Текст книги "Вторая попытка (СИ)"

Автор книги: Антон Демченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 25 страниц)

Глава 3.

Идею сбегать на хутор, чтобы проверить наличие там Бийских, я выбросил из головы, как идиотскую. В конце концов, у меня есть мой зерком. Долго он, конечно, не проживёт... разобью, чтоб меня по нему не «запеленговали», но уж пару звонков с него вполне можно сделать. У них могут быть проблемы, когда «особняки» узнают, что я выходил с ними на связь? Может быть. А может быть, и нет. Здешнее государство, насколько мне известно, довольно отстранённо относится к волхвам. Контроль, конечно, сохраняют, но в дела Круга без особой необходимости стараются не лезть. К тому же, Ружана Немировна, рассказывая о взаимоотношении государства и волхвов, особо напирала на тот факт, что реальное взаимодействие между этими «структурами» осуществляется на уровне Особой канцелярии и Старшего Круга, так что армейцам за подобные поползновения могут и по рукам надавать. Да и сами Бийские, как мне кажется, вполне способны постоять за себя, хоть наговорами и силой, хоть связями-знакомствами. Достаточно вспомнить, как тот же дед Богдан наведывался в гости к окружному начальнику, словно к себе домой. А ведь тот, на минуточку, один из четырёх полковников, управляющих Областью Великого войска Донского, то есть, по здешней табели о рангах, имеет воеводский чин... полковник на генеральской должности.

В общем, меньше всего я беспокоился за Бийских. А вот связываться с Грацем или Остромировым, я, пожалуй, пока остерегусь. Профессора, они ж такие беззащитные, ага... Да и боязно мне им звонить, я ж уже не одно занятие пропустил. Съедят... и плевать им будет на все форс-мажоры, уж что-что, а характеры этих исследователей я успел изучить неплохо.

К сожалению, затея насчёт беседы с Бийскими, провалилась в самом начале. Понятное дело, что звонки на рассвете, не то, что может обрадовать человека, но я был настойчив, так что кто-то из них просто обязан был, в конце концов, ответить на вызов, хотя бы для того, чтобы обматерить разбудившего. Вотще. Ни дед Богдан, ни тётка Ружана так и не взяли зерком в руки. Пришлось ограничиться письменным сообщением с кратким объяснением ситуации и просьбой переговорить с Остромировым. Да, я трусливо свалил эту повинность на своих попечителей. В конце концов, должен же и от них быть какой-то толк в заварившейся каше!

Устроившись на лавочке в одном из дворов, я, наконец, просмотрел запись методичного разграбления моей лавки совершенно не военными, но очень дотошными личностями, физиономии которых постарался запомнить, и был немало удивлён наглостью этих налётчиков. Нет, я понимаю, что они могли не отыскать размещённые мною в лавке видеосенсоры, но... ведь даже не попытались! Просто дождались, пока снявшие сигнализацию каким-то сверхнавороченным артефактом, армейцы укатят прочь, и принялись выносить моё имущество. Моё имущество!

Впрочем, возможно, здесь стоит поблагодарить паранойю, по совету которой я не стал объединять вторичный видеоконтроль с общей системой безопасности лавки, выстроенной мною в совершенно сумасшедшем порыве вдохновения. Как бы то ни было, армейцы ловко грохнули всю сеть сигнализации и противодействия, вместе с основным контуром видеоконтроля, а пришедшие им на смену, "грузчики" поленились проверить работу вояк, благодаря чему, я теперь имею возможность наблюдать во всех красках и подробностях, как меня лишали собственности. Загрызу гадов. Найду и загрызу, честное слово!

Когда в кадре мелькнула физиономия Ольгерда Барна, я взбеленился окончательно и чуть не разнёс зерком раньше, чем планировал. На то, чтобы успокоиться у меня ушло почти четверть часа. За это время, пытаясь угомонить бушующий гнев, не проваливаясь в медитацию, я успел снести все данные с прибора на карты памяти, прикинуть некоторые изменения в своём плане, и отказаться от части из них, ввиду излишней кровавости. Не то, что бы я боялся этой красной жидкости, но... не на войне же, правильно? С другой стороны, оставлять действия воров безнаказанными, на мой взгляд, нехорошо. Просто нехорошо. Учитывая же их личности... о да, пожалуй, я готов аплодировать беспечности обнёсших мою лавку тварей. Она, в смысле, беспечность подарила то, чего так не хватало моим гипотезам и выводам, основанных, прямо скажем, на косвенных данных. Железные доказательства.

