Текст книги "Последний караван (СИ)"

Автор книги: Анна Котова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

Слуга:

– Не хотите ли передохнуть, ваше высочество? Вы сегодня на диво усердны, я просто-таки не узнаю вас.

Тару, ненадолго остановившись:

– Ну как ты не понимаешь, Чжан. Я же поеду с караваном. Вдруг нападут разбойники? Я должен быть готов. Так что еще немножко потренируюсь. Не отвлекай меня.

Слуга кланяется:

– Прошу прощения, ваше высочество.

Тару снова поднимает тренировочный меч, замахивается, ударяет.

Покои царя. Онджо читает какое-то послание, написанное на связке дощечек, как сказали бы теперь – «работает с документами». Из-за двери голос слуги:

– Ваше величество, к вам царица Ванвольтан.

Царь:

– Пусть войдет.

Дверь распахивается, старшая царица входит и падает на колени. Плачущим голосом:

– Ваше величество, умоляю! Измените решение! Не отпускайте Тару в такую даль, это же опасно! Мой бедный малыш, он попадет в беду, он будет ранен, на него нападут враги, его убьют, он утонет, он простудится, он заболеет и умрет! Ваше величество, умоляю! Ваше величество, сжальтесь! Ваше величество, будьте милосердны! Аааааааа... – начинает рыдать, подвывая, по лицу ее катятся крупные горькие слезы, она заламывает руки и всхлипывает.

Царь, несколько опешив от такой атаки, мягко:

– Дорогая, встаньте. Поймите: он растет. Мужчина должен без страха смотреть в глаза опасности, и ему пора этому учиться. И незачем выдумывать всякие ужасы – это всего лишь торговая поездка, а не военный поход. Не волнуйтесь так.

Царица, и не думая вставать:

– Аааааааа, государь мой, смилуйтесь, он еще ребенок, ему еще в игры играть, он мал, глуп и слаб...

Царь пытается ее поднять, она вырывается и прибавляет громкости. Царь, уже жестче:

– Подрастет, поумнеет, наберется сил.

Царица:

– Ваше величество! Нельзя отпускать его, нельзя, мне снился сон, в окно влетели черные птицы с железными клювами, это дурное предзнаменование, Тару грозит беда...

Царь:

– Это превосходный сон. Он сулит удачу в делах и везение.

Царица:

– Нет, государь, они летели с левой стороны вниз!

Царь, уже с раздражением:

– Если желаете, обратитесь к жрицам, пусть истолкуют. Но моего решения это не изменит. Тару едет с караваном.

Царица, рыдая:

– Ваше величество! Прислушайтесь к моим словам, прошу вас! Ваше величество!

Царь, резко:

– Я вас выслушал. Теперь идите к себе и успокойтесь. Эй, там!

На пороге появляется слуга.

Царь:

– Ее высочество уходит.

Царица поднимается с пола, бросает на слугу ненавидящий взгляд, дергает плечом. Выходит.

Слуга кланяется вслед. Царь отворачивается от двери, и вид у него раздраженный.

Сам себе, задумчиво:

– Черные птицы с железными клювами? – и слуге: – Чжеюн!

– Да, ваше величество?

– Проследи, чтобы с караваном моей матери пошли трое лучших бойцов. Отбери их сам.

– Слушаюсь, ваше величество.

Покои старшей царицы.

Она вне себя и бушует, швыряясь посудой. Младшие служанки жмутся по углам, пригибаясь, когда какая-нибудь плошка пролетает слишком близко. Старшая служанка пытается увещевать:

– Ваше высочество, не гневайтесь, может быть, его величество еще передумает...

Царица:

– Он? Передумает? Когда он упирается, как вол, его не сдвинешь!

Разбивает очередную вазу, останавливается, тяжело дыша. Жалуется:

– Мой отец отдал меня в жены этому южному варвару... теперь южному... этому варвару, явившемуся с севера, не для того, чтобы он издевался над моим ребенком!

Старшая служанка:

– Зато вы здесь царица, а в Ляодуне были лишь дочерью наместника...

Царица:

– Что толку в титуле, если царь не слушает меня?

Служанка:

– Зато когда ваш сын взойдет на трон...

Царица, всхлипнув:

– Если доживет!

Служанка:

– Мы все будем молить Небеса...

Царица:

– Да, молить Небеса – это правильно... но сначала вызови ко мне командира Хэчжона.

Служанка:

– Слушаюсь, ваше высочество.

Служанка старшей царицы, осторожно оглядываясь через плечо, спешит через дворцовый двор.

