Текст книги "Невольник из Шаккарана (СИ)"

Автор книги: Анна Завгородняя

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 12 страниц)

Глава 9

  – Госпожа, госпожа! – Кирстен едва открыла глаза. Все ее тело сотрясали судороги. Кто-то поспешно растирал ее ноги, при этом постоянно звал. Девушка сначала удивилась, узнав в своей спасительнице, такой же насквозь мокрой, как и она сама, рыжую девку мужа. Кирстен попыталась оттолкнуть руки рабыни, но та решительно покачала головой и только закончив растирать ноги своей госпожи, опустилась рядом с ней на корточки.

  – Госпожа, и зачем вы так сделали? – спросила она.

  Кирстен привстала. Попыталась сесть. Рыжая ей помогла. В голове молодой хозяйки мелькнула мысль о том, что она даже не знает, как зовут эту рабыню, но странное дело, она ее почти перестала ненавидеть... Кирстен посмотрела на животик девушки, облепленный мокрой одеждой и оттого еще более заметный и произнесла:

  – Ты бы ребенка поберегла, – очень тихо, но рыжая услышала.

  – А как по вашему, я должна была стоять и смотреть на то, как вы совершаете непоправимую глупость? – произнесла она.

  Кирстен скривилась.

  – Как тебя хоть зовут? – спросила она.

  – Кайрн, – ответила рабыня, слегка удивившись тому, что ее госпожа не знает ее имени.

  – Кайрн, – повторила задумчиво Кирстен, – Твое имя означает – чистая.

  Рыжая кивнула.

  – Не такая уже и чистая... Вы, наверное, ненавидите меня, – сказала она, помогая хозяйке подняться, – Но поверьте, ласки вашего мужа мне противны, да вот только я ничего не могу поделать с ним. Ведь он мой хозяин, а я кто? Всего лишь вещь... У меня просто нет выбора, я пытаюсь выжить... А теперь еще и эта беременность, – рыжая вздохнула и добавила, – Вам надо идти домой, переодеться, пока хозяин не узнал о том, что вы сделали. Да и слабы вы, можете слечь с горячкой!

  Кирстен кивнула, понимая правдивость слов девушки и позволила ей поддерживать свою руку, пока они вместе поднимались обратно на утес по узкой тропинке, ведущей меж скал.

  За столом сидело лишь несколько человек. Гард, Хок, я и конечно же самые преданные их друзья, те, что прошли со своим вождем огонь и воду. Я рассказала им обо всем, что случилось со мной за все это время, пока мы не виделись, не утаив про несостоявшееся убийство Орма и жизнь у Трюд. Рассказывая северянам о судьбе Кирстен, я заметила тень на лице Града. Он помрачнел, и я подумала о том, что, наверное, вождь жалеет ту глупую избалованную девчонку. Я бы, и сама могла ее пожалеть, да только вот она вызывала у меня стойкое отвращение как своим поведением, так и тем, что когда-то отвергла такого мужчину как Гард. Я никогда ее не понимала, ведь будь я на ее месте, то никогда бы не выбрала Сигвальда. Как только можно было не заметить его скверный злой характер под маской благодушия, хотя, говорят любовь слепа, а Кирстен скорее всего была влюблена в мужа.

  Вопреки моим ожиданиям Гард не стал более расспрашивать о дочери Торгрима, ограничившись той информацией, что я рассказала. Он в свою очередь поведал мне о том, как они отстроили снова поместье, как медленно восстановили все, что было разрушено Сигвальдом. Теперь, после моих слов никто не сомневался в причастности последнего к истреблению поселения. Гард еще раньше догадывался о его вине.

  – Мы уничтожим Сигвальда, – произнес он, когда в зале воцарилась тишина. Норри, Хок и Хьярти посмотрели на своего предводителя.

  – Встреча с Ормом подсказала мне одну интересную мысль, – сказал Гард.

  Хок вопросительно взглянул на друга.

  – Так поделись с нами, – предложил он.

  Гард улыбнулся, махнул рукой, подзывая стоявшую поодаль рабыню с кувшином в руках. Знаком велел ей разлить по кубкам вино. Один из них протянул мне. Я не стала отказываться.

  – Итак, – сказал он, – Слушайте!

  И мы все обратились во внимание.

