Текст книги "Метелица"

Автор книги: Анна Завгородняя

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 18 страниц)

Бёдвар неожиданно улыбнулся.

– Я бы на твоем месте пошел бы к Хареку и рассказал бы о своих опасениях. Что ж вы двое мучаете друг друга из-за глупых недомолвок?

Я уже открыла было рот, чтобы ответить, как на кухню вошел один из людей Бёдвара. Мужчина кивнул мне и произнес, обращаясь к своему старшему.

– Приехал Вальгард. Он во дворе ждет, – только и произнес молодой воин. Бёдвар удивленно вскинул брови и встал из-за стола. Я поспешила следом за ним во двор, удивленная не меньше, думая о том, каким это ветром занесло сюда этого человека. Вряд ли Харек обрадуется его визиту, поняла я. Вальгард стоял во дворе в окружении нескольких своих людей. Не знаю, как ему удавалось смотреть на всех свысока, но при этом его вид мне напомнил хищника, застывшего перед прыжком. Бёдвар вышел вперед и поклонился своему вождю, а я нашла глазами Харека, застывшего в нескольких шагах от своего отца. Вальгард словно бы и не замечал сына, но мне показалось, что он слишком старательно это изображает, и я невольно заподозрила, что явился он сюда только из-за моего северянина.

– Бёдвар, – заговорил вождь, – Тебе не кажется, что ты немного загостился здесь? – он изогнул левую бровь и заметив меня, стоявшую за спиной своего старого воина, немного удивился.

– Были дела, – ответил спокойно тот.

– Мне всегда было жаль, что этот дом пустует, – зачем-то признался Вальгард, – Я даже рад, что теперь у Стонхельма будут подобные соседи, – тут вождь повернул лицо и посмотрел на Харека и добавил, – Я не сомневаюсь, что ты превратишь этот дом и прилегающие к нему земли в поместье, не уступающее по размерам Стонхельму, – мне показалось, что подобные слова были комплиментом для его сына, но Харек и бровью не повел.Он мрачно смотрел на отца, и я поняла, что Вальгард вряд ли останется у нес погостить. Кажется, вождь и сам это понял, потому что кивнув напоследок Бёдвару и сыну, поспешил покинуть двор.

– Жду тебя завтра к вечеру, – сказал он, остановившись у ворот, обращаясь к Бёдвару, – Ты нужен мне в Стонхельме, – и более ничего не добавив в сопровождении своих людей стал спускаться вниз к морю.

Я заметила, как переглянулись Бёдвар и Харек, и поспешила вернутся в дом, чтобы закончить с пирогами, а сама думала о том, зачем приезжал Вальгард? Мне не показалось тогда, когда мы были в его имении, что он испытывал сильную любовь к своему старшему сыну, а тут явился сам, незваный -нежеланный! Наверное, его законный сын оказался хуже в сравнении с бастардом. Невольно вспомнив Трюггви и его мать, я не сдержала недоброй усмешки. Мальчишка проигрывал в сравнении с братом и в силе, и в уме. Кажется, даже сам отец это успел заметить, только вряд ли ему стоило рассчитывать на то, что Харек забудет прежнее отношение к себе.

Я вернулась на кухню и увидела, что за время моего отсутствия тесто стало подниматься. Накрыв его полотенцем, занялась приготовлением начинки, а сама невольно отвлекалась на мысли о приходе Бёдвара и нашем с ним коротком разговоре, прерванном появлением Вальгарда. Последний явно что-то задумал в отношении Харека, только если бы я могла узнать, что именно? Но сам Вальгард оставался для меня загадкой. Могло ли быть так, что в сердце этого воина была хоть малая толика любви к своему незаконнорожденному сыну? Я сомневалась.

Милава встречала отца у ворот. Тот слез с коня хмурый и подавленный и на дочь бросил сочувственный взгляд. Молодая женщина поникла, но к Велигору все же подошла и поцеловала его в щеку. Пока люди князя суетились во дворе, он взял дочь под руку и вместе с ней вернулся в дом, по пути кивая кланявшимся слугам, приветствовавшим вернувшегося хозяина.

