударил в щиток Зойгу. – Парни, тащите его отсюда!

– Я ее убью! – повторила Кирч.

Женщина тряслась и хлюпала носом, Римма крепко держала ее за волосы. В этих длинных, с проседью, нечесаных патлах копошились насекомые, одно плоское серое пятнышко прыгнуло на бронированную перчатку.

– Давай, режь, – сказал старик. – Он, может, и сдался бы, да мы его не пустим. Ее убьете, еще кого убьете – остальные спасутся, а без него всем один конец. А ты, Магда, прости нас, сама ведь понимаешь… О твоих детях мы все вместе позаботимся, за них не бойся.

Он повернулся и кинулся к лазу, куда только что живым клубком скатилась остальная компания, отпихнул оглушенного Роберта и спрыгнул вниз.

Отшвырнув дрожащую, но невредимую Магду, Римма бросилась за ними.

– Чего ты ей глотку-то не перерезала? – спросил на бегу Клисс.

– Заткнись.

Все шло не так, как надо, и даже выглядело не так, как надо, словно чертов «сканер» взял и вывернул мир наизнанку. И Римме совсем не нравилась эта изнанка, где сильные и слабые имеют равное право на существование, где способный добровольно становится заложником, чтобы спасти неспособных. Поль Лагайм – предатель. Он предал всех, кто сумел возвыситься над остальными, он и другим навязывает свою ненормальную логику. Лиргисо (пусть подонок, зато какой могущественный подонок!) из-за него вынужден заниматься спасением бомжей, а Римма из-за него не смогла убить никому не нужную Магду, потому что в его темных, как два ночных озера, глазах было что-то такое… заразное. Его надо поскорей обезвредить. Сдать в лабораторию Пергу, там из него сделают лишенный воли живой инструмент, ни для кого не опасный.

«Сканера» и его провожатых преследовали обе группы, ориентируясь по звукам. Римма, Зойг и Саймон бежали впереди, группа Намме, присоединившаяся к погоне чуть позже, немного отставала, в хвосте хромал Роберт. Римму охватил яростный азарт: Поль Лагайм был угрозой для всего, что ее восхищало, для самого миропорядка, и она чувствовала себя волчицей, ведущей стаю по следу.

– Команда, шевелись! – раздался в шлемофонах приказ Намме. – Времени мало. Мы должны взять объект и уйти от Лиргисо.

Говорил он на бегу, с паузами для вдоха-выдоха. Лучи фонариков скользили по белесым от изморози закругленным стенам – как в туннелях нариньонской подземки, Римме однажды пришлось прятаться там от полицейской облавы, только в подземке был не иней, а какой-то специфический налет.

– Господа, почему же вы так уверены, что сумеете от меня уйти?

«Лиргисо поймал нашу волну!»

Римма отметила это мимоходом: главное – обезвредить Поля Лагайма, все остальное побоку. Позади шум, как будто кто-то упал. Она оглянулась: Клисс растянулся на полу, это у него на шлеме номер 37. Через пару секунд снова звук падения – кто-то запнулся о Клисса.

Взрыв ругани: Намме, Гнас и Зойг обложили Лиргисо.

– Господа, ну зачем же так? – спросил лярниец с мягким упреком, когда все умолкли. – Я ведь могу обидеться… Спросите у Саймона Клисса, что бывает, когда я обижаюсь.

Новый шквал мата. Кирч обнаружила, что рядом с ней никого нет, остальные увлеклись перебранкой с врагом и отстали. Хотя нет, кто-то еще бежит, не сбавляя темпа. Сабрина.

– Мужики, вы совсем охренели? – прозвенел в шлемофонах ее высокий голос. – Мы здесь кого-то ловим или с Лиргисо лаемся? Он же вам зубы заговаривает!

Это всех отрезвило, ругань в эфире стихла.

– Вот интересно, как же вы покинете домберг, если ваши машины уплыли? – воспользовавшись паузой, спросил Лиргисо. – Правда, меня это весьма интригует… Или у вас есть надувная лодка?

Стажер Зойга, оставшийся сторожить боты, еще с полчаса назад сообщил, что потерял домберг из виду, а машина Керимкавайде до сих пор блуждала в тумане, но бойцам «Конторы Игрек» не привыкать к сложным ситуациям. Кто-нибудь да найдет выход, только сначала нужно догнать «сканера».

Гнас, а за ним Зойг и Намме, снова начали объяснять Лиргисо, какой он …, …, … и так далее.

