Текст книги "Мои волки. Любовь истинная и нет (СИ)"
Автор книги: Анна Жнец
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]
Я не ухожу далеко – прячусь за деревьями в ожидании Гора. Вероятно, Элен попытается скрыть факт измены, и мне надо убедиться, что моей паре ничего не грозит, что, вернувшись с работы, альфа не озвереет, учуяв на теле невесты запах чужого самца.
Спустя мучительную вечность машина Гора подъезжает к дому. Чтобы себя не выдать, я углубляюсь в лес, но, услышав хлопок закрывшейся двери, возвращаюсь на прежнюю наблюдательную позицию. На мою удачу, в комнате горит свет, шторы раздвинуты, и в огромных окнах просматривается большая часть гостиной. Я затихаю в кустах, в любой момент готовый прийти на помощь. Вдруг рассвирепевший альфа поднимет руку на изменщицу? В мотеле от ревности Гор потерял контроль. Где гарантия, что подобное не случится сейчас? Оставлять их с Элен наедине опасно.
Тем не менее в глубине души мне хочется, чтобы Гор узнал правду и разорвал помолвку. Стыдно признаться, но я на это надеюсь, пусть и понимаю, насколько мое желание эгоистично. С другой стороны, я искренне верю, что, в отличие от Гора, смогу сделать свою пару по-настоящему счастливой.
В любом случае, чем бы ни закончился вечер, мне необходимо быть здесь. Мужчина не мужчина, если не берет на себя ответственность, не защищает свою женщину, не решает ее проблемы. Если, разозлившись, Гор начнет орать, я вмешаюсь. Если выставит Элен с вещами из дома, буду тут как тут – дотащу чемоданы до байка, посажу любимую на заднее сиденье своего монстра и увезу в тихое место, где она сможет успокоиться и прийти в себя.
В горящем окне гостиной мелькает темный силуэт. Элен. На ней спортивный костюм. Другой, не тот, который я разорвал в порыве страсти, – черный, обтягивающий, не оставляющий простора воображению. На руках резиновые перчатки. Присмотревшись, я замечаю стоящее на полу ведро. Я был прав: все это время Элен уничтожала улики. Гора не видно, но по тому, как напрягается тело волчицы, становится ясно: альфа в комнате, сейчас произойдет решающий разговор.
* * *
Жаркая, болезненная волна ударяет в голову, прямо в виски, и перед глазами темнеет, колени подкашиваются. Теперь я знаю, как ощущается чистый ужас, каковы его физические проявления. Мне плохо. В ушах невыносимо громко шумит кровь, по горлу медленно поднимается желчь. Ладони холодеют, а сердце… его словно сжимают в стальном кулаке с шипами.
Любимый глубже проходит в дом и с нечитаемым выражением оглядывает гостиную, в которой шесть часов назад мы с Эштером занимались сексом. Ноздри Гора раздуваются, как паруса кораблей. Он принюхивается, ведет носом, а потом застывает, словно зверь, взявший след, и смотрит на паркетные доски, разглядывает то место, которое я оттирала с особым тщанием. Неужели даже сквозь цветочную вонь моющего средства пробивается запах семени?
– Элен…
Я в панике, в панике, в панике!
– …что ты сделала с домом? Здесь же невозможно дышать.
Скривившись, Гор демонстративно зажимает нос и идет к лестнице, а я в шоке наблюдаю за его удаляющейся спиной. Пронесло! О предки-покровители, пронесло! Не догадался, не почувствовал. Мое облегчение не описать словами.
И тем не менее на всякий случай до конца вечера я стараюсь держаться от любимого подальше. В большом особняке всегда найдется чем себя занять: не уборкой так глажкой, или стиркой, или перестановкой сувениров с полки на полку.
– Завтра придет Ноа и все сделает. Зачем ты себя утруждаешь? – спрашивает, перегнувшись через перила лестницы, Гор, и с расстояния нескольких метров я принимаюсь убеждать его, что нет ничего более успокаивающего для нервной системы женщины, чем работа по дому.
– Смотри сама, – говорит он и уходит, а я не знаю, как ночью, после всего, что было, лягу к нему в кровать, как стану притворяться прежней верной, ласковой Элен.
