Текст книги "Последний караван (СИ)"

Автор книги: Анна Котова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 5 страниц)

Куктэ:

– Какая разница, они обещали хорошо заплатить...

Пуганнэ:

– Неблагодарный пес. Они перебили сотни твоих братьев, не пожалели ни детей, ни женщин, реки были красны от крови... а теперь ты берешь от них плату?

Куктэ:

– Мне еще сестер замуж выдавать, и мать у меня вдова. Почему бы не убить одного их мальчишку за их же деньги?

Пуганнэ:

– Послушай меня и давай сделаем по-моему. Срежем у мальчишки прядь волос, предъявишь...

Куктэ:

– Ухо.

Пуганнэ:

– Мне велено – невредимым, уши резать не будем.

Куктэ:

– Или ухо, или я с тобой не работаю.

Пуганнэ:

– Только попробуй помешать мне.

Куктэ:

– Это ты только попробуй.

Разъезжаются, так и не договорившись, оба злые.

Куктэ, своим:

– Они постараются нам помешать. Поэтому нужно сразу снять мальчишку стрелой. Поняли?

Стоянка каравана; ночь. Несколько охранников стоят на часах, у костра сидят, клюя носом, три или четыре человека, остальные караванщики спят.

Один из сидящих у костра встает, идет из лагеря; проходит мимо дежурного охранника, хлопает его по плечу, уходит в лес.

Другой человек у костра встает тоже и, пригибаясь, следует за первым.

Ночь; лес; по лесу пробирается Юнъян. Мы видим, как за ним, прячась за деревьями, следует Чангу.

Юнъян выходит к лесному ручью, прикладывает руку ко рту, кричит совой.

Рядом отвечает еще одна сова.

Юнъян поворачивает голову на звук. С другой стороны на берег ручья выходит мальгальский воин.

Юнъян:

– Вы готовы?

Мальгаль:

– Давно уже.

Юнъян:

– Завтра.

Мальгаль:

– Понял.

Поворачивается, чтобы уйти.

Свист; в спину мальгалю впивается стрела.

Юнъян оборачивается. Снова свист; стрела вонзается Юнъяну в середину груди. Он хватается за нее рукой, бранится неразборчиво, но явно смачно.

Из-за куста выходит Чангу с луком в руках; тетива натянута, стрела смотрит прямо на Юнъяна.

Чангу:

– Бросай меч.

Юнъян обламывает стрелу, берется за меч.

Чангу:

– Ну?

Юнъян, выругавшись, бросает меч.

Чангу подходит, опуская лук, и с силой толкает Юнъяна ногой. Тот падает.

Лагерь каравана, из леса выходит Чангу, волоча за собой связанного Юнъяна. Часовому:

– Зови начальника охраны.

Через лагерь спешит Юнхан.

Чангу:

– Вот. Сговаривался с мальгалями. Впереди засада, командир.

Юнхан:

– Благодарю за службу. Ну-с, Юнъян, поговорим...

Утро. Одна из недостроенных пограничных крепостей. К крепости спешит всадник.

Влетает в ворота, кричит:

– Где командир?

Из крепости выдвигается военный отряд.

Идет караван; мы не видим больше разноцветной повозки с занавесками. Сосоно едет верхом. Вид у нее все еще бледноват, но в седле держится твердо. Рядом Тару, Юнхан и прочие, все в доспехах, оружие наготове.

Юнъяна с ними нет.

Дерево где-то в лесу, возле того места, где ночевал караван. С сука свисает веревка, на ней качается повешенный. Вот и Юнъян...

Дорога поворачивает; с одной стороны лес, с другой река. Караван идет. Охранники со щитами загораживают собой Тару и Сосоно.

Из леса летят стрелы. Некоторые попадают в щиты, но пока никто не ранен.

Мальгальский предводитель Куктэ машет рукой и кричит:

– В атаку!

Отряд мальгалей высыпает из леса, нападает на караван.

Охранники отбиваются, продолжая загораживать Тару. Сосоно, морщась от боли, натягивает лук.

Из леса выскакивает еще один отряд мальгалей, этими командует Пуганнэ, кричит:

– Брать живым!