– Вошли во вкус, – бросила на бегу Сабрина, поравнявшаяся с Кирч, – она была стайером, каких поискать.

– Мужики, – фыркнула в ответ Римма.

Включаться в эфирную перепалку она не собиралась, и не только потому, что берегла дыхание. В глубине души она ничего не имела против Лиргисо, даже «должок» был скорее формальностью, чем поводом для враждебных чувств. Иногда Римму посещала крамольная мысль, что, встреть она в прошлом не агента «Конторы», а кого-нибудь из тех, кто сейчас принадлежит к лагерю ее противников, – была бы с ними (потому что главное – быть с теми, кто обладает реальной силой, все прочее не так важно). Но эта мысль мелькала вскользь, тенью на периферии сознания, и Римма сразу же гнала ее: черт знает, до чего так можно додуматься.

Стук подошв позади. Хрящевые перегородки искажают звуки так, что кажется, будто тебя преследует проворная многоногая тварь, она не нуждается в отдыхе и с дистанции не сойдет; у тебя есть множество интересов и планов, не связанных с происходящим сейчас, а для нее весь смысл существования – в этой погоне.

В комнате с костром Поль задремал и потому пропустил приближение агентов. Его растормошили, когда те уже появились. Он не спал больше суток. В роскошной каюте на яхте Живущего-в-Прохладе он провел бессонную ночь: во-первых, было слишком жарко, а кондиционер на его команды не реагировал, во-вторых, даже на комфортабельном ложе лежать в бронекостюме было неудобно. Вдобавок он опасался нападения (с Лиргисо станется!) и просидел до утра с открытыми глазами, прислушиваясь к звукам, готовый к драке. Потом был дерифлоразведочный рейд, потом все остальное.

Когда пронизывающий холод отпустил и в эфире наступило затишье, он сам не заметил, как соскользнул в сон, тревожный, полный трепета потусторонних мутно-радужных перепонок, но все-таки сон, – и вдруг его разбудили, встряхнув за плечо, и теперь снова надо бежать по темному обледенелому лабиринту.

Агенты убили из-за него уже двоих. Бессмысленные, ненужные убийства, но, видимо, представители таких организаций, как «Контора Игрек», без этого не могут. Они «делают свою работу» – и попутно все вокруг разносят, как разошедшаяся шпана, которая бьет случайных прохожих и громит кабины видеофонов.

Дробный топот многоногой твари – она не отстанет, усталость ей неведома, зато Поль мало-помалу выбивался из сил.

Главное – не поддаваться чувству обреченности, тогда наверняка проиграешь. Это он усвоил еще в те времена, когда регулярно ввязывался в уличные драки.

– Хельмут, – позвал он охрипшим голосом, – у вас есть баллончики с краской? Или просто краска… Если залепить им щитки… Они откроют лица, тогда шансы уравняются.

Дыхание сбилось, он замолчал.

– А можно! – откликнулся Хельмут. – Рыбий клей есть и краска, которую мы из агалов варим. Ежели смешать – в самый раз! Пошли вниз. Парни, давай на три группы, чтоб их запутать, а встретимся на седьмом этаже, где бочки стоят.

– Вы этажи снизу считаете или сверху?

– Сверху. Снизу их без толку считать, осадка меняется – то зальет, то схлынет.

На пятом этаже удалось немного оторваться: после того как они разделились, охотники растерялись и замешкались. Поль обессиленно прислонился к стене, достал из аптечки на поясе упаковку хминка. Без допинга не обойтись, он совсем ослаб, да еще озноб какой-то странный появился.

– Ты лучше вайги хлебни, – опять завел свое Хельмут. – Бледный ты очень, даже впотьмах видно.

Поль помотал головой и проглотил сразу две капсулы.

Игра в догонялки с бомжами перешла в новую фазу: те вдруг брызнули врассыпную, и команде «Конторы» тоже пришлось разделиться.

Римма и Сабрина сказали, что без мужиков вернее задание выполнят, и пошли вдвоем. Гнас остался с Намме, а Саймон и Роберт – с Зойгом. Тот предлагал командиру звена поменяться – мол, он за одного двух отдает, но Намме почему-то не согласился.

Температура внезапно повысилась, изморозь растаяла. Усилился запах гнили, темные стены мокро блестели, под ногами хлюпала слякоть.

– Почему мы газ не используем? – простонал Роберт, измученный болью в лодыжке. – Командир, у нас ведь есть газовые гранаты.

