Текст книги "Метелица"

Автор книги: Анна Завгородняя

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 18 страниц)

Глава 14.

Давно мне не снились подобные кошмары, но кажется этот превзошел все мои предыдущие сны. Не сказать, что он был настолько страшен, просто он был слишком настоящим, и я даже во сне поняла, что снится все это мне неспроста.

Я видела себя обнаженной, купающейся в озере, в том самом, где я плавала на самой первой нашей с Хареком стоянке, после побега. И вода была такой же теплой, как тогда, и ночь была по-летнему жаркой, только вот со всех сторон стал неожиданно надвигаться густой, словно молоко, белый туман и я поспешила к берегу, отчего-то почувствовав страх. Где-то там, за густым камышом, скрывавшим меня от постороннего глаза, горел костер, и я точно знала, что около огня сидит Харек и ждет моего возвращения, только вот туманом уже заволокло и сам костер, и нашу стоянку. Где-то вдалеке испуганно заржал жеребец и я поспешно натянула через голову длинную сорочку, валявшуюся на берегу в густой сочной траве. Мне было страшно. Тело сотрясла мелкая дрожь и я почти сорвалась на бег стремясь к тому маленькому размытому пятну от костра, что еще виднелся в тумане. Там был Харек и там я знала, мне будет спокойно под его защитой. Но, кажется, я бежала на одном месте. Костер так и оставался вдали, как сильно я не спешила к нему, а зловещий туман внезапно стал холодным и мои голые руки покрылись мурашками.

Резко остановившись, я поняла, что к костру мне не дойти. Какая-то невидимая сила не пускала меня вперед и тогда я закричала, зовя северянина. Так громко, как не кричала никогда в своей жизни, почти сорвав голос.

– Харек! Харек!

За моей спиной зашуршали листья, и я медленно обернувшись увидела два золотых глаза, глядящий на меня из темноты.

– Ты все же решила прийти за мной? – спросила я, сиплым голосом.

Существо спрыгнуло с нижней ветки, и я внезапно поняла, что это не княгиня. А когда оно откинуло свой капюшон, то я увидела, как жуткая морда превращается в лицо Желана и всего через несколько секунд предо мной предстал молодой княжич. Он смотрел на меня своими обычными глазами и протянул руку.

– Метелица, – произнес он и я невольно сделала шаг по направлению к молодому мужчине. Моя рука вздрогнула и поднялась в ответ, только в этот момент лицо Желана исказила злобная гримаса. Я увидела острые, словно иглы, зубы и он прыгнул на меня.

Закричав, я проснулась и уткнулась в чье-то твердое плечо. Теплые руки обняли меня крепко и нежно, привлекли к мужской груди, погладили по голове, успокаивая.

– Дурной сон? – спросил Харек и я кивнула, не переставая тяжело дышать и не в силах отодвинутся от этих рук, дарящих покой.

– Я слышал, как ты меня звала... – произнес мужчина и крепче сжал меня в своих объятиях.

– Я видела Хейд, – прошептала я, – Она пришла за мной и это была не Светолика...

Харек взял меня за плечи, оторвал от своей груди и заглянул в глаза.

– Это был просто сон, – сказал он. Его взгляд соскользнул на мои губы, и я затихла.Как не странно, мои мысли слишком быстро изменились. Кажется, всего мгновение назад я дрожала от страха в руках Харека, теперь же дрожь стала совсем иной. От тепла его ладоней, от запаха его тела, от его голоса мне стало так легко и спокойно, как еще не было никогда в жизни. Я поддалась вперед, совсем немного, сама не понимая, зачем делаю это, но Харек словно ждал этого. Я увидела, как глаза северянина разгораются с новой силой. Его рука уверенно легла на мой затылок и притянула к себе. Почувствовав, как моих губ касаются его губы, я закрыла глаза и позволила себе растворится в этом поцелуе, жарком, чувственном, захватившем меня до покалывания в кончиках пальцев. Я подняла руки и запустила пальцы в его волосы, притягивая ближе, не разрывая поцелуя. Как давно оказывается я хотела этого, промелькнула мысль в голове, когда Харек оторвался от меня, тяжело дыша и глядя прямо в мои глаза.