Князь и Милава прошли в ее комнату. Отец усадил княжну на лавку, сам же подошел к открытому окну, выглянул наружу, проследил глазами за тем, как конюх распрягает его жеребца и только после этого повернулся к дочери.

– Как там Желан? – спросила она тихо, – Еще не хочет, чтобы я вернулась?

Велигор скрипнул зубами, сдерживая ярость.

– Все оказалось правдой! – сказал он резко. Милава вздрогнула. Не это она надеялась услышать от своего отца.

– Что? – переспросила она.

– Твоего мужа нет дома, – ответил ей отец, – И Буревой сам не знает, куда сбежал его сын. Уже прошло столько времени, а он никак не вернется. Князь уже переживает, что его наследник сгинул. Он пустил на поиски сына лучших людей, которых смог найти. Те выяснили, что в последний раз княжича видели в каком-то порту, и он собирался плыть на север! Дальше его следы теряются, – Князь сел рядом с дочерью. Взял ее руку в свою, бережно сжал.

Милава удивленно моргнула, услышав его дальнейшие слова.

– Буревой хочет, чтобы ты вернулась и родила ему наследника, на тот случай, если его сын не вернется, – он молчал с минуту, а потом добавил, – Но я решил иначе. Ты останешься здесь и родишь своего ребенка. Но ни Буревой, ни Желан, если он объявится, не увидят его. Я никому не позволю поступать подобным образом с моей дочерью. Женился и бросил, да это уму не постижимо! – он выпустил руку Милавы и снова встал. Княжна видела, что отец нервничает и сдерживается при ней, боясь растревожить, но все же решилась произнести:

– Если Желан приедет и попросит меня вернутся к нему, я вернусь, – она сказала это на удивление твердо и Велигор даже удивился.

– Ты простишь? – только и спросил он.

Милава кивнула и отпустила голову, когда ее отец разразился тихой бранью, прежде чем вышел из ее покоев. А девушка молча встала и подошла к окну. Посмотрела вперед, мимо шапок домов, туда, где темнел полосой зеленый лес за пределами городка и подумала о том, что для нее главное, чтобы ее муж все же вернулся за ней. Она была готова ждать сколько угодно, лишь бы снова быть с ним.

Тяжело вздохнув, девушка закрыла ставни.

Асвейг видела в глазах мужа странный блеск и иногда он бывал задумчив. Хозяйка Стонхельма замечала, как порой ее муж поглядывает на Трюггви, своего любимого сына и наследника и при этом лицо его становится каким-то излишне твердым, словно он обдумывает тяжелое для себя решение.

Асвейг не была бы собой, если бы не догадывалась, отчего так изменился Вальгард. Это появление его бастарда сделало жизнь вождя невыносимой. Глядя на свою точную копию в лице Харека, Вальгард не мог не сравнивать сыновей и младший, это Асвейг понимала и сама, явно проигрывал старшему. Да что там говорить, она никогда не призналась бы в этом даже Вальгарду, но молодой мужчина был точным повторением своего отца в то время как ее собственный сын вырос точной копией самой Асвейг. Харек же не взял от мягкой матери рабыни совсем ничего, кроме того имени, что она дала ему.

И вот теперь, сидя за ужином, Вальгард беседовал с вернувшимся Бёдваром. Мужчины что-то с интересом обсуждали и пару раз до слуха Асвейг донеслось имя Харека и название Лебяжьего утеса, где по всей видимости он и обосновался. Хозяйка Стонхельма покосилась на своего Трюггви, что сидел рядом с отцом и усиленно запоминал его разговор с Бёдваром, чтобы после передать все слово в слово матери. Но Асвейг уже и без слов сына понимала, что в лице Харека ее налаженной жизни пришла сильная угроза. Бёдвар из кожи вон вылезет и настроит своего вождя на примирение с сыном, и тот возможно, даже захочет признать Харека, а этого женщина допустить не могла.

– Стоит поторопится, – подумала она, отпивая от чаши вина, – Пока Вальгард действительно чего не надумал, от Харека стоило избавиться и как можно скорее, а заодно и от его женщины, как там ее звали? – Асвейг нахмурилась, отчего-то в голове появился образ заснеженного леса и ветер, круживший снег.

