Текст книги "Партия. Дары мертвеца (СИ)"

Автор книги: Аноним Optimus

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 5 страниц)

– Не смейте! Не смейте!

– А, может, вы и впрямь не причастны к гибели Элспет и Алана. Но они погибли, а в городе ходило столько пересудах о злом роке, нависшем над герцогом дин Брэккетом, что это воодушевило вас помочь безжалостному фатуму. Так или иначе, это вы – Хампфри дин Брэккет – наняли Атуана Пемброка, чтобы расправиться с братом. Вы заплатили Лорде-убийце и убийце лордов.

Ришье Малиган смотрел на герцога в упор. Его глаза казались герцогу двумя безжалостными пистолетными дулами, в которых притаилась смерть.

– Уж вы-то, конечно, от такой неприятности, как дуэль просто откупились бы. Прибегали бы к помощи личной дружины или наняли и выставили чемпионов, но ваш брат – человек чести – так поступить не мог. И вы знали, что он так не поступит. Пока вы таскались по борделям и клубам, Генрих дин Брэккет исполнял долг своей семьи перед короной и Уром. Он нес военную службу на границах, где заработал репутацию человека храброго и отважного. Такой не спрячется за чужими спинами. И кроме того, после смерти семьи ваш брат действительно утратил вкус к жизни. Только уходить так просто Генрих не пожелал. Чтобы отомстить, он решился погубить последнее, что осталось – свою душу.

– Прекратите, – тихо сказал герцог.

Или только подумал, что сказал, потому что его никто не услышал. Все взгляды были прикованы к рассказчику. Ришье Малиган прекрасно справлялся со своей ролью – он словно декламировал театральный монолог, тщательно расставляя акценты и паузы, понижая и повышая голос в нужных местах, чтобы создать напряжение у публики.

Он всегда любил театр.

– Генриху претила мысль, что вы будете наслаждаться жизнью после того, как он сам, его жена и сын сгниют в своих могилах.

– Это чушь! – обретая дыхание, закричал дин Брэккет. – Полная чушь! Разум Генриха помутился из-за переживаний накануне дуэли с Пемброком! И он тоже нес чушь! Если бы мой брат в трезвом уме подозревал, что я стою за покушениями на его жизнь, то просто изменил бы завещание. Я не получил ничего!

– А он изменил. Но ведь вы и об этом подумали. А потому накануне просто купили стряпчего Кальвина Херткома, чтобы тот уничтожил бумагу.

– Клевета!

– Клевета?

Ришье не выпускал колоду из рук, но отставил в сторону бокал с кларетом; порывшись в кармане камзола, он выудил оттуда сложенный в несколько раз лист бумаги и швырнул на стол. Увесистая сургучная печать негромко стукнула по дереву.

– Это показания мастера Херткома, засвидетельствованные двумя понятыми и заверенные печатью и подписью судебного секретаря. Он признается в уничтожении подлинного завещания его светлости герцога Генриха дин Брэккета в обмен на сумму в три тысячи золотых, полученных от его брата Хампфри дин Брэккета...

– Это невозможно. Никто бы в таком не признался, – герцог задыхался, по его красному лицу текли ручейки пота. – За подделку завещания ссылают на рудники – махать киркой рядом с казенными зомби!

– Здоровенный Ублюдок, которого вы наняли, Хампфри, чтобы решить проблему с дарами мертвеца, может быть чертовски убедителен. И он ненавидит, когда наниматели играют с ним втемную. Это знаете ли, один из многочисленных заскоков Сета Слотера.

Герцог смотрел на показания, точно кролик на удава.

Барон ад`Аллет сделал попытку встать из кресла, бормоча под нос что-то о необходимости посетить уборную, но Ришье Малиган адресовал ему мрачную гримасу, и круглолицый добряк послушно плюхнулся обратно на задницу.

Лорд Нешер решительно взялся за бумагу, развернул ее и углубился в чтение. Лицо его сделалось отрешенным и сосредоточенным. Пэр читал долго и вдумчиво, не пропуская ни одну строчку. Все за столом терпеливо ждали – даже Ришье Малиган, для которого происходящее оставалось частью заранее срежиссированного спектакля.

Наконец, Нешер отложил лист в сторону.

– Полагаю, – начал было он, но голос внезапно подвел, и пэр делано закашлялся, возвращая себе контроль за дрогнувшими связками. – Полагаю, нам надо вызвать констеблей.

– Боюсь, это лишнее, – покачал головой Ришье. – Все закончится здесь.

– Вы не посмеете, – прошептал дин Брэккет, раздавленный и деморализованный происходящим.

– Лорд Малиган, самосуд не допустим, – решительно сказал пэр. – Я не могу позволить вам убить этого человека. Хочу напомнить, что Патриарх вашего клана осуждает открытое неповиновение закону! Будет суд!

– Суд уже идет, – жестко сказал Малиган. – Вина подсудимого доказана. Он уже и отпираться прекратил.