Ещё раз полюбовавшись на физиономию бригадира "грузчиков", случайно угодившего в кадр, я тихо рыкнул и хлопнул зерком о брусчатку, зеркало жалобно хрустнуло под каблуком, и я, тряхнув головой, отправился реализовывать оставшиеся части своего слегка модернизированного плана. Время не ждёт, на улице светает, а предстоящие дела лучше проворачивать в отсутствие чужих глаз. Придётся чуть поторопиться...

* * *

– У тебя ручка с бумажкой найдётся? – Голос, раздавшийся над ухом, заставил Ярослава подпрыгнуть в кровати. Юноша открыл глаза и уставился на сидящего в его кресле человека, чей силуэт едва угадывался в тёмно-серой хмари подступающего утра. – Эй, ау! Ручка есть, спрашиваю?

– Т-ты кто? – Хрипло произнёс Ярослав, тщетно пытаясь рассмотреть теряющегося в дрожащих, невесть откуда взявшихся тенях, незваного гостя.

– Надо же, всего пару дней не виделись, и меня словно и не было. Нехорошо, знаешь ли. – Покачал головой собеседник. – Совсем нехорошо. Одноклассников надо помнить, хотя бы для того, чтобы не опозориться на встрече выпускников лет через ...дцать.

В голосе вторженца не было и намёка на иронию или сарказм, но Ярослава почему-то не оставляло ощущение, что над ним просто издеваются.

– Так что насчёт ручки и листка бумаги? – Прервал сумбурный поток мысли толком непроснувшегося юноши, "гость".

– В верхнем ящике стола... возьми. – Пробормотал хозяин спальни, осторожно перетекая в сидячее положение. Никаких одёргиваний не последовало, и юноша еле слышно выдохнул. Помимо прочего, присутствие странного гостя вызывало у него опас... хотя, отец всегда говорил, что врать себе – последнее дело, а потому, нужно честно признаться: Ярославу было страшно. Не до мокрых трусов, но... в общем, злить пришельца, ему совершенно не хотелось.

В этот момент, гость шевельнулся, выдвигая указанный ящик, и Ярослав, наконец, смог его узнать.

– Ерофей?!

– Не ори, не до... впрочем, ты, как раз, дома. Но всё равно, не ори. – Отреагировал тот, после чего довольно кивнул и, выложил наконец найденные писчие принадлежности на стол. В комнате неожиданно посветлело, и Ерофей тут же принялся что-то быстро писать на листе дорогой почтовой бумаги. Той самой бумаги, что Ярик использовал только для писем Ждане! Она ж по гривеннику за лист стоит!

– Да ладно, что тебе листика для одноклассника жалко, что ли? – Словно прочитав мысли хозяина спальни, фыркнул Хабаров.

– Ерофей, что ты здесь делаешь? – Избавившись от иррационального страха, наконец, выдавил из себя Ярослав.

– Письмо пишу. А что? – Словно само собой разумеющееся, выдал тот.

– Издеваешься? – Нахмурился его собеседник. Ерофей в ответ пожал плечами и вновь принялся строчить. Но едва Ярик решил вытряхнуть ответы из незваного гостя, как почувствовал, что его тело будто сдавил гигантский удав. Сжал так, что не шевельнуться... да он даже закричать не может!

– Не шебурши, одноклассник. – Бросил Хабаров, из голоса которого как-то вдруг исчезли последние намёки на эмоции. На Ярослава пахнуло холодком. – Сейчас допишу письмо, тогда и поговорим. Немного. Кстати, конверт у тебя найдётся? Только без отдушки, а то у меня даже от запаха этой бумаги уже глаза слезятся, если к нему ещё и пахучий конверт добавить...

– В том же ящике, у задней стенки. – Тихо проговорил Ярослав, поняв, что дёргаться бесполезно.

– Замечательно. – Ерофей поставил точку в своём письме, пробежал по нему взглядом и, довольно кивнув, нашарил в ящике конверт. – Чистенький, без ароматизации, то что надо.

Листок отправился внутрь, следом за ним скользнула пластинка карты памяти. Хабаров было коснулся пальцами защитной ленты на конверте, но чуть поразмыслив и бросив короткий взгляд в сторону Ярослава, не стал запечатывать письмо.

– На, прочти. – Ерофей протянул конверт внимательно следящему за его действиями юноше. – Потом заклеишь и передашь отцу. И советую ни взглядом, ни намёком не сообщать ему, что тебе известно содержание письма. Целее будешь.