– Точно, Метелица! – она улыбнулась, – Что ж, надо перестраховаться на твой счет. У меня нет уверенности в том, что ты уже не носишь ребенка от Харека.

Асвейг знала, что может рассчитывать только на себя и на своего сына. Трюггви также не пришлось по душе появление новоявленного брата. А это означало, что сегодня ночью между матерью и сыном должен состоятся серьезный разговор.

– Один раз мне уже удалось избавится от этого мальчишки, – подумала Асвейг, – Не думаю, что во второй раз будет сложнее.

Глава 17.

– Ты прости, что не могу тебя до Стонхельма доставить, – сокрушенно произнес хозяин ладьи, когда Желан сбежал по сходням на каменистый берег, – Отсюда лесом один день перехода, – добавил он.

Княжич сдержанно кивнул и поудобнее закинул на плечи дорожный мешок.

– Придерживайся линии берега и выйдешь к имению! – услышал он крик за своей спиной и обернувшись только махнул рукой отчаливавшему кораблю и людям, находящимся на нем, а сам едва сдерживался, чтобы не бросится в лес, как того требовал Хейд. Сейчас в голове у молодого мужчины была только одна мысль, а именно, как бы скорее накормить свою вторую сущность, которая скреблась где-то внутри него своими острыми когтями и поскуливала от голода.

Едва Желан скрылся за деревьями, настолько далеко, чтобы его не было видно с берега, как Хейд вырвался наружу и Желан принял свой человеческий облик только спустя два часа, когда сытая тварь уснула. Княжич поднялся на ноги, отряхнулся, с отвращением почувствовал вкус крови на губах и обтерся тыльной стронной ладони. Заметив на пальцах кровь, молодой мужчина подхватив свои вещи поспешил разыскать ручей, чтобы умытся. Он вспомнил, как будучи Хейд проделал довольно значительное расстояние от берега. Где-то там впереди находился Стонхельм и Желан знал, что прибудет туда намного раньше, чем мог предполагать хозяин ладьи, ведь в облике Хейд княжич передвигался куда как быстрее человека. Придерживаясь прибоя, доносящегося справа, Желан шел вперед. Несколько раз ему приходилось преодолевать завалы, однажды он даже вышел к огромному разлому, внизу которого плескалась вода. Спрыгнув вниз, Желан даже не обратил внимание, что проделал это в образе человека, хотя высота была достаточная, чтобы сломать ноги. Умывшись и напившись чистой хрустальной воды, он проворно вскарабкался наверх и снова продолжил свой путь, пока через несколько часов, ближе к закату не вышел на широкую лесную дорогу, отмеченную следами от лошадиный подков и колеями телег. Принюхавшись, княжич понял, что совсем недавно здесь проезжала лошадь и направлялась она прямо в близлежащее поселение, запахи которого принес ветер.

Желан уверенно пошел вперед, хотя пока даже не знал, как ему разузнать о неизвестном старике. Да и была вероятность, что в Стонхельме могли ничего не знать про Хейд, но он все равно шел вперед, твердо ступая по утрамбованной почве. Главное, он здесь, решил Желан, а остальное уже дело времени.

До поселения идти оказалось намного дольше, чем он предполагал. Постепенно лес вокруг дороги стал редеть. Среди пышных высоких елей попадались и тонкие белые березки и стройные сосны, но ближе к поселению на смену великанам пришли кустарники и мелкие деревца уже осыпанные яркими осенними красками. За лесом здесь следили и не подпускали его слишком близко, вырубали и прочищали. Когда впереди показались первые дома, Желан с интересом остановился, присматриваясь и принюхиваясь к чужим запахам. Он без труда определил, что возле ворот стоят несколько мужчин, скорее всего дружинников или охрана. От них пахло потом и оружием. Железо имело свой неповторимый запах, теперь-то княжич это знал. Продолжив свой путь, он не заметил, как подошел к раскрытым воротам. Скорее всего это был второй выход из поместья, решил он прежде чем дорогу ему перегородили двое высоких кряжистых мужчины в легких кожаных доспехах со шлемами на головах. Один из них хмуро посмотрел на незваного гостя и спросил:

– Кто таков? – вопрос был задан на понятном Желану наречии, и он поспешно ответил:

– Путник, который просит приютить его на ночь!