– Прости! – произнес он, – Я не смог сдержаться.

Я хотела было ответить, что все в порядке, чтобы он не переживал, но Харек внезапно резко встал и навис надо мной, подобно скале.

– Я просто больше не могу находится рядом с тобой и делать вид, что ты мне безразлична. Я не могу быть для тебя просто другом, это выше моих сил!

Мой рот закрылся. Я так ничего и не произнесла, уставившись на северянина во все глаза.

– Как ты думаешь, почему я оказался в твоей комнате, едва ты закричала? – спросил он и ответил, – Да просто я сидел под твоей дверью, думал о том, как сказать тебе о своих чувствах, прежде чем в твоей жизни появится очередной Желан или Йорген, который все же отнимет тебя у меня, – он запустил руки в свои волосы, посмотрел на меня каким-то диким взглядом. Я даже не думала, что у него ко мне все настолько серьезно. Пораженная его выдержкой, я могла только ждать, когда он наконец выскажет все, что у него скопилось на душе. Думаю, именно возвращение домой послужило этим толчком, побудившим Харека на откровенность.

– Ты понравилась мне тогда, еще на празднике. Я первым увидел тебя сидящую в окружении подруг, но ты смотрела тогда только на Желана и мне казалось, у вас это было взаимно. Я не стал мешать, – Харек уронил руки, отошел к окну и повернулся ко мне спиной, словно ему было тяжело видеть меня, – Я пытался даже не видеть тебя, но каждый день ноги словно сами несли меня к тебе, к твоему дому, чтобы я мог хоть одним глазом посмотреть на свою Метелицу.

Я вздрогнула от горечи в его голосе. Мое сердце на мгновение остановилось и снова застучало, но совсем по-другому, сильнее и чаще. А Харек впился руками в край подоконника, сжал так, что побледнели костяшки пальцев.

– Я тогда уже знал, что князь не позволит вам с Желаном быть вместе, но пытался помочь, вопреки своему сердцу, которое хотело, чтобы ты и княжич расстались, а когда все так и вышло я признаюсь, даже был рад. Судьба дала мне шанс быть с тобой, помочь тебе, но время шло, а ты по-прежнему видела во мне только друга. А когда на острове я увидел тебя, целующейся с Йоргеном, я понял, что шансов больше нет. К тому же, совсем скоро ты должна была узнать обо мне не самую приятную новость, что явно не улучшило бы твое впечатление...

Я медленно встала и подошла к мужчине. Он молчал, ноя видела, как напряжена его спина и руки. Он был похож на натянутую тетиву, казалось, только дотронься и он сорвется. Я протянула руку, легко коснулась его плеча, и он повернулся ко мне. Глаза его горели каким-то безумием и мое сердце разделяло сейчас этот огонь.

– Харек! – позвала я и придвинулась ближе, наши тела соприкоснулись, и я почувствовала то, что называют искрой, пробежавшую между нами, – Харек! – позвала я, уже требовательно.

– Что? – сипло спросил он.

– Поцелуй меня еще, – попросила я. Щеки опалило румянцем, когда северянин, не сдержав стона притянул меня к себе и снова поцеловал. Он так крепко сжимал меня в объятиях, так жестко и одновременно нежно терзал мои губы, что я просто таяла в его руках, отзывалась как домашняя кошка на ласку, выгибалась всем телом. Никогда не думала, что буду такой! Я казалась сама себе бесстыдной, но отчего-то меня это скорее радовало.

– Я люблю тебя, – прошептал он в мои волосы.

Мои губы скользнули по его шее. Руки забрались под длинную тунику и стали осторожно гладить твердую словно каменную грудь.

– Я знаю, – только и ответила я, – Если любишь, то люби. Сейчас, здесь!

Харека не надо было просить дважды. Он подхватил меня на руки и осторожно положил на постель. Навис на руках, всматриваясь в мое раскрасневшееся лицо и спросил.

–Ты уверена?

Вместо ответа я только притянула его за плечи и тихо рассмеялась.