Ярик покосился на протянутый ему конверт, как на ядовитую змею, но... всё же, любопытство пересилило, и юноша принялся читать. Впрочем, по мере чтения, любопытство лишь разгоралось, уж очень непонятным было послание Ерофея. Больше похоже на благодарственное письмо, чем на что-то опасное... или способное расстроить отца. Но прежде, чем Ярослав успел спросить об этом, заговорил Ерофей.

– Скажи, Ростопчины, действительно, ваши родственники? – Неожиданный вопрос...

– Были. Наша ветвь – младшая, прав на титул и имя не имеет, поэтому отец с матерью уехали в Область. Здесь на фамилии не смотрят, только на запись в реестре... срок. – Вздохнул на окончании фразы Ярослав.

– Ну да, ну да. Но отношения со старшими родственниками, при этом, продолжаете поддерживать. – Ухмыльнулся Хабаров. – И даже управляете отделением их предприятия в Ведерникове.

– Это заслуга отцова брата. Он, в отличие от главы фамилии, относится к нам без предубеждения. – Хмуро произнёс Ярик.

– Ясно-понятно. – Покивал Ерофей и неожиданно резко спросил, – интересно, зачем я мог понадобиться вашим старшим родственничкам?

– Ольгерд говорил, что такими одарёнными в конструировании людьми разбрасываться нельзя. Расточительно.

– Барн, да?

– Ты его знаешь? – Удивился Ярослав.

– О да, была возможность познакомиться. – Протянул в ответ Хабаров, после чего коротко рассказал, как и где он познакомился с младшим партнёром дядюшки Шалея. Коротко, но чётко.

– Он не мог так поступить! – Ярик неверяще помотал головой.

– Тем не менее, это факт. – Безэмоциональным тоном сообщил Ерофей и кивнул на зажатый в руке собеседника конверт. – Там карта памяти, на ней запись из моей лавки, можешь убедиться в этой части.

Три часа спустя, Ярослав сидел под окном отцова кабинета и старался не упустить ни слова из того разговора, что он доносился до него через открытую форточку. А послушать было что...

– Шалей, ты слышишь? Твой дружок упрятал мальчишку в застенки "особняков", откуда тот благополучно сбежал и теперь, он, мать-перемать, благодарит высокую фамилию Ростопчиных за беспокойство, проявленное в его отношении, и заверяет, что со всеми своими дальнейшими проблемами справится сам! – Рычал старший Беленький, расхаживая перед огромным зеркомом, с которого на него устало взирал старший наследник рода Ростопчиных.

– Вежливый молодой человек. – Констатировал находящийся в сотнях вёрст от кабинета, собеседник отца Ярослава, бросив быстрый взгляд в сторону тихо сидящего в уголке подчинённого. А тот, явно пребывая не в лучшем настроении, нервничал и то и дело утирал испарину со лба. В этом Ярослав убедился, высунувшись на миг над подоконником.

– О да... Чудо, а не юноша. А уж в каких цветистых выражениях он благодарит семью Беленьких и фамилию Ростопчиных за то, что те, цитирую: "позаботились о принадлежащем мне имуществе, которое, за время моего вынужденного отсутствия, непременно было бы разворовано"! – Рявкнул хозяин кабинета. – И как мягко пеняет нам, дескать, нужно было предупредить заранее, что мы берём на себя труд "принять на хранение" товар из его лавки!

– Барн. – Взгляд Шалея Ростопчина упёрся в младшего партнёра. Тот нервно облизал губы.

– Да... мы вывезли имущество из его лавки. Но ведь там соверешнно уникальные разработки, которые...

– Барн! – В голосе "зазеркального" собеседника прорезались нотки гнева.

– Он не сможет ничего доказать. – Выпалил Ольгерд, и Ярослав поймал себя на мысли, что никогда прежде не видел... точнее, не слышал, чтобы обычно вальяжный и всем довольный партнёр дядюшки, был в таком взвинченном состоянии.

– Пересылаю запись. – Сухой голос отца взрезал тишину. – Временная отсечка оригинальная, я проверил.

Несколько минут с места, где спрятался Ярослав, можно было расслышать только тиканье часов, а потом...

– Ольгерд! Ты ополоумел?! – Рёв дядьки Шалея, наверное, можно было расслышать на другом конце города.

Глава 4.