  Стражник прошел в дом и оказавшись в зале, где Сигвальд сидел со своими людьми, обговаривая новую вылазку, прокашлялся, привлекая к себе внимание.

  – Что еще, Под? – раздраженно спросил Кольцо, бросив на вошедшего не добрый взгляд.

  – Там к причалу швартуеться ладья, – ответил стражник.

  – Это Орм, – сказал кто-то из дружинников Сигвальда, – Он давно должен был вернуться. Говорил, что хочет просто размяться и обогнуть Холодный Мыс, а к вечеру обещал вернуться.

  Сигвальд нахмурился.

  – Так ты из-за этого нас прервал? – спросила он стражника.

  Под отрицательно покачал головой.

  – Нет, это Торгрим, – произнес он.

  Сигвальд медленно поднялся.

  – Торгрим говоришь? – переспросил он и добавил скорее всего для себя, – Как же он не вовремя, – махнув рукой своим людям и наказав ждать его, Сигвальд Кольцо поспешил из зала в покои своей жены.

  Он застал Кирстен сидящей у зеркала. Того самого, что она привезла из дома. Его жена просто смотрела на свое отражение, изучая новое худое лицо. Девушка увидела в зеркале распахнувшуюся дверь и вошедшего мужа. Вздрогнув, замерла на месте, когда он приблизился и положив руки на ее дрожащие плечи, приблизил свои губы к ее уху.

  – Твой отец здесь, – сказал он.

  В сердце Кирстен вспыхнула надежда, но тут же пропала от следующих слов Сигвальда.

  – Предупреждаю. Если хоть что-то ляпнешь ему... – вильные мужские руки до боли сжали худые плечи. Кирстен подняла на мужа испуганный взгляд. Ему больше не стоило ничего ей говорить. Он видел страх в ее глазах и знал, что жена будет молчать.

  – В общем, я тебя предупредил, – проговорил мужчина и обаятельно улыбнулся, – Если захочешь все рассказать Торгриму, то я клянусь тебе, живым он отсюда не уйдет. Ты меня знаешь, дорогая, – Сигвальд легко поцеловал девушку в висок и распрямившись, убрал свои руки с ее плеч.

  Едва он вышел в двери, Кирстен уронила лицо в ладони и заплакала.

  Орма поместили в крепкий сарай. Гард приставил к нему охрану, а кроме всего прочего кузнец заковал руки и ноги воина в цепи, прикрепил их к вбитому в землю железному колу. Когда закончился наш ужин и Гард отправился в дружинный дом, я попросила у Хока свидание с Ормом. Сама не знаю, зачем мне это было надо, но я не могла избавиться от странного желания посмотреть на своего старого врага без утайки и страха. Сейчас он был для меня не опасен и мне хотелось взглянуть в его глаза, спросить, почему он преследует меня. Неужели тот мальчишка смог так вывести из себя взрослого умного мужчину? В любом случае, Хок дал свое разрешение и в сопровождении одного из молодых дружинников Гарда, новенького, я его еще не знала, я отправилась к Орму.

  Двери скрипнули открываясь передо мной. Я подняла выше факел и переступила порог сарая, оставив своего молодого охранника стоять позади и прикрыв двери. Орм был привязан и не представлял для меня опасности, да и в любой момент, стоило мне закричать, как его стража и мой сопровождающий оказались бы внутри за доли секунды.

  Орм сидел на соломенном тюфяке. От его рук тянулись вниз толстые цепи. Услышав мои шаги он поднял голову, но ничем не выразил своего удивления от моего прихода. Кажется, он даже знал, что я приду и возможно ждал.

  – Синеглазка, – как-то по-доброму сказал воин. Я закрепила факел на стене сарая, в специальной выемке в стене, – Зачем пришла?

  Что еще за Синеглазка, подумала я и села на один из ящиков, стоявших у дверей. Посмотрела на Ома, честно ответила.

  – Не знаю.

  – А я думал, ты соскучилась, – произнес мужчина. В красном свете огня его лицо казалось каким-то зловещим, что совсем не сочеталось с тем что и как он говорил.

  – Я думаю о том, почему мы с тобой так часто сталкиваемся, – сказала я. Орм внимательно смотрел на мое лицо. Я не видела гнева в его глазах, хотя он должен был быть зол на меня, особенно после того, как я пырнула его вилами в хлеву и это удивляло меня.