Изменщица, лгунья – вот кто я теперь. Как тошно!
К полуночи дела, которыми можно себя отвлечь, заканчиваются, да и время слишком позднее, чтобы изображать трудолюбивую пчелку. К тому же психическое напряжение выливается в слабость, недомогание. Плечи ломит, низ живота болит. Кажется, у меня жар. Не сразу я понимаю: причина не в усталости, не в пережитом стрессе – это побочный эффект таблетки, принятой, чтобы избежать беременности. Препарат сильный, и мой организм реагирует на него непредсказуемо.
Голова кружится. Подняться по лестнице как покорить Кормагон – самую высокую гору в мире. Цепляясь за перила, я с трудом переставляю дрожащие ноги: в ванной комнате на втором этаже есть аптечка, а в ней – жаропонижающее.
Шаг. Еще шаг.
Страшно. На верхней ступеньке в глазах начинает темнеть, и кажется, что до ящика с таблетками не добраться. Мне отчаянно нужна помощь, но звать Гора неправильно: причина моих страданий – измена, да и не могу я не то что закричать – даже пикнуть.
«Боги, неужели это конец? Такой нелепый, – успевает мелькнуть в угасающем сознании. – Но ты заслужила. Заслужила».
* * *
Мне везет. Любимый находит меня, дрожащую, горящую в лихорадке, на полу у лестницы и до утра выхаживает не смыкая глаз. Поит микстурами, держит за руку, вызывает шаманку, и в его взгляде столько беспокойства, так много тепла, что совесть начинает грызть меня с удвоенной силой.
Гор, прости, я – дрянь, переспала с твоим лучшим другом в нашей гостиной, а ты заботишься обо мне, предательнице, сидишь рядом, помогаешь справляться с побочными действиями таблетки, выпитой, чтобы не залететь после измены. В полумраке комнаты фигура жениха будто светится. Наверное, я в бреду, потому что смотрю на Гора и вижу, как за его спиной распускается золотистое сияние Аркхи – бога милосердия. Благодарность затапливает меня. Благодарность к этому доброму, любящему мужчине, которого я недостойна.
– Элен, тебе лучше? – Гор с нежностью проводит влажной тряпкой по моему пылающему лицу.
Чтобы загладить вину перед ним, я готова на все.
Глава 13
Эштер
То ли к досаде, то ли к облегчению скандала не случается, и, убедившись, что все в порядке, я еду домой. Там запираюсь в комнате и долгое время гипнотизирую взглядом лежащий на столе мобильный. Хочу позвонить Элен, но понимаю, что это не лучшая идея. Поколебавшись, я тянусь к телефону, но набираю другой номер. Если Элен не желает становиться моей, придется подтолкнуть ее к этому решению.
Дни идут. Я начинаю нервничать, не соскочил ли Гор с крючка, не забил ли на магический ритуал? На этот случай есть запасной план, но, чтобы к нему прибегнуть, приятель должен продолжить со мной общение. Однако Гор не звонит, не пытается связаться иным способом, долгое время никак не напоминает о себе. И я беспокоюсь все больше. Думаю об Элен, о нашей единственной близости, о том, как сладко было брать ее на весу. А еще – о том, что несчастную волчицу необходимо вытаскивать из нездоровых отношений.
Долгожданный звонок раздается ночью, когда в зверином обличье я отправляюсь на охоту, и, конечно же, оказывается пропущенным: прежде чем обратиться, волк снимает одежду и оставляет все вещи дома. Когда Гор наконец звонит, мобильный лежит на тумбочке у кровати, а я мохнатой тенью стремительно рассекаю лес – отдаю дань инстинктам. Полнолуние – традиционное время пополнять запасы: ни один уважающий себя волк не покупает мясо в магазинах.
Ветер, летящий в лицо, шорох земли под лапами, шелест листьев над головой – все это успокаивает. Нет лучшего способа снять напряжение, чем настигнуть добычу и почувствовать на языке теплую, свежую кровь.
Домой я возвращаюсь с тушей оленя, почти умиротворенный. В лесу я не ем. Разделываю мясо в специальной комнате – такие есть в каждом волчьем доме – и забиваю холодильник. И только после душа замечаю пропущенный вызов, а кроме него – СМС.