За столом во время ужина в зале находилось совсем немного людей. Только семья вождя и рабыни, подносившие еду и напитки. Я сидела рядом с Хареком и разглядывала его отца и брата. Вальгард совсем не изменил своего отношения к сыну, это я поняла, когда увидела то каменное выражение, с каким он иногда поглядывал на Харека. Трюггви же оказался точной копией своей матери. Красивый, но кажется такой же бесчувственный и злобный, как и она. Младший брат смотрел на старшего, не скрывая презрения и, наверное, только присутствие за столом Вальгарда не позволяло Трюггви сказать какую-то гадость в сторону Харека и ему оставалось только раздраженно зыркать на брата. Вот только мой северянин сейчас мало обращал внимания на свою родню. Его пальцы под столом то и дело находили мою руку и сжимали ее с трогательной силой, а во взгляде, что он бросал в мою сторону было столько неприкрытой нежности, что я невольно устыдилась собственных чувств. Я ведь не любила Харека. Нет, он нравился мне, только вот была ли это любовь? Я сомневалась. То, что произошло сегодня между нами было волнительно, прекрасно и я совершенно не жалела, что позволила этому замечательному мужчине любить меня. Более того, я сама хотела его так сильно, что не смогла сдержать своего желания. Я бы отдала ему и больше, если бы смогла, за все то, что он делал для меня, только вот любила ли я его? Возможно, будь на месте северянина Желан, я бы сейчас тоже вся светилась от радости, но этого не будет никогда. Сколько я себя не заверяла, что между нами все давно кончено, сколько не твердила себе, что надо выбросить из головы княжича и даже саму мысль о нем... у меня не получалось. Я все время возвращалась назад, чувствуя себя от этого слабой и беспомощной. Но я никогда не скажу о своих истинных чувствах Хареку. Если он захочет, мы будем вместе. Он для меня – самый лучший выбор. Я знала, что буду пытаться заставить себя полюбить этого мужчину, чего бы мне это не стоило. Но как заставить себя выкинуть из памяти прошлое, если оно возвращается снова и снова.

Я казалась себя глупой. Сколько раз говорила, что начну все с начала, что забуду княжича, но время шло, а сердцу по-прежнему было больно, и оно снова напоминало о себе, хотя рядом оказался достойный мужчина и я понимала, что Желан проигрывает Хареку во всем, но все равно не могла.

Ужин прошел в молчании. Что меня больше всего поразило, когда я наконец смогла перестать думать о себе и Хареке, это то, что Вальгард не видел своего первенца столько лет, а теперь за столом даже не удосужился разузнать у сына, как и где он провел все те годы, что они не виделись.

Мрачная обстановка давила на меня, и я обрадовалась, когда ужин был окончен, и я смогла встать из-за стола, чтобы покинуть зал и этих людей, что находились в нем. Они мне были неприятны до тошноты, а взгляды Асвейг, колючие и недовольные, что она бросала во время нашей трапезы, вызывали острое желание сказать хозяйке дома какую-то гадость, чего я раньше не замечала за собой.

– Жди меня в нашей комнате, – сказал Харек и поцеловал меня в макушку, – я переговорю с Вальгардом и позже схожу на берег проведать Берси. Узнаю, все ли он получил из того, что требовалось для его ладьи, – он посмотрел на меня с такой любовью, что мне стало стыдно перед ним за то, что я не испытываю подобного ответного чувства. Со временем, сказала я себе, я полюблю его так сильно, как он этого заслуживает. Я буду стараться полюбить его!

Харек ушел, а я осталась одна в комнате. Раскрыв ставни, впустила свежий ветер и запахи моря и незнакомых цветов, села на подоконник и посмотрела наружу на дома, стоящие за невысокой изгородью, отделявшей землю Вальгарда от чужих дворов. Отсюда было видно дорогу, по которой должен был вернутся Харек, когда двери за моей спиной открылись, пропуская в комнату Асвейг.

Хозяйка дома вошла величественно и плавно, всем своим видом показывая, что эта комната, где я нахожусь, и весь этот дом и кажется, даже воздух, которым я душа принадлежат только ей.

