Текст книги "Неоконченный дневник (СИ)"

Автор книги: Аноним Solist

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 8 страниц)

Solist
Неоконченный дневник

Вселенная EVE-онлайн

Неоконченный дневник

Как покинул Землю, я так и не узнал. Предполагать можно, но для меня между моментами, когда остановил свой 'жигуль' у обочины, чтоб подремать пару часов, и моментом пробуждения в этом самом незнамо где – не прошло и мгновения. Еще чувствуются запах бензина, дорожной пыли и через приоткрытое окно сочится ночной сырой воздух и оп! – меня скручивает приступ тошноты на ложе странной формы и вижу над собой поднимающуюся прозрачную крышку.

Стоящая у ложа светловолосая молодая женщина сделал рукой жест, однозначно означающий приказ встать. Несмотря на головокружение и подкашивающиеся ноги я честно попытался это сделать, но ноги не держали, да и с прочей моторикой было не все ладно – попытался схватиться рукой за край ложа и промахнулся, едва не упав, а рука сама собой подогнулась, отказавшись держать мой вес. Только помощь той женщины не дала рухнуть плашмя. Придерживая меня неожиданно сильной рукой, она другой нажала что-то на панели стоящей рядом эээ... нечто похожее на округлую пластиковую ванну с прозрачной крышкой, такой же, как на моем прошлом ложе. После нажатия крышка раковины поднялась, открывая ряды матовых белых шаров, заполнявших ее до края. На эти шары меня и положили, двигая словно куклу, без видимых усилий. Шары подо мной поддались, обтекая тело, молчаливая женщина опять нажала что-то и крышка начала опускаться на меня, почти сразу начали тяжелеть веки и я уснул, так и не успев до конца обдумать, что же мне показалось странным в одежде женщины и почему я совершенно голый.

Второе пробуждение было не в пример более приятным – меня не выворачивало приступами тошноты, окружающее не плыло, причудливо изгибаясь, а руки и ноги слушались, потому вслед за поднявшейся прозрачной крышкой капсулы я легко перекинул ноги через ее край и встал. Давешней женщины не было, вместо нее на меня внимательно смотрел мужчина в похожем комбинезоне, явно оценивая мое состояние. Не надо было даже вглядываться в знаки на груди комбеза, чтобы определить в нем принадлежность к эскулапам. Да и белые комбезы носили только научники и медики. Стоп! Откуда я вдруг это взял?

– Как самочувствие? Чувствуете головокружение, сухость во рту, резь в глазах? – обратился ко мне медик, протягивая стаканчик с жидкостью. – Пейте.

– Нет, спасибо, все нормально. Только слабость... – ответил ему, сам себе удивившись, ибо сказано это было не на русском. Видимо, мое удивление настолько отчетливо отразилось на лице, что медик пояснил:

– Помимо восстановления и лечения вам было проведено мнемообучение, теперь вы говорите на общем языке, как родном. Также вам были даны некие общие навыки для обращения с бытовыми предметами обихода. Судя по реакции, внедрение языка прошло успешно. Искин капсулы подтвердил ваше восстановление до минимальной оптимальной нормы, которая включала также исправление дефектов зрения и ряд приобретенных травм и заболеваний, так что не удивляйтесь, если не найдете старый шрам на привычном месте. Сейчас вам необходимо принять душ, одеться и проследовать за этим дроидом туда, где вам будут даны дальнейшие объяснения. Душ там, пакет с комбезом находится здесь.

Жидкость в пластиковом стаканчике напоминала по вкусу раствор для полоскания, но выпив его, я избавился от жажды и горло перестала драть, будто наждачной бумагой. Выступ стены с нарисованным синим треугольником оказался дверью в душ, раскрывшейся навстречу. Внутри все выглядело чем-то вроде земной душевой кабины, только без хромированных кранов и прочего, стерильная медицинская белизна и только на полу голубого цвета круглый коврик. Ступив на него услышал треньканье, дверцы кабины сомкнулись за спиной, а женский голос приятного тембра потребовал закрыть глаза и задержать дыхание до окончания обработки. Почти сразу же отовсюду ударили струи распыленного раствора чего-то едкого и жгучего, в кабине мгновенно стало жарко, на теле выступил пот, почти сразу же смытый также распыленной, как из пульверизатора, водой. Воду явно экономили, на мою помывку потратили вряд ли больше литра. И сразу же за отключением воды сверху камеры приоткрылись отверстия, откуда пошел поток сухого горячего воздуха, высушивший меня без всяких полотенец. Несмотря на столь быструю процедуру, ее нельзя было назвать неэффективной – кожа аж поскрипывала, а поры словно открылись все разом.