«Мне все еще нужна твоя помощь, – пишет Гор. – Обещаю в этот раз держать себя в руках».
Экран телефона ярко светится в утреннем полумраке. Я перечитываю текст сообщения и чувствую, как обнаженное, разгоряченное охотой тело охватывает дрожь предвкушения. В голове тысячи мыслей. К лжеритуалу надо подготовиться. В этот раз мы не повезем Элен в дешевую придорожную дыру, где шлюхи отдаются дальнобойщикам за деньги. Гор жаждет конспирации? Отлично. Я найду укромное место, спрятанное от посторонних глаз, но оно будет хотя бы достойным Элен. Ей и без того нелегко. Не хватало еще, чтобы моя истинная ощущала дискомфорт из-за окружающей обстановки.
Необходимо также продумать сам магический ритуал – что он будет из себя представлять. Добавить, что ли, для отвода глаз каких-нибудь эффектных колдовских штучек?
Я задумчиво чешу спину: под лопаткой нестерпимо зудит. Неужели во время ночной прогулки меня покусали насекомые? Или это я неудачно пробежал под ветками ядовитого растения?
Погасший экран снова вспыхивает под трель входящего сообщения.
«Ты согласен?» – спрашивает Гор, и я набираю ответ: «Когда?»
* * *
Метка истинности. Сколько уже времени я разглядываю свою руку в свете настольной лампы? И правда верю, что это неровное, чуть припухшее пятно можно стереть силой мысли? Если бы все было так просто! О, если бы!
Кожа у сгиба локтя побледнела и невыносимо зудит. Взволнованная, я тянусь к косметичке и следующие десять минут пытаюсь замаскировать метку тональным кремом. Выходит плохо. Сквозь плотную бежевую субстанцию ярко проступают светящиеся контуры.
Предки-покровители, Гор заметит! Он обязательно заметит, и тогда измену не скрыть: знак принадлежности проступает только после секса.
Интересно, у Эштера пятно тоже на руке? Метки у идеальных пар могут проявляться в самых неожиданных местах, и я очень жалею, что моя – не где-нибудь на затылке, спрятанная под волосами.
Сходив за аптечкой, я туго обматываю руку в области локтя бинтом – скажу Гору, что поранилась, когда собирала шиповник в кустах за домом. Но это лишь временное решение проблемы. Чтобы сохранить нашу с Эштером идеальную совместимость в тайне, придется поломать голову.
Проклятие! Как я могла забыть про эту особенность настоящих пар?
Брачная метка и метка истинности – понятия разные. Первую волк ставит самке, которую хочет сделать женой, – кусает ее в сгиб между плечом и шеей во время близости. Говорят, после этого вторая метка – метка истинности – исчезает, но, как будет у нас с Гором, не известно. Случаев, подобных нашему, Авалонский лес не знает. Ни одна волчица в здравом уме не ляжет под мужчину, тем более не подставит ему шею, если на ее теле – знак принадлежности другому самцу.
Наверное, я дурочка, раз продолжаю цепляться за Гора, но сердцу не прикажешь. Никогда не думала, что буду так мучиться, разрываясь между желаниями двух ипостасей – звериной и человеческой. Эштера я безумно хочу. К Гору, помимо страсти, испытываю болезненную привязанность.
Со вздохом я смотрю на свою перемотанную руку. Что, если магия двух меток вступит в противодействие? И не закончится ли это для меня плачевно?
На лестнице раздаются шаги. Спустя некоторое время дверь открывается, и на пороге спальни застывает Гор. В очертании сомкнутых губ, сведенных бровей мне видится нерешительность. Пальцы крепко, до треска сжимают дверную ручку.
– Элен, ты не против попробовать еще раз?
Я тут же понимаю, о чем идет речь.
Глава 14
В этот раз мы долго едем по лесной дороге до самых западных границ, прежде чем тормозим рядом с уютным охотничьим домиком. На крыльце в джинсах и кожаной куртке стоит Эштер – ждет, пока мы припаркуемся и поднимемся по ступенькам лестницы.