Стражник, тот что до этого момента молчал, прищурил свои глаза, выступив вперед.

– И кто же это у нас лесом бродит? – спросил он, – Ты не из имения Торстена, там мы всех знаем! Кто таков? – повторился он.

Княжич назвался своим настоящим именем и остался ждать, пока о нем спросят у хозяина этого имения. Желан слышал, как стражник назвал его Вальгард. Оставшись ждать ответа, княжич про себя подумал, что нравы здесь более строги, чем в его родных местах. Отец первым делом велел бы не только пропустить путника, но и накормить, да обогреть. И вряд ли кто препятствовал бы ему пройти в город, но с другой стороны, люди здесь были другие и порядки у них были соответственно другие. И возможно проверить незнакомца действительно стоило, прежде чем впускать его в свои владения. Оставалось только ждать. И Желан именно это и сделал, привалившись спиной с высокой ограде со стороны леса.

Ждать пришлось недолго.Стражник вернулся и попросил отдать княжича все оружие, что тот сделал с неохотой, и лишь потом Желана провели в один из домов, по виду напоминавший дружинную избу, чем, впрочем, и оказался. В избе было мало народу, из чего Желан сделал вывод, что большинство скорее всего тренируются. Здесь оставалось только четверо совсем молодых парнишек, одного из которых стражник отправил в дом вождя за едой для незваного гостя. На княжича посмотрели с интересом, но никто из молодых учеников, претендующих на звание дружинников, не попытался с ним даже обменяться приветствием.

– Переночуешь здесь, – сказал ему старший стражник, указав на пустующую в самом углу койку и представился как Глейс, – Тебя накормят и завтра можешь отправляться на все четыре стороны! – он зыркнул на Желана как-то подозрительно, но княжич решил не заострять на этом внимания. Оставшись без меча и ножа, молодой мужчина чувствовал себя при этом вполне защищенным. Его сущность сделала его сильнее и выносливее, как и предсказывал Гронв.

– Возможно, мне лучше провести ночб на сеновале, чтобы не смущать ваших людей? – спросил Желан.

Глейс только пожал плечами.

– Если ты предпочитаешь сено кровати, то пожалуйста. Тебе покажут, где находится хлев! – подозрительности в его глазах только прибавилось, но княжич даже глазом не повел, когда стражник предупредил его, что хлев на ночь запрут.

– Не страшно, -произнес молодой мужчина и прежде чем Глейс ушел на свое место у ворот, добавил, – Я бы хотел осмотреться. Страж кивнул, и княжич решил для себя немного побродить по поселению. Возможно, ему удастся с кем-то поговорить из жителей и узнать хоть малую толику о нужном ему человеке.

Дружинная изба представляла собой длинное строение, с крышей покрытой черепицей. Внутри находились только спальный зал с множеством коек и закрытая комната, где очевидно хранилось оружие. Желан вышел во двор и столкнулся с молодой девушкой в переднике, с волосами, покрытыми простым платком и мальчишкой, посланным за едой. Она заметила чужака и поспешила к нему. В руках девушка держала глиняный горшок с солидным куском хлеба, лежащим на горлышке. В ноздри мужчины ударил запах ароматной каши, сдобренной овощами и куском мяса. Девушка остановилась рядом и протянула ему еду, а учение поспешно вошел в дом.

Желан присел на крыльцо и посмотрел на девушку. Она оказалась довольно милой, с прядью вьющихся светло рыжих волос, выбившихся из-под платка и большими голубыми глазами.

– Ешь, – сказала она, – Я подожду, чтобы забрать посуду, – и присела на другом краю ступенек, глядя куда-то вперед и видимо избегая смотреть на красивого молодого мужчину, что так неожиданно появился в их поместье. А Желан ел кашу и думал о том, как вкусно пахнет для Хейд сидящая рядом молодая женщина. Он усилием воли заставил себя прогнать эти мысли и спросил у девушки ее имя, чтобы был повод продолжить разговор.

