Текст книги "Cyclum purgatorio (СИ)"

Автор книги: Аноним Насмешник

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц)

– Сейчас же они лишь былая тень себя и единственный путь для многих из них это наемничество. Но что будет если некий лидер объединит разрозненные кланы вокруг себя?

– И сделает это не без поддержки церкви? – спросил, начавший нечто подозревать, Николас.

– Не без поддержки Конфедерации, – подправил Святейший. – Церковь не интересуется мирскими делами.

"Ага, как же..." – подумал Николас услышав эту неприкрытую ложь, но вслух произнес.

– Имея союз с объединенными кроганами человечество может повысить свое влияние в секторе терминуса, но также это может усложнить ситуацию с Советом Цитадели.

– Как и контакт со Статократией. – добавил Святейший. – У кроганов же нет даже своего флота в отличие от кварианцев.

– Зато имеется нескончаемый источник наемников в терминус, но в этом есть свой смысл, – вынужден был согласиться президент. – В любом случае, пока у кроганов нет единого правительства говорить о каком-либо сотрудничестве в пределах терминуса, гуманитарной помощи любых размеров, о предложенных вами речь не идет вообще, либо сотрудничестве на государственном уровне – не имеет смысла.

– На все воля Всевышнего, – просто ответил Святейший. – Возможно, что он не оставит кроганов без их мессии.

– Главное, чтобы он защитил этого разумного от попыток убийств агентами Совета, -ответил президент. – Многих устраивает нынешнее положение вещей, и подобная "структуризация" кроганов может вызвать брожения.

– На все воля Всевышнего, – повторил Святейший и попрощавшись отключился.

– Похоже, что тебя изначально можно было выкинуть в мусорное ведро, – задумчиво проговорил президент, смотря на лежащие на столе предложение Ватикана по тучанке.

В том, что Церковь попытается найти подходящего кандидата среди кроганов он даже не сомневался, как и в методах Ватикана. В любом случае это задел на будущие и сейчас...

Додумать мысль до конца Николасу помешал вызов интеркома.

"Похоже, что хреновый день заимел все шансы превратиться в паршивый", – отметил президент, принимая вызов.

Через секунду перед ним предстала голограмма генерального секретаря Оливии Льюис.

Больше чем Святейшего президент презирал именно генерального секретаря. Причины были просты – во время проводимых им реформ на волне настороженности первого контакта он добился изрядного успеха, но порою приходилось идти на компромисс.

Оливия – один из таких компромиссов.

Уроженка североамериканского альянса тридцати лет от роду – метиска. По папе чернокожая по матери азиатка и что более отвратительно, чем принадлежность к африканской расе, она являлась атеисткой чья идеология идет в разрез с политикой президента.

– Господин президент! – начала Оливия. – Я хотела бы обсудить вопрос относительно внешней политики и программе внутренней социальной информации.

– Что конкретно вы желаете обсудить, Оливия? – спросил президент.

– Я считаю, что для налаживания более крепких политических связей, следует пересмотреть ваш закон под номером альфа сто семнадцать.

На этих словах президент нахмурился. Этот закон был одним из тех, что удалось установить в довольно свободных рамках Конфедерации и касался он создания определенного общественного мнения у населения, тем самых, немного ограничивая рамки автономных участников Конфедерации по отношению внутренней политики.

На практики это означало, что при описании быта, культуры и общественного строя чужих, больше внимания уделялось недостаткам чужеродных государств, а не плюсам. Если упоминают культуру азари, то необходимо сделать акцент на отсутствии морали и судебной системе, позволяющей избежать справедливого суда той азари, чьи преступления были направлены против иного вида. Если речь о турианцах, то на ряду с упоминанием дисциплины и военной мощи следует упомянуть высокомерие. Словом, создать у общественности мнение, что у чужих есть, несомненно, свои плюсы, но родная Конфедерация намного лучше.

– Поясните, – велел президент.

– Мы новички в галактическом сообществе, – начала Оливия. – Нет ничего удивительного, что Совет, на данный момент времени, с осторожностью относится к Конфедерации. Наша внутренняя политика лишь усугубляет ситуацию, – с неким вызовом произнесла Оливия. – Наблюдатели Совета несомненно информируют своих лидеров о нашей системе формирования общественного мнения, что отнюдь не делает нам чести в галактике. Та же посол азарийских республик уже намекнула на опасения развития ксенофобии на просторах человеческого пространства.