Листья в этой местности красно-желтые. Шелестят на деревьях под порывами ветра. Опавшие, лежат на земле сугробами. Шуршат под ногами сухим ковром. Отдельные потемневшие листочки валяются на досках крыльца. В эту часть леса уже пришла полноценная осень.
Ветер сильный. Набрасывает мне волосы на лицо, гремит по крыше домика. Я поднимаюсь по ступенькам за женихом, спокойная настолько, насколько возможно в такой непростой ситуации.
Причина этого спокойствия – поведение Гора. Отчетливо видно, как мучают его угрызения совести после прошлого неудачного раза, когда на несколько секунд он потерял над собой контроль. Теперь любимый пытается загладить вину. Всю дорогу сюда он отвлекал меня разговором, старался поддерживать непринужденную атмосферу, вернее, ее иллюзию, не стискивал в кулаках руль, концентрируясь на своей ревности, думал в первую очередь о моих чувствах.
Сегодня я не ощущаю себя гуляющей по краю вулкана или сидящей на пороховой бочке, и это значительно облегчает жизнь. Странно, но еще большую уверенность мне придает тот факт, что с Эштером мы уже занимались любовью. Теперь лечь с ним в постель проще психологически, да и тело после первого раза спокойнее реагирует на близость истинного партнера.
– Элен, все в порядке? – интересуется Эштер, когда я подхожу к двери домика. – Ты точно этого хочешь?
– Я ее не заставляю, – скрипит зубами Гор, явно оскорбленный. В словах друга ему чудится сомнение в добровольности происходящего. На самом деле Эштер завуалированно спрашивает, не передумала ли я с ним бежать.
– Все в порядке.
От моего ответа его лицо едва заметно кривится.
Закрывая меня от Эштера, Гор тянется к дверной ручке. Дом небольшой и уютный, всего одна комната, обставленная в деревенском стиле. Стены из декоративных бревен, пол дощатый, застеленный шкурами оленей. Из мебели – диван напротив камина, за спинкой в алькове большая кровать с решетчатым изголовьем. Окна в домике маленькие, оттого внутри сумеречно, но полутьма разбавлена мерцанием магических свечей. Это такие пузатые бочонки из воска без фитильков. Вместо настоящего огня над ними дрожат язычки искусственного колдовского пламени.
На столике перед диваном корзинка с фруктами и бутылка вина с тремя бокалами. Вряд ли у кого-то из нас есть настроение для подобной прелюдии, но я ценю попытки Эштера создать романтическую обстановку. Черный волк разводит в камине огонь, пока Гор осматривается с некоторым удивлением. И я чувствую укол злости: да, милый, это тебе не дешевый номер в мотеле, где грязно и неприятно находиться.
– А это зачем? – спрашивает Гор, наблюдая, как Эштер окуривает помещение с помощью ароматических палочек.
– Часть магического ритуала, – отзывается тот. От деревяшек к потолку поднимается кружевной дым, комната наполняется сладким запахом сандала.
– В прошлый раз ты ничего такого не делал.
– Потому что ты слишком спешил, – огрызается Эштер и поворачивается ко мне: – Элен, вина?
Я отказываюсь. Не уверена, что мои таблетки сочетаются с алкоголем, может, поэтому в клубе мне и стало дурно: смешать блокаторы и коктейль с водкой – глупая идея.
Закончив со своими манипуляциями, Эштер застывает рядом с диваном, и повисает неловкая тишина. Мы молчим и смотрим друг на друга, не зная, как сделать первый шаг.
– Ну, что? Приступим? – наконец говорит Гор, и это звучит настолько официально, что каждый из нас невольно морщится.
Глядя на кровать, Эштер расстегивает куртку, снимает футболку с короткими рукавами и тянется к пуговице на джинсах. Тело у волка великолепное, рельеф живота и рук впечатляет. Сильный, мощный самец, но не грузный – поджарый.
Со вздохом Гор тоже начинает раздеваться, одна я не знаю, что делать. И Гор, и Эштер видели меня обнаженной, так почему же сейчас я ощущаю себя стыдливой девственницей?