На показанном месте находился пакет, больше похожий на почтовую бандероль нестандартного формата. Надписи на нем поясняли процедуру вскрытия и облачения в содержащийся комбинезон, как было указано – 'без дополнительных устройств в стандартной комплектации'. Самая броская надпись требовала упаковку после извлечения комбинезона обязательно отправить в утилизатор. Надавив в указанном месте я вскрыл пакет, почти распавшийся у меня в руках, освобождая содержимое. Серебристо-серая ткань, составленная словно из мелких чешуек, явно немнущаяся, приятная на ощупь изнутри и слегка шершавая снаружи. Только внедренные знания помогли справиться с многочисленными застежками. Обувь, похожая на спортивные боксерские туфли, после одевания автоматически ужалась по ноге и соединилась с манжетами брючин. При срабатывании встроенного датчика температуры или разгерметизации из специальных кармашков на запястьях должны выли выстрелить сжатым воздухом тонкие перчатки из того же материала, что и комбез, и автоматически сомкнуться на кистях рук. Из полужесткого воротника аналогично разворачивался спасательный капюшон. Теоретически, из внедренной базы, я уже знал, что подобные комбинезоны используются пассажирами космолайнеров и способны в случае аварии некоторое время поддерживать жизнь в течение некоторого времени. Дорогие варианты комбинезонов даже в течение нескольких суток. Мой же был явно попроще и на упаковке было обозначено, что гарантированное время поддержания жизни 2 стандартных часа, расширяемое, при условии подключения модулей, до 18. Класс эргономичности 2-С. Стирка и очистка без применения агрессивных моющих средств. Прочность материала 20 стандартных единиц, соединений до 40. Замена расходных картриджей не предусмотрена. Производитель не несет никаких обязательств в случае самостоятельного изменения или модернизации свойств и любых элементов комбинезона его владельцем. Занимательное чтиво на упаковке, что и сказать. Еще и с картинками. Показывающими порядок облачения в комбинезон и необходимые для его подгонки действия. Воспользовавшись этими подсказками я довольно легко справился с облачением, но вот подгонка заняла больше времени. Да, эти значки у запястья, похожие на тиснение, на самом деле оказались сенсорами управления для подгонки комбинезона по фигуре. Но справился.

– Утилизатор справа от выхода, – подсказал хозяин корабельного медотсека, видя, что я мну в руках пустую упаковку. Понимание, что я нахожусь на корабле, пришло само по себе по мере облачения в комбинезон, да и метки на комбезе медика стали понятными.

Утилизатор обозначался крупным красным символом прямо на стене, вокруг которого был линией обозначен контур. Никаких отверстий или щелей, просто контур и символ. Поднес к нему смятую в ком упаковку от комбеза и, беззвучно скользнув в сторону, панель открыла зев утилизатора. Брошенный в отверстие комок улетел куда-то в темноту, но отверстие не спешило закрываться. Спустя мгновение пришло понимание и я убрал руку из зоны действия скрытого датчика, панель тут же скользнула на место, символ на панели осветился и тут же погас.

У двери отсека оказалось сходное устройство – стоило подойти к ней и протянуть руку к зеленому треугольнику над панелью справа – она разделилась на две половины, ушедшие в стены с едва слышимым звуком.

Дроид дожидался меня у двери и, стоило той открыться, двинулся в проем и направился по коридору, помаргивая световым индикатором на верхней части корпуса. Никаких колес или манипуляторов у него не наблюдалось, он был похож на усеченную пирамиду серого цвета высотой с метр, и если бы опустился на пол, я бы его принял за подставку. Во дворце пионеров возле дома, помню, под фикусами были такие фанерные подставки, на которые водружались кадки с растениями. Мысль про дом оказалась неожиданно болезненной, словно зубная боль. Чтобы отвлечься, языком проверил зубы и неожиданно обнаружил на месте давно потерянного коренного новый. Не обманул медик, стало быть.

Ведомый дроидом я шел по коридорам, поворачивал, проходил двери, одновременно проверяя самого себя. То легкое отупение, словно после сна, проходило и уступало место удивлению и... я затруднился определить это чувство. Как в детстве, когда на тарзанке пролетаешь над оврагом и захватывает дух от новизны ощущений и страха одновременно. Оп, мы уже пришли.

