Текст книги "Операция «Копье»"

Автор книги: Антон Первушин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 21 страниц)

По тому, как разом стало свежо, Стуколин понял, что они на палубе. К своему удивлению, он услышал громкие голоса и жизнерадостный смех.

«Ёрш твою медь, – подумал он. – А ведь поживём ещё!» Его пронесли шагов двадцать, бросили на палубу, сорвали мешок и скотч. От яркого света, ударившего в глаза, – солнце в этих местах встаёт рано – Алексей на секунду зажмурился. А когда открыл, то обнаружил, что палуба переполнена народом – казалось, сюда собрались все члены команды «Варяга» от старших офицеров до рядовых моряков. На самой палубе из брезента была сооружена огромная ванна, заполненная океанской водой. И в этой ванной уже пребывали пилоты авиагруппы в полном составе. Нельзя сказать, чтобы у них был особо жизнерадостный вид, но и явного протеста они не выказывали.

«Да это же Праздник Нептуна! – догадался Стуколин. – Экватор! Как же мы проморгали?» К Стуколину подошли два моряка, одетые довольно причудливо – в намотанные на голое тело зелёные тряпки, с ластами на ногах. Моряки споро развязали Стуколина и под всеобщий свист и улюлюканье забросили в ванну к остальным. Алексей погрузился с головой, но сразу вынырнул, отплёвываясь.

– С добрым утром, – сказал Лукашевич, оказавшийся рядом.

– Вот сволочи, – охарактеризовал происходящее Стуколин. – А я уж решил, что на «Варяге» мятеж.

– Не один ты, – усмехнулся Лукашевич. – Серёга своих «тритонов» знаешь как отделал.

К друзьям подгрёб Золотарёв. Лицо его слева украшала свежая ссадина, губы распухли, но вид он имел самодовольный.

– Эх вы, доходяги! – сказал он. – С какими-то субтильными мореманами справиться не сумели.

– Но результат-то один, – заметил уязвлённый Стуколин.

– Я сюда по доброй воле влез! Не то что вы. Почувствуй, блин, разницу!

– Так, – Стуколин огляделся вокруг. – Костю вижу… Барнавели тоже тут… и писатель… А где наши спецназовцы?

– К ним просто так не войдёшь, – пояснил Золотарёв. – У них круглосуточный пост и оружия полный рундук. Если захотят участвовать, сами выползут.

Тут моряки, одетые тритонами, расступились, и к ванне приблизилось «чудо гороховое» – Нептун. Из нормальной одежды на нём были только тельняшка и трусы до колен, остальное – распущенные и выдержанные в зелёной краске бинты, изображающие водоросли, борода из мочалки, корона из латуни – были заготовлены специально к празднику. Узнать его под этим нарядом было довольно затруднительно.

– Что за шум? – спросил Нептун густым басом. – Что за переполох в царстве моём?

– Поймали нарушителей, ваше величество, – доложил один из «тритонов», в котором Стуколин опознал Мстислава Губанова. – Экватор пересекают, а даров не преподносят.

– Как так? – Нептун нахмурил брови. – Непорядок.

– Вот и мы думаем, что непорядок.

– Что же вы, путешественники? – Нептун снова повернулся к сидящим в ванне пилотам авиагруппы. – Законы морские не цените? Меня, царя всех морей и океанов, водоёмов больших и малых, не уважаете? А как утоплю?

– Рэкетир, блин, – тут же обозвался Золотарёв.

– Кто это сказал?!

«Тритоны» засуетились, выволокли Сергея из воды и бросили его на колени перед Нептуном.

– Кто таков? – грозно осведомился морской царь. – Почему непочтителен?

– Капитан Золотарёв, – представился Сергей. – Сроду был непочтителен к дутым авторитетам.

– Ах ты, охламон! – рассердился Нептун. – Кого ты «дутым» назвал? – и под одобрительные возгласы «тритонов» начал охаживать Золотарёва палкой, играющей роль трезубца.

– Ай, ай! – запричитал Сергей визгливым голосом. – Больше не буду, ваше величество!

– То-то же, – удовлетворился Нептун. – Ну сказывай, капитан, на каких кораблях ходил, по каким морям или океанам?

– По воздушному океану, ваше величество! – Золотарёв в карман за словом не полез.

– Это где такой? Почему не знаю?

– Знаете, ваше величество. У вас над головой.