Поначалу, я предполагал покинуть Ведерников пешком и, поймав по дороге попутку, дошкандыбать до Ростова или Новочеркасска. Но вышло иначе... Нет, наглеть окончательно и покупать билет на автобусной станции я не стал, патрули там только что не обнюхивали пассажиров, а гарантии, что давешний капитан-дознаватель ещё не вырвался из «плена», и не успел сообщить комендантской роте данные спеленавшего его мальчишки, у меня не было. Но вот тут-то я и вспомнил, что проходящие рейсовые автобусы делают в Ведерниковом три остановки. Одну на въезде в город, в портовой части, одну на станции, кстати, расположенной недалеко от рынка и, соответственно, от моей бывшей лавки, а третью – на выезде. Ноги сами понесли меня по нужному маршруту, тем более, что в независимости от наличия или отсутствия патруля на выезде из города, путь мой всё равно лежал в ту сторону. Пешкодралом тоже лучше шагать по дороге, а не по буеракам.

Каково же было удивление, когда я узрел пустую остановку на окраине Ведерникова и не обнаружил поблизости ни одного патруля... в пределах видимости, если быть точным. Кажется, я даже рассмеялся в этот момент. Впрочем, после недолгих поисков, за поворотом в сотне метров от "околицы", я обнаружил целый блок-пост, где "отдыхал" добрый десяток... реестровых казаков при "крупняке" и поддержке в виде сидящего "на брюхе" бронированного чудовища, ощетинившегося тремя стволами куда-то в поле. И это, вместо уже ставших привычными за время моих сегодняшних прогулок, трёх комендачей в патруле. М-да.

А вот тот факт, что казачки даже не почесались, когда мимо них прошелестел рейсовый автобус, меня несказанно обрадовал. Уж не знаю, что тому виной – беспечность реестровых, ещё не прочухавших, что военное положение это серьёзно, или отсутствие должного контроля и "накачки" от окружного начальника, но мне такое раздолбайство только на руку.

Дождавшись очередного рейсового "сотника" на остановке, я загрузился в автобус и, расплатившись с кондуктором рублёвой монетой, с облегчением устроился в самом хвосте салона. До Новочеркасска катить больше сотни вёрст, а это значит, что у меня есть, как минимум полтора часа на отдых.

Дорога была пуста и я почти задремал под тихий шелест движка автобуса, но стоило подъехать к Семисаракелу, и всё разом изменилось. Тяжело груженные военные машины вперемешку с гражданским транспортом просто заполонили дорогу, но, кажется, я был единственным человеком в автобусе, которого удивила эта картина. Люди хмурились, недовольно вздыхали... и не выказывали никакого недоумения.

– Вторая волна. – Донёсся до меня тихий голос сидящего рядом мужчины. Я недоумённо взглянул на попутчика. Тот, очевидно, принял это за немой вопрос и не менее тихо пояснил, – сегодня утром должны были объявить вторую волну эвакуации. Старшие классы школ, семьи военных и реестровых. Сам видел приказ по второму округу в Нижнем Чире. Вот, еду к своим... у меня семья в Новочеркасске, помогу им собраться, да отправлю к родне в Саратов.

– Ясно. – Кивнул я. – Значит, мертвяки уже и сюда добрались?

– Типун тебе на язык, парень. – Мотнул головой мой собеседник и, пожевав губами, мрачно договорил. – Хотя, кажется, к тому всё и идёт. Говорят, в Ейске уже неупокоев видели... Ну да ничего, остановят эту заразу. А ты тоже до родни добираешься?

– Можно сказать и так. – Я отвернулся к окну, не желая продолжать беседу. Седой это понял и навязываться больше не стал. Так и доехали в тишине до станции в Семисаракеле.

Небольшой городок кипел явно непривычной для него бурной жизнью. Машины снуют туда-сюда по улицам, прохожие морщатся от их шума, и над всей этой суетой то и дело взмывает заполошный лай никогда прежде не видевших такого столпотворения дворовых кабысдохов. Наш автобус тем временем, прокатившись по окраине старинного поселения, сохранившего своё название ещё со времён хазарского владычества, остановился на станции и тяжело осел наземь. Кто-то вышел, кто-то вошёл, двери автобуса прошипели пневмоприводами, и мы вновь покатили в сторону Новочеркасска. Правда, теперь и речи не могло идти о той скорости, с которой автобус домчался до Семисаракела. По загруженной транспортом дороге, он вынужден был ползти почти с черепашьей скоростью. Впрочем, меня это вполне устраивало.