Дроид остановился у двери и выдал трель, которую можно было расценить как 'я свое дело сделал, дальше сам'. Нет, я не стал понимать язык дроидов, просто в этом тупиковом коридоре некуда было идти, кроме той двери, перед которой мы встали.

Махнул рукой перед знакомым символом у косяка, створки скользнули в стороны, обошел остановившегося в шаге за порогом дроида и прошел к единственному находившемуся в помещении человеку. Помещение явно было служебным кабинетом, нечто такое было в нем, чего казенные помещения не избавились и в этом времени. Или правильнее говорить в этом мире? Сейчас и узнаю, скорее всего.

– Садись, – показал на кресло напротив сидящий за столом человек средних лет с очень бледной кожей лица. Гемоглобина ему не хватает?

– Меня зовут Саат Грем, я старший помощник капитана этого корабля. Как твое имя? Откуда ты? -тон выдавал в собеседнике привычного приказывать человека.

– Артем Яковлев, Российская Федерация, – что ж, постараемся соответствовать.

– Кратко введу в курс твоих дел. Несмотря на то, что док накачал тебя своими коктейлями, которые не дают тебе впасть в панику и истерику, ты не мог не видеть, что находишься не на своей планете. Скажу больше: даже не в своей галактике. Тебя и еще несколько тысяч подобных обнаружили в трюме судна работорговцев, дрейфующего без управления, с уничтоженной внутренним взрывом рубкой. Из всего живого груза, находящегося в криокамерах, выжили единицы, несколько десятков человек. Для их спасения было вызвано ближайшее спасательное судно, которым оказались мы. Итак, ты находишься на борту судна-спасателя 'Дейел', приписанного к корпорации 'Оруса', зарегистрированной в республике Амарр. Причем ты – последний из спасенных. Другим повезло больше, и их переправили на попутный лайнер, они уже направлены к ближайшему центру беженцев и по времени должны были туда прибыть. У нас на борту осталось трое самых тяжелых, которых начальник медсекции лайнера отказался принять. Его можно понять, ведь из троих выжил ты один. Для нас это потеря, поскольку по принятым правилам 'нет спасения – нет вознаграждения'. За высаженных на лайнер живых мы получим сполна, за умерших – ничего, – собеседник выжидательно смотрел на меня, оценивая реакцию.

Видимо, док не пожалел седативных препаратов, я не испытал при упоминании многочисленных жертв среди земляков никаких позывов закатить истерику. Потому задал свой вопрос:

– Сколько времени я провел в этой криокамере?

Собеседник замер, словно пытаясь увидеть что-то за стеной позади меня, потом снова перевел взгляд на меня:

– Бортовой искин работорговцев был уничтожен вместе с рубкой, потому установить точное время пребывания вас в замороженном состоянии невозможно. Тем не менее, исходя из времени разрядки аккумуляторов криокамер, предположительно вы провели в них от двадцати до двадцати пяти стандартных лет, не знаю, сколько это в принятых на вашей планете. Собственно, выжили только те, у кого в криокамерах не сели аккумуляторы. Несмотря на мизерный расход, поддержание жизни требует энергии. И после разрушения рубки корабля и управляющего искина, бортовой реактор автоматически заглушился, отключив все камеры, они перешли на питание от встроенных источников. Кому-то повезло, и аккумуляторы в их камерах имели полный заряд. Большинству не повезло.

– Что дальше. Как я понял, отправить меня вслед за другими спасенными вы не можете?

– Пока не можем. И сразу скажу: шансы на то, что в ближайшее время мы встретим корабль из нашей республики или дружественной – очень незначительны. Ссаживать тебя на первый попавшийся корабль – не лучший выход, поскольку в этом случае ты, скорее всего, пополнишь ряды рабов. Мы, в республике, крайне отрицательно относимся к рабству. Между тем корабль получил приказ и все больше удаляется от обжитых миров. Потому возможны два варианта. Первый: ты оплачиваешь стоимость доставки до ближайшего обитаемого мира, официально подтверждаешь факт твоего спасения в соответствующей инстанции и мы расстаемся навсегда, – старпом сделал останавливающий жест рукой, увидев мою гримасу. – Да, я знаю, что ты с дикой планеты и у тебя нет личных средств. Тогда у тебя есть второй вариант: ты заключаешь контракт с корпорацией 'Оруса', получаешь нейросеть, базы знаний и отрабатываешь их стоимость. Контракт бессрочный, то есть после полной оплаты долга корпорации у тебя будет возможность либо завершить его, либо заключить срочный, на заранее указанный период времени. После оформления договора ты автоматически получаешь также ограниченный статус резидента республики Амарр.