Нептун, задрав голову, посмотрел в небо.

– А, так ты подданный моего японского кореша Камикадзе? – обрадовался Нептун. – У вас, мне утопленники рассказывали, какая-то заварушка с Дядюшкой Сэмом была – чем дело-то кончилось?

– Без бородатого анекдота шагу ступить не могут, – булькнул сидящий в ванне Кадман.

Его тоже вытащили из постели, и был он совсем голый и синий от холода. Без одежды «акула пера» производила довольно непрезентабельное впечатление, отличаясь от остальных худосочностью и слаборазвитой мускулатурой. Но самоуверенности у него при этом не убавлялось.

– Проиграли мы, ваше величество, – отвечал Золотарёв. – Вчистую.

– Что ж вы, соколы? Посрамили, получается, кореша моего?

– Так ведь слуги Дядюшки Сэма тоже под ним ходят, ваше величество…

Закончить импровизированный спектакль Нептуну и Золотарёву не удалось. На палубе появился вице-адмирал Долгопрудный. В своём парадном мундире, резким контрастом выделяющемся на фоне тельняшек и зелёных тряпок, в кои были наряжены «тритоны», он выглядел белой вороной – очень внушительной белой вороной, надо сказать! Подойдя к Нептуну, Георгий Семёнович окинул его юмористическим взглядом. «Тритоны» притихли, но морской царь ничуть не испугался.

– А это ещё что за франт? – осведомился он. – Вырядился, как на параде. Слушай, франт, я тебя знаю?

Долгопрудный широко улыбнулся и вдруг легко, словно не убелённый сединами адмирал, а юноша с первого курса мореходки, встал на одно колено. Снял фуражку и сказал:

– Здравия желаю, царь-батюшка. Прости нас, окаянных, что нарушили твой покой. Не гневись и не шторми.

Нептун удовлетворённо кивнул:

– Вот как говорить с морским царём надо! – сказал он, обращаясь к сидящей в брезентовой ванне компании. – Учитесь, молодёжь!

– Корабль наш называется «Варяг», – докладывал Георгий Семёнович. – Идём под флагом старинным «андреевским», курсом в Антарктиду. На борту много пушек имеем, чтобы врага устрашить и честь флота своего отстоять.

– Шиза какая-то, – пробормотал Кадман. – Они хоть сами слышат, чего несут? Стилизовать под старину, господа, тоже надо уметь!

– Тише ты, – шикнули на него.

– Я – капитан «Варяга», – говорил Долгопрудный, – и под моим началом находится полторы тысячи разбойников. Пропусти нас с миром, царь-батюшка, дай попутного ветра и низкой волны…

– Дары будут? – деловито поинтересовался Нептун.

– Конечно же, царь-батюшка. И вино, и сдоба для тебя приготовлены. А это лично от меня.

К огромному удивлению присутствующих, Долгопрудный снял с запястья часы и протянул их Нептуну. Морской царь, по всему, растерялся пуще других, и тогда вице-адмирал, привстав, наклонился к нему и шепнул:

– Бери, Василий, не смущайся. Не забудь только потом в кильватер бросить.

– Достойный подарок, – заявил Василий Рушников (а это был именно он – скорый на всякие выдумки командир ЗРК «Кинжал»), взял часы и надел их на руку. – Принимается!

Окружающие зааплодировали.

– Продолжайте, ребятушки, – сказал Долгопрудный, надел фуражку и с достоинством удалился.

…В тот же день состоялись выборы Президента. В кают-компании соорудили избирательный пункт с урной и кабинками, и к обеду все члены команды по очереди побывали там, поставив галочки на бюллетенях. Исключения не делалось ни для кого, даже для тех, кто считал себя гражданином Украины – Долгопрудный по-прежнему проводил политику многонационального единства, словно «Варяг» действительно был частью территории исчезнувшего государства под названием СССР.

На вечернем банкете, посвящённом экватору и Празднику Нептуна, старший помощник Ткач озвучил результаты выборов. Как и ожидалось, подавляющее большинство проголосовало за премьер-министра Путина. Три десятка голосов досталось лидеру коммунистов Зюганову. Примерно такое же количество получил популярный в «глубинке» губернатор Кемеровской области Тулеев. Два голоса были отданы режиссёру Говорухину, и один – демократу Явлинскому.