– Я хотела поговорить, – сказала женщина, не пытаясь выказать любезности, с какой обычно обращаются к гостям. Я сделал вид, что не заметила грубости в ее голосе, кивнула, но Асвейг не ждала моего позволения и расселась на кровати, глядя на меня свысока.

– Я знаю, о чем ты думала, когда отправилась сюда, – начала женщина, – Надеялась, что раз Харек старший сын, то здесь тебя ждет довольство, и сытая жизнь?

Кажется, мои глаза расширились от удивления, я даже чуть приоткрыла рот от наглости этой женщины, которая не зная толком ни меня, ни своего пасынка позволяет себе говорить такие вещи и делать подобные выводы.

– Так вот, ничего ты не получишь, – она ехидно улыбнулась, – Даже если выйдешь за Харека замуж, я прослежу, чтобы ни ты, не твой муженек бастард не получили ничего. Так и передай своему любовнику. Пусть не надеется на милость Вальгарда. Его наследник Трюггви и только он! И пусть он первый по старшинству, передай Хареку, что никогда сын рабыни не будет владеть Стонхельмом.

Я повернулась всем телом к хозяйке Стонхельма. Посмотрела на нее оценивающим взглядом.

– Твой Трюггви гнилой, как и ты сама, – сказала я, – Вы оба не стоите даже мизинца на руку Харека и если Вальгард не видит этого, то он слеп и глуп! – сказала я и тут же прикусила язык. Метелица, которой я была раньше, никогда бы не сказала подобного человеку, под крышей дома, которого нашла приют и еду. Что же это со мной случилось, почему я так изменилась? Я защищала Харека, но не сделала ли я только хуже своими словами?

Асвейг резко встала. От былой грации не осталось и следа. Во взгляде женщины промелькнула холодная хищная решимость.

– Вот как ты заговорила! – зашипела она, – Что ж, мой муж узнает, кого пустил в свой дом. Я даже не сомневаюсь, что ты такая же оборванка и безродная выскочка, как и Харек. Вряд ли бы достойная женщина, зная кто он на самом деле, согласилась бы связать с ним жизнь!

Я проследила взглядом, как Асвейг вылетела из комнаты, хлопнув дверью и подумала о том, что видно не сладко тут жилось бедному Хареку с такой ведьмой и отчего-то улыбнулась сама себе. Я только что сделала попытку защитить своего северянина...как могла конечно и от этого на душе стало тепло.

– Он бы оценил, – отчего-то подумалось мне, и я вернулась на подоконник. Представляю, как сейчас бесится Асвейг. Я даже не сомневалась, что она побежит жаловаться на меня своему мужу, да только мне было все равно. Я была уверена в том, что завтра мы с Хареком скорее всего уйдем отсюда, и я была бы рада этому.

Желан стоял у моря. Он видел его не первый раз, но, как и прежде был восхищен этой огромной гладью, простиравшейся до самого горизонта. Княжич прошел вдоль берега, поражаясь тому, как быстро он смог преодолеть такое огромное расстояние. В личине колдуна он передвигался намного быстрее. Хоть что-то хорошее, подумал молодой мужчина. Он помнил свое перемещение по ночам, когда огромная фигура Хейд неслась вперед, перепрыгивая с вершины дерева на другую и ему даже нравилось это ощущение полета и скорости. Оно завораживало молодого князя и говорило ему:

– Оставайся тем, кто ты сейчас! Это сила, это власть! – но Желан прогонял подобные мысли. Никто не говорил ему, что будет легко. Вторая сущность хотела жить и делала все, что могла, чтобы остаться в теле княжича.

Сам того не ведая, княжич невольно повторил путь Метелицы и Харека. Словно его что-то направляло по проторенному ими обоими пути. Только в отличие от девушки и ее спутника, деревеньку Желан обошел стороной, опасаясь, что не сможет сдержать Хейд. Тяжелее пришлось у портового городка. Княжичу надо было на север, а это означало только одно – ему надо было искать корабль, а потом как следует наесться перед долгой дорогой, чтобы хоть какое-то время сдерживать в себе чудовище.