– Поясните про нейросеть, базы знаний и ограниченный статус резидента.

– Лучше это сделает наш суперкарго. Он же и заключит договор. Дроид покажет дорогу.

***

Идя по коридору за дроидом, я пытался избавиться от гнетущей мысли, что состоявшаяся беседа напомнила мне старый анекдот про то, что если даже вас съели, то у вас все равно есть два выхода. Но для того, чтобы оценить всю глубину той задницы, куда я попал, нужно больше информации. И я ее получу. Надеюсь.

– Каков уровень твоей планеты, парень? Вы там все еще ходите в шкурах убитых камнями и палками животных, жарите их на кострах и потом съедаете всем племенем? С чего ты взял, что я буду давать тебе информацию бесплатно? – огорошил меня суперкарго. Вообще он сразу мне не понравился. Вот есть такие личности, начисто лишенные эмпатии. Да и внешне он симпатии не вызывал, сильно отличаясь от всех трех виденных мной до того представителей этого мира. Во-первых, он выглядел неряшливо, я даже не знаю, как можно этот комбинезон – а у него явно более дорогая модель, нежели моя – отрегулировать таким образом, чтобы он выглядел столь затрапезно. Во-вторых, его обладатель тоже выглядел не сказать, что презентабельно – сальные нечесаные волосы, одутловатое лицо нездорового цвета и все это на невысоком жирном теле. Мультяшный Весельчак У из 'Тайны третьей планеты', только с человеческими ушами и носом. Хотя, насчет носа это несколько спорно, пожалуй. Судя по тому, что после того душа в медотсеке у меня кожа аж поскрипывала от чистоты, он еще и душем не пользуется, заменяя его лосьоном или одеколоном, запах которого доминирует в помещении каюты.

– Слушай меня, дикарь, повторять не буду: ты никто и звать тебя никак, у тебя нет никаких прав, имущества и свободы ими распоряжаться. Даже то, что на тебе сейчас одето – собственность корпорации. И ты, практически, тоже. Долбанные республиканцы не признают рабство, но это не значит, что они будут заниматься благотворительностью по отношению ко всем диким, которые им встретятся. С тобой будет заключен стандартный контракт на отработку долга, – толстяк повернулся в кресле и жестом указал на экран, активизировавшийся на стене, – Можешь ознакомиться с текстом с любого доступного тебе устройства, он помещен в общий доступ сети, папку я назвал 'Мясо', не ошибешься.

Он довольно хохотнул своей же шутке. Действительно, Весельчак.

– По пути мы зайдем на станцию для заправки, там же должны будем встретиться с крейсером корпорации. На станции есть отделение корпорации 'Нейросеть', где для тебя будут приобретены нейросеть и базы знаний. Но чтобы воспользоваться этим нашим щедрым предложением, тебе необходимо заключить с нами предварительное соглашение. Держи, – толстяк достал из не видимого мне ящика стола предмет и просто кинул мне по поверхности стола. – Стоимость коммуникатора тоже будет записана в твой долг. Ты должен активировать его и с него заключить соглашение.

Желания задавать вопросы и вообще продолжать общение с этим типом не было и я вышел в коридор. Голова слегка кружилась, то ли от обилия впечатлений, то ли от того запаха в каюте суперкарго. Только сейчас я вспомнил, что не знаю, куда идти, и дроид, служивший моим Вергилием, визуально нигде не наблюдался. Коридор уходил в обе стороны от двери каюты суперкарго, по обеим его сторонам находились ряды одинаковых дверей, оба конца коридора заканчивались более массивными створками. Через одни из них я уже проходил. Так, припоминаем, шел за дроидом и повернул в каюту налево. Значит, пришел я оттуда. И что мне это дает? Мне же не надо возвращаться к старпому. Ладно, пока рассмотрим выданное устройство. Напоминает внешне подросшие до размера ладони электронные часы в пластиковом корпусе и на эластичном пластиковом же широком ремешке. На черном экране остался жирный отпечаток пальца Весельчака, брезгливо вытер его рукавом. Попробовал приложить устройство к запястью, как часы. Нет, не подходит, в этом месте на рукаве комбинезона горбится кармашек, из которого в аварийной ситуации должна выстреливаться перчатка левой руки. Приложил выше, вроде нормально, с застежкой ремешка тоже справился. Но как это вот надо активировать? Не 'сезам, отворись' же говорить? Кнопок видимых на устройстве нет, плоский прямоугольник экрана выглядит как черное стекло. По краю ряд углублений, по длинной стороне их девять, по короткой пять. Итого имеем двадцать восемь. Вспоминаем местный алфавит, там 25 букв. Логично предположить, что эти углубления являются сенсорами. 25 букв и три для прочих символов. Но которая из них является кнопкой включения? Или это вообще элементы дизайна корпуса? Черт-те что и сбоку бантик, то есть ремешок.