– Не вам выносить приговор!

Лорду Нешеру пришлось собрать все свое самообладание, чтобы бросить вызов Выродку. Сейчас ему было глубоко плевать на дин Брэккета, но в глазах присутствующих пэр, будучи членом Палаты, воплощал высшую власть Ура, а значит обязан был играть свою роль, дабы не уронить лица и не потерять репутацию. Он не имел права отдать благородного нобиля на суд Древней крови.

– Мне? – Ришье неожиданно засмеялся. – За меня не беспокойтесь. Я вообще не сторона по делу. Считайте меня кем-то вроде судебного маршала. Я только исполняю то, что уже предначертано другими, а заодно выплачиваю старые долги. Хотя, признаюсь, сие поручение доставляет мне определенное удовольствие.

– Я... не понимаю.

Ришье стянул с левой руки перчатку и пошевелил пальцами. То были белые толстые и жуткие пальцы, без ногтей, без складок кожи на фалангах и без папиллярных линий. Подобные детали при желании можно было наметить на белой глине резцом, но тот, кто создал искусственную конечность, не заморачивался мелочами. Его интересовала только работоспособность модели.

Ближе к локтю, де плоть сходилась с глиной, руку Выродка охватывал широкий серебряный браслет, испещренный причудливой рунной вязью.

– Рука-голем, – пояснил Малиган. – Двигается, как живая, но таковой не является. Работа моего гениального брата Гэвина. В сегодняшнем представлении ей досталась одна из главных ролей. Видите ли, чтобы все получилось, как задумано, очень важно, чтобы карту нашему герцогу сегодняшним вечером сдала именно мертвая рука.

– Я не понимаю! – с вызовом повторил лорд Нешер, удивляясь собственному мужеству. – Не понимаю вас и ваших мотивов. Но в любом случае вы не посмеете хладнокровно убить нобиля Блистательного и Проклятого в присутствии стольких свидетелей!

– Мы с вами тут не причем, милорд. Это затянувшееся семейное дело, которое сегодня, наконец, закончится. А рука... считайте, что я ее одолжил по случаю.

Выродок сильно наклонился вперед, заглядывая в лицо дин Брэккету, оцепеневшему от страха.

– Боюсь, вы снова кое-что взяли у мертвеца, Хампфри, – с жестокой усмешкой сказал Ришье. – Я бы даже сказал – много чего. И все по доброй воле.

Он отвел глаза, указывая взглядом на кучку золотых монет, лежавших на столе перед герцогом. Подчиняясь чужой воле, Хампфри дин Брэккет тоже уставился на выигрыш перед собой, а затем резко отпрянул от них, словно монеты вдруг превратилось в кишащий клубок ядовитых гадов.

Герцог хотел вскочить на ноги, но нахлынувший ужас пригвоздил его к месту. На коже нобиля выступила холодная испарина, губы затряслись, а голос сделался предательски ломким.

– Этого не может быть... – забормотал он, нервно хрустя костяшками пальцев. – Этого не может быть... этого не может...

– Брат.

Бестелесный голос прошелестел над игровым столом, заставляя людей оцепенеть или сжаться в своих креслах. Даже лорд Нешер утратив свое железное самообладание, сморщился и побледнел.

Лицо графа ад`Конн, едва ли когда-то существовавшего в природе, перестало быть серым и незапоминающимся.

Его и не было вовсе.

Темная магия, весь вечер отводившая глаза завсегдатаям "Красной лисицы", истаяла, явив игрокам отслаивающиеся лоскуты коричневой полусгнившей плоти и белые кости черепа. Клочья ссохшейся кожи еще держались на голове, крепко пристав к костям, с них свисали жидкие космы. Несколько зубов выпали из своих гнезд, сделав мертвую улыбку-оскал еще более жуткой.

– Сэр Хвос-с-стик...

Барон ад`Аллет часто-часто заморгал, словно надеясь прогнать адское наваждение быстрыми взмахами ресниц. Лорд Нешер открыл рот, чтобы произнести молитву, но наткнулся на мрачный взгляд Малигана и не посмел издать ни слова.

– Очень трудно вернуть из Преисподней того, кто уже сторговал свою душу, чтобы отомстить ненавистному братцу.

Ришье по-прежнему держал в руках колоду, но больше не тасовал ее, а медленно сдавал по кругу картинками вверх.

– Но, как я уже говорил, Ублюдок может быть просто чертовски убедителен.

Нескладная костлявая фигура, одежда на которой обвисла, точно саван, бесшумно поднялась над столом, распространяя вокруг себя смрад разложения и загробный ужас. Хампфри дин Брэккет отшатнулся и закричал.

На кучку проклятого золота, выигранного герцогом у мертвеца, падали разномастные парные карты: двойка пик и двойка червей, четверка бубен и четверка крестей... Худшая сдача, какую только могла сделать мертвая рука.