Текст книги "Дневник Аделины Блейз. Часть 2"

Автор книги: Антон Медведев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Глава 9

Мы плыли без остановки уже третий час. Адреналин из крови давно выветрился, клонило в сон.

Свет фонарика постепенно слабел – пора было заменить батарейки. Я потянулся к рюкзаку и вдруг уловил какой-то посторонний звук. Глянул напад – и увидел на деревьях отблески света. Торопливо пробрался к Сергею:

– Нас догоняют!

– Погаси фонарь! – велел тот и с ходу направил лодку в густые заросли. Затем заглушил двигатель.

В наступившей тишине отчетливо стал слышен нудящий звук мотора. Звук становился все громче, блики света на деревьях приближались.

Спавший профессор встрепенулся и испуганно поднял голову:

– Что это?

– Все будет нормально, – успокоил его Сергей. Потом взглянул на меня: – Сможешь попасть d лодку гранатой?

– Попробую, – ответил я, взглянув на нависшие над нами ветви – как бы не зацепить.

Лодка преследователей быстро приближалась. В том, что это именно они, у нас не оставалось сомнений. Ну кто еще может плавать здесь ночью? Я приготовил автомат, выдернул чеку у гранаты. Рядом клацнул затвор – Сергей тоже приготовился к стрельбе.

И вот он появился – мощный катер с двумя подвесными моторами и несколькими фарами на дугообразном пилоне. В катере находились человек пять, я сразу разглядел в их руках оружие. Увидел и знакомые лица, в частности, того урода, что стукнул меня по голове.

Когда катер почти поравнялся с нами, я прикинул его скорость, оценил расстояние, размахнулся и бросил гранату. Получилось даже удачнее, чем я ожидал: граната угодила одному из преследователей в плечо, отскочила и упала боевикам под ноги. Послышался крик, мгновение спустя громыхнул взрыв.

Мне показалось, что катер даже подпрыгнул от взрыва, его бросило в сторону. Выяснять, кто из боевиков остался жив, я не стал: рядом гулко застучал автомат Сергея, я тоже поспешил присоединиться к концерту. Когда магазин кончился, схватил «М-16» и снова начал стрелять. Сергей, поменяв автомат, тут же поддержал меня.

Можно ли было это назвать безжалостной бойней? Наверное. Но я никаких моральных терзаний не испытывал: мы дали этим людям шанс на жизнь, они его не использовали. Так кого им винить?

Наконец над рекой снова повисла тишина. Я бросил «М-16» в воду, взял еще один «калаш» и прислушался.

То, что осталось от катера боевиков, находилось метрах в сорока от нас, на противоположном берегу реки. Вылетев носом на берег, катер накренился, в нем что-то горело. Никакого шевеления я не заметил.

Пока шла стрельба, профессор сидел на дне лодки, зажав ладонями уши и наклонив голову. Но вот он медленно отнял руки, приподнялся. Взглянул на горящий катер.

– Все закончилось?.. – дрожащим голосом спросил он.

– Теперь да, – ответил Сергей. Положив автомат, он завел мотор и вывел лодку из зарослей. Чадящий огонек за кормой нашей лодки еще некоторое время был виден, потом исчез.

Мы остановились на привал, когда восходящее солнце уже позолотило небосвод. Выбрав подходящее место, вытянули лодку на берег, очистили небольшую площадку. О еде никто не думал, нам хотелось только спать...

Я проснулся в третьем часу дня. Выбрался из гамака, прислушался – и улыбнулся. Пели птицы, сквозь густые кроны пробивался солнечный свет. Было удивительно хорошо. Если бы еще не .

болела голова – я слегка поморщился, – было бы вообще чудесно...

Сергей уже проснулся. Горела газовая печурка, в котелке что-то аппетитно булькало. Увидев меня, он улыбнулся.

– Доброе утро. Точнее, день. Как спалось?

– Неплохо... – зевнул я. – Забыл тебе сказать спасибо. За вчерашнее. Я там вчера немного лопухнулся.

– Забудь, – отозвался Сергей. – Главное, что все хорошо закончилось. Хотя иначе и не могло быть.

– Магия? – усмехнулся я.

– Да, – как-то очень серьезно ответил он.

Когда сварился суп, разбудили профессора.