Покои младшей царицы. Здесь, в отличие от покоев старшей царицы, настроение не паническое, а деловое.

Царица сидит за столом, возле нее ее доверенная служанка.

Царица:

– Как было бы хорошо, если бы этот караван где-нибудь сгинул.

Служанка:

– Так, может быть, что-нибудь предпринять...

Царица:

– Вот я и думаю... А что, если... Приведи-ка ко мне командира Чингодо.

Служанка младшей царицы, осторожно оглядываясь через плечо, быстро семенит через дворцовый двор.

Камера поднимается вверх, и мы видим, что обе служанки движутся в одном направлении – через два соседних двора.

Покои старшей царицы. Голос служанки:

– Ваше высочество, к вам командир Хэчжон.

Старшая царица:

– Пусть войдет.

Входит военный в доспехах, ему за тридцать, вид бравый. Кланяется.

Царица:

– Ты знаешь, конечно, что выдумала царица-мать.

Хэчжон:

– Знаю, ваше высочество.

Царица:

– Она с ее высокомерием уверена, конечно, что ничего не случится. Но в пути много опасностей, мало ли, вдруг на караван нападут разбойники? А у меня был дурной сон, на сердце неспокойно...

Хэчжон:

– Может быть, мне отправить с караваном своего человека, чтобы присмотрел за всем?

Царица:

– Да, так и сделай. Выбери кого-нибудь, кому можно доверять.

Хэчжон:

– Я слышал, царица-мать сама будет отбирать бойцов для охраны. Я прослежу, чтобы среди них были мои люди.

Царица:

– Хорошо. Полагаюсь на тебя.

Хэчжон:

– Слушаюсь, ваше высочество.

Покои младшей царицы. Голос доверенной служанки:

– Ваше высочество, к вам командир Чингодо.

Младшая царица:

– Пусть войдет.

Входит мужчина лет тридцати, в доспехах. Кланяется. Доверенная служанка, тоже войдя, закрывает дверь.

Царица:

– Ты знаешь, конечно, что выдумала царица-мать.

Чингодо:

– Разумеется, ваше высочество.

Царица:

– Узнай их маршрут. Думаю, они пройдут достаточно близко от земель мальгалей, а эти дикари не упустят возможности ограбить караван. Как ты считаешь?

Чингодо внимательно на нее смотрит, кивает:

– Среди мальгалей есть совсем дикие племена, им ничего не стоит напасть на караван, да. Вы полагаете, они убьют всех?

Царица:

– Не обязательно. Но, говорят, у царицы Ванвольтан был дурной сон. Боюсь, царевич не вернется в Вире.

Чингодо:

– Какое несчастье. Какое горе для страны. А мальгали нападут на пути туда или на обратном, ваше высочество?

Царица:

– Лучше на обратном. Тогда и караванщики расслабятся, и здесь поутихнет.

Чингодо:

– Как вы считаете, может быть, мне стоит отправиться с караваном? На всякий случай?

Царица:

– Тебе – нет, это вызовет ненужные подозрения. Выбери человека, которому можно доверять.

Чингодо:

– Говорят, царица-мать сама будет отбирать бойцов в охрану. Думаю, нам нужно подождать и посмотреть.

Царица:

– Полагаюсь на тебя, командир. И да: скажи своему человеку, который пойдет с караваном, пусть не упускает случай, если тот представится. Не дожидаясь мальгалей.

Чингодо:

– Слушаюсь, ваше высочество.

Царица:

– Иди.

Командир Чингодо кланяется и уходит.

Царица, с удовольствием:

– В пути может произойти всякое.

Служанка:

– И тогда на троне будет наш лоланский правитель, его высочество Мару...

Царица:

– Тише! Не то велю зашить тебе рот!

Служанка:

– Буду нема как могила, ваше высочество!

Царица:

– То-то.

Большой дом в городе – вокруг дома стена с черепичным навершием, в стене толстые деревянные ворота. Сейчас они распахнуты, и видно, что на дворе происходит деловитая суета. Работники таскают тюки и ящики с товаром. За работой надзирает Кёльсан.

К нему подходит начальник охраны каравана, окликает:

– Господин! Господин Кёльсан!

Кёльсан оборачивается и на мгновение столбенеет.

Во двор в сопровождении служанки и нескольких охранников входит Сосоно – в мужском наряде, с мужской прической.

Кёльсан, отмерев, подбегает, кланяется:

– Ваше высочество!

Сосоно:

– Привыкай говорить просто "госпожа".