– Нельзя, – буркнул Зойг. – Во время Зимпесовой бури все непредсказуемо. Бывает, что люди от несмертельного газа мрут, а если мы «сканера» угробим, Шкаф нас самих мутантами сделает.

Саймон ухмыльнулся: профессора Челькосера Пергу называли Шкафом с его подачи. Пергу и начальник Отдела по связям с общественностью издавна друг друга недолюбливали, и однажды Саймон, чтобы угодить своему шефу, нарисовал карикатуру: кособокий рассохшийся шкаф с узнаваемыми чертами Пергу – тот и правда был похож на шкаф, халтурно сколоченный, громоздкий и угловатый. Картинка понравилась, Фешед после этого заметно потеплел к новому подчиненному, а к экстрапсихологу приклеилось прозвище.

– Тихо! – сказал Зойг. – Слышите?

Шум вдали. Они снова сближаются с другими группами.

Зойг связался с Намме и Кирч – те подтвердили, что тоже слышат звуки.

– Роберт не отстал? – спросила Римма.

– Здесь он. Клисс ему посоветовал допинг принять, и теперь он бегает, как скаковой тьюбекун.

Саймон не сразу припомнил, что такое тьюбекун: животное с Гинта, бежевое в пурпурную полоску, жрет насекомых и всякую падаль, используется для верховой езды. Не забыть бы потом рассказать все это «салаге» – пусть знает, что его оскорбили.

– Саймон, так ты еще и советы коллегам даешь? О, могу представить, как тебя ценят в «Конторе Игрек»! Тебе ведь вырастили новое ухо взамен съеденного? Обстоятельства переменчивы, вдруг мы с тобой снова встретимся…

На этот раз Лиргисо обращался персонально к нему! Саймон задрожал, но хотя бы не упал. Ноги стали ватными, во рту пересохло.

– Саймон, это невежливо – молчать, когда я с тобой разговариваю!

– Да ведь я ничего… – пробормотал Клисс.

Ужас и тошнота. Ему казалось, что он остался один, все куда-то поисчезали, есть только он и этот страшный, мнимо приветливый голос.

– Сначала меня знакомят с образчиками скучного и невыразительного, как штампованные безделушки, человеческого сквернословия, а теперь еще и Клисс меня игнорирует…

– Я вас не игнорирую, – выдавил Саймон. – И ничего я в ваш адрес не говорил, это другие говорили, а я молчал…

– Клисс, отставить разговоры с Лиргисо! – потребовал Зойг. – И прибавить ходу!

– Мне еще доза нужна, подохну я без дозы! Пусть мне сначала нехилую психозащиту поставят, а потом чего-то требуют!

– Космическая полиция предлагает всем находящимся в розыске преступникам явиться с повинной, – опять проснулся Космопол. – В первую очередь это касается лярнийского гражданина Лиргисо, объявленного вне закона, а также…

– Офицер, вам не стыдно? – перебил Живущий-в-Прохладе. – Я занимаюсь гуманнейшим делом – спасаю домберг с обездоленными рубиконцами, а вы называете меня преступником! Это с вашей стороны некорректно и некрасиво.

Наступила тишина, словно космополовец, услышав эту отповедь, опешил.

Бросив в рот пятую по счету капсулу хминка, Саймон вновь опустил щитки и побежал догонять Зойга и Роберта. Ему хотелось забиться куда-нибудь и сидеть тихо-тихо, чтобы Лиргисо его не нашел, но он понимал, что это не путь к спасению, – благодаря лошадиной дозе допинга голова работала с пугающей ясностью.

Новый всплеск активности в эфире. Кирч и Намме вызывали Зойга, потом остался только голос Кирч:

– Зойг, вы где? Нас атаковали, залепили щитки какой-то дрянью. Намме убит. Продолжаем преследование втроем. Будьте осторожны!

– Поживее, вы, оба! – рявкнул, оглянувшись, Зойг. – Вперед!

«Куда – вперед? – подумал Саймон с тоской. – Туда, где нам тоже щитки залепят?»

Схватка в зале с низким, в черных гофрированных наплывах, скошенным потолком и столпотворением белых, как муравьиные яйца, пластиковых бочек была короткой, сумбурной и по своим последствиям катастрофической.

Две пары, Римма с Сабриной и Намме с Гнасом, ворвались туда через два лаза почти одновременно, и сразу же в них полетели комья клейкой массы. Ослепленным агентам пришлось поднять щитки, завязалась драка.

