Текст книги "Координатор"

Автор книги: Антон Павлов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 23 страниц)

12

Елизавета Сергеевна вспоминала молодость и наблюдала в окно, как синички клевали кусочек сала в кормушке. Она подошла к кухонному буфету, где в самом нижнем ящике на консервных банках сгущёнки и кукурузы лежал мешочек с конфетами «Алёнка». Елизавете Сергеевне не столько нравился вкус этих конфет (так себе вкус, а стоят втридорога), сколько она обожала умильное личико девочки.

Елизавета Сергеевна сходила в комнату и вернулась с телефонной трубкой, набрала номер старика с первого этажа. Обычно, получив пенсию, он звонил ей и радостно сообщал: «Сергеевна, жди „пензию“. А то если совсем богачка стала, то отдай её мне». Елизавета Сергеевна смеялась и спрашивала Никитича «куда ему столько денег, ведь скоро помирать».

Старик долго не брал трубку, а потом ответил детский голос:

– Алло?

– Кто это? – спросила Елизавета Сергеевна.

– Это я, – ответил мальчик, и в его ответе была сокрыта глубокая детская логика.

– Я, кажется, не туда попала… – нахмурилась Елизавета Сергеевна, глядя на экран телефона. Цифры были правильные, значит произошла ошибка соединения.

Мальчик в трубке заплакал.

Елизавета Сергеевна слышала этот плач не так уж давно. Однажды она пришла к Павленко-Ахметшиным, а из комнаты, где лежал Гриша раздавался плач. Мальчик никак не успокаивался: «Я не хочу умирать. Это бо-о-льно!» В тот раз сеанс пришлось отложить.

– Мне больно, бабушка Елизавета. Мне очень бо-о-ольно! – заплакал мальчик.

Елизавета Сергеевна отвела трубку в сторону и смотрела на неё как на змею.

– Как тебя зовут, крошка? – спросила Елизавета Сергеевна. – Не плачь. Я звонила не тебе, но раз уж мы с тобой говорим. Всё будет хорошо.

Елизавета Сергеевна засунула пальцы в вазочку с конфетами и стала перебирать «Алёнок». Взяла одну конфетку, развернула и положила в рот. Стала рассасывать, как валидол.

– Меня зовут Гриша.

Струйка коричневой слюны вытекла из левого уголка рта Елизаветы Сергеевны и опустилась на стол. Елизавета Сергеевна в ужасе смотрела на трубку. Нужно выключить связь, – подумала она, – Это какой-то глупый розыгрыш.

Такого не бывает. Видеть ауры это одно, а слышать голос умершего ребёнка – другое!

Но это был голос мальчика Павленко-Ахметшиных!

Нужно взять себя в руки.

Задрожали колени, ступни онемели. Пришла безумная мысль: а не принять ли горячую ванну? Было бы так здорово, погрузиться с головой в горячую пену и расслабиться. Ох ты, – думала Елизавета Сергеевна. – Ты получила диплом шестой степени из рук самого Координатора. Ты можешь видеть ауры, исправлять их. Ты – госпожа Елизавета. Ты – избранная! Чтобы там не говорил Андрей о твоём сумасшествии.

Что он может понимать, живя в четырёх стенах своего уютного мирка?

Страх пришёл.

Не ощущение сердечного приступа или надвигающегося как буря сумасшествия. К этим ласточкам старости Елизавета Сергеевна уже привыкла. Просыпаешься ночью и думаешь: или умерла или тяжелобольная лежишь в больнице после инфаркта. Или закопали живьём в могилу… Обычные стариковские мысли.

Это было не то. Пришёл совсем другой страх. Он граничил с паникой. Он бежал рядом, высунув желтоватый потрескавшийся язык, как бешеный бездомный пёс. Все эти месяцы после смерти Аркаши он не отставал от неё, и вот он вцепился в ногу до крови!

Зазвонил телефон. Приятная электронная мелодия «подмосковные вечера». Елизавета Сергеевна с опаской посмотрела на телефон, и нажала «связь»

– Алло?

– Бабушка Елизавета? – снова голос умершего Гриши. – Я хочу спа-а-а-ть! Я не могу заснуть!

– Что тебе нужно, мальчик? Кто сказал тебе моё имя?

– Бабушка Елизавета, подойди к двери, тебе пензию принесли.

– Ты не можешь говорить! – закричала в трубку Елизавета Сергеевна, – Не можешь. Тебя уже нет!

– Да? – голос мальчика изменился. – Если бы ты не была шарлатанкой, я мог бы говорить! Я бы стал парнем, мужчиной, я бы женился, и жена родила бы мне детей. А ты убила меня! Тупорылая мамаша поверила тебе!

– Ты – сатана! Что нужно тебе?

– Твоя жизнь, бабушка Елизавета, – сказал Гриша так, как мог бы сказать «мне нужно немного соли, дайте, пожалуйста, взаймы…»

В дверь позвонили. Елизавета Сергеевна выключила телефон и на цыпочках пробралась в коридор. Замерла возле трюмо, глядя на своё отражение. Звук звонка в квартире раздавался оглушительно и нагло. Ещё и ещё! Она посмотрела вверх. Коробочка с динамиком звонка захлёбывалась от звуков.

Елизавета Сергеевна опустилась на колени и стала рыться в ящичке под трюмо. Вытащила пачку квитанций, старую телефонную книгу, которой тысячу лет назад нужно было выкинуть, потому что половина абонентов давно лежала в земле.

Вот то, что она искала. Телефон районного отделения милиции.

Звонки в дверь прекратились.

Тишина пугала ещё больше.

Елизавета Сергеевна набрала номер. В трубке захрипело. В это мгновение она увидела ауры! Эти видения приходили вот так внезапно, словно кто-то более умный и совершенный говорил: включите ей ненадолго, пусть посмотрит. От входной двери по коридору на кухню по полу, потолку и стенам вились тёмные лужи гнилой жижи вперемешку с ростками мерзкого вьюнка.

Всё потеряло цвет. Мир вокруг стал чёрно белым.

– Алло? – сказала Елизавета Сергеевна, зажмуриваясь.

– Это начальник ваших детей, – сказал грубый мужской голос. – Мы с вами незнакомы, но должен вам сказать – вы скверная мать. Сначала нужно сделать человека из вас. И я этим займусь. Откройте дверь немедленно!

– Нет! – вскрикнула Елизавета Сергеевна.

Всё вокруг чернело мерзкой аурой демона. Он пришёл за мной! – лихорадочно соображала старушка. – Он сильней меня. Я не справлюсь.

– Сильней тебя? – издевалась телефонная трубка. Она валялась на полу, но звук, исходивший из неё, проникал в самое сердце, в мозг и душу. – Да кто ты такая, старая дура?

– Я?! – Елизавета Сергеевна расставила ноги, расширила глаза. – Я – госпожа Елизавета! Я экстрасенс шестого уровня! Уйди от дверей моего дома. Ты – демон! Я знаю это!

– Ты отражение, – сказала трубка. – Ты отражение своего старшего сына. Частичка его силы передалась тебе случайно. Залетела по ошибке как микроб, а ты возомнила о себе. Ты – отражение. И ты – ничто! Ты просто старая больная раком дура!

– Нет, – Елизавета Сергеевна села на пол рядом с трубкой. – Это невозможно.

– Ты отражение. Ты даже не нужна мне. Ты – глупая жертвенная овца, – издевался голос. А потом зашептал. – Посмотри в глазок, посмотри в глазок… я стою на пороге, я жду тебя… я дам тебе силу… я дам тебе власть… которая и не снилась тебе… тебе ведь нужна только сила… чтобы повелевать… чтобы не бить поклоны… чтобы стать независимой… чтобы старость не ставила тебя на колени… подойди и посмотри…

– Нет, – прошептали губы Елизаветы Сергеевны.

Она попятилась от двери и наткнулась на коридорное трюмо. Зеркало задрожало, съехало в бок и от удара пошло трещинами. Елизавета Сергеевна смотрела на отражение самой себя во множестве стреловидных осколков, и вся жизнь проносилась перед глазами.

Вот значит тот самый ключик, с помощью которого просто и легко открылся ларчик. Всё дело в Андрее. А ведь мне следовало догадаться раньше, когда только увидела ауру Андрея во время сеанса, – думала Елизавета Сергеевна. Она вспомнила, как поразилась ауре сына, похожей на солнце и рядом с ней чёрное пятно демона…

Это походило на затмение солнца. Мой сын – солнце, – эта мысль была как откровение. А я всего лишь лучик. Я отражение.

Елизавета Сергеевна попятилась от разбитого зеркала. Сзади, за дверью что-то происходило. Оно подготавливалось…

Как тяжело было осознавать, что ты и вся твоя полная гордости жизнь стала всего лишь дорожкой, брошенной к ногам того, кого ты носила в чреве.

Елизавета Сергеевна схватила карандаш. Нужно было спешить. Елизавета Сергеевна рыскала глазами по сторонам в поисках листка бумаги. Не нашла ничего подходящего и выдрала первую страницу телефонного справочника. Страница была желтоватая от времени и когда старуха писала, сухой стержень ручки прорывал плоть бумаги, как крюк маньяка рвёт кожу жертвы.

Руки матери дрожали, мозг отказывался думать, когда она выводила послание сыну:

«Андрей… Андрей – ты Сила! Всё в тебе! Он здесь, чтобы убить тебя! Возьми ошейник и сделай это! Твоя мама госпожа Елизавета»

Она написала это и медленно, почти торжественно подошла к двери.

У Елизаветы Сергеевны появился план.

Ей нужна была Сила. У того, кто стоял за дверью, Силы было предостаточно. Если бы только удалось сделать маленький фокус с перекачиванием силы биополя… Если бы только удалось. Как два сосуда: пустой и полный жидкости, если соединить их трубочкой, то появится давление…

Координатор рассказывал об этом на лекции…

Елизавета Сергеевна подошла к двери, чтобы принять силу в себя и повернуть её против владельца. Она прильнула к глазку, чтобы увидеть и впитать в себя всё до последней капли.

Она так хотела спасти сына. Так хотела помочь ему… Ведь, что её жизнь была до этого? Всего лишь подготовка к священному моменту!

– Покажи своё истинное лицо, демон, – прошептала Елизавета Сергеевна и приблизила лицо к двери.

В глазок ударили с той стороны так, что он вышел из массива двери и воткнулся в глаз Елизаветы Сергеевны. Теперь глазок торчал из глазницы старушки и походил на чёрный груздь, вылезший из лесной земли.

Елизавета Сергеевна упала на колени, и какое-то время изучала своё отражение в разбитом зеркале, а потом сердце старушки не выдержало и перестало биться.

Хлынула кровь из пробитой человеческой плоти.

Казалось, сам дьявол смотрит сквозь дверной глазок в черепе госпожи Елизаветы…

13

У милиции вопросов сначала было очень много, потом всё меньше и меньше, а через полмесяца и вовсе Андрей уже самолично обивал порог районного и городского УВД. «Дело по статье такой-то „убийство с отягчающими…“ возбуждено, расследование ведётся…» – отвечали чиновники в милицейских погонах.

Больше всего вопросов было по поводу записки Елизаветы Сергеевны, адресованной Андрею. То, что речь шла про какой-то ошейник, то, что мать подписала записку, как «госпожа Елизавета» – всё это наталкивало следствие на мысль о сумасшествии странной бабули – экстрасенса. Андрей видел, что у следователя так и чешутся руки приписать «попадание дверного глазка в глаз» в один из видов самоубийства.

Так бы всё встало на свои места. Младший сын покончил с собой, матушка – покончила с собой. Теперь очередь за старшим…

Андрей ощущал себя в последнее время как житель экологически неблагоприятной зоны, или неблагополучного района, или подъезда. Тебе и деваться некуда, потому что сменить место жительства тебе не хватит средств. А жить как то надо и детей воспитывать.

Ты присматриваешься к соседям наркоманам. Глядишь утром на трубы заводов, не пойдёт ли из них подозрительный кислотного цвета дым… Слушаешь внимательно радио, не раздастся ли голос диктора: «Внимание! Срочное сообщение! Началась война…»

Тогда нужно хватать жену и дочку и бежать…

Куда бежать? Если всё происходит внутри твоей семьи?

Андрей стоял у мусорного контейнера, сжимая в руке чёрный пакет. Внутри помимо разного хлама лежал ошейник в коробке, который мать пыталась всучить Андрею перед смертью. Андрей сам не знал, почему так и не объяснил толком следствию ситуацию с этим ошейником. Возможно потому, что ему не хотелось, чтобы мать воспринимали абсолютно сумасшедшей.

Андрей занёс руку над контейнером. Рядом бродила собака со слежавшейся и слипшейся шерстью. Псина будто уже подохла и ожила. Она зло смотрела на человека. Андрей увидел внутри контейнера кусок мёрзлого алого мяса и понял причину нетерпения собаки. Он перехватил пакет в руках, вытащил коробку с ошейником и сунул под пальто. Выкинул пакет с оставшимся мусором и вернулся в машину, стоявшую неподалёку от мусорки.

Анастасия обеспокоенно посмотрела на мужа.

– Я думала, тебя собака сейчас укусит, – сказала она. – Я стала больше переживать за нас всех, после всего случившегося.

– Да уж, – Андрей чувствовал, как коробка давит на рёбра и выпирает. Как глупо получится, если Настя спросит сейчас, что я там прячу, – подумал Андрей.

Анастасия ничего не заметила. Она смотрела в окно. Когда они подъезжали к дому, мимо прошёл старик сосед с болезненно облезлой пихтой в руках. Он помахал Андрею, и тот в ответ нажал на клаксон.

– До Нового года совсем ничего осталось, – сказала Анастасия. – Тебе не кажется странным, что Елизавета Сергеевна завещала все деньги этой семье?

– Это её дело, – отмахнулся Андрей.

После смерти матери нотариус объяснил, что всю недвижимость мать оставила Андрею, а деньги на сберкнижке – семье Павленко-Ахметшиных.

– Да я и не спорю. Это правда её личное дело, – сказала Анастасия. – У тебя случайно живот не болит?

– С чего ты взяла? – Андрей выпрямил спину.

– Ты сидишь как-то странно и не пристегнулся…

– Ерунда…

Дома Андрей незаметно от домашних, открыл сейф и быстро засунул к дальней его стенке коробку с ошейником. Рука Андрея замерла в тёмном пространстве сейфа. Он погладил холодный ствол газового пистолета, прошёлся по коробочке патронов, приоткрыл её. Как аппетитно поблёскивали пули. Как приятно было осознавать заключённую в них силу.

Андрей открыл коробку с ошейником. Взял его и попробовал растянуть. Тот с усилием поддался. Материал растягивался медленно, а сжимался быстро, как кусок толстой резины. Если надеть такой на шею, то освободиться без посторонней помощи, будет проблематично. А если тебя в этот момент тащат за верёвку, то и вовсе – бесперспективно.

Надеть это на демона и тащить в ад, – усмехнулся Андрей, и спросил себя, – Зачем ты оставил эту глупость? Зачем притащил её в дом? Ещё и положил в сейф рядом с газовым револьвером? О чём ты думаешь Андрей?

Андрей не понимал, что с ним происходит после смерти матери. Но он знал почему это происходит с ним.

Убийц милиция не могла найти. Никаких следов, никаких вариантов. Кто-то появился возле глазка входной двери квартиры матери, возможно позвонил или постучался… В тот момент, когда она выглянула в глазок…

Вот здесь и зарыта собака, – думал Андрей, вспоминая дворнягу, похожую на ходячий труп, которую он видел возле мусорного контейнера. – Вот здесь и начинались странности.

Кто-то ударил с той стороны двери по глазку и тот пробил матери глаз. Врач сказал, что если бы старушка не умерла от сердечного приступа, то её убила бы потеря крови. В коридоре всё было красным, будто взорвалась банка с краской.

На опознание Андрей ехать не хотел. Ему это казалось ненужным. Почти извращением, издевательством над ним и матерью. Милиция настояла. Андрей увидел то, что скрывала морговская синеватая простыня. В тот момент, когда мозг идентифицировал лежащее на металлическом столе тело с обезображенным лицом, как «моя мама», в тот момент что-то важное в его сердце перегорело раз и навсегда.

Это что-то было одной из деталей в микросхеме души Андрея, вставленной в невидимый модем, соединявшей его с Богом. Микросхема вышла из строя. Андрей не хотел сознаваться себе в этом. По-прежнему, ежедневно утром и вечером и до обеда, пожалуй, даже более методично, он молился…

…Так ученик, которого в классе прозвали «ботаником» отвечает домашнее задание. Всё чётко, всё заучено и всё мимо разума, мимо сердца. Андрей молился после убийства матери и понимал, что стал религиозным «ботаником».

Но и без православной молитвы он не мог уже обходиться, как наркоман без дозы.

Андрей забросил коробку с ошейником в сейф и подумал, что если вдруг придётся отбиваться от грабителей и у него закончатся патроны к газовому револьверу, то можно будет набросить ошейник на шею бандиту и…

Затащить в ад?

Да куда угодно. Хоть бы и в ад! Андрей с удовольствием затащил бы ублюдка, убившего мать. Ох, с каким наслаждением бы он сделал это…

Так думать было нельзя. Любить ведь нужно всех, особенно врагов. Но как хотелось, чёрт возьми набросить этот ошейник поддонку на шею и таскать его, как бешеную собаку! Ох как приятно было видеть мучения этого таинственного «выдавливателя дверных глазков в глаза старушек».

Возлюби врага твоего, Андрей! – шептал внутренний голос Андрею. – Возлюби его всем сердцем и убьёшь тем самым. И врага и скверну в себе…

Вечером Андрей закрылся в кабинете и закончил день не молитвой, а чтением записки матери. Клочок жёлтой бумаги выдали из милиции недавно, вместе с ошейником и другими изъятыми вещами. Вверху записки стоял инвентарный номер: 6/2.

Андрей читал записку и пытался вникнуть в смысл, или, наоборот, в абсурд слов, написанных матерью:

«Андрей – ты Сила! Всё в тебе! Он здесь, чтобы убить тебя! Возьми ошейник и сделай это! Твоя мама госпожа Елизавета»

– Прости, Господи, – прошептал Андрей, убирая записку, – Прости, Господи, но молиться тебе сегодня я не буду…

Только сегодня, Господи. Не могу. Не хочу. Прости меня, Господи, и помилуй. И не обижайся, если можешь.

*****

Из коридора его позвала Катя. Андрей вышел, дочка протягивала трубку телефона.

– Алло?

– Это Рустам, – голос мужчины на том конце провода сбился. – Вы, наверное, помните меня. У меня жена и сын… Был сын. Я…

– Я помню Рустам. Здравствуйте, – сказал Андрей.

Какое-то время они молчали. Молчание не знак согласия, а признак незнакомых людей.

– Елизавета Сергеевна, ваша мама завещала нам деньги… – сказал Рустам. – Мы с Ириной решили съездить куда-нибудь… Вы не будете против?…

– Рустам, это ваши деньги. Можете тратить их куда угодно. Я буду только рад, – пожал плечами Андрей. – Не нужно звонить и оправдываться.

– После смерти Гриши мы… – сказал Рустам. – Мы поедем в кругосветное путешествие. Я уже уволился с завода. И…

– Что, Рустам? – спросил Андрей, прикидывая сумму, которую оставила мать Павленко-Ахметшиным, что им хватило на кругосветное путешествие.

– Я помню, Андрей, что вы остались в тот раз. Гриша попросил и вы остались… Вы так помогли нам… Именно в тот раз, потому что всё это не имело смыла. Вообще во всём не было смысла. Господи, я не знаю, какому Богу молиться, но я бы отдал все деньги за одну только прогулку с Гришей…

– Прогулку? – переспросил Андрей.

– Да. По зоопарку. Он ведь не всегда болел. Мы с ним собирались… – голос Рустама окреп. – Да, это было бы великолепно. Кстати, Андрей…

– Что?

– Ким Борисович передал вам привет, – сказал Рустам. – До свидания, Андрей.

Андрей положил трубку. Почему-то ему показалось, что весь разговор Рустам затеял только для того, чтобы передать привет от Кима.

Часть 3
Завод стекла

1

Накануне назначения Андрея на должность начальника цеха логистики «Завода стекла» они с Анастасией мечтали, как будут откладывать большую часть зарплаты на накопительный счёт в банке. Уже через пару лет они смогут каждое лето отдыхать на море. Потом они купят новый «Лексус». В кредит конечно. Но они смогут это позволить себе! Катя к тому времени окончит школу, и они определят её на экономический или юридический факультет.

После таких счастливых мыслей Андрей быстро заснул. Ему приснился странный сон…

… Он стоял в узком заводском коридоре, похожем на тоннель. Над головой раскачивалась одна единственная горящая лампа. Нужно было идти вперёд, чтобы попасть в цех. Андрей не двигался, потому что у него не было цели, с которой он пришёл. В реальной жизни он всегда знал, зачем он идёт в цех. Во этом сне – нет. Он стоял в полнейшей прострации, разглядывая лампу, с мельтешащими вокруг неё мотыльками.

– Андрей Иванович, – позвал кто-то.

Он повернулся и увидел высокую фигуру, застывшую в проёме двери. Фигура не двигалась, выжидала, сложив на груди руки. Тень от её головы на стене была почти идеальным овалом.

Лысый человек пришёл в мой сон.

Я знаю одного лысого человека.

Ким.

Андрей посмотрел вниз на свои ноги. Он стоял в заводском коридоре босиком. Вот откуда этот холод. Он переступил ногами и под босыми ступнями неприятно чавкнуло. По бетонному полу сочилась мерзкая чёрная жидкость. Снизу вверх она заползала на стены, чтобы капать с потолка.

Андрей посмотрел в проём двери. Фигура лысого исчезла. Слава тебе, Господи.

– Андрей! – голос совсем рядом.

Андрей зажмурился. Подсознанием он уже понял, что это не безобидный сон, а самый настоящий кошмар. Холод из ног, проник в живот, в почки и печень, затопил желудок и подступил к горлу.

Это не холод. Это страх!

Я не посмотрю, я ни за что не буду смотреть туда… – проносились в голове Андрея мысли. – Я что идиот?

– Андрей взгляни на меня… – Андрей почувствовал холодные как две змеи, пальцы на своём горле.

– Мне холодно, – пробормотал Андрей и открыл глаза. – Уходи, кто бы ты ни был.

На него смотрел мёртвый Аркаша. Голова брата походила на смятое варёное яйцо. Губы Аркаши сочились кровью, когда он говорил.

– Я мало думал своими мозгами, брат. Ты будешь следующим, если не научишься думать головой. Готовься. Он уже знает где ты, и придёт за тобой.

– Нет! – вскрикнул Андрей и проснулся, взмахнув руками, отталкивая от себя ужасное видение.

Будильник с прикроватного столика улетел в стену и рассыпался мелкими деталями и кусочками пластмассы, зашуршавшими по полу, побежавшими адскими насекомыми под кровать и шкаф…

За чашкой утреннего кофе, Андрей старался не замечать образовавшегося внутри чувства. Ощущения другой реальности. Дыхания кошмарного сна.