– Все в порядке? – обеспокоенно спросил он.

– Все замечательно, – успокоил ею Сергей. – Сейчас перекусим и поплывем дальше.

– Это хорошо... – вздохнул профессор. Потом вдруг всхлипнул: – Они их всех убили. Сначала Германа и нашего проводника. А через неделю погибла Дайана... – профессор снова всхлипнул. – Они ее насиловали каждый день, и я ничего не мог сделать – ничего, понимаете? Однажды она украла гранату и взорвала их вместе с собой. А меня они на ночь приковывали: в моем домике были кандалы с замком. Отпускали только утром. Я делал для них наркотики – я, ученый... – Ковальский тихо заплакал. Потом поднял голову: – Спасибо вам. Спасибо...

– Рады, что смогли вам помочь, – ответил Сергей. Про Ключ он пока ничего не спрашивал, и я его понимал – не время. Немного помолчав, он снова взглянул на профессора: – И много они делали наркотиков?

– Много... – кивнул профессор. – Они там уже не первый год. Из Колумбии им привозят кокаиновую пасту – ну, неочищенный кокаин, полуфабрикат. А они уже ее перерабатывают. Получается «снежок», чистый кокаин. Его они переправляют в Рио-де-Жанейро, а оттуда уже в Европу и США. У них все очень хорошо отлажено: видели бы вы, сколько им химикатов привозят. Бочками. Что-то везут по воде, а еще там есть взлетная полоса в джунглях. Это очень выгодный бизнес.

– Но ведь они выращивали коку и у себя? – поинтересовался Сергей. – Я видел там посадки.

– Да, но пока это только опыты. Им привезли саженцы с высоким содержанием кокаина, они пытаются создать здесь свою плантацию. Чтобы производить все на месте. Но пока получается плохо – содержание кокаина в листьях меньше, чем они хотели.

– Понятно... – кивнул Сергей.

После завтрака мы снова отправились в путь. Признаться, Амазония мне уже порядком осточертела, хотелось как можно скорей оказаться дома. Сергей, наверное, испытывал похожие чувства, потому что лодка летела стрелой. Ну, а о профессоре и говорить было нечего – он жил мыслями о возвращении домой.

За все время пути до поселка ничего необычного не произошло, чему мы были весьма рады. Когда мы наконец-то выплыли в Уаупес и стало ясно, что конец пути не за горами, Сергей попросил меня выкинуть оружие. Это было правильно – никто не должен был узнать о происшедшем. Даже наши девушки. Неведение часто и называют счастливым, потому что оно помогает спокойно спать. Профессор согласился поддержать нашу легенду о том, что мы просто выкрали его у наркоторговцев. Помоему, сейчас этот человек был готов на что угодно, лишь бы оказаться дома.

Признаюсь, мне нелегко было бросать оружие в воду. То, что нам пришлось немного пострелять, на меня особо не подействовало – я понимал, что поступить иначе мы не могли. Теперь же, швырнув и воду автомат, я ощущал себя изувером. Армия приучила меня относиться к оружию не то что с почтением – с любовью. А тут... Тем не менее, все оружие: два автомата и пистолет – благополучно отправилось на дно.

А потом была встреча. Вы не поверите, как радовались девчонки нашему возвращению! Мы радовались не меньше: признаюсь, точил меня червячок сомнения – как они добрались до места, не наделали ли глупостей? Но они оказались на высоте.

По случаю нашего прибытия устроили настоящий пир. Был лишь один неприятный момент – когда пришлось сообщить старику о том, что его сын погиб. Увы, так бывает всегда: кто-то радуется, кто-то плачет. И что можно с этим поделать? Ничего.

Гриша тоже был рад тому, что все заканчивалось. Говорил, что после нашей поездки откроет собственное туристическое агентство, будет возить туристов по малоизвестным местам Амазонии. Профессора переодели в чистую одежду, дали возможность выкупаться и побриться. И, что говорить, после этого он вновь стал похож на человека.

Утром мы отправились в Тапурукуару. С нами плыли и два селянина – они должны были вернуть лодки назад. Если на самолете этот путь занял часы, то в обратную сторону мы плыли долгих три дня, и эти три дня стали для меня самыми трудными. Куда ни глянь, вода и джунгли – это уже стало раздражать.