– Я Трува! – представилась девушка и покраснела.

– А скажи мне Трува, – Желан пристально посмотрел на девушку уже догадавшись, что скорее всего перед ним сидит одна из рабынь, живущих в Стонхельме, – Скажи мне, не знаешь ли ты человека по имени Руадан? Он должен быть очень старым...

Трува покачала головой.

– Я здесь совсем новенькая, – ответила она, – Сейчас в Стонхельме нет никого с таким именем. Возможно, этот человек ушел отсюда, или умер, раз ты говоришь он был старым. Все может быть!

Желан едва не поперхнулся куском мяса, подумав о правдивости слов девушки. Что если старик действительно уже отправился за грань, и он напрасно проделал этот путь? Но княжич тут же велел самому себе взять себя в руки и не раскисать, подобно девице. Гронв говорил о старике так, словно тот крепкий и переживет самого колдуна. Не-ет, такие так просто не умирают. Желан чувствовал, что Руадан жив, и он где-то близко отсюда.

– Может принести добавки? – спросила девушка, но Желан только покачал головой и возвращая пустой горшок, спросил, нет ли кого здесь, кто уже долго живет в поселении и может знать нужного ему человека. Трува на это сперва задумалась, а потом сказала, что возможно кухарка вождя, женщина уже в годах, знает того, кого ищет княжич. Это заметно взбодрило Желана и он поспешно поднялся со ступенек крыльца, вызвавшись провести девушку до нужного ей дома. Та снова покраснела и согласно кивнула.

Шагая следом за рабыней, Желан прислушивался к звукам, раздававшимся в воздухе и осматривался по сторонам, отмечая добротные дома крестьян и огороды во дворе каждого дома. Трува шла не по дороге. Она сократила путь огородами. В одном месте на них залаяла собака и девушка удивленно покосилась на нее, затем зачем-то сказала, что обычно этот пес никогда не лает на незнакомцев, если они не лезут к нему во двор, но Желан только покосился в сторону собаки, и та замолчав вернулась на свое место, прижав хвост. Трува не заметила этого, продолжая идти впереди князя, пока перед ними не вырос большой в два этажа деревянный дом с резным фасадом. Девушка свернула в сторону от главного входа и через двор, где на ветру хлопало сушившееся белье, провела своего спутника в дом через черный вход, сделанный специально для слуг и рабов. Миновав сени они вышли в узкий коридор и Трува зашла в первую открытую дверь, за которой княжич без труда разглядел кухню и хлопочущую у очага дородную женщину в белом переднике, без единого пятна. Отчего-то это его немного удивило.

Женщина была не так стара, как он ожидал, но и уже перешагнула в пожилой возраст. Морщинистое лицо, широкие руки с выступавшими венами, все это сразу бросилось в глаза Желану. Трува подошла к кухарке и тихо сказала ей о незнакомце, пожелавшем поговорить. Женщина подняла глаза, оторвавшись от чистки овощей и посмотрела на княжича, застывшего на пороге.

– Добрый день, почтенная, – произнес молодой мужчина. Каким-то внутренним чутьем он понял, что перед ним свободная женщина, как до этого догадался о положении в доме Трувы.

Женщина не спешила отвечать на приветствие, и также, как и стража у ворот, смотрела подозрительно.

– И тебе не хворать, – наконец ответила она, взмахом руки отправив Труву чистить котлы, стоявшие на столе у окна. Девушка бросила взгляд на красивого чужака и поспешила выполнять поручение, а Желан прошел в кухню, огляделся, заметив порядок и чистоту помещения. Брови кухарки вопросительно взлетели вверх.

– Кто таков? – спросила женщина.

– Мое имя Желан, – представился княжич, – В Стонхельм меня привели поиски одного человека, – он посмотрел на кухарку более пристально, следя за ее реакцией на имя, которое собрался произнести, – Я ищу человека по имени Руадан. Он скорее всего стар и как мне сказали живет рядом с этим поместьем!