– Теперь начнётся, – зловеще пообещал писатель Кадман. – Будет вам небо в клеточку!

– Кончай злопыхать, – посоветовал командир спецназовцев Роман Прохоров, наливая литератору первую за сегодня стопку горилки. – Давай лучше выпьем. За экватор. И за будущее!..

* * *

Первый айсберг члены команды «Варяга» увидели на сороковой параллели. Многие высыпали на палубу – посмотреть на это чудо природы. Крейсер шёл на скорости в двадцать узлов, оставляя айсберг по правому борту, и все любопытствующие имели возможность рассмотреть подробности в бинокли.

Айсберги южного полушария отличаются от айсбергов северного. Если от арктической полярной шапки отламываются довольно бесформенные глыбы, напоминающие куски льда в бокале с коктейлем, только сильно увеличенные в размерах, то айсберги Антарктики – это целые плавучие острова со своей экосистемой, способные бороздить океан годами, пока течение не вынесет их к экватору. За характерную форму антарктические айсберги называются столообразными, и именно такой повстречался «Варягу».

– Настоящий кусочек Антарктиды, – мечтательно сказал писатель Кадман, отнимая от глаз бинокль. – Всё-таки удивительное дело: мы стремимся в космос, всё выше, и выше, и выше, а тут рядом, на нашей собственной планете, целая terra incognita!

– Ну, не такая уж incognita, – заметил Роман Прохоров, стоявший рядом. – Кто там только со времён Беллинсгаузена с Лазаревым не высаживался[90]90
  Майор Прохоров, видимо, не в курсе, что первая высадка на шестой континент состоялась только спустя три четверти века после экспедиции Фаддея Беллинсгаузена и Михаила Лазарева. Это сделала норвежская экспедиция в 1895 году.


[Закрыть]. Станций опять же навалом.

– Но кто читает отчёты этих экспедиций и станций? – резонно возразил Антон. – Кому это нужно? А ведь Антарктида будет поинтереснее иных планет, даже поинтереснее Марса, вокруг которого сейчас столько разговоров. Ведь Марс, по большому счёту, – просто безжизненная пустыня, а в Антарктиде когда-то существовала жизнь, и, наверняка, её фауна отличалась от фауны других континентов в той же степени, что и фауна Австралии.

– Вся проблема в том, что за два века тема утратила новизну, – предположил Роман. – К Антарктиде привыкли. Сюда уже экскурсантов возят. Вот будут лет через двести на Марс экскурсантов возить, тоже всем неинтересно станет.

– Смотрите, дельфины! – воскликнул Кадман, вытягивая руку.

При этом он стал похож на мальчишку, которого впервые привели в зоопарк.

Действительно, между «Варягом» и айсбергом, высоко выныривая из воды, продвигалась стая голов эдак в сотню. Роман посмотрел в бинокль:

– Нет, не дельфины, – сообщил он через некоторое время – Похоже, это пингвины.

– Вот и ещё одна примета Антарктики, – подытожил Кадман.

Приметы южного континента множились на глазах. Участились встречи с айсбергами, и пилотам прибавилось хлопот: поскольку системой международной спутниковой навигации «Варягу» было пользоваться запрещено, на них возложили обязанности обеспечения штурманской группы крейсера свежими океанографическими данными. Сам командир крейсера, вице-адмирал Долгопрудный, всё чаще появлялся на мостике, чтобы взять управление на себя. И хотя современный тяжёлый крейсер считается непотопляемым кораблём, айсберги об этом не знают, чему подтверждением – судьба «Титаника», которого тоже когда-то называли «непотопляемым».

Время от времени над «Варягом» появлялись буревестники и альбатросы, однако рёв двигателей их отпугивал, и надолго они не задерживались. Ещё любопытствующие могли наблюдать китов и тюленей, мигрирующих с наступлением антарктической осени. Погода, правда, заметно ухудшилась: с юга дул резкий холодный ветер, волнение усилилось настолько, что порой приходилось отменять плановые вылеты.

А однажды Антон Кадман, выйдя на «крышу», стал свидетелем странного явления. Солнце скрывалось за плотными низкими облаками, а всё вокруг было словно подёрнуто белесой дымкой. Линия горизонта была неразличима, и создавалось впечатление, будто бы «Варяг» находится внутри огромной замкнутой сферы. Опустив глаза, Антон к страху своему не увидел поверхности палубы, на которой стоял. Ему сразу вспомнились многочисленные истории о Бермудском треугольнике и пропавших бесследно кораблях.