  – Может это судьба, синеглазка! – проговорил он.

  – Какая судьба? – возмутилась я, – Мне противны такие как ты и твой вождь, хотя нет, Сигвальда я просто ненавижу!

  Орм рассмеялся.

  – Спорим, в тот день когда мы привезли Кирстен к Трюд ты была у нее, – вдруг сказал Орм, – Я видел тебя на вершине утеса.

  Я воззрилась на него в изумлении.

  – А разве не Кирстен тебе об этом рассказала? – спросила я.

  Орм покачал головой. Его длинные волосы рассыпались по широким плечам. Я разглядела несколько тонких косичек в его гриве.

  – Удивительно, – сказала я. Не ожидала подобного от дочери Торгрима.

  – Но я то знал, что ты там! – многозначительно кивнул мужчина.

  – Так почему не вошел в дом и не убедился в этом лично? – я чуть придвинулась к своему врагу. Ближе, чем стоило и не совсем рассчитала длину его цепей, потому что когда он рванулся ко мне, я только и успела что пискнуть, прежде чем его стальные пальцы сомкнулись на моих запястьях, и я не оказалась прижата к его груди. Широкая шершавая ладонь легла на мои губы, подавив уже рвущийся наружу крик. Я дернулась в его руках, но Орм только тихо рассмеялся на мои тщетные попытки обрести свободу.

  – Это конец, – подумала я, но почему-то страха не было. Я понимала, что Орму нечего терять. Гард ясно дал нам сегодня понять, какая ужасная смерть ждет этого пленника, как назидание Сигвальду. Все было продумано и от своего плана Гард отступать не собирался. Что стоило Орму просто одним движением сломать мою шею... Но к моему удивлению он не торопился. Его свободная рука скользнула по моей щеке, ниже, по шее. Очертила контур груди и остановилась на талии. Я снова затрепыхалась в его руках, чем вызвала его улыбку.

  – Попалась, синеглазка! – сказал он еле слышно, пока я молилась, чтобы хоть кто-то из стражников заглянув в сарай, дабы убедиться в моей целостности и сохранности. Но никто не зашел.

  – Не дергайся, – предупредил мужчина и добавил, – Больно не будет!

  Я уже мысленно приготовилась к смерти, как почувствовала, что он убрал руку и тут же к моим губам прижались его губы. Жесткие, властные, они смяли мой рот, подавив во мне все желание сопротивляться. Всего несколько коротких мгновений я растаяла в мужских руках. Что-то чудесное проснулось внутри меня и медленно приоткрыло лепестки счастья, как на солнце раскрывается нежный цветок первоцвета. Но стоило Орму отстраниться, как это ощущение пропало, словно его и не было вовсе. Я оттолкнулась от каменной мужской груди и закричав во всю силу своих легких, наконец-то смогла вырваться из державших меня рук.

  Влетевшие в сарай охранники оттеснили меня от пленника, выставив перед собой оружие. Но Орм только рассмеялся, глядя на них и снова сел на тюфяк.

  Я выскочила в ночь, напрочь забыв про оставленный в сарае факел и про то, что за мной по пятам следует приставленный ко мне Хоком дружинник. Я просто бежала к своему дому, к тому самому, что мне подарил Тью.

  – Госпожа! – услышала я в спину прежде чем с силой захлопнула перед лицом дружинника дверь. Облокотившись спиной на деревянную поверхность, я прижала руку к губам, красная от стыда и непонятного волнения.

  Орм не убил меня, хотя мог. И как оказалось, он видел меня на утесе Трюд, но и тогда не сделал мне ничего плохого. Что же ему тогда надо от меня?

  Мое бешено колотящееся сердце подсказало ответ. Но я ему не поверила.

  Орм сидел удивленно глядя на закрытую дверь, в которую совсем недавно выскочила испуганная Ярина. Он и сам не мог понять, что это на него нашло и что такого он только что сотворил! Поцеловал женщину, мечтавшую о его смерти и почти убившую его. А ведь он собирался покончить с ней, и вот не смог. Столько думал об этом и вот... Когда она уже оказалась в его руках, что стоило ему прервать тонкую нить ее короткой жизни, а не смог и даже более того, он ее поцеловал!