"Вот откуда ветер дует" – подумал Николас.

– Это называется "созданием патриотического общества" Оливия, – вежливо ответил президент. – Было бы неразумно проводить политику восхваления чужеродного общества в ущерб Конфедерации.

– Естественно, – согласилась Оливия. – Но речь идет не о восхвалении, а о формировании предвзятого мнения!

– С этой формулировкой я не согласен, – улыбнулся Николас. – Если уж говорить о предвзятости, то именно человечество находится на статусе "фанатичных чудиков, верящих в демонов".

– В этом нет ничего удивительного! – воскликнула Оливия. – Нашему обществу уже давно следует принять демонов как чужеродный вид, а не относится как к неким мистическим тварям!

– Это уже решать не нам с вами. Верить либо не верить в мистическую природу демонов, либо существование Всевышнего право данное гражданам Конфедерации с рождения, – ответил президент с трудом сдерживая отвращение к этому воплощению греха азиатки с чернозадой макакой. – Вы конечно можете поднять данный вопрос на следующем заседании, но без моей поддержки, – закончил Николас.

На это Оливия лишь покачала головой и произнесла.

– Я все равно считаю, что мы должны показать Совету, что нас можно не опасаться. Протянуть, ветвь дружбы, в некотором роде. Если нас и дальше будут воспринимать как наглых выскочек со всего размаху влетевших в болото, то это может повлечь за собой серьезные последствия в долгосрочной перспективе. Правительство Североамериканского Альянса согласно со мной в этом вопросе.

– У вас есть конкретные предложения? – спросил Николас.

– Совет уже давно поднимает вопрос о пересмотре Фариксенских соглашений. Мы могли бы пойти на некоторые уступки в этом плане, взамен на выгодные экономические предложения, естественно.

Николас слушал эту женщину и пытался не показать всю степень своего охуевания от ее слов.

Ограничения военной мощи ради того, чтобы угодить совершенно чужеродным силам, пусть даже ради экономических плюшек? Подобное может прийти в голову лишь негру.

– Этот вопрос не обсуждается, генеральный секретарь. Поэтому, если у вас больше нет предложений, я попрошу вас заняться своими обязанностями в отношении иных вопросов, – ответил Николас разрывая связь.

Подождав минуту, он достал из стола пачку сигарет, достал одну, подкурил, затянулся и произнес:

– Тупая черномазая...

========== Интерлюдия: ритуал. ==========

Интерлюдия: ритуал.

Флешбэк

В самом сердце одного из храмов ордена, Белка, с балкона второго этажа, с интересом взирала на творящиеся внизу действо.

В одной из ритуальных комнат, семь адептов под руководством старшего Магистра проводили свой ритуал вокруг человеческого тела, лишенного всякого волосяного покрова и лежащего на операционном столе.

Можно было подумать, что это тело мертвеца, бледное, неподвижное, закрытые глаза и лишь едва различимое дыхание выдавало признаки жизни.

На памяти Белки это был первый случай, когда Орден прибегнул к данному ритуалу. Слишком сложен он был и мог обернуться для ведущего мистика угрозой более страшной, чем угроза жизни. Если быть честной, то любой ритуал несет в себе опасность также, как и любой этап подготовки новых неофитов и их путь становления мистиками и чернокнижниками.

Основа каждого колдовства – душа.

Любой чернокнижник в момент применения сверх естественных сил ослабляет связь между своей душой и телом, находясь как бы в двух планах бытия одновременно.

Душа – это не только собственная суть для мистика, это инструмент, с помощью которого он влияет на тонкие материи внешнего мира либо создает связь между собой и иным живым существом. Связь способную погубить либо спасти, в зависимости от ситуации.

Но любые манипуляции со своей душой могут обернуться катастрофой для того, кто не готов к этому. Поэтому неофиты Цербера проходят суровые тренировки разума и тела не последнее место в которых занимают ритуальные пытки...

...Белка буквально висит на цепях. Холодный металл сковал ее вытянутые вверх руки. Не считая черных шортиков она совершенно обнажена.

В этом темном помещении с трудом можно различить трое мужских фигур в балахонах. Это все часть обучения...

Ритуалист в безликой белой маске дотрагивается до ее кожи и тело вздрагивает от боли. Его прикосновения похожи на прикосновения раскаленного прута, по меньшей мере, ей так кажется.