– Что это? – с ужасом спросил писатель пробегавшего мимо Рушникова.

Василий приостановился.

– Это «белая мгла», – ответил он, улыбаясь. – А значит, мы в Антарктике…

* * *

(Авианосец «Джон Ф. Кеннеди», Антарктика, апрель 2000 года)

Сообщение о том, что в трёхстах морских милях северо-восточнее движется параллельным курсом авианесущий крейсер «Варяг», пришло в боевой информационный центр ударной группировки по системе спутниковой связи SAT-COM незадолго до того, как передовые корабли боевого охранения пересекли пятидесятую параллель. Случилось это ранним утром, и большая часть личного состава авианосца «Кеннеди» ещё отдыхала в своих каютах.

Командир авианосца кэптен Уильям Перкинс объявил «тревогу» и распорядился разбудить всех, кто, согласно «тревожному» расписанию, должен был занять свои посты. Ещё через четверть часа в боевом информационном центре флагмана собрались офицеры в должности не ниже командира части.

Среди присутствующих был и командир авиакрыла Майкл Санчес. Он ещё не знал, в чём дело, но нехорошее предчувствие уже овладело им. Экстренный сбор походного штаба группировки мог означать только одно – «прогулка» (как охарактеризовал экспедицию Дик Митчем) не получилась. Враг, поначалу – виртуальный, а потому совсем не страшный – вдруг приобрёл зримые черты в виде засветки на главном тактическом дисплее автоматизированной системы раннего предупреждения «Аутло Шарк». А если вспомнить о том, что обычно стоит за подобными засветками… Санчесу очень хотелось оказаться подальше и от боевого информационного центра, и от авианосца, и от всей этой Антарктиды, будь она навеки проклята.

Однако, несмотря на дурные предчувствия, Майкл держался в рамках – должность командира авиакрыла ко многому обязывает; к тому же, степень опасности потенциального противника ещё предстояло оценить.

Зайдя в штаб и поприветствовав собравшихся офицеров, Санчес прямиком направился к оператору центра, отвечающему за управление воздушным движением:

– Доложите обстановку!

– «Хаммер» [91]91
  «Хаммер» – неофициальное название самолёта дальнего радиолокационного обнаружения Е-2С «Хоукай».


[Закрыть] в контакте с противником, – сообщил оператор. – Два дежурных «томкэта» заняли эшелон на «угрожаемом направлении». Ещё два – в пятиминутной готовности. Сейчас взлетает «гувер»[92]92
  «Гувер» – неофициальное название палубного противолодочного самолёта «Локхид» S-3A «Викинг», в состав авиакрыла «Джона Ф.Кеннеди» самолёты этой модификации были приняты в 1975 году


[Закрыть].

– Отлично, – сказал Санчес. – Вы сделали за меня всю работу.

Он повернулся к контр-адмиралу Эллисону:

– Необходим ваш приказ, сэр. Я прошу объявить «боевое расписание».

– Подождите, – остановил Эллисон нетерпеливого кэптена. – Они видят нас? – спросил он у оператора.

– Да, сэр, – отозвался тот. – Мы только что получили данные с «хаммера». Корабль противника соблюдает режим радиомолчания, РЛС выключены, но в воздухе постоянно находятся два самолёта. По характеристикам это – «флэнкеры», палубная модификация[93]93
  «Флэнкер» – натовское название российских истребителей, являющихся модификациями «Су-27».


[Закрыть]. В настоящий момент один из них находится на удалении в двести миль от нас и на высоте в тридцать тысяч футов – он нас видит, сэр.

– Плохо, – сказал контр-адмирал. – Это очень плохо.

Он взглянул на главный тактический дисплей.

– Кто может что-нибудь сказать об этом корабле?

– Если позволите, сэр, – поднял руку присутствовавший здесь же «независимый эксперт» Риан. – «Варяг» – это систер-шип флагмана российского Северного флота «Адмирала Кузнецова». Он считается недостроенным и не так давно был продан частной компании по цене металлолома. Государственная принадлежность его не определена. Но, судя по тому, что он появился в этих водах и на его борту находятся «флэнкеры», данные разведки устарели.