  Запустив пальцы в растрепанные волосы, Орм покачал головой. Как он не заметил, когда его интерес к этой девушке перерос во что-то совсем иное? Ведь тогда, на утесе он был твердо уверен, что видел именно Ярину и это не было плодом его воображения, как говорил Сигвальд. Но и тогда он не сделал малейшей попытки проникнуть в дом к знахарке и узнать, там ли Синеглазка, или его все же подвело зрение? Получается Сигвальд был прав, пошутив тогда на корабле, что девушка понравилась ему. Он сразу это распознал, пусть и не нарочно.

  Орм глухо застонал, сжал виски пальцами с силой сдавил до боли, словно это могло как-то прогнать надоедливые мысли. Но он не мог сам себе не признается в том, что оказывается все это время был влюблен в Ярину и даже его злость на нее не могла заставить его сделать ей больно. Ведь не зря он тогда запретил Сигвальду преследовать девушку, объяснив это тем, что хочет расквитаться с ней сам. Уже тогда он пропал, хотя, если быть честным, он пропал в тот самый день, когда увидел ее лазурные глаза, супив на земли Торгрима, и вспомнил мальчишку с ладьи Гарда.

  За столом было непривычно тихо. Кирстен сидела уткнувшись взглядом в свою тарелку, а Торгрим смотрел на нее с явным сожалением.

  – Я и не знал, дочка, – вздохнул он тяжело, – Потеря первенца – это всегда нелегко для матери, но ты особо не расстраивайся, у вас с Сигвальдом еще все впереди. У вас еще будут дети.

  При этих словах отца, Кирстен заметно вздрогнула, что не укрылось от следившего за ней мужа. Старая Хельга сжала руку девушки под столом, но от этого ободряющего жеста Кирстен почувствовала себя только хуже. Она весь вечер играла радушную хозяйку перед отцом, а про себя думала лишь о том, что хотела бы бежать прочь из этого дома и от своего красавца мужа. Бежать и не оглядываться, да вот только она не могла себе этого позволить. Сигвальд сегодня дал ей прекрасно понять, что не намерен пока отпускать ее от себя. А отец списал внешнее состояние дочери за переживания. Если бы он только знал, подумала Кирстен.

  Весь вечер за ужином Сигвальд не сводил с жены любящего взгляда и то и дело, словно ненароком касался ее и от этих прикосновений девушка едва сдерживала гримасу отвращения. Когда вечер подошел к концу, Торгрим пожелал дочери спокойного сна и ушел спать в выделенную ему комнату. Кирстен медленно поднялась из-за стола. Сигвальд приблизился к ней, протянул руку и посмотрел так, что девушка не смогла не принять ее. Старая Хельга перевела взгляд с мужа своей внучки на саму девушку. Она подозревала неладное, хотя глаза ей говорили об обратном.

  – Пойдем спать, дорогая, – сказал Сигвальд Кольцо, увлекая жену к выходу из зала, – Ты неважно выглядишь. Тебе стоит хорошо выспаться, а завтра пообщаешься с отцом.

  Кирстен вся внутренне сжалась при мысли, что сегодня ночью этот зверь будет спать рядом с ней. Сигвальд не мог позволить Торгриму заподозрить его хоть в чем-либо. Нет, мужчина не боялся быть замеченным с рабыней, вряд ли Торгрима сильно это опечалило, но вот стоило поддерживать видимость его хорошего отношения с супругой и уж точно не дать этим двоим остаться наедине.

  – Ты сегодня останешься у меня? – спросила Кирстен, когда они подошли к двери, ведущей в ее спальню.

  – А ты разве против? – спросил он и толкнув рукой двери, распахнул их. Затем пропустил вперед жену.

  Кирстен сняла платье и осталась в одной тонкой сорочке. Сигвальд оглядел похудевшее тело жены, скривил губы.

  – Тебе не идет быть худой, – сказал он, – Надо больше есть. У тебя слишком жалкий вид, – он скинул верхнюю одежду, затем тунику и сапоги.

  – Где та величественная девушка, первая красавица Севера, которую я брал в жены? – он развалился на кровати нагло уставившись на Кирстен.

  – Ту капризную дурочку ты недавно убил, – произнесла девушка.

  Сигвальд приподнял в удивлении брови.

  – Не дерзи мне, – предупредил он.

  Кирстен повернула к нему бледное лицо.