Судя по взгляду пожилой женщины, имя ей было знакомо, да и особы скрывать она это видимо не собиралась.

– А зачем он тебе? – поинтересовалась она.

– Отвечу, если скажешь, здесь ли этот человек и как его найти! – улыбнулся Желан. Он уже давно придумал историю, пока плыл сюда, зная, что интересоваться будут и вот оказался прав. Не мог же он сказать правды, никак не мог. Но к его удивлению, кухарка ничего не стала спрашивать, только окинула всю фигуру молодого мужчины заинтересованным взглядом. Трува, чистившая первый котел тоже покосилась на княжича, прислушиваясь к их разговору с кухаркой.

– Я скажу тебе, – согласилась пожилая женщина, – Руадан не тот человек, что даст себя в обиду. И ты его не найдешь, если пришел с нечистыми помыслами, как бы тщательно я не описывала тебе дорогу к его дому.

Желана удивила подобная откровенность. Женщина видела его впервые и без всяких расспросов решила помочь.

– Как -то это слишком просто, – подумал он, но поспешно согласился, решив, что сперва ему надо найти этого Руадана, а после уже все встанет на свои места.

– Садись, – кухарка махнула на лавку у стола, где все еще лежали овощи, затем налила ему из котла, кипевшего над огнем травяного чая и взявшись за чистку овощей, стала говорить.

После отплытия Бёдвара мы с Хареком остались одни. Теперь мне было тяжелее переносить его молчание, да и сам северянин, кажется, уже немного отошел от нашей ссоры. Я видела, что ему хочется подойти ко мне и поговорить, но гордость мешала. Я тоже не торопилась делать первый шаг к примирению.

Позавтракав в тишине, мы разбредались по дому. Каждый занимался своими делами. Харек пропадал во дворе, а я обустраивала комнаты и кухню, занималась нашей живностью, а после мы встречались за обедом на кухне, где я накрывала стол на двоих, или выносила еду Хареку на улицу и молча ждала в стороне пока он поест, чтобы забрать пустую посуду. Чаще всего он в дом не приходил и тогда я устраивалась где-то в углу и слушая осенние птичьи песни, смотрела на спину своего северянина. Смотрела и думала о том, как все повернуть вспять. Я не могла не признаться себе, что мне очень не хватает его теперь, когда мы в ссоре. Раньше, чувствуя каждый миг его любовь, его прикосновения и ласки, я не понимала, что могу все это потерять и то, как мне будет тяжело от этой потери. Мне не хватало этого мужчины, и я почти решилась подойти к нему и заговорить первой, как во двор вошел тот самый старик с утеса.

– Руадан? – произнесла я, вставая.

Услышав мой голос, Харек повернулся и увидел старика, застывшего в нескольких шагах от дома. Они несколько минут просто смотрели друг на друга, а потом Харек поспешно отставил еду в сторону и поднявшись с деревянной колодки, направился к старому мужчине.

– Ты здесь? – спросил Харек, – Я не думал, что ты выжил!

– Тебя это расстраивает? – усмехнулся Руадан и раскрыл свои объятия. Мужчины обнялись, пока я следила за их действиями. Потом Харек повернулся в мою сторону и хотел было представить меня, но я опередила его.

– Мы уже знакомы, – произнесла я.

Северянин только вскинул бровь, но ничего не сказал, а старик посмотрел на меня с пониманием. Он уже догадался, что я забыла передать его слова Бёдвару, но даже взглядом не попрекнул меня.

– Я уже спускался сюда, – сказал Руадан, – Хотел посмотреть, кто обосновался в доме Бёдвара и познакомился с этой прелестной девушкой. С ней еще был один из дружинников Бёдвара, а вы, так понимаю, отсутствовали!

Я отвела глаза. Вспомнив тот день, когда поругалась с Хареком. Кажется, он подумал о том же потому что его взгляд, брошенный в мою сторону, был раздраженным. Кажется, его напускное спокойствие дало трещину, и я поспешила уйти в дом, под взглядами двух мужчин, оставшихся на улице. Пробравшись на кухню, я заварила травяной чай и вышла уже с двумя кружками в руках. Заметив, что Руадан и Харек сидят на лавке возле сарая, я было подошла к ним, как внезапно услышала слова старика, заставившие меня спрятаться за углом дома и замереть.