Мысли ползли так же медленно, как и наш "сотник", и были ничуть не светлее настроения людей, сидящих в его салоне. Сейчас, рассуждая здраво, я мог признаться себе, что идея с письмом была мальчишеским порывом, продиктованным злостью и обидой. Но и ошибкой свои действия я не считаю. Да, можно было бы не рисоваться и просто позвонить Ярославу или отправить к нему Бохома с сообщением, но так или иначе, свой "ультиматум" я его родственникам выставил бы. Наглость? Так, если подумать, у меня и нет ничего кроме неё. Я не принадлежу к одной из фамилий, у меня нет ни связей, ни капиталов... то есть, возиться в песочнице Ростопчиных, мне нет смысла, это гарантированный проигрыш. Сожрут и не подавятся. А значит, мне нужно сменить поле и правила игры.

Именно это я и сделал своим ультиматумом, оставив противнику лишь два из множества ходов. Либо высокие господа утрутся и вернут мою собственность, после чего мы вежливо улыбаемся друг другу и расходимся краями, либо они лезут в бутылку и атакуют, что полностью развяжет мне руки и даст формальное право на жёсткий ответ. Впрочем, вру. Есть ещё один вариант: Ростопчины могут просто сделать вид, что ничего не было, и они вообще не понимают, чего от них хочет этот странный конструктор-недоучка. Что ж, их право. Любой ультиматум имеет свои сроки, и мой не исключение. Иными словами, не отдадут добром, огребут вагон хлопот. Уж чего-чего, а пакостить меня в своё время учили профессионально. Но это совсем другая история.

В Новочеркасске я сошёл с "сотника" в толпе таких же пассажиров и тут же попал под проверку документов. Но если в Ведерникове у меня были все основания ускользать от таковой, чтобы не загреметь по второму разу к "особнякам", то здесь этой проблемы быть не должно. Другой округ, другие "хозяева", хоть гражданские, хоть военные. Пусть капитан-дознаватель злится сколько угодно, но он не командует всей контрразведкой в Области, и не может не понимать, что объявив меня в розыск по всем территориям, переведённым на военное положение, поставит тем самым крест на своей карьере. Я-то, на допросе у его коллег, молчать не буду, а это чревато ба-альшими неприятностями для превысившего свои полномочия, продавшегося фамилии Ростопчиных, "особняка". Конечно, не факт, что мои слова примут на веру, но нервы капитану его коллеги из службы собственной безопасности помотают по-любому и на карандаш возьмут непременно. Оно ему надо? Вот-вот.

Как и ожидалось, проверка идентификационной карты прошла без проблем, так что, спустя полчаса, я нырнул из не по-осеннему жаркого, солнечного дня в прохладу станционного здания и потопал к расписанию. Новочеркасск, конечно, столица одноимённого округа, но вот воздушный вокзал расположен в Ростове, до которого мне ещё нужно добраться. А кроме того, вышагивая по наполненному гудящим людом залу, я внимательно посматривал по сторонам и, опираясь на свою здешнюю память, пытался отыскать кого-нибудь из местной шушеры. Есть у меня к ним одно дельце...

* * *

Барн был в гневе... нет, не так. Ольгерд был в абсолютной ярости! Простая, построенная по давно обкатанной, абсолютно надёжной схеме, двухходовка нацеленная на привлечение талантливого самоучки к делу Ростопчиных, дала сбой. И на ком?! На человеке, в профессиональных качествах которого, сам Барн никогда не сомневался. Ха! Если бы ещё пару дней назад кто-нибудь спросил старого ловчилу, кому из своих многочисленных «знакомых», он бы доверил самое сложное дело, Ольгерд, ни на секунду не сомневаясь, ткнул бы пальцем в Орвара. Крепкий профи, цепкий, жёсткий, абсолютно надёжный... а теперь? Где этот «надёжный»?! Мальчишку упустил, задание провалил, да ещё и под шишки от Шалея, всегда щедрого не только на премии, но и на показательные порки, «особняка» никак не подставить. Перефразируя старую истину: друг моего вассала, не мой вассал. Тьфу!

Вспомнив старшего партнёра по торговым делам, Ольгерд невольно скривился. Да уж, отсыпал ему Ростопчин горячих, за недогляд и неаккуратность. Но кто ж знал, что это мелкий мерзавец такую подлянку устроит?! Впрочем, стоит признать, есть здесь вина самого Барна, за дело нагоняй получил, что уж тут говорить. Польстился на ученические поделки, а выяснить досконально, что ещё умеет этот уникум, не удосужился. Да и с видеозаписью из лавки конфуз вышел. Эх, неужто теряет хватку старый пёс, а? Худо, если так. В его деле, внимательность к деталям и мелочам, это всё! С другой стороны...