В этот раз жених не пытается диктовать условия, не требует, чтобы я оставалась в платье, – сам помогает расстегнуть молнию на спине и спустить бретельки лифчика. Переступив через упавшую к ногам ткань, я в одних полупрозрачных трусиках-стрингах иду к постели.
Прелюдия начинается с поцелуев. Гор, полностью голый, опускается на меня и, пока Эштер ждет рядом с кроватью, нежно берет в ладони мое лицо. Мужские губы касаются скул, опущенных век, приоткрытого в нетерпении рта. Бедром я ощущаю горячий член, сочащийся смазкой.
Любимый ласкает меня долго, неторопливо, словно оттягивая момент, когда придется уступить очередь Эштеру. Нежелание делиться очевидно, но в нем нет прежней агрессии: Гор не пытается доминировать, теперь у него иная тактика – жених дарит удовольствие, перетягивает на себя мое внимание, старается показать, насколько он искуснее соперника в любовных играх. Нежностью Гор будто извиняется за прошлый срыв. Его прикосновения подчеркнуто осторожные, как у адепта, припадающего к реликвии. Благодаря терпеливым ласкам я постепенно расслабляюсь и даже забываю о присутствии второго любовника, пока тот не напоминает о себе раздраженным рычанием:
– Мне так и стоять здесь всю ночь статуей?
Эштер зол и возбужден одновременно. Брови сдвинуты, кулаки сжаты. Налитый член подрагивает, блестящий от смазки. Наблюдая за нами, оборотень едва сдерживает ярость. Еще немного – и пар пойдет из раздувающихся ноздрей, словно вторая ипостась Эштера не волк, а дракон.
Жених нехотя отрывается от моей шеи и, не поворачиваясь к сопернику, бросает сквозь зубы:
– Ты здесь только для того, чтобы кончить внутрь.
Эштер багровеет. Кажется, сейчас взорвется.
– Нет. Я же говорил, в чем заключается ритуал.
Гор фыркает, шумно выдыхает, как делают люди в гневе. Я почти уверена, что он передумает: встанет, натянет на меня платье, оденется сам и увезет нас домой – откажется от идеи получить общего ребенка таким диким способом. Вместо этого Гор каменеет, дышит тяжело и часто в попытке обуздать ярость, а потом с явной неохотой сдвигается, позволяя Эштеру взобраться на кровать.
От близости истинного, от понимания того, что сейчас произойдет, мой пульс подскакивает, наверное, на пятьдесят ударов минуту. За шумом крови я не слышу, что говорит Гор, – вижу только, как двигаются его губы. Кажется, меня о чем-то спрашивают, и я на автомате киваю, привыкшая соглашаться.
Пальцы любимого поддевают кружевные трусики и тянут вниз. Я дрожу, ощущая медленное скольжение шероховатой ткани по бедрам. И вот я беззащитно обнажена, распластана на постели перед двумя волками, у которых от моего вида члены набухают еще сильнее. По темным массивным стволам обильно текут густые дорожки смазки.
Меня переворачивают и кладут грудью на Эштера. Так неловко встречаться с ним взглядами! Вспоминается, как он брал меня в гостиной, как, обезумев от запаха настоящей пары, я бессовестно изменяла Гору.
В мокрое, готовое лоно входят три пальца. Пока жених растягивает меня, Эштер темным от страсти взглядом смотрит на мои губы. Облизывается. Хочет поцеловать. Я тоже жажду скользнуть языком в его рот, но знаю, что Гор не позволит. Помню установленные им границы.
Пальцы вбиваются внутрь мощнее, яростнее, словно наказывая. Член Эштера, зажатый между нашими животами, пачкает кожу влагой. Истинный стонет: от толчков Гора я трусь о его тело, задевая каменно-твердый член. И какое же это приятное ощущение!
Мне стыдно за свои мысли, за свое удовольствие, за то, что постепенно я начинаю наслаждаться происходящим: руками Эштера на моих бедрах, его горячим дыханием на лице, жадным взглядом, обжигающей страстью двух шикарных самцов. В какой-то момент я понимаю, что хочу принадлежать обоим, быть распластанной между ними, крепкими, мускулистыми, безвольной начинкой. Сегодня. Только сегодня.