Наконец и этот отрезок пути подошел к концу. Попрощавшись с хозяевами лодок, мы поселились в уже знакомом нам лодже. Гриша сразу же побежал звонить в Манаус Энрике. Что касается нас, то мы наконец-то решили поговорить с профессором о Ключе. До сих пор Ковальский был уверен, что своему спасению он, прежде всего, обязан университету, организовавшему поисковую экспедицию. Даже расспрашивал, как все это получилось, кто выделял деньги, как отнеслась к этому неизвестная нам фрау Цвиллинг. Сергей объяснил ему, что переговоры с университетом и фармацевтической компанией вел не он – в конце концов, это была чистая правда. И вот теперь настало время открыть карты. Тем более что наш профессор уже достаточно оклемался, чтобы внятно отвечать на вопросы.

Мы собрались в комнате впятером – все, кроме Гриши. Ковальский сиял – понимал, что уже совсем скоро окажется дома. Шутил, говорил комплименты девушкам. Увы, мы были вынуждены немножко подпортить ему настроение.

– Видите ли, профессор, – начал Сергей, – дело в том, что мы искали вас совсем не по запросу вашего университета. Они лишь помогли нам выяснить, где вы находитесь, не более того. У нас была своя причина искать вас.

– Да? – Лицо профессора вытянулось.

– Да, – подтвердил Сергей. – Так получилось, что мы оказались втянуты в одну очень скверную историю. Речь идет о людях, желающих заполучить один древний магический артефакт – Дневник Аделины Блейз. Вы слышали что-нибудь о нем?

– О Дневнике?.. – Ковальский был явно потрясен. – Но я... Мой отец... – Профессор замолчал, его руки слегка тряслись. – Я почти ничего об этом не знаю. Мой отец был очень скрытным человеком, он даже входил в какую-то оккультную организацию. Но потом эта организация распалась, отец умер. Перед смертью он рассказал мне о Дневнике, но я...

– У вас есть Ключ? – без обиняков спросил Сергей.

Несколько секунд профессор смотрел Сергею в глаза, потом разжал губы:

– Да... Получается, все это было только из-за Ключа?

– Мне очень жаль, но это так. Ваш Ключ ищет один очень влиятельный человек, глава оккультного Ордена. Он очень плохой человек. Если ему удастся добраться до Дневника раньше нас, будет большая беда. Он ищет вас, Ковальский. Помните, вы говорили о лодке, которую не так давно расстреляли боевики? Я уверен, что это были люди Мейера. И искали они вас.

– Это тот человек? – профессор хмуро смотрел на Сергея.

– Да. Вам грозит опасность. Я уверен, что Мейер, заполучив Ключ, захочет избавиться от всех свидетелей. В том числе, и от вас. Единственная возможность развязаться с этой историей – найти Дневник раньше Мейера. Нам нужна ваша помощь, Марк. Нужен ваш Ключ.

Некоторое время профессор молчал, раздумывая, его взгляд блуждал по полу. Наконец он снова поднял голову:

– Хорошо. Ключ в моем банке, в Дрездене. Честно говоря, я считал все это не более чем легендой, – он нервно усмехнулся. – Если я отдам вам Ключ, мы будем в расчете?

– Зря вы так, – покачал головой Сергей. – Неужели вы думаете, что там, в джунглях, мы бы вас бросили, если бы вдруг узнали, что у вас нет Ключа, или что вы не хотите его отдавать? Никто никому ничего не должен. Вы можете сейчас встать и уйти – это ваше право, вы совершенно свободны.

– Простите, – очень тихо отозвался профессор. – Я не хотел вас обидеть. Просто у нас в Европе так принято: за все надо платить. Никто ничего не делает даром.

– То в Европе, – пожал плечами Сергей.

Повисла неловкая пауза. Профессор хмуро разглядывал свои ногти, затем снова поднял голову:

– Этот Дневник, он действительно так опасен?

– Да, – ответил Сергей. – Из-за него уже погибло множество людей. И если он окажется в руках Мейера, погибнет еще больше. Мы должны найти Дневник раньше. Это наш долг перед миром. Просто есть вещи, – он внимательно смотрел на Ковальского, – которые должны быть сделаны.