Поль Лагайм вовсе не был «заморенным и замученным», как утверждал Саймон. Худощавый, но при этом ладный и ловкий – и видно, что тренированный. Он чуть не убил Сабрину: уже приготовился метнуть в лицо гарпун, когда та пронзительно завизжала (один из ее коронных тактических приемов), и «сканер» в последний момент перенаправил удар в корпус, защищенный броней. Сабрину опрокинуло навзничь, а Римма сделала два важных вывода. Во-первых, Лагайм, вероятно, под допингом – сам по себе оглушительный визг на него не подействовал. Во-вторых, он из тех чистоплюев, которые не убивают женщин и детей, это стоит учесть. Еще бы, незийский полицейский! Их ведь проверяют с помощью специальных тестов на «социальную благонадежность», кого попало туда не берут. Римма всю эту гуманистическую ерунду от души презирала – она была выше этого.

Один из бомжей убил Намме, гарпун с хрустом проломил переносицу и разворотил лицо. Подхватив с пола гарпуны, не попавшие в цель, Кирч и Гнас ринулись в атаку, и тогда противник (она уже начинала думать об этом неорганизованном сброде как о реальном противнике!) отступил через лаз, скрытый за бочками.

После гибели Намме командование звеном переходило к Зойгу, и Римма ощутила глухую ревность: она ничуть не хуже! Тем более что Зойг с двумя раздолбаями где-то отстал… Кирч сердито сопела на бегу, потом бросила:

– Наша задача – взять «сканера» и перебить всех его провожатых.

– И не дать им времени зарядить арбалеты, – отозвался Гнас. – Вроде как болты у них кончились, но вдруг где-нибудь есть заначка.

«Соображает парень… Только с самоконтролем у него плоховато, и за это надо будет хорошенько надавать ему по шее».

Римме нравилась роль справедливого, внимательного к молодняку командира, и она старалась подчинять свои мысли алгоритмам, соответствующим этой роли.

Без щитков было паршиво – никакой защиты от вони, и в придачу головокружение, одышка. Сабрина и Гнас тоже чувствовали себя неважно. Надышались какой-то дряни?.. Зато позади слышен топот: это тройка Зойга, а у них щитки в порядке.

Словно и не было пятикратной дозы хминка. Саймона знобило, перед глазами колыхались темные кляксы – каждая была маленьким омутом, куда можно нырнуть, чтобы от всего и от всех уйти, забыться… Если бы не Лиргисо, он бы так и сделал, но его удерживал страх: а вдруг не насовсем забудешься, вдруг потом очнешься в застенке?

Стажера швыряло от стены к стене, как пьяного. Зойг вначале ругался, а после его тоже одолело странное недомогание, и они тащились втроем, как тяжелобольные на прогулке, пытаясь догнать группу Кирч.

– Крис, – раздался в шлемофоне голос Поля Лагайма, слабый и полный тоски, – меня пытаются сожрать.

– Кто? – спросил Лиргисо. – Поль, что случилось?

– Не знаю. Непонятно, существа это или просто какое-то явление. Треугольники с отростками, они маленькие, но их очень много. Они вращаются и неприятно светятся, и забирают энергию, как умеешь делать ты. Подожди, голова кружится… Они так и липнут ко мне. Скажи, что мне делать?

Тронулся «сканер». В груди у Саймона ликующей волной поднялось злорадство: теперь начальство, которое, не считаясь с обстоятельствами, погнало людей в домберг, получит бесполезного психа, одержимого галлюцинациями – и поделом ему, начальству!

– «Торпеду» включить, вот что делать! Ты слишком раскрыт, чтобы защититься от такого воздействия. Поль, ты меня слышишь? Немедленно включи «торпеду»!

– Лагайм, не поддавайтесь панике, – это уже Космопол не дремлет. – Наши специалисты по освобождению заложников готовы к вылету. Как только буря закончится, они до вас доберутся. Послушай, ты же в полиции работал, так собери волю в кулак и немного потерпи!

– Вы не поняли, – снова заговорил Лагайм. – Я «сканер», экстрасенс, я вижу невидимое. Не надо, только вайги мне сейчас не хватало… Извините, это не вам. Эти треугольники действительно есть – наверное, они как-то связаны с Зимпесовой бурей. И они хотят меня сожрать.