  – А то что будет? – поинтересовалась она, – Опять побьешь? Так я буду кричать и здесь мой отец. Наверняка он заинтересуется, почему его дочь орет на весь дом.

  – Мне бы не хотелось избавляться от Торгрима, – протянул Сигвальд и откинулся на подушки, – Но если придется я сделаю это. И да, кстати, я могу причинить тебя боль так, что на твоем теле не останется даже малейшего синяка, а если захочешь покричать, так для этого и придумали кляп, – он зевнул, – Ладно, ложись спать. Завтра твой отец уедет и все пойдет как прежде. И что его только принесло сюда, раньше ведь не навещал!

  Сигвальд повернулся на бок, а Кирстен осторожно легла на самом краю постели, как можно дальше от него. Скрутившись в комочек, она еще долго не могла уснуть, думая о человеке, лежавшем рядом, но вскоре сон поглотил и ее.

  Глава 10

  Прощание с отцом вышло неудачным. Кирстен стояла рядом с ним и никак не могла подобрать правильные слова и потому только и смогла, что пожелать Торгриму удачи в его скором возвращении домой. Сигвальд был более любезен и всячески зазывал тестя вскорости навестить их с женой. Единственное, что огорчало Кольцо, это тот факт, что Торгрим оставил в его поместье старую бабку Кирстен, но это, как считал сам мужчина, не было такой уж большое проблемой. Если старуха начнет лезть в его дела, то он быстро ей организует маленький несчастный случай, или что-то наподобие. Старики ведь такие хрупкие создания, подумал он.

  На берег провожать Торгрима не стали. Сигвальд взял под руку жену и ссылаясь на ее нездоровый вид, увел Кирстен в дом.

  Торгрим спустился к берегу. Его корабль стоял на приколе качаясь на волнах. Дружинники поднимались на борт, пока сам Торгрим смотрел на виднеющиеся здания поселения Сигвальда. Что-то тревожило его, и пожилой мужчина даже невольно подумал о том, что возможно Хельга была права, когда говорила, что с Кирстен что-то не так. Он и сам заметил странное поведение дочери, хотя в последний момент все списал на потерю ребенка. Женщины в этих вопросах всегда слишком чувствительны, подумал он и уже было отвернулся, когда яркая вспышка привлекла его внимание. Кто-то стоял в отдалении между деревьев, спустившихся к песчаному берегу и призывно махал ему рукой.

  Торгрим пожал плечами и решил подойти проверить, кто это его там так усиленно зовет. Каково было его удивление, когда он разглядел прятавшуюся в кустах молодую рабыню. Он помнил ее по вчерашнему вечеру, когда девушка разносила вино, подливая его в опустевшие кубки. Красивая такая девушка, а волосы – просто огонь, подумал Торгрим. Правда сейчас ее кудри были спрятаны под платком и только одна рыжая прядь горела на солнце.

  – Что тебе надо... – спросил он.

  – Меня зовут Кайрн, – произнесла девушка, – Я хочу вам кое что рассказать. Это касается вашей дочери и если вы хотите еще увидеть ее живой и здоровой, то вам стоит выслушать меня.

  Торгрим нахмурился. С ладьи его позвали, но он только подал знак рукой, чтобы его ждали, а сам сказал:

  – Говори.

  И Кайрн стала рассказывать. Она поведала мужчине все то, что знала сама и то, что успела рассказать ей ее госпожа. Торгрим слушал молча и с каждым новым словом рабыни менялся в лице. Когда она закончила, мужчина схватил ее за руку и требовательно спросил:

  – А как ты можешь это доказать? Даже Кирстен ничего мне не сказала. А я знаю свою дочь, уж она бы не молчала будь все это правдой.

  Кайрн пристально посмотрела на Торгрима.

  – Она его боиться.

  – Сигвальда?

  – Да, – кивнула рыжая, – К тому же он пригрозил ей расправой с вами, если она станет жаловаться, а что до того, чтобы проверить мои слова, так отправляйтесь к Трюд, знахарке, что живет недалеко отсюда. Она спасала жизнь вашей дочери, когда ее беременную избил муж.

  Торгрим тяжело отступил назад, выпуская руку рабыни. Оглянулся на свой корабль.

  Он прекрасно знал Трюд. Знахарка находилась на середине пути между поселениями его собственным и землями Сигвальда.