– Хорошо, – согласился тот. – Я отдам вам Ключ, как только вернусь в Дрезден. А сейчас – извините, – Ковальский поднялся и тихо вздохнул. – Мне надо побыть одному.

Профессор вышел из комнаты и закрыл за собой дверь.

– Как-то нехорошо получилось, – поморщилась Вика.

– Мы все равно должны были ему сказать, – ответил Сергей. – Раньше или позже.

– Не убежит? – шепотом спросил я.

– Нет, – покачал головой Сергей. – Он сдержит слово.

– Вот и чудненько, – подвела итог разговору Ольга. – А теперь у меня есть к нашим мальчикам небольшой вопросик... – Она разжала ладонь и продемонстрировала нам автоматную гильзу. – Я нашла это в вашей лодке. Можете объяснить, как она там оказалась?

Я достаточно тщательно очистил лодку от стреляных гильз. Очевидно, одна все-таки куда-то закатилась...

– Может, кто-то из аборигенов обронил? – «предположил» я.

– Очень может быть, – согласилась моя Ольга. – А вот эту гильзу, – она разжала левую ладонь и продемонстрировала мне вторую гильзу, – я нашла в твоем рюкзаке, когда разбирала вещи. Тоже аборигены? – Она демонстративно улыбнулась.

– Аборигены... – убито вздохнул я и взглянул на Сергея. Он лишь пожал плечами:

– Будем сдаваться...

Не могу сказать, что девушкам слишком уж понравилась рассказанная нами история, хотя мы и постарались обойтись без некоторых подробностей. После нашего рассказа в комнате повисла тишина.

Я взял у Ольги гильзы. На донышке одной стоял калибр «7,62». На другой – «5,56». Теперь я понимал, как гильза попала Ольге в руки: когда состоялся тот памятный ночной бой, мой рюкзак был открыт.

– Все это уже очень серьезно, – тихо сказала Вика. – Может, сообщить в полицию?

– Сообщим, – согласился Сергей. – Когда окажемся дома. Отправим им карту с указанием места стоянки. Если рассказать сейчас, у нас могут быть большие неприятности.

– Верно, – поддержал я Сергея. – А то еще посадят. Ну их к лешему – уедем, пусть сами потом разбираются...

На том и порешили. Вскоре вернулся Гриша и сообщил, что самого Энрике не застал, но оставил ему сообщение на автоответчик. Затем мы перекусили, и Григорий повел профессора к телефону – тот хотел позвонить своей жене, сообщить, что жив. Нам же оставалось лишь ждать...

Энрике прилетел лишь через сутки. Нам пришлось провести в Тапурукуаре еще одну ночь, и рано утром мы вылетели в Манаус. Больше всех этому, пожалуй, радовался Ковальский – накануне ему удалось поговорить с женой. Теперь, мне кажется, он был готов отдать нам все Ключи мира, вместе взятые. Пока единственной проблемой для нас являлось отсутствие у профессора паспорта. Но Марк уверял нас, что по прибытии в Манаус сразу же свяжется с консульством, где о нем знают, и документы ему непременно восстановят.

– С этим не будет никаких проблем, – заверил он нас. – Вот увидите.

Признаюсь, мне доставляло истинное удовольствие сознавать, что джунгли Амазонии я теперь буду видеть только с воздуха. Именно здесь, в Бразилии, я впервые по-настоящему ощутил, насколько дорога мне Россия. Вот взять иммигрантов: ведь уезжают за бугор, получают гражданство. Живут в достатке и сытости. Хорошо там, конечно. Комфортно. Нет этой всей нашей вечной грязи, убогости. И дороги ровные, и воду, наверное, не отключают. Хорошо живут. Ну, а что с душой? Душа-то как? Ведь наверняка тянет ее назад – туда, домой? Ведь именно там – Родина. Там. Вот прилетим мы домой: возьмем пивка, рыбки вяленой. Соберемся – у нас ли с Ольгой, или у Сереги. Посидим, выпьем за этот тропический рай, будь он трижды неладен. Поговорим. Может быть, это и не счастье, но наверняка что-то очень близкое...

Под крылом все так же скользили джунгли. Самолет потряхивало, порой он неприятно проваливался. Девушки взвизгивали, я лишь улыбался – попробовали бы они прыгнуть с парашютом...