Кёльсан:

– Да... госпожа. Господин Ёнган собирался сегодня к вам во дворец...

Сосоно:

– А я пришла сама.

Кёльсан:

– Проходите, проходите... госпожа.

Заходят в дом. В комнате за столом сидят Ёнган, Чинмо и еще двое, мы видели этих двоих, когда караван входил в город. При виде Сосоно все вскакивают.

Ёнган:

– Здравствуйте, тетушка.

Уступает ей свое место. Сосоно усаживается, кивает остальным: садитесь.

Сосоно:

– Я хочу поручить тебе кое-какие закупки, Ёнган. Поскольку я собираюсь на север, где я не была пятнадцать лет, а ты только что оттуда, ты лучше всех можешь помочь мне с этим делом.

Ёнган:

– Разумеется, тетя. И – я думал, что мы могли бы выйти вместе. Правда, я собирался на юг, в Махан, но могу изменить планы.

Сосоно:

– Зачем же. Иди в Махан, а я сразу двинусь в Когурё. Может быть, зайдем в Окчо.

Ёнган:

– А в Лолан?

Сосоно:

– Нет, туда нам лучше не ходить, у нас с ними напряженные отношения.

Ёнган:

– Ну, тетушка, вы говорили и о Пуё, но вам туда тоже, наверное, не стоит заходить.

Сосоно:

– Посмотрим. Я непременно хочу попасть в Чольбон, а остальное – как сложится. Итак, что ты посоветуешь мне везти отсюда на север?

Ёнган встает, открывает сундук, стоящий у окна. В сундуке множество дощечек с записями.

– Сейчас я вам все подробно расскажу.

Двор купеческого дома, с крыльца спускается Сосоно, ее провожает Ёнган и прочие. Кланяются, прощаются. Сосоно идет со двора, ее сопровождающие идут за ней. Ёнган смотрит ей вслед. Себе под нос:

– В Чольбон... похоже, это паломничество, а не торговля.

Рядом останавливается Чинмо, спрашивает:

– Почему?

Ёнган:

– Оба ее мужа похоронены там.

4 серия

Вире, городские ворота. По дороге идут прохожие – кто из города, кто в город. Из ворот выходит караван. Впереди – верхом, одетая по-мужски, с мужской прической, Сосоно. У седла приторочены лук, колчан, небольшой меч в простых ножнах. Рядом, на полшага позади, тоже верхом, царевич Тару, ужасно гордый, у седла меч. Одет он просто, но добротно. На обоих никаких царских регалий. Еще на полшага позади, прикрывая Сосоно и царевича, всадники охраны во главе с начальником – мы его видели мельком в предыдущей серии, он один из офицеров дворцовой гвардии. Среди верховых, между прочими, и слуга царевича, Чжан. Кони идут шагом. За ними тянутся повозки, груженые сундуками, коробками, свертками, мешками из рисовой соломы, возле повозок идут работники и пешая охрана. Работники несут заплечные мешки и ящики. У охранников мечи и копья.

Едут по дороге через лес. Впереди просвет. Выезжают из-под деревьев.

Дорога среди высоких трав с пушистыми белыми султанами на макушке. Караван идет. Царевич Тару крутит головой, привстает на стременах, оглядываясь.

Брод на Хангане. Река здесь широкая. Начальник охраны выезжает вперед, жестом командует своим людям лезть в воду. Несколько человек из охраны заходят в реку, проверяя дно древками копий. Машут оставшимся на берегу. Сосоно решительно направляет коня к воде. Один из охранников берет его под уздцы, ведет. Другой точно так же ведет коня царевича. Прочие верховые спешиваются и ведут коней сами. Трогаются повозки и работники с грузом. Крупно – медленно катятся большие колеса, погруженные в воду по оси. Чьи-то шагающие ноги, вода выше колена. Один из работников падает, окунается с головой, встает, отплевываясь.

Противоположный берег. Сосоно, верхом на коне, наблюдает, как выбираются на сушу последние переправившиеся. Начальник охраны подъезжает к ней, докладывает:

– Переправились благополучно, ваше высо... – осекается. – Госпожа.

Сосоно:

– Хорошо. Идем дальше.

Начальник кивает, машет каравану, командует:

– Вперед!

Те, кто стояли, поджидая остальных, взваливают на плечи поклажу, понукают лошадей, подталкивают повозки. Двинулись.

Царевич подъезжает к Сосоно, едет рядом:

– А мы теперь мимо той горы пойдем, да? А где мы остановимся? А можно, я потом обратно к реке быстренько прокачусь, ваше высо... ой, бабушка?