Барн неожиданно даже для самого себя расплылся в улыбке. Недоброй такой. А что? Если подумать, то камеры в лавке ушлого мальчишки пропустил не он, а подчинённые Орвара. Вот и повод и возможность надавить на шипящего от злости, словно стая гусей, капитана, чуть не потерявшего лицо перед своими подчинёнными... если не должность. Стоило ведь начальству узнать, что командира особого отделения обвёл вокруг пальца обычный юнец, и, как минимум, с погон Орвара слетели бы три звезды из четырёх, а может быть одним разжалованием дело и не закончилось бы. В общем, капитан ещё радоваться должен, что один из его дуболомов сумел-таки освободиться сам, и вызволил всю компанию из "плена" до того, как их обнаружили сослуживцы.

Хм, а надавить на Орвара всё же придётся. Приказ Ростопчина однозначен: проблему нужно закрыть. А для этого, просто необходимо сыскать сбежавшего мальчишку. И делать это сподручнее именно капитану-"особняку". В розыск, конечно, объявлять не стоит, слишком опасно для фамилии, но ведь не обязательно действовать так прямолинейно, верно? Скажем, дать "соседям" фото и описание, скинуть идентификатор, да сообщить, чтоб маякнули, если вдруг объявится на их территории.

– Ну да, ну да. – Задумчиво покивал Орвар, когда Барн, выслушав всё, что имел сказать ему капитан, и сам вдоволь наоравшись о "криворуких недоучках", работающих в техотделе старого приятеля, выложил ему своё предложение по поискам беглеца. – Неофициально попросить можно. Прикрыться просьбой попечителей, узнавших, что их чадо вдруг возомнило себя великим упокоителем мёртвых и отправилось творить подвиги... может и выгореть затея. Таких малолетних героев сейчас развелось полобласти. Казачьи дети же... воины, чтоб их! Так и норовят из-под мамкиных подолов на передовую рвануть, патрули их ловят да прямо с фильтров в эваколонны подсаживают. В общем, такая идея может сработать. Нам же ещё и спасибо скажут, если одного такого ходока сами по адресу доставить пообещаем.

– Твоя кухня, тебе и карты в руки. – Согласно кивнул Ольгерд.

– Ишь, как заговорил. Напомнить, кто втравил меня в эту историю? – Прищурившись, осведомился, явно ещё не отошедший от недавней перепалки, капитан.

– Сварт, не начинай снова, а? – Скривился в ответ Барн. – Оба мы здесь хороши оказались. Я не ожидал такой прыти и ума от мальчишки, а твои орлы не смогли даже обычную камеру в его лавке засечь. И на старуху бывает проруха. Давай отыщем этого умника и закроем тему. Баш на баш.

– Ладно. – После недолгого раздумья, вздохнул Орвар. – Но времени у нас немного. Если малец догадается слинять из зоны военного положения, то нам его будет уже не достать. Так что, придётся тебе привлекать других специалистов.

– Сколько у нас времени, как считаешь? – Подобрался Ольгерд.

– Дня три, не больше. Потом, искать его в Области будет бессмысленно, наверняка уйдёт за кордоны. – Прикинув возможные варианты, ответил капитан.

– Так, чего мы сидим? – Барн подскочил на месте и кресло под ним жалобно скрипнуло.

Орвар окинул старого приятеля долгим взглядом и, покачав головой, выложил на стол извлечённую из ящика стола тоненькую папку без опознавателей и шифров. Вытащив из кармашка папки карту памяти, он потянулся к своему зеркому, мало похожему на гражданские модели, и уже через минуту данные Хабарова ушли в обработку.

– С тебя коньяк технарям. – Уведомил он Ольгерда, захлопнув массивную прорезиненную крышку зеркома.

– Будет. – Заверил его Барн и тут же добавил, – по результату.

– Шустов. Ящик. – В той же манере отреагировал Орвар и, поймав возмущённый взгляд собеседника, якобы в бессилии развёл руками. – Обеспокоенные попечители меньше не предложили бы.

– Опять расходы. – Скривился Ольгерд, но тут же махнул рукой. – Ладно, чёрт бы с ним. Найдём мальчишку, я и тебе поляну накрою и твоим орлам... хоть они проштрафились.

– Обойдутся. – Ощерился Орвар. – Им ещё залёт отрабатывать...