Своими прикосновениями ритуалист активирует болевые рецепторы.

Это не оставляет следов, но боль более чем значительна. Боль, что медленно перемещается от низа живота на верх к груди и растекающаяся по всему телу словно опухоль. От нее требуется лишь одно – доказать, что все годы тренировок прошли не зря. Заставить свой разум забыть о боли. Убедить себя, что ее нет.

Боль – это лишь иллюзия... ее нет. Иначе, она просто умрет от болевого шока. Тот, кто не может совладать даже с болью, не способен подчинить себе свою душу.

Это не конец, далеко не конец...

Воспоминание исчезло так же внезапно, как и появилось. Никто из неофитов никогда не узнает, чье лицо в тот раз скрывалось за безликой маской. Зато все будут помнить тот миг, ту невидимую черту, что отделяет жизнь и смерть. Плоть и готовый уйти дух.

Никто не произносит имена тех, кто оказался не готов.

Первые чернокнижники, в современной трактовке, появились во время Судного дня. Это были люди, что подверглись влиянию энергии ада тем либо иным путем, но сумели сохранить свою человечность и душу. Именно они получили способность манипулировать своей душой. Но после того как врата Ада были закрыты, требовалось искать иной путь для получения данных сил.

Именно тогда уцелевшие в горниле войны и пережившие времена смуты разработали сложный и опасный ритуал, суть которого заключается в том, что достаточно сильный чернокнижник буквально вырывает душу неофита из тела, стараясь в момент отделения передать "понимание" через установленную связь и возвращает ее в родное тело.

Именно по этой причине нельзя научиться магии по книжкам и именно по этой причине неофит должен пройти все испытания и быть готовым к этому странному и неимоверно опасному опыту...

Внизу же продолжалось действо.

Адепты в черных штанах и в масках, разрисованные ритуальными символами пели в материальном плане, душами же поддерживая магистра в балахоне и маске ворона, что серебряным кинжалом вырезал на лежащем теле иные символы...

– In tenebris mundi signum mente incontaminata, praelucente prefilled videntibus anima. Narrabat caro unus sanguis fertur, qui universa conspicit, in oculis nigris oculis in aurora solis signis monstrare viam amisit animam primaevo fundamenta Architectis aeternitatis.

Казалось, что их слова наделяют пространство странными и непонятными образами. Отчего появлялось ощущение, что в полумраке, в тусклом свете множества свечей, на людей смотрит нечто древнее, непознаваемое и безразличное. Но это лишь иллюзия. Основное действо нельзя разглядеть глазами...

Конфедерация не поощряет выход своих граждан в пространство чужих. За каждым ученым либо иной имеющей значение фигуре устанавливается наблюдение. Те, кто имеют дело с тайнами и ТЭП никогда не покинут Конфедерацию.

В отличие от группы ученых, что отправились на Иллиум для работы над совместным корпоративным проектом.

Азарийская корпорация "Нова" и человеческая "Джен-гени" на ряду с "Фондом Развития" должны были работать над рядом совместных проектов, запрещенных в Пространстве цитадели и разрешенных на Иллиуме. Но случилось нечто странное – ученых Конфедерации похитили неизвестные силы.

Кому могли понадобиться человеческие ученые?

Ответ – тем, кто хочет получить больше чем то, что Конфедерация готова продать. Под подозрения попадали все. Начиная от саларианцев и заканчивая конкурентами "Нова".

А учитывая профессионализм похищения, а также без результативность попыток разведки выйти на след, Цербер решил обратиться к той грани колдовства, что граничит с безумием.

Многие слышали о непонятной и странной связи между близнецами. Поговаривают, что они способны чувствовать друг друга на расстоянии.

Намного меньше людей имеют представление о квантовой запутанности и эффекте "жуткого дальнодействия" на расстоянии.

Суть которого в том, что, если частица распадается на две части, два этих фрагмента будут влиять друг на друга по всей Вселенной, даже будучи разделенными миллионами световых лет.

Именно это поразило Эйнштейна в древние времена.

У похищенных ученых не было близнецов, но у Конфедерации были образцы их ДНК из которого были созданы их взрослые клоны. По сути это пустые оболочки лишенные души и разума, но для Цербера это инструмент, с помощью которого они найдут свою цель.