Мои потуги разобраться с устройством прервало знакомое попискивание дроида. Может, того же самого, а может, однотипного с ним. Нетерпеливо помаргивая светодиодом, он дождался, когда я его замечу и пошелестел по коридору. Надеюсь, он ведет меня не к утилизатору, куда решили спихнуть дикаря, настолько тупого, что не способен разобраться с примитивным устройством?

Нет, дроид привел меня обратно в медсекцию. Хмурый и чем-то озабоченный док приказал мне сесть в что-то похожее на кресло-переросток с колпаком над головой. В детстве, помню, мама ходила в парикмахерскую делать завивку, там тоже были кресла с большими ведроподобными сушилками. Вот почти такая же опустилась мне на голову, стоило усесться на указанное место. И все, вырубило меня, словно выключателем кто щелкнул. Очнулся, впрочем, довольно быстро. Док сидел напротив меня и что-то делал с прибором, похожим на увеличенную версию моего наручного прибора, только без ремешков.

– Очнулся, уникум?

– Эээ... Да. А почему уникум?

– Впервые на моей практике – а я, чтоб ты знал, практикую уже более ста лет – встречаю случай, когда мнемодост сбоит на внедрении простейших знаний. Уникальный случай, учитывая, что ранее аналогичные случаи фиксировались лишь у тех, у кого был поврежден мозг, а у тебя капсула ничего подобного не выявила. И знания внедряются как-то выборочно. Полезай-ка ты в диагност, парень, – док кивнул в сторону аппарата, крышка которого начала приподниматься. – Попробуем поглубже покопаться в твоих мозгах.

***

Копание заняло гораздо больше времени, чем предполагалось изначально. Док Бун и его ассистентка Вия, видимо, нашли себе развлечение на все время полета в гипере, экспериментируя на мне и пробуя различные обучающие программы. Док для этого даже переворошил все архивные, скопившиеся за много лет. Ни к каким определенным выводам он так и не пришел, но эмпирическим путем было установлено, что мой мозг, оказавшийся совершенно неповрежденным, кстати, с легкостью воспринимал довольно объемные мнемограммы, касающиеся техники безопасности при эксплуатации целого ряда бортовых систем или даже правила борьбы за живучесть корабля, но притом сбоил и отказывался воспринимать ряд базовых, таких как обращение с бытовыми приборами. В итоге мне не надо было объяснять теперь, как одевать и пользоваться скафандром, причем не простым аварийным, но даже тяжелым ремонтным, но вот тот простенький коммуникатор мне пришлось осваивать под руководством Вии. Все оказалось просто и сложно одновременно. Для его активации оказалось достаточно прижать палец к средней выемке на узкой стороне корпуса, той, что с тонким отверстием. Последовал почти неощутимый укол в палец, это коммуникатор провел забор образца ДНК владельца. Теперь этим прибором мог пользоваться только я. Что я и делал в перерывах между мнемодостом и диагностом. После того нагоняя, полученного от старпома, приславшего ему на нейросеть видео, как прошедший начальное обучение на мнемодосте дикий стоит в коридоре и тупо наощупь пытается разобраться с устройством коммуникатора, док реально взялся выяснить как причины, так и границы возможных ограничений в мнемообучении меня, болезного. Док Бун вообще оказался весьма азартным старичком, хотя и выглядел лет на пятьдесят земных. Но медицина шагнула далеко вперед, в чем я смог убедиться на собственном опыте. Ведь по словам дока я практически умер тогда, в криокапсуле корабля работорговцев. Шансы вытянуть меня были минимальны и только опыт, упорство и азарт дока, не пожелавшего отдавать Бездне еще одного пациента, переломили ситуацию. Так что как только заработаю что-то – обязательно ему проставлюсь. О чем ему и сообщил. На что док тут же предложил сделать запись 'под протокол', это такая функция у действующей нейросети. У дока действующей. Я пока без нее, но среди всего того объема мнемограмм, которые док, эксперимента ради, заливал в меня, нашлась и пусть устаревшая, но вполне хорошо усвоенная, касавшаяся нейросетей и имплантов предыдущих поколений. Она многое мне объяснила не только о самих нейросетях и имплантах, но также и правилах их классификации, условиях хранения и перевозки, даже утилизации. Ну да, мнемограмма предназначалась для работников отделений 'Нейросети' и только Бездна знает, какими путями попала на борт судна-спасателя 'Дейел'.