– Включай «торпеду!» – В голосе Лиргисо было столько напора и ярости, что у Саймона перехватило дыхание от цепенящего страха. – Я смогу тебя защитить, но для этого я должен находиться рядом.

– А что будет с домбергом?

– О, Фласс… – Саймон услышал, как Лиргисо скрипнул зубами. – Да спасем мы его, спасем! Мы уже в шельфовой зоне, до берега недалеко, так что насчет домберга мы с тобой договоримся. Поскорее включай «торпеду».

– Сейчас… – почти прошептал «сканер» после нескольких секунд молчания.

Ну вот, плакали наши баллы, философски ухмыльнулся Саймон. Он все еще продолжал ухмыляться, когда его внезапным холодом обожгла догадка: треугольники жрут не только «сканера»! И его, и Зойга, и Роберта… Просто «сканер» единственный, кто их видит.

– Командир, эти твари на нас тоже напали, – прохрипел он, пытаясь схватить гинтийца за руку. – Нам из-за них так дерьмово! Надо уходить.

– Как? – Зойг оттолкнул его и прислонился к стене.

– Как угодно! Давайте лодку найдем.

– Поль, теперь-то в чем дело? – спросил Лиргисо.

– Я уронил «торпеду», – тоска в голосе Лагайма усилилась, словно он наконец-то почувствовал свою обреченность. – Не вижу, где она… Нет, не надо мне вайги. Это я не тебе. Пальцы совсем онемели, и ощущение такое, как будто из меня кровь вытекает.

– Борись за свою жизнь, мерзавец! – Саймону показалось, что Живущий-в-Прохладе вот-вот начнет говорить все те слова, которые ему чуть раньше пришлось услышать от Намме, Гнаса и Зойга, но «мерзавцем» дело ограничилось. – Наглухо закройся и ничего не отдавай им. И поскорее найди «торпеду»! Поль, ты меня слышишь?

– Я не могу…

Саймону передалась тоска Лагайма, он улегся на пол у стены и свернулся калачиком. Зойг пнул его так, что загудела броня.

– Встать! Ищем плавсредства! Клисс, выполняй приказ!

Саймон вспомнил о своей Тайне, о фильме – эта мысль заставила его подняться на четвереньки и поползти вперед. Надо найти плавсредство и уплыть отсюда, иначе фильма не будет.

– Найди «торпеду» и нажми на кнопку. На это у тебя должно хватить сил. Или пусть это сделает кто-нибудь другой.

Пол в этой комнате местами застлан крашеными циновками, а там, где их нет, зияют дыры и трещины, обрамленные лохмами плесени. Множество пустот, словно кто-то их прогрыз, и попробуй угадай, куда закатилась «торпеда». Может, провалилась на нижний этаж… Он снова оттолкнул флягу, которую совал ему в лицо Хельмут, решивший, что сейчас самое время угостить его вайгой. Рука бессильно упала.

Треугольники окружали его сплошным живым облаком, их царапающее свечение вызывало резь в глазах, хотя видел он их не глазами. И вдобавок каждый из них вращался вокруг собственной оси – одни быстро, другие медленно. Пока в нем теплится жизнь, они не отстанут, это он знал точно.

– Поль, я жду. Прошу тебя, найди и включи «торпеду»!

Как будто он сидит возле запертой двери, а Лиргисо ломится с той стороны… Его колотила дрожь. Он понимал, что умирает.

За вратами смерти нет ни полного небытия, ни рая, ни ада – есть бездна, лишенная пределов, зев бесконечности. Когда трапеза треугольников закончится, он туда соскользнет и вернуться назад уже не сможет. У тех, кто туда уходит, рвутся все контакты с живыми.

– Поль, ты должен найти «торпеду» и прислать мне картинку!

Здесь, на краю бездны, даже вражда потеряла прежнее значение. Он привык думать о Лиргисо как о враге, но сейчас тот был едва ли не единственным связующим звеном с жизнью, которая постепенно сдвигалась, словно подхваченный оползнем пласт земли вместе с людьми, зданиями, деревьями, машинами и дорогами, в область навсегда утраченного.

– Не отключайся, пока я в сознании, – попросил Поль. – Поговори со мной, хоть о чем…

– Ты не умрешь, если наконец-то меня послушаешься! Делай то же самое, что делают треугольники, – восстанавливай силы за счет тех, кто находится около тебя. Ты ведь там не один?