– Мне придется передвигаться от порта к порту, – сказал себе Желан, – Я не выдержу долгого пути и Хейд рано или поздно проявит себя. Я не могу контролировать это... – тут же память услужливо подсказала слова Гронва, сказанные им у лесного озера.

– Человеческая кровь поможет тебе не обращаться несколько дней, – сказал колдун, – Но тогда тебе будет сложнее избавиться от второй ипостаси.

– Почему ты помогаешь мне, – спросил у него Желан.

Гронв рассмеялся.

– Скажем так, мне просто интересно, что из всего этого выйдет. Я вернусь в эти места через год и зайду к тебе, так сказать, нанесу дружеский визит. Просто ты первый чудак, который хочет избавится от этого дара и мне любопытно, удастся ли это тебе.

Кажется этот разговор произошел так давно...Желан стиснул зубы.

– Я не буду трогать людей, – жестко приказал он себе, надеясь, что Хейд его услышит и поймет, – Я человек, а не зверь!

– Посмотрим, посмотрим, – рассмеялся тогда Гронв, – Хейд очень сильная сущность и чем больше ты ей сопротивляешься, тем сильнее она становится. Возможно к тому времени, как ты найдешь способ избавиться от нее, ты уже сам этого не захочешь! – и Гронв выразительно посмотрел на молодого князя...

... Найти хозяина корабля, который согласился взять на борт чужака, оказалось проще, чем мог подумать Желан. Деньги сделали свое дело и на рассвете следующего дня он должен был вступить на палубу одного из множества кораблей, качавшихся у причала. А этой ночью княжичу предстояло поохотится на славу в окрестностях городка, благо лес здесь был богатый на живность и Желан был спокоен, зная, что пару дней, пока судно не придет в следующий порт, ему удастся сдерживать себя. По крайней мере, он надеялся на это!

Ночная охота прошла более чем удачно. Хейд напал на волчий след и вышел на целую стаю. Накормившись от пуза, на рассвете Желан вернулся в город на пристань, где его уже ждали на корабле.

Вступая на шаткую палубу, княжич оглянулся назад, не сдержавшись порыва. Ему показалось, что он прощается с этой землей навсегда. Желан не знал, что ждет его там, на далеком севере и удастся ли ему найти того, о ком рассказывал ему Гронв. Но он надеялся на лучшее и отвернувшись от удаляющегося городка, уселся на скамью. На память пришла Милава и отец. Желан закрыл глаза, вспоминая их лица. Вернется ли он домой? Увидит ли своего ребенка? Он не знал этого и только надеялся, что так оно и будет.

Харек ушел от меня на закате, а вернулся уже темной ночью, когда у входа в большой дом зажгли светильники, и сверчки стали распевать свои серенады под моим окном. Услышав звук открываемой двери, я обернулась и увидела его высокую фигуру, застывшую на пороге. То, как он посмотрел на меня, тягучим, волнующим взглядом, полным неприкрытого желания и искреннего чувства отчего-то заставило мое сердце забиться чаще и пусть это была не любовь, подумала я, что-то ведь это да значило?

Харек смотрел на меня как на прекрасное видение, и я чувствовала себя действительно самой желанной на свете. Его губы растянулись в улыбке, и я невольно улыбнулась в ответ.

– Знаешь, я возвращаясь вдруг представил, что все, что произошло между нами просто сон, – он подошел ко мне, протянул руку, коснулся пальцами моей щеки, и я вспыхнула от этого прикосновения. Невозможно было не признать, что меня сильно тянуло к этому мужчине.

– До сих пор не могу поверить, что ты моя! – он притянул меня к себе, поцеловал уже более требовательно, чем в первый раз, и я почувствовала, что мое тело отозвалось на его ласку сильнее, чем мне бы хотелось. Наш поцелуй длился так долго, что я удивилась тому, как еще дышу.

– Завтра мы уйдем отсюда, – сказал северянин, когда я положила свою голову ему на плечо. Я обрадовалась его словам. Видеть вождя и остальную семью Харека мне совсем не хотелось. Я чувствовала, что от Асвейг можно ждать подлости и потому, чем раньше мы окажемся дальше от этого поместья, тем лучше для самого Харека.