Мальгали Куктэ между двух огней.

Сосоно всаживает стрелу за стрелой.

Впереди из-за поворота дороги вылетает пэкческий отряд, сходу врезается в мальгалей.

Большая драка.

Бой окончен. У дороги валяются трупы мальгалей и нескольких пэкчесцев, караванщики помогают перевязывать раненых. Мальгальские предводители пойманы и связаны, стоят на коленях перед командиром пэкческого отряда. Тот сидит в седле, рядом с ним – тоже верхом – Сосоно, Тару, Юнхан.

Командир, глядя на мальгальских предводителей сверху вниз, равнодушно:

– Убить.

Пуганнэ, сплевывая кровь, поворачивает голову к Куктэ:

– Дурак. Мы могли бы вместе...

Куктэ:

– Сам дурак.

Пэкческий воин поднимает меч. Меч опускается. Мальгальские вожди падают.

Вире. Караван втягивается в ворота.

Вире. Царский дворец. Покои младшей царицы.

Царица сидит за столом, вышивает. Вбегает служанка:

– Ваше высочество, ваше высочество!

Царица, недовольно:

– Что за шум?

Служанка:

– Ваше высочество, караван вернулся.

Царица, нервно:

– И... и что? Не тяни, отвечай быстро!

Служанка:

– Они вернулись благополучно, и царица-мать, и царевич, и...

Царица вскрикивает. Крупно: палец, в который вонзилась игла. На вышивку падает капля крови.

Царица:

– Чингодо ко мне!

Служанка:

– Слушаюсь, ваше высочество!

Поворачивается, чтобы бежать по поручению, но тут входит слуга и сообщает:

– Ваше высочество, вас хочет видеть царица-мать.

Царица, собрав остатки самообладания:

– Передай, сейчас иду.

Слуга кланяется и выходит, царица вскакивает и мечется по комнате.

Вышивка с кровавым пятном падает на пол.

Вире, царский дворец, покои царицы-матери. Сосоно уже переоделась в парадное платье, и служанка возится с ее прической. Голос из-за двери:

– Государыня, к вам ее высочество царица Сосуктан.

Сосоно:

– Пусть войдет.

Младшая царица входит, кланяется. Она старается держаться уверенно, но пальцы у нее дрожат.

Сосоно:

– Ну, здравствуй. Вижу, ты рада видеть меня снова.

Младшая царица:

– Конечно, ваше высочество.

Сосоно:

– Представляешь, один из охранников моего каравана сговорился с мальгалями, и нас едва не убили.

Младшая царица, нервно вцепившись пальцами в свой подол:

– Какой ужас, ваше высочество! Благодарю Небеса, что этого не случилось!

Сосоно:

– Да, тебе следует благодарить Небеса. Потому что это не всё. Прежде мальгалей на нас напали лоланцы, даже не потрудившись раскрасить лица и заплести волосы в косы. Просто натянули черные платки на лица и пошли. Какова наглость!

Младшая царица дрожит.

Сосоно:

– Как ты думаешь, откуда они узнали?

Младшая царица, не успев подумать:

– Клянусь, это не я, ваше высочество!

Сосоно:

– Хм. Это не ты... а мальгали, значит, ты. Понимаю. Интересно, что сделает его величество, если я расскажу ему об этом?

Младшая царица, в ужасе:

– Ваше высочество, умоляю, не надо...

Сосоно смотрит на нее задумчиво.

Служанка втыкает в ее прическу последнюю шпильку, говорит:

– Готово, ваше высочество.

Сосоно:

– Хорошо...

Младшая царица:

– Государыня!

Сосоно, как бы решившись:

– Ладно. Я ничего не скажу его величеству. Не ради тебя, не надейся. Ради Пэкче. Ведь если его величество казнит тебя за измену, придется немедленно воевать с Лоланом, а нам это ни к чему. Но ты будешь до конца своих дней благодарить Небеса за мою милость.

Младшая царица:

– Да, государыня! Только прикажите, я всё для вас сделаю... Я... я всё, что угодно!

Сосоно:

– Ты наобещаешь... Хотя бы детей не портила бы, что ли. Они еще не научились ненавидеть друг друга, так не науськивай.