В перерывах между беседами с доком и апробацией его новых идей на мне, я проводил время либо в выделенной для меня каюте, либо в тренажерном зале корабля. 'Дейел' вообще был довольно крупным кораблем, изначально построенным в качестве флотского десантного транспорта, потому изначально имел аж две жилых палубы, сорок двадцатиместных десантных капсул и две разнесенных полетных палубы, на которых при желании можно было разместить дюжину десантных ботов. 'Оруса' приобрела слегка потрепанный временем и эксплуатацией транспорт шесть лет назад, переименовала в 'Дейел' и переоборудовало в судно-спасатель. Корабль утратил палубу с десантными капсулами, количество кубриков для десанта было сильно сокращено, но полетные палубы остались в неприкосновенности, а на освободившееся место встали ремонтные и складские модули, на бортах появились выдвижные захваты и манипуляторы. Медсекция корабля поменяла свою устаревшую начинку на более совершенную и даже чуть приросла объемом за счет жилой палубы – все равно для имевшегося экипажа та была избыточной. Вот в одну из пустующих и законсервированных ранее кают меня и поместили. Сказать про нее практически нечего, производившие модернизацию корабля обошли ее вниманием и она осталась аскетично-утилитарной, как и было задумано еще при постройке корабля. Площадь метров семь, объем около семнадцати кубометров, две складывающиеся койки с одной стороны, одна над другой, напротив закрывающиеся сдвижными створками ниши в роли шкафа, откидной столик и два откидных же сиденья, санблок, бортовой терминал. Все. Никаких иллюминаторов нет. Их, похоже, вообще нигде на корабле нет, во всяком случае, я их не видел. Но на монитор терминала в каюте можно вывести изображение с наружной камеры.

Терминал мною был освоен вполне легко и я много времени проводил, читая и просматривая доступное мне в бортовой сети. В основном это были ура-патриотические амаррские боевики, но встречались и женские романы, несколько однообразные сериалы, даже пара детективов.

Все это вместе несколько отвлекало меня от мыслей об утраченном доме и родине, об оставленных родных. Ведь если не ошиблись с временем, которое я провел в роли замороженной тушки, то моей маленькой дочери сейчас уже больше лет, чем мне. А старенькая мама... Нет уж, лучше снова к доку на опыты, чем загонять себя подобными мыслями в тоску и безнадегу подобными мыслями. Я найду дорогу домой и выясню все на месте.

Так мы скоротали время до прибытия на станцию 'Дезра-19'. Не знаю, что означает ее название и где остальные восемнадцать. Станция относилась к разряду промышленных, обслуживала, в основном, рудодобывающие компании, действующие в этом секторе космоса. Фактически, это было место, где корабли шахтеров могли сбросить груз руды, произвести ремонт, заправку и обслуживание, а промышленный блок станции производил частичное обогащение руды, концентрат которой потом отсюда забирали крупные транспорты для доставки в обитаемые миры. Тем не менее, только постоянного персонала на станции было больше трех тысяч человек, а с шахтерами и транзитными пассажирами это число удваивалось.

Выход из гипера отозвался уже знакомым ощущением, словно в кабине лифта при спуске. Док утверждает, что ощущения у всех индивидуальны и женщины, например, могут испытывать в момент выхода из гипера что-то похожее на оргазм. Но присутствовавшая при этом Вия только хмыкнула, не прерывая своего занятия. Меня в очередной раз готовились посадить в мнемодост, на сей раз док приготовил что-то совсем уж большое и редкое, Вия вводила эти данные в искин медсекции.

– Док, но мы же прибыли к конечной точке маршрута.