Мастер совершающий ритуал свяжет клона с его оригиналом и проследит невидимую нить в бездне космоса. Мистик должен обладать огромной силой воли и знаниями, дабы не потерять свою душу в пустоте и не сойти с ума от образов космоса с той стороны.

Неожиданно адепты замолчали и операционный стол активировался. Несколько манипуляторов, появившихся из-за стола, начали вскрывать черепную коробку клона и проводить необходимую аугментацию.

Через несколько минут в руках Магистра был все еще живой мозг, превращенный в кибернетический биомеханизм, позволяющий Магистру видеть глазами похищенного.

– Ритуал закончен, – раздался пустой голос Магистра. Ритуал дался ему не легко, но в его словах не было ни намека на усталость либо слабость.

– Вы знаете кто наши враги? – спросила Белка смотря на мистика.

– Саларианцы, – ответил тот.

–Это, ожидаемо, – задумчиво произнесла Белка.

– Во время ритуала я видел и азари, – произнес Магистр. – Одну из них.

На это Белка лишь кивнула. Кто бы не стоял за похищением, правда откроется после того как ученые будут освобождены...

==========

Глава 6 ==========

Глава 6

Что можно сказать о докторе Веймин Ван?

Родился в Гуанси-Чжуанском автономном округе, пол мужской, тридцать три года, не женат, есть брат, закончил национальный университет Китайской республики, некоторое время работал в составе рабочий группы "Фонда Развития", но не на лидирующих постах.

Признанным гением не являлся, не признанным также.

Обычный ученый которых огромное множество по всей Земле. Просто человек, которому удалось схватить удачу за хвост.

По крайней мере, именно так он воспринимал совместную с чужаками работу на Иллиуме. Финансированные проекты, признание коллег по возвращению на Землю и, как он полагал, еще больше проектов на благо всего человечества, но уже в самых лучших лабораториях Конфедерации.

Конечно, до работы в Доме Тысячи Этажей его не допустят, но в традиционных научных кругах можно было рассчитывать на определенную известность.

Дом в Тысячу Этажей – так назывался научно исследовательский комплекс на Земле в застенках которого трудились все те безумцы (в прямом смысле), что смогли постичь ТЭП.

Больше люди искусства чем ученые, больше мечтатели чем реалисты и вместе с тем, самый ценный ресурс человечества...

Веймин, как и любой достаточно умный человек, интересовался культурой и бытом чужих, поэтому воспринял путешествие на Иллиум как некое крайне интересное путешествие.

Больше всего его поражали азари...

Их уникальная физиология и довольно странная, как для современного китайца, культура. В те моменты, когда удавалось выкроить пару свободных минут, он делал заметки в своем блокноте о традициях в обществе азари, записывая все то, что услышал от своих чужеродных коллег.

Что является основой человеческого государства?

Самая первичная ячейка общества формирующая сознание индивидуума – это семья. Семья это вынужденный союз, который человек строит в гармонии и с расчетом на будущие. Конечно союз этот не идеальный и не обязательный, но подавляющие большинство человеческих особей создают семью в которой рождается новое поколение человека. И именно в этой семье идет первичное формирование личности и приобретение общественных ценностей. Второй стадией является окружающие общество будь то школа, друзья, церковь, институт, служба в армии либо отсутствие оной.

У азари нет семей. Некое подобие отношений можно проследить лишь между родителем давшем жизнь и отпрыском. И по человеческим меркам эти отношения будут довольно прохладны.

Это объясняется слишком долгим периодом жизни азари, порою превышающий тысячу лет. С отпрыском азари проводят двадцать-тридцать лет. К достижению данного возраста молодая азари, как правило, отправляется в вольное плавание в среде точно таких же "подростков" как и отпрыск.

Человеческий ум может попытаться представить себе цивилизацию "девочек – тинейджеров" во главе с "повзрослевшими" альфами данного общества и прийти в ужас от данной картины.

Любому станет ясно, что данное общество не может быть жизнеспособным. Но на примере азари Веймин видел нечто подобное.

Хотя, достаточно философии...

Работники "Новы" встретили людей довольно радушно, было бы странно, будь иначе. Сама лаборатория находилась в одном из отдаленных районов мегаполиса, а корпоративная гостиниц, предоставленная ученым, имела самую лучшее на планете охрану и обслуживание.

Группа Вана разместилась на десятом этаже и состояла из четырех человек: самого Веймина, немецкого генетика Ричарда Гайста, ученого из Индии Ааруша Ундины и биолога Юми Сато.