Гор находит клитор и одновременно загоняет в меня свой внушительный агрегат – одним резким движением засаживает прямо до узла. Со стонами я принимаю толчки, продолжая грудью и животом тереться о лежащего подо мной Эштера.
– Моя! – хрипит Гор с каждым мощным рывком. – Моя! Моя! Моя!
Повторяет это для нас троих. Чтобы не забывали. Чтобы помнили: я – его женщина. Только его.
Я догадывалась, что сначала меня возьмет жених, и лишь потом позволит подступиться другу. Это его право быть первым. Очередная попытка показать, кто тут хозяин.
Происходящее в комнате и близко не напоминает магический ритуал, тем более – медицинскую процедуру, как пытается называть это Гор. Секс. Мы занимаемся сексом. Неправильным, разнузданным, извращенным. Трахаемся втроем. Если стая узнает – осудит, не поймет, заклеймит ненормальными.
Зрачки Эштера широкие и черные, как у наркомана. Смотреть в глаза мужчине в то время, как другой яростно долбит тебя сзади, стыдно и возбуждающе. Это групповой секс, но мы не равноправные партнеры. В постели доминирует мой жених. Из нас троих только он свободен в своих действиях. Мы с Эштером чувствуем скованность: запретов слишком много. Мне нельзя целоваться с истинным, нельзя трогать его роскошную выпуклую грудь с коричневыми сосками. А хочется! В отличие от Гора, Эш гладко выбрит, волос на его теле почти нет – похоже, в стае черных иные стандарты красоты. И мне они нравятся. Наши мужчины, к сожалению, считают, что гладенькими должны быть только волчицы. В человеческой ипостаси, разумеется.
– Элен, – стон Эштера оседает на губах.
Руками я упираюсь в кровать – боюсь проявить инициативу, позволить себе лишнего, но великолепные грудные мышцы любовника манят. Собравшись с духом, я все же опускаю на них ладони. Горячая кожа. Стальные мускулы.
Гор сильно толкается в меня и выходит с непристойным хлопком.
– Давай, – бросает сопернику недовольно, а затем размазывает соки из влагалища по моему анусу, настойчиво давит пальцами на сжатую дырочку.
Испуганная, я замираю.
Гор хочет взять меня таким способом? Я позволю?
Дыхание перехватывает. От ужаса все прочее отходит на второй план, и, когда Эш врывается в меня с разрешения Гора, это становится неожиданностью. Я вздрагиваю. Нутро растягивает почти болезненно, но в то же время невообразимо сладко. Влажные складки касаются распухшего узла. Эштер подо мной стонет. Его тяжелые широкие ладони опускаются на мою талию и дергают меня вниз, словно в попытке насадить на этот чудовищный «кулак» в основании члена. При сцепке удовольствие мужчины зашкаливает, но не каждая самка готова настолько довериться партнеру.
Я не готова, да и Гор не простит, если Эштер так сделает – склеит нас на долгих двадцать минут, в течение которых невозможно слезть с раздувшегося внутри узла.
Наверное, это самое интимное, что есть в сексе, но риск травмироваться велик.
К счастью, опасения напрасны: Эштер не собирается нарушать обозначенных границ. Он лишь подбрасывает мои бедра, раз за разом опуская на колом торчащий член. Клитором и раскрытыми складками я бьюсь о волчий узел, и это добавляет удовольствия.
Груди больно подпрыгивают, но, похоже, Эштеру нравится наблюдать за ними. Его взгляд скользит от сосков к выбритому лобку и блестящим влагой половым губкам. Брови волка сдвинуты, зубы сжаты, но сквозь них все равно вырывается шипение.
Пальцы Гора возвращаются к моему анусу, пытаются протолкнуться внутрь, и я каменею. Не хочу боли. Не хочу быть натянутой на два члена. Страх смывает удовольствие, и на лице отчетливо проступает паника.
Нет! Нет! Нет!
Я должна сказать Гору, чтобы он прекратил, должна озвучить свое нежелание, это бьющееся в висках «Нет! Нет!», – но язык немеет, ужас забирает возможность говорить. Все, что я могу, – в безмолвной панике смотреть на Эштера глазами, полными слез.
Пожалуйста, не надо.