Потом я заснул. Разбудила меня Ольга – на этот раз моя амазонка неплохо перенесла полет.

– Эй, спящий красавец! – потрясла она меня за плечо; – Подлетаем!

– Хорошо, хорошо... – зевнул я. Сонно глянул вниз – все те же джунгли. Но впереди уже показался город-

Час спустя мы уже вселялись в знакомую гостиницу. Гриша мог улететь в Рио этим вечером, но решил дождаться, пока профессор утрясет дела с документами, и улететь вместе с нами. Мы не были против – в конце концов, он нам здорово помог. Без него бы мы Ковальского точно не нашли.

Профессор пока тоже решил с полицией не связываться – понимал, что это задержит его возвращение домой. Мы уже договорились, что впоследствии он нигде не будет упоминать о нашем участии в этом деле: нас там просто не было. А уж как он объяснит свое спасение – его дело. Марк не возражал, он сейчас хотел лишь одного – вернуться в Дрезден.

Ближе к вечеру Гриша предложил нашим девушкам увлекательную экскурсию. Сказал, что это совсем недорого, но впечатления будут незабываемые. Оказаться в Манаусе и не побывать там – Гриша даже закатил глаза – это немыслимо! Потом добавил, что это только для женщин, чем окончательно заинтриговал Ольгу и Вику. Девушки загорелись, мы с Сергеем не возражали – хотят, пусть едут.

– Наверняка что-нибудь эротическое, – шепотом сообщил я Сергею. Он только улыбнулся.

Девушки уехали. Профессор все еще бегал по своим делам: звонил консулу и домой, в Дрезден. Мы с Сергеем тоже решили прогуляться. Побродили по улицам, посидели в кафе. Поболтали о наших делах. И около семи вечера по местному времени вернулись в отель.

Девушек еще не было, их номер оказался заперт. Я даже начал немного злиться: пора ужинать, а эти вертихвостки бродят, наверное, по стриптизклубам. Мы с Сергеем зашли в наш номер. Я взял с подноса апельсин и начал очищать его, когда дверь открылась, появилась улыбающаяся физиономия Гриши:

– Мы приехали. Девчата зовут вас: сюрприз!

– Как-то не доверяю я этим сюрпризам... – сказал я и отложил апельсин. Взглянул на Сергея: – Ну что, пойдем?

– Пошли, – согласился он. Особого веселья в его глазах я не уловил – он вообще сегодня весь день был какой-то задумчивый.

У номера девушек Гриша предложил нам закрыть глаза:

– Так надо! – почти умолял он. – Вот увидите, это будет здорово!

Пришлось согласиться. Мы закрыли глаза, Гриша распахнул дверь.

– Немного вперед! – командовал он. – Осторожнее! – было слышно, как он закрыл за нашей спиной дверь. – Вуаля!

Сюрприз определенно удался: открыв глаза, я увидел сидящего в кресле незнакомца. Тут же вспомнил, что где-то его видел. Ну да, его фотографии и портрет я видел в том замке, в Англии...

Я похолодел, потому что понял, кто этот человек.

Рядом с Мейером стоял сурового вида мужчина с тяжелым холодным взглядом, вооруженный пистолетом с глушителем. Ствол смотрел в мою сторону. Тут же я ощутил, как в спину мне уперлось что-то острое.

– Без глупостей! – произнес человек с пистолетом. Посмотрев ему в глаза, я понял, что с этим типом лучше не шутить.

– Вот так вот! – Гриша удовлетворено потер ладони и взглянул на Мейера. – Все как вы просили, господин Мейер.

– Спасибо, Григорий. Ты хорошо поработал... Садитесь.

Последнее было адресовано нам. Нож за моей спиной нетерпеливо шевельнулся, я поспешно шагнул вперед. Удивительно мерзкая ситуация...

Нас усадили на одну из кроватей. Человек с пистолетом сел на кровать напротив, довольный Гриша расположился рядом с ним. Тот, кто стоял у меня за спиной, оказался человеком среднего роста, с тонкими усиками и немножко презрительной улыбкой. После того, как мы сели, он подошел к Мейеру и встал справа от его кресла. Еще один, крепкого телосложения мужчина лет сорока, остался стоять у двери. В руке он тоже сжимал пистолет. Все говорило о том, что мы «попали».