Последняя была родом с Японских островов и на взгляд Веймина, довольно привлекательной женщиной. И что более важно – с ней было, о чем поговорить. В научных кругах редко можно встретить незамужнюю женщину. Женщины – ученые сами по себе не частое явление.

Самому же Вану было скучно с "обычными" женщинами, поэтому он позволил себе обратить внимание на столь редкую, в его окружении, птицу. Даже если это японка...

Во время Судного дня японским островам повезло больше всех – на их территории не появился ни один портал. В результате они меньше всех пострадали от Дьявольских легионов, что, в свой черед, обернулось большой проблемой для азиатского региона во время войн Квейка.

В хаосе, охватившем весь мир, Япония казалась островком спокойствия и порядка и нет ничего удивительного, что японское правительство, до этого являющиеся, по своей сути, вассалами Соединенных Штатов и трансконтинентальных корпораций, решило восстановить "историческую справедливость".

Был отменен, действующий с тысяча девятьсот сорок седьмого года, запрет на создание вооруженных формирований. Силы Самообороны Японии, ранее юридически являющиеся гражданской организацией, были реформированы в Первую Великую Армию под, казалось бы, забытые, лозунги: "Азия для азиатов", – "паназиатизма" и о создании "Великой восточноазиатской сферы процветания".

Средствами массовой пропаганды вещалось об избранности японского народа и отсутствие дьявольских полчищ предъявлялось как доказательство. Японские христиане (составляющие менее двух процентов населения) же подвергались массовой травле и высмеивались.

Прошло не так уж много времени пока японские войска начали вооруженное вторжение на ослабленных соседей. Пока Европа методично выжигала Африканский континент, а Соединенные Штаты пытались соединить заново разорванную на отдельные штаты страну, Азия столкнулась с новой войной.

На стороне японцев были самые передовые технологии, мотивированная армия и ресурсы не пострадавшей от демонов страны.

Веймин не мог понять лишь одного – зачем?

У Японии были все шансы стать новой сверхдержавой без этой войны. Нарастить влияние пользуясь бедственным положением соседей. Их города не горели в адском пламени, а среди руин не бродили сведенные с ума и охочие до человеческой плоти люди, коих было намного больше, чем просто погибших от рук демонов.

В любом случае японские войска реформировали самые жуткие традиции своих предков: пытки, расстрелы... Это все блекнет по сравнению с каннибализмом.

Каннибализм, как таковой, никогда не являлся в Японии чем-то запретным. Запрет на поедание человеческой плоти в законодательстве появился лишь гораздо позднее Судного дня и лишь под влиянием культа Всевышнего.

Во времена войны каннибализм являлся государственной стратегией, призванной побудить воинов биться до последней капли крови. Пленных пожирали живьем и делали это не из-за голода либо нехватки продовольствия. Людей использовали как скот оставляя в живых лишь для того, чтобы сожрать либо перебить.

Японские войска были более жуткие чем стаи безумцев, попавших под воздействие адской силы, поскольку у безумцев было оправдание – их сделали такими насильно. Японские войска стали такими по собственной воле.

Так же, как и их предки в свое время, оккупационные войска Японии натворили не мало зла на территории Китая.

Женщин и детей просто рубили на куски. Исторические сводки говорят, что у оккупантов была особо популярная забава – выбирать двух пленников и отрезать от них по кусочку и прижигая рану накачав жертву наркотой, что бы она не умерла от болевого шока. при этом делали ставки – кто проживет больше и неважно был ли это мужчина, женщина либо ребенок.

"Смерть от тысячи порезов" – так называлась эта казнь в древнем Китае. Казнь, от которой цивилизованное общество отвернулось уже давно и о которой вспомнили оккупанты.

Казалось, что во времена, когда оружие массового поражения должно сдерживать агрессию подобная картина маловероятна, но не после апокалипсиса.

Пользуясь ситуацией Японцы провели диверсию получив коды доступа к стратегическому оружию включая коды экстренной деактивации. После, оставалось лишь совершить быстрое нападение на стратегические объекты многие из которых уже были разрушены либо опустели во время Судного дня.

Несколько автономных ракет которых удалось запустить остаткам Китайского правительства и военных сил были сбиты, не долетев до Японской территории.

Война в Азии длилась семь лет и в мировой истории известна под названием "третья война Квейка".