Младшая царица, еле живая от облегчения:

– Конечно, ваше высочество, ни за что не буду, я буду такая добрая, такая...

Сосоно, скривившись:

– Если ты думаешь, что отделаешься только этим, – так это ты напрасно. Я хорошо подумаю, что потребовать от тебя. А теперь ступай. Мне пора идти отчитываться перед его величеством.

Тронный зал. Выстроившись по двум сторонам зала, стоят министры и прочие царедворцы. Входит царь Онджо, усаживается на трон. Все склоняются, приветствуя его.

Онджо:

– Мне доложили, что вернулся караван?

Левый министр, кланяясь:

– Да, ваше величество.

Входят Сосоно и Тару. Их сопровождающие остались за пределами тронного зала.

Идут по ковру между двумя рядами царедворцев, встают перед троном.

Сосоно:

– Здравствуйте, ваше величество. Мы прибыли с севера.

Тару:

– Здравствуйте, ваше величество.

Оба кланяются.

Онджо:

– Как съездили, хорошо ли поторговали?

Сосоно:

– Все благополучно, ваше величество, и торговали удачно. Виделись с вашим братом, царем Когурё, он передает вам приветствие и благодарность за ваш подарок...

Царь кивает.

Сосоно:

– Многое повидали, кое о чем я хотела бы рассказать вам наедине. И да, государь, ваш сын вел себя превосходно...

Царь:

– Молодец, сынок.

Тару стоит, склонив голову, и старательно сдерживает счастливую улыбку.

Через некоторое время.

Вире, царский дворец. Беседка над прудом, в беседке Сосоно пьет чай. Поднимая чашку, морщится от боли в плече.

Через дворцовый двор со своей свитой идет старшая царица в сопровождении Тару, ей навстречу – младшая царица со своей свитой и своими царевичами.

Младшие царевичи, Ёру и Мару, радостно:

– Хённим!

Тару:

– Здравствуй, Ёру, здравствуй, Мару. Идемте, я сделаю вам лодочки, и мы пустим их плавать в бабушкином пруду.

Старшая царица:

– Но, ваше высочество, уроки...

Тару:

– Мы ненадолго, матушка.

Младшая царица:

– Ваше высочество, шли бы вы по своим делам.

Тару:

– Бабушка звала нас всех троих в свой сад, ваше высочество. Мы пойдем.

Берет братьев за руки и решительно направляется к круглой арке бабушкиного сада.

Царицы бросают друг на друга полные ненависти взгляды, расходятся.

Младшая царица, вполголоса:

– Если бы Чингодо выбрал человека, способного откусить себе язык...

Доверенная служанка:

– Вам ужасно не повезло, ваше высочество.

Младшая царица:

– И если бы мой брат не затеял свою игру...

Доверенная служанка:

– Ваше высочество, умоляю, говорите тише.

Сосоно пьет чай; у пруда сидят на корточках три царевича, они спускают на воду лодочку.

Камера медленно отъезжает. Дети возятся у пруда, Сосоно пьет чай, через дворцовый двор стайками проходят служанки...

Голос из-за кадра:

– Вдовствующая царица Сосоно умерла в следующем году. Царь Онджо счел ее смерть дурным предзнаменованием и перенес столицу из Вире к подножию горы Хан. В новой столице был возведен храм, посвященный матери государя.

Царевич Тару стал наследником престола еще не скоро, а унаследовал трон и вовсе немолодым человеком – царь Онджо правил долго.

В тот же год, когда Сосоно ездила в Чольбон, Пуё напало на Когурё, так и не получив в заложники царевича Точжоля, но из-за суровой зимы вскоре отвело войска. Царевич Точжоль так и не стал царем – через несколько лет он погиб. Но это уже совсем другая история.

Пэкче и Когурё жили в мире до тех пор, пока у них не было общей границы. А затем все произошло так, как и говорила прорицательница Периха. Без малого семь столетий две страны воевали между собой с переменным успехом, и этому совершенно не мешало то, что оба народа говорили на одном языке, а их цари вели свой род от одного и того же Чумона Великого.

Но, скажем прямо, разве где-то в истории бывало иначе?