– Ну, здравствуй, – улыбнулся Мейер, взглянув на Сергея. – Вот мы и встретились. А то по телефону говорить как-то неудобно, верно?

– Верно, – согласился Сергей.

– Приятно видеть такое понимание, – по губам Мейера снова скользнула усмешка. Несколько секунд он молча разглядывал Сергея, слегка прищурив глаза. Странно, но в этот момент мне показалось, что в комнате стало душно. Или не душно – даже не знаю, как описать это странное чувство. Воздух словно стал тяжелее, я ощутил неприятный зуд в животе. Мейер и Сергей продолжали смотреть в глаза друг другу. Затем все кончилось, Мейер надменно улыбнулся.

– Вы сильный человек, Сергей, – произнес он. – Но по сравнению со мной вы букашка. Вы один, а за моей спиной – сила целой организации. Думаю, вы уже поняли, что произошло?

– Теперь да, – ответил Сергей. – Вы использовали меня, чтобы найти профессора.

– Верно, – согласился Мейер. – Два человека, которых я отправил на поиски Ковальского, не вернулись. И я подумал: зачем рисковать своими людьми, когда есть тот, кто с удовольствием сделает за нас всю грязную работу? Поэтому я не стал вам мешать, напротив, я и мои люди всячески вам помогали. Думаете, вам удалось бы так спокойно путешествовать по Амазонии, не имея проблем с властями, с охраной национальных парков? – Его губы скривились в ухмылке. – Мои люди сутками караулили вас в аэропорту. И, когда вы появились, Григорий тут же предложил вам свои услуги. Остальное вы знаете.

– Ваши условия? – спросил Сергей.

– С вами приятно иметь дело, – глаза Мейера удовлетворенно блеснули. – Вы сразу ухватываете суть. И, кто знает, может, в моем Ордене найдется место и для вас.

– Вы мне льстите, – с едва заметной усмешкой ответил Сергей. – Итак?

– Профессор и ваши девушки у нас. На профессора вам, думаю, наплевать. Но вот девушки... – он внимательно смотрел на Сергея – меня для него словно и не существовало. – Предлагаю сделку: вы отдаете мне Ключ, я возвращаю вам девушек. После чего мы навсегда позабудем друг о друге. Кстати, я вынужден отдать вам должное: в моем замке вы провернули все очень здорово. Высший класс.

– Спасибо, – кивнул Сергей. – Может, вы всетаки отпустите девушек сейчас? Тогда я обещаю, что по возвращении перешлю копию Ключа на ваш почтовый ящик. Моему слову можно верить.

– Нет, – покачал головой Мейер. – Будет так, как я сказал. И не вздумайте шутить со мной – я человек терпеливый, но мое терпение имеет свои пределы. Завтра в восемь утра приезжайте в аэропорт, вас встретят. И не делайте глупостей – не вам тягаться со мной... – Он поднялся с кресла и прошел к двери, услужливо подскочивший Гриша распахнул ее. Мейер вышел, следом удалились и его люди. Последним вышел наш «заботливый» проводник.

– Приятного вечера! – сказал он, одарив нас напоследок улыбкой.

– Я сверну тебе шею! – бросил я ему вслед. Дверь закрылась, я вскочил с кровати – нужно было что-то делать.

– Кирилл... – остановил меня Сергей. – Сядь. Успокойся.

– Успокоиться?! – даже разозлился я. – Ты что, не понимаешь – Ольга у них? Нужно проследить за ними, узнать, где они их держат.

– Кирилл, ничего не выйдет. Мейер не дурак, мы не сможем сейчас ничего сделать – он держит нас за горло. Нужно время.

– Черт...—Я сел в кресло, взял апельсин. Затем со злостью запустил его в стену. Сергей молчал.

– Скажи, как все это получилось? – спросил я. Меня трясло, мне жутко хотелось сорвать на ком-то злость. – Как же твоя магия, все эти твои трансерфинги и кастанеды? Выходит, все это ничего не стоит?