Которая, как и всякая война, однажды закончилась.

Оккупанты были вынуждены покинуть территорию Китая, им не помогли ни современные, на тот момент, технологии, ни решительность, ни армия боевых дронов. Китайскому народу это стоило девяти миллионов жизней. Хотя некоторые историки увеличивают это число в два с половиной раза.

На тот момент трудно было подсчитать количество жертв погибших от рук демонов, еще сложнее было подсчитать всех "проклятых", жертв, убитых уже ими и наконец жертв оккупантов.

Для японцев это обошлось в сотни тысяч убитых солдат и взрывом "грязной" бомбы в Токио. Эти события диктовали новое отношение к цивилизованной Японии и лишь полтора столетия назад в отношении Китайской Республики и Японской Империей начался курс на сближение и о прошлом предпочитают не говорить.

Но это еще не значит, что о нем забыли.

Новый Ватикан имеет мало влияния на современную Японию поскольку лишь десять процентов от населения исповедует веру во Всевышнего. Подавляющие большинство считают себя синтоистами, сиречь – язычниками.

Это идет в разрез с заявлениями Ватикана на доминирующие положение культа в человеческом пространстве. Впрочем, эти заверения не кажутся сильно преувеличенными если учесть, что на двести миллионов язычников приходится восемь миллиардов культистов, и это только на Земле.

Китайцы же пересмотрели свой взгляд на религию. Вера во Всевышнего является официальной религией, но имеет четкие черты даосизма. Ватикан же, понимая разнообразие человеческой природы, наделяет поместные Церкви своеобразной автономией.

По сути – Ватикану безразлично как именно верующий воспринимает Всевышнего если это не противоречит основам учения: Вселенский Разум, Иудейско-Христианский Творец, Архитектор Вечности – это лишь имена.

Что до самого Веймина, то он считал, что следует оставить прошлое в прошлом и жить в настоящем. Поэтому его не смутила национальность Юми и кажется, что молодая ученая так же была не против его внимания.

Так, покинув лабораторию и зайдя в свой номер, уставший Ван, имел неплохие шансы провести ночь не один.

Правда, получилось все несколько иначе, чем он рассчитывал. Точнее – не получилось ничего. Поскольку, как только ученый закрыл за собой дверь и направился в душ, чтобы привести себя в порядок перед приходом Юми, что-то с силой ударило его сзади по голове...

***

Очнулся ученый в странной белой комнате на полу и чувствуя непонятную слабость во всем теле, на ряду с туманом в голове. Его одежды на нем не было, лишь некий белый комбинезон.

– Где я? – шепотом спросил ученый ни к кому не обращаясь, но ответ не заставил себя долго ждать.

Дверь в стене отворилась и в комнату вошел саларианец в черной броне.

– Доктор Веймин Ван, – обратился чужак, – как ваше самочувствие?

– Хреново. В голове туман и тяжело двигаться, – машинально ответил тот.

– Это скоро пройдет, доктор. Наркотик оказывал на ваш организм более слабое действие, чем на ваших товарищей, пришлось увеличить дозировку. Возможно, врожденная сопротивляемость. Ваши ощущения – это небольшой побочный эффект, – произнес чужак.

– Наркотики? – удивился ученый. – Где я? Это похищение?

– Вас и вашу группу "пригласили" для обмена опытом, – ответил саларианец.

– Не следует смягчать формулировку, – отмахнулся Ван. – Что ГОР понадобилось от рядовых ученых не посвященных в тайны правительства?

– ГОР? – удивился саларианец. – С чего вы решили, что ГОР имеет связь с вашим "приглашением"?

– Это первое, что приходит на ум, когда видишь похитившего тебя саларианца, – ответил Ван.

Страха не было и, как полагал Веймин, спасибо за это следует сказать той наркоте, которой его накачали.

– ГОР не занимается похищением разумных. Саларианцы чтут закон Цитадели, – произнес саларианец.

– Кто же вы тогда?

– Просто группа энтузиастов, что печется о своей родине – Саларианском Союзе.

– Как скажете, – "согласился" ученый. – В любом случае, что вам от нас нужно?

– Знания, естественно, – ответил саларианец. – А также сотрудничество.

На этих словах Ван лишь скептически посмотрел на него. Чужак же, уловив взгляд, продолжил.