  – Если ты только солгала... – начал было он повернувшись к Кайрн, но рыжеволосой рабыни уже и след простыл.

  Торгрим немного помедлил, а затем поспешил к своему кораблю. Поднявшись на палубу, он бросил короткий взгляд на поместье своего зятя.

  – Домой? – спросил его кормчий.

  Торгрим не медлил с ответом.

  – Да, – сказал он, – Только по пути нам надо посетить утес Трюд.

  Кормчий на это ничего не ответил и уже через несколько минут ладья отошла от берега. Прежде всего Тогриму стоило узнать правду ли говорила эта рабыня, да и потом выступить в одиночку, если ее слова подтвердятся он не сможет. Значит, надо будет искать союзника. Того, кто ненавидит Сигвальда и кто сможет помочь. Торгрим знал одного такого, только не был уверен, что тот его захочет поддержать, особенно после того, как сам Торгрим отказал ему когда-то в помощи.Но сперва стоило во всем разобраться. И как можно быстрее. Торгрим слышал слухи про своего зятя, но не верил им и кажется напрасно.

  Сигвальд закончил бой, тяжело дыша, но при этом довольный и вспотевший, уперся в рукоять своего меча, вонзенного в землю. Кажется, подумал он, пора бы и выйти в море. Кровь бежала по венам, побуждая к действию. Хотелось рубиться вновь и вновь. На мгновение закрыв глаза, Сигвальд представил себя во время битвы и задрожал от предвкушения кровавых жертв.

  – Орм был прав, – подумал Кольцо, – Засиделся я без дела! – и внезапно вождя озарило. Орм! Его лучший воин так и не вернулся сегодня. И это на миг охладило Сигвальда. Он подошел к бочке, греющейся на солнце, поднял ее над головой. Вены на его огромных руках вздулись буграми, когда он опрокинул себе на голову и спину воду. Поставив ее на землю, встряхнул волосами, и подозвал одного из дружинников, тренировавшегося рядом.

  – Эрик, скажи остальным, что хочу собрать корабль. Надо кое-что проверить, – и даже не глядя на то, как поспешно побежал выполнять его поручение молодой воин, направился к дому. Вчерашнее появление Торгрима совершенно вытеснило из его головы мысли об Отме. Тот сказал, что только развеяться и к вечеру вернётся обратно. Но уже прошел день, а его все не было видно. Не в правилах Орма было не держать свое слово. При всех своих недостатках, как считал Сигвальд, Орм был человеком слова. Из чего получалось, что раз его друг не вернулся, значит тому была причина и весьма веская. И Сигвальд подозревал худшее.

  Когда он вошел в дом, попавшаяся на его пути рабыня тут же притиснулась к стене, пропуская хозяина. Сигвальд даже не взглянул на нее, направился в свою комнату. Сменил одежду и зашел к жене.

  Кирстен сидела у окна в своей излюбленной позе, которая так раздражала Сигвальда. Склонив голову на бок, девушка что-то вышивала и тихо приблизившись к ней, муж увидел, что это плывущая по морю ладья. Все бы хорошо, подумал он, да только парус, вышитый Кирстен он видел лишь на одном судне. И оно принадлежало его врагу.

  – Ты уже наверняка жалеешь о том, что оказала Гарду, – сказал он и довольно заметил, как девушка буквально подскочив на месте выронила рукоделие.

  – Сигвальд? – кажется она была удивлена. Раньше они виделись только за обеденным столом. Кирстен с недавних пор редко выходила из своей комнаты, превратившись в затворницу. И его это вполне устраивало. Пока.

  – Красивый какой парус, – нагнувшись, воин подхватил с пола вышивание. Разгладил, всматриваясь в рисунок. Кирстен побледнела, но глаз не отвела и это ему не понравилось. Страх в ее глазах, вот что нужно было Сигвальду от жены. Страх и повиновение. Он смял ткань и швырнул ее в лицо Кирстен.

  – Меня может быть сегодня не будет, – сказал он, сам не понимая, зачем. Кажется, Кирстен вряд ли будет волновать его отсутствие, скорее наоборот, обрадует.

  – Ты уходишь в поход? – робко спросила она, прижав рукоделие к груди. Он услышал надежду в ее голосе.