– Кирилл, нас просто переиграли. И переиграли красиво. Я ошибся, не смог почувствовать опасность. Слишком неравными были силы – Мейер подключил к этому весь свой Орден. А это десятки, сотни людей. Он просто оказался сильнее меня. События развивались так, как хотел он. Шаман предупреждал, что у меня два крыла: черное и белое. Я оказался слишком глуп и не понял его. Думал, что он говорит именно обо мне, о грязи в моей душе. О том, что мне надо стать лучше, чище. Речь же шла совсем о другом, о том, что меня вели две силы: мое намерение и намерение Мейера. Поэтому нам так легко удалось найти профессора, поэтому мы выжили. Но приз достался Мейеру – потому что он был игроком, а мы – марионетками.

– Хорошо, что теперь делать? – спросил я.

– Ждать, – ответил Сергей. Немного помолчав, добавил: – Все будет хорошо, Кирилл. Вот увидишь. И прости меня – это я недоглядел...

Этот вечер оказался одним из самых плохих в моей жизни. Хуже всего было то, что мы ничего не могли сделать – как найти девушек в огромном городе?

– Я мог бы их найти, – ответил Сергей на мой вопрос. – Но сейчас мы слабее, и это ни к чему не приведет. Мы обязательно проиграем: в самый ответственный момент что-то пойдет не так. Не торопись, дай мне возможность вытянуть ситуацию. Я знаю, как это сделать.

– Ну, а сейчас? Что нам делать сейчас?! Сидеть и ждать?

– Давай сходим поужинаем? – предложил Сергей и неожиданно для меня улыбнулся.

– И ты сейчас можешь думать о еде?! – даже не поверил я.

– Кирилл, вспомни, что я рассказывал о цепочках событий. Сейчас мы в минусе, и наши стенания не смогут нам помочь ни на йоту. Наоборот, чем больше мы злимся и нервничаем, тем глубже погружаемся в яму. Я понимаю, что тебе нелегко сейчас быть оптимистом. Но это нужно: мы должны выйти на плюсовую ветвь, должны переломить негатив. Сейчас ты злишься, и этим тянешь на дно нас обоих, понимаешь? Переломи себя: расслабься, почувствуй оптимизм. Ну, давай – это просто нужно. Через силу.

– Ты это серьезно? – Я внимательно смотрел на Сергея.

– Да. Плюс идет к плюсу, минус к минусу – таков закон симпатии. Пессимисты всегда проигрывают. Поэтому нам нужно просто взять себя в руки и настроиться на новый раунд игры. И увидишь, Сила обязательно подкинет нам шанс. Мы выкрутимся.

Я ничего не ответил. Некоторое время мы сидели молча, я разбирался со своими чувствами. Умом я понимал, что Сергей прав. Понимал и то, что не имею права ни в чем его винить, – хоть он и взял на себя всю ответственность за случившееся. Я ведь тоже был рядом и тоже не смог ничего заподозрить. Так что я виноват в случившемся ничуть не меньше Сергея.

– Расслабиться, пожалуй, я сейчас все-таки не смогу, – произнес я, взглянув на него. – Но от ужина не откажусь. Голодный человек – плохой воин.

– Для начала сойдет и это, – ответил Сергей.

Ужин и в самом деле подействовал на меня благотворно – на сытый желудок все не казалось уже таким мрачным. Да, Мейер нас «сделал». Ничего, отыграемся. Будет и на нашей улице праздник.

После ужина мы вернулись в номер. Я сел в кресло, взглянул на расположившегося напротив Сергея:

– Скажи – если мы слабее, то как сможем переиграть Мейера? Он ведь все время будет выигрывать?

– Мейер подключил силу своего Ордена. У меня Ордена нет. Но потоков в этом мире много, и к ним, при желании, можно подключаться. Мейер – сатанист, магистр Ордена Люцифера. Как думаешь, кто может противостоять силе этого Ордена?

– Даже не знаю... – пожал я плечами. – Церковь?

– В точку, – согласился Сергей. – Можно поразному относиться к Церкви – верить или нет, считать ее эгрегором, маятником или чем-то еще. Но факт в том, что христианская Церковь обладает очень большой силой. Именно это и может нам помочь.

– И что, нам придется искать священника?