– Куда мы отправимся? – спросила я.

– Завтра увидишь, – его дыхание шевелило волосы на моей макушке и отчего-то мне стало невероятно удобно вот так ютиться в кольце его рук. На какое-то короткое мгновение мне показалось, что вот оно мое место в этой жизни, рядом с этим мужчиной. Его любовь зажигала во мне ответное чувство, пусть пока не совсем такое, как я хотела, но все же...

– Как там Берси? – поинтересовалась я.

– Он остался на берегу вместе со своими людьми, – ответил Харек, – Завтра люди Вальгарда помогут ему с ладьей. Думаю, через день он уплывет.

Я подняла голову, посмотрела на Харека и тот неожиданно застонал.

– Ты сводишь меня с ума, Метелица, – он широко улыбался, а я только растеряно хлопала глазами, – Теперь, когда я могу касаться тебя и целовать, я еще больше схожу с ума, только теперь от счастья!

Я поднялась на носочки.

– Ну так, целуй! – попросила я и подставила ему губы. Мне так хотелось сделать его счастливым.

Дважды просить не пришлось.

Глава 15.

Мы уходили из Стонхельма утром следующего дня. Я удивилась, когда Вальгард вышел из дома, чтобы, наверное, попрощаться с сыном. Но Харек так посмотрел на отца, что у вождя пропало всякое желание что-то сказать нам в напутствие, и он только мрачно посмотрел нас в след. Хотя мне было приятно видеть, что очевидно в душе Вальгарда все же было какое-то чувство к сыну, пусть и слабое. Я была уверена, что его жена постарается, чтобы больше отец с сыном не встретились.

Мы спускались к морю по той же тропинке, которая привела нас в Стонхельм, только теперь с нами шел Бёдвар и несколько его людей.

– Он решил нас доставить туда на своей ладье, – сказал мне тихо Харек, когда я бросила на него вопросительный взгляд.

– Куда, туда? – спросила я, но северянин только молча улыбнулся. Он все еще делал загадку из того места, где нам, видимо, было суждено вскоре осесть.

На берегу теперь было людно. Кроме людей Берси и присланных Вальгардом плотников, сюда вернулись и рыбаки. У пристани на волнах качалось чужое судно, и я сделала вывод, что этот корабль принадлежит Бёдвару. Как оказалось, позже, я не ошиблась.

Я смотрела на то, как на ладью Бёдвара какие-то мужчины загружают мешки, заводят мелкий скот.

– Что это значит? – спросила я у Харека.

– Ничего особенного. Я все это купил в Стонхельме, – ответил северянин и кивнул в сторону Берси и его корабля, вытащенного на берег. Там во всю шел ремонт, и мы поспешили подойти, чтобы попрощаться с людьми, с которыми так долго были рядом. Берси увидев нас поспешил на встречу. Следом за ним потянулись и остальные его дружинники, среди которых я увидела и Йоргена. Приблизившись, последний бросил заинтересованный взгляд на меня, но Харек тут же обхватил меня рукой за плечи и притянул к себе всем своим видом показывая, что я теперь с ним, на что Йорген только улыбнулся, но как-то неискренне.

– Завтра мы тоже выходим в море, если ничего не помешает, – произнес Берси и пожал руку Хареку, улыбнулся мне, – Был рад узнать вас обоих. Думаю, мы еще встретимся.

На это мой северянин ответил кивком.

– Буду рад новой встрече! – сказал он.

Берси посмотрел нам за спину, туда, где слуги из Стонхельма заканчивали заносить груз на корабль.

– Я вижу вы тоже здесь не особо задержались! – заметил он.

– Это не то место, где я бы хотел начать свою новую жизнь, – ответил Харек.

– Что ж, удачи, – произнес Берси и покосившись на меня добавил, – И согласия!

Я улыбнулась мужчине. Он оказалася довольно неплохим человеком, встрече с которым, если такая еще случится в нашей жизни, я буду рада. Я перевела взгляд на Йоргена, который все смотрел на нас с Хареком и кивнула ему.

– Прощайте! – только и произнесла я, но мое прощание предназначалось только ему одному.