– Устарели? – Эллисон даже не пытался скрыть раздражение. – Чем вы вообще занимаетесь в своём Управлении, если о появлении на океанских линиях нового тяжёлого авианосца мы узнаём в тот момент, когда он наводит на нас свои пушки?

– Никто не предполагал, что русские рискнут использовать недостроенный крейсер и противопоставить его нашей группировке.

– А откуда известно, что это русские? Вы же говорили, что государственная принадлежность авианосца не определена.

Риан повернулся к стоящему в сторонке Фоули.

– Может быть, вы ответите на вопрос адмирала?

– Да, сэр, – Фоули выступил вперёд. – Произошла утечка секретной информации, сэр. Русские знают о нашей экспедиции и её задачах. Они заинтересованы в том, чтобы помешать нам, сэр.

– Теперь мне понятно, зачем вам понадобились личные дела экипажа, – Эллисон нахмурился ещё больше. – И вы скрывали это от меня? Вели своё расследование, а я ничего об этом не знал?

– Прошу прощения, адмирал, – вмешался Риан, – но сейчас нет времени на разбирательство. Мы должны принять решение…

– А я не могу принять решение на основании тех данных, которыми располагаю! – в довольно резкой форме заявил Эллисон. – Хорошо, допустим, что это русские. Что они могут реально предпринять?

И снова отвечать за всех пришлось Джеку Риану.

– Очевидно, – сказал он, – в данном случае русские действуют тайно, без официальной санкции своих властей. Если бы такая санкция имелась, они отправили бы нам вдогонку свою собственную авианесущую группировку. А здесь мы имеем дело с одним-единственным крейсером, вышедшим без боевого охранения и без поддержки.

– Вы в этом уверены?

– Да, сэр!

– Что ж, – задумчиво произнёс контр-адмирал, – разведка своё слово сказала. Теперь наша очередь, кэптен, – он повернулся к ожидающему приказа Санчесу: – Поднимите в воздух ещё два «томкэта». Кроме того, пошлите пару из «жука» [94]94
  «Пластмассовый жук» («Plastic bug») – неофициальное название палубного штурмовика F/A-18 «Хорнет».


[Закрыть] и «кота» [95]95
  «Кот» – полуофициальное название палубных истребителей F-14 «Томкэт», производная от сочетания «Tomcat», которое у нас переводят как «Бойцовый кот».


[Закрыть] к русскому авианосцу – нужно им продемонстрировать, что мы готовы к ответным действиям при любом развитии ситуации.

Майкл подумал, что при ином раскладе он с лёгким сердцем послал бы к вражескому крейсеру пару своих подчинённых, но только не теперь – после длительного перехода и в момент первого контакта с противником. Его просто неправильно поймут офицеры авиакрыла, возникнет слушок, что кэптен Санчес сыграл труса, и это раньше или позже дойдёт до старшего брата и отца. Страшно даже представить, что навоображают себе эти вояки!..

– Сэр! – обратился Майкл к контр-адмиралу. – Вы позволите мне лично навестить русский авианосец?

Эллисон окинул бравого кэптена одобрительным взглядом.

– Разрешаю.

– Ещё один вопрос, сэр. Цвет ракет?

– Повесьте белые. Пусть русские увидят, что мы не шутим[96]96
  В военно-морской авиации США учебные ракеты окрашивают в синий цвет, а боевые – в белый.


[Закрыть].

– Слушаюсь, сэр!

Отдав честь, Санчес покинул боевой информационный центр и по галерейной палубе прошёл в штаб авиакрыла. Там его дожидались командиры эскадрилий. Майкл посмотрел на их хмурые озабоченные лица и понял, что колебаний они ему не простят. Он прокашлялся в кулак и в нескольких словах изложил офицерам имеющиеся у него сведения по оперативной обстановке. Те приняли новости молча и внешне спокойно, один только Фрэд Кинг по прозвищу Небесный Король широко улыбнулся, продемонстрировав белоснежные блестящие зубы.

– Приказ командира группировки, – Майкл возвысил голос. – Необходимо нанести нашим русским друзьям визит вежливости. Ведущим буду я. Кто хочет составить мне компанию?

Хотели, разумеется, все, но раньше остальных успел высказать своё желание Фрэд Кинг:

– Если позволите, сэр!

Отказать ему Санчес не имел оснований. Но и радости не выказал.