Сосоно:

– Вот, правильно, бабушкой и называй, внучек. Да, мы поедем мимо той горы. Где остановимся – решим вместе с начальником Юнханом. Думаю, часа через два начнем присматривать место для ночлега. Нет, обратно к реке нельзя.

Тару:

– Почему нельзя? Я быстро, я хочу посмотреть, что там выше по течению, мне Чжан говорил, что там впадает большая река...

Сосоно:

– Потому что будет уже поздно.

Тару:

– Ничего не поздно, через два часа-то!

Сосоно:

– Подумай сам. Сначала нужно будет выбрать место для стоянки, разбить лагерь, обустроить людей и лошадей, приготовить ужин.

Тару:

– Ну вот пока люди все это будут делать, я и прокачусь...

Сосоно, сдвинув брови:

– Так, дитя мое. Запомни раз и навсегда. Ты никуда не будешь, как ты выразился, "быстренько кататься" в одиночку. Места вокруг дикие, и случись что...

Тару, с волнением, глаза блестят:

– Разбойники, да, бабушка? Или вдруг тигр? – похоже на то, что подобные перспективы его вовсе не пугают.

Сосоно:

– Чтобы сгинуть в дикой местности, не нужно ни разбойников, ни хищных зверей. Достаточно заблудиться в горах. Или, например, подвернуть ногу. Обещай мне, что ты никуда не пойдешь без спросу и один.

Тару надувает губы.

Сосоно:

– Обещай мне. Ну?

Тару, унылым тоном:

– Ладно, – и, поскольку Сосоно продолжает глядеть сурово, добавляет: – Обещаю, бабушка. Я никогда.

Сосоно:

– Договорились. Не забудь.

Некоторое время едут молча, потом Тару говорит:

– А если я возьму Чжана и пару солдат, тогда можно?

Сосоно:

– Нельзя. Чжан и солдаты тоже будут обустраивать лагерь.

Тару:

– А я?

Сосоно:

– И ты.

Тару:

– Как это?

Сосоно, через плечо:

– Чжан!

Слуга царевича, Чжан, подъезжает к ней.

Сосоно:

– Твой господин выразил желание научиться ставить лагерь. Помогай ему во всем. Начните с установки шатра.

Чжан, кланяясь в седле:

– Да, госпожа. Молодой господин, не сомневайтесь, я научу вас всему, что знаю.

Тару с несколько обескураженным видом:

– Спасибо, Чжан.

Слуга кланяется еще раз, теперь ему, и возвращается на свое место в колонне.

Сосоно взглядывает на внука, посмеиваясь про себя.

На лице Тару озадаченное выражение. Он явно переваривает сказанное и еще не решил, как относиться к предстоящей работе – как к приключению или как к наказанию.

Вире. Царский дворец. Покои старшей царицы. Ее величество занята: она вышивает, но мыслями далека от вышивки, судя по тому, что у малинового пиона появился желтый лепесток.

Служанка тоже это заметила.

– Ваше величество, простите, не та нитка...

Царица встряхивает головой, взглядывает на вышивку. Раздраженно:

– А ты куда смотрела?

Служанка:

– Простите, ваше величество, виновата...

Царица:

– Впредь будь внимательнее!

Берет ножнички, принимается спарывать неправильно вышитое.

Со вздохом:

– Ничего делать не могу, все из рук валится. Все волнуюсь, как там мой Тару. Ночью глаз не сомкнула.

Служанка:

– Подать чаю?

Царица:

– Да, завари покрепче. И печенья подай.

Служанка кланяется, выходит. Царица, сама себе:

– А моему Тару никто не подаст печенья с кунжутом, которое он так любит! Бедный мой мальчик...

Стоянка каравана. Царевич Тару сосредоточенно натягивает какую-то веревку. Это растяжка от шатра. Слуга Чжан командует:

– Посильнее натяните, молодой господин!

Тару пыхтит и тянет.

Вире. Царские покои. Царь завтракает. Слуга наливает чай.

Царь:

– Интересно, как там дела у матушки и у Тару. Они уже должны были выйти в земли Емек?

Слуга:

– Мне кажется, еще рановато, ваше величество.

Из-за дверей голос:

– Ваше величество, к вам советник Ко.

Царь:

– Пусть войдет.

Входит советник – лиловая мантия, драгоценный пояс, квадратная шапочка, в бороде седина, вид озабоченный.

– Ваше величество! Пришло донесение – мальгали напали на укрепления в Пёнсане. Мой человек сообщает, что с ними были военные командиры из Лолана.