– Да пей же, твою мать! – Хельмут опять поднес к губам Поля фляжку. – Сгоришь ведь! Стахо, подержи ему голову…

У него не было сил для борьбы. Кто-то зажал ему нос, и в рот хлынула обжигающая горькая жидкость с рыбным привкусом. Поль зашелся в судорожном кашле, а когда приступ миновал, процедуру повторили, и он все-таки хлебнул жгучей дряни.

– Эй ты, парень на том конце! – услышал он, как будто издалека, голос Хельмута. – Не боись, теперь все в порядке, мы его вайгой напоили!

– Если он умрет, вы все умрете.

– Не, не, теперь не умрет, мы как лучше сделали! Его чертова трясучка прихватила, это во время Зимпесовой бури обычное дело, а вайга от нее лечит. Мы даже грудных детей с ложки поим, водичкой для них разбавляем. Погоди малость, он очнется и что-нибудь скажет.

Поль приоткрыл глаза. Он был очень слаб и находился в сидячем положении только потому, что кто-то его поддерживал. Боль в обожженном спиртом горле до сих пор не утихла, зато озноб прошел. Было тепло, словно его закутали в толстое невидимое одеяло. А треугольники потеряли к нему интерес и кружили на расстоянии, как будто находились в аквариуме из мутного стекла. Или это он в аквариуме?..

– Скажи что-нибудь своему другану, – шепнул Хельмут, державший Поля за руку с пристегнутым передатчиком. – А то злой он очень, угрожает.

– Я живой. Треугольники меня больше не трогают. Вайга от них каким-то образом защищает, а я сначала не врубился, – приходилось выговаривать слова медленно, с усилием. – Мы скоро будем у берега? Надо, чтобы домберг не завалился набок на мелководье.

– С каким удовольствием я бы утопил этот флассов домберг вместе с тобой! – вздохнул Лиргисо. Правда, на этот раз в его голосе звучало не раздражение, а облегчение. – Подойдем к скалам, там достаточно глубоко. Не забудь найти «торпеду».

– Во, слышал? – Хельмут склонился над передатчиком. – Он пока слабый, но скоро поправится, мы его напоили вовремя.

– Если кто-нибудь из вас воспользуется его беспомощным состоянием, я всех поубиваю, – Лиргисо умел говорить с жутковатыми интонациями. – Надеюсь, вы не пропустите это предупреждение мимо ушей.

– Не, за кого ты нас держишь, мы ничего у него не украдем! – заверил старик. – И приборчик найдем, который он потерял. Парни, живо все ищите эту штуку!

– Тебе кажется, что все вокруг такие же чокнутые, как ты, но тебе это только кажется, – сказал Поль по-манокарски.

– У тебя есть аптечка? Прими витамины и саренохлоцин, это помогает восстановить силы после таких воздействий. И маленькая личная просьба… Ты не сумеешь стащить у них немного вайги? Меня интересует химический состав этого чудодейственного напитка.

– Тащить-то зачем? Думаю, если я попрошу, мне дадут.

– Ну, тем лучше, – снисходительно бросил Живущий-в-Прохладе. – Только смотри, не забудь. К скалам подойдем минут через сорок.

– Во, это? – Чья-то грязная рука с обломанными ногтями протянула Полю небольшой металлический цилиндр.

– Это. Спасибо.

Поль непослушными пальцами взял «торпеду», после нескольких неудачных попыток запихнул в кармашек на поясе. Тускло освещенную полость он видел, будто в тумане, но, когда из лаза в дальнем углу выдвинулась голова в шлеме, потянулся за арбалетом. Оружие чуть не выпало из рук, вдобавок он не мог разобрать, сразу двое охотников лезут из дыры – или это в глазах у него после вайги двоится?

– Я пьяный, в трех шагах ни в кого не попаду… – пробормотал он невнятно.

– А я попаду, – Хельмут вскинул арбалет и спустил тетиву. – Попал!

До половины протиснувшийся в дыру агент (все-таки один) ткнулся лицом в пол.

– Мотаем отсюда! – скомандовал старик.

Поль не то что идти – даже стоять без посторонней помощи не мог, и двое провожатых почти тащили его на руках.

– Кажись, отстали, – прислушавшись, заметил Хельмут.

Они остановились для передышки в комнате, где лежали охапки высушенных водорослей и сплетенные из них предметы, по большей части незавершенные – корзины, циновки, подобия настенных полок, что-то еще. Поль с любопытством все это рассматривал и вдруг спохватился: