Текст книги "Неоконченный дневник (СИ)"

Автор книги: Аноним Solist

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц)

Весельчак при моем появлении изобразил начальственный вид и занятость – выдвинул и задвинул обратно ящик стола, сделал вид, что вчитывается в документ, развернутый на голографическом экране перед ним. Могло сработать, но я знал, благодаря закачанной доком мнемограмме, что в этой модели стола, а модель была дорогая и навороченная, ящики стола открываются нажатием на сенсор. А на голоэкране, встроенном в столешницу, проецировались ставки на результаты соревнований на Тохеме, характерная эмблема бала опознана по отражению в зеркальной столешнице. Судя по недовольно поджатым губам Весельчака, его ставки не сработали. Да, знания по мимике и жестам док мне тоже залил, помимо прочего.

– А, пришел, дикарь. Давай, покажу, что надо нажать на коммуникаторе, чтобы подписать договор, – да, суперкарго сегодня просто сама учтивость по сравнению с прошлым разом!

Коммуникатор запульсировал на руке – пришло сообщение. Развернул присланный текст и запустил сверку с типовым рабочим контрактом, коммуникатор сразу же выделил измененные пункты. Смотрим, что там. Так, вычесть стоимость коммуникатора. Судя по указанной стоимости – он должен быть в платиновом корпусе и на порядке производительнее. Далее идет добавленный пункт об уплате некоему Уину Ваггу немаленькой суммы 'за юридическую консультацию при заключении контракта'. Похоже, именно так Весельчака и зовут. Далее – обязательство об отчислении 20% заработка тому же Уину Ваггу в течение всего срока сотрудничества с 'Оруса'. Ну и завершающим аккордом было обязательство отработать 20 лет без права досрочного прерывания контракта. Пусть у меня и нет полноценной базы юриста, но даже та урезанная, фактически демонстрационная версия, что док залил в меня, дает представление о том, на что я подпишусь, заверив этот контракт.

Едва успел отвести руку с коммуникатором, Весельчак намеревался схватить меня за нее. Зачем? Коммуникатор прошит на меня и другой не может оставить за меня метку-подпись. Или может? Коммуникатор-то я получил от этого же субъекта, мало ли что. Я уже теоретически знал, что такого рода модифицирование коммуникаторов в принципе возможны.

– Обращаюсь к искину корабля 'Дейел' корпорации 'Оруса' с просьбой дать заключение по присланному мне Уином Ваггу контрактом и сравнение его с типовым текстом контракта корпорации 'Оруса', а также поставить в известность об этом капитана корабля, – четко произношу вслух обращаясь в сторону переборки с экраном корабельного терминала. – Текст присланного контракта готов переслать по указанному мне адресу.

Почти сразу возникла знакомая пульсация – на коммуникатор пришел запрос на прямое соединение его с бортовой сетью. Дал согласие.

– Суперкарго Ваггу приказывает искину прервать соединение и прекратить выполнение поставленной Ар Темом задачи! – визгливый возглас Весельчака сбил меня влет, как вальдшнепа. Если у него действительно есть право приказывать корабельному искину, то я попал. В затруднительное положение, как минимум. На фоне возникшей паники фоном проскользнула мысль о том, что у меня, оказывается, уже есть официальное имя. Оно же и фамилия.

– Приказ суперкарго Ваггу отменен капитаном Волом, – раздалось со стороны терминала. Голос мог принадлежать мужчине среднего возраста, но не было сомнений, что это говорил искин корабля. – Анализ и сравнение текста завершены, результаты переданы капитану Волу. Ар Тему и Уину Ваггу надлежит явиться в кают-компанию корабля немедленно.

Я не знал, где находится кают-компания и попытался вывести на экран коммуникатора схему корабля. Но мне не удалось это сделать, на экране пульсировал красный знак запрета соединения с любыми устройствами, все функции коммуникатора были блокированы. Пришлось идти следом за суперкарго, чтоб не заблудиться. Раньше в этой части корабля я не бывал, мой статус не позволял проходить за эти двери, сейчас распахнувшиеся при нашем приближении. Столь же безликий коридор привел нас к очередным распахнувшимся дверям, за которыми находилось овальное в плане помещение с большим овальным же столом по центру. В переборке напротив двери был первый увиденный мной иллюминатор – огромный, в рост человека овал явно очень толстого и прочного прозрачного материала. Вряд ли это стекло, из тех отрывочных знаний по технике безопасности на космических кораблях я знал, что стекло в кораблестроении не используется. И у этого огромного иллюминатора стояли три человека, из которых я знал двоих – капитана Вола и старпома Грема. Третий присутствующий был также одет в синий пилотский комбинезон, но на рукаве имел помимо корпоративной эмблемы 'Оруса' еще и нашивку с надписью 'Скут'. У Вола и Грема на этом месте были нашивки 'Дейел', из чего следовал логичный вывод, что этот незнакомец – офицер с крейсера, к которому мы пристыковались. У Вола и незнакомца над нашивкой с названием корабля размещалось миниатюрное стилизованное изображение кометы – символа командира корабля. У Грема комета была изображена без хвоста, в виде звезды.

Когда мы вошли, офицеры сели в кресла по другую сторону стола. В центре, к моему удивлению, сел командир крейсера 'Скут', командир и старпом спасателя сели по бокам от него. Нам никто сесть не предложил, хотя у стола стояло два десятка кресел. Говорить тоже начал командир крейсера. Представляться он счел излишним и короткими рублеными фразами довел до нашего сведения, что поскольку наш корабль, вместе с экипажем, на время выполнения задания подчинен ему, именно он является в данный момент высшим офицером сил корпорации в данном секторе. Поскольку операция считается боевой, на кораблях действует устав боевого флота корпорации и, согласно соответствующему его разделу, все конфликты между служащими корпорации рассматриваются трибуналом из трех офицеров. В данном случае он счел возможным привлечь капитана и старшего помощника капитана спасательного корабля, поскольку они лучше знают обоих фигурантов рассматриваемого дела. Затем мне приказали изложить суть претензий к суперкарго. Стараясь говорить кратко и по существу, я рассказал о замеченных мной исправлениях в тексте договора и своей оценке этих изменений. Трое офицеров явно соотносили это с информацией бортового искина, но делали это гораздо быстрее, например, дока. У того взгляд стекленел, он словно заглядывал внутрь себя, словно впадая в ступор на несколько секунд. Эти же явно имели более совершенные нейросети, с увеличенной скоростью обработки информации. Ну да пилотские костюмы и без того говорили о многом. На груди каждого в специальном прозрачном кармашке находилась карточка ФПИ, где помимо голографического фото обладателя специальными символами были отмечены его навыки и степень их овладения. Я могу ошибаться, все же монументальный стол кают-компании довольно широк, но само количество знаков на карточке командира крейсера внушало уважение. Капитан Вол тоже не новичок, но и знаков у него поменьше и степень овладения пониже. Обмен данными офицеров занял буквально несколько секунд, после чего старпом Грем приказал мне снять коммуникатор и оставить его на столе, после чего идти в свою каюту и оставаться там до вызова. Покидать каюту мне запрещено. Еду и напитки будет доставлять дроид.

***

Впрочем, сидеть под арестом мне пришлось недолго. Судя по показаниям бортового терминала – часов пять. Но насчет доставки пищи дроидом не обманули, более того, еда была не тем куском серой глиноцеллюлозы, а вполне себе нормальной, что-то вроде овощного рагу и фруктовый напиток. Через пять часов за мной пришел незнакомый человек в комбинезоне техника с нашивкой 'Дейел' на плече и проводил обратно в кают-компанию. В этот раз кроме меня и трех давешних офицеров никого в ней не было. Сесть опять не предложили. Говорил опять командир крейсера:

– Ар Тем, твои действия были признаны целесообразными, учитывая отсутствие у тебя нейросети и знаний по правилам подачи рапортов по инстанциям на флоте корпорации. В отношении тебя решено ограничиться предупреждением, что впредь, без острой необходимости, прибегать к прямому обращению к искину корабля рядовым членам экипажа запрещается. Твое предварительное соглашение о заключении контракта с корпорацией подтверждено, контракт будет заключен на стандартных условиях, без дополнительных пунктов, кроме одного – ты обязан официально подтвердить факт твоего спасения корпорацией 'Оруса' по прибытии в любой цивилизованный мир или станцию. Вопросы есть?

– Да. Как теперь мне сотрудничать с суперкарго Ваггу, и когда мне установят нейросеть?

– Сотрудничать с Ваггу не придется, контракт с ним разорван, он высажен на станции Дезра-19, при появлении в пределах республики Амарр он будет арестован и предан суду. Установка тебе нейросети будет произведена на борту корабля, необходимые сети, базы и импланты закуплены корпорацией и уже доставлены на борт. Выбор твоей специализации будет сделан старшим помощником капитана корабля после получения данных ФПИ. Это все. Свободен.

Выйдя из кают-компании, направился в медсекцию. Похоже, появился повод еще раз проставиться доку, который 'забыл' сообщить, что залил мне помимо прочего и правила внутреннего распорядка на кораблях корпорации и положения устава флота, благодаря чему удалось привлечь внимание к махинациям Весельчака. Визит в медсекцию преподнес неожиданный сюрприз – молчунья Вия, при виде меня, подошла и поцеловала, после чего мило порозовела и убежала в соседнюю секцию. Пусть поцелуй был в щеку, но это было неожиданно приятно. С ироничной усмешкой наблюдавший за этим док снизошел до объяснений:

– Наша тихоня настрадалась от подонка Уина больше всех на борту. Отвергнув его ухаживания, она нажила мстительного врага в его лице, если так можно сказать про его фронтальную часть головы.

– Его высадили на станции, я слышал.

– Не просто высадили, а вышвырнули в том, что на нем было, даже без вещей. Капитан 'Скута' вызвал своего техника-программиста и приказал проверить твой коммуникатор, а по итогам и всю электронику в каюте суперкарго. Проверка показала, что Ваггу сливал коммерческую информацию конкурентам корпорации, мухлевал с закупками казенного имущества и просто запускал свои лапы в кассу корабля. Оказывается, мы должны принять на борт сотню десантников на станции. Так суперкарго знатно на этом решил навариться: вместо обученных бойцов он нанял сотню каких-то проходимцев и закупил партию вторичных боевых нейросетей и имплантов на черном рынке. Более того, даже для их питания закупил пайки с истекающим сроком годности. Где он раздобыл партию антикварного оружия и снаряжения – остается только гадать, даже на свалках можно подобрать что-то новее и лучше. Командер Номм не выбросил подлеца за борт голым только потому, что это не одобрили бы хозяева станции, мало кому нравятся летающие рядом с их домом обледенелые тушки.

– Коммандер Номм?

– Капитан крейсера 'Скут', ветеран флота корпорации. Ему прочили кресло одного из директоров, но он отказался покидать мостик корабля, хотя по возрасту давно мог уйти на пенсию.

– Я видел капитана 'Скута', он не выглядит стариком.

– Хе. А я выгляжу? Между тем, мне сто тридцать два года, молодой человек. Номму же около ста девяноста, он не так давно прошел процедуру омоложения за счет корпорации. Его ценят. Но его и боятся. Из-за таких вот кадровых решений, как с Ваггу, в том числе. Ты очень вовремя дал повод разобраться с ним. Наш капитан никогда на такое решение не отважился бы сам. Впрочем, тебе же имя Ваггу ни о чем не говорит...

– Важная птица?

– Ха, забавный термин! Надо будет запомнить. Нет, не сам по себе важная птица. Используем предложенный тобой образ – выпавший из большого гнезда на вершине одного из самых высоких орнов птенец.

Мнемограмма по биологии видов подсказала, что орн – одно из эндемичных деревьев главной планеты республики Амарр, эдакий баобаб-переросток, в тени которого можно построить небольшой город.

– И что теперь делать с этим наследством покинувшего нас суперкарго?

– Менять что-либо уже поздно, сроки, отпущенные на подготовку, истекли и принято решение использовать то, что имеется в наличии. Тем более, что в ближайших секторах найти что-то лучше проблематично. У нас пять дней. Потому сейчас Вия срочно вводит в строй ранее законсервированную секцию с медкапсулами и мы приступим к обучению под разгоном того сброда, что обживает одну из десантных казарм корабля.

Я знал, что такое обучение под разгоном из мнемограммы сотрудника 'Нейросети', но не знал, что его можно использовать в обычных медкапсулах. А на 'Дейене' обучающих капсул было только две, два диагноста, восемь реаниматоров и двадцать обычных лечебных. Ну и кресло мнемодоста, практически обжитое мной.

– Но как вы пропустите сотню человек, даже под разгоном, за пять дней через две обучающие капсулы?

– Э, нет, в обучающей капсуле будешь пребывать только ты, остальные поочередно будут ложиться в обычные лечебные, после того, как я пропущу их через реаниматор и заменю их старые нейросети и импланты на не менее старые, но боевые.

– Док, я не очень хорошо понимаю, как это возможно.

– О, тут есть прелюбопытный нюанс, связанный с особенностями именно флотских нейросетей и флотских же баз. Дело в том, что военных никогда не устраивало то обстоятельство, что в случае начала войны, их мобилизационные возможности становились слишком зависимыми от наличия рядом офисов 'Нейросеть' и имевшегося у нее запаса как нейросетей, так и весьма специфичных баз знаний. Корпорация 'Нейросеть' всегда позиционировала себя, как находящуюся вне политики структуру, однако не раз и не два случались прецеденты, когда одна из сторон разгоревшегося конфликта внезапно начинала испытывать резкий дефицит пилотских нейросетей или баз операторов орбитальных оборонительных комплексов. Последней крупинкой на весах терпения стала судьба маленького королевства Силоун, процветающего за счет добычи редкого минерала, фактически единственным потребителем которого являлась корпорация 'Нейросеть'. Королевство диктовало цены, корпорация платила. И так продолжалось довольно долго, пока соседнее с королевством нищее и мало кого до того интересовавшее государство под названием Деспотия Эгду, не предъявила свои притязания на контролируемые королевством Силоун системы с богатыми астероидными полями. Подробности этой войны ты сможешь отыскать в сети и я не стану описывать всю цепь событий, приведшую к тому, что когда вражеские корабли зависли над единственной обитаемой планетой королевства, тому внезапно оказалось некого сажать в свои новые, самые современные корабли и за пульты мощнейших оборонительных систем. Корпорация 'Нейросеть' могла предоставить им нейросети и базы гражданского назначения в самом широчайшем ассортименте, но вот беда, нейросети и базы для флота и армии надо было заказывать заранее... Эгду почти без потерь захватили Силоун и тут же заключили договор с 'Нейросетью' о поставке дефицитного ресурса за треть прежней цены. С таким положением никто из военных мириться не желал, ведь каждый отзеркалил ситуацию на себя. И это нежелание было настолько недвусмысленно доведено представителям корпорации, причем практически единогласно всеми военными обитаемых миров, что больше походило на ультиматум. Итогом последующих переговоров стало то, что корпорация пошла на значительные уступки. Основным стало то, что теперь почти все нейросети можно было использовать повторно, стандартно – до трех раз. Это помогало в какой-то мере возмещать понесенные потери. С базами же поступили иначе – для передаваемых военным баз вместо кристаллов однократного применения, уничтожавшихся после считывания, стали использовать кристаллы многоразового использования. Не всем мирам они доступны, только тем, кого корпорация сочтет достойным. Военные хотели большего, особенно представители малых миров, но корпорация тоже уперлась. В итоге пришли к компромиссу и, помимо перечисленного, корпорация обязалась держать во всех своих филиалах запас военных нейросетей, позволяющий минимум вдвое увеличить численность вооруженных сил на этой планете, а также поделиться с производителями медицинского оборудования своими технологиями в части ускоренного обучения.

– Это про использование обычных лечебных капсул в качестве лечебных?

– Не всех моделей и не столь успешно, но да. В моей медсекции стоят капсулы 'Медкор-Универс', которые данную функцию имеют.

– Но меня вы собираетесь поместить именно в обучающую. Док, вы опять ставите эксперимент?

– Вот именно об этом я и хотел с тобой поговорить, Ар. Старпом скинул мне штатный список десанта вместе с перечнем закупленных пройдохой суперкарго нейросетей, баз и имплантов. Бездна знает, каким образом, хотя я думаю, что дело не обошлось без мародеров, тот закупил пусть вторичные, но флотские нейросети и импланты. Причем относительно свежие, это поколение нейросетей все еще используется даже у нас на флоте, а в соседних мирах вполне в ходу нейросети на пару поколений старше. И к ним целый кофр баз знаний. Тоже флотских.

– Это те, которые можно заливать по нескольку раз?

– Именно! Подозреваю, мародерам попался уничтоженный госпитальный транспорт империи Атран, все базы в списке атранские. А разброс по профессиям и специализациям вторичных нейросетей охватывает почти все флотские сферы – от членов команд патрульных фрегатов до наводчиков тяжелых орбитальных орудийных платформ. Подборка же баз знаний представляет из себя более упорядоченную подборку, вероятно она была просто взята из сейфов командиров госпитального корабля и крейсера, сопровождавшего госпитальное судно. Там представлены все профессии именно крейсерской направленности, от младших техников и абордажников до пилотов и навигаторов. Но есть и чисто госпитальные, вроде ремонтника медкапсул или пилота флотского спасательного бота. И вот тут мы подошли к крайне интересной именно для тебя теме.

– Я весь в нетерпении, док.

– Как тебе идея стать пилотом флотского спасательного бота?

– Замечательно. Но на борту 'Дейела' нет спасательных ботов, насколько мне известно.

– Точнее – не было до недавнего времени. Два таких были закуплены суперкарго и дожидались нас на станции. Скорее всего – они из того же источника, что нейросети и базы знаний. На бортах даже видны не до конца затертые эмблемы атранского флота. И в списке старпома одной из первых по важности значится должность пилота бота.

Предложение меня откровенно заинтересовало. Более того, я и на Земле работал водителем на 'скорой', пока там зарплата окончательно не стала походить на насмешку, а не деньги.

– Док, я уже достаточно хорошо знаю эту вашу ухмылку. Рассказывайте, что за эксперимент вы задумали.

– Не надо было давать тебе мнемограмму по психологии, да уж что теперь поделаешь... Да, мой интерес в этом присутствует. Во-первых, я хотел бы проверить, насколько успешно в твой атипичный мозг смогут встать нейросети и импланты и какие базы знаний будут приняты полностью, а какие нет. Во-вторых, я подыскал для тебя просто замечательный образчик нейросети – ПВМ-плюс, что означает пилот-врач-медтехник. Именно такие устанавливались пилотам тех спасательных ботов.

– А что означает 'плюс'?

– Обычно какой-то дополнительный навык, способствующий более полному использованию основных.

– И какое поколение этой нейросети?

– Обозначен как семь-плюс. Учти, седьмое поколение само по себе неплохое, у нас большинство экипажа имеет именно его, только двое восьмой, но они недавно пришли, демобилизовавшись с флота. А тут еще также имеется 'плюс'.

– Что же дает этот 'плюс'?

– Не знаю. Сеть еще не поступила в свободную продажу и в справочнике данных по ней нет.

– Док, можно нескромный вопрос? У вас самого какого уровня сеть?

– Вопрос действительно нескромный, его не принято задавать и на него не принято отвечать, но что взять с дикого, – док явно потешался, но усмешка его была горькой. – У меня нейросеть пятого поколения.

– Так отчего не поставить что-то из имеющегося высокоуровневого?

– А смысл? – док поднял на меня взгляд много повидавшего человека. – Я уже достаточно пожилой человек, мой контракт истекает через семь месяцев, после чего я намерен свалить всю корабельную медсекцию на Вию и спокойно уйти на пенсию, просиживая дни в кресле у берега теплого моря с бутылочкой чего-то вдохновляющего и пьянящего.

– У вас есть семья?

– Дети давно выросли и живут своей жизнью. Есть несколько внуков и правнуков.

– А жена?

– Ты нарочно пытаешься меня заболтать? – похоже, старый док не любил обсуждать свою семейную жизнь и я нечаянно задел его. – Раздевайся и полезай в капсулу, я займусь делом. Предпочитаю иметь дело с молчаливыми пациентами!

***

Очнулся и сквозь поднимающуюся прозрачную крышку увидел Вию, она мне даже улыбнулась. Н-да, в прошлый раз я действительно был изрядно оглушен медпрепаратами, а сейчас даже почувствовал некоторое смущение оттого, что лежу голым под прозрачной крышкой перед этой девушкой.

– Не спеши одеваться, полезай в диагност, – док отдал команду и крышка соседней капсулы начала подниматься.

В диагносте я провел сравнительно немного времени, меня даже не стали погружать в сон, но когда крышка его поднялась, то застал разгневанного дока, за что-то отчитывающим Вию.

– Ты в своем ли уме, коза, ставить такие эксперименты без согласования со мной?! Я пока еще главный в этой медсекции и если ты продолжишь в том же духе, то передавать ее я буду другому врачу, который более ответственно относится к своей работе! Вон отсюда! У тебя там дюжина оборванцев ожидают своей очереди на замену нейросетей. Иди, сделай из них солдат. Попробуй еще и на них что-то отличное от утвержденных мной процедур провести и я сам засуну тебя в капсулу, чтоб заменить нейросеть врача на десантника и отправить в первой волне высадки. Марш!

Никогда не видел дока таким рассерженным. Хмуро взглянув на меня он ткнул пальцем в сторону душевой, резко развернулся и ушел к себе за загородку, где располагался его стол. После душа я полюбовался на появившиеся после операции соединительные разъемы на тыльной стороне запястий, пощупал пилотский разъем на затылке, прикрытый защитной нашлепкой и снова одел свой комбез. Да, несмотря на не полностью еще израсходованный картридж самоочистки, тот уже не выглядел свежим, да и пах далеко не розами. Но замены у меня ему не было. Натянув его, направился к доку. Тот сидел откинувшись на спинку в своем кресле, просматривая что-то на планшете.

– Садись, – кивнул тот на топчан, стоявший рядом с его столом. – В нижнем ящике стола достань бутылку и стаканы.

Стол дока относился к бюджетным моделям, шедшим в стандартной комплектации к медсекции, потому никаких приводов и сенсоров управления не имел, его пластиковые ящики поворачивались вбок на оси, шедшей через один из углов. В нижнем ящике, помимо упаковки салфеток и нескольких коробочек с препаратами, оказалась граненая бутылка с салатового цвета перламутровой жидкостью и стопка пластиковых одноразовых стаканчиков.

– Наливай. Чего ждешь?

Не знаю, как принято употреблять алкоголь, отчего-то подобных знаний док мне не давал, я налил примерно по половинке в два стаканчика.

– Если соберешься выполнять обещание проставиться, то теперь ты знаешь мои предпочтения, – сказал док и без тоста отхлебнул из своего стакана.

– За что пьем?

– Гм. Иногда я теряюсь от твоих сентенций. Мы просто пьем, потому что можем это делать, у нас есть что пить и ничто не мешает нам это делать.

– Звучит как тост.

– Тост? Да, была такая традиция раньше. Сейчас ритуалы подобного рода сохранились только на флоте, – док взглянул на меня поверх стакана. – Вроде бы я не давал тебе знаний по флотским ритуалам?

– Нет, это ритуал с моей родной планеты.

– Ну, если у вас было что пить, и существовали даже ритуалы употребления, то вы уже достаточно цивилизованны.

Несмотря на то, что на вид и запах жидкость в бутылке больше была похожа на шампунь, ее вкус оказался очень недурен, мягок и оригинален, а послевкусие приятным фруктовым.

– Как называется этот нектар?

– Аблузский ликер. Четыре сотни кредов за бутылку.

– У вас недурственный вкус, док.

– Ты еще молод и не знаешь, но врач-трезвенник – такая же редкость, как астероид целиком из платины. И разница лишь в употребляемых напитках. Хорошие врачи пьют хорошее пойло. А я – очень хороший врач.

– Не сомневался в этом.

– Наливай еще и прячь бутылку обратно. Я хороший врач, но не богатый.

Выпили еще и док наконец перешел к интересующей меня теме:

– Нейросеть у тебя прижилась отлично, примерно через тридцать часов она должна активироваться, но использовать ее сразу нельзя, надо дать время, чтоб она нормально прижилась.

– А какие импланты мне внедрены?

Док опять посмотрел на меня, отхлебнул ликер и усмехнулся.

– Ты в курсе, что Вия неровно к тебе дышит?

– Не замечал особо.

– Вия асеянка, у них есть свои особенности проявления чувств, помимо полуторной силы тяжести на планете.

– Это объясняет ее силу.

– Девочка решила показать, что ты ей небезразличен, доступным ей способом. А доступными ей оказались импланты.

– И она...

– И она решила, что как врач, лучше знает, какие импланты тебе могут пригодиться в будущем. И поставила тебе их все!

Док снова приложился к стакану.

– Тот 'плюс' в названии нейросети, как выяснилось, помимо прочего, обозначал увеличенное количество имплантов, которые нейросеть способна была воспринять. Поэтому у меня для тебя одновременно хорошая и плохая новость – свободных слотов для подключения новых имплантов у тебя не осталось. Вообще.

– А хорошая?

– А хорошая в том, что все импланты встали на удивление хорошо и активируются вместе с нейросетью.

– И какой набор Вия посчитала для меня оптимальным?

– О, набор был выбран шикарный! Если бы мне в молодости девушка установила такой, я бы почувствовал себя обязанным на ней жениться, причем не менее трех раз. Сомневаюсь, что у кого-то в корпорации есть подобный набор, даже в директорате. Потому мы не станем никому говорить об этой инициативе коллеги, чтобы не вызвать зависти у руководства – им и так есть кому завидовать, кроме молодого врача-пилота. Так что теперь, после активации нейросети у тебя начнут работать два импланта на интеллект, каждый по сто единиц, больше просто не было. Еще у тебя будет отменная реакция и внимание, благодаря расширенному пилотскому импланту, причем пилота крейсера. Твоя память сравнится с небольшим искином, ты получил расширитель памяти 'плюс двести'. Такую мелочь, как имплант защиты, причем высокоуровневый, я даже не упоминаю. Но этого ей показалось мало и ты получил боевой имплант абордажника, имплант управления дронами и дроидами, имплант бойца-рукопашника и имплант усилителя скелета и мускулатуры. И блестящим завершением всего этого безумия страсти асеянки стала установка тебе тактического импланта – ума не приложу, зачем и где ты сможешь его использовать, но это был самый дорогой имплант из имевшихся и Вия не устояла. Чтоб ты понимал – стоимость только последнего импланта равна стоимости нашего судна со всем содержимым. Нового, разумеется, не вторичного. Тем не менее, мародеры просто не поняли, вероятно, что труп, из которого они его извлекли, был трупом адмирала.

– И что теперь мне с этим всем делать?

– Для начала – молчать и никому не рассказывать. Ты заключил контракт на отработку стоимости установленных нейросети, баз и имплантов, но их стоимость в контракт не вписана пока. Или ты хочешь горбатиться на 'Оруса' двести лет? Да как только они узнают, что тебе впихнула в голову эта вздорная девчонка – они плюнут на готовящуюся операцию, доставят тебя на центральную планету в штаб-квартиру корпорации и ты будешь до конца своих дней заниматься просчетом изменения курса акций или планированием операций. Одно то, что имплант адмирала не просто оказалось возможным поставить вторично, а у них всех прошита защита от извлечения даже, но он еще и прижился и откликается на тесты – это просто чудо. И я готов поверить, что чуду мы обязаны чувствам и таланту этой девочки.

– За Вию! – отсалютовал доку я своим стаканом.

– А, бездна все побери, доставай снова бутылку!

Напиться нам не удалось, остатка бутылки хватило еще по полстакана, после чего док отправил меня в каюту спать, предупредив об опасности повышенных физических нагрузок для активации нейросети. И, как мне кажется, имел в виду он не посещение спортзала. Но я пошел в свою каюту и сначала пытался уснуть, а потом смирился с тем, что это у меня не получится и стал смотреть фильм по терминалу, что-то про освоение дикой планеты. За просмотром незаметно уснул.

Проснулся словно от толчка и несколько секунд пытался прогнать голограмму, висящую в воздухе перед глазами, пока не догадался, что это нейросеть проецирует сообщение об успешной активации. Свернул сообщение, следом вышло следующее, об успешной активации всех двенадцати имплантов. Двенадцати? Док говорил о десяти, причем как о чем-то невероятном. Так, вот этот треугольничек в углу, на периферии зрения, вызывает панель управления и настроек нейросети. Выбираю 'Просмотр списка установленных имплантов': 2 на интеллект 'плюс сто'; военный пилотский 'три в одном' – реакция, наблюдательность, выносливость; на память 'плюс пятьсот'; имплант защиты 'ОРЗ', не знаю, что значит; имплант бойца-абордажника 'Комбо', тоже многоранговый, включающий целый список подразделов; имплант управления дронами и дроидами 'Поводырь'; имплант бойца-рукопашника версии 'Про'; имплант укрепления скелета и мышечной структуры; адмиральский имплант 'Тактик-Зета'. Вроде бы десять получается, да и мест для подключения именно столько было. А, нет, адмиральский не просто 'три в одном', как пилотский, даже не многоуровневый, вроде абордажника, он вообще сам по себе представляет целую гроздь из имплантов, причем активировались пока только три из них – тот, на котором они все крепятся, который обозначен как 'ИКД' и два присоединенных к нему, словно виноградины – 'Тактика' и 'Разведка'. Над надписью 'ИКД' мерцает едва видимая точка, мысленно подвожу к ней курсор – не такая и простая задача для тех, кто делает это впервые, пусть он знаком с инструкцией – выплывает расширенное название 'имплант конвертации данных'. Ну, все сразу стало понятным! Шутка. Хотя про конвертацию я слышал на Земле, только в отношении свободноконвертируемой валюты. Ладно, будем посмотреть. Потом. С непривычки даже устал, хотя пробыл в контакте с нейросетью лишь несколько минут. Но док говорит, что сразу нельзя. Впрочем, он и про активацию говорил, что через тридцать часов, а прошло – я взглянул на заставку терминала, куда вывел бортовое время – прошло чуть больше девяти. Надо проконсультироваться со специалистами.