Царь, со стуком опуская чашку на стол:

– Опять? Немедленно созови совет.

Советник Ко, кланяясь, выходит. Царь встает. Слуга подает ему официальный красный наряд, шитый золотыми драконами. Царь, засовывая руки в рукава:

– Пожалуй, даже хорошо, что Тару здесь нет.

Слуга:

– Он немедленно стал бы проситься на войну.

Царь:

– Война без него обойдется...

Караван идет по гребню горного кряжа. Немного ниже дороги склоны поросли лесом, здесь же, наверху, открытое пространство, каменистая дорога тянется среди желто-серых высоких трав. Видно довольно далеко. Тару едет рядом с бабушкой, вертит головой.

– А вон там какие горы? А кто там живет? Бабушка, а тигры-то будут?

Сосоно смеется.

Начальник охраны Юнхан:

– Молодому господину не терпится совершить подвиг.

Сосоно:

– Тигры воо-он там. Видишь те горы слева? Мы везем шкуры, купленные у тамошних охотников. Напомни мне на стоянке, я тебе покажу.

Тару, себе под нос:

– Что я, шкуры не видел... вот если б настоящий тигр... – громко: – Бабушка, а разбойники?

Сосоно:

– Нет, шкурами разбойников мы не торгуем.

Юнхан:

– Шкурами – нет, а вот головами я одно время пробавлялся.

Тару:

– Как это?

Юнхан:

– Ну как, ловишь разбойника, вжих – голову долой, и везешь, сдаешь королевской страже. Они хорошо платят.

Тару:

– Правда, что ли?

Юнхан:

– Чистая правда. Недурная работа для умелого бойца. Только сейчас на этом не наживешься.

Тару:

– Почему?

Юнхан, пожав плечами:

– Разбойники повывелись. Ну, у нас в Пэкче. Здесь-то их по-прежнему хватает. Думаете, почему я каждую ночь выставляю охрану?

Некоторое время едут молча, потом Юнхан показывает рукой вперед и вправо:

– Видите, молодой господин, там дорога спускается с хребта в лес? В лесу могут засесть разбойники, которые так вас интересуют. Поэтому сейчас я пошлю двоих вперед на разведку... Чхесон, Юнъян!

Двое всадников выезжают вперед, подгоняют коней. Тару провожает их взглядом.

Лесная дорога, с одной стороны довольно крутой склон, в кустах на склоне сидят трое довольно оборванных мужиков в потертых кожаных нагрудниках. У одного в руках большой нож, у другого лук, у третьего духовая трубка.

Разбойник с ножом:

– Тише, кто-то едет.

Замирают, прислушиваются, смотрят на дорогу.

Внизу выезжают из-за поворота Чхесон и Юнъян. Оглядываются, прислушиваются, проезжают дальше.

Разбойник с луком:

– Разведка.

Разбойник с трубкой:

– Поглядим, много ли их.

Разбойник с ножом:

– Небось много. Доспех хороший и лошади сытые.

Разбойник с луком:

– Поглядим.

Лесная дорога где-то дальше, на дороге развилка, путь пошире идет выше, путь поуже уходит вниз, внизу шумит небольшая река.

Едут Чхесон и Юнъян. На развилке останавливаются.

Юнъян:

– Я посмотрю верхнюю, а ты погляди нижнюю. Встретимся здесь.

Чхесон:

– Ладно.

Разъезжаются.

Камера продолжает смотреть на развилку. На нижней дороге ничего не происходит, на верхней появляется Юнъян, спешивается, привязывает коня к дереву, лезет вверх по заросшему лесом склону.

Разбойники в кустах.

Разбойник с ножом:

– Скоро разведчики обратно поедут.

Разбойник с луком:

– Что-то они не торопятся.

Разбойник с трубкой:

– Чего там разведывать-то, что они застря... – осекается, обнаружив у горла лезвие меча. – Что за?..

Остальные двое оборачиваются. Над ними стоит Юнъян.

– Засада, значит?

Разбойники сопят, поглядывая на меч, особенно нервничает тот, к которому меч поднесен непосредственно.

Разбойник с ножом:

– Да что вы, господин хороший, мы так, по грибы – по ягоды...

Юнъян:

– Знаю я ваши ягоды.

Разбойники угрюмо молчат.

Юнъян:

– Вообще-то у меня к вам дело. Поговорим?

Двое разбойников с энтузиазмом кивают, третий сидит смирно, потому что с мечом у горла кивать как-то несподручно.

Юнъян убирает меч.