  – Нет, – он покачал головой, – Ори не вернулся, и я должен проверить, что произошло.

  Она только кивнула. Сигвальд еще раз глянул на жену. За последнее время ее красота значительно поблекла, признал он и теперь она больше не влекла его, как это было раньше. То ли дело рыжая Кайрн. Страстная, манящая...

  – Встретимся за ужином, – бросил он и шагнул к двери, – И распорядись, чтобы слуги сегодня постарались. Там твой бабка во всю хозяйничает на кухне, а это твои обязанности, – он замер на пороге, оглядел Кирстен и добавил, – Ты кажется забыла, какие у тебя здесь обязанности, дорогая. Мне стоит напомнить?

  Кирстен побледнела еще больше, насколько это вообще было возможно и поспешно покачала головой.

  – Нет, – ответила она, – Не беспокойся, все будет сделано к твоему возвращению, – она даже выдавила из себя жалкую улыбку, при виде которой хотелось лишь плакать.

  – Вот и хорошо, – сказал ее муж и уходя громко хлопнул дверью.

  Когда я вошла в большой зал, сидевшие там Гард и Хок что-то обсуждали. Увидев меня они замолчали. Гард приветственно махнул рукой, приглашая меня присоединиться к ним.

  – Это будет ему предупреждением, – сказал Гард, когда мужчины возобновили разговор. Я смотрела на них, пока одна из служанок насыпала в мою тарелку каши. Как я заметила, мужчины уже успели поесть и теперь перед ними стол только пузатый кувшин с вином, к которому они кажется едва притронулись. Чаши обоих были полны.

  – Тебе не кажется, что Сигвальд поймет, кто это сделал? – спросил Хок. Я принялась есть, внимательно прислушиваясь к разговору, но воины меня не сторонились. Мне здесь доверяли, и я ценила это доверие.

  – Конечно поймет, он же не дурак, – согласился Гард, – Только я этого и добиваюсь. Я хочу, чтобы он задумался. Пусть позлиться, когда потеряет своего друга. Голова Орма будет прекрасным моим подарком на его свадьбу. Правда запоздалым, – усмехнулся Гард, а я, услышав его слова поперхнулась кашей. Мужчины тут же обратили на меня свое внимание.

  – Ты что? – удивился Хок.

  – Подавилась, – ответила я с набитым ртом.

  – Не спеши, не отнимут, – рассеялся Гард, а я отвела глаза уставившись в тарелку. Значит они собираются убить Орма. Более того, обезглавить, а голову отправить Сигвальду, как предупреждение о начале войны? Есть как-то совсем расхотелось. Я сама себя не могла понять. Недавно еще мечтала о том, чтобы Орм умер, а вот теперь расстроилась узнав о том, что ему грозит.

  Я почти заставила себя доесть и запив все травяным чаем проследила глазами, как рабыня забрала посуду и вышла из зала.

  – Но Гард, – сказала я, не узнавая себя, – Орм не мог быть здесь, когда все... – я замялась, – Произошло. Я вот тут думала, мы же встретили его у берегов Шаккарана, а после еще плыли не один месяц. А тела, которые были здесь, им было несколько дней, может даже пар недель, не больше, – я вспомнила запах смерти, который царил здесь, когда впервые высадилась на этом берегу, – Ты же не думаешь, что Орм каким-то чудом мог оказаться здесь раньше нас? Его корабли были более быстроходны, но не до такой степени, – закончила я.

  Гард пристально посмотрел на меня.

  – Я знаю, – произнес он, – Смерть Орма – назидание Сигвальду и его людям. Он должен знать, что я пойду на все. И это будет только наш первый шаг. Сигвальд должен за все ответить.

  Я медленно поднялась из-за стола.

  – Но если вины Орма здесь нет... – начала было я, как увидела, как окаменело лицо Гарда. Хок положил свою руку на плечо друга, словно это могло как-то успокоить вождя.

  – Ты не все знаешь, Ярина! – сказал с неожиданной прохладцей мужчина.

  – Так расскажите мне! – сказала я.

  – Мне кажется, или ты больше не хочешь смерти Орма? – встрял в наш разговор Хок, – Разве не он пытался убить тебя и не раз?