Замечая страх на моем лице, Эштер вскидывает руку. Я не сразу понимаю, что он делает, а потом слышу треск кости и глухое рычание:
– Сломаю. – Волк сжимает запястье Гора. Зеленые глаза сверкают яростью. – Она не хочет. Ты что, не видишь?
– Элен, ты не хочешь? – в голосе жениха растерянность.
Мы замираем. Я сижу на бедрах Эштера, растянутая здоровенным членом, слезы катятся по щекам, палец Гора на фалангу в моей заднице.
– Элен?
Горло сдавливает спазмом. Получается только слабо кивнуть. Палец тут же покидает мое тело.
– Элен, посмотри на меня.
Я мотаю головой, и снова слышу хруст, за ним болезненный рык:
– Пусти, ублюдок, ты мне запястье сломаешь.
– Сломаю.
– Элен, почему ты не сказала, что не хочешь? Почему молчала? Я думал…
Слезы высыхают. Глаза распахиваются. Подступившие было рыдания обрывает внезапная догадка. Действительно. Я никогда не говорила Гору, что не приемлю анальный секс, но думала, он видит мои эмоции и понимает все без дополнительных объяснений.
– Ты должна была сказать.
Должна.
– Я бы тогда даже не пытался.
Как все просто. Проблема оказывается надуманной и решается откровенным разговором. Надо было только озвучить свои страхи, а не ждать, пока другой человек научится читать мысли.
– Мы можем прекратить, – предлагает Эштер. – Перенести… э-э-э... ритуал на несколько дней?
Вместо ответа я приподнимаю таз – начинаю медленно двигаться на члене: хочу забыться в удовольствии, переключиться с мыслей о том, какая я все-таки идиотка.
Надо было сказать. Надо было всего лишь сказать.
Какое-то время Эштер пристально наблюдает за эмоциями на моем лице – хочет убедиться, что все в порядке, затем запрокидывает голову и отдается удовольствию. Приоткрытые губы, зажмуренные глаза, вертикальная складка между мучительно сдвинутыми бровями – как же он красив в своем наслаждении! Мой истинный, моя идеальная пара.
Ладони на ягодицах заставляют вскидывать бедра быстрее и резче – задают дикий темп. Мышцы растягиваются под монструозный размер любовника, и, кажется, если постараться, у меня получится принять в себя волчий узел. Но я же не думаю об этом всерьез? Не собираюсь позволять Эштеру то, чего даже с Гором не пробовала?
Пальцы жениха до боли сжимают мою грудь. Зубы впиваются в шею, оставляя кровавый отпечаток. Гор ревнует – пытается меня заклеймить, но это не настоящая метка: след сойдет через несколько дней.
Бедный! Как ему тяжело! Невеста бешеной наездницей скачет на чужом мужике, а он вынужден смотреть и даже не может присоединиться. Элен, эгоистка! Сложно было дать любимому в задницу? А теперь случилось то, чего я боялась: в постели Гор ощущает себя третьим лишним.
Надо уделить ему внимание, показать, что он по-прежнему главный, единственный мужчина в моей жизни, но контролировать себя все сложнее. Каждый толчок Эштера, каждый удар набухшего узла по раскрытым половым губкам – взрыв удовольствия, чистейший восторг.
Волосы в паху Эштера мокрые от моих соков, наши тела бьются друг о друга с громкими, непристойными шлепками. Истинный стонет, выгибая шею с острым кадыком. Гор зарывается пальцами в мои волосы, вынуждая повернуть голову, и с ревнивым рычанием набрасывается на губы. Поцелуй со вкусом крови.
– Моя! Скажи это, Элен! Повтори немедленно. Чья ты?
– Твоя, Гор, твоя.
От этих слов Эштер шипит и резко дергает мои бедра вниз. Влажные, растянутые мышцы расступаются, принимая волчий узел, – грандиозную махину размером с мужской кулак. Там, внутри моего тела, он раздувается еще больше, прочно запечатывая сперму, что начинает выстреливать толчками. Теперь мы с истинным сцеплены и, к ярости побагровевшего Гора, не сможем разъединиться ближайшие двадцать минут.
– Ты! Как посмел?! – злой рык жениха едва пробивается сквозь пелену наслаждения. Поздно. Мечи не мечи молнии, нас с Эштером не разнять.