– Когда караван встанет на ночлег, приходите, покричите совой. Умеете кричать совой?

Разбойник с трубкой, потирая шею:

– Умеем. Вот: уииии, уииии...

Юнъян:

– Хватит, сейчас не время для совы. Придете, покричите, я выйду, договоримся. Дело нетрудное, всего-то нужно будет немного попугать... когда и где, обсудим. Все ясно?

Разбойник с ножом:

– Сколько заплатишь?

Юнъян:

– Останешься доволен.

Разбойники:

– Да, господин, всё поняли, господин.

Юнъян кивает и уходит по склону.

Караван стоит на хребте, ждет.

Тару:

– Вон они, возвращаются.

Действительно, скачут два всадника.

Начальник охраны Юнхан:

– Как обстановка?

Чхесон:

– В одном месте подозрительно, уж очень удобно для засады, но мы никого не заметили. Дальше дорога раздваивается, верхняя шире, нижняя спускается к воде, можно залить фляги. Ручей чистый, прозрачный такой. Но уклон крутоват, с повозками будет трудно. В остальном все равно, где идти, дороги сходятся снова.

Юнъян:

– Я смотрел верхнюю, повозкам там будет легко.

Начальник охраны:

– Пойдем по верхней, а на нижнюю вышлем несколько человек с флягами и бурдюками. Вперед.

Караван трогается.

Тару:

– А можно я по нижней дороге? С флягами? Ну, к речке?

Сосоно:

– Подойдем туда – решим. Имей терпение.

Тару:

– Я очень терпеливый, бабушка!

Сосоно кивает, стараясь не засмеяться.

Вире, царский дворец. Покои младшей царицы. Она нервно расхаживает по комнате. Доверенная служанка ходит за ней, поправляя подол царского платья, когда оно цепляется за угол стола или стул.

Из-за дверей голос:

– Ваше высочество, это я, Чингодо.

Царица:

– Входи же скорее.

Входит командир Чингодо, кланяется.

Царица:

– Ну, что там?

Чингодо:

– Его величество отбросил мальгалей из Пёнсана и обвинил Лолан в подстрекательстве.

Царица:

– А что Лолан?

Чингодо:

– Все отрицают, конечно. Но теперь они не смогут возразить против новых наших укреплений.

Царица:

– Если мой брат пришлет ястреба, доложишь.

Чингодо:

– Слушаюсь, ваше высочество.

Горный ручей. Много камней, не очень много воды, зато течение бурное. Четверо охранников и слуга Чжан наполняют водой бурдюки и фляги, навьючивают их на лошадей. Царевич Тару стоит посреди ручья по колено в воде и пытается что-то ловить руками.

Чжан:

– Пойдемте, молодой господин.

Тару:

– Погоди, я почти ее поймал...

Один из охранников:

– Не так, молодой господин. Сейчас я вам покажу...

Тоже лезет в воду, замирает, прицеливаясь, потом прыгает пузом вперед, окунается с головой, выныривает. Торжествующе поднимает руки, показывает: он поймал рыбину средних таких размеров. Тару вопит от восторга и тоже плюхается в воду.

Чжан, нервничая:

– Да что же вы делаете, молодой господин! Чангу, чему ты учишь ребенка!

Охранник, нанизывая рыбу на прутик:

– Добывать пищу, чему ж еще... Вот, держите, молодой господин. На стоянке зажарите.

Тару:

– Вон там, еще!

Охранник:

– Сейчас мы ее...

Чжан:

– Да что же это такое!

Охранник снова плюхается в воду и снова выныривает с рыбиной.

Дорога поднимается от ручья. Идут четверо охранников, один мокрый по уши, слуга Чжан с очень сердитым выражением лица, ведут под уздцы лошадей, увешанных бурдюками и флягами. Царевич Тару, тоже мокрый до ушей, сияя, как медный таз, тащит нанизанную на прут рыбу. Пять хвостов.

Вечер, стемнело. Стоянка каравана. Стоят два шатра, лошади щиплют траву. Горит костер. Вокруг лагеря выставлена охрана – по крайней мере троих сторожей нам видно. У костра сидят начальник охраны и царевич Тару. Неподалеку маячит слуга Чжан.

Начальник охраны:

– Видите, вон те звезды? Это Большой ковш. Рядом – Малый. А вон та яркая звезда всегда указывает на север.

Тару:

– Нам туда?

Начальник охраны:

– Да, нам туда. Но по прямой не доберешься – горы.

Чжан:

– Молодой господин, становится прохладно, шли бы вы спать...