  Я отвела глаза. Что я могла сказать на это? Хок был прав, причем во всем. Орм действительно пытался меня убить, по крайней мере на корабле при нашей первой встрече, и еще Хок был прав в том, что я уже не хотела смерти воина. Не знаю, что было тому виной, слова Орма или тот поцелуй, но мой гнев словно исчез, словно его и не было. Да и был ли он вообще, подумала я. Страх – да, но остальное? Неужели я ошиблась? А глаза Гарда прожигали меня насквозь, он словно пытался прочитать мои мысли и злился на меня за то, что не мог этого сделать. Я знала, что вождь что-то мне не договаривает. Из-за чего началась эта вражда между Сигвальдом и Гардом? Я не думаю, что виной была Кирстен. А еще, я просто хотела, чтобы все было по справделивости. Должны были быть наказаны только виновные, а как не крути, Орм не мог учавствовать в уничтожении повеления Гарда.

  – Все уже решено, – почему-то сказал вождь и мне оставалось только согласно кивнуть.

  – Иди домой, Ярина, – внезапно произнес Гард, – Я позже зайду к тебе. Мне кажется, настало время нам поговорить. Ты должна знать правду, прежде чем станешь защищать того, кто этого не достоин! – закончил он и отвернулся, давай понять, что наш разговор пока окончен. Я не сильно расстроилась, понимая, что Гард действительно придет и скоро я узнаю то, что он все это время не договаривал.

  – Я буду ждать, Гард, – шепнула я и вышла из зала.

  Сигвальд всматривался в очертания берега, как до него это только вчера делал Орм. Море слегка волновалось и судя по небу, которое начало затягивать тучами, к вечеру обещал быть шторм. Но до вечера Сигвальд хотел вернуться домой. Сколько уже они плывут вдоль берега, а никакого следа ладьи Орма не обнаружили. Когда Сигвальд Кольцо уже хотел было дать приказ разворачиваться домой, они обогнули очередной утес, возвышающийся над водой, и он увидел несколько нитей дыма, устремленных в небо. Сигвальд прищурив глаза, всматривался в берег, но они плыли слишком далеко, чтобы можно было что-то разглядеть, но одно он прекрасно понял. В мертвое поселение Гарда вернулась жизнь. Там снова кто-то поселился и Сигвальд был уверен, что это Гард. И в этот момент что-то шумно ударилось о левый борт. Кольцо подумал было, что это волна или ветка, но когда один из дружинников посмотрел вниз, свесившись через борт, то он услышал его крик.

  Позже, когда мертвое тело было затянуто баграми на борт и его перевернули, Сигвальд узнал в мертвеце одного из людей Орма. Вспоротый живот воина открывал страшное зрелище внутренностей мужчины. Сигвальд стиснул зубы и снова посмотрел на берег. Он почувствовал, как в нем просыпается гнев. Гард мало того, что посмел вернуться, так еще и имеет наглость нападать на его корабли. В том, что Орм у врага, Сигвальд почти не сомневался. Если Орм еще не умер, то скоро это случится. Сигвальд, будь он на месте Гарда, поступил бы точно так же.

  – Возвращаемся, – крикнул он своим людям. Сейчас он не мог ничего сделать, но завтра он подумает, как поступить. Кормчий развернул ладью, положил на обратный курс. Ветер, усиливаясь трепал надутый парус. Шторм приближался и стоило скорее вернуться и вытащить ладью на берег прежде чем тот грянет.

  Торгрим посмотрел на небо, раскинувшееся над ними. Волны обезумев рвали берег, ветер качал вершины деревьев, подступивших к берегу. Шторм заставил его остаться ночевать у утеса знахарки и пока его люди пытались укрыться от стихии, сам мужчина стал подниматься на утес. Он редко бывал у Трюд. Кажется, в последний раз это было, когда Кирстен повредила свою руку. Он тогда привез ее к знахарке, и та вставила руку на место. Но это было так давно, но тропинку, едущую на вершину утеса, туда, где ютился домик знахарки, Торгрим помнил прекрасно. Сейчас, ступая по насыпи, он чувствовал, как ветер дергает его за волосы и бороду, тянет складки плаща, скрепленного на груби серебряной фибулой. Но вот он оказался на вершине. Вот и домик Трюд, вырос перед ним. В окне горел свет свечи, такой домашний, спокойный и Торгрим на мгновение замер перед дверью, прежде чем постучал.