Харек увлек меня за собой на пристань, где нас уже ждал Бёдвар. Мы поднялись на палубу и человек из дружины Бёдвара отвязал швартовы и перебросив из через борт ладьи, сам перепрыгнул на судно. Я заметила, что когда мы отчаливали, Харек отвернулся от берега, словно больше не хотел видеть это место. Такая поразительная разница меня, впрочем, не удивила. Харек только в очередной раз убедился в том, что был прав, когда ушел из дома. Я видела это по его глазам. Если он чего-то и ожидал от посещения Стонхельма, то эти ожидания не оправдались.

Заметив, что я пристально смотрю на него, Харек повернулся ко мне, обнял крепко, поцеловал мои волосы в самую макушку.

– С этого момента все у нас будет хорошо, – сказала я себе, еще не зная, что ошибаюсь.

Ладья Бёдвара вышла из бухты и обогнув высокий утес пошла вдоль берега на достаточном расстоянии, избегая острых подводных скал. Куда мы направлялись, я не знала, но была уверена, что мне понравится то место, что выбрал для нас Харек.

Милава сидела у окна, грустно смотрела на двор, на торопливо пробежавшего слугу с ведрами воды в руках, затем перевела взгляд на стайку гусей, идущих вперевалочку по своим, только им ним понятным гусиным делам. Молодая женщина положила голову на руки, закрыла глаза, когда в комнату за ее спиной кто-то вошел. Обернувшись, она увидела отца. Тот смотрел на нее как-то недовольно, хотя свое состояние пытался скрыть.

– Знаешь, что я узнал? – спросил он и Милава поняла, что речь сейчас пойдет о ее муже. Девушка уже почти месяц находилась в доме отца, а Желан так ни разу и не изволил навестить ее за все это время, уже не говоря о том, чтобы позвать обратно домой, словно вычеркнул навсегда из своей жизни. Милава чувствовала себя брошенной. Внутри нее рос ребенок, которого она так хотела, но который оказался не нужным ее мужу и Милава невольно задумалась, нужен ли ей самой младенец? Желан говорил, что заберет ее после родов, но ведь это было глупо. Ей было плохо здесь, а отец смотрел на свою дочь, так словно она в чем-то провинилась перед мужем, за что ее и сослали в родной дом, а Милава и правда не могла объяснить, что послужило поводом к этому изгнанию.

Отец тем временем прошел в комнату, остановился рядом с дочерью. Взглянул хмуро.

– Я узнал, что муженек твой из дома ушел, – сказал он.

– Ушел? Но куда?

Велигор пожал плечами.

– Понятия не имею. Он дпже отцу своему о том не поведал.

– Кто тебе сказал? Как такое могло произойти? – тихо спросила Милава.

– Как, как? – отец явно был недоволен, – Человека я послал в их город, чтобы все разузнал. Я ведь должен знать, что там такого произошло после моего отъезда, раз тебя вернули мне без всяких объяснений. А сама ты молчишь, как рыба!

Молодая княжна возмущенно посмотрела на отца.

– Если бы я сама знала, что произошло, я бы тебе непременно рассказала, – произнесла она.

Велигор подтянул к себе табурет и сел рядом с дочерью. Взял ее руки в свои, заглянул в глаза.

– Я даже представить себе не могу, почему вы рассорились с Желаном. Он всегда такими влюбленными глазами смотрел на тебя. Что я был уверен, что все у вас будет просто замечательно в жизни.

– Я тоже так думала, отец, – она осторожно высвободила руки, положила их к себе на колени, – Но как оказалось, все получилось иначе. Он стал смотреть на меня по-другому после смерти своей матери. Я сперва думала, что это горе разделяет нас, но прошло время, а он так и не менялся. Словно стена выросла между нами, – она сдержала слезы, но глаза запекло, и княжна отвернулась, пряча лицо. Велигор покачал головой и неожиданно привлек дочь к груди. Бережно покачал в своих объятиях. Ему стало жаль своей лебедушки и в тот самый миг, князь решил ехать разбираться с родней, потому что больше смотреть на горе беременной дочери был не в состоянии.Пусть Буревой объяснит ему, стоит ли ждать примирения детей и куда собственно уехал его наследник.