Узел растет, распирает нутро, сладко давит на стенки – никогда я еще не была настолько экстремально растянута, но это кайф, настоящий кайф. Волк кончает целую вечность. Я чувствую себя переполненной его семенем, пульсация узла делает мой оргазм невероятно долгим. Это как отлив и прилив. Наслаждение затихает и снова накатывает волной. Раз за разом, пока, оглохшая, ослабевшая, ничего не соображающая, я не падаю на грудь уже расслабленного любовника.
Плоть во мне обмякает, и остывшее семя тонкой струйкой начинает течь по складкам промежности. Стоит нам расцепиться, как мое безвольное тело грубо снимают с Эштера и насаживают на новый член.
– Зачем ты это сделал? – Гор бешено двигает бедрами – долбит растянутое нутро. После узла габариты жениха уже не кажутся такими огромными. – Какого дьявола! Мы так не договаривались! Зачем ты… Черт! Зачем?
– Часть ритуала, – огрызается Эштер, все еще пытаясь отдышаться.
– А заклинание?
– Прочитал мысленно.
Боги! Я дергаюсь не столько испуганно, сколько возмущенно, – меня опять натягивают на узел. Второй раз подряд! Да что же это такое? Обращаются как с резиновой куклой!
– Давай, Элен. Кончай, – шепчет Гор, словно в бреду. Палец находит под складками клитор и начинает болезненно тереть. – Кончай на моем узле. Нравится? На моем члене лучше?
Я киваю, всеми силами пытаясь добраться до вершины, на которую вознес меня Эштер, но не ощущаю и сотой доли прежнего удовольствия. На сегодня резерв наслаждения исчерпан. Меня выжали досуха, выпили до дна. При всем желании я не могу дать Гору то, чего он ждет: стонов искреннего экстаза. Не могу потешить его самолюбие.
– Давай, Элен, – требует жених, накачивая меня спермой, и мне не остается ничего другого, кроме как фальшиво закричать, симулируя оргазм.
* * *
После близости нестерпимо хочется спать. Даже неловкость – неизбежная спутница таких ситуаций – отступает на задний план. Идти в душ нет сил. Я измотана настолько, что готова отключиться на грязной простыне, окруженная ревнующими волками. Задремать голой, перемазанной спермой, между женихом и любовником.
Прежде чем отдаться благословенной тьме, я, словно слепой котенок, ищу объятия Гора, да только прижаться к родной груди не позволяют. После разнузданной оргии от меня неприятно несет другим мужчиной, и, конечно, любимый хочет, чтобы я сначала избавилась от раздражающего запаха.
– Элен, – Гор встряхивает меня, сонную, стягивает с постели и пытается поставить на ноги. – Где ванная? – обращается он к Эштеру. Голос звучит приглушенно, словно я нырнула, а всплыла с водяными пробками в ушах.
– Вон, дверь в углу, – отзывается истинный. Его слова я тоже разбираю с трудом.
Предки, как же хочется спать! Невыносимо.
– Элен? Ты слышишь? Видишь дверь?
Я киваю на автомате – просто потому, что от меня ждут ответа, но двери не вижу, ничего не вижу за танцующими перед лицом разноцветными кругами. Ладонь шлепает по заднице, придавая ускорение. Я как стрела, выпущенная из лука, но не в том смысле, что быстрая, – иду строго прямо, туда, куда меня направили. И чудом натыкаюсь на дверь в ванную комнату.
Помещение два на три метра захламлено и больше напоминает кладовку. Только на второй минуте я замечаю неглубокий квадратный поддон со сливом и пытаюсь забраться в него, не опрокинув стоящую рядом шаткую конструкцию, в которой не сразу и с трудом признаю вешалку для полотенец. Впрочем, я не уверена: полотенец на этой причудливой деревянной стойке нет. Как и нет перед поддоном полиэтиленовой шторки для душа. Вместо шланга и лейки из стены торчит ржавый кран. Вода из него идет такая же ржавая.
В ожидании, пока струя, грохочущая из крана по поддону, посветлеет, я успеваю задремать. Как лошадь, стоя.