– Жду вас на палубе через пятнадцать минут, – буркнул он, выходя из помещения штаба.

В указанное время он сам, одетый в высотный компенсирующий костюм, вышагивал по резиновому покрытию «крыши» авианосца, направляясь к своему «хорнету», выставленному дивизионом буксировки у самолётоподъёмника номер 3. Заняв своё место в кабине и проверив работоспособность бортовых систем, Санчес захлопнул фонарь и повёл штурмовик к носовой катапульте правого борта.

Рассвет уже окрасил горизонт в ярко-алые тона, по светлеющему небу быстро бежали облака, а слева по курсу виднелся одинокий айсберг. Чтобы обеспечить лучшие условия для взлёта и посадки, «Джон Ф.Кеннеди» увеличил скорость до 32 узлов и пошёл против ветра. На кормовых углах барражировал вертолёт SH-3 «Си Кинг» с группой спасателей, готовых оказать помощь экипажам самолётов в случае аварии или другого бедствия.

Аккуратно подведя штурмовик к катапульте и по толчку почувствовав, что носовая стойка шасси встала в гнездо ведущего захвата, кэптен связался с командиром авиационной боевой части:

– Крыша! Здесь Пустынник. К взлёту готов.

– Взлёт разрешаю, Пустынник, – отозвался Дик Митчем. – Удачно слетать, Майкл!

– Спасибо, Дик.

В это время техники в зелёных куртках, обозначающих их принадлежность к дивизиону обслуживания взлётно-посадочного оборудования, закончили взвешивание штурмовика, чтобы точно определить необходимое давление пара, и оператор катапульты высветил на специальном табло номер самолёта и его взлётную массу. За хвостовым оперением «хорнета» поднялся отражатель газовой струи. Майкл движением РУД вывел двигатели на максимальную тягу, отпустил тормоза и мигнул аэронавигационными огнями, в очередной раз сигнализируя палубной команде о своей готовности. Руководитель группы обслуживания катапульты, внимательно наблюдавший за процессом подготовки, махнул зелёным фонарём, и оператор нажал кнопку «Пуск». С задержкой в две секунды катапульта сработала, калиброванное кольцо страховочного штока оборвалось, и «хорнет» с огромным ускорением помчался по катапультному треку, развив в момент отрыва от палубы скорость в сто шестьдесят узлов.

Оказавшись в воздухе, штурмовик чуть провалился, но, управляемый опытной рукой, начал быстро набирать высоту. Через полминуты к нему в хвост пристроился «томкэт», за штурвалом которого сидел лейтенант Кинг.

– Сегодня без баловства, Фрэд, – предупредил Санчес своего ведомого по ближней связи. – Мы должны лишь провести разведку и показать русским, что знаем об их присутствии.

– Слушаюсь, кэптен, – подтвердил получение приказа лейтенант. – Сегодня «без баловства».

Голос Кинга в наушниках шлемофона звучал бесстрастно и, казалось, не должен был вызывать подозрений, но Майкл Санчес почему-то ему не поверил…

* * *

(Антарктика, апрель 2000 года)

Первым корабли американской ударной группировки заметил Руслан Рашидов. Случилось это через три минуты после того, как «хорнет» Майкла Санчеса взлетел с палубы «Джона Ф. Кеннеди». Тонко пискнул сигнал захвата цели, и на панели многофункционального индикатора появилась условная карта местности с отмеченными на ней объектами противника. Один, два, три, четыре… семнадцать объектов! С высоты они казались сбившимися в кучу, зоны действия радиолокационных станций накладывались друг на друга, что, по идее, снижало боеспособность, но старший лейтенант знал, что это обманчивое впечатление – просто принципы организации противовоздушной обороны на суше и на море довольно сильно разнятся.

Кто другой на месте Рашидова при виде такого количества целей мог растеряться и запаниковать, но только не Руслан. Быстро проанализировав воздушную обстановку, он по каналу шифрованной связи соединился с оператором боевого информационного поста:

– Сфера, как слышно меня, приём? На связи Сибиряк. Наблюдаю группу из семнадцати объектов. Удаление – триста семьдесят. Направление – двести. Семь объектов идентифицировал как военные корабли и один – как корабль снабжения. В воздухе находятся девять птичек: самолёт дальней локации, один «противолодочник», один вертолёт, четыре истребителя кружат над группой, и два идут к нам.