– Мы хотим, как можно больше узнать о науке Конфедерации. Актуальных вопросах в научных кругах, идеях, известных вам разработках и даже слухах.

– И для этого следовало похищать? – спросил Ван. – Вы могли бы просто взять интервью у любого ученого.

– Да, но каждый раз, когда мы задаем интересующие нас вопросы, они замолкают, – вздохнул саларианец.

– Это какие-же? – насторожился Ван.

–О Доме Тысячи Этажей. – произнес саларианец и усмешка сползла с лица Вана.

– Я никогда не был там, – ответил ученый через пару секунд.

– Любая мелочь может помочь, – успокоил его саларианец. – Имена ученых, которые там работают, проекты, что вышли оттуда, все, что вы слышали об этом объекте.

– Зря тратите время. Этот комплекс находится на Земле, – ответил Ван. – Ни я ни моя группа не имеем с ним связей. Ваше "приглашение" тупо просрано.

– Ну почему же сразу так грубо? – вздохнул саларианец. – Знаете, что я считаю? Я считаю, что ваше правительство экспериментирует с технологией протеан на этом объекте и скрывает оное от Совета. А заодно проводит незаконные эксперименты.

– Бездоказательно, – ответил Ван.

– Это уже выявит проверка от Совета.

– А говорили, что не ГОР? – усмехнулся Ван.

– Не только ГОР могут быть патриотами, – парировал саларианец.

На это Ван лишь пожал плечами и продолжил.

– В любом случае Совет не имеет права устраивать проверку режимного объекта.

– Да, – согласился саларианец. – Без доказательств того, что там происходит нечто темное. А показания человеческих ученных будут этими самыми доказательствами.

– Какие показания? – спросил Ван.

– Ну, к примеру слова, о том, что работники данного комплекса сходят с ума.

– Это просто слухи... – Ответил ученый.

Работников комплекса нельзя было назвать нормальными людьми никогда. Их образ мышления отличался от общепринятого как, собственно, у многих выдающихся гениев, художников, учителей и многих других лиц чье поведение будет для простого обывателя непонятным и странным.

– Это тревожный звонок, который нельзя проигнорировать, – ответил саларианец. – Вы вероятно в курсе, что протеанские маяки загружают информацию прямо в мозг? Первые разумные, попавшие под подобное воздействие, часто сходили с ума не в силах понять то, что загрузили им в мозг. Странное совпадение, вы не находите?

– Если это ваше обвинение, то оно слишком косвенное, – произнес Ван.

– И в это верить гораздо проще, чем в то, что Конфедерация пытается использовать мистические формулы в технологиях, что там разрабатываются, – ответил саларианец. – Теория с маяком звучит логичнее, а Совет относится к наследию древних очень ревностно.

– Если это весь ваш план – выбить от человеческих ученых признание, что в комплексе проводят незаконные эксперименты и прийти с этим к Совету, то вы идиоты, – спокойно ответил Ван. – Без конкретных, материальных, доказательств любой политик спустит все на тормоза. Поэтому, может быть хватит нести чушь и вы уже ответите, зачем вам понадобилось похищать ученых специализирующихся на биоинженерии?

– Как пожелаете, – усмехнулся саларианец воспользовавшись своим омнитулом и перед ученым предстала голограмма.

– Это ваши Серафимы, – начал чужак. – Мы исследовали пару тела полученных от пиратов, в свое время. Как вы знаете, генетические манипуляции до определенного уровня запрещены Советом, поэтому к идее суперсолдат относятся крайне негативно. С другой стороны, кибернетические протезы и импланты вещь разрешенная. Как вы видите, Серафимы – это киборги шестьдесят процентов их тела это импланты. Но что самое интересное – импланты биологического происхождения!

– Серафимы не афишируют свои методы модификации солдат, – ответил Веймин с интересом смотря на голограмму. Но чужак просто проигнорировал его слова.

– Знаете, с одной стороны импланты это продукт биоинженерии. Ха! Некоторые из них вообще, словно росли внутри носителя! – восхитился саларианец. – С этим можно уже было бы идти к Совету... Но, мы прекрасно понимаем, что вы, люди, просто воспользуетесь тем фактом, что это именно "кибер-имплантированные механизмы", – саларианец покачал головой. – В пространстве Цитадели протезы так же предпочитают покрывать живой кожей. Многие импланты так же имеют органическую составляющую, что бы не вызывать отторжение...