– Мы прибыли в систему. Прыжок редко осуществляется в прямой видимости станций, это требует более сложных и длительных расчетов, навигаторы ленятся и прыгают обычно на периферии системы. Так еще и безопаснее. Впереди еще несколько часов, пока будем добираться к станции на разгонных двигателях. Садись. Кстати, я вспомнил, где-то у меня была мнемограмма по правилам пилотирования, она поможет тебе лучше понять вопрос, – док загорелся очередной идеей. – Вия, ты сможешь включить еще одну мнемограмму в этот блок загрузки?

Вия застыла на секунду – я уже знал, что так происходит при обмене данными через нейросеть, затем кивнула. Молчаливая девушка, мда.

***

'Дейел' прибыл к станции позже крейсера корпорации, тот уже был пристыкован к одному из ее внешних стыковочных узлов. Наш корабль, в свою очередь, пристыковался к противоположному борту крейсера. Док снизошел до объяснения, что таким образом корпорация экономит плату за аренду шлюза.

Тут меня вызвали к Весельчаку. Ранее я сталкивался с суперкарго в столовой корабля, но с тех пор ни разу больше не разговаривал. Не было такого желания. Да даже в столовой находиться с ним было неприятно. Пусть меня называют дикарем, но я хотя бы не веду себя при приеме пищи как он. Весельчак вообще везде и всюду, похоже, вел себя так, словно он один, а все остальные – ничтожества. Исключений было два – старпом и капитан. При них Весельчак словно сдувался, старался максимально быстро закончить прием пищи и исчезнуть с глаз их. Заметив это, я старался в следующие разы приходить в столовую в то же время, что старпом и капитан, поскольку сам вид суперкарго лишал меня аппетита. Это помимо того, что сама пища пока тоже не радовала разнообразием. Пищевой синтезатор в столовой корабля был вполне новой и совершенной моделью, но его управляющая панель была заблокирована и управлять выбором блюд могли лишь обладатели нейросети. Для меня же была доступна только одна клавиша, при нажатии на которую аппарат выдавал пластиковую одноразовую тарелку с бруском некой массы серого цвета и стакан с напитком. Консистенция пищи была примерно как у влажной глины, запах тоже, а вкус напоминал размоченный картон. Напиток можно было принять за сильно разбавленный чуть подслащенный чай с чабрецом. Не удивлюсь ни разу, если узнаю, что блокировку панели ручного управления синтезатора сделал Весельчак и именно после моего появления на борту. Это вполне в его стиле, наслышан уже, док поделился. Суперкарго – это вообще, в обычном понимании, представитель фрахтователя на борту нанятого корабля. Но 'Дейел' принадлежал корпорации 'Оруса' и в найм не сдавался. Весельчак же был представителем администрации 'Оруса' на корабле. По словам одного из посетителей, услышанных в столовой, он то ли занимал ранее значительный пост в корпорации, то ли являлся родственником одного из владельцев, но в результате неких неблаговидных проступков потерял надежду на карьерный рост и был отправлен на спасательный корабль, то есть – куда подальше. Для него одного даже была изобретена должность суперкарго, ни на одном корабле корпорации больше не было такой. Отчего его послали именно на 'Дейел'? Док считает, что причина в большом количестве свободных кают на бывшем десантном корабле. Если бы Весельчака послали на крейсер или фрегат, где компоновка жилых помещений гораздо плотнее, все очень быстро кончилось бы и, скорее всего – печально для суперкарго, сказал док – наемники вообще ребята резкие и без особо почтения относятся к таким типам.

В этот раз в кабинете суперкарго не было того насыщенного запаха дури. Да, я уже знал, благодаря закачанным мнемограммам, что Весельчак наркоманит, применяя не особо редкий, но не самый дешевый наркотик, который наносят на тело и часто продают в виде флаконов с косметикой или респерантов. Но в космосе много миров и во многих местах дурь разрешена, если ее употребление не делает человека опасным для окружающих. Док постарался на славу и теперь у меня знаний просто куча, причем куча большая и несистематизированная. Большинство этих знаний я даже применить не могу. Вот знаю я, как примерно устроен боевой скафандр, могу его открыть, если он не запаролен, могу его даже одеть, но не смогу ни двигаться, ни как-то использовать – отсутствуют необходимые базы знаний. А загружаемые базы знаний в данном случае – это прописанные на уровне рефлексов навыки владения телом, при котором боевой скаф становится второй кожей и действительно смертоносным оружием сам по себе.