Асвейг была вне себя от ярости, когда стоя за спиной мужа смотрела на то, каким задумчивым взглядом тот провожает ладью Бёдвара. Хозяйка Стонхельма скривила губы, думая о Хареке и его таком неожиданном появлении в поместье. Самое главное, этот выродок, подумала он, так не вовремя появился. Женщина приблизилась к мужу. Осторожно протянула руку и положила ее ему на плечо. Вальгард даже не повернулся к ней, продолжая смотреть на море и белый парус, который сверкнув на солнце в последний раз, исчез за утесом. Асвейг знала, о чем сейчас думает ее муж. Пусть он и не признал своего старшего сына, но все же имел в отношении него какие-то планы, которыми определенно не собирался делится с женой. Она с ужасом думала о том, что будет с ее Трюггви, если Вальгард надумает признать Харека! Женщина не могла не отдавать себе отчет в том, что бастард относился к числу таких мужчин, за которыми дружина пойдет даже на смерть. Ее Трюггви был слабым и избалованным и хотя Асвейг не признавалась даже сама себе, но в глубине души знала, что сама виновата в том, что Трюггви не оправдывает надежд своего отца. Одно только немного успокаивало женщину. Сам Харек не хотел иметь ничего общего с Стонхельмом и когда она ходила поговорить с его женщиной, которую этот выродок привез с собой, то убедилась в том, что девушка не в курсе того, что Вальгард предложил сыну остаться в Стонхельме. Что ж, подумала Асвейг, ей только на руку вражда родителя и сына. Так будет лучше, а в ее силах сделать так, чтобы они никогда не нашли согласия.

– Пойдем в дом, – произнесла хозяйка поместья, но Вальгард только покачал головой, хотя взгляд от моря все же отвел.

– Я думал, Харек прельстится остаться у меня и возглавить мою дружину, – зачем-то сказал вождь и посмотрел на свою жену. Асвейг пожала плечами, словно ее эта новость не взволновала.

– Не хочет и ладно! – сказала она, – Предложи Трюггви... – продолжила она, но Вальгард ее резко перебил.

– Я не хочу оскорбить тебя, но наш сын в это отношении просто никчемный, – Вальгард вздохнул, – На ратном поле толку от него не будет, да ты и сама это знаешь. А люди идут только за тем, кто всегда впереди и ведет их за собой, а не прячется за чужими спинами. Трюггви не принесет славы нашему роду.

Асвейг нахмурилась.

– Ты сравниваешь этого выродка и своего наследника? – почти прошипела она, – Да как ты можешь?

– Я могу, – отрезал мужчина слишком резко, чтобы его жена это могла пропустить мимо своих ушей. Злость поднялась в ней, как волна в море, грозя выплеснутся наружу и только сила воли заставила Асвейг успокоиться.

– Просто надо Трюггви дать еще один шанс. Пусть больше занимается, – сказала она спокойно, хотя в душе бушевала буря, – Он талантливый мальчик и думаю, все придет с опытом. Бёдвар мог бы позаниматься с ним, под натаскать как следует!

– Бёдвар терпеть не может Трюггви и это у них взаимно, – Вальгард наконец направился в сторону дома, спустившись с конце тропы, откуда был прекрасный вид на лежащую внизу бухту и причал. Его жена поспешила за ним, догнала и пошла рядом.

– Но ты можешь заставить Бёдварда! – настойчиво произнесла она, – А я поговорю с сыном. Он будет стараться!

– Это вряд ли, – ответил вождь и зашагал быстрее. Асвейг ничего не оставалось, как молча идти рядом. Она чувствовала, что ее муж более не склонен к разговору. Женщина подумала о том, что ей повезло, что старший сын Вальгарда оказался таким гордым и проигнорировав предложение отца, все же покинул Стонхельм. Останься он здесь, проблем у ее собственного сына прибавилось бы. А так есть надежда, что он больше никогда не появится здесь, вместе со своей дерзкой девчонкой. А если все же появится, то она найдет способ избавится от него. Не впервой, подумала женщина и улыбнулась.