В моем голосе явно чувствовалось сомнение. Сергей улыбнулся:

– Не обязательно. Подключение к потоку – это настройка. Состояние души. Каждый поток имеет свои атрибуты. Можно подключаться через них – например, ходить в церковь, причащаться, исповедоваться, вести жизнь истинного христианина. Но это долгий путь, к тому же он не всегда работает. Можно превратить свой дом в храм, увешать все стены иконами, носить пудовый крест – и при этом быть бесконечно далеко от Бога. Суть в том, что основой приближения человека к Богу является его сердце. А точнее, его чистота. Связь с Богом идет именно через сердце, через сердечные чувства. Есть два уровня: внешний и внутренний. Внешний – это атрибутика. Она помогает настройке, но не является определяющей. И внутренний – это сердечные чувства. Православие – я в данном случае буду говорить именно о нем – очень чистое в своей сути, в своих основах. Если приходит погрязший в грехах человек, ему придется пройти долгий путь очищения – только тогда он сможет непосредственно соприкоснуться с Богом, ощутить то, что называют нисхождением Святого Духа. То есть происходит сонастройка: Бог не будет опускаться на уровень нашей грязи. Но мы, если захотим, можем подняться до уровня его чистоты. Чем чище человек, тем легче ему сонастроиться. Максимальный уровень чистоты доступен лишь святым. Нам до этого, конечно, как до Марса, – Сергей мягко улыбнулся. – Но какая-то степень сонастройки доступна и нам.

– Ну, и что это значит конкретно? – поинтересовался я. – Что я должен делать – встать на колени и помолиться? Обещать не грешить?

– Это не так просто объяснить... – Сергей задумчиво потер переносицу. – Ты же знаешь, что рукопашному бою не учатся за один день. Так и здесь – все приходит с опытом. Конечно, бывают случаи, когда человек разом поднимается на высшие уровни духовного подвига. Но чаще это происходит перед лицом смерти: скажем, от человека требуют отречься от веры, он не отрекается, в итоге погибает, становясь мучеником. Нас, думаю, это пока не устраивает, верно?

– Само собой, – хмыкнул я.

– Значит, сонастройка должна быть плавной, постепенной. Скажи, что главное в православии?

– Верить, наверное? – предположил я.

– Самое главное в православии – это покаяние. Я бы сказал, что вера начинается с покаяния и им же заканчивается. Покаяние, смирение, отсутствие гордыни – прямой путь к Богу.

– Ив чем я должен каяться? – Слова Сергея о покаянии мне не понравились. – Не думаю, что у меня так уж много грехов.

– Вот это и есть гордыня,—ответил Сергей. – Путь к Богу лежит через полное отречение от себя, от признания за собой каких бы то ни было заслуг. Опять же, осознание своей греховности приходит не сразу, для этого сердце должно хоть немного очиститься.

– Сложно это, – вздохнул я. – Как-то не прииык я каяться.

– Я и не прошу тебя об этом. Покаяние должно быть искренним, сердечным. Здесь недопустимо лицемерие. Просто попробуй, засыпая, поговорить с Богом. Искренне. От всего сердца. Попроси Его помочь спасти Ольгу и Вику. Попроси провести тебя по правильному пути. Попроси прощения за свои ошибки – например, за то, что произошло в сельве. Ведь убийство, каким бы они ни было, – очень большой грех.

– Но мы защищали себя! – возразил я.

– Я понимаю. Тем не менее, это грех, и за него надо просить прощения. Просто начни, попробуй почувствовать Бога. Обращайся к Иисусу, к Богоматери. К святым – если знаешь кого. Проси помощи. Вот увидишь, они помогут. При этом верь в эту помощь – это очень важно.

– Даже не знаю... Получится ли у меня?

– Ты просто попробуй. И помни о том, что в этом мире нет ничего сильнее веры.

Спать мы легли около полуночи. Я долго не мог заснуть, все думал о том, где сейчас Ольга. Ну, и Вика, конечно. Как-то они там?

Затем я вспомнил разговор с Сергеем. Признаться, я никогда не считал себя особо верующим. Крещен был – это да. Крестик ношу. Только все это было, скорее, данью моде. Я привык во всем всегда полагаться на свои силы. И вот теперь мне предстояло говорить с Богом – я чуть не рассмеялся от ощущения глупости ситуации. Не получится у меня. Не для меня это.