– Мне удалось справится с собой, – говорил старик, – Это было трудно, и я так до конца и не сумел освободится от Хейд. Просто получилось запереть его внутри, но жить стало легче, хотя я все равно уехал их Стонхельма, опасаясь, что все же сорвусь и Хейд вернется.

Харек вздохнул. Так тяжело, что мое сердце почему-то сжалось.

– Я видел еще одно существо, – сказал Харек, – Там, где я прожил несколько лет завелась Хейд. Это была женщина.

Я выглянула из-за угла и увидела, как Руадан покачал головой.

– Сочувствую тому городу, где живет подобная тварь, – проговорил старик, – Это жуткое колдовство. Человек становится не то, чтобы колдуном, но скорее помесью чудовища и колдуна. Это темная магия. Но я не хочу говорить о себе. Я уже в порядке и привык к одиночеству, – старик посмотрел на своего молодого собеседника, – Расскажи мне лучше о себе, пока не пришла твоя женщина.

Я снова спряталась за угол, потому что мне показалось, что Руадан бросил взгляд в мою сторону. Невольно вспомнилась встреченная мною Хейд и хотя я только слышала ее, не увидев ни разу, от одного звука голоса этой твари у меня до сих пор по спине пробегал неприятный холодок.

– Я так понимаю, ты собираешься женится, – продолжил старик, – Это хорошо. Род Вальгарда должен быть продолжен. И девушку выбрал замечательную!

– Я не считаю его своим отцом, – резко ответил Харек, на упоминание имени вождя, – Бёдвар скорее подходит под это описание, но никак не Вальгард. У него своя жизнь, у меня своя, а насчет Метелицы, так я и сам не знаю, что ждет нас с ней дальше, – он замолчал, но я и так услышала его несказанные слова. Те, которые он подумал так громко, что они отозвались в моем сердце. Кажется, их услышала не я одна, потому что Руадан произнес, совсем тихо, но я расслышала:

– Не переживай, Харек. Все будет хорошо, я это знаю!

Прежде чем они продолжили свой разговор, я поспешно вышла из-за угла, держа в руках еще дымящиеся чашки с чаем и быстрым шагом направилась к мужчинам. Харек, принимая из моих рук напиток, случайно прикоснулся своими пальцами к моей руке и тут же быстро взглянул на мое лицо, словно ожидая, что я отдерну руки. Я улыбнулась ему и отошла в сторону, глядя, как старый мужчина отпил чай и поглядел на меня лукавыми глазами.

– Спасибо, – сказал он и я поспешно поклонившись вернулась в дом.

Сердце дико колотилось в груди. Я прижала руки к сердцу, недоумевая, что же это происходит со мной. Но ответа не было.

Больше во двор я не выходила, давая мужчинам шанс поговорить, а сама занялась шитьем, разложив на коленях платье, но пришивая рукав, то и дело мысленно возвращалась к словам Руадана. Нет, то что он был Хейд меня почему-то не пугало. Харек не позволил бы опасному существу приблизится даже на шаг к нашему дому. Он доверял старику, а, следовательно, ему доверяла и я. Меня больше беспокоили слова Харека. Я поняла, что он переживает намного сильнее, чем я думала, хотя тщательно это скрывает. Я решила поговорить с ним, когда Руадан уйдет и как-то успокоить, хотя понимала, что его только одно мое слово сможет сделать счастливым. Простое короткое ДА и я решилась все же его произнести.

Уже выходя из дома, Желан прошел через передний двор и заметил высокого мужчину, разговаривавшего с другим, совсем молодым парнем с кислым недовольным лицом. Княжич остановился, невольно всматриваясь в черты старшего мужчины. Сразу было видно, что это знатный человек. Даже посадка его головы и горделиво развернутые плечи напоминали Желану кого-то, кого он знал и знал очень хорошо. И лицо было невероятно похоже.