Тару:

– А рыба?

Начальник охраны:

– Давайте проверим, может, уже готова...

Мы видим, что над костром на прутиках жарится сегодняшний улов.

Тару:

– И Чангу позовите, это же он ее наловил.

Начальник охраны окликает:

– Чангу!

Подходит охранник, который ловил рыбу.

Юнхан:

– Молодой господин говорит, что ты должен отведать с нами рыбы.

Чангу:

– Да что вы, молодой господин, я не смею...

Тару:

– Если ты не попробуешь, будет нечестно. Я не смогу ее есть, если ты не будешь!

Чангу, кланяясь:

– Ну... тогда давайте...

Снимает с прута один кусок, перебрасывает из ладони в ладонь, – горячо, – дует. Пробует.

– Готова, молодой господин.

Начальник охраны:

– Тогда налетайте.

Тару тянется к рыбе. Чжан, с отчаянием в голосе:

– Молодой господин! Ну не руками же...

Тару:

– Чем же еще? – хватает кусок, шипит, дует на пальцы. Кусает.

Начальник охраны, Чжану:

– Смирись. Вернемся во дворец, подашь тарелку и палочки...

Раздается крик совы.

Тару:

– Это кто так кричит?

Чангу:

– Это сова, молодой господин.

С другой стороны лагеря охранник Юнъян осторожно отходит от стоянки, пригибаясь, идет к ближайшим зарослям бурьяна. Ныряет туда.

В бурьяне сидит разбойник, который с ножом.

Юнъян присаживается с ним рядом. О чем-то договариваются шепотом.

У костра. Тару облизывает пальцы, Чжан издает невнятный возглас.

Тару:

– Спасибо, Чангу. Очень вкусно.

Чангу кланяется.

Чжан:

– Молодой господин, позвольте, я полью вам на руки, ведь будете же пахнуть рыбой, как... как...

Начальник охраны:

– Да, молодой господин, не подобает купцу ложиться спать с грязными руками, вы же не бродяга какой-нибудь.

Чжан:

– И лицо, будьте добры!

Тару, шмыгнув носом:

– Ну ладно. Я же купец. А не какой-нибудь.

5 серия

Покрытые лесом горы где-то в земле Емек. По лесной дороге движется караван. Начальник охраны Юнхан насторожен, ему не нравится местность. Охранники в кожаных доспехах, и прочие всадники, в том числе Сосоно и Тару, надели доспехи – на всякий случай. Лук, прежде висевший у Сосоно возле седла, перекочевал за плечо.

Из-за поворота дороги выезжают разведчики, докладывают: впереди все спокойно, но места удобные для засады. Юнхан кивает, командует:

– Вперед, но внимательно смотрите по сторонам.

Мерно ступают кони, молча топают работники, скрипят колеса повозок. Караван, конечно, не может передвигаться тихо, но никто не переговаривается, не зубоскалит и не зевает по сторонам. Даже Тару серьезен и сосредоточен.

Камера скользит вверх по склону, и мы видим, что там засели разбойники. Троих мы знаем, мы видели их в прошлой серии. С ними еще по крайней мере человек десять, все с луками, некоторые с мечами, некоторые с дубинами. Командует разбойник-с-ножом. Внимательно глядя вниз, он поднимает руку. Разбойники натягивают тетивы и прицеливаются. Разбойник-с-ножом резко опускает руку.

Залп.

Двое охранников каравана поражены стрелами, один падает, и падают двое или трое работников. Один из них заваливается набок, короб, который он нес за плечами, ударяется о придорожный камень, крышка перекашивается, и из короба вывешиваются цветными языками шелковые ленты.

Мы видим непонимающее лицо Тару. Мимо уха мальчика просвистывает стрела.

Караван останавливается, охранники соскакивают с лошадей. Сосоно сдергивает с плеча лук, не глядя вытаскивает стрелу из колчана.

Тару, ошарашенный, в том состоянии, когда цепенеешь, не успев испугаться, смотрит круглыми глазами.

Разбойник-с-луком ругается себе под нос и снова натягивает тетиву, целясь.

Стреляет.

Замедленный полет стрелы, камера следит за ней.

Лошадь Тару переступает с ноги на ногу, и мальчик качается в седле. Стрела чиркает по его рукаву, разрывая ткань.

Разбойник-с-луком ругается громче и выдергивает третью стрелу из колчана.

Со склона скатываются несколько разбойников с мечами и дубинами, охранники преграждают им дорогу. Звон оружия, кто-то падает, кто-то рубит.