– Принято, Сибиряк. Мы уже видим их на дисплее.

После довольно продолжительной паузы в эфире появился Барнавели.

– Сибиряк, на связи Ас. Немедленно возвращайтесь на палубу. Как поняли меня, приём?

– Понял вас, Ас. Возвращаюсь на палубу.

Рашидов развернул истребитель и лёг на обратный курс. Лишних вопросов он задавать не привык.

По истечении десяти минут полёта в горизонте, «Су-33» Рашидова появился на траверзе «Варяга». Облетев крейсер, Руслан не обнаружил на полётной палубе ни одного истребителя. Поскольку воздух над «Варягом» был чист, выходило, что все машины были опущены вниз, на ангарную палубу. Предположение старшего лейтенанта оказалось верным.

Когда на БИП крейсера поступила информация о появлении американской группировки, вице-адмирал Долгопрудный созвал на капитанский мостик офицеров, возглавляющих подразделения «Варяга».

– Так-то вот, ребятушки, – сказал он, и владевшее им лихорадочное возбуждение заметили все присутствующие, – начинается самое интересное.

– Я предлагаю отогнать наглецов, – тут же выступил подполковник Барнавели.

– Мы с Костей Громовым слетаем и…

– А вот этого не надо, – с ходу отверг Георгий Семёнович идею командира авиагруппы. – Незачем нам провоцировать конфликт раньше времени. А средств для того, чтобы отогнать пару истребителей, у нас и на корабле хватит. Какие ещё будут предложения?

– Запустить одну «триста тридцатую»[97]97
  По всей видимости, «триста тридцатой» командир БИП «Варяга» называет ракету 9М330, которыми вооружены зенитные комплексы «Кинжал».


[Закрыть], – помедлив, сказал капитан первого ранга Мстислав Губанов, исполнявший обязанности командира боевого информационного поста и старшего офицера по воспитательной работе. – И взорвать на подлёте. Полные штаны пилотам обеспечены.

– Какие вы все, ребятушки, воинственные, – огорчился Долгопрудный. – Они ведь нам не враги пока, а наоборот даже – геополитические союзники. Но лишнего им знать не следует. Поэтому я предлагаю всю авиацию с палубы убрать и начать радиоигру.

– Это как же? – немедленно воспротивился Барнавели. – Вот так взять и убрать?

– Взять и убрать, – подтвердил вице-адмирал. – Пусть помучаются, посчитают, сколько мы единиц авиации на себе нести можем.

Приказ командира «Варяга» был выполнен в точности, и Руслан Рашидов сел на совершенно пустую палубу. Буксировочная команда тут же отволокла его истребитель к самолётоподъёмнику, торопливо, под окрики офицера, сложила консоли крыльев, и «Су-33» опустился вниз, в чрево крейсера.

Ещё через три минуты американские самолёты, шедшие на высоте двух километров, появились в зоне прямой радиолокационной видимости.

– Всем постам, внимание! – разнёсся по крейсеру усиленный динамиками громкоговорителей голос Губанова.

* * *

Командир экипажа самолёта ДРЛО Е-2С «Хоукай», под прикрытием «томкэтов» барражирующего на высоте в двадцать пять тысяч футов от поверхности океана, внимательно следил за продвижением пары «жук-кот» в направлении к русскому авианосцу. Радар APS-125 производства компании «Дженерал электрик», находящийся в дискообразном надфюзеляжном обтекателе, позволял «высвечивать» район радиусом от ста пятидесяти до четырёхсот морских миль, контролируя 250 воздушных объектов одновременно и выдавая целеуказание тридцати своим перехватчикам. Сейчас воздушная обстановка была намного «прозрачнее», но командир экипажа не расслаблялся.

На своём контрольном дисплее он видел, как корабли боевого охранения меняют своё местоположение относительно ядра группировки. Они выстраивались в классический ордер [98]98
  Ордер – регламентированное по направлениям, интервалам и дистанциям взаимное расположение кораблей.


[Закрыть] противовоздушной обороны, а это наставляло ход мыслей на вполне определённый лад.

– Пустынник, здесь Ястреб-один, – обратился он к Санчесу по каналу спецсвязи.

– Слушаю, Ястреб-один, – откликнулся кэптен.

– Вы входите в зону радиолокационной видимости.

– О'кей, Ястреб-один! Спасибо за информацию.