Княжич втянул воздух и запах высокого мужчины резанул его память.

– Харек Две Косицы! – подсказала она услужливо, – Лучший воин из дружины отца, тот что ушел, узнав о том, что Метелицу приговорили к казни.

Желан удивленно покосился на вождя. Определенно сходство было просто невероятным, и княжич усмехнулся собственно догадке.

– Это отец Харека. Иначе и быть не может! – подумал он и в этот самый момент мужчина повернул в сторону молодого князя свое лицо. Он замолчал и нахмурился. Следом за ним посмотрел на Желана и молодой парнишка.

– Кто такой? – голос у старшего мужчины был громоподобным, – Что делаешь в моем имении?

Желан поспешил приблизится и после поклона, представился. Вальгард только кивнул в ответ, вспомнив, что ему доложили о приходе какого-то чужака, попросившегося переночевать в Стонхельме. Окинув княжича острым взглядом, Вальгард посмотрел на стоявшего рядом молодого мужчину. Скорее всего, это был брат Харека, хотя пах он совсем иначе, чем его отец, подумал Желан,, но то, как он держался рядом с вождем выдавало в нем его сына.

– Я простой путник, – произнес княжич, – И мне повезло на своем пути попасть в ваше замечательное имение. Завтра я отправлюсь дальше, своей дорогой, а вас благодарю за теплый прием и кров, – Желан опустил глаза, скрывая вспыхнувшие в них смешинки. Но он не произнес ни слова лжи и завтра действительно, как только встанет солнце, тронется в дорогу. Распрямившись, Желан заметил, как к вождю приближается какой-то воин. Мужчина был в годах, что, впрочем, не сильно сказалось на его подтянутом теле.

– Бёдвар! – проговорил приветственно Вальгард.

Тот поклонился своему вождю и бросив короткий взгляд на стоявшего в стороне Желана, проговорил:

– Я бы хотел перед походом проведать Харека и Метелицу, – сказал воин и Желан не смог сдержать удивления. Он замер, нахмурив брови и качнул головой, словно пытаясь прогнать оцепенение.

– Он сказал Метелица? – промелькнуло в его голове.

– Я должен кое-что отдать Хареку, – объяснил Бёдвар и Вальгард кивнул.

– Хорошо. Но вернись в тот же день. Мы выступаем послезавтра на рассвете.

– Я успею, – ответил мужчина.

Стоявший рядом с отцом молодой юноша при одном упоминании имени Харека, скривил свои красивые по девичьи полные губы в недовольном оскале, что не укрылось ни от взгляда его отце, ни от глаз Желана. Княжич решил во что бы то ни стало поговорить с этим воином, которого вождь назвал Бёдвар, и попросится на его судно. И этот разговор не стоило откладывать, потому что Бёдвар скорее всего отплывет на рассвете.

– Метелица, – подумал Желан, медленно отходя в сторону, чтобы не мешать вождю и его дружиннику разговаривать. Это показалось бы излишне подозрительным, но терять из вида Бёдвара, Желан тоже не хотел. Потому остановился у ближайшей ограды и стал выжидать, пока мужчины не закончат говорить.

– Значит, она бежала с Хареком, – подумал княжич, – Две Косицы помог ей избежать казни, но почему? – Желан проследил глазами за продолжающейся беседой вождя и Бёдвара, думая о своем, – Хотя, какая мне разница, если я нашел ее. Значит у меня появился шанс не просто изменить все в своей жизни, но и вернуться домой с любимой женщиной!

Отчего-то эта мысль придала княжичу уверенности в том, что теперь то уж точно ему удастся справится с Хейд и все наладится. Ему казалось невероятным, что Метелица находится в том самом месте, куда он так долго стремился. Словно сама судьба снова дает им обоим шанс, сталкивая снова и снова. И Желан не собирался больше этот шанс упускать.

Вспомнив Милаву, оставшуюся дома, молодой князь вздохнул. Но все решаемо, подумал он. Вернувшись, он даст Милаве достаточный откуп, а ребенка конечно же, признает своим.