Сосоно посылает стрелы вверх по склону одну за другой. Судя по тому, что сверху раздаются вопли, попадает.

Тару наконец отмер, соскочил с лошади на землю, схватился за свой меч. Над седлом его лошади пролетает третья стрела. Опоздала. Чжан и один из охранников загораживают мальчика от схватки, но он явно считает, что должен что-то делать. Озирается по сторонам и видит, как двое разбойников добрались до повозки, перерезают веревки и хватают тюки. На земле у их ног лежит работник, схватившись за грудь, из-под пальцев сочится кровь.

Тару издает нечленораздельный вопль и кидается к повозке.

Чжан оборачивается, но не успевает вмешаться.

Тару с разбегу налетает на разбойника, выставив вперед меч, и втыкает его разбойнику в бок. Разбойник рычит и оборачивается. Второй разбойник заносит над Тару дубину.

Чжан, с отчаянием в голосе:

– Молодой господин!

На крик Чжана оглядывается Сосоно, спрыгивает с седла, хватая меч. Оборачиваются несколько охранников, в том числе Юнъян. Оглядывается начальник стражи Юнхан.

Опускается дубина.

Юнхан в один прыжок оказывается рядом с Тару и разбойником, рубит.

Лежит, закрыв глаза, мальчик, и поперек него – зарубленный разбойник.

Разбойник-с-ножом, глядя вниз:

– Дело сделано, уходим.

Разбойник-с-луком кивает, оглушительно свистит в два пальца.

Разбойники внизу, на дороге, бросают драку и пускаются наутек.

Охранник Юнъян кричит "Бей гадов" и лезет вверх по склону, за ним устремляются еще двое или трое.

На склоне. Разбойник-с-ножом и его двое товарищей поворачиваются, чтобы уйти. Треск ветвей, шорох опавшей листвы – снизу выбегает Юнъян. Разбойник-с-ножом видит его, широко улыбается:

– А, это ты...

Договорить он не успевает, потому что Юнъян смаху рубит его мечом.

Разбойник-с-луком:

– Ты чо? – и тоже падает под ударом меча.

Разбойник-с-трубкой успевает выстрелить, но меч уже опускается ему на голову.

Снизу выбегают охранники, следовавшие за Юнъяном. Видят убитых разбойников и Юнъяна, который досадливо выдергивает из руки повыше локтя стрелку от духовой трубки. Бросает ее.

Один из охранников:

– Не отравлена?

Юнъян:

– Вроде нет.

Спускаются вниз.

На дороге бой окончен. Разбойники убегают, бросив своих убитых. Чжан, ухватив за плечо, переворачивает убитого разбойника, навалившегося на Тару. Лицо у слуги испуганное, на глазах слезы.

– Молодой господин! Молодой господин!

С окровавленным клинком в руке подбегает Сосоно.

– Тару!

Мальчик стонет и открывает глаза.

Крупно – досада на физиономии стражника Юнъяна. Однако говорит он с наигранной радостью в голосе:

– Молодой господин, кажется, не пострадал.

Сосоно падает возле внука на колени.

– Слава всем богам, ты жив.

Тару, запинаясь:

– Ба... бабушка. Я его убил.

Вечер, стоянка каравана. Люди сидят, ужинают – каждому выдано по два рисовых шарика. Несколько человек перевязаны:, у кого рука, у кого голова. Мы видим и работника, из-за которого полез в бой Тару – вид у него бледный, на халате следы крови, из-под ворота видны бинты, но и он жует, хотя и несколько вяло.

Тару и Чжан сидят чуть поодаль. У Тару нет аппетита, и Чжан уговаривает:

– Молодой господин, ну хоть немножко. Молодой господин, надо кушать.

Тару отворачивается.

Сосоно стоит возле шатра, смотрит на своих людей. Рядом начальник охраны.

Сосоно:

– Выдай им вина.

Начальник охраны кивает: слушаюсь.

Сосоно:

– Слушайте все.

Люди оборачиваются, смотрят на неёе.

Сосоно:

– Сегодня был тяжелый день, но мы его пережили. Вы сегодня герои, вы храбро сражались и не дали разбойникам унести даже жалкой тряпочки. Выпейте, это придаст вам сил. Всем по чаше. Подходите. За посрамление разбойников и за удачу нашей торговли!

Глиняный жбан, работник с ковшом. Люди подходят, подставляют деревянные чашки. Повторяют "За удачу!" и выпивают.

Сосоно оглядывается на Чжана и Тару. Берет чашу, подставляет под ковш.