– Парни, подбросьте им перчика в борщ! – со смехом посоветовал второй пилот «хоукая».

– Постараемся, Ястреб-один.

* * *

Когда до русского авианосца оставалось чуть больше восьмидесяти миль, станция предупреждения о радиолокационном облучении «Магнавокс AN/ALR-50» передала в бортовой компьютер «хорнета» информацию о мощном источнике радиолокационного излучения, появившемся прямо по курсу. 16-разрядный процессор обработал информацию и отправил её дальше – на многофункциональный индикатор и в систему звукового оповещения. Заслышав сигнал, Санчес внутренне напрягся. Когда-то на него подобные спецэффекты не производили заметного впечатления, но с тех пор много воды утекло, а главное – он слишком хорошо помнил, что такое ночь посреди иракской пустыни.

– База, здесь Пустынник, – вызвал кэптен боевой информационный центр группировки. – Мы вступили в радиолокационный контакт с противником.

– Принято, Пустынник. Продолжайте выполнение задания.

Стало уже совсем светло, видимость была отличная, и, чуть наклонив нос штурмовика, Санчес получил возможность полюбоваться на русский авианосец, кажущийся отсюда маленькой утлой лодочкой на фоне безбрежного океана.

– Пустынник, здесь База. Противник вызывает вас на частоте два-один-восемь-два. Побеседуйте с ним. Но, ради Бога, не выдавайте наших секретов!

«Веселятся, – подумал кэптен с каким-то тёмным ожесточением. – Сидят у себя там, под кондиционерами, кофе попивают – отчего же не веселиться?» Разумом Майкл, конечно, понимал, что несправедлив: в БИЦе сейчас не до веселья, а что касается отдельных шуточек, то это нормальная разрядка, попытка хоть на немного ослабить прессинг огромной ответственности, возложенной на офицеров штаба в этой нетривиальной ситуации.

Помедлив, Санчес всё же протянул руку и настроил радиоприёмное устройство самолёта на частоту 2182 килогерца, используемую на флотах всех стран для передачи голосовых сообщений особой важности или информации, связанной с вопросами безопасности. Кроме того, согласно международным соглашениям, на этой волне каждые полчаса выделялось по три минуты под сигналы бедствия, однако Майклу ни разу не довелось услышать в эфире ни «мэйдэй», ни «дэлта эко» – он считал, что ему повезло.

Стоило Санчесу выйти на «особо важную» частоту, как он услышал хрипловатый мужской голос, говоривший по-английски с сильным акцентом:

– Истребитель, вас вызывает пост связи авианесущего крейсера «Варяг». Сообщите вашу принадлежность, ваш номер и выполняемые задачи. Ответьте, истребитель.

– Я слышу вас, «Варяг», – сказал Майкл, и ларингофоны, закреплённые у него на гортани, преобразовав слова в электрические импульсы, отослали их радиопереговорному устройству, которое в свою очередь передало ответ в эфир.

– Немедленно сообщите вашу принадлежность, ваш бортовой номер и выполняемые задачи.

Санчес переключился на канал специальной связи:

– База, здесь Пустынник. Они запрашивают принадлежность, бортовой номер и выполняемые задачи. Что мне нужно отвечать?

– Отвечайте правду, – разрешил контр-адмирал Эллисон.

– Слушаюсь, сэр, – Майкл вернулся на аварийную волну. – «Варяг», на связи с вами находится кэптен Майкл Санчес, мой бортовой номер – один-ноль-ноль. Я командир третьего авиакрыла Атлантического флота США, приписанного к авианосцу «Джон Ф.Кеннеди». Совершаю разведывательный полёт в районе дислокации авианосного ударного соединения Атлантического флота. Прошу не мешать мне в выполнении задания.

На «Варяге» посовещались.

– Бортовой номер один-ноль-ноль, – вновь послышался хрипловатый голос, – мы не будем препятствовать вашей миссии, если вы немедленно покинете зону в пределах пятидесяти миль от крейсера.

Санчес прищурился. Эти русские явно зарываются. В Майкле вдруг пробудилось некое чувство, похожее на боевой задор, но он тут же подавил его, вспомнив, кто он и где он.

– Вы забываете, «Варяг», что здесь нейтральные воды. Мы имеем право летать, куда захотим и когда захотим. Советую не вмешиваться, если вы не хотите неприятностей.